Записки юного целителя (джен)

Очень хочется зажмурить глаза и потрясти головой. То, чем я сейчас занимаюсь, слишком сильно отдает дурдомом. Ага, восстановительная медицина по-ситхски. В данный конкретный момент, например, по огромному манежу с изощренной полосой препятствий несется гигант в черных доспехах. И на плохо зажившую культю левой ноги всем плевать. На неполную адаптацию нервной системы к управлению протезами, впрочем, тоже. Собственно, творящийся садизм обозван этой самой адаптацией. Только в экспресс-режиме. Мое мнение никого не заинтересовало. Других специалистов просто не спрашивали. У Дарта Сидиуса свои представления о прекрасном. Вот я и сижу за пультом сканера, отслеживаю показания приборов, ищу оптимальное сочетание настроек костюма и жизненных показателей его обитателя. Продолжаться это будет до тех пор, пока либо Дарт Вейдер не вырубится, либо его костюм не заглючит. Так что регенерирующую терапию буду проводить вечером, урывками на практически бесчувственном теле.

Перевожу взгляд на площадку стоящего рядом голопроектора. Время от времени с нами из своего кабинета связывается Палпатин, чтобы, не отрываясь от административных и политических дел, понаблюдать за процессом. Что-то давно не появляется. Может, в Сенат уехал? Ну вот, накаркала!

Старший ситх появился собственной персоной. Причем не на посту контроля, а прямо на полосу препятствий наперерез ученику рванул. Активируя сейбер, разумеется.

— Климат-контроль костюма работает на пределе. Нарушение водно-щелочного баланса в организме близко к критическому, — сообщаю по громкой связи.

Хотя, с чего я решила, что это изменит планы императора «чуточку поразмяться»? О правильности моей догадки меня оповестили незамедлительно.

— В случае внезапного нападения господ типа Йоды или Кеноби тоже будем просить время на регулировку кондиционера и поилки?

— У лорда Вейдера кожные покровы еще не полностью восстановились, — уже без особой надежды кричу вслед.

Куда там. Избиение уже началось. Полноценным поединком это назвать не получается. Костюм жизнеобеспечения не позволяет использовать привычный Скайуокеру фехтовальный стиль. Слишком много акробатики ему теперь недоступно. Надо менять стиль. Но это долгая, скрупулёзная работа, а Дарт Сидиус желает, чтобы его ученик сумел худо-бедно защитить себя здесь и сейчас. Вот и лепит некий стиль-времянку на скорую руку по принципу «победи или сдохни».

Опять, накаркала! Индикаторы на пульте полыхнули алым. Выход из строя дыхательного аппарата. Ринувшиеся сразу из трех углов меддроиды отброшены могучей волной Силы. В первый момент решила, что это садистские капризы Сидиуса. Но нет. Он сам тихо пятится подальше от распластанного на полу тела ученика. Снова кидаю взгляд на монитор. Дарт Вейдер без сознания. Похоже, это спонтанные выбросы Силы. Измученный организм никого к себе не подпускает. Пытаюсь дистанционно перезапустить систему жизнеобеспечения. Без толку. Там, похоже, механическая поломка. Тем временем, четвёртый, прикативший из медпункта дроид — тоже в дребезги.

Шаг, еще шаг, еще шажочек. Главное — без резких движений. С учетом природной живучести ситха и оставшихся рабочих элементов костюма до необратимых последствий у Вейдера минут десять. Я должна успеть. Еще два шажочка, и не смотреть в сторону тела. Удары спонтанны, неосознанны и направлены на любой резко приближающийся к телу предмет. Значит, будем приближаться медленно.

Тихо опускаюсь на колени и осматриваю маску. Да, чисто механическая поломка: некая пластина отлетела со своего места и перекрыла подачу воздуха. Вытаскиваем, залепляем образовавшуюся дырку пластырем. Не слишком герметично, но в целом заработало. Грудь черного гиганта начала мерно подниматься и опускаться. Вдох-выдох, вдох-выдох. Через несколько минут вернулось сознание. Лорд Вейдер тяжело сел и принялся осматриваться по сторонам.

— Я так погляжу, друг мой, вы за грань Великой дезертировать собрались… — напомнил о себе император.

Пока он внимательно осматривал отломанную деталь, ученик принял коленопреклонённую позу.

— Я не сумел сдержать свою ярость, учитель.

Сидиус не ответил. Полыхающий огнем взгляд не обещал ничего хорошего. Искры статического электричества на пальцах — тем более. Младший ситх сжался в ожидании неминуемого наказания.

— Да не суицид это! — стараюсь говорить, как можно увереннее, не потому что лгу, потому что перечить ситху страшно. — Тепловой удар из-за не до конца восстановившегося потоотделения и барахлившего климат-контроля. Сперва сознание отключилось, а уж потом бесконтрольной волной Силы костюм повредило.

— А вы что скажете в свое оправдание, лорд Вейдер?

— Ничего, повелитель. Я ничего не помню.

В нем уже нет ярости. Страха тоже нет. Есть пустота, которая страшнее боли, страха и ярости. Дарт Сидиус с несколько показушной сварливостью поджал губы и принялся вытирать руки шерстяным платочком.

— Зачем вы с ним так? — тихо обращаюсь в никуда, глядя на удаляющегося в сторону дворцового техотдела Дарта Вейдера.

— Сила ситха в ярости. Ярость рождается болью. Боль делает ситха сильнее. Мой долг научить ученика генерировать Силу из боли и ярости и управлять этой силой.

— Он все потерял. Вы — единственный, кто у него остался, и вы…

— Мой долг научить получать силы из ненависти к самому себе. Мне действительно жаль, что так получилось, но это единственный способ заставить его развиваться.

На лице императора гримаса недовольства, но разговор он не прекратил. Видимо мои слова затронули его собственные сомнения. Значит, надо отвечать. Едва ли мое мнение хоть что-то изменит, но…

— Не боитесь, что в конце концов получится как в той байке про тускена и его банту: учил один тускен свою банту не есть. Та уж совсем было привыкла, да сдохла.

— Поясни.

— Что вы планируете делать, когда ярость даже к самому себе кончится?

— С чего бы ей кончаться?

— Вы же видите, что он уже сейчас пуст внутри. А в пустоте нет топлива для огня.

— А если без художественных образов?

— В Храме нас учили, что на темную сторону ведет гнев и ярость, рожденные привязанностью к тому, от чего отказаться не готов ты.

— Цитата мудрейшего учителя Йоды?

— Угу. Только дальше это я уж сама подумала: выходит, что в основе лежит любовь. Разумные ненавидят то, что угрожает тому, что они любят. Сила рождается в кипении светлых и темных чувств, стремлений и помыслов внутри нас. Разве нет? Единство и борьба противоположностей.

— А в борьбе с чем рождается сила джедая? — весьма благодушно поинтересовался ситх. Разговор его очевидно забавлял.

— В борьбе с собственным эмоциями.

— Хм, странные мысли рождаются в головах падаванов корпуса исцеления.

— Наверное, это потому, что до войны я любила читать все подряд. Наставники ругали меня, когда находили книжки не по возрасту…

Последняя фраза сказана уже спине удаляющегося императора. Кажется, я все же подкинула ему пищу для размышлений. Остается молить Великую о том, чтобы плоды этих размышлений как можно меньшему числу разумных вышли боком.

* * *

Лорд Вейдер капризничал. Зримым выражением ситхской хандры была третья завязанная узлом ложка.

— Они из императорского сервиза, небось, — сообщаю через стекло подпершему голову руками Вейдеру, с поистине ситхской ненавистью рассматривающему кашу в тарелке.

И чего каша ему плохого сделала? За последние месяцы процесс регенерации легких и пищевода позволил Вейдеру по нескольку часов находиться без маски в помещении с особым составом воздуха и начать употреблять нормальную пищу. Да, пока это что-то жидкое и без специй. Да и какая лорду разница, если вкусовые рецепторы пока не восстановились. Зато ежедневная тарелка овсянки обеспечивает желудок и кишечник нормальной работой.

— Ну что, мне вас как маленького уговаривать: ложечку за Дарта Сидиуса, ложечку за Империю?

Дарт Вейдер изображает на лице страдальческую улыбку и берется за ложку. На утренние капризы у него еще четверть часа. Потом надо собираться на аудиенцию к Палпатину. Сегодня император желает видеть нас в своем официальном кабинете. Это нечто новое. Но я уже привыкла находиться поблизости от самого опасного существа галактики и не думать об опасности.

Вот ведь и правда — доктор одного пациента. Зато какого! Под выверты настроения Дарта Вейдера и постепенно меняющееся физическое состояние его собственный костюм жизнеобеспечения приспособиться не успевает. Да и сам неугомонный ситх так и норовит в ходе «восстановительных» занятий новую травму получить. Так что я почти целые сутки нахожусь рядом. И без дела не остаюсь.

Исключением являются встречи ситхов. Обычно — поздно вечером или ночью. Сначала думала, это какие-то особенно гнусные темные ритуалы. Может, раз-другой оно так и было. Но в основном у императора только в это время появляется возможность поговорить с учеником. Почему я так считаю? По результату. Я не знаю, какие слова нашел для Вейдера Палпатин, но после этих посиделок молодой лорд становился спокойнее и задумчивее. Нет, пустота из души не исчезла, но сжалась как-то.

Про подробности я спросить не решилась, но поймав мой любопытный взгляд после одного из вечеров, Дарт Вейдер заговорил сам.

— Его величество рассказывает о планах преобразования Империи. Планы просто грандиозные.

— Как-то без энтузиазма.

— Политика меня никогда не интересовала. Но я буду работать на любом направлении, которое повелитель найдет для меня наиболее подходящим.

Только сдается мне, что дело не только в поиске дела по плечу. Молодой ситх становился гораздо стабильнее от самого факта того, что с ним разговаривают по-человечески.

Сегодня такой разговор назначен на утро, и на него зачем-то пригласили меня. Или это нечто другое? Все-таки мне от мыслей о предстоящем становится не по себе. Рука в черной перчатке ложится на плечо.

— Ну, чего ты, Манюнь? Я не знаю, что он задумал. Но хуже-то точно не будет.

«Спасибо, лорд Вейдер». Только сказать это вслух вдруг стало неудобно.

* * *

— Прошу, друзья мои! Прошу садиться!

Палпатин изобразил на лице радушнейшую из улыбок. А меня не отпускала мысль о том, что именно в этом кабинете погибли магистр Винду с товарищами. Не самая приятная мысль, и проку от нее никакого, а избавиться не получается.

— Рад вас видеть. Искренне, рад. Но… — император убрал улыбку. — Но разговор у нас будет серьезный. О будущем.

Подчиняясь жесту хозяина, свет в кабинете стал слабее, а панорамное окно потеряло прозрачность и превратилось в огромный экран, изображающий величаво вращающуюся спираль Небесной Реки. Обычно, после такого общего вида, масштаб меняется, изображение в роликах увеличивается, и перед зрителем возникает сектор или система, о которой пойдет речь. Сейчас же наоборот. Спираль галактики стала меньше, оставив место межгалактической пустоте. Впрочем, пустота оказалась не совсем пустой. Теперь вниманию зрителей явлены плывущие в беззвездной пустоте… Корабли? Блуждающие планеты?

— Некие юуужань-вонги. Беженцы из соседней галактики. Раса, не оставляющая следов в Силе, отвергшая машинные технологии и крайне нетерпимая ко всему, что отличается от их весьма своеобразных представлений о жизни. Прибудут в Небесную Реку лет через тридцать-сорок. Чтобы жить здесь, но не с нами, а вместо нас.

Если это правда, то еще при нашей жизни боли и ярости в галактике станет куда больше, чем любви. Уж больно многообещающе выглядели меняющиеся на экране слайды.

— Информация заслуживает доверия? — вмиг подобрался, как приготовившийся к прыжку зверь, Вейдер.

— Как сильный форсюзер и предсказатель, сперва я увидел вонгов во сне. А потом и кой-какие разведданные появились. Когда знаешь, чего искать, найти получается гораздо легче. А вы думали, я войну с КНС устроил исключительно для того, чтобы поголовье джедаев сократить? Ради тренировки и возрождения армии. Еще одно доказательство надвигающейся большой войны — талант Вейдера в качестве полководца. Сила не ошибается и старается своим детям помогать. Только талант надо огранить, и тогда есть шансы что от вонгов отобьёмся.

— Вы и решили императором заделаться потому, что пока Сенат там договорится, эти вонги успеют нас уже парочку раз завоевать?

— Врать не буду: власть я люблю, абсолютную — особенно, да и без маскировки жить полегче. Кроме того, я хоть раз назвал свою Империю Империей ситхов? Не слышали такого? Это я к тому, что ни о какой мести джедаям я специально не думал. И о вонгах не думал. Сначала учитель какие-то свои планы в Диком космосе имел, чисто исследовательские, а меня в политику сунул, чтоб я во власти укрепился. Ему видите ли так материал для опытов находить удобнее! А потом и я про вонгов узнал, за месяц до того, как канцлером стал... Так что решил, коли карьера уже на взлете, то единая централизованная власть — оптимальный путь к победе.

— А джедаи?

— А что джедаи? Разве они бы позволили мне получить так много власти и остаться на посту до тех пор, пока от вонгов не отобьемся?

— Вы могли передать полученную информацию джедаям. Я не верю, что они бы проигнорировали угрозу!

Понимаю, что придворным этикетом от моих слов и не пахнет, но я просто растерялась, а Палпатин предпочел пропустить дерзость мимо ушей. Только циничной иронии добавил совсем чуть-чуть.

— Конечно же нет. Послали б навстречу угрозе мастера с падаваном. С учетом масштаба бедствия, может быть даже двух. Лорд Вейдер, расскажите девушке на досуге про то, как Орден защитил Набу в конфликте с Торговой Федерацией. И про то, что в это время делал Сенат, упомянуть не забудьте. Про нынешнюю войну вы и сами все знаете. Дело не в желании или нежелании Ордена. Проблема в том, что вся система сгнила.

Отвечать бессмысленно. Еще немного и ситх легко меня убедит в том, что власть ему гранд-магистр Йода почти насильно в руки всучил, а резня в Храме пошла Ордену исключительно на пользу. Неудобной паузы не возникло из-за вскочившего с места Вейдера.

— Что я должен делать? Приказывайте, повелитель!

Дарт Вейдер к рефлексии оказался не склонен. Сейчас он полностью устремлен в будущую драку.

— Флот, способный одержать верх над вонгами. Война клонов позволила накопить некоторый опыт, выявила слабые места. Теперь на этом фундаменте вы, друг мой, создадите победоносную имперскую армию.

— Да свершится воля императора!

— Вот, совсем другое дело. А то жуете сопли: «предавал — не предавал, убивал — не убивал».

— Но если вонги незнакомы с Силой, то в борьбе с ними важны одаренные любой направленности?

Я понимаю, что вопрос мой и не вопрос, а просьба о помиловании, которая шита белыми нитками для любого, имеющего уши, не то что для старого интригана Палпатина. Он меня прекрасно понял и счел возможным ответить. Но не мне.

— Вейдер, друг мой. Флот — флотом, но обязанности защиты Империи от джедаев с вас никто не снимает. В Центре Империи и следа их быть не должно. Во всяком случае, как хоть сколько-нибудь организованной силы. А вот отдельные вонгоопасные сектора Внешнего кольца могут быть неофициальным убежищем, из которого джедаев не выдают. Иррегулярные силы тех, кто, пройдя через войну и изгнание, очистился от идиотских правил и превратится в тех воинов, которыми они были до реформы, могут быть нам полезны в противостоянии вонгам.

Все же сказанное ситху во многом предназначалось и мне. Впрочем, когда мы уже покидали кабинет, Палпатин бросил между прочим.

— Жалко, конечно, убирать таких опытных и знающих одаренных, как Йода или Винду, но, если с их закостенелыми взглядами ничего нельзя сделать... И нет, кабинет, в котором погибли магистры Ордена, сейчас на ремонте.

* * *

— Думаете, император сказал правду?

Я решаюсь заговорить с Дартом Вейдером, только когда мы оказались в нашем секторе дворца. Ну вот, докатилась. Уже владения ситха-императора, которые разделяю с его учеником, называю «нашими». Но слова из песни не выкинешь, а человек ко всему приспосабливается.

— Полуправду. Может быть, четверть правды. Но он не лгал в том смысле, что угроза вторжения вонгов существует, и к ней надо готовиться изо всех сил.

— Тогда почему бы не объявить об этом во всеуслышание?

— Чтобы спровоцировать панику и ксенофобию? К тому же за сорок лет обыватель привыкнет и перестанет воспринимать угрозу всерьез.

— Наверное.

Не знаю, как обыватели, а джедаи точно должны быть в курсе того, где находятся регионы, в которых они будут в относительной безопасности. Цель, ради которой можно жить, а не только выживать, сегодня появилась не только у лорда Вейдера.