ТЕРРА АРКАНА / ВОЛЯ ЖЕЛЕЗА (гет)

С уходом Ульриха последние цепи, сдерживавшие амбиции Вальдемара, пали. Его взор обратился на всю Империю. Он понимал, что трон, захваченный силой, можно силой же и потерять. Для вечного правления нужна была не только армия, но и легитимность, оплетающая мир невидимой, но несокрушимой паутиной долга, выгоды и страха. Он начал беспрецедентную дипломатическую кампанию, где главным оружием был не клинок, а холодный расчёт и безразмерная воля.

I. Дипломатия Стального Взгляда

Сцена I: Встреча с Архиепископом Альбрехтом Майнцским

Кабинет в монастырской библиотеке был погружен в полумрак, пахло воском и старыми фолиантами. Архиепископ, человек огромной духовной и светской власти, один из ключевых курфюрстов, ожидал увидеть перед собой грубого солдафона. Он готовился читать проповедь о смирении и божественном праве.

Вальдемар вошёл без оружия, одетый в тёмный, строгий камзол. Его первым жестом было не приветствие, а внимательный, изучающий взгляд на полки с древними томами.

«Ваше Высокопреосвященство, — начал он, и его голос звучал не громко, но заполнял тишину, — говорят, знание — сила. Но сила бесполезна без мудрости, чтобы ею управлять. Нынешняя власть в Альтштадте обладает ни тем, ни другим».

Архиепископ поднял бровь. «Империя слаба, сын мой. Но она — дитя Божие и Церкви. Как ваши амбиции согласуются с волей Всевышнего?»

«Разве не сказано: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога? — парировал Вальдемар. — Но что есть власть, лишённая силы защищать слабых и карать зло? Та власть — не от Бога, а от человеческой слабости. Я предлагаю не бунт. Я предлагаю Реставрацию. Возвращение к сильной, Богом данной власти, способной быть щитом веры и оплотом порядка. Мне нужно ваше благословение не как завоевателю, а как защитнику этого порядка».

Он продавал не революцию, а консервативную контрреволюцию. Архиепископ, уставший от слабости Императора, увидел в нем инструмент для укрепления собственной власти и власти Церкви. Благословение было получено. Цепь первая была закреплена.

Сцена II: Переговоры с Послом Лотарингии

В походном шатре Вальдемар развернул перед послом короля Эмерика карту не с военными маршрутами, а с торговыми путями.

«Ваш король боится усиления Империи, — констатировал Вальдемар без предисловий. — Он видит угрозу. Я же вижу возможность. Ваши караваны ежегодно теряют тысячи крон из-за раздоров между имперскими князьями, из-за бандитизма на их землях».

Он провёл рукой по карте от границ Лотарингии до восточных рынков.

«Представьте единую Империю. С безопасными дорогами, общими законами для торговли, сильной властью, способной обеспечить выполнение договоров. Вы поддержите меня сейчас — и ваша торговля получит монопольные привилегии на всех дорогах к востоку от Рейна. Ваш флот станет официальным торговым флотом Империи. Ваши капитаны получат имперские патенты и защиту моих пушек. Вы будете не соседом. Вы будете… партнёром».

Он продавал не войну, а бизнес-план. Посол, ожидавший угроз и требований, был ошеломлён масштабом и прагматизмом предложения. Цепь вторая — финансовая — была скована.

II. Ночь Ястреба: Победа без Боя

К 1527 году дипломатическая и военная машина Вальдемара была отлажена. Оставался последний шаг — легитимизация у трона.

Вальдемар не стал осаждать Альтштадт. Он прибыл к его воротам не с огромной армией, а с небольшим, но подобранным с особым тщанием эскортом. Вместе с ним были не только солдаты, но и его личная канцелярия, и несколько ключевых, подкупленных им курфюрстов. Под предлогом «лояльного визита для переговоров с Его Императорским Величеством» он вошёл в город. Это был жест не покорности, а силы.

Весть о его приближении повергла двор Отторика IV в панику. Императорская охрана, «Алые Стражи», заняла все ключевые посты во дворце.

Вальдемар вошёл в тронный зал, оставив оружие при входе. Но его люди — дюжина «Теней Короны» — остались в преддверии. Они не были богатырями; они были худощавы, быстры и одеты в простые тёмные одежды. Их оружием была не грубая сила, а абсолютная преданность.

Церемония должна была быть унизительной для пришельца. Вальдемар не сделал ни шага. Он остановился у входа.

«Ваше Величество, — его голос прорезал гробовую тишину зала. — Мы пришли к моменту истины. Ваши стражники — последний барьер между вами и реальностью. Давайте устраним его».

Он лишь слегка кивнул.

И тогда случилось немыслимое. «Тени» действовали молниеносно. Они растворились в толпе придворных, и через мгновение у каждого из командиров «Алых Стражей» за спиной оказалось по два тёмных силуэта. Один приставлял к затылку тонкий стилет. Другой — короткий арбалет, направленный в щель между кирасой и наплечником.

Никто не крикнул. Никто не обнажил меч. Весь манёвр занял несколько секунд. Элита Империи была взята в заложники в собственном тронном зале.

«Барьер устранён, Ваше Величество, — повторил Вальдемар. — Теперь мы можем говорить как правитель с правителем».

Это был акт абсолютного психологического доминирования. Он продемонстрировал, что его воля и его люди могут достичь любого, кого он пожелает, в любое время. Ритуал и позолоченные доспехи оказались бессильны.

Отторик IV, бледный как смерть, дрожал. Его трон, его звание, его божественное право — всё это рассыпалось в прах.

«Что… что ты хочешь?» — выдавил он.

III. Диалог у Трона: Факт как Приговор

«Я хочу, чтобы вы сделали то, что должно было случиться много лет назад, — голос Вальдемара был спокоен. — Вы слабы. Империя разорвана на куски князьями, которые считают вас марионеткой. Она тонет в коррупции и междоусобицах. Вы — не правитель. Вы — символ упадка».

«Я — помазанник Божий!» — попытался встать Император, но ноги его не слушались.

«Бог помогает тем, кто помогает себе сам, — парировал Вальдемар. — Вы не помогли ни себе, ни Империи. Ваше время закончилось. Но у вас есть шанс войти в историю не как слабый правитель, а как мудрый государь, положивший конец смуте».

«Ты… ты предлагаешь мне отречься?» — в глазах Отторика читался ужас.

«Я предлагаю вам передать власть. Добровольно. Перед лицом всех курфюрстов. Объявить меня своим наследником и преемником. И удалиться на покой в почётную ссылку, с полной казной и почестями».

«А если я откажусь?» — прошептал Император.

Вальдемар медленно обвёл взглядом зал, где его «Тени» продолжали держать в страхе свет имперского рыцарства.

«Тогда завтра утром город узнает, что вы пали жертвой внезапного недуга. А курфюрсты, многие из которых уже получили от меня весьма убедительные аргументы, все равно изберут меня Кайзером. Просто ваш уход будет менее… элегантным».

В его словах не было угрозы. Был факт. Отторик понял это. Он был не перед разбойником, а перед олицетворением самой Истории, которая вынесла ему приговор.

«Я… я сделаю это, — сдался Император, обмякнув на троне. — Ради… мира в Империи».

Вальдемар кивнул, словно принимая доклад подчиненного.

«Мудрое решение. Распоряжения будут отданы немедленно».

Он развернулся и вышел из зала, его «Тени» так же бесшумно растворились. Его путь к трону был устлан не трупами, а сломленной волей.

На следующий день на имперском сейме Отторик IV публично отрёкся от престола и назвал Вальдемара фон Асканьена своим единственным законным преемником. Курфюрсты единогласно утвердили это решение.

Вальдемар I, Кайзер Асканьен, не улыбнулся, когда на его голову возложили древнюю железную корону Империи. Он смотрел на толпу, и в его глазах горел не триумф, а холодное пламя долгой, тяжёлой работы, которая только начиналась.

Он получил трон. Теперь ему предстояло переделать саму Империю. И его воля должна была стать тверже железа, а сердце — холоднее льдов Бореи.