Пятьдесят грамм молока, или пять миллиметров до тебя (гет)

Бал прошёл неудачно ровно настолько, чтобы испортить праздник всем обитателям замка, до единого. Ну, разве что, кроме Пивза, который носился теперь по коридорам с диким визгом и улюлюканьем, заставляя проходивших мимо учеников и преподавателей хмуро ворчать и отмахиваться от сбрасываемых полтергейстом сверху конфетти и хлопушек. Весь пол в проходе к гостиной Равенкло был залит какой-то мутной тёмной жидкостью, зловонной и испускающей пар. Разумеется, эта лужица не шла ни в какое сравнение с тем болотом, которое оставили после себя близнецы Уизли, когда с помпой покинули Хогвартс в позапрошлом году, однако профессору Флитвику пришлось изрядно потрудиться, чтобы удалить это вполне предсказуемое последствие бурной вечеринки. Привидения, от нечего делать, использовали болотце в качестве купальни, с леденящими душу стенаниями проплывая сквозь вязкую на вид жидкость.

Гермиона, храбро зажав нос двумя пальцами левой руки, подхватила подол платья и прыгнула на маленький островок суши в этом мерзопакостном озере – другого пути к башне Гриффиндор, увы, не было. Пару секунд назад переправившийся на тот «берег» Гарри, чуть наклонившись вперёд, протянул ей обе руки.

Рона с ними не было: с тех пор как Гермиона устроила в гостиной Гриффиндора небольшое представление, она с ним больше не разговаривала. Краем глаза наблюдая за Уизли во время Бала, девушка заметила, что он почти все время просидел около барной стойки, тогда как Лаванда танцевала со всеми подряд.

— Ну же, Гермиона, давай… Я тебе помогу, — уверил Поттер, с усталой улыбкой наблюдая за её неуклюжим топтанием на месте.

— Я не перепрыгну, — прохныкала она. – Я просто провалюсь в эту чёртову лужу и буду там лежать до скончания веков.

— Гермиона, перестань. Я сейчас сам туда упаду – еле на ногах держусь.

— Ещё бы, перетанцевал со всем Хогвартсом, наверное, — гриффиндорка, наконец, пересилила себя и дёрнулась вперёд. – Чёрт, я же сказала!

Она приземлилась аккурат посреди болота, по щиколотки увязнув в отвратительной жиже. Пивз, громко визжа, пронёсся над её головой и, хорошенько прицелившись, со всего размаху грохнул очередную бомбу-вонючку прямо в её макушку. Гермиона издала ужасающий вопль, плавно перешедший сначала в визг, а потом в непонятный вибрирующий бас. Гарри, изо всех сил пытаясь сдержать истерический хохот, выдавил из себя некое подобие сочувственной улыбки. Видимо, староста девочек заметила его плохо скрываемое веселье, отчего она, больше не заботясь о чистоте платья, загребая подолом похожую на кисель жидкость, шаркающими шагами выбралась на сухой пол.

— Не смешно, — сквозь зубы пробормотала она, тщетно пытаясь высушить одежду палочкой. Судя по всему, заклинания вообще не работали в радиусе пяти метров от этого болота, потому что левитировать над ним также не получалось.

Гарри, соглашаясь, кашлянул, но почему-то упорно продолжал игнорировать её попытки встретиться с ним взглядом.

— Ну, скажи мне, — обреченно вздохнула Гермиона. – Скажи, что я выгляжу, как болотная кикимора.

— Ты не выглядишь, как болотная кикимора, Грейнджер, — вклинился в их разговор ленивый голос. – Ты определённо выглядишь намного хуже болотной кикиморы.

— Отвали, Малфой, — привычно огрызнулся Гарри. – Я бы посмотрел на тебя, если бы ты оказался на её месте.

— О, Поттер, — почти довольно, как показалось Гермионе, протянул Малфой, поднимаясь по лестнице из подземелий. – Не хочешь попробовать отправить меня в это болото?

Гарри недоверчиво сощурился – слишком не по-малфоевски было открыто бросать вызов. Тем не менее, он, засучив рукава, приблизился к слизеринцу и кивком пригласил следовать за ним. Гермиона непонимающе переводила взгляд с одного парня на другого.

— Но как же вы без палочек? – пробормотала она и тут же испуганно добавила, — То есть, я хотела сказать, ну-ка прекратили это безобразие! Вы, что, собираетесь здесь бои в грязи устраивать?

При последних словах её голос снова сорвался, и она истерично хихикнула. Но, поняв, что однокурсники вовсе не шутят, по колено заходя в болото и отпуская в адрес друг друга грубые ругательства, сделала вывод, что пора принимать радикальные меры. Ни слова не сказав, она круто повернулась на каблуках – отчего всё содержимое бомбы-вонючки, оставшееся на её голове после шалости полтергейста, разлетелось в разные стороны – решительно направилась в сторону кабинета Трансфигурации.

— Эй, Грейнджер, ты куда? – поинтересовался Малфой, кидая ей вслед липкий комок, жалкое подобие снежка, слепленного из болотной жижи. – Стучать побежала?

Она остановилась, как вкопанная, и оглянулась на Гарри, ища у него поддержки. Но, к её превеликому сожалению, в глазах гриффиндорца читалась абсолютная и непреклонная решимость надрать Малфою задницу. Она прерывисто, как-то по-детски, вздохнула и, подобрав края мантии, уселась прямо на полу.

— Валяйте.

* * *

— Я не хочу ничего слышать, Блейз, — Панси поджала губы, но по этому жесту невозможно было угадать её чувств. – Мне это надоело.

— Панс, — он замялся, каким-то образом увидев в её глазах равнодушие. – Панси, детка…

— Я не детка! Детки – это все твои Патил-Боунз-Ричардс-Мун-Шепард… — слизеринка поочерёдно загибала пальцы. – Уизли.

Сделав акцент на последней фамилии, она презрительно хмыкнула, заставив Блейза в смятении опустить глаза.

— Я же знаю тебя, Забини, как облупленного. Так что можешь не трудиться объяснять мне что-то. Просто не стоит. Мне. Врать, — эти слова она произнесла медленно, с расстановкой, почти наслаждаясь произведенным эффектом.

С полчаса назад Панси застала их вместе за гобеленом с изображением горного козла, в коридоре на третьем этаже. Похоже, она прервала «голубков» на самом интересном месте, поскольку от значительной части одежды они уже избавились. Джинни Уизли, раскрасневшаяся, с разметавшимися по плечам огненными волосами, была похожа в тот момент на страстную женщину-саламандру, сгорающую в объятиях любовника. Она, безусловно, была красавицей – такой, какую любили и желали все парни, но ненавидели девушки. Кажется, единственными подругами Уизли были Грейнджер и Лавгуд, что было вполне объяснимо, учитывая их приключения в Министерстве на пятом курсе.

Панси и Блейз, вопреки подозрениям Драко, ещё даже не признались друг другу вслух в своих чувствах, бурных и бесконтрольных настолько, что о них знала уже добрая треть школы. Порой они, забывая, что не являются официальной парой, срывались и закатывали грандиозные скандалы, благодаря которым, по слухам, Снейп в прошлом году приобрёл себе магические беруши с встроенным регулятором снов.

Она преодолела уже половину пути к выходу из гостиной Слизерин, как Блейз неожиданно окликнул её:

— Панси! – он в четыре огромных шага преодолел разделяющее их расстояние.

— Да? – она взглянула на него из-под опущенных ресниц, отчаянно заставляя себя не краснеть.

— Я… я просто хотел сказать, что… — слизеринец, казалось, сбился с мысли. – Что ты хорошо танцуешь, детка.

— Я не детка, — раздосадовано повторила она и вышла в коридор. Когда проход за её спиной закрылся, Панси криво усмехнулась: да, не ждала она, что самый отпетый Казанова Хогвартса будет смущаться в её присутствии. Может, не всё так плохо в этой жизни?

Облокотившись на вычурные перила медленно парящей вверх лестницы, она задумчиво глядела в пространство. Её обтянутые кружевными перчатками пальцы тихонько постукивали по щеке; вдруг громкие голоса послышались со второго этажа. Чуткая к восприятию звуков, Паркинсон насторожилась и уловила знакомые голоса – Грейнджер и Малфой.

— О, как интересно, — пробормотала она и мановением палочки приказала лестнице пристать к клетчатому полу. Сняв чёрные лакированные туфли, колдунья крадучись спряталась за углом и осторожно выглянула из своего укрытия.

Удивительная картина открылась ей: Грейнджер, грязная, помятая и вообще очень непривлекательная, надувшись, сидела на корточках и, подперев рукой подбородок, смотрела на Поттера и Малфоя, словно свиньи плескавшихся в болотной грязи.

— О, как интересно, — уже во весь голос повторила она. – Прямо реслинг какой-то. Леди и джентльмены, бои в грязи!

— Панси, ради Мерлина, — Драко закатил глаза. – Тебе, что, с Забини не сиделось?

— Не сиделось, — отмахнулась она. – Так что, представление будет? Надо заметить, Поттер, так ты выглядишь гораздо сексуальнее.

Гарри остолбенело уставился на слизеринку. Его круглые очки съехали набок, а чёрные, и без того взъерошенные, волосы слиплись, с них капала мерзкая жижа. Судя по всему, парни уже неоднократно ныряли в болото, расположенное прямо посередине коридора.

— Паркинсон, садись, я тебе место заняла, — ехидно предложила Грейнджер, похлопав ладонью по полу рядом с собой.

— Я с грязнокровкой в одной ложе не сяду, — парировала она, кидая туфли на пол и обуваясь. – Да ещё и с грязной.

— Паркинсон, ещё раз назовёшь её грязнокровкой, и я залеплю тебе этим дерьмом в лицо! – взорвался Гарри, зачерпывая вязкое вещество ладонью.

— Попробуй, — вклинился Малфой. – Тогда я искупаю Грейнджер целиком!

Гермиона недоуменно захлопала ресницами. Она поднялась с насиженного местечка и, уперев руки в бока, гневно выпалила:

— Я здесь вообще не при чём!

— Да ну! – одновременно возмутились Гарри и Драко.

Панси ограничилась противной ухмылкой. Её, откровенно говоря, забавляла эта перепалка – давненько не выпадало случая открыто поиздеваться над гриффиндорцами. Она, поправив причёску, скрестила на груди руки, с наигранной усталостью зевнула и покосилась на Драко. Малфой вскинул брови, очевидно подыгрывая ей, и посмотрел на Поттера. Поттер стрельнул глазами в сторону Грейнджер, которая, в свою очередь, возвратила взгляд Панси. Ох, как ей нравилась эта игра.

* * *

Блейз выглянул в коридор через пять минут после ухода Панси. Он, несомненно, оплошал, позволив себе заигрывать с рыжеволосой гриффиндоркой, но он же не знал, что всё зайдёт так далеко. Доверие Панси, завоёванное годами взглядов, намёков и прочей сентиментальной ерунды, а также дружбой с её обожаемым Малфоем, было утеряно безвозвратно. Придётся заново возводить крепость их отношений. Ничего, подумал, слизеринец, хуже уже не будет.

Пощипывая виски, он вышагивал взад и вперёд вдоль стены-прохода в гостиную, тщетно пытаясь выкинуть из головы все мысли о Панси Паркинсон. Придя к выводу, что намного проще будет прогуляться около озера, Блейз направился к выходу из подземелий. По дороге он встретил совершенно неадекватных Крэбба и Гойла, бережно обнимавших початые бутылки Огденского Огненного Виски. Забини догадывался, откуда брался в этот вечер нескончаемый алкоголь – в канун Рождества Малфой о чём-то договорился с владельцем «Кабаньей головы», и в последующие дни совы доставляли ему какие-то посылки. Драко говорил, что это были всего лишь бомбы-вонючки, однако Панси утверждала, что он с детства не любил подобные развлечения.

Оказавшись в Холле, он столкнулся с обнимающимися под лестницей Роном Уизли и Лавандой Браун.

— Передавай привет Парвати, крошка, — протянул он, с удовольствием отмечая, какой эффект произвели на Уизли его слова. Лаванда глупо захихикала, а Блейз живо представил себе выражение лица Рона, узнавшего о маленьких шалостях слизеринца с его сестрой. Поддавшись искушению, он хамовато добавил:

— А также одной маленькой рыженькой строптивой девочке, с которой я имел счастье общаться сегодня днём.

Рон со звероподобным рыком накинулся на Забини, забыв про палочку. Парень играючи увернулся, изображая испуг, и выхватил свою палочку из кармана мантии.

— Ну что, Уизли, мне защищаться? – с наигранной вежливостью поинтересовался он и поднял палочку наизготовку.

— Ещё как, — гневно прошипел Уизли, глядя на соперника исподлобья. – Ректусемпра!

— Протего! – парировал Блейз. – Серпенсортиа!

Толстая змея выстрелила из его палочки, взметнулась вверх и, шлёпнувшись оземь, проворно поползла в сторону гриффиндорцев. Лаванда взвизгнула и попятилась к стене.

— Эванеско! – проорал Рон. – Экспеллиармус!

Не тренированный квиддичем, Блейз не успел среагировать на сразившее его заклятье и рухнул на пол уже без сознания.

— Уизли! Двадцать очков с Гриффиндора! – прошипел внезапно появившийся из ниоткуда Северус Снейп. – Вы, что, совсем отупели? Как можно быть таким ограниченным!

Профессор направил палочку на обмякшее тело Забини.

— Мобиликорпус! – и снова обратился к Рону, сверля его яростным взглядом. – Будете чистить котлы в моём кабинете! Подумать только, а если бы вы его убили!

— Я… я вовсе не… — Рон, позеленев, беспомощно оглянулся на Лаванду, которая, однако, была слишком напугана, чтобы ему помочь.

— Молчать! Сейчас же идите к Филчу, Уизли, — голос Снейпа звенел от гнева, или же это у Рона звенело в ушах от шока. – Он добавит в свой список нарушителей ещё одну бестолочь.

Круто развернувшись – так, что полы его мантии хлопнули позади, – Снейп мягким движением волшебной палочки задал направление бесчувственному Блейзу и последовал за ним.

* * *

— Мистер Малфой! – профессор МакГонагалл недоуменно уставилась на Драко, занесшего руку, чтобы кинуть комок грязи в Поттера. – Двадцать баллов со Слизерина!

Обводя удивлённым взглядом всю их компанию, она качала головой и вздыхала: грязные, разъярённые, но, странным образом, довольные, они застыли в нелепых позах, ожидая гневной тирады.

— Я, разумеется, всё понимаю, — начала декан Гриффиндора, её губы угрожающе вытянулись в тонкую линию. – Рождественский Бал, веселье… Но не до такой же степени! Мисс Грейнджер, что вы думаете, вы же староста!

Гермиона виновато подняла взгляд и тихонько охнула: профессор, казалось, с трудом себя сдерживала, чтобы не разораться.

— По двадцать баллов с каждого! – вскрикнула она. – И неделю наказаний! Идите к мистеру Филчу, он назначит вам исправительные работы.

И МакГонагалл, развернувшись на каблуках, куда-то ушла.

Снова раздался всхлип Гермионы. Панси раздражённо передёрнула плечами и, отжимая волосы, вылезла из болота. Драко последовал за ней.

— Гермиона, пойдём, — Гарри легонько толкнул её в спину, предлагая выбраться на пол. Девушка повиновалась.

— Мерлин, что же теперь будет, — бормотала она, пока они шли к кабинету Филча. – Мы нарушили кучу школьных правил. Нас исключат… Нас непременно исключат…

— Лично я был бы рад, если бы тебя исключили, грязнокровка, — лениво высказался Драко.

— Заткнись, Малфой, — Гарри даже не обернулся, протирая заляпанные очки краем футболки, отчего грязь ещё больше размазалась по стёклам.

— А то что? Превратишь меня в лягушку? – Малфой явно напрашивался на очередную стачку, провоцируя Гарри на заклинание.

— Скорее в хорька, — пробубнила Гермиона, заставив слизеринца покрыться красными пятнами от гнева и смущения.

— Пришли, — провозгласила Панси, не дав Драко раскрыть рта.

Приоткрыв дверь кабинета, она заглянула внутрь и с удовлетворением объявила:

— Там чихвостят Уизли. Так что вас больше, гриффиндорцы.