Картины безоблачного счастья (гет)

— Привет, Джордж. Ты сегодня рано — что-то случилось?

Джинни взглянула на часы. Не было еще и пяти, хотя обычно брат заглядывал в филиал в Хогсмиде не раньше восьми.

— Все в порядке, я просто вечером не смогу зайти. Ты справляешься?

Джинни недовольно посмотрела на брата. Он до сих пор обращается с ней если уж не как с маленькой и беспомощной, то точно не как с равной.

— Хорошо, молчу. Но наверняка что-нибудь уже стащили, — Джордж беззаботно усмехнулся.

— Понятия не имею, Мел считает галеоны только после закрытия, — Джинни решила проигнорировать насмешку братца. — Кстати, что это ты вечером делаешь, что зайти не сможешь?

— Окей, я все-таки передам тебе просьбу Гарри, только не смотри на меня как Грюм на тыквенный сок. У Анжелины сегодня первая игра, я должен поддержать ее. Рон тоже пойдет, он у нас ни один бесплатный матч не пропускает, — Джордж все еще подкалывал брата на тему денег, но тот стал спокойнее к этому относиться, в чем определенно чувствовался прогресс.

— И во сколько начало?

— В шесть. Магазин оставь на Мел, Ли потом зайдет, проверит.

— Он не пойдет на матч?

— А кто за магазином следить будет? К тому же он сам отказался...

— Эксплуатация сотрудников и давление на коллег, — констатировала Джинни.

Джордж уже собрался уходить, но сестра его окликнула.

— Кстати, детские стулья с самовыстреливающейся пружинкой вообще не продаются, одни жалобы.

— Я знаю. Мы с Ли две недели на них убили, — проворчал Джордж.

— Это была изначально провальная идея, как я и говорила, — Джинни победно улыбнулась — она взяла у брата реванш.

— Ты преувеличиваешь сестренка, ты почти одобрила эту затею, — сменив недовольную гримасу на улыбку, Джордж исчез в камине.

* * *

На небольшом стадионе в пригороде Лондона собралось от силы сто человек. Ярые фанаты Холихедских гарпий, друзья и родные игроков, судьи и парочка журналистов от изданий, специализировавшихся на квиддиче. Матч был дружеским (первый запас против второго) и интрига состояла лишь в том, кого оставят во втором, а кого попросят удалиться. Но именно этот вопрос был сейчас очень важным в жизни Анжелины, потому что квиддич был единственным делом, которым она хотела бы заниматься всю жизнь, а Холихедские гарпии была единственной командой, куда брали девушек.

Гарри, Рон, Джинни и Джордж расположились на местах на уровне колец и стали ждать Гермиону, которая была отправлена на ответственную миссию — вытащить Невилла на матч. Через минут десять она вернулась.

— Он не придет, — сокрушенно произнесла Гермиона. — Я сказала, что надо учиться жить дальше, что жизнь не остановилась, и что Луна не хотела бы, чтобы он закрылся в себе и отвернулся от друзей, когда они нужны ему больше всего. Ведь она Гарри сама так говорила...

Поттер в подтверждение кивнул.

— А он что?

— Он сказал, что понимает это, но ему нужно несколько больше времени.

Гермиона села между Роном и Джинни.

— Это хорошо, что он понимает. Будем пытаться вернуть его к нормальной жизни... — подытожил Рон, и как раз вовремя — на поле начали вылетать игроки.

* * *

Да! Счет двести — семьдесят в пользу второго состава не давал усомниться в том, что эта команда победит. Но только не Гарри, который видел, что ловец этой команды занимается только тем, что мешает сопернику ловить снитч, когда тот его видит. А если первый запас поймает золотой мячик, то... Но по большому счету это было не так важно — не взять Анжелину могли только люди, ничего не смыслящие в квиддиче, магглы например. Ну или подкупленные судьи. Благодаря второму охотнику, ей и вратарю, команда лидировала с таким преимуществом.

И... глаза немногочисленных зрителей устремились к ловцу первого запаса. Каких-то несколько футов отделяли ее от заветного мячика... «Только бы та не заметила и опять все не испортила!» — пронеслось в мозгу Гарри. Его желание исполнилось — девушка поймала снитч и победно потрясла им над головой. Игроки спустились на землю и направились к раздевалкам — кто радостно похлопывая друг друга по плечу, а кто с лицами, полными разочарования. Рон принялся бурно обсуждать игру: особенно ему понравилась девчонка-вратарь, которая очень энергично отбивала все мячи первого запаса. Гарри с ним не согласился и заявил, что ловец первого запаса была лучшим игроком, ну и пошло-поехало. Пока они спорили, Джордж незаметно пропал, как предположили Джинни и Гермиона, в направлении раздевалок, ждать Анжелину. Поттер ввязываться в спор не стала, хотя и думала, что их подруга была самой блистательной во всей игре. Спорить о том, кто лучше играет с бывшими ловцом и вратарем, охотница не собиралась — все равно каждый будет хвалить своего. Гермиона вообще была далека от квиддича и мнения по поводу лучшего игрока вообще не имела. Ее куда больше волновал вопрос, когда Невилл сможет, а главное захочет снова быть в их компании и участвовать в их затеях. Хотя, наверное, срок в две недели был ничтожно мал, чтобы любящий и все-таки ранимый Невилл оправился.

В это время Джордж действительно дожидался девушку у входа в раздевалку. Та вышла самой последней и сделала вид, что не заметила его.

— Анжелина!

Ноль реакции.

— Анжелина! Джонсон!

Только когда другие девушки стали оглядываться на кричащего, она обернулась.

— Чего тебе, Джордж?

— Ты великолепно играла сегодня, — парень обезоруживающе улыбнулся, но на привыкшую к этому Анжелину это не подействовало.

— Спасибо. Если это все, то я пойду, — она уже развернулась, чтобы уйти.

— Нет, постой. Я знаю, что ты злишься на меня из-за того, что я не успел предупредить, что уеду в эту чертову экспедицию. Но это не совсем так!

— Джордж, ты просто забыл, вот и придумываешь отговорки, — в ее голосе слышались горестные нотки.

— Ты послушай, а потом придумывай себе, что хочешь. Я отправил тебе сову, но я же не знал, что тебе взбредет в голову отправиться в Португалию и потом тут же вернуться. Вот сова и летала за тобой туда-сюда, ей надоело, и она вернулась ко мне.

Девушка внимательно поглядела на Джорджа и сказала:

— Мне не взбрело в голову, мне нужно было подписать договор на сегодняшнюю игру, а директор изволила уехать в отпуск.

— Ну так ты мне веришь, — с облегчением скорее сказал, чем спросил Джордж.

Она кивнула и как-то резко отвернулась.

— Эй, ты чего?

— А ты бы знал, как я волновалась за тебя, пока ты там яд собирал! — диким шепотом сказала Анжелина.

— Ну что ты, — сказал он, прижимая ее к себе. — Не стоило так беспокоиться, я ведь жив-здоров. Через несколько минут девушка тихо-тихо сказала:

— Почему меня не было тогда с вами? Почему я занялась своими делами именно в тот момент, когда я могла помочь Луне и всем вам? Почему я не восприняла ее болезнь серьезно, почему просто отмахнулась? Почему не поехала с тобой? Может это что-нибудь изменило бы...

— Вряд ли... Это не твоя вина, время сыграло с нами плохую шутку. У него вообще плохое чувство юмора, — Джордж нахмурился и решил не давать Анжелине думать о Луне и обстоятельствах ее смерти.

* * *

Из дневника Невилла Лонгботтома, который он начал вести через две недели после смерти Луны.

11.07.

Сегодня день начался как обычно — с утра до обеда копался в теплице, а потом учил бытовые заклинания и даже попытался сварить зелье, которое вытравило бы жуков с грядок. Но, увы, оно загустело, и пришлось оставить это дело.

А потом зашла Гермиона и позвала на квиддичный матч, в котором участвовала Анжелина. А я понял, что они продолжили жить, а я не могу. Пока не могу. Мне каждая радость жизни как будто кричит, что ее больше нет, что она-то не может больше веселиться, а ты, бессовестный, дразнишь ее, глядящую с небес. О Мерлин, как мне стыдно жить! Она ведь так многое хотела успеть, сделать, совершить, и, даже если я сделаю это все за нас двоих, мне не станет хоть чуточку менее стыдно. Даже наоборот.

Гермиона сказала, что она хотела, чтобы мы все жили дальше, чтобы жизнь, наша жизнь, не остановилась после ее смерти. Я предполагал, что она чувствует что-то неладное, что что-то говорит ей о скором конце. О, великодушная! Ты спасла меня от отчаяния в последние дни твоей жизни и сохранила последнюю надежду. И друзья, пошедшие на риск ради тебя. И ради меня... Да, Луна, я должен жить дальше, потому что я — не эгоист. Я так не хочу им быть! Они сделали многое ради меня, я не могу не принять их подарок. Ты будешь права, если подумаешь, что я ищу причины, почему я еще должен жить.

А бабушка. Она была так убита ее смертью! Даже на похороны не смогла прийти. Плакала и оправдывалась тем, что хотела увидеть правнуков, а теперь не получится. Да, бабуля, да... Ты не зря веришь, что я сын своего отца. Я буду верен Луне, потому что никак иначе не может быть. Отец никогда не бросил бы мать, а я никогда не оставлю ее. Она всегда будет рядом, во всех и вся, что меня окружает.

А отец с матерью? Разве я не должен жить ради них? Они перешли в мир, непонятный нам, но от этого их любовь ко мне не угасла, я верю. Они не могут потерять меня, потому что, что тогда у них еще останется?!

Но, Мерлин, дай мне чуть больше времени, чтобы ожить, чтобы сосредоточится на том, как вернуться к прошлому, не обрекая себя на муки.

Да, мои мысли путаются. Наверное, я перебрал с огневиски. Не подумай, что я злоупотребляю, нет. Это один раз такое, обещаю. Помнишь, что было на нашем выпускном? Как мы с Роном плясали в гостиной, на пару с кабаньей головой (и откуда она там только взялась...). Конечно, ты помнишь.

Точно перебрал, с ней говорю... надо просто напрячь мозги и вспомнить, что произошло за эти две недели, что я ... нет, все мы делали. Ничего не произошло, да. Всё просто вернулось на круги своя... Но только для них. Не подумай, что я виню их в чем-то, ни в коем случае. Да, точно, надо вспомнить, что они делали. У Гарри и Рона кажется закончился отпуск после испытательного срока в аврорате, и они пошли работать. Гермиона вернулась в свой отдел или департамент... или кабинет... Я не помню или может даже не знаю, как это называется. Джинни и Джордж следят за этими их... как... ужастиками, точно.

Я, наверное, засыпаю, все, обещаю, это последний. О Мерлин, я так надеюсь, что ты там, где нет усталости и нет горя, которое можно топить в стакане!