Мои миры, твое отчаяние. Танец второй (джен)

Уизли всегда были очень шумными и неорганизованными. Сама атмосфера их дома была пронизана хаосом. Когда Гарри пришел в «Нору» к назначенному времени, семья только садилась за стол завтракать. Миссис Уизли усиленно пыталась впихнуть в Поттера большую порцию овсяной каши. Мальчик решительно и с максимальной тактичностью пытался отказаться от предложенной еды. Гарри привык завтракать рано утром, после пробежек вокруг дома и гимнастики.

Гоняк был строгим преподавателем. Хоть большую часть лета мальчик провел в пространственной рефлексии и сидя за фортепиано, никто не отменял зарядки, которая начнется с сентября, да и уроки физической защиты обещали быть более выматывающими, чем на первом курсе. Запускать себя было в первую очередь стратегической ошибкой.

Предложенная порция овсяной каши на данный момент выступала в качестве раннего обеда. Это его никак не устраивало. Так что максимум, на что он согласился — чашка чая и тост. Молли Уизли была уверена, что дети не должны быть худыми, бледными и выглядящими несколько болезненно. Все это шло, по ее мнению, от неправильного питания.

Желания спорить с ней не было, поэтому Гарри взял чашку с чаем и устроился на диванчике в гостиной. Близнецы Уизли умудрились надеть майки друг друга и начали ими тут же обмениваться, не сходя с лестницы вниз. Единственным нюансом в этом всем было то, что футболки выглядели абсолютно одинаково.

Джинни часто оглядывалась на Гарри. Благо из-за открытой двери кухни его было видно прекрасно. Проблемы начались тогда, когда она начала мыть посуду. Из-за того, что она постоянно смотрела назад, Джинни умудрилась разбить две тарелки. Миссис Уизли поспешно кинулась восстанавливать пострадавшее имущество и свалила пустую сковородку прямо на ногу Перси, который не успел вовремя покинуть кухню.

Рон же совсем запутался в мантии, которая при ближайшем рассмотрении оказалась отцовой. Наступив на ее подол, он чуть не полетел прямо на близнецов, все еще стоящих на лестнице и спорящих о том, на ком одеты чьи брюки.

Старая сова на полном ходу врезалась в оконное стекло вместо того, чтобы залететь в дом через открытую форточку в нескольких сантиметрах от нее. Вся семья сразу кинулась к несчастной птице, чтобы забрать послание. Первым около нее оказался Перси, который, прихрамывая на одну ногу, показал просто немыслимую скорость. Гоняк бы им гордился.

Мистер Уизли неожиданно появился из гаража. На его лице были следы чего-то, подозрительно напоминавшего машинное масло. Он тут же стащил с Рона собственную мантию и надел на себя. Младший сын Уизли немного растерялся от произошедшего и широко раскрыл рот, чем и воспользовались близнецы, закинув туда какую-то странную ярко-желтую конфету. Рон тут же начал покрываться перьями.

Молли Уизли, увидев подобное безобразие, начала отчитывать близнецов и размахивать руками, в одной из них все еще была тарелка, которая тут же попала в лоб стоящей рядом дочери. Джинни испуганно ойкнула и пригнулась.

На чердаке тут же застонал упырь, привнося собственный вклад в творившийся бедлам. Потом он решил, что этого мало и принялся стучать по водопроводным трубам.

Гарри сделал глоток чая. Обычное утро в семье Уизли началось. Ничего экстраординарного не происходило.

Мальчику больше по душе была тишина, спокойствие и размеренность. Но этот хаос имел какую-то теплую атмосферу. Все они были одним целым. Каждый значим для другого. Даже весь этот ритм жизни был одинаков уютен для них всех. Они дополняли друг друга. Родители дарили всю свою любовь своим детям, а они им отвечали тем же.

Радость и беззаботность — это то, чего никогда не было у самого Гарри. Он завидовал им. Нет, не черной завистью, а по-доброму, с легкой грустью.

После часа суеты и бестолкового мельтешения чай в чашке закончился, а Уизли наконец-то собрались. Перси принес из кладовки большую глубокую чашу, в которой был насыпан дымолетный порошок.

— Гарри, милый, давай ты первый. Ты же все-таки наш гость, — широко улыбнулась миссис Уизли.

Поттер ей кивнул.

— Хорошо, — мальчик привычно кинул в пламя дымолетный порошок. — Косая аллея!

Поток подхватил его и вынес в магазин, торгующий подержанными вещами. Гарри тут же вышел на улицу, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Тем более приобретать здесь что-либо он не собирался.

Косая аллея после Шабаша уже не производила на него сильного впечатления. В выходные город всегда бурлил жизнью, и в нем было множество таких же улиц, как эта. Вообще, Англия была не маленькой страной, но места, где обитали одни только маги, можно было пересчитать по пальцам.

Гарри отряхнул свою мантию и посмотрел по сторонам. Вдали мелькнули белые, почти что платиновые волосы. Их обладатель тут же свернул в какой-то переулок.

Вслед за мальчиком из магазина постепенно стало выходить все семейство Уизли. Джинни очень осторожно сжимала маленький мешочек, в котором Гарри узнал свой подарок ей на Рождество. Поттер прекрасно знал, что собой представляет желание выглядеть так же как и твои одноклассники, не быть хуже их. Она была девочкой. Для нее это вообще было категорично.

Мальчик ободряюще улыбнулся ей. Вообще, в Англии одежда была почему-то дешевле, чем в Шабаше. Возможно потому, что зимы в разных широтах сильно отличались друг от друга, и утепление соответственно было другим. Но это, допустим, может быть справедливо к верхней одежде, но как быть тогда с ценами на то же нижнее белье? Гарри сделал себе пометку о том, что ему необходимо расширить список покупок.

— Гарри, мальчик мой, все нормально? — заботливо поинтересовалась Молли.

— Да, спасибо, миссис Уизли. Я часто пользуюсь каминной сетью. А что находится в том переулке? — мальчик показал рукой туда, где скрылся Малфой.

— Лютный переулок, — тихо произнес отец многочисленного семейства. — Гиблое место там… Туда лучше не ходить, если не уверен в себе. Все грязные делишки творятся в Лютном. Там и обокрасть могут, и похитить, да и убийствами не гнушаются, особенно если ты слабый противник. А почему ты интересуешься этим?

— Я видел, что туда завернул Малфой.

Лицо Уизли озарила улыбка, будто бы ему только что подарили Рождественский подарок.

— Скорее всего, он или собрался что-нибудь покупать из артефактов, либо же поскорее сбыть с рук. Устроить бы ему проверку.

Молли пихнула своего мужа локтем в бок.

— Сколько раз я тебе говорила, не связывайся со столь опасным человеком. У него слишком много связей, чтобы уничтожить тебя как человека. Он пройдет по тебе и не заметит.

Артур тут же сдулся, а в глазах пропал блеск.

— Ты же знаешь, что он относится ко всем служащим, как к ничтожествам. Если его семейный сейф полон галеонами, то это еще не значит, что весь мир будет приседать пред ним и кланяться в ножки. Он совершил в прошлом слишком много преступлений, но не понес наказания ни за одно из них. Я имею полное право на ненависть к нему.

Его жена только тяжело вздохнула.

— Давайте сначала посетим Гринготтс. Никто не возражает?

Все отрицательно покачали головой.

Гоблины суетливо бегали по банку с бумагами или ключами в руках при этом успевая здороваться с посетителями, что встречались у них на пути. Один из них чуть ли не сбил Гарри с ног, а потом долго извинялся, одновременно с этим собирая бумаги с пола и тщательно их проверяя. Не смотря на показную вежливость гоблин был явно смущен маленьким происшествием и подозрительно смотрел на мальчика, по всей видимости, решая сделал ли он это умышленно и не хотел ли он обернуть это себе на пользу, например, украв или заменив одну из его бумажек.

Молли Уизли оттеснила гоблина вбок и направилась к столу приема посетителей. Остальные последовали за ней.

В хранилище их семьи было совсем мало монет, да и те, что лежали там, были в основном сиклями и кнатами. Количество галеонов удручало, и Гарри почувствовал сильное смущение, когда тележка подъехала к его хранилищу. По сравнению с ними мальчик был непростительно богат, хотя находящейся здесь суммы хватило бы только на несколько лет беззаботной жизни. Гарри вспомнил, что у него есть еще ключ от хранилища Блеков. Пунцовый от смущения он быстро кинул в два кожаных мешочка монеты, даже не считая их.

После душного помещения банка и шаткой тележки, несшейся на большой скорости, оказаться вновь на переполненной улице было просто подарком. Зеленый Рон глубоко вдохнул в себя воздух и зажмурил глаза. Именно в этот момент он на кого-то налетел.

— Извините, пожалуйста, — тихо произнес он.

Мужчина оглянулся назад и мягко улыбнулся, продемонстрировав при этом прекрасные ровные белоснежные зубы.

— Ничего страшного.

Рядом с ним шла девочка с пышной гривой вьющихся волос, держа за руку симпатичную женщину тридцати с лишним лет.

— О, привет, Гермиона! — удивленно произнес Рон.

— Привет, — смущенно произнесла она.

Гарри внимательно посмотрел на нее. Перед ним была именно та девочка, что он встретил в Хогвартсе, но из головы мальчика абсолютно вылетела такая простая вещь как ее фамилия.

— Привет, Гермиона. Надеюсь, ты разобралась с зельями?

Девушка заметила Поттера среди большого количества рыжих людей и ее глаза расширились от удивления.

— Да, спасибо тебе…

Артур Уизли, которому порядком надоело стоять посреди улицы, получая тычки локтями от протискивающихся мимо них людей, произнес:

— Как я понимаю, наши дети знакомы. Может быть, сделаем покупки вместе?

Отец Гермионы согласно кивнул и тут же представился. Молли Уизли начала разговор о дороговизне учебников для нового года обучения. Эту тему тут же подхватила растерянная мать Гермионы.

— Ты читал книги Локонса? — тихо поинтересовалась она у Гарри.

— Нет. Я не слышал о нем ранее. Думаю, что мне стоит просмотреть несколько его работ, чтобы составить хотя бы примерное мнение о его трудах. Не все, что звучит красиво или интересно, в итоге оказывается достойной вещью.

— Эту литературу нам порекомендовал новый преподаватель по защите от Темных Искусств. Интересно, кто это будет.

Гарри пожал плечами.

— Наша школа самостоятельно снабжает студентов необходимыми учебниками. Вся литература соответственно тщательно выверяется и проходит контроль со стороны директора и Объединенного Совета Международного Отдела Контроля за Качеством Обучения. Я приобретаю книги только для легкого чтения.

— Угум… — кивнул Рон. — Конечно. Я помню, как прошлым летом вы с Перси зарылись в какие-то страшные книги по Истории Магии, пытаясь выяснить как же точно звали гоблина, который возглавил восстание в тысяча четыреста семидесятом году. Конечно же очень важно, кто это был: Яйцеморд или Зубогнил!

— Вообще-то в тот год не было никаких гоблинских восстаний, а вот в тысяча четыреста семьдесят пятом под предводительством Кривозуба Ржущего был переворот, который привел к окончательному установлению курса кната по отношению к сиклю! Это событие весьма важно для всей международной политики! Стыдно этого не знать! — воскликнула Гермиона.

От быстрой запальчивой речи девочка даже немного покраснела, а глаза у нее заблестели каким-то фанатичным огнем.

— Только зная историю всех революций, мы можем правильно организовать новую или предотвратить назревающую, — процитировал Гарри своего преподавателя Брэгга Гилберта.

— Вот именно!

Молли Уизли остановилась около лавки с одеждой.

— Так, давайте встретимся через час около книжного магазина. Сейчас займитесь покупкой необходимых вещей, таких как канцелярия и ингредиенты для зелий.

Джинни вошла в лавку вслед за матерью, Гарри хотел последовать за ними, но его тут же ухватил за локоть Рон.

— Зачем тебе сюда? Пойдем лучше посмотрим квиддичный магазин. Там на витрину выставили Нимбус 2001!

— Извини, но мне действительно надо сделать много покупок. И начну я, пожалуй, с одежды.

— А разве твой опекун не купил тебе уже все? Я думал ты пошел с нами из-за скуки!

Гарри снисходительно посмотрел на него. Люди быстро привыкают к тому, что о них заботятся и что если они что-то забудут, то кто-нибудь рядом обязательно напомнит об этом. О нем никто не собирался помнить. Его считали достаточно самостоятельным для того, чтобы решать собственные проблемы. Рон хотел скорее стать взрослым, но совершенно не отдавал себе отчета в том, что это повлечет в итоге. Помимо свобод появляется ответственность за себя. Никто не будет отвечать за его ошибки, кроме него самого.

— Мой опекун уверен, что я уже в том возрасте, когда в состоянии самостоятельно позаботиться о своих базовых потребностях и сделать необходимые покупки без его надзирательного контроля. Прости, Рон. Но мне некогда. За час я должен успеть слишком много.

Гермиона осталась на улице с мамой, а Гарри тут же исчез в магазине одежды. Он купил себе нижнее белье, носки, осеннюю шапку и шарф. Немного подумав, добавил ко всему перчатки и пижаму.

Следующий забег состоялся в лавку с канцелярией, где перьевые ручки были в дефиците и пришлось закупить обычные перья. Все-таки Англия отличалась излишним, на скромный взгляд Гарри, консерватизмом. Например, многие в Восточной Европе по достоинству оценили маггловскую одежду и постепенно стали отказываться от мантий ввиду их крайнего неудобства. В тех же дуэлях весьма неудобно путаться в полах собственной одежды и терять драгоценные секунды.

В Англии половина магов мужчин считали, что надевать что-то под мантию в некотором роде вульгарно. Это являлось для них извращением самой сути природы волшебников. Им нужна была свобода от облегающих тканей и дополнительная прохлада и свежесть. Возможно, если бы они чаще мылись, подобные ухищрения им бы не потребовались. Они по минимуму бывали на улице, предпочитая перемещаться с места на место с помощью аппарации или через камин, поэтому зимой у них не возникало никаких проблем с ношением только мантий.

После закупок ингредиентов для зелий следующей остановкой стала старенькая парикмахерская, хозяйкой которой была миловидная женщина с ярко-голубыми волосами. Она хищно улыбнулась Гарри, как только он имел неосторожность войти внутрь помещения. Мальчик не успел моргнуть, как тут же оказался в кресле.

— Ничего экстремального и креативного! — запаниковав, выкрикнул он.

Вариант с Эдвином уже не казался столь страшным. Парикмахерша очень расстроилась, услышав пожелания клиента, но стрижку сделала все-таки хорошую. Увидев готовый вариант в зеркале, мальчик смог спокойно выдохнуть. Заплатив семнадцать сиклей, Гарри тут же поспешил в книжный магазин. Он уже задерживался на десять минут.

В «Флориш и Блоттс» было просто огромное столпотворение народа. Причина подобного ажиотажа обнаружилась сразу — в окружении афиш с собственными изображениями стоял широко улыбающийся мужчина в бирюзовой мантии. Над ним парила лента с надписью: «Златопуст Локонс подписывает автобиографию «Я — ВОЛШЕБНИК» сегодня с 12.30 до 16.30».

Гарри покачал головой. Этот самоуверенный мужчина был слишком уж пафосным. Такими не бывают настоящие герои, коим он якобы являлся по собственным заверениям. Те, кто преодолевают сложности и собственные страхи, конечно же гордятся собой, потому что им удалось пройти через это, но не возводят собственные успехи в культ. Просто люди учатся ценить совершенно другие вещи. В первую очередь просто нормально жить.

Локонс не производил впечатления сильного и умного человека, но Гарри все равно присматривался к нему. «Нельзя недооценивать противника!» — гласило главное правило в его жизни. И хоть сейчас Поттер не собирался становиться в оппозицию к Локонсу, он делал заметки на будущее. На всякий случай.

Мальчик со скепсисом посмотрел на литературу по защите от Темных искусств для школьников. Единственной относительно впечатляющей книгой среди них можно было назвать «Сборник основных защитных заклинаний: от щитовых до режущих». Решив, что лишним не будет пролистать его на досуге, Гарри взял его с собой.

В секции зельеварения он просто набрал альманахи статей из Вестника Зельевара за разные годы и уже со своим грузом направился к миссис Уизли, которая стояла недалеко от стола Локонса и держала в руках увесистую стопку книг.

Гарри подошел к ней и встал рядом.

— Господа, вы же прекрасно понимаете, как важно спокойствие в наши времена. Поддерживать порядок, скажу я вам, это большой труд и ответственность. Я взвалил это все на собственные плечи и несу свой груз. Вы спросите меня, зачем я это сделал? Для вас мои дорогие, для вас! Высшей ценностью в этой жизни для человека должен являться альтруизм! Он и только он дает возможность без страха смотреть в лицо любой опасности! Я человек, который считает, что во всем мире должен быть мир, да простят меня за тавтологию! Но я понимаю, что если буду ждать чудес, они не произойдут сами по себе. Я осуществляю эту прекрасную и чистую мечту, полагаясь на собственный опыт. Все эти книги, что я пишу, нужны лишь для того, чтобы вы, именно вы, осознали всю хрупкость бытия и поняли, что мир не столь прост, как часто кажется. Чтобы совершить каждый свой подвиг, я тратил много времени и сил. Только мудрость и сила дают положительный результат!

Гарри поморщился. У этого златокудрого мужчины явно был словесный понос. Слишком уж быстро он перескакивал с одной философской мысли на другую. Но девушки и женщины, казалось, не замечали этого, а после каждой сказанной им фразы томно вздыхали.

— Мисс Уизли, я пойду к кассе, а потом за кормом для птиц. Здесь слишком шумно и душно.

— Хорошо, мой милый, конечно.

Когда мальчик разворачивался уходить, ему кто-то наступил на ногу.

— Эй! Можно осторожней?! — воскликнул он.

Мужчина резко развернулся к нему и, судя по выражению его лица, извиняться не собирался, но внезапно побледнел.

— О Мерлин, Гарри Поттер!

Гарри только оставалось кивнуть. Видимо, челка плохо скрыла его злополучный шрам. Локонс вскочил со своего места, отодвигая в сторону подписываемую ранее книгу. — Сегодня великий день! — затараторил он. — Сам Гарри Поттер пришел, чтобы получить мой автограф! Но разве ожидал он, что получит всю серию моих книг? Думаю, нет. Не так ли, Гарри?

Фотограф подтолкнул мальчика к Локонсу и тут же защелкал камерой.

— Я не знал, что сегодня будет раздача автографов.

— И ты, наверно, был приятно удивлен? — улыбнулся Златопуст, демонстрируя при этом идеальную белоснежную улыбку.

Гарри прекрасно понимал, что это недоразумение в бирюзовой мантии пытается стать еще более известным за счет его имени.

— Нет. Здесь много народа и очень душно. — Гарри показал ему альманахи. — Я собирался и собираюсь приобрести только их.

Глаза Златопуста тут же забегали, а сам он стал чуть бледнее.

— Хочу вам сказать, мои дорогие, что всеми своим знаниями, которые я накопил за время своих странствий, готов поделиться с вашими детьми. Меня пригласили преподавать! Теперь я и мистер Поттер будем видеться очень часто!

Мальчик критично осмотрел его и начал думать, с какой стати Каркарову увольнять господина Рихтера и нанимать его? Неужели за всей павлиньей показушностью этот человек действительно обладает впечатляющей силой?

— С сентября я начну работу в Хогвартсе!

Гарри облегченно вздохнул.

— Я рад за вас, сэр, — искреннее сказал он.

Локонс просиял.

— Ты счастлив от того, что сможешь перенять мой опыт? Я могу взять тебя под свое покровительство!

— Вообще-то, я учусь в Дурмстранге.

Златокудрый тут же изменился в лице.

— Думаю, не стоит задерживать тебя больше.

Гарри наконец-то смог освободиться от его навязчивого общества и добраться до кассы.

— О, великий Гарри Поттер! Не успел прийти в магазин, как оказался на первой полосе Пророка, — ядовито прошипел кто-то сзади.

Это оказался младший Малфой с весьма зализанной прической. Волосы от переизбытка геля на них казались жирными.

— Зависть плохое чувство, Драко. Оно еще никого не довело до добра. Не вступай на этот тернистый путь.

— Как же я тебя ненавижу!

— Пожалуйста, твое право. Я ни от кого не требую любить себя.

Гарри потер переносицу. Если бы и требовал, то ничего бы не добился. Чувства не рождаются только из одностороннего желания. Симпатии чаще всего возникают на основе первого впечатления, а потом либо оправдывают себя, либо нет.

Поттер осторожно сложил покупки в свою сумку. Подаренные Локонсом книги давно перекочевали в котел Джинни. Увидев, что около мальчика нарисовался Драко, к нему тут же поспешил Рон.

— Что ты тут забыл? — зло спросил он.

— О, у нищеброда не спросил разрешения. Мерлин, что за убогая на тебе мантия. Надеешься, что, если вступишься за Поттера, он проспонсирует тебя и твою семейку?

Гарри предупредительно положил руку на плечо Рону и слегка сжал его.

— Малфой, ты убьешь себя и свою мать, если твой отец разорится? — спросил Поттер, слегка прищурив глаза.

Драко казался растерянным таким поворотом.

— Это никогда не произойдет!

— Никто не застрахован от ошибок. Даже твой отец.

В этот момент к ним приблизился Артур Уизли вместе с Гермионой и ее отцом.

— У вас все в порядке?

— Конечно, — улыбнувшись, кивнул Гарри.

Со второго этажа чинно спустился Малфой-старший.

— Артур, — кивнул он мистеру Уизли, но весь его вид выражал пренебрежение.

— Люциус, — яд в голосе отца рыжего клана ничуть не уступал оппоненту.

— Я смотрю, собираешь детей в школу. В этом году слишком много книг. Весьма недешевых. Как вы справляетесь? Тебе пришлось продать всю свою мебель, и кто-то согласился ее приобрести? — Люциус приподнял бровь. — Или Поттер оплачивает вам услуги телохранителей?

По лицу Артура пробежала тень, а взгляд стал более жестким.

— Мистер Малфой, подобные изречения вас не красят, — холодно произнес Гарри.

— Неужели, мистер Поттер? Вы прекрасно владеете собственными манерами?

— Вы смеете сомневаться в этом?

— Ну что вы… Просто не уверен, что вы знаете все. Особенно если позволяете себе находиться рядом с теми, кто одним своим существованием позорит честь волшебника!

— У нас с вами разные представления об этом, — спокойно произнес Гарри.

Артур Уизли почти достиг точки кипения. Его лицо было красным и он судорожно сжимал и разжимал кулаки.

— Возможно… Но вы не станете отрицать того, что волшебник, оставивший вам этот шрам был великим волшебником?

Люциус отодвинул рукой челку со лба мальчика.

— Великим? Сомневаюсь. Но он действительно вошел в историю. Все маньяки оставляют свой след в ней. Для достижения собственных целей он выбрал слишком кровавый путь. Все его последователи были всего лишь марионетками в его руках. Легкозаменяемыми куклами.

Малфой резко сжал руку и впился ногтями в голову мальчика. Почувствовав несколько болезненных уколов, Гарри тут же схватился за запястье Люциуса, освобождая при этом свою дементорскую ауру. Вокруг них воздух заметно стал холоднее.

— Вы хотите проверить, как я уничтожил его? — в голосе Гарри зазвучала сталь.

Вся усталость навалилась на него сразу. Все негативное, что копилось столько времени, теперь обрело конкретную форму. Как можно считать великим того, кто убил стольких людей? Кто получал наслаждение от извращенных пыток? Как можно оставаться верным его принципам до сих пор? Как можно преклоняться перед тем, кто так много отнял у него?

Палочка Артура Уизли оказалась у самого горла Малфоя. Люциус тут же отстранился от Гарри. Драко же побледнел и с испугом наблюдал за происходящим.

Люциус тут же достал свою палочку и послал в Артура какое-то проклятие, но мужчина увернулся и оно пролетело мимо, чуть ли не попав в Джинни. Мистер Уизли что-то прошептал и голубой луч понесся в сторону Малфоя, но тот вовремя блокировал заклятие. Люциус что-то нарисовал в воздухе и черный луч устремился в сторону Грейнджеров и стоящего рядом с ними Гарри. Мальчик никак не мог вспомнить ни одного подходящего контрзаклинания, и единственным из возможных вариантов было ставить щит из Высшей магии. Добиться мгновенной концентрации было просто невозможно в его состоянии, но попытаться можно.

— Full fidem!

Мощный луч вылетел из палочки, образовав вокруг мальчика и стоящих рядом сферу. Столь сильное заклятие вытянуло из Гарри много сил. Он почувствовал, что еще немного — и упадет. Он поспешно отменил заклинание, после того как проклятие Малфоя-старшего отразилось от щита. Оно направилось обратно и до того, как растерянный Люциус успел его отменить, ударило в Драко. Тот, пошатнувшись, упал на пол. Его кожа посинела, а глаза закатились. Миссис Грейнджер громко вскрикнула. Волшебная палочка в руках Артура Уизли дрожала.

— Тварь, чем ты хотел проклясть Гарри?

— Не его… Их…

Люциус поспешно нащупал пульс на руке сына и начал читать над ним какие-то заклинания. Кожа постепенно стала терять свою синюшность.

Гарри приблизился к мистеру Уизли.

— Я домой… — тихо произнес он и, не дождавшись ответа, двинулся в сторону Дырявого котла.

Все, что он чувствовал сейчас, — это сильнейшую слабость. И почему все камины так далеко от книжного магазина? И зачем все эти люди идут ему навстречу? Зачем они тут, если в этом мире не осталось ничего, кроме усталости?