Неизвестная переменная или о роли личности в истории (джен)

Он плыл в белесой мгле, не ощущая собственного тела. Ему было легко и спокойно, ничто не имело значения, ничто не беспокоило — он чувствовал лишь тепло и покой. Он не помнил, кем был, не помнил своего имени, да это было и неважно — он растворялся в океане спокойствия. Это можно было назвать блаженством.

Вдруг откуда-то издалека на грани восприятия мелькнул и пропал голос. Он не обратил на него внимания, пока тот не повторился. Голос звал — звуки складывались в имя. Это имя нашло в его душа теплый отклик, и он подумал, что, может быть, его имя принадлежит ему.

Состояние покоя было нарушено, и он решил пойти на зов. Это оказалось неожиданно трудно — бесцветная муть, окружавшая его, не желала расставаться со своей жертвой. Каждый рывок давался с трудом, отнимая силы и причиняя боль.

Ему показалось, что это длилось невероятно долго, так долго, что боль стала его верной спутницей и преданной рабыней — она была рядом с ним, напоминала о том, что он существует, и ничего не требовала взамен. И он поймал себя на мысли, что почти любит ее.

С громадным трудом преодолев сопротивление безликого нечто, он все же смог очень близко подобраться к источнику, звавшему его.

Зависнув на границе бесформенной серой массы и темноты, в которой мерцали яркие огоньки, он выбрал зрячую тьму и всем своим существом потянулся к ней. Голос стал громче — казалось, он гремит, подобно водопаду, оглушает, лишает силы и воли. В этот момент ему нестерпимо захотелось оказаться снова в спасительной белой мгле, но вернуться он уже не мог — его сущность, его «я» тянуло куда-то вверх, в великолепную звездную ночь, где его ждали и звали по имени.

* * *

— Ты смог вернуться, — удовлетворенно проговорил тот, кто все это время звал его, — я уже почти перестал надеяться.

Он оглянулся — вокруг, сколько хватало глаз, была степь. Теплый ветер шевелил зелено-желтое море трав, а напротив стоял человек — мужчина средних лет, высокий, с русыми волосами и серыми глазами. Довольно-таки приятный, но совершенно не знакомый.

— Кто ты? — это почему-то казалось важным.

— Я — память, — отозвался некто.

— Чья память? Моя?

— Нет, — рассмеялся он в ответ. — Я память того, кто был связан с тобой кровью, тот, с кем ты разделил разум, сердце и тайну. Я — память Тома Марволо Риддла.

Том... Том Марволо Риддл... Риддл... Риддл…

ВОЛДЕМОРТ!!!

— Ты — он!!! — резкий выкрик. — Ты — Волдеморт!

— Нет, Гарри, — покачал головой собеседник, — я не Волдеморт, я, по сути, вообще не человек; я лишь собрание мыслей и чувств того, кто жил и умер.

Эти слова выбили Гарри из колеи — он начал вспоминать.

Первым его воспоминанием стал старый замок, стоящий на берегу озера. Затем воспоминания, словно прорвав плотину, хлынули огненной рекой: детство, учеба, подруга, крестный, родители, учителя… и враг.

— Ты все вспомнил, — подал голос Том. — Это больно, не правда ли?

— Да, — выдохнул Ри. — Больно, так бы и врезал тебе со всей дури.

— Да, уж чего-чего, а дурости тебе хватает.

— Уж кто бы говорил, — недовольно поморщился Поттер, — сам-то небось…

— Обо мне речи вообще не идет, — отмахнулся Том, — речь у нас пойдет о тебе и твоем наследстве.

— О чем? — недоумевающее протянул юноша. — Ты головой не повредился?

— Разумеется, повредился, — подтвердил Риддл, — еще в тот момент, когда первый крестраж создал, но ты… ты даже меня переплюнул.

— И в чем же, позволь узнать? — его голос так и сочился сарказмом.

— Ты понял, о чем я, — мужчина посмотрел в глаза Поттеру, — я говорю об истинном секрете Тайной комнаты, в целом, и о «Ритуале общности», в частности.

— Что, — хмыкнул Гарри, — не доволен тем обстоятельством, что тебя обставил зеленый юнец?

В ответ на эти слова Том, запрокинув голову, громко рассмеялся, а затем, успокоившись так же внезапно, улыбнулся.

— Напротив, Гарри, — и юноша мог бы поклясться, что глаза того, кто когда-то давно был Темным лордом, потеплели, — я чрезвычайно доволен тем фактом, что ты смог превзойти меня. Ты, а не я — истинный наследник Салазара Слизерина.

— Ага, — Поттер отвернулся. — Уже умер от радости.

— Прекрати паясничать, — поморщился Риддл, — ты превзошел меня, фактически, по всем статьям — у тебя есть верные друзья, знания, сила, ты нестандартно мыслись и не боишься брать на себя ответственность.

— О! Похвала от Темного лорда — это круто! — Ри был явно в ударе — остроты так и слетали с языка.

— Знаешь, чего тебе недостает? — поинтересовался Том.

— Просвети меня, убогого.

— Молод ты еще, — Риддл махнул рукой в сторону, и пространство изменилось — теперь вокруг них была комната, самая обычная гостиная с камином. — Присядь, поговорим.

— Везет мне на разговоры у камина, — хмыкнул юноша. — А почему все так поменялось?

— Так ведь все, что ты видишь — иллюзия, — пожал плечами Том. — Здесь все подчиняется нам — как захотим, так и будет.

— Классно, — фыркнул Ри. — А если я хочу оказаться на луне?

— Да, в принципе, нет ничего проще, — мужчина вновь взмахнул рукой, и они оба оказались в темной пустынной местности.

— Это Луна?

— Не знаю, я там не был.

— Я тоже, но это похоже на те картинки, которые я видел.

— Вот тебе и ответ, — Том отвернулся, и Гарри снова был в гостиной. — И все же — присядь, нам нужно поговорить.

— Странно видеть тебя таким, грустно как-то — это, как будто знаешь что-то, чего уже не случится.

— Ты видишь лишь идеальный вариант того, кем я был. Человека делает его память, вот скажи, если бы мы не запоминали, смогли бы жить?

— Нет, конечно, — изумился Ри такой резкой смене разговора. — А ты это, вообще, к чему?

— К тому, что ты воспринимаешь меня, как человека, а это не так — я лишь образ, отражение памяти — я знаю о Волдеморте — все его мысли, чувства, мечты, стремления, но…

— Но ты лишь знаешь, а не чувствуешь, — закончил за него Ри.

— Да, — облегченно выдохнул Риддл. — Я чем-то похож на видеозапись.

— А чего ты хочешь от меня? — наконец задал свой вопрос Поттер.

Том откинулся на кресле и склонил голову вправо. Он думал — думал о том, как высказать просьбу, как убедить его принять путь.

— Я хочу, чтобы ты принял меня, — медленно роняя слова, проговорил мужчина.

— Э-э-эм, — недоумение было написано на лице Гарри крупными буквами. — В каком смысле?

— В самом прямом — прими память Тома Риддла, позволь мне стать частью твоей памяти.

— А разве сейчас ты не ее часть?

— Разумеется, нет — если бы это было так, то мы бы с тобой не разговаривали, а Его памятью ты бы пользовался, как собственной.

— Но ведь ритуал…

— Ритуал позволил тебе, как бы это выразиться — «скопировать» память Волдеморта и «просматривать» ее, но ты не допустил слияния…

— Постой-постой, — перебил его Ри. — То есть, ты говоришь, что во мне часть Волдеморта? Опять!?

— Да, — усмехнулся Том. — Не везет тебе Гарри, но это действительно так.

— А-а-а, — схватился за голову юноша. — За что же мне все это?!

— Есть такая народная мудрость, — поделился мыслью мужчина. — Ни одно доброе дело никогда не останется безнаказанным.

— Утешил, спасибо, — простонал Поттер. — И что мне делать?

— А почему ты спрашиваешь меня? — удивился Том. — Ты всегда решал сам — вот и решай.

— Ты сказал, что человека делает память, — тихо протянул юноша. — Если я соглашусь… принять тебя, я не стану…

— Ты останешься собой, — мягко улыбнулся Том. — Ты, наверное, невнимательно меня слушал. Так вот, объясню еще раз — приняв память, ты получишь лишь знания, но не чувства.

— То есть, — Поттер немного охрип, — я останусь собой?

— Ну, конечно! — воскликнул Риддл. — Ты будешь знать то, что знал Он, но вот выводы об этом будешь делать собственные.

Гарри задумался — это было привлекательно. Очень. Не смотря на то, что Волдеморт был психом — он все же невероятно много знал и умел.

— Мне нужно подумать, — взглянув в глаза Риддла, Гарри забрался с ногами на кресло и обхватил колени руками.

— Думай, сколько хочешь, — отмахнулся Том. — Но, тебе все же стоит вернуться в реальный мир.

— Чего это ты так обо мне беспокоишься?

— Ну-у-у, — протянул Риддл, — как истинный слизеринец, я беспокоюсь, в первую очередь, о себе — от меня ведь ничего не осталось, кроме тебя.

— Исчерпывающий ответ, — проворчал Ри. — Так как мне вернуться?

— Просто — тебе нужно очень захотеть.

— Ага. Спасибо. Ну, я пошел.

— До встречи, Гарри Поттер.

Иллюзорный мир, подчиняясь желанию Ри, подернулся халцедоновым туманом и стал таять, уступая место черноте ночного неба.

* * *

Ри разбудил яркий солнечный свет, бьющий из распахнутого окна. Попытавшись отвернуться, он непроизвольно застонал — голова отозвалась на движение сильнейшей болью.

— Гарри!!! — крик-шепот доносится откуда-то слева, — ты очнулся!

* * *

Сириус Блэк вот уже четвертую неделю, как прописался в госпитале, в отделении интенсивной терапии, куда после окончания битвы доставили всех тяжелораненых, и Гарри Поттера в том числе.

Никто точно не знал, что с ним происходит — у него были страшные судороги, отек легких, который с трудом удалось снять, а потом по всему телу появились следы от ожогов. Жизнь Гарри висела на волоске долгих пять дней. Чего только не перепробовали колмедики, но помочь не смогло ничто.

В ночь на шестой день, у него прекратилась одышка и судороги, а еще через несколько дней стали проходить ожоги — без всякого вмешательства со стороны медиков. После этого Ри впал в какое-то странное состояние — он был ни жив и не мертв, на него перестала действовать магия, затормозились рефлексы — колмедики только руками разводили. Они никогда раньше ни с чем подобным не сталкивались, только предположили, что это какая-то разновидность магической комы.

И вот, по прошествии почти четырех недель, Гарри пришел в себя.

— Гарри!!! Ты очнулся!

В ответ на эти слова Ри только поморщился — голос крестного казался ему невероятно громким.

— В порядке я, в порядке, — прошептал Гарри. — Только не кричи, пожалуйста.

— Я сейчас, — прошептал Блэк, и выскочил за дверь.

Через несколько минут в палату вошел врач с набором каких-то непонятных зелий и заставил Гарри их выпить. Вкус у них был непередаваемый — просто потому как передать ТАКОЕ в принципе, не представляется возможным. Ри показалось, что в сознание его привели не сами зелья и их незабываемый вкус.

Когда его сознание прояснилось, оказалось, что спать совсем не хочется — наоборот, откуда-то появились силы и энергия.

— Крестный, — обратился к Сириусу юноша, — что произошло, расскажи мне.

— Гарри, — неуверенно протянул тот, — не думаю, что тебе сейчас…

— Зато я думаю, — оборвал Блэка Ри. — Я в порядке, рассказывай.

— Ну, в общем, — помялся крестный, зарываясь рукой в волосы на затылке, — мы победили.

— Это я понял, — несколько раздраженно проворчал Гарри. — Мне нужны подробности — кого мы потеряли?

В ответ на его вопрос, Сириус только отвернулся.

— Что? — почти выкрикнул Ри. — Да не молчи же ты!

— Гарри, — начал Блэк, — ты только не волнуйся.

— Я сейчас встану и пойду расспрашивать других, если ты мне ничего сказать не хочешь, — пригрозил крестному юноша.

— Ладно-ладно, — несколько поспешно выставил вперед руки Блэк, — сейчас расскажу, только ты пообещай, что никуда не пойдешь и ничего делать не станешь — необдуманного, идет?

— Я похож на человека, который сначала делает, а потом думает? — вопросом на вопрос ответил Ри. — А вот ты тянешь резину.

— Хорошо, — выдохнул Сириус, — в общем, мы потеряли куда меньше людей, чем рассчитывали, но больше, чем надеялись.

— Кто, Сириус, — настаивал Гарри, — я хочу знать — кто?

— Нарцисса, — коротко ответил Блэк, — и Минерва. Гермиона и Кингсли в тяжелом состоянии, тот мальчик, твой однокурсник — Невилл, он, в общем, тоже погиб. Близнецы Уизли серьезно ранены — они сейчас в реабилитационном отделении, среди учеников погибло еще 23 человека.

— Директор, — только и смог произнести Ри. — Как Снейп?

— Жив и даже здоров, — поморщился крестный, — Нотт-старший погиб, Долохов в одной палате с Бруствером.

— А как… профессор Макгонагалл? — юноша прикусил губу.

— Она прикрывала детей, — неохотно пояснил Блэк, — Нарцисса попала под режущее… не выжила.

— Мио…

— У нее было несколько серьезных ранений, но сейчас только сильнейшее магическое истощение, как и у Кингсли с Долоховым — сейчас они идут на поправку.

— А Гермиона из-за Адского пламени…так?

— Не только, — отозвался крестный, — у Бруствера из-за «Эгиды» как и у этого… Антонина.

— Расскажи по порядку, что случилось после того, как я в воздух поднялся, — тихо попросил Ри.

— Ну, когда эта гадина на площадке появилась, — начал Сириус, — а заряд с зарином не сдетонировал, я думал, что все — финита плану. Когда же ты заряд подорвал, нам Кинг крикнул, чтоб стену ставили. Снейп, я, Билл и Тонкс вызвали Адское пламя, а Гермиона взлетела да в пламя кинулась — ох, Мерлин Великий, — Сириус откинулся на спинку стула, — я думал, что вы оба… но она потом появилась — прямо через огонь прошла. Это она тебя вытащила. Когда земля выгорела, мы по громкой связи объявили, что Волдеморт мертв. Я думал, что эти уроды, когда узнают, что их повелитель мертв, отступят.

— Не отступили? — скорее утвердительно, нежели вопросительно отозвался Ри.

— Не отступили, — кивнул Блэк, — акромантулы людей ненавидят, великаны — упертые, а оборотни — те всегда до конца сражаются. Ну, в общем, остались мы отрезанными от остальных — мост-то ведь взорвали, а Добби ранен был серьезно — вот и пришлось вас раненных уложить и сражаться. Не знаю, сколько бы мы продержались, если бы Артур с Малфоем не подоспели.

— Малфой? — Гарри даже нашел в себе силы удивиться. — Он вышел за пределы замка? Помочь?

— Ага, — проворчал крестный. — Сам не поверил — думал, что иллюзия. Так вот, наш скромный отряд в семь человек и держался до тех пор, пока за нами домовики не пришли.

— Так ведь «Эгида»…

— А побрякушка эта к тому времени практически всю энергию из Кинга «выпила», тварь, — рыкнул Сириус. — Минут десять «Хогвартс» без защиты был — за это время и успели Пожиратели жатву свою кровавую собрать.

— А кто «Эгиду» дальше…

— Долохов, — буркнул Блэк. — Этот чертов Пожиратель ей просто бредил — увидел, как Бруствер сознание потерял, вот и схватил ее — сам к концу сражения не лучше Кингсли был — сильнейшее магическое истощение.

— А другие?

— Ранения получили многие, — поделился грустными мыслями Сириус, — хорошим подспорьем оказались те заклинания, которые лечить позволяли при помощи собственной силы — те, кто в санитарных группах был — тоже сейчас от истощения лечатся, только не от такого серьезного. Знаешь, Гарри, именно благодаря этим ребятам многие серьезно раненные выжили. А, там еще и продолжение было, — словно спохватился Блэк. — В Министерстве ведь тоже шавки Волдемортовы окапались — вот и пришлось их оттуда выбивать. Как только битва за «Хогвартс» к концу подошла, Малфой собрал нас…

— Кого — вас? — поинтересовался Ри.

— Меня, Снейпа, Гойла с Крэббом, Тонкс и Артура, — пояснил крестный. — Рассказал, что делать надо, и мы двинули — чтоб время не терять, ведь все Пожиратели уже знали, что их хозяина больше нет, могли и устроить что-нибудь веселое.

— Ремус в порядке?

— В порядке, в порядке, — впервые за весь рассказ улыбнулся Сириус, — ранен был, но сейчас уже ходит, привыкает к новой ноге.

— Что?

— Ему взрывным ногу оторвало, — печально отозвался Блэк. — Так что, хромым теперь будет наш волк.

— Я… мне жаль, — Гарри откинулся на подушку и отвернулся к стене.

— Это не твоя вина, — Сириус погладил крестника по голове. — Ты сделал все, что мог и даже больше.

— Да, — едва слышно отозвался юноша. — Может быть и так.

— О! — неожиданно воскликнул крестный. — Ты же главного не знаешь.

— Чего? — недоверчиво нахмурился Ри.

— Абсолютного кошмара! — страшным шепотом поведал Сириус, и замолчал.

— Да не томи ты уже! — заволновался Гарри. — Чего я не знаю?

— Блондин-то наш незабвенный, Малфой который, временно исполняющим стал, — с ехидной улыбкой протянул Блэк. — Временно исполняющим обязанности Министра Магии Британии.

— Кем?!! — аж подпрыгнул Ри. — Он теперь Министр?

— Временный, — кивнул мужчина, довольный произведенный эффектом. — А Снейп в «Хогвартс» начальствует — разрушенное восстанавливает.

— Нда-а-а, — захлопал глазами юноша, — долго же я проспал.

— Да уж не мало, — согласился Блэк. — Меня уже оправдать успели, как и Снейпа.

— Уже был суд?! — возмущение в голосе Ри мешалось с изумлением. — Без меня?

— Так ведь никто не знал, когда ты очнешься, — терпеливо пояснил крестный, — Малфоя, Крэбба, Долохова и Гойла тоже оправдали — за деятельным, значиться, раскаянием — вот только штраф выписали такой, что будь здоров.

— А что случилось с Добби, — задал Ри вопрос, который его очень тревожил. — Я звал его, но он не пришел. Он ранен?

— Да, — вновь нахмурился Сириус. — Он серьезно был ранен — ему режущим руку оторвало, но ничего — его уже подлатали. Будет первым одноруким домовиком.

— Я хочу видеть Мио, — тихо проговорил Гарри.

— Не сейчас — она никуда не денется, а тебе нужно отдохнуть.

— Я не устал, — попытался возразить Ри, но веки опускались и, казалось, налились свинцом.

— Отдыхай, — тихо повторил Сириус, — отдыхай — завтра я сам отведу тебя к ней.

Конца фразы юноша уже не слышал — действие сонного зелья было необоримым.

* * *

— Как он? — Северус Снейп сидел на привычном месте — в кресле директора магической школы.

Напротив него расположился лорд Сириус Блэк, уже оправленный и полностью реабилитированный.

Он только несколько минут назад появился в «Хогвартс» и сразу же направился доложиться о состоянии крестника.

— В порядке, если можно так сказать, — Сириус потянулся за стаканом с коньком. — Спрашивал, как прошла битва, кто погиб.

— Ты рассказал?

— Конечно, рассказал, — раздраженно ответил Блэк. — Так, в общих чертах.

— Что говорят медики? — Снейпу уже порядком надоело вытаскивать сведения о Поттере и других клещами. — Да не молчи ты уже!

— Говорят, что он восстанавливается, но гораздо медленнее, чем положено, и хватит меня торопить, Снейп.

— А что прикажешь — пытать тебя, чтоб хоть что-то узнать? Ты же знаешь, что я не могу сейчас из школы отлучаться.

— Да знаю я, знаю, — отмахнулся Сириус. — Просто устал, как собака.

— Ты и есть собака, — поморщился Северус. — Большая, черная и блохастая, а еще бессовестная. Как остальные?

— Никто не умер, если ты об этом, — невнятно махнул рукой уже порядком нетрезвый лорд Блэк. — Кинг и Долохов восстанавливают силы, Гермиона еще спит, Рем…

— Избавь от подробностей, — отмахнулся от него директор. — Достаточно и того, что все в порядке… относительном, разумеется.

— А как там наш блондин поживает — что нового еще успел выдумать?

— Что? Никак в себя прийти не можешь, — проворчал Снейп, — из-за того, что он показания в твою пользу дал?

— А ты бы сам как отнесся к тому, что человек, которого ты врагом считал, за тебя же в итоге и заступился?

— С должным почтением, — развел руками Северус.

— Ты? С должным почтением? — наигранно изумился Блэк. — Дементорам расскажи о своем почтении — что я, плохо тебя знаю, что ли?

— Ладно, заканчивай огрызаться, псина, — устало отмахнулся директор, — и иди уже спать.

— Я знаю, что я псина, Се-е-еверус, — издевательски протянул анимаг. — А вот у тебя какая анимагическая форма — змея?

— Не твоего ума дело, — отвернулся от нахала Снейп. — Иди уже — ты меня раздражаешь.

— Ой, какие мы нежные, — почти пропел Сириус. — Я еще и не начинал тебя раздражать, а, в прочем, ты прав — пойду спать. Завтра будет трудный день.

С этими словами Блэк поднялся со стула и слегка нетвердой походкой направился на выход.