Две жизни - одна судьба (гет)

Избыток зла порождает добро.

Перси Биши Шелли

Ветви кипарисов сплетались и создавали ощущение плотной стены, уходящей высоко в небо. Зловещие статуи — застывшие в прыжке львы со свирепым оскалом, ровными рядами стояли по обе стороны широкой, усыпанной мелким гравием, дороги. Гарри Поттер приближался к Малфой—мэнору, не обращая внимания на неприветливость замка по отношению к незваному гостю. Ему немалых трудов стоило преодолеть защиту, и если бы не опыт работы в Аврорате, вряд ли что-то бы получилось. Он шагнул на широкие ступени. Крыльцо с колоннами, покрытыми изящной лепниной, арки с заостренным верхом — все эти элементы подчеркивали и дополняли готический стиль замка. По своему великолепию поместье могло соперничать даже с Кентерберийским собором. Богатство семьи, владеющей им, сразу бросалось в глаза.

Стоило Гарри приблизиться к входной двери, как она отворилась, и перед волшебником появился домовой эльф. Разумеется, хозяева узнали о беспардонном визите — силу древней родовой магии еще никто не отменял.

— Мистер Поттер! Добрый вечер, — эльф склонился в учтивом поклоне, — хозяин просил проводить вас в его кабинет.

Явно не рассчитывавший на такой прием Гарри немного помялся на пороге, а потом сделал шаг и ступил на мягкий ковер, укрывавший пол большого холла. На улице было темно, ночь вступала в свои права, а здесь все вокруг было залито ярким светом многочисленных свечей и факелов. От такой внезапной перемены Поттеру пришлось сначала зажмуриться, а потом, поморгав, наконец, начать осматривать комнату. С тех пор как он был здесь в последний раз, многое изменилось. Темные, угнетающего вида шторы сменились легкой шифоновой тканью. Вместо сколов после заклятий веселившихся здесь во всю Пожирателей, на стенах теперь было развешано множество редких и, по-видимому, недешевых картин. А светлая мебель придавала помещению домашний уют, так резко контрастировавший с внешним обликом замка.

Эльф, заметив замешательство гостя, негромко кашлянул и поспешил к роскошной витиеватой лестнице ведущий на второй этаж. Гарри последовал за ним. Поднимаясь, он рассматривал портреты членов древнего семейства Малфоев. Аристократичные лица, надменные пронзительные взгляды, а за ними множество историй, навеки вписанных в книгу жизни. Но почему-то Поттеру казалось, что судьбы их однообразны и безрадостны. Последним висел портрет Люциуса Малфоя. Он был изображен статным и величественным, совсем не таким, каким Поттер видел его в последний раз в Азкабане. Вспомнив взгляд, наполненный ужасом, когда за Малфоем-старшим захлопнулась тюремная решетка, Гарри поежился.

Пройдя еще немного по узкому коридору, гость повернул направо и оказался у больших дверей. Домовик потянул за ручку, и они распахнулись. Эльф жестом пригласил Поттера зайти внутрь.

— Хозяин ждет вас, — поспешил добавить он и тотчас растворился в воздухе.

Гарри оказался в просторном помещении. Все здесь говорило о превосходном вкусе владельца. Кабинет был выполнен в темно коричневых тонах. На окне висели элегантные темно-зеленые шторы с большими кистями серебристого цвета, напоминая о принадлежности хозяина к определенному факультету. Недалеко от окна располагался большой дубовый стол, рядом с которым, спиной к вошедшему, стоял высокий мужчина в элегантном сером костюме — Драко Малфой.

— Чем обязан чести лицезреть тебя в своем доме?

— И тебе доброго вечера, Малфой, — Гарри машинально кивнул головой.

— Ну, если ты считаешь, что он добрый, ладно, — Драко повернулся, в руках он держал недопитый стакан с огневиски. — Выпьешь? — предложил с усмешкой, похоже ситуация его забавляла.

— Извини, но я не за этим сюда пришел, — Поттер на несколько шагов приблизился к собеседнику. — Нам нужно поговорить о деле.

— Поттер! — Драко презрительно хмыкнул. — С каких это пор у нас с тобой появились общие дела?

— С тех самых, когда твой дружок слетел с катушек и возомнил себя новым Темным Лордом, — Гарри вскинул руку и многозначительно ткнул указательным пальцем в сторону Малфоя.

— Не сложно было догадаться, зачем ты притащился сюда, — собеседник медленно отошел в сторону и облокотился о край стола. — И ты действительно думал, что я вот так сразу все тебе расскажу? Хм? Когда ты стал таким наивным?

— Хватит юлить, Малфой! — Поттер начинал злиться, над ним открыто издевались. — Где сейчас может находиться Забини?

— Если намеков ты не понимаешь, скажу прямо — разговора на эту тему у нас не получится, — слизеринец отпрянул в сторону. Он пытался сохранять хладнокровие.

— А на какую получится? — Гарри резко замолчал и, глубоко вздохнув, продолжил, решив пойти ва-банк. — Они украли Розу.

Малфой выпрямился, как натянутая струна, и гневно покосился на гриффиндорца. Было заметно, что новость потрясла его. Поднеся стакан к губам, он залпом выпил содержимое, слегка поморщившись.

— Я не помощник тебе в этом, Поттер, — тихо ответил Драко.

— Жалкий трус! — злость заполняла каждую клеточку тела Гарри. — Ты был им всегда, не понимаю, как Гермиона могла так ошибаться в тебе? — он глубоко дышал, стараясь усмирить рвущийся наружу гнев.

«Это уж слишком! — внутри слизеринца тоже закипала ярость».

— Она далеко не дура и понимала на что шла, — выплюнул Малфой.

— Да как ты смеешь! — Поттер подошел к Драко так близко, что почувствовал на себе его прерывистое дыхание. — Ты и мизинца ее не стоишь, подонок! — он сжимал кулаки, сдерживаясь из последних сил, чтобы не набросится на собеседника. — Ты обманул ее, использовал!

— Но, ты — то никогда не велся на мои уловки, — слизеринец нервно сглотнул, — почему же защищал меня перед Визенгамотом?

Драко был уверен: главный мракоборец больше остальных хотел видеть его за решеткой, лишь бы ненавистный Малфой был подальше от его подруги.

— А ты не догадываешься?! — язвительно выкрикнул гриффиндорец.

И тишина разлилась вязкой субстанцией, заполнив собой помещение кабинета. Накал страстей достиг своего пика, стоило лишь бросить спичку и раздался бы мощный взрыв. Но... Малфой отошел и опустился в массивное кресло у стола, положив голову на сцепленные в замок руки.

— Она попросила? — глухо произнес он.

— Идиот ты, Малфой, — Гарри немного расслабился, и голос его стал спокойней. — Ни о чем она меня не просила.

Поттер смотрел на слизеринца и чувствовал его смятение. Стоило в разговоре упомянуть Гермиону, как оба мужчины умерили свой пыл. Эта девушка была дорога каждому из них.

— Ты не видел ее тогда. После твоего ареста она замкнулась в себе, ни с кем не разговаривала, никуда не выходила. Что было бы с ней, если бы тебя приговорили?

— Думаю, ты хотел этого. Разве не лучший способ избавиться от меня, отомстить? — Драко молчаливо ухмыльнулся.

— Малфой, неважно, чего хотел я. Важно, что пережила она. И поверь, если бы мне представился шанс, я бы поступил точно также, не задумываясь... — гриффиндорец дрожащей рукой провел по волосам. — Пожалуй, мне пора.

Он неспешно повернулся и направился к двери.

— Поттер! — слизеринец окликнул гостя. — Я, правда, не знаю, где может быть Блейз, — тон серьезный, от сарказма не осталось и следа.

Гарри обернулся, рука застыла на резной ручке:

— А ты подумай, — бросил он последние слова и покинул кабинет.

Почти бегом спустившись по лестнице, он вышел на свежий воздух. После разговора кровь пульсировала в висках, отдаваясь острой болью. Гарри уже и забыл это ощущение. Так было раньше — при перепалках в Хогвартсе, при стычках во время квиддича. Несколько фраз, брошенных Драко, выводили его из себя моментально. Но сегодня он не мог доставить сопернику такого удовольствия, нужно было действовать быстро и решительно. Бросив вызов Малфою, Поттер сделал свою ставку, и, похоже, не ошибся. Оставалось только подождать и тот сам придет — сомнений не было. Кто-то сказал бы, что это грязный метод, но выбора у гриффиндорца не было, на кону жизнь Розы, жизнь Гермионы, жизнь всех его близких. К тому же, Драко давно пора было рассчитаться с долгами.

* * *

Дверь с громким стуком захлопнулась. Поттер ушел. Драко откинулся на кресле и прикрыл глаза, чувство ненависти переполняло его. Нет, не к гриффиндорцу, к самому себе. Все эти годы оно пожирало его. Внутри, в глубине души, шла жестокая борьба — со своим прошлым, угрызениями совести и чувством раскаяния. И хотя Драко пытался убедить себя в неизбежности прошлых поступков, вина за страдания любимой не отпускала. Своими благими намерениями он загнал их обоих в тупик, из которого нельзя было уже выбраться. Поттер был прав: он трус.

Около двери раздался еле слышный шорох, заставивший Драко отвлечься от тревожных мыслей. Открыв глаза, он увидел Скорпиуса, одетого в светло — голубую пижаму, и пытавшегося незаметно выскользнуть обратно в коридор. Оказывается, Малфой так задумался, что не заметил как тот вошел.

— И почему же ты не в постели? — непривычно мягко поинтересовался глава семейства.

— Пап, извини, я не хотел тебя будить, — мальчик виноватым взглядом посмотрел на отца.

— Я и не спал, — удивился Драко, но вспомнив, в каком положении увидел его Скорпиус, добавил, — просто думал. Иди сюда, камин уже потух, замерзнешь.

Мальчик радостно подбежал к отцу и забрался к нему на колени. Драко в последнее время редко проводил время с сыном. Семейный бизнес отнимал много сил и времени, да и прошлые заслуги Люциуса не прошли даром. Многие, услышав фамилию «Малфой», до сих пор не желали иметь с ним ничего общего. Скорпиус скучал, Драко замечал это, и ему было стыдно. Когда сын появился на свет, он пообещал себе, что никогда не будет таким отцом как Малфой-старший. И старался, изо всех сил. Но иногда ловил себя на мысли, что выискивает любые предлоги, лишь бы не проводить время с семьей, находит кучу причин, чтобы не появляется в поместье в выходные дни, прикрываясь деловыми встречами и неотложными делами. И тогда слизеринец осознавал причину: он бежал от близких ему людей, бежал от любви и домашнего уюта. Страх открыть свое сердце для чувств побеждал. Но разве мы можем противиться естеству, заложенному с момента рождения? Нет. Так и Драко Малфой, не смотря на свои сомнения, и не осознавая до конца, искренне любил своего сына.

Скорпиус устроился поудобнее и положил голову отцу на плечо. Драко накрыл рукой маленькие ладони сынишки, согревая их.

— Па-ап? — осторожно протянул Скорпиус.

— Что?

— Когда я поеду в Хогвартс, я попаду на Слизерин?

— Вероятнее всего, а ты против? — Драко пытался разгадать, что стоит за таким неожиданным вопросом.

— Нет, наоборот, я хочу именно на Слизерин. Просто мне Маргаретт сказала, что шляпа — потрепанная временем тряпка, а директриса вообще — старая кошка. И кто же нас распределять тогда будет?

Малфой усмехнулся. Он не любил, когда у них гостила дочь Грегори и Панси, иногда эта девочка просто сбивала с ног своей непосредственностью.

— Скорпиус, надеюсь, я больше не услышу от тебя таких слов, — Драко попытался придать голосу строгое выражение, но веселая нотка все же не смогла укрыться от слуха. Ему четко представилась картина со шляпой и МакГонагалл на переднем плане.

— Думаю ни тебе, ни Маргаретт не грозит попасть на другой факультет. Слизерин станет вашим домом. Так что не переживай.

Скорпиус улыбнулся и, поерзав на коленях отца, крепко обнял его. В этот момент Драко стало тепло и уютно. Позабытое чувство близости дорогого человека. В голове сразу же пронеслась мысль: «А как же сейчас она?»

Дверь в кабинет все это время была открыта, и, оторвав взгляд от засыпающего сына, Драко увидел стоящую у входа Асторию.

— Вот вы где, — миссис Малфой грациозной походкой вошла в комнату. — Я слышала голоса, кто-то приходил?

— Да. Поттер. Решил нанести визит вежливости, — Драко с иронией взглянул на жену.

— Не делай из меня дуру, пожалуйста. Чего он хотел? Это по поводу нападения в Министерстве? Они что, считают нас причастными? — голос Астории с каждым словом становился все громче.

— Не смей повышать на меня голос в присутствии сына, — тихо, но четко произнес Драко и взглянул на Скорпиуса. Он мирно спал. — Блейз зашел слишком далеко, и я не собираюсь расплачиваться за его идиотизм, — уже спокойнее продолжил Малфой.

— Но ведь вы — друзья, Поттер знает об этом. Неужели все опять начнется сначала? — супруга нервно потерла виски и отошла к окну.

— Перестань ныть, ты же знаешь, как меня это раздражает. Никто нас ни в чем не обвиняет. Поттер приходил за помощью.

— Что? — Астория резко повернулась. — И ты согласился? А ты не задумался, что нас ждет после этого? Забыл кто такие Пожиратели смерти?

— Не надо напоминать мне об очевидных вещах, дорогая, — Драко специально сделал акцент на последнем слове. Его «дорогая», заставило бы каждого замереть от ледяного ужаса, и Астория не была исключением. Понимая, что перегнула палку, миссис Малфой смягчила тон:

— Драко, прошу, подумай о семье, подумай о сыне. Блейз не простит тебе этого. Ты же видел его, — она подошла ближе и коснулась напряженного плеча.

Малфой резко оттолкнул жену и, взяв мальчика на руки, встал. У самой двери он притормозил и, не поворачиваясь, ответил:

— Если ты не заметила, я в первую очередь думаю о сыне. Можешь не ждать меня, ложись спать.

Крепче обняв мальчика, он быстрым шагом направился в детскую.

* * *

Когда он вернулся в кабинет, Астории уже не было. Его устраивало в жене, что в момент споров и разногласий она умела сгладить острые углы, и всегда уступала, ставя интересы мужа превыше своих. Хотя, в последнее время, Малфою это больше напоминало безразличие, чем смиренное уважение.

На письменном столе лежал небольшой сверток, видимо эльф оставил его здесь, пока Драко укладывал Скорпиуса. На черной обертке светилась надпись: «Это твоя судьба». Малфой разорвал упаковку. На полированную поверхность с глухим стуком упала белая маска Пожирателя смерти — его маска. И это значило, что Блейзу Забини было необходимо присутствие Драко. Оставалось только догадываться зачем.

Слизеринец подошел к бару и откупорил бутылку виски. Впереди долгая бессонная ночь. Налив себе полный стакан, он левитировал кресло, расположив его около окна, и опустился на мягкую обивку.

А как только первые лучи солнца проникли сквозь ткань плотных темно — зеленых штор Малфой поднялся. Он точно знал, как поступит. Выбор сделан. И в этой истории он будет решающим.