О Мастере Зелий (гет)

Мужчины…подумала Кассандра Снейп, глядя в сад из окна своей спальни. Самая замечательная их черта — это то, что в них нет ни капли женской хитрости. Ее родной сын… и настолько предсказуемые реакции, такое рыцарское негодование по поводу ее ужасного отношения к девочке. Хорошо, что ей удалось намекнуть мисс Грейнджер на свои планы, и еще лучше, что девочка оказалась достаточно сообразительной, и поняла намек.

— Там что-то интересное? — спросил у нее муж.

Она с улыбкой повернулась к портрету. — Гуляют по саду. Он считает, что должен как-то загладить мое кошмарное поведение.

**°°**°°**

— Я думала, что он ее задушит, — сообщила Гермиона.

Голова Джинни, глядящая на нее из языков пламени, ухмыльнулась. — Забавная стратегия, — признала она. — И, пожалуй, лучшая из того, что она могла выбрать. Так значит, она вела себя просто отвратительно?

Гермиона энергично кивнула. — Просто образец классической ужасной свекрови.

Ухмылка стала еще более зловещей. Языки пламени, танцующие вокруг Джинниной головы, очень гармонировали с этой адской ухмылочкой. — Свекрови? Ты уже и об этом задумываешься?

— Нет! — Воскликнула Гермиона, запоздало сообразив, что среагировала подозрительно резко. — Конечно же, нет. Я просто хотела получше описать ее поведение.

— Сделаю вид, что поверила. Тем более, что меня гораздо интересует его поведение.

— Я же уже тебе говорила. Он очень рассердился. Ты же помнишь, какой у него бывает голос, когда он злится по-настоящему? Так вот, на этот раз было еще хуже.

Джинни кивнула. — Да, это ты уже говорила. Раза три. Лучше расскажи, как он вел себя, когда вы были наедине. После обеда, в саду.

Судя по взгляду Гермиону, эта тема нравилась ей меньше. — А… ну… рассказывать особенно не о чем. Он был… милым.

— Учитывая то, что мы говорим о Снейпе, прилагательное "милый" требует более детального объяснения. Он поцеловал тебя или просто удержался от искушения утопить тебя в пруду с уточками?

— Нет тут никакого пруда с уточками! — возмутилась Гермиона.

— Так значит все-таки поцеловал?

— Нет! Конечно же нет! Северус ни за что…

— Северус? — Тут же перебила ее Джинни. -Ты уже называешь его по имени?

— Ну… да, то есть это он предложил… думаю, что все это только из жалости…

— Гермиона! — Этот суровый взгляд Джинни унаследовала от Молли Уизли. Гермиона фыркнула. — Слушай меня внимательно, потому что это очень важно. Если бы это был кто-то другой, я согласилась бы предположить, что он делает что-то из жалости. Но это Снейп, Гермиона! Наш бывший учитель зелий! Я могу признать, что он больше не тот ублюдок, которого все мы знали, но все равно это Северус Снейп. Так что будь уверена — ты его заинтересовала, моя дорогая. О чем вы говорили?

— Да обо всем понемногу, — ответила Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.

Было заметно, что Джинни злится. — Гермиона, я не прошу тебя пересказывать каждое слово, я только хочу лучше понять, что происходило. Расскажи хоть что-нибудь, Мерлина ради!

— Ладно, — нерешительно начала Гермиона. — В основном он расспрашивал меня о моей жизни, о работе, нравится ли она мне, есть ли у меня друг… в общем, самый обычный разговор.

— Он спрашивал, есть ли у тебя друг?

— Да, я же тебе только что сказала.

— И что ты ответила?

— Сказала, что у меня нет времени… Джинни, ты думаешь, что мне не стоило так отвечать?

Джинни закрыла лицо рукой. — Пожалуйста, — простонала она, — ну пожалуйста, скажи мне что ты этого не говорила.

Гермиона начала чувствовать себя полной идиоткой. Она виновато посмотрела на Джинни. — Боюсь что все же я это сказала… а ты думаешь… то есть… не может же такая ерунда заставить его… или может?

— Честно говоря, я не знаю, — созналась Джинни, покачав головой. — Но в следующий раз тебе лучше быть поосторожнее.

**°°**°°**

Конечно, с Грейнджер никогда не знаешь, чего ожидать. Девушка как-никак Гриффиндорка, а данный подвид рода человеческого знаменит своей способностью говорить, не подумав. Они просто выкладывают все, что приходит в их геройские головы, не думая о том, что их могут неправильно понять. А потом удивляются, что их не поняли. Грейнджер… ладно, пусть будет Гермиона, это звучит гораздо приятнее. Так вот, Гермиона не исключение. Если она будет продолжать в том же духе, он выдохнется к воскресному вечеру. Сейчас он отмокал в горячей ванне (сандаловое дерево и цветки апельсина), размышляя о событиях прошедшей ночи.

Его мать ужасно обращалась с девочкой. Он не находил этому другого объяснения, кроме страха, что сын увлечется, или даже влюбится в недостойную его внимания особу. Этот вопрос и заставил его напряженно задуматься, растянувшись в ароматной воде. Он увлечен? Приходилось признать, что девушка выглядит очень привлекательно. И она действительно умна. Раньше его всегда раздражало, когда Грейнджер начинала демонстрировать свои знания в классе. Конечно, интерес к учебе — это весьма похвально, но она отбивала у одноклассников всякую охоту отвечать на вопрос — зачем поднимать руку, если Гермиона и так все знает. Сейчас такая проблема исчезла; последние воспоминания об уроках развеялись, и он мог посмотреть на нее непредвзято. И, признаться, ему понравилось то, что он увидел.

Конечно, она еще очень молода. Слишком озабочена карьерой. Очень переживает о том, чтобы всем понравиться. Застенчивость говорит о том, что она мало общается с людьми — сам он скрывал застенчивость за напускной грубостью, но проблема была знакомой. И еще она слишком неуверенна в себе. Обычно это его очень раздражало в людях. Он питал отвращение к человеческим слабостям. Хотя сейчас и в меньшей степени. Так что же, Северус? Она тебе нравится, но не настолько, чтобы рисковать нарваться на серьезную ссору с мамочкой? Ты можешь представить себя вместе с этой девочкой? А если можешь, то какого черта?

Так много вопросов, и один сложнее другого. Хотя в одном он был уверен: с Гермионой Грейнджер возможны или серьезные отношения, или вообще никаких. Нет, он не относился к любителям случайных связей, хотя несколько таких эпизодов в его жизни было. Но тут дело другое. В этой девушке была какая-то уязвимость, запрещавшая даже тень подобных мыслей. И если уж мы заговорили о мыслях… Нет, и речи не шло о том, чтобы затащить ее в постель, но одного лишь воспоминания о появлении Гермионы в столовой было достаточно для возникновения средней мощности землетрясения в нижней части его тела. А пока они гуляли по саду, его рост — он был почти на фут выше девушки — позволил ему безнаказанно заглянуть в вырез ее платья. У Гермионы оказалась очень красивая грудь, причем как раз по размеру его ладони.

Но это же несерьезно, Северус. Да, согласился он сам с собой. Физическое влечение — лишь одно из многих составляющих более сложных эмоций. Еще он был очарован ее интеллектом. И это странное желание защитить ее. Хотя тут свою роль могла сыграть разница в возрасте и резкая неприязнь со стороны матери. Двадцать два года никак не назовешь небольшой разницей. Правда это проблема не столько для него, сколько для Гермионы. Мама… У нее есть еще два дня на то, чтобы изменить мнение. Нужно будет обязательно с ней серьезно поговорить.

Не забудь про ее слова о том, что у нее нет времени на дружков, вмешался в его мысли настырный тоненький голосок. Ах да, это! Да, это было… немного странно. Вполне возможно, что так она дать понять, что не нуждается во внимании со стороны кого бы то ни было. С другой стороны, хитрить она совершенно не умеет. Если бы Гермиона действительно хотела быть одна, она так бы и сказала, без всяких словесных ухищрений. Скорее, ее слова были похожи на типичную реакцию девушки, которая хотела бы с кем-нибудь встречаться, но что-то не складывается. Нормальная защитная реакция. Он ни на секунду не сомневался, что девушка специально заполнила свое время работой и учебой, чтобы не оставалось времени на размышления о жизни. В его жизни было предостаточно периодов одиночества и безысходности, когда он в совершенстве отработал этот нехитрый прием.

В конце концов, он решил, что можно хотя бы попытаться. Похоже это одно из следствий процесса, который Альбус называет "восстановлением". Он начал задумываться о женщинах. Не о любых женщинах, но Гермиона и не было "любой". А если он хочет, чтобы в его жизни была женщина, рано или поздно придется начинать поиски. Так почему бы не начать прямо сейчас? Если она отвергнет его, так тому и быть. Если заинтересуется, они посмотрят, что из этого может получиться. От дальнейших размышлений Северуса оторвал взгляд, мелком брошенный на ноги. Кожа напоминала сморщенные сушеные фиги. Пора наконец вылезать из воды и ложиться спать.

**°°**°°**

Ночью Гермиона уснула довольно быстро. Она очень устала из-за постоянной смены эмоций, продолжавшейся последние несколько дней. К тому же она почти не спала две ночи после аукциона. Проснувшись после глубокого и живительного, но короткого сна, девушка обнаружила, что небо на горизонте только начинает розоветь. Вряд ли больше пяти утра. Совершенно неподходящее время для того, чтобы подниматься, тем более в субботу, причем не в обычную субботу. То, что было вчера — всего лишь вступление. А вот сегодняшний и завтрашний дни будут очень важными. Устроившись на правом боку, лицом к окну, Гермиона смотрела на неподвижные верхушки деревьев. Даже легкий ветерок не колыхал их листья. Воздух, сочившийся сквозь приоткрытое окно, был пропитан запахом свежести и влажной земли, радостно пели птицы. Настолько мирная картина….

Гермиона решила взять все, что можно, от этого восхитительного утра, встала, оделась, и вышла из комнаты. На полпути к лестнице она вспомнила, что забыла обуться, но поленилась возвращаться за шлепанцами. В доме было абсолютно тихо, но то была приятная тишина. Она вызывала мысли о спящем огромном добродушном создании, защищающем всех, кто оказался под его кровом. Гермиона тихонько пошла в ту сторону, где должна была быть кухня. Может быть домовые эльфы уже поднялись — вообще-то она была в этом почти уверена — и у них можно будет попросить чаю с бисквитами. Тогда можно будет любоваться восходом солнца, сидя на ступеньках перед входом в дом, потягивая чай, и лакомясь бисквитами. Прекрасное начало дня.

— Вы такая ранняя пташка, Гермиона?

Она чуть не подпрыгнула от неожиданности. — О, профессор… то есть Северус… Вы что, еще не… доброе утро!

Похоже, подумала Гермиона, главная проблема в том, что она ни разу не видела мужчину в пижаме. В мантии — да, изредка в другой одежде, но подобное дезабилье было для нее… тревожным. Хотя непонятно почему — то, что сейчас было на Снейпе, открывало не больше, чем вчерашние рубашка с брюками. М-м-м… ну может под горлом и больше на несколько дюймов, но ведь такой ерунды недостаточно для короткого замыкания в мозгах, правда?

Забавляясь очевидным смущением девушки, Снейп позволил себе порассматривать ее. С распущенными волосами и все еще немного сонными глазами, она была больше похожа на девочку, которую он знал в школе. Но это не делало ее менее привлекательной. Наверное, ее кожа все еще была теплой от сна; сейчас его чувствительное обоняние лучше, чем вечером, улавливало ее тонкий аромат.

— Думаю, Вы шли на кухню? — подтолкнул он растерявшуюся девушку.

— Да, я… я хотела выпить чашку чая с бисквитами. Я всегда хочу есть, если рано просыпаюсь. А на улице так хорошо…

— Тогда можно пойти вместе. Я тоже не отказался бы от чая. Вы не будете возражать, если я составлю Вам компанию, или предпочтете посидеть в одиночестве?

Как будто она знала, что предпочитает! Ей еще никто не составлял компанию ранним утром. Правда она любила поговорить с Косолапсусом, если это считать за компанию. — Не буду. Даже наоборот.

Ура! Она это сделала! Джинни будет ей гордиться! Хотя внешний вид придирчивая подруга не одобрила бы — босая, непричесанная, ни намека на косметику… но откуда, черт побери, она могла знать, что Снейп с утра пораньше бродит по дому!

Его рука легко опустилась на ее плечо. — Тогда пойдемте, посмотрим, что там приберегла для нас Пигги.

Ну вот, снова эта "проблема сороконожки"! И на этот раз все еще хуже, чем обычно! Что, ради всего святого, она должна делать с правой рукой? Если просто позволить ей болтаться там, где она есть, при ходьбе она может задевать его тело — причем те части его тела, которые совершенно не стоит задевать в пять часов утра. Обнять этой рукой его за пояс — заманчиво, но не слишком ли смело? Она должна срочно что-то придумать. О, а ведь может… да, замечательно, у нее есть карманы. Да здравствует модельер, фамилию которого она не помнит!

Пигги притащила им огромный поднос с содержимым, от одних запахов которого мог разыграться аппетит. Северус сам понес его на улицу, так что "проблема сороконожки" на этот раз не возникала.

Положив поднос на верхнюю ступеньку, он достал палочку. — Стулья или подушки?

— Наверное, лучше подушки. Так будет больше похоже на пикник.

— Как вам будет угодно. И еще одна понадобится, чтобы положить вам под ноги. Если, конечно, вы не предпочитаете пару шлепанцев.

Гермиона снова выбрала подушку, что порадовало Снейпа — ему нравились ножки девушки. Маленькие красивые ступни, и второй палец немного длиннее большого. Один из древнегреческих критериев совершенной красоты, хотя Северус никогда не понимал, почему. На мысли о том, каково будет ощущение, если погладить эти ножки, Северус останавливаться не стал, призвал себя к порядку и сделал для Гермионы маленькую подушку из черного бархата. Красивые вещи должны лежать на черном бархате.

Поднос, по взаимному молчаливому соглашению, стоял между ними. Они пили чай, наслаждаясь природой и сочетанием горячей жидкости и холодного утреннего воздуха.

Безмятежное спокойствие летнего утра прервал голос Гермионы. — Я просто не могу понять, как человек, выросший в таком месте, мог стать Упивающимся Смертью.