Зеркальное отражение (гет)

...Бежишь навстречу всем ветрам,

Пусть будет боль, и вечный бой,

Не атмосферный, не земной,

Но обязательно - с тобой...

«Любовь во время зимы»,

группа «Мельница», «Химера» (2016)

Сильный снег и усиливающийся ветер ставят под сомнение возможность погони по воде. Да и вообще подхода с воды. Водолаз-то и в полынью нырять может, а вот катер даже по легкому ледяному насту уже не пойдет... Хотя зима в этом году по-настоящему поздняя — холода-то стоят всего неделю! И навигация закрылась не так давно!.. Не повезло Сизому чуть-чуть со временем акции!..

Перегружая оборудование на борт, Бизон больше думает о прошлом — роется в памяти, вспоминая ту давнюю тренировку. Они тогда даже плавали так же по осени — проверяли реакцию Гнома после его планового лечения. И если память не изменяет, то там на входе решетка должна быть, закрытая на замок. Надо бы заряд на всякий случай прихватить, хотя замок, наверняка, уже срезан…

Мутная городская вода, припорошенная снегом, вышибает мысли из головы, оставляя одни рефлексы… Абсолютно беспросветная. Взвесь и мусор кругом… Сильное течение и очень приблизительно определенные глубины… Да, они не больше двух метров, и дно где-то совсем рядом, но доставать до этого дна не хочется — там ж чего только нет!.. Черный зев тоннеля на фоне сдвинутой тяжелой решетки проступает из мути ожидаемо — на ней Бизон закрепляет карабин сигнального троса… А они идут дальше — во мрак, рассеченный лишь суженными полосами желтого света фонарей. За входом практически сразу резкий провал вниз — затопленные тоннели лабиринта ниже уровня самого канала… Здесь несколько глубже. Приходится немного уравнять давление.

Багира привычно идет следом, стараясь не отдаляться и отмечая для себя хоть какие-то ориентиры в окружающей темени. Углы, стены и боковые ответвления, из которых в любой момент может появиться опасность. Чтобы быть готовой, если что… Ритка чувствуется… обостренно чувствуется. Куда сильнее, чем обычно, хотя у них и обычно-то взаимочувствительность всегда была на высоте. Но сейчас у парной работы иной привкус. Она вроде обычная — обмен знаками, ориентация во тьме, корректировка курса. И вместе с тем — иная. Кажется, что связь стала на порядок крепче — ниточка, сформировавшаяся в самом начале дружбы и с годами превратившаяся в канат, теперь похожа на тонкий стальной трос. Нет, его, конечно, тоже можно порвать — жизнь штука непредсказуемая!.. Но любому, кто попытается это сделать, придется очень постараться — ведь у этого троса целых два защитника!.. С той и с другой стороны…

Опасность не заставляет себя ждать — из тени слева появляется первый пловец. Бой имеет свою динамику — видать, в телохранители Сизого затесался профессионал. Приходится повозиться, пока собственный нож наемника не оказывается у него же в глотке. От крови видимость на время снижается еще сильнее… Труп отпущен в свободный дрейф — им сейчас не до него. Если Бизон хорошо запомнил карту, а он не мог ее не запомнить, то как раз в той стороне, откуда появился гость, и располагалась нужная им опора. И где-то здесь должен быть еще один. Сам Сизый, если он, конечно, не отправил под воду подручных!..

Поиски недолги — наверное, работали пловцы тоже в паре, потому что следующий выходит лишь немного правее. Со стороны Ритки. И встречает яростный отпор разъяренной пантеры — той самой, «тайфуновской»… Если бы ситуация позволяла, Бизон бы улыбнулся, глядя, как она с завидной ловкостью уходит с линии атаки, и, выйдя чуть позади врага, перерезает шланг его легочного автомата. Оружие под влиянием мгновения паники он тут же выпускает из рук — в попытке дотянуться до запасного шланга. Этот уже явно дилетант — скорее всего такой же любитель, как болтливый водила. Естественно, дотянуться ему не удается никуда — подоспевший Бизон заканчивает то, что еще не успела Багира. Слегка топит идиота в помойной воде…

Обмениваются знаками и Ритка нехотя, но смиренно тащит еще живого утопленника на поверхность. А вниманием Бори завладевают красные цифры таймера у стенки колонны. Нужно достать кусачки и сосредоточиться на происходящем.

Страх потери, на порядок ослабленный «тайфунотерапией», растворяется окончательно во всплеске адреналина… Они смогут. Они все смогут. Ведь они — лучшая боевая связка всех отрядов, через которые ему доводилось пройти!.. Они вместе. И Ритка не допустит, чтобы эти два дня — их первые два дня — стали заодно и последними. Как не допустит этого и он сам. А служба… Если бы не эта нелегкая, опасная служба, они бы никогда не узнали друг друга так, как сейчас! И стоит вернуть должок ей — этой службе…

На пристани встречают Кот с Мурой, полиция, ФСБшники и даже СОБР, что так и не отвез еще свою четверку, занимаясь усилением оцепления. Всех пойманных собирают и отправляют дальше в изолятор ФСБ — под усиленным конвоем. Багира в маскхалате поверх гидрика, который снять за те две минуты, что катер шел по каналу к пристани, не было возможности, обсуждает детали с командованием смежников. Бизон, вместе с ребятами перегружая снарягу обратно в микрик, наблюдает за ней — за ее движениями, жестами. Две полубессонные ночи, три дня в режиме «нон-стоп», пулевой рикошет, подводный бой… А Рита, гордо вскинув голову, в том виде, в котором есть, под разошедшимся снегом решает последние руководящие вопросы. Какая же она все-таки невероятная!..

Боря старается, чтобы процесс любования не был слишком очевидным для молодежи. Ну, или, по крайней мере, чтобы это любование несильно уходило от восхищения бойцом. Это дело — ее триумф после стольких месяцев заточения в штабе! Возвращение легендарной Багиры в «поля»!.. Сегодня она может собой гордиться. И сейчас, когда все позади и накрыло облегчение, он тоже гордится ею… Тем, что им столько вместе довелось пройти, вместе отслужить… Что ему довелось узнать ее… Полюбить…

Наконец разборки со смежниками закончены. Бизон, уже переодевшийся в камуфляж, помогает Рите снять гидрик. И группа грузится в машину. В штабе дел еще много — да те же костюмы в порядок привести после такой воды!.. А Ритке, что сейчас сидит впереди с Мурой, еще с Приговым объясняться… Хорошо, если хоть без бумажной отчетности!..

Генерал-майор в прекрасном расположении духа, в отличие от прошлой встречи. Всех хвалит, благодарит и распускает по домам на три дня — до второго января. Кроме, естественно, Риты — она ему обязательно нужна сейчас ненадолго! Кот и Мура отбывают первыми — один так и не купил Физику подарок, второй нужно основательно привести себя в порядок. Следом за ними уезжает Гном, которого семья с субботы не видела — тому еще предстоит Наташке сказать, что они завтра парой приглашены на мероприятие!.. Сам виновник торжества уходит последним, лишь окончательно убедившись, что все приглашенные в курсе места проведения вечера вторника. А Боря идет в комнату с подводным снаряжением — выполаскивать костюмы. Снаряга, как известно, не доверяется никому… И обслуживается самостоятельно!..

Рита появляется, когда он уже заканчивает с протиркой внутренностей своего гидрика. И, поцеловав в щеку, берется за губку — выполоскал-то Бизон оба костюма, а вот с остальными процедурами еще не успел. Совещание с генералом неожиданно быстро завершилось.

— Освободилась?

— Да, довольный Пригов — щедрый ужасно! — хмыкает она. — Три дня! На этот раз даже без обычного «если». Сказал, что мы — не единственная спецгруппа в округе и кто-нибудь другой займется неожиданными происшествиями! Астанин, например. Нам, вроде как, отдохнуть нужно, чтобы вслед за Батей не слечь!

Елки, Батя!.. Он же ей еще не сказал про разговор с ним! А надо бы, хотя настроение портить не хочется… С другой стороны, лучше сейчас, чем завтра — Русалка вообще не любит, когда от нее что-то скрывают. И тем более то, что ее непосредственно касается!..

— Рит, я вчера Бате звонил. Включил телефон — от него куча вызовов.

Она вздрагивает — перестает улыбаться, но от протирки внутренностей костюма не отвлекается, лишь сосредоточенно морщит лоб. Думает, видимо, о вероятных темах разговора.

— Хотел выведать то, что ему Пригов отказался говорить? — ловит удивленный взгляд и поясняет: — Да, я в курсе, что генерал-майор его в информационной изоляции держал все это время.

— Нет, про службу Батя не спрашивал. Сказал, что все равно толку от него сейчас немного. Видимо, согласился, наконец, что не стоило с таким ранением шутить.

— Ему лучше? — в голосе беспокойство — все-таки, несмотря на все события, он ей не чужой, как и самому Боре.

— Да вроде. Завтра у Физика увидимся. Но мне он звонил, чтобы спросить про тебя. Как ты перенесла разговор в ресторане, как держишься вообще… Ну, и не помышляешь ли переводиться... Я так понимаю, этот вопрос его интересует из-за Шального? Что у них там произошло?

— Максим предложение о переводе повторил, — вздыхает Рита. — Ванька не вовремя поблизости оказался и перенервничал на фоне нашей воскресной встречи. Если бы ты спросил сразу — наедине, не при Сережке — я бы тебе рассказала сразу. Чтоб не ревновал.

— Я и не ревновал!

— Бизон…

— Добро, было дело. Просто ты не стала уточнять тогда, я и не стал спрашивать!.. — в свою защиту добавляет он.

— Мне не хотелось тему поднимать именно при Сережке, — она подсаживается поближе, наблюдая, как Боря набивает в боты мешочки с силикагелем. — Наша молодежь и так слишком много знает о моих состоявшихся и не состоявшихся романах. И еще больше — придумывает сверху! А потом интересуется, нормальный ли мужик «этот Дима»!

— А он — нормальный? — как можно невиннее уточняет Бизон, прервав ее нарастающее возмущение. Естественно, тоном ее не обмануть…

— Васька и до тебя эту сплетню донес? — впрочем, уточнение тоже не имеет смысла. — У Надежды Алексеевны, соседки моей, которой я всегда ключи запасные оставляю на случай коммунальных проблем, внучку зовут Диной. Девчонка молодая, года двадцать два… теперь в этой квартире жить будет, потому что бабушка после инфаркта у дочери — в особом уходе нуждается. Я ей звонила договориться, что зайду ключи свои забрать. Кот, видимо, уши плохо почистил перед подслушиванием. А ты ревнуешь… и сплетни собираешь!

— Прости, Ритуль, — приобнимает ее за плечи, а самому не по себе от глупости ситуации.

— Брось, — Рита со вздохом обнимает в ответ — традиционно, и вместе с тем уже отлично от привычного. — Не надо мне ничего объяснять, слышишь? Будут еще и у тебя, и у меня рецидивы. Нужно время. Просто мне бы не хотелось, чтобы ты кипятился по пустякам… тем более — так сильно!.. Так что там мой… братец еще говорил-то? И что ты ему ответил про мое состояние?

— Да почти как есть, — Боря поглаживает ее по голове. — Срыв был, сейчас лучше, чем ожидалось. Без причин, конечно!.. Ну, и… что обсудите вы все сами, когда у тебя появится желание. Он хотел убедиться, что ты не исчезнешь, пока он в санатории. Правда, я сказал только то, что мне ты о таких планах не докладывала! Ну, и еще… просил меня присмотреть за тобой.

— В своем репертуаре! — морщится она. — А вообще, знаешь, я Женьке рассказала, что он — мой брат. Чтоб с ее сводничеством покончить раз и навсегда.

Бизон давится воздухом. Рита, фыркнув, пробегает пальцами ему по позвоночнику и, найдя нужную проекционную точку, резким ударом пробивает дыхание. Причем, делает все это так стремительно, что закашлявшийся Боря не успевает даже подумать об отказе от ее специфичной помощи.

— С-спа… сибо, Русал… ка. Я, если честно… уже подзабыл, как ты… «нежно» работаешь!

— Не за что, — вручает ему одноразовое полотенце, рулоны которых в этой комнате в избытке. — Зато действенно. Или спорить будешь?

— С этим разве поспоришь? — он ежится. — Так что там с Женькой-то? Она новость пережила?

— Да, хотя заикалась долго. Но молчать будет. Я вообще не об этом хотела сказать. Просто когда говорила ей, вдруг осознала сама, что, благодаря этой ситуации, у меня реально появилась родня, Борь!.. Дядя Миша, мамин брат, умер в октябре две тысячи восьмого. Детей у него не было, а больше родни у меня в принципе нет никакой! Ванька же, если не будет выпендриваться, может мне рассказать об отце — я о своем отце ничего не знаю, кроме имени! О деде, о другой родне! Было бы интересно узнать... У меня теперь даже племяшка есть, пусть и далеко!

Подвешивая костюм для дальнейшей просушки, Бизон посматривает на нее, натирающую манжеты своего тальком, и оценивает реакцию. Делает очень неплохие выводы — если Рита начала размышлять о положительных моментах неожиданно открывшегося родства, не касающихся так или иначе переоценки их отношений, то, значит, основной шок позади. И, вполне вероятно, скоро она возьмет курс на разговор с Батей. А это неплохо, очень неплохо! Ведь они втроем… Что-то все-таки их объединяло помимо службы… Дружба и некоторое родство душ. Без этого «тайфуновская» Основа никогда не стала бы такой, какой он ее узнал и запомнил. Такой, в какую он сам входил как один из опорных элементов. Такой, какая была для Ритки настоящей семьей. Этот разлад в отношениях, что начался с расформирования отряда, сильно ударил по ним. И было бы здорово вернуть хоть что-то!..

— Хочешь с ним поговорить?

— Вчера хотела, — честно отвечает Рита. — Думаю, я его уже… простила. Но с самим разговором подождем конца праздников. Завтра нам не до того будет, а потом он уедет. Мы же закончили, Борька? Выворачивать сейчас смысла нет — пусть сохнут. Поехали домой, а?.. Устала до чертиков за эти дни! Мерещится душ нормальный, коньяка пара рюмок… И вообще, я кому-то массаж обещала!..

Ну, на такое разве можно что-то возразить?!

* * *

Потоки горячей воды стекают по не менее горячей коже… За ее спиной плитка — единственный прохладный элемент в наполненном жаром помещении. Перед ней он — разгоряченный и тяжело дышащий. Позволяет достать до дна ванны пальчиками ног, но никак не отпускает — продолжает осыпать поцелуями еще дрожащее от остаточного возбуждения тело… А Рита будто чувствует каждый его нерв — играючи провоцирует повторяющиеся вспышки недавнего наслаждения, прокладывая дорожку из поцелуев по плечу к ключице…

Она никак не ожидала, что Бизон с порога сгребет ее в охапку и будет жадно целовать, но была совсем не против этой неожиданной страсти, на которую отвечала также горячо. Прижималась, привычно пытаясь согреться… Только теперь у него было право ее согревать… абсолютное. И он этим правом воспользовался.

— Ни капли сомнений… — шепчет она в перерывах между поцелуями. — На тебя так… операция повлияла? Или появление Шального? Даже есть не захотел!..

— Шальной — последнее, что меня сейчас волнует! — отвечает Боря, растирая воду по ее лицу. — Есть я всегда хочу! Но нам ж все равно сначала в душ надо было? Так почему не вдвоем-то?

— Жаль, что это только «сейчас»! — фыркает Рита. — Я бы ничуть не возражала, если бы у тебя ревность проявлялась в целом только так! А не вспышками гнева… Ладно, давай ополоснемся, что ли, раз уж в душ залезли?..

На сам душ потрачено от силы десять минут — армейская выучка. Он сидит на бортике ванны, завернутый в полотенце, и наблюдает, как Рита вытирается, а потом, прежде чем накинуть на себя халатик, обрабатывает поджившую царапину и протягивает ему пластырь — заклеить.

А ведь она права, черт побери!.. Все сейчас получилось настолько… обыденно, что пугает неожиданностью. Вроде еще в среду оба смущались этой уже небратской близости, а сегодня настолько все естественно и привычно… Будто так и надо. Бизон вдруг понимает, что расслабился!.. Позволил себе и в этом плане с нею быть собой — не дергаться и не бояться, что она исчезнет в вихре кошмара. И это только третий… третья ночь? Или все-таки день? А баня с операцией считаются?.. Нет, не только, а УЖЕ третья ночь!.. И их еще будет немало. От осознания пробирает насквозь…

— Ты чего? — завязав халат, Рита подходит ближе. — Все еще загружен, что ли?

Он, не раздумывая, обхватывает ее за талию и подтягивает вплотную.

— Да нет… просто чувствую себя… будто…

— Все идет правильно? — она обнимает за шею, задевая цепочку «смертника», и касается лбом его лба. — Может, потому что так и есть? Жаль, конечно, что я поздновато осознала…

— Я тож хорош! — замечает невесело Боря. — Мог бы хоть что-то предпринять после перевода из «Тайфуна»!..

— Не мог, Борька… И из-за Ваньки. И по разным другим причинам. Когда ты вернулся с Тихого, мы не виделись толком из-за моих командировок. Потом у тебя отец умер — не до того было. И… личная жизнь появилась.

— Вот и не стоило ее заводить, тем более что она все равно не удалась, — вспоминается Марина и их последний разговор — о том, что сердце у него занято. — Да и не могла удаться, Ритка!..

— В любом случае, жалеть об этом теперь незачем, — замечает она, перебирая пальчиками мокрый волос. — При сложившихся иначе обстоятельствах... нас вообще могло не быть. А об этом сейчас думать мне откровенно не хочется!..

— А мне — тем более! — тянется поцеловать.

— Вот и не думай, — хмыкает Рита. — Может… совсем ко мне переберешься?

Он удивленно заглядывает ей в лицо, но спросить не успевает — Рита угадывает сомнения. И поясняет свою мысль:

— Потерянное время мы уже обсуждали. Знаем друг друга прекрасно. Дома из-за службы бываем и так редко… Будем встречаться, как подростки? А Иришка — девочка взрослая. Я тебе и раньше говорила неоднократно — как бы тебе ни хотелось, но процесс ее взросления ты остановить не в силах. Жила же она как-то одна, пока ты на даче отца кантовался? И в общаге институтской жила. А сейчас вообще домой вернулась от мужчины. И твой избыточный братский контроль в сфере личных отношений ей совершенно не нужен. Напротив, даже лучше, если ей не придется наблюдать, как ты на службу по ночам срываешься и по три дня отсутствуешь. Не будет переживать лишний раз.

— С этим согласен, — он целует ее в висок. Будто мысли прочитала ведь!..

— Так что все упирается в твое желание, Борька, — улыбается Рита. — Сегодня понедельник… Ты с вечера среды дома не был, и мне почему-то кажется, что это только начало!..

— Я тебе мешаться не буду? Непривычно ж!..

— Ты никогда в моей жизни лишним не был, и знаешь это прекрасно. А уж теперь… Даже если возникнут какие-то терки, думаю, мы сумеем с ними справиться. Не дети все-таки — должны были научиться за столько лет идти на уступки!

— Добро! — улыбается он. — Если Ирку застать удастся, когда завтра ко мне заедем в парадку переодеваться, может, сразу и поговорим. Если нет, тогда на новогодних праздниках. Вот черт!.. Я ж опять ей позвонить забыл!..

Рита смеется, представляя очередной разнос.

— Пошли, пока ты нагоняй получать будешь, разогрею то, что в холодильнике есть! И коньяк найду. Ужинать и в постель — я уже еле на ногах стою!

— А обещанный массаж?!

Она бросает на него хитрый взгляд и, ничего не сказав, скрывается за дверью ванной, оставляя наедине с состоянием тяжелой послерабочей усталости, приправленной по-настоящему безумным экстазом...

* * *