Омен 4: Побуждение (джен)

Пройдя несколько кварталов, они вышли на просторную площадь. Здесь царил странный контраст: среди привычных американских небоскрёбов высились монументальные памятники, словно вырванные из другого времени и пространства. В центре площади стоял внушительный памятник Ленину, устремивший свой строгий взгляд куда-то вдаль. По краям стояли бронзовые изваяния Дзержинского и других революционеров, а немного в стороне возвышался обелиск с надписью «Слава труду».

— Это ещё что за театр абсурда? — воскликнул Питер, остановившись как вкопанный. — Мы же в Нью-Йорке, разве нет?

— Похоже, кто-то решил создать здесь свою маленькую копию Москвы, — фыркнул Дженнингс, недоверчиво разглядывая фигуру Дзержинского. — Но что-то я не помню, чтобы в Штатах был культ советских деятелей.

Делия Азия Виейра нахмурилась, погружённая в свои мысли. Она медленно подошла к обелиску «Слава труду» и присела на его основание, чтобы передохнуть.

— Мы видели много странностей, но это... — Делия Азия Виейра задумалась, её металлические пальцы нервно постукивали по гранитному постаменту. — Это какой-то символ. Кто-то нарочно оставил это здесь. Возможно, чтобы запутать нас.

— Может, это всё часть какой-то игры, чтобы нас запугать или сбить с толку, — предположил Дженнингс, прикуривая сигарету. — Но кто и зачем?

— Вопрос не в том, кто, а зачем, — вмешался Питер, переводя взгляд с одного памятника на другой. — Возможно, это предупреждение. Или вызов.

Вдруг они увидели одинокую фигуру, сидящую у подножия обелиска «Слава труду». Этот человек был худым и согнутым, словно время оставило глубокие следы на его теле. Его лицо, испещрённое морщинами, казалось древним, а глаза были устремлены в одну точку на земле перед ним.

Почувствовав их присутствие, он медленно поднял голову. На лице старика проступила слабая улыбка, но она не была дружелюбной — скорее загадочной, как у того, кто знает слишком много, чтобы просто смотреть на мир безразлично.

— Не бойтесь, друзья мои, — проговорил он хриплым голосом. — Я знаю, что вы здесь делаете.

Джэннингс насторожился и сделал шаг вперёд, пытаясь разглядеть лицо старика в тени обелиска.

— Кто вы? — спросил он, сжимая в кармане маленький нож для самообороны.

Старик лишь слегка покачал головой, словно это был глупый вопрос. Он продолжил говорить, но его голос понизился до шёпота, словно он обращался скорее к самому себе, чем к ним.

— Знаю я, знаю... — прошептал он, его взгляд вновь опустился на землю, где лежала крошечная земляная ямка, обрамлённая тонкой красной царапиной, как будто её пронзила невидимая бритва. — Здесь нет земли между ними... Нет земли между теми, кто ищет и теми, кто скрывается.

Делия Азия Виейра склонилась ближе, пытаясь понять смысл его слов.

— О чём вы говорите? — её голос был ровным, но в нём слышалось напряжение. — Кого вы ждёте здесь? И что вы знаете о нас?

Старик поднял на неё свои тусклые глаза, и в них мелькнула тень узнавания.

— Ах, дитя... Ты ищешь ответы, но не все из них тебе понравятся, — он внезапно расхохотался, но смех был сухим и безрадостным, как шелест старых листьев. — Вы пришли сюда искать истину, но правда, как и эта царапина, прячется прямо у вас под ногами.

— Ты несёшь бред, — пробормотал Питер, недовольно морща лоб. — Мы просто пытаемся найти выход из этого кошмара.

Но старик лишь снова рассмеялся, и на этот раз его смех отразился эхом от гранитных стен обелиска.

— Смотрите под ноги, дети мои, — сказал он, указывая на ямку перед собой. — Там, где нет земли, начинается путь к тому, что вы ищете.

Делия Азия Виейра нахмурилась и, следуя его указанию, подошла ближе, присела и вгляделась в красную линию, окружающую землю. Это было похоже на порез, но как он появился, было непонятно.

— Что это? — пробормотала она, прикасаясь к линии пальцем.

— Это разлом, — ответил старик, наконец поднимаясь на ноги. Его движения были медленными, но решительными. — Разлом между вашими иллюзиями и реальностью.

Дженнингс, не выдержав, шагнул вперёд и схватил старика за воротник.

— Хватит загадок! — выкрикнул он. — Скажи прямо: кто ты и что тебе от нас нужно?

Старик лишь грустно улыбнулся, его морщинистое лицо исказилось от усталости.

— Я тот, кто был здесь всегда, когда кто-то пытается узнать больше, чем ему следует, — прошептал он. — Но у вас мало времени, друзья мои. Это место... оно уже начинает поглощать вас. Если хотите уйти, вам нужно сделать выбор. Прямо здесь и сейчас.

Делия Азия Виейра, Питер и Дженнингс переглянулись. Решение, которое им предстояло принять, внезапно стало куда более пугающим, чем все странности, с которыми они столкнулись на этом пути.

— Какой выбор? — тихо спросила Делия Азия Виейра, чувствуя, что почва под ногами словно бы начала дрожать.

Старик повернулся и, не оглядываясь, двинулся прочь в тёмный переулок, оставив их наедине с их вопросами.

— Мы должны уходить, и как можно скорее, — сказала Делия Азия Виейра, оглядываясь вокруг. — Я не знаю, что он имел в виду, но мне это не нравится.

— Тогда пошли, — кивнул Дженнингс, подтолкнув Питера. — Мы и так потеряли слишком много времени.

Они покинули площадь, не оглядываясь назад, чувствуя, как воздух вокруг становился всё тяжелее.

Машины мчались мимо, огни фар мелькали в ночной мгле, когда Делия Азия Виейра, Дженнингс и Питер Рейнольдс попытались пересечь оживлённую улицу Нью-Йорка. Улицы бурлили, как река, но в их хаосе что-то было не так. С каждым шагом они всё больше ощущали, что попадают в странное пространство, где реальность словно бы соскальзывала с привычных рамок.

— Здесь что-то неладно, — пробормотала Делия Азия Виейра, останавливаясь посреди дороги и оглядываясь вокруг. — Смотрите!

Она указала вперёд, и Питер с Дженнингсом заметили то, что их до этого ускользало от внимания. Движущиеся машины вдруг словно растворились в воздухе, и в одно мгновение они оказались под водой. Вокруг плавали яркие рыбы, и их окружила голубая, мерцающая глубина, как если бы город внезапно затопило море.

— Что за чертовщина?! — выругался Дженнингс, инстинктивно задержав дыхание, прежде чем понять, что он всё ещё может дышать. — Мы под водой, но... мы же не тонем!

Питер, захлёбываясь от удивления, посмотрел на роботессу.

— Это... иллюзия? Но почему она кажется такой реальной?

— Возможно, это обман, — откликнулась Делия Азия Виейра, оглядываясь, — но нам лучше не задерживаться здесь.

Внезапно вокруг них начался настоящий хаос. Группы людей в одежде, напоминающей военную форму, бросились друг на друга, словно сражались на поле боя. Звуки ударов, крики и всплески воды заполнили пространство. Делия Азия Виейра замерла, наблюдая, как двое мужчин с разными флагами на плечах сцепились в ожесточённой драке.

— Это французы и немцы?! — Дженнингс нахмурился, пытаясь понять, что происходит. — Это что, какой-то исторический спектакль?

Питер, растерянно осматриваясь, крикнул:

— Но мы под водой! Как они вообще здесь дерутся?!

Их сомнения усилились, когда в борьбу внезапно вступили новые фигуры: японцы в самурайских доспехах и бразильцы в футбольной форме, словно кто-то решил смешать все эпохи и культуры в одном сумасшедшем водовороте.

— Мне это не нравится, — сказала Делия Азия Виейра, хватая Питера за руку и притягивая его к себе. — Мы должны двигаться дальше, прежде чем нас втянут в это безумие.

Однако тут их остановил странный мужчина в ярко-красном костюме с логотипом туристической фирмы на груди. Он выглядел совершенно неуместно среди дерущихся фигур.

— Добро пожаловать на самое невероятное шоу на земле! — прокричал он с сияющей улыбкой. — Турфирма «Мировые приключения» предлагает вам уникальный опыт погружения в альтернативные реальности! Хотите узнать, кто победит в этой подводной войне?

Джэннингс прищурился, пытаясь понять, шутит ли этот человек.

— Это... всё подстроено? — он смотрел то на «туроператора», то на людей, отчаянно пытающихся утопить друг друга в воде.

Мужчина лишь загадочно улыбнулся.

— Кто знает, что реально, а что нет? — с этими словами он подмигнул им и растворился в воздухе, оставив после себя лишь лёгкий шлейф мыльных пузырей.

— Чёрт побери, мы оказались в каком-то чёртовом квесте! — взревел Дженнингс, ударяя кулаком по воде, которая внезапно разлетелась в стороны, словно иллюзия исчезла.

Делия Азия Виейра поняла, что нужно немедленно выбраться отсюда. Она схватила Питера за руку и крикнула Дженнингсу:

— Быстрее, пока этот «тур» не захлопнулся на нас!

Троица устремилась вперёд, не оглядываясь на то, что оставили позади. Вода вокруг них снова превратилась в обычный асфальт улиц Нью-Йорка, но странное ощущение нереальности не покидало их.

— Это было настоящее безумие, — пробормотал Питер, тяжело дыша. — Или просто очень дорогой трюк.

— Я не знаю, — отозвалась Делия Азия Виейра, всё ещё приходя в себя. — Но если это и был обман, то его цель всё ещё неясна. Кто-то пытался запутать нас. И у них почти получилось.

— А может, это предупреждение? — задумчиво произнёс Дженнингс, взглянув на здание вдали, где мигали неоновые вывески.

— Предупреждение или ловушка, — сказала Делия Азия Виейра, решительно двинувшись вперёд. — Но я не собираюсь позволять этому сбить нас с пути.

После странного приключения в водовороте иллюзий на улицах Нью-Йорка, Делия Азия Виейра, Питер Рейнольдс и Дженнингс решили укрыться от нарастающего хаоса. Они свернули на узкую улочку, уставшую от постоянного гудения города, и наткнулись на маленький, почти незаметный магазинчик с надписью «Всё и сразу».

— Давайте зайдём сюда, — предложила Делия Азия Виейра, окинув взглядом своих спутников. — Нам нужно хотя бы немного перевести дух.

Питер пожал плечами, а Дженнингс лишь кивнул, ещё тяжело дыша после недавнего бегства. Дверной колокольчик мягко звякнул, когда они вошли внутрь. В магазине царил уютный полумрак, стены были завешаны полками с разномастными товарами: от старых книг до бутылочек с экзотическими специями.

Делия Азия Виейра сразу заметила фигуру за прилавком — пожилого мужчину в униформе продавца. Она замерла на мгновение, узнав его. Это был детектив Эрл Найт. Он выглядел так, будто принадлежал к этому месту: старомодный фартук, очки в тонкой оправе и приветливая улыбка на морщинистом лице.

— Чем могу помочь, мисс? — весело спросил Найт, подмигнув ей так, что это мог заметить только человек с острым глазом. — У нас сегодня скидка на все, что может спасти мир или хотя бы ваши нервы.

Делия Азия Виейра с трудом сдержала улыбку и подошла ближе.

— Не пали контору, детектив, — прошептала она, наклонившись к нему. — Что на этот раз? Прячешься от кого-то или просто решил сменить амплуа?

Эрл тихо рассмеялся, глядя на неё из-под густых бровей.

— А ты всё такая же проницательная, — отозвался он. — Я бы сказал, что это всего лишь прикрытие... Но ты же знаешь, у нас, стариков, свои секреты. — Он улыбнулся ещё шире. — Итак, что привело вас в этот скромный уголок?

Питер и Дженнингс, стоявшие чуть поодаль, переглянулись. Дженнингс, теребя край своего пиджака, наклонился к Питеру и прошептал:

— Ты ведь тоже его знаешь? Это же тот самый детектив, который нас вытаскивал из переделки в Вестчестере.

Питер кивнул и, наконец, решился заговорить:

— Мистер Найт, у нас... снова проблемы. Вы ведь не просто так тут скрываетесь, верно?

Эрл сделал вид, что взвешивает что-то на полке перед собой, затем повернулся и громким шёпотом сказал:

— Полагаю, вам нужно нечто большее, чем просто укрытие от уличной суматохи. — Он постучал пальцем по прилавку. — Как насчёт чашечки чая? И, возможно... одной-двух историй, которые помогут вам понять, что здесь на самом деле происходит?

Делия Азия Виейра кивнула, и он жестом пригласил их вглубь магазина. Сквозь занавеску, ведущую в подсобку, они прошли в небольшую комнату с низким столиком и старинным креслом. Эрл налил им горячий чай и поставил перед ними тарелку с печеньем.

— Итак, — начал он, усаживаясь напротив, — вы ведь знаете, что Нью-Йорк сейчас на грани, не так ли? Иллюзии, ложные туры и эти загадочные фигуры на улицах — это всё не просто так. Силы, о которых даже я мало знаю, пытаются что-то провернуть.

— И что нам делать? — перебила его Делия Азия Виейра. — Мы ведь не можем просто сидеть сложа руки и пить чай.

Эрл хитро прищурился.

— А вы когда-нибудь знали меня как человека, который сидит и ничего не делает? У меня есть план. Но прежде чем я расскажу вам, что делать, мне нужно кое-что от вас. — Он посмотрел на них серьёзно. — Есть информация, которая ускользнула от меня... и я подозреваю, что она у вас.

Дженнингс насторожился.

— Что за информация?

Эрл усмехнулся и подался вперёд.

— Ваша последняя встреча с мистером Йорком. Я знаю, что там было нечто важное, чего вы мне не рассказали.

Делия Азия Виейра и её спутники обменялись взглядами. Тишина в комнате стала давящей.

— Может быть, вам и есть что рассказать, — добавил Эрл, откинувшись на спинку кресла и сделав вид, что собирается достать сигарету. — И, возможно, мы сможем помочь друг другу выбраться из этого кошмара.

Питер наклонился вперёд и тихо прошептал роботессу:

— Думаешь, ему можно доверять?

Делия Азия Виейра взглянула на Эрла и кивнула:

— Думаю, да. Но только если он готов играть по нашим правилам.

Эрл, услышав это, весело засмеялся.

— О, поверь мне, дорогуша, я всегда готов играть по чужим правилам... до тех пор, пока это не приведёт меня к победе.

Когда чай был допит, а печенье уже исчезло с тарелки, в комнате повисла короткая, но уютная тишина. Эрл Найт вздохнул и откинулся на спинку кресла, внимательно глядя на своих собеседников, словно ждал, что именно они заговорят первыми. Но внезапно Дженнингс, отложив в сторону пустую чашку, неожиданно нарушил тишину:

— Скажите, мистер Найт, — начал он, выпрямляясь и глядя прямо на детектива, — как вы относитесь к тому, что в нашем мире существует так много разных языков?

Эрл поднял брови, явно удивлённый таким поворотом разговора. Он явно не ожидал философских вопросов после всей той череды опасностей и секретов, которые они обсуждали минуту назад. Но Делия Азия Виейра, с интересом наклонив голову, не сводила глаз с детектива, предвкушая его ответ.

— Что ж, это весьма неожиданный вопрос, — протянул Найт, поглаживая свою седую бороду. — Но любопытный, не спорю. Что именно вас интересует, Дженнингс? Языки — вещь сложная, да и мир от этого лишь богаче.

— Видите ли, — продолжил Дженнингс, явно раздумывая вслух, — если бы в мире было всего два или три языка, а не сотни, разве не было бы проще нам всем понять друг друга? Возможно, тогда не существовало бы таких сложностей в общении, в дипломатии, в культуре. Но, с другой стороны, если бы все мы говорили на одном языке... разве тогда не исчезли бы Шекспир с его трагедиями и комедиями? Или Пушкин с его поэмами и романами? Ведь их творчество неразрывно связано с теми уникальными языками, на которых они писали.

Эрл Найт внимательно посмотрел на Дженнингса, словно пытаясь понять, что кроется за его словами. Затем он медленно кивнул.

— Вы правы, Дженнингс, — ответил детектив, улыбнувшись краешками губ. — Языки — это как разные краски на палитре художника. Если бы у нас были только чёрный и белый цвета, возможно, мир был бы проще, но разве не потерял бы он всю свою красоту? Представьте себе мир без «Ромео и Джульетты» или «Евгения Онегина». Эти произведения не просто на определённом языке написаны — они рождены им. Если бы Шекспир писал на другом языке, его пьесы были бы совсем другими. То же самое и с Пушкиным.

Делия Азия Виейра, слушая их беседу, лишь тихо улыбалась, пытаясь осмыслить этот разговор о языках, особенно учитывая её собственную природу — ведь ей, как роботу, в конечном счёте было всё равно, на каком языке говорить. Она могла моментально переключаться между любыми из них, но понимала, что в этих словах есть что-то большее, чем просто лингвистика.

Питер, до этого молча слушавший, внезапно добавил:

— Но если бы у нас был один язык, не стали бы мы ближе друг к другу? Не смогли бы быстрее решать проблемы, избегать конфликтов?

Эрл усмехнулся и покачал головой:

— Возможно, Питер. Но представьте себе: если бы у нас был только один язык, разве не потеряли бы мы часть того, что делает нас людьми? Ведь язык — это не просто слова и правила. Это наш способ думать, чувствовать, выражать себя. Языки — это как разные музыкальные инструменты. Одни звучат как скрипка, другие — как барабан. Уберите их, и мир станет тише, но беднее.

Дженнингс, задумчиво потирая подбородок, слегка усмехнулся.

— Значит, вы считаете, что разнообразие языков — это богатство, а не помеха?

— Именно так, — ответил Эрл. — И вы правы, Дженнингс, если бы у нас было всего два языка, Шекспир и Пушкин, вероятно, так и не появились бы на свет. Но, может быть, тогда были бы другие гении, другие трагедии и комедии, которые мы не можем даже представить.

На мгновение воцарилось молчание. Делия Азия Виейра задумчиво провела пальцем по краю своей чашки, затем вдруг сказала:

— Возможно, как раз потому, что мы так разные и говорим на разных языках, мир всё ещё не рухнул. У нас есть что-то, что нужно переводить, понимать, учиться... и это даёт нам шанс.

Эрл снова улыбнулся, глядя на неё с лёгкой теплотой в глазах.

— Возможно, вы правы, мисс.

Питер Рейнольдс, который всё это время задумчиво жевал оставшееся печенье, внезапно встрепенулся и, подняв голову, обратился ко всем:

— А вы знаете, что в этом году исполняется сто лет со дня рождения Джона Леннона? — начал он, стараясь говорить уверенно. — Я хочу рассказать вам о его жизни. О том, как он родился в Ливерпуле, как начал писать свои песни и как в конечном итоге стал частью легендарной группы The Beatles. Это была великая жизнь...

Но не успел он закончить, как Дженнингс, вытянув руку, остановил его.

— Питер, Питер, подожди минутку, — прервал его Дженнингс с добродушной улыбкой, покачав головой. — Это, конечно, замечательно, что ты хочешь рассказать нам историю Леннона, но... — Он усмехнулся и вздохнул. — Из уст мальчика вроде тебя такой рассказ будет звучать немного... странно, сбивчиво и, боюсь, непонятно для большинства.

Питер нахмурился, глядя на Дженнингса с недоумением.

— Почему? — возразил он упрямо, поджав губы. — Разве я не могу рассказать о том, что мне интересно? Леннон был гением! Он пел о мире и любви, о том, что люди должны объединиться. Разве это не важно?

— Это важно, Питер, — мягко ответила Делия Азия Виейра, прислонившись к стене и внимательно глядя на мальчика. — Но Дженнингс прав: когда ты говоришь о таких великих людях, как Леннон, важно, чтобы твои слова были ясными и вдохновляющими. А для этого нужно немного опыта и понимания того, что именно ты хочешь сказать. Может, Дженнингс сможет тебе помочь?

Дженнингс кивнул, пододвинувшись ближе к Питеру.

— Послушай, парень, — сказал он, похлопав мальчика по плечу, — когда я вёл вечерние новости, моя задача была в том, чтобы каждое слово звучало уверенно и доходило до зрителей. Знаешь, как это сложно, когда у тебя всего пара минут на то, чтобы донести суть? Если хочешь, я могу помочь тебе составить речь о Ленноне. Мы сделаем её чёткой, понятной и вдохновляющей. Так ты точно сможешь донести то, что у тебя на сердце.

Питер вздохнул, подумав над словами Дженнингса. Затем кивнул и слегка улыбнулся.

— Ладно, — наконец сказал он. — Я готов попробовать. Просто... я хочу, чтобы люди помнили его не только как музыканта, но и как человека, который верил в то, что мир может быть лучше.

— Прекрасно, Питер! — подбодрила его Делия Азия Виейра, мягко коснувшись его плеча. — Ты можешь это сделать. Мы все будем тебя слушать.

Дженнингс усмехнулся и хлопнул в ладоши.

— Ну что ж, значит, мы здесь и сейчас начнём подготовку твоего выступления. Мисс, вы будете нашим критиком, а я — наставником. Как тебе такой план, Питер?

— Договорились, — кивнул мальчик, улыбаясь шире. — Спасибо вам обоим!