Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

— Хм, все прошло много лучше, чем я ожидал.

— Именно поэтому вы пьете вторую чашку ромашкового чая? С мятой, запивая им успокоительное?

— Вы придираетесь к мелочам, Исида-сенсей.

— Я просто не люблю смотреть, как люди обманывают себя.

— Кагами-сенсей, передайте, пожалуйста, чайник. Спасибо.

— Печенье?

— Да, было бы неплохо. Вам добавить чаю?

— Спасибо, не откажусь.

— Что вы, не стоит благодарностей…

— Эк их разобрало, — почесал в затылке Садахара-сенсей. — Как на приеме у английской королевы сидят, разве что погоду не обсуждают.

— Вы тоже попали под влияние момента, раз умудрились вспомнить, что в Великобритании конституционная монархия.

— Кто бы говорил, Исида-сенсей. Не вы ли не далее как три с половиной часа назад поклялись ни словом не обменяться с Садахарой-сенсеем, пока он не разберет завал на полу?

— К слову о завале! Когда уже привезут столы в учительскую? Мы же не школьники, чтобы писать лежа на полу!

— А вы и не лежите, вон коробок понаставили, на них пишите.

— Или зайдите в библиотеку, Кавасаки-сан всегда рад посетителям.

— Еще есть конференц-зал, но там нам придется установить посменное дежурство, ибо сажать за один стол Садахару-сенсея и Исиду-сенсея я бы не рискнул. Там столы еще хорошо выглядят, рано менять.

— Хо-хо?

— Директор!

— Ну как?!

— Не томите, молю! Тьфу ты, заговорился… Расскажите уже, чем все кончилось.

— Хо-хо!

— Эм, Танака-сан, а если расшифровать ваше «хо-хо», то что получится?

— Все настолько «хо-хо»?

— Хо-хо, хо-хо-хо…

— Танака-сан!

— Вы слишком серьезны. Не беспокойтесь, — вечная улыбка в усы пропала, что произвело пугающее впечатление. Не обращая внимания на наше оханье, директор продолжил. — Пока я директор школы, Сейрин не станет кадетским училищем. Если Силам самообороны так это нужно, они всегда могут спонсировать открытие нового учебного заведения, а мы останемся на том, на чем стоим.

На этом моменте по учительской пролетел ветер, созданным массовым выдохом облегчения, ибо Казаме-старшему оказался не по зубам наш начальник. Встреча с генерал-майором проходила по иным рельсам, нежели встреча с ним как с родителем, потому как тогда он был, грубо говоря, в равном статусе, а вот теперь пришлось испытать на себе, какого это — говорить «нет» высокопоставленным особам, которые не просто к такому непривычны — даже не задумывались о таком развитии событий. Высшее руководство военных сил настаивало на превращении Сейрин в казарму для подростков, раз уж проведенный опыт оказался столь удачным, заодно можно будет ввести программу перевоспитания трудных подростков, внедрить систему патриотического воспитания и много чего там еще — в какой-то момент я перестал вникать.

Но знал, что против этого надо стоять до конца, ибо по закону они ничего провернуть не могут, школа частная, да и Попечительский Совет при активном сопротивлении персонала тоже не станет менять отлаженную систему. Сугимото-сенсей помогал еще меньше меня самого, так как армия приучает к дисциплине, потому и спорить со старшими по званию он просто не приучен. Гайтору и Танаке-сану пришлось вытаскивать все на себе, впрочем, кажется, они с самого начала понимали, что ни я, пацан-переросток, ни инструктор только-только со службы не сможем разговаривать с Казамой на равных. Нас этот пугающий человек просто задавил морально, потому-то после визита нам пришлось отпаиваться чаем. Ромашковым. И закусывать таблетками успокоительного.

— Кагами, тебя до дома проводить? — Куросаки-сенсей осторожно потрепал меня по плечу, будто я хрустальный. Не хрустальный. Не развалюсь. Но в выходные я буду спать, бездельничать и откажусь реагировать на любые внешние раздражители. — Может тебе чем-нибудь помочь?

Ага, помочь. Мешки под глазами отцепите, а то пугаете, Куросаки-сенсей — Катагава-сенсей взялась помогать Укитаке-сенсею, проверять будущих учеников на уровень адекватности, просматривая записи с камер, сортируя и изучая результаты психологического тестирования и готовых анкет, так что работа по проверке экзамена по математике поступающих легла на плечи оставшихся трех учителей. Садахара выглядел на их фоне живчиком, потому что ему доверили лишь пятую часть работы, так как каратист и собственные бумажные завалы разбирал из-под палки или пинка. Или, что действовало немного лучше — денежного штрафа.

— Вправьте мозги Айде-сан, — но кое с чем рыжий сенсей помочь мог.

— А что случилось? — заинтересовались и остальные. Я же с нескрываемым раздражения заныл, что второкурсникам сложно разделять личное и общественное, и надо, чтобы кто-нибудь умный и знающий вбил им это разделение в голову любым путем, хоть словесно, хоть физически. На нынешней тренировке, например, она вообще ни одного замечания не сделала!

— Разберемся, — с каким-то странным предвкушением ответил как ни странно Гайтору-сенсей. — Я разожгу в вас такую Силу Юности, что ее хватит до летнего лагеря!

— А почему именно до лагеря? — Микихаса-сенсей пребывал в таком же недоумении, как и я, но у него не было моральной травмы, так что он спросил напрямую.

— Так Такеда-сенсей вернется, — народ подпрыгнул от громкого треска разбившейся чашки. Я же даже не заметил, как выпустил ее из рук.

— Точно вернется?! Нам ничего толком не сказали, разве что она будет считаться нашим тренером и иногда возвращаться!

— Это вполне в ее характере, — усмехнулся Гайтору-сенсей. — Расскажи, кстати, подробнее, как вы тренируетесь…

Аукнулся мне допрос физрука буквально на следующий день, обломав тем все планы на выходные. Утром в бассейне нас поприветствовала не только хмурая Айда-сан и растеряно улыбающийся Киеши-сэмпай, осваивающийся в статусе менеджера, но и сам Гай-сенсей, непозволительно сияющий и бодрый, для столь раннего утра. М-да, познали мы Силу Юности на своих шкурах, я еще больше зауважал Дзю, что он к такому монстру ходит на тренировки. Я-то еще ничего, как и Митобе, Хьюга и Фукуда, а остальных пришлось вытаскивать по мере попыток утопиться. А после Гайтору от всей души прошелся по нашей подготовке, с чувством, толком и расстановкой рассказав, что пока мы страдаем неведомой дурью, наши соперники становятся сильнее, и таким темпом мы скоро не то что на равных стоять не сможем — вообще не доползем до них по турнирной таблице.

Поведав нам сию истину, уже Гай-сенсей, все также пылая Силой Юности, погнал нас в школу тренироваться дальше. Наконец-то мы вернулись к тем адским мукам имени Такеды-сенсей, когда после пробежки нас сразу погнали тренировать дриблинг, после челночный бег, прыжки, хякунин-но-баскет и карусель, позже раскидали на группы, кто что должен тренировать, и где-то в этот момент голова отключилась от происходящего.

— Да, увидь это Такеда-сенсей, вам бы не поздоровилось, — деланно удрученно покачал головой Гайтору-сенсей. — Итак, парни, у вас два варианта: забыть сегодняшнюю тренировку как страшный день и принять все последствия этого решения на чемпионате или перестать, наконец, витать в облаках и вернуться к нормальному тренировочному процессу.

А дальше он выгнал всю команду, кроме Айды и Хьюги, ибо им он собирался устроить дополнительное пропесочивание. Полутруп Куроко было решено дотащить до его дома, но на это дело вызвался Киеши-сэмпай, дав нам возможность расползтись по домам. Как бы не так: Кавахара изобразил королеву драмы и втащил нас в закусочную, дабы поднять ему несчастному настроение. Злостно нарушив диету и тут же поклявшись, что это в первый (ложь) и последний (тоже ложь) раз, мы все немного пришли в себя после добротной выволочки.

— И что нам делать? — в кои-то веки после сакрального вопроса все взглянули не на меня, а на брата. Впрочем, кто еще может дать подсказку в такой ситуации, как не стратег команды?

— Тренироваться, — выдал закономерный ответ Коки. — Я и не заметил, что мы давно не используем карусель или хякунин. Будто с отъездом Такеды-сенсей мы вернулись к тем тренировкам, что были до лета, разве что водную площадку все еще используем.

— Потому что там четкое расписание, и пользуемся ей не только мы, — пожал плечами Цучида-сэмпай.

— … — взмах рукой, привлекающий внимание. Сложенные в молитве руки вызвали массовые столкновения ладоней со лбом. Мы идиоты.

— Да… про медитации мы забыли совсем.

— Можно прямо сейчас провести медитацию на ходу, — тут же нашелся Цучида.

— Виват походу за медитацией на ходу! — выдал Изуки-сэмпай. Мне кажется или получилось хуже обычного? Устал орел, глаза болят, голова не варит.

— И ход наш будет до баскетбольной площадки, что мы видели на пути сюда? — фыркнул Коганей.

Медитировать нужно постоянно, иначе забывается навык. Эта простая истина дошла до нас быстро, но упрямство и нежелание признавать, что облажались как последние бараны, не позволило отбросить попытки, так что мы представляли собой довольно забавное зрелище. Кавахара еще и глаза закрыл для пущей погруженности и чуть не поздоровался лицом со столбом. А я вместо медитации корил себя, что с заботами о классе и издательстве выпустил из виду ослабление и изменение режима тренировок не в лучшую сторону. И пусть вина лежала на всех, кто, в конце концов, тут взрослый и вроде как ответственный? Восстанавливающие медитации, командная игра, наша скорость и синхронность действий при отсутствии выдающих намерения условных сигналов — вот что привело нас к победе. А мы, идиоты, забыли про это. Попросить что ли снова устроить игру невидимым мячом? Или лучше сразу глаза всем завязать и посмотреть что будет?

— Так, нас тут равное количество, так что разобьемся: сэмпаи в одной команде, кохаи в другой, — сходу скомандовал Коки и утащил команду для беглой разработки тактики.

Игра шла ни шатко, ни валко, после тренировки в стиле Гая мы уже не могли так носиться по площадке, как обычно, но все же это было лучше, чем ничего. Кавахара показал последние разработки, Фукуда уже мог некоторое время соперничать с Митобе под кольцом, а Коки пару раз поймал Изуки в ловушку даже при супер-глазках последнего. Коганей-сэмпай не прекращал личные тренировки инстинктов, а вот мои подзатупились, так что тут был почти паритет — все же физические преимущества играют важную роль, где мне достаточно было одного шага, сэмпаю приходилось делать два. А уж когда мою пустую голову посетило напоминание потренировать прыжки не в высоту, а в длину, так и вовсе все пять. Вот только…

— Вот уж не думал, Кагами, что тебе придется тренировать дриблинг!

При таких прыжках мяч от меня отставал, так что получалась идиотская ситуация, что я уже там, а мяч еще тут. Вот парни по корту катались, когда впервые увидели! А после пришлось еще и схему прикидывать, как бы так вести мяч, чтобы больше казусов не было. Остаток дня мы так и провели на площадке, Кавахара и Коганей тестировали друг на друге приемы и способности, Изуки гонял Коки как раздающего, а Цучида и Митобе вдвоем насели на Фукуду, так как я разбирался со своими проблемами и помочь мне они не могли.

Но чертов дриблинг оказался меньшей проблемой, чем прыжки, ибо они в длину оказались более нетривиальной задачей — так ведь и врезаться можно, и фол схлопотать, и за пределы площадки вылететь, не рассчитав. Проблемы, конечно, все решаемые тренировками и акцентированием внимания на них, жаль, в последнее время большинство из нас занималось неведомой ерундой, и спасибо Гаю, за то что треснул всю команду об землю.

— Это да, Гай может, — согласно кивал Дзюмондзи на следующий день. — Он, знаешь, как по нам прошелся в январе? После чемпионата и горного лагеря казалось, что весь мир у наших ног и все такое, а он просто размазал всю команду словами, а перед тем — загонял на тренировке так, что и ресницей пошевелить не могли!

— А ты умеешь шевелить ресницей? — скептически спросил Широ.

— Не придирайся к словам, — отмахнулся как от мухи Дзю и вернулся к воспоминаниям. — А после этого он нам ад устроил! Даже летом не так паршиво было, вот уж точно адская неделя.

— Адская…

— …неделя! — закончили мы уже хором. У нас тоже была своя адская неделя. Что если ее повторить?

Поделившись идеей с Айдой и капитаном, узнали, что они обо всем договорились еще вчера, поэтому мне пришлось срочно отписываться педсоставу, что из-за тренировок в другой школе я не смогу участвовать в работе. Даже в разделении на новые классы, которые как раз должны были пройти на этой неделе, потому как время идет, потом придут экзамены за год, которые тоже надо проверить, потом на каникулах знакомство с новыми учителями, определение точного количества и распределение первогодок. Впрочем, меня не особо и заставляли в этом участвовать: зато теперь я никому ничего не смогу рассказать из серии «а кто со мной в одном классе будет». И после, когда всплывет новый расклад, я буду не при делах. Жизнь-то налаживается!

— Тайга-кун, почему ты так улыбаешься? — мозг, вернись! Имя не повод уплывать в астрал! Даже если его произносит Савако.

— Да так, задумался, как бы под предлогом усталости избавится и от работы в издательстве, — вот еще не хватало пугать девушку коварными рожами. В моем исполнении они выглядят так, словно мне кто-то по лицу половой тряпкой заехал, вот и скособочило от брезгливости.

— О, Кагами стал бегать от ответственности? Готовьтесь, завтра сакура расцветет, — заржал в голос Широ.

— И снег выпадет, — подхватила шутку Яно.

— А заодно Садахара объявит себя пацифистом, — хохотнул Дзю.

— Вот это было совсем нереально! — воскликнул Коки, рухнув на подушку рядом со мной. — Кстати, а что мальчишкам скажешь?

— Ничего. Их тренировки я не заброшу, даже если потом меня можно будет сразу в больницу волочить, — не дело это, детей забрасывать. Какие бы ни были причины.

— Тогда я спрошу у Цубаки-сенсея травы?

— Я могу добавить в бенто полезные приправы, — тихо продолжила Савако. — Только я не очень разбираюсь, в основном от болей и болезней использую, а вот для поддержания сил какие, я не знаю…

Как я не расплылся в умиленную лужу прямо на месте — сам не знаю. Наверное, помогли ехидные усмешки Широ и то, что мелкий нагло плюхнулся животом мне на колени, чтобы обсудить с Савако различные специи и что вместо них можно использовать полезного. Того гляди вместо писателя, я через двадцать лет получу врача! Нет, это, конечно, тоже здорово, но Татибана-сан уже осведомлялась, не начал ли мелкий работу над следующим романом или хотя бы сборником новелл. Ибо вдохновение может приходить, когда ему вздумается, а работа должна идти ежедневно, хоть по страничке в день, иначе это не писатель, а одно название.

— Да идет у меня работа, идет! А будете так наседать — убежит в лес, работа пугливая.

Я честно передал загадочный ответ брата главе редакторского отдела, так что зависли мы с ней вдвоем. Столько она над этим размышляла, я не знаю, а я — до утра понедельника, когда первым что мы услышали, подойдя к школе, было радостное «Доброе утро, Сейрин!»

— Да быть не может, — ошарашено пробормотал, чем заработал кучу любопытных и подозрительных взглядов. — Я был уверен, что Seirin FM начнет работу только в следующем году!

— Seirin FM?! — хор, всех на хор. Хор антропоморфных сусликов старшей школы Сейрин.

— У нас теперь есть своя радиостанция?! — подскочил ко мне Кавахара, попутно снеся ненадолго замершего Хьюгу. Капитан на это даже не отреагировал, только пожал плечами и пошел к корпусу второгодок, удивленные Айда и Киеши поспешили за ним.

— Теперь есть. Это же Шиба-сан? — Коки, поняв, что мы не против так и остаться у врат, потащил меня за руку, остальные пошли следом, на полпути сообразив, что нам надо в разные корпуса и кабинеты.

— Интересно, какую музыку она будет крутить?

— О, это же песня Падших ангелов!

— Ага. Стоп! Если они уже все устроили со станцией, значит, в учительской появились столы! — с утра у меня сильно хромает логика. Очень сильно.

Но столы в учительской, куда я забежал перед уроками, стояли, новые, добротные и массивные, та же Есиока вполне может на них гопака сплясать — ничего не будет, кроме полета из учительской по воле Горо-сана. Пока учителя разбирали места и заваливали новые площади бумагами и прочим инвентарем — на кой-черт им газонокосилка посреди комнаты, бумаги что ли уничтожать?! — я заглянул в новую обитель Шибы. Девушка, довольная как объевшийся сливок Джент, приветствовала меня, размахивая руками без отрыва от микрофона:

— О, у меня гость! Знаменитый на всю школу и ее окрестности Кагами-сенсей, учитель, ученик и Бог на полставки! Не скажете пару слов своим фанатам? Не надо так на меня смотреть, глаза выпадут! Есть идея! Благословите нас на новую учебную неделю, Кагами-ками-сама!

Отвертеться не получилось, прочел коротенькую молитву и сбежал уже под звуки композиции Падших Ангелов, сегодня весь день будут именно они, так сказать в честь первого дня работы. Тема радиостанции занимала всех, даже когда на третьем уроке из лаборатории Тююмы снова что-то громыхнуло, народ на это не отвлекся. Подумаешь, химик каждую неделю отчебучивает, а вот школьное радио первый день работает — Шибу забросали расспросами, как оно все будет, даже интересовались, нет ли свободных вакансий. Пока ребята приседали на уши новоявленной радиоведущей, учителя разбирали последствия очередного приступа экспериментаторского фанатизма у Тююмы.

Из лаборатории ученики выползли в замазанных сажей защитных костюмах, целые и почти невредимые, а вот забывший часть экипировки сенсей поехал в больницу на скорой. Мне думалось, что его семья уже давно должна была разориться на больничных счетах, но кто-то из учителей нашептал по секрету, что у Тююмы с его экспериментально-подрывной деятельностью хватает патентов, как например тот, что летом купили военные. А позже стало не до размышлений: помимо соревнования Есиды и Есиоки по поеданию бенто — свое отстоял, гавкнув, что Савако не для них старалась — пришлось пережить новое-старое знакомство, когда ко мне в класс привалила делегация из 1-д:

— А ты и правда двухметровый… и брови двойные!

Обычный пацан, невысокий и худой, я бы даже сказал хлипкий, темные круги под глазами могли посоперничать с глазами Номуры, а очки толщиной линз — с очками Усуи.

— Привет. С кем имею честь? — видя, что ни Фукуда, ни Кавахара, оказавшиеся в составе свиты не спешат рассказывать, что они тут забыли, взял знакомство в свои руки. Да и Широяма как-то подозрительно рухнул со стула, когда их увидел. Вызвать у нашего штатного песца такие эмоции дорогого стоит, и гостем следовало заинтересоваться по одной этой причине.

— Я Кусано. Кусано Соджиро из класса 1-д.

Не понял.

— Ты же из своей комнаты не выходил!

— Уже полгода как выхожу.

— И из дому!

— Тоже устаревшая информация, — хихикнул бывший — определенно бывший! — хикикомори, наслаждаясь моей реакцией.

А я не знал что сказать. Поэтому просто пожал парню руку и сообщил, что рад за птенца, выбравшегося из скорлупы, получил возмущенное «Я не птенец!» и мир вернулся с ног на голову. Чудеса случаются всегда, просто в Сейрине мы с ними сталкиваемся немного чаще, чем везде. Кусано хотел проучиться с классом хотя бы последний месяц, но первую неделю марта умудрился проболеть, так что пришел только на вторую, что не мешало ребятам 1-д дружно радоваться и знакомиться с ним вживую. Они показывали однокласснику школу весь день, каждую перемену проносясь мимо окон и опаздывая на уроки.

В общем, устроили себе незапланированный праздник, хотя повод, конечно, весомый и существенный. Возможно, в связи с этим у Гая было чудесное настроение, которое он выплескивал на учеников со всей Силой Юности, гоняя нас по кругу, забыв, что физкультура нужна для поддержания здоровья, а не угробления его на уроке.

— Итак, мы снова здесь! — возвестила Айда-сан на подходе к школе Такашино, той самой, с кем мы тренировались после осеннего расслабляющего лагеря. Почему не студенты Столичного? Адская неделя была с ними…

— Потому что они заняты, — ответил мне Хьюга-сэмпай. — Мы звонили Хорикоси-сану, но вот прямо сейчас устроить нам ад на земли они не могли, предложили обращаться в апреле.

— А мы?

— Разумеется, — с такой улыбкой только людей пугать, капитан!

Спецшкола пошла нам навстречу по прозаической причине — им пора отбирать ребят в основу, и неделя тренировочных матчей показалась им удачной идеей теста.

— Да и интересно вы тренируетесь, ребята, не без этого.

Угу, матчи на выживание им понравились, правда, их тут же, с подачи Изуки-сэмпая «Выживаем выжимая!» переименовали в матчи на выжимание, потому как половые тряпки в лице наших соперников после игры можно было лишь выжимать. Мы могли чуть погордиться собой, ибо когда противники попадали, наша команда еще была частично на ногах, а потому на предложение сыграть со старшекурсниками, уже освободившимися от своих тренировок и с любопытством наблюдающими за нами, мы отреагировали сдержанным восторгом пополам с ругательствами. Оно и понятно, новый занятный соперник, а мы даже в полную силу сыграть не можем, потому как устали. Их тренер на усталые ворчания и бухтения ответил, что завтра нас будут ждать всей командой:

— Мы еще посмотрим, кто останется на ногах!

Вот тут он прав, если они все будут участвовать, то мы сляжем первыми, а потом они по нам еще могут и пробежаться, играя уже между собой. Пока ехал к дому, немного пришел в себя, но пацанят гонял совсем не так активно как обычно, Коки вообще пластом лежал, разве что ногой иногда дрыгал. Один черт знает, то ли он так признаки жизни подавал, то ли у него судороги были. До дома добирались почти ползком с частыми остановками, но сумасшедшие тренировки уже оправдали себя: в критической ситуации чертовы инстинкты вспомнили, на кой-черт я их развивал, да и общий уровень командной игры возрос ближе к концу, даже какое-то время сыграли как полагается — на полной скорости и без условных сигналов и переглядываний.

На следующий день болело все, но до бассейна мы себя дотащили, в кои-то веки порадовавшись ему вполне искренне: упражнения в воде самое то для ноющих мышц и уставших тел. После тренировки кое-как доплетясь до школы, узнали, что там снова устанавливают окна. Отличились бейсболисты выбив одновременно два окна в корпусе второгодок. Два окна одним мячом. Это ж с какой дури надо лупить?! И под каким углом?

— Это все Микихаса-сенсей, — поглядывая на сгорбившегося за рабочим столом учителя географии, Куросаки-сенсей тихо продолжил рассказ. — Ученики наконец-то упросили показать «уровень золотой биты». Он еще долго сопротивлялся, тот же Гайтору давно уже бы сдался, хотя мужик кремень.

— Да, удар у него что надо, — а ведь он не так давно Тююме в живот зарядил — как не убил-то?

— Кагами-сенсей, я все-таки не дурак и удар дозировать умею, — укоризненно ответил сам Микихаса, после того как Горо-сан лично сообщил, что ничем страшнее оплаты новых окон ему случившееся не аукнется.

— Ударь вы в полную силу, Тююму-сана бы не в больницу повезли, — продолжать «а сразу в морг» тактичный Хорикоси-сенсей не стал. — Кагами-кун, что насчет вашего проекта?

— Опс.

Из-за подготовки к встрече с Казамой-старшим я малость подзабил на черчение, и вот оно мне аукается вплоть до побега из учительской. Да и урок скоро, а опаздывать на представления Ято-сенсея не хотелось, историк всю душу вкладывает в свои выступления, сам будто окунается в прошлое. И все же что мне делать с черчением?

— Сдай, что получается, — пробулькал в подушку мелкий, слишком уставший, что встать с дивана, куда рухнул после тренировки. — Все так сделают, кроме наверное Куронумы и Чиаки. Но ему-то оно надо, а она просто старательная.

— А я что, нет что ли? — изобразил обиду в ответ, разлегшись прямо на полу. — Кстати, ты почему родителям не звонишь?

— Занят, — ага, он занят, а меня его дед догоняет! — Сегодня позвоню, когда руки отдохнут.

Тетя и дядя немало волновались, если мы не звонили им хотя бы раз в неделю, но в последнее время вообще не до них. У меня увеличилась дистанция метеор-данка, теперь сижу, просчитываю, как сильно ее вообще реально увеличить, как высоко надо прыгать, чтобы мяч попал в корзину, а не отлетел от нее, с какого угла надо бросать — и таких вопросов и моментов еще столько, что я уже за голову хватаюсь. Схватившись за нее в очередной раз — на сей раз из-за домашнего задания — я поймал за хвост мысль, из-за которой рискую обзавестись сединой.

— Коки, братишка, ты не напомнишь мне, когда мы в последний раз ходили к Цубаки-сенсею всей командой?

* * *

— Явились-таки, — ом таре тутаре туре соха… Интересно, сколько раз надо прочитать мантру, чтобы Цубаки-сенсей перестал выглядеть таким страшным? Вырваться к нему мы смогли только после уроков в субботу, так как вся неделя прошла в убийственной нагрузке Адской недели. Надо будет повторять ее периодически, хорошо мозги прочищает.

— Простите, — пискнула Айда-сан. Киеши поклонился с виноватым выражением лица, ибо по сути, конечно, за этим делом должны следить тренер и менеджер команды, но по факту — все хороши.

Цубаки-сенсей не стал мучить нас ожиданием, загнав в кабинет в порядке строгой очереди, но вот мурыжил он каждого долго, особенно досталось Айде за жестокий режим адской недели.

Первым под раздачу попал … Киеши-сэмпай. За ним медик следил в оба, как за самым проблемным пациентом, у которого на носу важная операция, а он выторговывает себе право ходить в школу, будто она без него рухнет! Нет, с чисто человеческой точки зрения я сэмпая понимал, но черт, у него на эту операцию завязано будущее! Так и Цубаки-сенсей ему сказал. Говорил долго, многословно, без повторов на «бис» и повышения интонации, но вышел второкурсник бледным как мел и при всех поклялся, что будет блюсти режим до и после операции, пока врачи не дадут добро на тренировки.

— А то повторной лекции я не выдержу, — уже гораздо тише, поглядывая на кабинет, куда затащили капитана, сообщил Киеши.

— А что в ней было такого? Долго да, но ведь не кричал, да и подзатыльники, наверное, не раздавал? — потянулся вперед Кавахара.

— Вы ведь толком и не слышали? — чуть печально покачал головой старший товарищ. — Неважно, что не кричал, поверьте, лучше бы бранился и бостонским захватом краба угостил.

Прониклись все, помолчали в знак уважения к вынесшему страшное испытание сэмпаю, а потом из кабинета выпал капитан. Как и что ему сказали, мы не слышали, нам же он поведал, что врач остался недоволен его самоубийственными попытками полетать над площадкой горизонтально и высказал это, кратко и емко описав, какой именно уровень умственного, психологического и эмоционального развития он демонстрирует. Так же медик рекомендовал несколько изменить рацион, добавить упражнений на гибкость и чувство равновесия.

— Буду балансировать на шесте, — буркнул капитан, а на наши непонимающие взгляды тяжко вздохнул и закатил глаза. Не дождавшись понимания на лицах, он все же ответил. — Такеда-сенсей перед отъездом показала медитацию равновесия. Ее она проводит, стоя на посохе, которые лежит горизонтально на двух опорах. Есть вариант усложненный, когда надо по нему идти, то есть искать равновесие в движении. Сами понимаете, это будет непросто.

Угу, стоять на металлическом посохе такого диаметра то еще удовольствие, в духе нашего тренера. А почему он раньше ей не занимался?

— Думал, что это лишнее, — побурел капитан под укоризненными взглядами.

Получил веером от Айды, вкупе с обещанием отдать на тренировку родителю. Капитан побледнел, проникся и принялся заверять, что в таких радикальных мерах нет необходимости, и, вспоминая Айду-старшего, его пистолет и угрозы гипотетическим поклонникам его дочери, я мог только ему посочувствовать. Пока суд да дело из кабинета выкатился Изуки-сэмпай с неприятными новостями: стоило чуть ослабить режим тренировок, как глаза стали терять в дальности.

— С глазами ястреба такого бы не случилось, у них изначально обзор больше, а вот с орлиными надо постоянно тренироваться, если мне нужен такой результат как на Зимнем Кубке, — задумчиво писал в блокнотике сэмпай. В последнее время он шутит реже, чаще используя блокнот шуток для записей важной информации, взрослеет что ли? — Зато когда половое созревание закончится, радиус станет устоявшимся в течение пары лет!

— То есть когда окончишь институт, сможешь перестать себя мучить, — подытожил Фукуда.

— Мучить себя и выучить! — а нет, дурацкие каламбуры не ушли. Жаль.

Митобе, как всегда, занял много времени. И нет бы впустить Коганея, чтобы перевел и расшифровал, нет, Цубаки-сенсей, сам себе редиска, мучается с языком жестов, благо молчаливый, но добрый сэмпай выучил общепринятый язык, дабы общаться с упрямым медиком.

— Да нет, Митобе просто интересно было, — отмахнулся Кога. — Да и Цубаки-сенсею, наверное нужна практика?

— Ага. Как Садахаре успокоительное.

— Это как?

— Это — нужно, но не ему.

Митобе прошел проверку с блеском, я снова подивился его умению распределять двадцать четыре стандартных часа так, чтобы хватило на все, а обязанностей у сэмпая немало, все же все дети в семье считай на нем, так как родители с утра до ночи на работе. После него к медику закатился Коганей, его похвалили за грамотное распределение сил и, как следствие, равномерное развитие. Вообще кот оказался из нас самым старательным, то есть ни на что не отвлекался, а тренировался по отработанной методике, постепенно увеличивая нагрузку. Его это удивляло больше прочих — по словам второкурсника раньше он довольно редко доводил дело до результата, а тут не только довел, но и пошел покорять Эверест дальше. Все меняются.

— Расскажи, пожалуйста, Фукуда-кун, почему у тебя сбиты костяшки, если ты баскетболист?

Или не меняются. Упрямый Фукуда даже на адской неделе выкраивал время заглянуть к боксерам, нагло срываясь в обеденный перерыв, чтобы хотя бы побить грушу. Как сказала Айда-сан, дури у парня много, а приложить некуда. Цубаки-сенсей ее вердикт подтвердил, окрестил Фукуду большим количеством нехороших слов и запретил тренировки на три дня для полного восстановления. Я отписался даже главе клуба боксеров, на всякий случай, чтобы нашего дурня не пускали, дескать, у него лечебный режим, но упрямый ребенок может «назло всем отморозить уши, так что не могли бы вы» и далее по тесту. Получил ответное заверение, что Фукуду не пустят даже на скамейке посидеть полюбоваться на спарринги, пусть дома лежит, отдыхает. Айда-сан за оперативность похвалила, а сам центровой скис как молоко на солнышке.

Кавахара попытался подбодрить друга, но у него не особо вышло, ему-то нагрузку даже повысить разрешили! Особенно по танцам, оно по мнению эксперта для здоровья безопаснее, чем наши придумки. Мы обиделись, но нашу обиду деловито проигнорировали. Цучиду-сэмпая снова окрестили бревном, которое не гнется, а ломается, так что ждут его бесчисленные упражнения на гибкость, в то время как ему надо бы с мускульной силой работать и ногами, а то как он подборы брать будет без них? Гибкость это, конечно, прекрасно и полезно, но в его условиях есть приоритеты повыше, что мы и попытались донести до Цубаки-сенсея. Нас не поняли, пришлось рассказывать идеологию на пальцах, осознание пришло на пункте, что у меня и Цучиды схожие обязанности на площадке. Медик выдал второкурснику курс трав и диету, потому как «если тебе приходится с таким слонами бодаться, то чудо, что тебя еще не затоптали».

Куроко перешел на другой уровень в своей питательной диете, но особых результатов мы не видели, пока Цубаки-сенсей демонстративно не измерил ему рост. Прибавка в два сантиметра взбодрила комплексующего из-за роста фантома, так что можно быть спокойными — есть будет все как миленький, по часам и еще добавки попросит. Обидно, что больше такой весомой прибавкой никто не смог похвастаться, но что поделать. Генетика наука серьезная и вольностей не терпит. Помимо диеты Куроко утвердили новые нагрузки, которые он должен выдерживать, остается лишь головой качать, вспоминая его всплывания в бассейне. Вот оставит попытки утопиться, тогда и можно будет говорить про увеличение нагрузки! Ладно, разберемся, если уж он пережил без последствий Адскую неделю, стало быть, и правда стал выносливее.

Коки наконец-то перестал пить успокаивающие отвары, удерживая свои страхи и сомнения силой воли и характером, тщательно выпестованным Такедой, Катагавой и Камидзё. Но из-за частой отлучки на тренировках — ради клуба настольных игр — его физические показатели снизились, так что неделя далась брату тяжелее, чем ожидалось.

— Ничего, я поговорил с Катагавой-сенсей, — успокаивал мелкий. — Теперь играть будем по сети, я смогу ходить на тренировки, а остальным не придется на меня отвлекаться.

Друзей в новом клубе он не завел, даже глава клуба воспринималась им как полезный источник информации и навыков. Такое отношение коробило, но ровно до тех пор, пока брат не пояснил, что его там вообще не воспринимали. Ну бегает тут мартышка обучаемая, и что? Поиграть поиграем, правила расскажем, но обсудить с ним стратегию, тактики, историю игры или новости спорта — увольте.

— Они вообще сейриновцы? — прибалдел даже Куроко, что уж об остальных говорить.

— Не знаю. В следующем году будем мозги вколачивать, не надо усложнять себе жизнь в конце года, — отмахнулся Коки, взглядом вытаскивая обещания никого не трогать. Его глаза кота из шрека стали просто непобедимым оружием, и он этим нагло пользуется!

Меня Цубаки-сенсей проверил с такой дотошностью, что стало не по себе, но что поделать, сам виноват, мало того что команду давно не пригонял, так и сам не заходил столько же. Результаты почти радовали, кроме того маленького пункта последствий комы, с которым я рискую остаться на всю жизнь. Цубаки-сенсей тоже не мог понять в чем дело, организм не находится в стрессовом состоянии, здоров, хоть сейчас в космос, но категорически не включается репродуктивная функция, хоть стреляйся. Оставив медика в глубоких раздумьях, я сбежал из кабинета, после чего Айда-сан отправила всю команду по домам.

— Так, Ютаро, Такеши, двое на одного, начали!

На следующий день я был бодрым и готовым к большинству подвигов, но ничего не потребовалось кроме как потренировать мальчишек и тренироваться самому. Савако была вне зоны доступа, так как Яно схватила в охапку ее и Есиду и сообщила, что им надо провести выходной чисто девичьей компанией. Дзюмондзи утащила Нода-сан, по его паническому сообщению стало ясно, что его девушка весьма недовольна отсутствием нормальных свиданий в течение месяца и если что — мы должны помнить его героем.

Коки же убежал с обеда, сказав, что у него суперважная встреча и что он сильно обидится, если я хоть что-то скажу о «свидании», чем, естественно, вызвал куда как большее любопытство, чем если бы это правда оно и было. И даже когда он пришел под вечер довольный, я не сомневался, речь о чем-то более необычном, чем роман. Но спрашивать не стал, сам расскажет, когда дозреет. Чиаки отправился навестить престарелую тетушку со стороны отца, Куроко отдыхает, а Широ сообщил, что него дела по налаживанию связей в Токодай. Подробности решили не спрашивать во имя собственного психического здоровья, которое нуждалось в восстановлении после прошедшей недели.

В первый день после появления Кусано, учителя дружно окрестили его глюком, но исправно спрашивали и вызывали к доске, за что получили по ушам от директора, нельзя же так на мальчика наседать в первый же день и так далее. До мальчика информацию донесла внутренняя служба разведки и контрразведки, сиречь клуб журналистов, которым приспичило полюбоваться на работу радиостанции, а заодно и погреть уши в административном корпусе. Кусано к сведению принял и не обижался, когда на следующий день с ним обращались как с хрустальной вазой, Садахара даже от всей души предложил парню обращаться, если его кто обижать будет. Комментарий, что больше всего этого стоит ожидать от самого каратиста, был проглочен, а Куросаки-сенсей отвлек коллегу, заявив, что коли у 1-д математику преподает он, то и обращаться надо к нему.

Под шумок очередной схватки, хикки и его охрана, то есть одноклассники спешно ретировались в неизвестном направлении. Камия-сенсей долго, цензурно и громко выражала недоумение по поводу пустого класса, а ребята, найденные в рабочих помещениях театрального клуба, так же долго выражали искреннее сожаление. Еще бы ему не быть искренним, коли отжиматься пришлось, пока их не простили! Кусано отжимания пролежал, вернее, начинал, через пару попыток падал, лежал, пока учительница японского не поднимала его вручную, снова начинал, падал и ждал очередного пинка судьбы. Типичный хикки, пока не пнешь…

С Seirin FM вышло еще интереснее, когда помещение оккупировали девчонки из хора Кейна-самы и потребовали дать им выступить в прямом эфире. Спорить с ними было себе дороже, так что обеденный перерыв прошел под знаком персонажа видеоигры, что подпортило аппетит даже мне, не говоря уже о более чувствительных натурах. С другой стороны после был выпущен официальный приказ директора, что выступать в прямом эфире могут лишь официальные группы, а хористки не смогли никого уломать быть куратором этого ужаса. Дискриминация? Не без этого. Но ради личного блага — не слышать кое-чьих завываний, которые за полгода уже поперек глотки встали — я готов закрыть на это глаза.

Единственное, от чего у меня мороз по коже, так это бормотания Коидзуми, что в следующем году будут новые учителя. Ни за что! Костьми лягу, но не позволю узаконить их опасную для нервных клеток подрывную деятельность. В этом желании я такой не один, думаю, подержимся. Если, конечно, не сработает закон подлости, и среди новых учителей не окажется фанатов этого Кейна. В итоге в воскресенье поехал на работу в издательство к кипе документов, наткнулся на Татибану-сан, Широяму-сана и вообще на работе оказалась почти половина сотрудников.

— Так сын Широямы-сана сказал, что вы сегодня свободны будете, — удивился моему удивлению Юкишима-сан. — А там уж предсказать, чем вы займетесь в свободное время, дело нехитрое.

— Что у меня совсем личной жизни нет, по-вашему?

— Насколько нам известно, ваша личная жизнь сегодня занята общением с подружками, — окрасила меня в томатный подкравшаяся Айдзава-сан. — Не надо так краснеть, никто из вас подробности вытягивать не станет.

— Ладно, что там с конкурсом литераторов? — перевел я тему так быстро, как только смог.

С конкурсом все неплохо, объявление уже было дано, даже в газеты черкнули на всякий случай, так же клуб информатиков с моей подачи пробежался по интернету. Где-то договорились с администрацией об официальном баннере и прямой ссылке, где-то написали на форумах, решив, что кто хочет, тот найдет, а где-то отправили «вестников», то есть активистов, которые за спасибо прожужжат конкурсом уши всем любопытным. Даже начали приходить работы, единственное строгое условие — ничего опубликованного в сети и других издательствах, мы даже возрастные рамки решили не ставить. Мало ли, вдруг какая домохозяйка в свободное время откроет в себе талант? Или какой дед на пенсии решит поделиться рабочими байками? У меня, например, один такой имеется, жаль только не пишет, а ворчит, так что всякое возможно. Контраргументов на такое у редакторов не нашлось и пришлось им пойти на поводу чокнутого владельца, разве что количество жанров они отвоевали, ну да, не мне же все это проверять. Так что, уяснив, что «все хорошо, прекрасная маркиза», я устроил бой с документами, который несколько часов спустя все же свел к ничьей. Я герой! Донесите меня до дома…

— Куроко, не спать! — и снова он всплывает. Ками, да когда же этот упрямец научится свои силы рассчитывать?! Притопить его что ли, чтобы не мучиться?!

На следующее утро стали очевидны изменения в тренировочной программе, явно согласованные с Цубаки-сенсеем. Снизилось количество упражнений на тренировку естественных пружин в ногах, так как стало очевидно, что этого недостаточно для того чтобы выполнить данк. Хоть снова отправляй шпионов к Ракудзан, дабы выяснить, как тренируется их капитан-коротышка, что смог допрыгнуть до корзины. Хотя Фукуда все же сможет это сделать, я уверен. Во-первых, у него рост приличный, а во-вторых, данк чаще используется именно ребятами под кольцом, так что он сам не бросит эту затею, не дождемся.

Зато увеличилась нагрузка на руки, да кроме упражнений добавилось плавание определенными стилями, благо хоть было у кого учится — Айда-сан пригласила работающего в спорт-центре инструктора потренировать нас за некоторое количество приятно шуршащих бумажек из бюджета клуба. Посмотрим, к чему это приведет. Заходя на территорию школы, снова услышал звонкое: «Доброе утро, Сейрин!» Мы так удачно подходим или она с некоторой периодичностью восклицает?

— Кагами!

Меня снесло волной имени Мизумачи Кенго, который вообще-то давненько так на меня не налетал. Прояснить у пловца вопрос внезапного хорошего настроения не удалось, вернее, его ответ немного выбил меня из колеи:

— Так нельзя же было!

И ускакал прежде, чем я успел что-либо выяснить. И как это понимать?

— А надо оно, понимать? — чуть лениво протянул Дзю, разминая шею.

— Просто раньше ты был слишком уставшим, — пояснил Чиаки, но понятнее не стало.

— Ребят, Мизу не сносил меня с ног как бы ни с февраля. Из него я вытянул только невнятное и непонятное «было нельзя, стало можно».

— Может быть, потому что Тайга-кун был слишком занят с родительскими встречами?

Слова Савако заставили меня вспомнить встречу с дядей Мизумачи, когда пловец налетел на меня как обычно и как дядя за него извинялся. Мог ли он что-то потом сказать племяннику, чтобы ко мне не лез? Скорее да, чем нет. А почему тогда запрет сняли сейчас?

— Потому что Кагами-кун перестал быть похожим на живого мертвеца.

— Ты что, не заметил, как ребята на цыпочках вокруг ходили еще со вторника? Ты был больше на зомби похож, чем на человека.

— А, это после Гая, адского матча на выжимание и тренировок с детьми. Я тогда еле встал утром, Коки даже не стал вытаскивать меня на пробежку.

— Я сам вместо пробежки прошелся!

— Стало быть, я сейчас выгляжу нормально, и Мизумачи решил, что можно возвращаться к привычной манере приветствий?

— Наверное. Сам понимаешь, что в голове у Мизумачи, знает только он и то — не всегда.

— Не надо так говорить про Мизумачи-куна, его это расстраивает, — укоризненно осекла нас Савако и мы пристыженно заткнулись.

— Да, что-то мы разошлись. Ребят, вы к экзаменам готовы?

— Смеешься?!

— Готова, — хором ответили Есида и Савако, вызвав смешки у всех присутствовавших. Куронума, залившись краской, продолжила. — Я могу помочь… если хотите?

— Как на счет посидеть в библиотеке после тренировки? Кавасаки-сан всегда рад нас видеть, — предложил Чиаки.

— Ты хотел сказать он рад видеть Фури?

— А у нас с Садако нет тренировок!

— А тебе, Чизу, надо заниматься дополнительно! — припечатала Яно, и вопрос был решен.

— Я к вам присоединюсь во вторник и четверг, — развел руками. — Дети.

— Однажды Кагами-кун станет хорошим отцом, — меланхолично отметил фантом, заставив залиться краской не только меня, но и Савако. Неужели у нас мысли сошлись? — Это просто к сведению, вдруг кто-то заинтересуется.

— Интересно, у Куроко и Момои-сан дети будут с сиреневыми волосами? — Коки, я тебя обожаю! Братишка спас нас от дружеских подначек и смешков, нагло переведя стрелки на самого Куроко.

Призрак на провокацию не повелся, вернее, не повелся, когда ее высказал Коки, но стоило Широ намекнуть, что Момои-сан стоит приревновать к Огиваре, как некоторые заглотили наживку, и я смог перевести дух. Иногда в малозаметного чудика бес какой-то вселяется и спасу от него нет, единственная надежда — перевести театр действий от обороны к атаке. Широяме это удается на раз-два, мне же остается только вздыхать и завидовать.

— Не рановато ли вам такими вопросами задаваться? — насмешливо перервала шуточную перепалку Такаяма-сенсей. — Но если вы так желаете, можем обсудить вопросы генетики и наследования прямо сейчас!

Ненавижу генетические задачки! Конечно, по каждому предмету есть учебный план, которому мы следуем, но по традиции, неделя перед итоговыми экзаменами уходит на повторение, что и вылилось в решение задачки по наследованию признаков разноцветных волос со стороны Куроко и Момои. Ух, какими глазами на нас фантом зыркал — убил бы, будь такое возможным, а на тренировке выпустил гнев взрывными пасами, Айда обозлилась и устроила ему практику по реслингу. Но тренировка прошла неплохо, водная площадка потрясающий тренажер, причем Айда-сан ее нам усложнила, пригласив клуб легкой атлетики пробежаться по краю поля, дабы добавить проблем с равновесием. Бегуны носились с гиканьем и воплями, мы же были похожи на пьяных матросов на твердой земле, в общем, было весело.

— Я уже и забыл, как было весело с Такедой-сенсей, — тихо отметил после тренировок Цучида-сэмпай.

— Да, особенно когда площадка была на воде, и заканчивали мы глубинными заплывами, — поддакнул Кога.

— Заплыть на глубину поймать мяч-рыбину, — даже знать не хочу, куда несет Изуки.

— А куда умчался капитан? — Кавахара заозирался, заметив наконец-то быстрый побег Хьюги.

— А, Хьюга теперь дважды в неделю занимается с Куросаки-сенсеем, — чему-то развеселился Киеши. — Учитель вроде неплохо владеет шестом, хотя и много хуже чем мечом, но капитану и этого хватит.

— Ого. Кэп решил не бросать благое дело по доведению своих аргументов силовым путем?

— Да, настоял, что команда нуждается в твердой руке, — мечтательно улыбнулась Айда-сан, и мы, интенсивно покивав, дружно смылись от греха подальше. Пугает меня ее улыбка, вспоминаются сразу тройные нагрузки, бостонский захват краба и прочие ужасы.

Прибежав на встречу с детьми, порадовал их нормальным состоянием и интенсивной тренировкой, а после пацанята меня обескуражили, сообщив, что в среду потренироваться не смогут, потому что будут готовиться к тестам.

— Вы же не обидитесь, Кагами-сенсей? — в предложении было больше утверждения, чем вопроса, но я все же кивнул. Такеши улыбнулся, Ютаро шумно выдохнул и продолжил. — Просто только за четверг мы не успеем, а если наши оценки ухудшатся, вы снова откажетесь учить нас, и родители будут недовольны.

— Я восхищен, на какие жертвы вы готовы пойти ради баскетбола, — ну хоть так. Дай ками, они повзрослеют и станут адекватнее относится к игре.

— Думаю, они еще и боятся тебя разочаровать, — улыбнулся Коки, когда я вечером рассказал, что могу присоединиться к подготовке к экзаменам. — Оно же любят тебя и берут пример, а ты не позволяешь себе плохо учиться. Оно и к лучшему.

— Я все никак не дождусь, когда нормальная жизнь потеснит баскетбол с вершины.

— Ну жди, жди, — насмешливо фыркнул мелкий, без слов говоря, что я и до седин этого не дождусь.

Утро следующего дня принесло новую волну Мизумачи и ор по радио, доказывающий, что Сила Юности в наших сердцах не иссякнет, пока не лопнут барабанные перепонки. Вытолкать Гая Шиба не смогла, так что все входящие вздрагивали от жизнерадостного «Полного Силы Юности утра, Сейрин!» и спешно бежали в кабинеты, особенно быстро бежали те первокурсники, у кого первым уроком была химия. В защищенной лаборатории крики Гая не слышны.

— Вот Тююме повезло-то, — хором заключили мы, когда на обеде снова прорвалась Сила Юности. Может Шибе нужно замок поставить? Или выделить пару кадетов для охраны?

— Аники, ты больше не руководишь ВОКС, а Сугимото-сенсей этого не сделает. Да еще и выскажется о «бесполезной трате ресурсов».

— Почему ты так думаешь?

— Потому что на прошлой неделе уже поступало такое предложение, Кагами-сенсей, — Казама подошел сразу, как расслышал в диалоге заветное ВОКС.

— Вот как… Возможно он прав, все же не стоит отвлекаться от вашей основной задачи, — вот только среди задач курсантов вторая по важности обеспечение порядка на территории школы, а вламывающиеся в эфирную, как к себе домой, сейриновцы определенно не способствовали порядку на территории. О чем мне и сообщил Казама.

— И что на ваши аргументы сказал Сугимото-сенсей?

— Что у него нет приказа на охрану помещений радиостанции, — у, кто-то недоволен. Ладно, разберемся.

— Стоило ему остаться с парнями в одиночку, как прорезался солдафон, не способный высунуть нос из Устава и оглядеться, — проворчал я, притопав в учительскую и плюнув на возможные опоздания.

— Это было вполне ожидаемо, — пожал плечами Горо-сан, впрочем, он тоже не выглядел довольным. — Танака-сан это предвидел, так что он собирается оставить Казаме-куну возможность докладывать тебе, Гайтору-сенсею или лично директору, если действия командующего будут мешать работе ВОКС. Кроме того после каждого подобного случая Сугимото-сенсея ждет чаепитие с Танакой-саном.

— Вот он и сообщил, как появилась возможность, — а меня почему не предупредили? Впрочем, неважно, что будем делать со станцией? Шибе тяжело будет в одиночку управиться с этим дурдомом.

— Во-первых, дверь в помещение будет переделана, во-вторых, будет строгий запрет на посещение эфирное без предупреждения и приглашения. Над наказанием пока еще думают, но директор склоняется к отстранению от учебного процесса на неделю для учителей и уборку парковой зоны для учеников.

— Почему не наоборот? Все же отметка о посещении важна ученикам, а учителя как раз отдохнут…

— Ага, а потом будут возиться с документами, переделывая учебный планы и нагоняя программу? А учеников жаль, посещаемость же отмечают и при поступлении в вуз, злостным прогульщикам и тем, кого отстраняли от занятий, закроют дорогу в некоторые особо перспективные вузы. Все продумано, Кагами-сенсей, не извольте беспокоиться, — сжал мое плечо Горо-сан, проникновенно заглядывая в глаза. Ага, называется, не возникай на пустом месте, премии лишу.

Ладно, за Сугимото присмотрят, проблему внезапных гостей в эфирной тоже решат, осталось лишь предупредить насчет фанатов Кейна-самы, убедиться, что среди учителей нет сумасшедших и хор не обретет куратора, чтобы продолжать капать нам на нервы. И больше об этом думать я не мог: Камидзё-сенсей устроил устный опрос под артобстрелом, потом Хинамори-сенсей осторожно предложила проверить, не потеряли ли мои работы свой пугающий потенциал, что привело к очередному сожжению во имя светлых ками. Под конец еще и Анезаки устроила мне сольное выступление в переводе впервые увиденного текста, после которого сообщила, что ждет такой уровень ото всех. Угу, год заканчивается, экзамены близко, а ученики не на ушах бегают, непорядок.

Впрочем, на ушах мы так и не забегали, когда после тренировки засели привычной компанией в библиотеке за учебники. Савако отзанимавшись отдельно с Есидой, уже могла распределить внимание более-менее равномерно, да и отставания по учебе у нас в принципе такого уж не было, так что мы с ней смогли просто поболтать, обсудить нашу методичку, которую должны проверить к понедельнику. Я в перерывах между пояснениями, примерами и исключениями успел рассказать про недавно полюбившуюся Дженту забаву сидеть на двери и кататься туда-сюда, пока ее открывают и закрывают. Девушка находила это очаровательным, я же жалел Нигоу, который только и мог что поскуливать, сидя возле дверей и преданно глядя на друга. Надеюсь, коту скоро эта забава надоест.

Сама Савако рассказала про недавно прочитанные книги, ей полюбился магический реализм, что, учитывая сверхспособности некоторых окружающих меня спортсменов, уже не казался такой уж блажью писателей. После я упомянул, что роман Коки вот-вот выйдет в Америке, вместе с десятком других книг, так как особо привередливого редактора в моем лице наконец-то устроила работа переводчиков — очень не хотелось, чтобы потерялся стиль наших авторов при переводе, так что пришлось людям поломать голову.

— Кагами-кун очень любит поговорить, — вечно эта призрачная зараза мне жизнь портит. Надо Момои стукануть, что ее парень к другим парням лезет, пусть ему мозги прополощет.

— Но это же круто, что Фури теперь и за рубежом станет популярен, — одобрительно взъерошил мелкому волосы Дзюмондзи.

— Это непременно надо будет отметить! — постановила Есида, которой на самом деле было без разницы, что там творится с книгой брата, ибо он «все равно классный». Простая и честная жизненная позиция, понятная всем и каждому. — Пойдем к Рю?

— Как только, так сразу, — поднял руки к верху Коки, давно уже перестав смущаться комментариев по поводу своей популярности. Растет малой.

А после, уже после ужина, когда я устроился было на диване на отдых, пришло сообщение от Накахары-сана:

«Кагами-кун, в воскресенье будет обряд в честь весеннего равноденствия, мы никак не можем обойтись без тебя — ребята не поймут».

А то, что я никак не пойму, почему они все еще кличут меня ками — это мелочи.