Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

Потянувшись и проморгавшись, я с тяжелым вздохом сел. Опять на диване уснул…

— Доброе утро, Тайга. Как спалось? — Савако суетилась на кухне, причем, судя по тарелкам на столе завтрак уже прошел. Ками, который же сейчас час?

— Вроде бы выспался. Хотя если бы не мысль, что эта беготня наконец-то закончилась, я бы сегодня не встал. Тора, не кусайся!

— Я думаю, что ты немного ошибся. Встать бы тебе пришлось, несмотря ни на что, — любимая лукавая улыбка и многозначительный взгляд в потолок, откуда практически в тоже мгновение раздался топот. Решение пришло в голову мгновенно.

— Я сплю, — и ненатурально захрапел, надеясь, что удастся избежать праведного гнева моих личных Немезид. Наивный.

— Папа! — Шизука перелезла через спинку дивана и тут же уселась на мне. — Мы знаем, что ты не спишь!

— Мы слышали, как ты на Тору кричал, — я кожей почувствовал второй возмущенно-осуждающий взгляд: Исао, куда более спокойный, чем его сестра, не стал садиться на меня в буквальном смысле, но отказаться поприседать на уши? Никогда. — Ты снова спал на его диване.

— Вообще-то это общий диван! — все же не сдержался я и открыл глаза. Черные и карминовые глаза смотрели с идентичным возмущением папиной наглостью «дрыхнуть, когда все встали». Даже в единичном экземпляре сдвоенные брови увеличили градус недовольства на лицах. — Ладно, встаю уже, встаю.

Чмокнув обоих в макушку, я поплелся наверх приводить себя в порядок и вскоре уже завтракал под бдительными взглядами семьи, ожидающих, когда отец наконец-то уделит им внимание. Как не подавился — сам не знаю. Да, прошлые выходные пошли коту под хвост из-за неожиданной поломки оборудования, с причинами которой еще предстоит разобраться, потому как последние семь дней пришлось разбираться с ее последствиями, но там уже не совсем мои хлопоты.

Но детям же этого не докажешь, у них обиды выше крыши, что мне всю неделю было откровенно не до семьи: как встал, так сразу на работу, а возвращался так поздно, что они уже десятый сон видели. Да я даже до кровати через раз доползал! Так, отставить нытье, Широяме-сану пара лет до пенсии, а бодрячком держится! Тем более что ко мне пришло возмездие за все недополученное внимание.

— И-кун, не сходишь со мной магазин? — неожиданно первой заговорила Савако. — Слишком много всего надо купить, я одна не справлюсь.

— Конечно! — сын мгновенно преисполнился чувством собственной значимости, как это могут делать только дети, которым доверено Крайне Важное Поручение.

— А после отец мог бы помочь тебе с уроками, — угу, по лицу ребенка видно, как он рвется делать домашнее задание. С другой стороны, Исао не в пример усерднее сестры, то есть, если сядет делать уроки — будет сидеть до победного, Шизука же минут через десять может заснуть сидя, ибо «скучно».

— Тогда пока вы в магазине, мы с папой сыграем в баскетбол!

— А что будешь делать ты, пока я буду делать уроки? — обиженно вопросил младший, сообразивший, что пока его планы на день включают лишь обязанности. Это не говоря о том, что они явно забыли, что после обеда их отвезут к бабушке и дедушке.

— А мне делать почти ничего не надо! — ложь. — И я вообще быстро все сделаю! — и задали что-то объемное. Попросить Йоко-сан проследить или оставить на завтра? — И вообще, завидовать плохо!

Пересекаюсь взглядами с женой, Савако слегка кивает, без слов понимая мои мысли. За тяжким трудом по получению образования проследит бабушка, для нее это вызов судьбы, ибо дочка-то была идеальным ребенком. «Только с внуками поняла, как на самом деле с детьми непросто!» Угу, мои гены взыграли, я понял, можете не сверкать так насмешливо глазами.

— Отлично, раз проблем с уроками нет, то поможешь маме с обедом, — торжествующий взгляд одного, демонстративное смирение с жестокой судьбой у второй: неудивительно, что в театры не тянет уже ни меня, ни Савако, у нас такие пьесы каждый день разыгрывают.

— А сейчас баскетбол! — и утянула меня из-за стола, не дав толком доесть завтрак.

— Шизука, — ровный и спокойный тон, но дети стихают мгновенно, да и я замер на середине движения, восхищенный почти магическими способностями Савако. Сколько живем — столько и восхищаюсь, меня эта парочка в словесной битве заткнет за пояс за десяток минут, если, конечно, я не рассержен. — Отец еще не сказал, что его устраивает такой план.

— Папа? — и умилительно-просительные лица. Тряпка я.

— Оденься теплее и дай мне доесть, — устало вернулся на место, пока дети рванули собираться.

Пока заканчивал трапезу, снова прослушал речь о роли отца в семье и воспитании детей. Давняя традиция, ибо Савако с самого начала смирилась, что типично-японского папы из меня не получится, на далекую фигуру, чьим недовольством можно пригрозить расшалившимся детям, я никогда не тянул. Не сказать, впрочем, что Исао-сан, отец Савако, или дядя Шуума изображали из себя строгих и грозных отцов, так что ей пришлось принять, что мужчины в нашей семье немного отличаются от прочих.

И сын, скорее всего, таким вырастет, учительница на собрании недавно на уши приседала, что ребенок задает неуместные вопросы, не подчиняется командам и вообще ведет себя крайне нахально. Спросил у сына, Исао поглядел исподлобья и спросил, почему мальчики и девочки разные, и нельзя ли было сделать людей одного пола, ведь так было бы честнее и удобнее. Меня тогда с пола соскребали, сын долго любовался картиной «папа в шоке», а жена позвала родителей на помощь. Ладно, реальный толк был только от Йоко-сан, мы же с Исао-саном сидели в библиотеке и рассуждали о важности грамотного распределения семейных обязанностей, особенно касающихся воспитания детей, делая вид, что ни от кого и ни от чего не сбегали. Понимающие улыбки прекрасных половинок сопровождали нас еще с месяц.

— Папа, я принесла твою куртку и кроссовки! — а играть мне прикажешь в домашних штанах и футболке? Но поблагодарил и ускорился, пока Тора не решил, что шнурки на моих кроссовках лучшая игрушка для кота.

Тора — это домашнее чудовище, принявшее облик крупного полосатого кота, принесенного Джентом почти пять лет назад. Тогда он был маленьким, пищащим комочком, старик Джентльмен принес его буквально в зубах и вручил мне в руки, так что отдать котенка в приют или другому хозяину было невозможно. А что именно взбрело в голову старому коту, сильно сдавшему после потери верного Нигоу, стало очевидно, лишь когда спустя год Джент покинул дом.

Тора как раз намылился в прихожую, вальяжно спрыгнув с отвоеванного дивана, так что убегал из дома я в спешке, отнюдь не связанной с желанием сыграть. Легкая разминка и пробежка до площадки окончательно меня разбудили, так что дочку я встречал уже как адекватный соперник. Играла Шизука со всей страстью, на которую только способны дети девяти лет от роду, Куроко-сенсей ворчал, что от меня таких эмоций в игре он так и не дождался. И играет дочь на приличном уровне, та же Алекс была в полном восторге и уши мне прожужжала, что малышку ждет карьера в НБА и шутливо плакалась на безразличие к спорту родного отпрыска. Ее сын, Итан Гарсия, увлекся робототехникой, и его поступлением в технологический институт в Массачусетсе Алекс гордится намного больше, чем всеми достижениями в жизни, включая успешную карьеру в НБА и многочисленные победы команды ее учеников средней школы.

— Ха, я все равно тебя обойду!

— Конечно!

— В следующий раз точно попаду!

— Не сомневаюсь!

— Папа! — тряхнув двухцветной копной так, что волосы попали мне в рот, дочка обиженно топнула ногой. — Я точно-точно тебя обыграю! Вот увидишь!

— Я разве в чем-то сомневался? Кстати, тебе волосы не мешают? А то ты их уже скормить кому-нибудь готова. Я на такую диету не согласен.

— Пап! Ну будь серьезным! — все-таки собрала в хвостик. А мне когда-то пришлось аж три вида кос научиться плести, пальцы в гордиев узел чуть не завязались. Когда Савако сказала, что это самые простые варианты, на непредвиденный случай, я всерьез задумался над смыслом бытия.

— Пап, ну ты опять в облаках витаешь!

— Прости-прости, Шизу-чан, я снова погряз в воспоминаниях.

— Вы не настолько стары, что бы предаваться ностальгии, Кагами-сенсей! — обернувшись на голос, я не сдержал улыбки.

— Такеши! Ютаро! Давно не виделись! — когда же мы пересекались-то вживую? Месяц, два назад? — Как вы?

Мальчишки переехали от родителей, как только окончили старшую школу. Такеши отправился в Хиросиму, в университет технологий, изучать охрану окружающей среды, прихватив заодно Сану-чан, отправившуюся по стопам родителей и старшего брата изучать медицину. Мидорима был несколько зол на меня, что его маленькая сестричка умчалась за моим учеником, и то, что дети давние друзья, погоды не меняло. Наверное, если бы не позитивный энерджайзер Такао, радужный закопал бы меня где-нибудь в парке, а в семье Мидорима надолго воцарился холод.

А так ничего, тихо поругались, холодно позлились и успокоились, хотя Такеши какое-то время приближаться к радужному снайперу опасался. Буквально через пару-тройку лет мы сверлили друг друга глазами на свадьбе мелких, потому как выглядел он, словно лимоны бочками лопал, да запивал соевым соусом. Ничего, в итоге все равно смирился, общаемся понемногу, и высококлассный хирург даже пообещал поменять мне местами ноги и руки, если я угожу ему на стол. По словам Такао — это верный признак хорошего отношения. Мда.

Ютаро же в свою очередь изумил всех, став поваром. Честно, когда уже семнадцатилетний парнишка пришел ко мне с вопросом, не будет ли глупо, если он пойдет в кулинарный колледж, я банально не знал, что ответить. Откровенно признавшись, что он меня удивил, сказал, что если ему нравится это дело и он может приготовить что-нибудь, не спалив кухню, то могу лишь пожелать ему удачи. Ну и помочь, разумеется, с практикой, все же готовлю я неплохо. Годы показали, что дело свое Ютаро выбрал не зря, хотя и ноет иногда после смены, будто его там черти истязают, и дома не готовит, разве что по очень большим праздникам, чем мы изредка пользуемся.

— Сыграем?

— Тряхнете стариной, Кагами-сенсей?

— Класс, мы с папой вас сделаем!

Играть пришлось всерьез, пришло время, когда преимущество возраста стало сказываться не в мою пользу, хотя до старой развалины еще далеко, слава ками. Но даже так меньше чем за час эта компания умудрилась загонять меня, даже толком не вспотев! И дочка, стоило нам разыграться, мгновенно сменила команду и принялась с гиканьем гонять отца по площадке, да еще и повизгивала на таких высотах, что у мужской части компании чуть уши в трубочки не завернулись. Что тут скажешь, восторг игра у нее вызывает просто нечеловеческий, у Такеши и Ютаро глаза по пятьсот йен стали, когда я заявил, что они вели себя точно так же. Ну может не визжали, но вопили ничуть не тише.

— Так, заканчиваем!

— Ну, пап!

— Устали, Кагами-сенсей?

— Вот так старость и приходит!

— Тишина! Шизука, тебя ждет готовка обеда, мама не станет начинать без тебя, раз уж пообещала помочь. Да, Такеши, я устал, я не в том уже возрасте, чтобы играть в одиночку против двух с половиной игроков! — обиженный вопль дочки я проигнорировал. — И если вы не забыли, сегодня вечером юбилей школы, и мы с Савако собирались туда пойти.

— Так и мы тоже! Для чего приехали-то, говорят, с нашего года народу много будет!

— Наши тоже собирались, всю осень подготовка шла, даже некоторые выпускники участвовать будут, — и обернулся к Шизуке. — Поэтому нам пора домой!

Дочка прикусила губу, но тут же заулыбалась и попрощалась с ребятами довольно радостно. За что безмерно уважаю жену, так это за то, как она умудряется воспитывать наших сорванцов: и учитывая строгие особенности японского воспитания, по которым дети существа без прав и свобод в принципе, рожденные исключительно для учебы, и не давя на них, не ломая под общие стандарты. Впрочем, она всегда была такой. Работа в Сейрине только отточила умение находить выход в состоянии между молотом и наковальней, и теперь дети если и покажут характер, то только там, где никто кроме нас с Савако не увидит, не дай ками, кто-то из знакомых будет выговаривать родителям об их плохом воспитании — это ж позор на всю оставшуюся жизнь.

Дома нас уже ждали: темную макушку сына было особенно четко видно на фоне бежевых стен. Ребенок вышагивал по улице перед домом, изображая прогулку с котом. Не очень успешно, учитывая, что не Тора, а Исао наворачивал круги, ограниченные поводком, кот же сидел прямо перед входом и умывался, нагло игнорируя все попытки привести его в активное состояние.

— Итак, чем займемся? — когда сын вот так таращится, кажется, будто у него глаза раза в два больше стали, с моим цветом радужки выглядит немного пугающе. — Или у тебя действительно есть вопросы и нужна помощь?

— Не, я новые темы хорошо понял, — тут же замотал головой сын, покосившись на дверь комнаты, раздумывая, стоит ли уточнять у матери изменения в планах.

— Исао, если ты сам сделаешь домашнее задание, мама возражать не будет. Ты ведь помнишь, что вы сегодня ночуете у Йоко-баа-сан и Исао-джи-сана? — о, кого-то озарило.

Осветивший комнату улыбкой ребенок мгновенно перекроил планы на «папино время», вытащив давно купленную деревянную модель какого-то храма. Собирание различных моделей он увлекся довольно давно, по детским меркам любое хобби, длящееся больше года — это серьезно. Аяме уже фыркала, что издательство мне придется отдать Шизуке, тогда как младший определенно станет конструктором или архитектором или еще кем-нибудь из той же оперы.

— Ну ничего, Рюджи за ним присмотрит, честное слово, — и глазами стреляет. Рюджи незаметно улыбается, как впрочем и Савако, ибо смирились с моим равнодушием насчет «нет пророка в своем отечестве». Дело можно будет передать и просто преемнику, лишь бы он его любил и готов был пахать как я, сутками напролет. Хотя зная Йоко-сан, есть вероятность, что она аккуратно вложит во внука мысль, что как сын и наследник он не может просто отбросить семейное дело. Поживем — увидим.

Собирали храм мы долго и увлеченно, даже сам не заметил, как втянулся, так что когда Шизука вломилась в комнату брата с барабанной дробью, подскочили и выпучились на распахнувшуюся дверь оба.

— Мам! Они не уроки делают! — нас сдали мгновенно, не задумываясь и не дав шанса оправдаться.

— Почему бы и нет? — надувшаяся дочка выглядела до того мило, что я не удержался и слегка ткнул пальцем в округлившуюся как у хомяка щеку. — С тобой мы ведь тоже не уроки делали.

— Но мы ведь договаривались!

— В первую очередь договор был о распределении времени и внимания так, чтобы никто не почувствовал себя обиженным, а папа сумел все пережить и остаться на ногах, несмотря на усталость. Чтобы и ты, и твой брат могли провести часть выходного с каждым родителем, но так как у мамы много работы по дому, ей вы помогали, а со мной просто отдыхали.

— Шизу-чан, тебе не кажется несправедливым, что ты с папой играла в баскетбол, а И-кун бы делал уроки? — Савако подошла незаметно, но достаточно давно, раз уж так легко вклинилась в поучения.

— Я домашнюю работу сам сделаю, — упрямо набычился сын. Потрепал его по голове, успокаивая и заверяя, что уверен в его самостоятельности в вопросах образования.

— Ну… да… но почему сразу не сказали?

— Тогда я об этом не думал, — пожал плечами. — Так что там с обедом?

После обеда я отвез детей к родителям жены, пока она отдыхала от всего мира и начинала готовиться к выходу. Это мне собраться минут десять, а женщинам всегда нужен хотя бы час, и Савако в этом плане исключением не была. Хотя на фоне двух-трех часов сборов у Аяме и Киоко — мне грех жаловаться. Разумеется, просто сбагрить детвору и сбежать домой не получилось, Йоко-сан и Исао-сан в лоб поинтересовались, что у меня такого случилось, что я семью на второй план задвинул.

Пришлось объяснять про замену оборудования на более экологичное, подходящее под требования закона о защите окружающей среды и про его поломку. Рассказал про внепланово увеличившийся тираж из-за внезапного роста рыночного спроса, что привело половину сотрудников помладше в состояние близкое к панике. За годы мы как-то привыкли, что книги покупают все реже, со всеми этими техническими новинками и возможностью читать на электронных носителях, повезло хоть, что учебники и прочая учебно-справочная литература продается. Если бы не исследования по усваиванию информации, доказывающие, что в этом плане бумажные книги лучше любых электронных носителей, нам пришлось бы труднее. Но даже так приходится выкручиваться, привлекать внимание покупателей все более дикими методами, начиная от мини-роликов в книжных магазинах и заканчивая сайтом издательства, где за меньшую сумму можно читать книги, выпущенные «Полднем» раньше. Широ однажды озвереет, шерстя всемирную сеть и уничтожая там пиратские версии наших книг на трех языках, потому как остальные он просто не знает.

Друг пришел работать в «Полдень» внезапно и буднично, будто так и надо, и сходу выдал несколько идей по изменению работы фирмы. Собственную компанию, созданную еще в студенчестве, он решительно продал давним друзьям-компьютерщикам просто придя в один прекрасный день со всеми бумагами. Кусано тогда за голову схватился, ну какой японец будет вот так рубить с плеча, там же должны быть танцы кругами как минимум несколько месяцев! Но один белый и пушистый песец просто принял решение и выполнил, очень этим напоминая одну сумасшедшую женщину, которую я помнил как монахиню, амазонку нового времени и городского скалолаза, использующего вместо гор небоскребы. Сейчас Тоширо помогал мне, создав под себя должность замдиректора по информационным технологиям, в обязанности которого входила работа с электронной версией издательства, отслеживание пиратов и прочие задачи сетевого пространства.

Послушав меня, Исао-сан попробовал осудить мои действия, но у меня же есть несокрушимая защита из двух детей, которые за папу стеной даже перед дедушкой. И этой защитой против тестя я пользовался часто, ибо несмотря на неплохие впрочем-то отношения, Куронума-сан не переставал бухтеть, что его драгоценная дочурка могла найти кого-нибудь лучше. Йоко-сан при этом хихикала, уверяя, что с точки зрения отца Савако лучше всего было бы дома под папиной опекой, и не переставала размышлять вслух, буду ли я таким же чокнутым папашей. Ками, лучше бы подольше это время не наступало! У меня душа в пятки как вспомню, что до средней школы, когда как раз начинаются подростковые метания, всего пара лет осталась.

— Тебе не стоит переживать об этом сейчас, — Савако всегда старалась узнать, что именно мне наговорили ее родители, чувствуя себе виноватой, когда мне приходилось сталкиваться с ними без нее. Ума не приложу, как сквозь ее упрямство все-таки донести, что она ни в чем не виновата, а Исао-сан в любом случае будет бурчать про недостойных его малышки, и я его уже понимаю.

— Дети слишком быстро растут!

— Прости, пожалуйста, но не тебе об этом говорить, Тайга, ты эмансипацию прошел в пятнадцать, — как всегда успешно парировала мое нытье Савако.

— И не поспоришь же, — проворчал в ответ, и раздался звонок в дверь.

— Привет, аники!

— Коки! — я мгновенно схватил брата в охапку, столько времени не виделись толком. Коки пискнул, но обнял в ответ, плюнув на помятый костюм.

— Коки-кун! — жена прибежала на мой вопль и застала довольно типичную сцену костоломки. — Рада видеть тебя!

— Я тебя тоже, Сава-чан! — брат кое-как повернул шею, чтобы увидеть невестку.

Вняв голосу разума и втащив братишку в дом, я приступил к массированному допросу, который сопровождал каждый его приезд. Меня иногда убивает, что живем не так уж и далеко друг от друга, от Осаки до Токио четыре часа на синкансэне, а видимся раз в полгода! То одно, то другое, то у меня на работе завал, то мелкий сорвется в очередную поездку «за вдохновением». В университете брат занялся писательством вплотную и теперь периодически путешествовал по стране или за ее пределами, ища что-то такое, что потом непременно осядет где-нибудь между строчек нового романа или ранобе.

Взъерошив мелкому волосы, я устроился слушать краткое — время поджимает — повествование о момидзи в национальном парке Никко. Брат только что закончил новый роман именно там и в понедельник понесет его в издательство. После выхода Татибаны-сан на пенсию его редактором стал другой человек, уже из так называемого второго набора, который проводил я, учась в Столичном, но уровень его был достаточно высок, чтобы можно было не волноваться. После Коки вспомнил крайний визит домой и помрачнел: после потери Каору-сан старик Кэйташи совсем сдал. Он мало ходит, мало ест, часто сидит, просто глядя в окно, и почти ни с кем не разговаривает. Я перестал ездить к родным после того, как стало очевидно, что мои визиты ухудшают его состояние, но легче не становилось. Вспоминая его буквально три года назад, когда дед подлил чернил в воду и подал как полезный черничный сок, я могу только вздыхать и разводить руками. Так бывает.

Брата помимо состояния дедушки расстраивали регулярные налеты тети и дяди с требованием остепениться и подарить им уже внуков. Под остепениться, понималось не только вторая половинка, но и прекращение разъездов — сложно воспитывать детей, не бывая дома неделями — но Коки устраивал такой вольный образ жизни и отказываться от него он не собирался. Я, конечно, пытался как-то убедить дядю с тетей не пороть горячку и дать сыну жить, как ему хочется, но попытки разбивались о наличие у меня семьи, что автоматически ставилось брату в пример. Семья — это иногда так сложно, что хоть стреляйся. Коки терпит, не дает собой управлять, но рано или поздно будет взрыв, и я боюсь, что как бы ни состояние Кэйташи-сана сдерживает это извержение. Пока обменивались новостями, незаметно подошло время выходить.

Для юбилея школы был выбран концертный зал с возможностью провести фуршет после, и я отказываюсь предполагать, в какую сумму это влетело. Но народу ожидалось немало, все же за столько лет школу закончило приличное количество человек. На входе встретились с четой Некодзава, Акихико и Томоко жили на Хоккайдо, на любимом зимнем курорте, куда под Новый год съезжалась старая компания. У нас, конечно, редко получалось собраться абсолютно всем, но связь получалось держать крепкую, Кисе в шутку громко завидовал, сам-то он только с баскетбольной командой общался. С другой стороны успешный актер и модель просто не имел достаточно свободного времени, чтобы общаться с друзьями, слишком много работы.

— Жду не дождусь уже тридцатипятилетия! — восклицал он во время редких встреч, драматично обращаясь к небу, вернее, потолку. Если вдруг рядом оказывался кто-либо, не знающий причин такого ожидания, Кисе с удовольствием начинал разглагольствовать, насколько легче работать актерам, достигшим этого возраста: они и проекты могут выбирать сами, и право на нормальную личную жизнь получают, до этого-то следят за репутацией и продаваемым образом, иначе влюбленные фанаты могут разбежаться. Не говоря уже о том, что старшие актеры могут не участвовать в каждом телешоу, куда их пнет менеджер! Учитывая, какие иногда странные задачи ставят такие передачи, я не мог не поддерживать его в мысленной мольбе поскорее пройти возрастную планку.

— Кагами-сенсей! — ками, годы прошли, а я все так же реагирую, когда слышу это обращение! — О, Кагами, вечер добрый! Чего дергаешься, условный рефлекс?

— Садахара-сенсей, добрый вечер! — да, только официальное мероприятие может заставить это чудовище влезть в костюм и сменить помпадур на нечто более пристойное.

— Чего такой серьезный, на праздниках надо отрываться! О, и Шинья пришел, привет!

— Я Фурихата, Садахара-сенсей! Здравствуйте!

— Какая разница!

С годами каратист стал немного спокойнее, во всяком случае, драки устраивает раз в пару недель, а не ежедневно, впрочем это не отменяет его привычки решать проблемы максимально радикально. Недавно вот «случайно» отдал незаполненные документы на ритуальный костер магиков, а после заявил, что все сдал. Савако рассказывала, что даже директор Горо тогда хохотал наравне со всеми, ибо в такую чушь мог поверить только такой же балбес. От бумаг Садахару это не спасло, даже добавилось: помимо «восстановления» сожженного пришлось писать объяснительную «какого черта я вообще отдал документы бешеным поклонникам огня».

Культ Кагами-ками-сама претерпел некоторые изменения, в основном ввиду отсутствия «бога», что меня более чем устраивает. Сохранилось самое, на мой взгляд, полезное: последователи огненного бога обязаны были преуспевать в математике. Это должно было снизить привлекательность культа для школьников, но почему-то считалось, что молитвы и сжигание огненных посланий увеличивают шансы сдружиться с этим предметом, а когда сильно во что-то веришь, срабатывает эффект плацебо. В итоге костры в школе горели регулярно, огнетушители висели на стенах каждые три метра, а на улице появились канистры с водой, так же регулярно пополняемые. Горо-сан давно смирился с безумием, переняв принцип наставничества Танаки-сана «не можешь предотвратить — возглавь», и каждую неделю с утра сам разжигал костер, в котором до первого звонка можно было сжечь свое послание.

Самым убойным было, что Ичияма-сенсей передала кураторство над клубом магических искусств Кагами Савако сразу, как она пришла в Сейрин в качестве учителя. Ее бы точно назначили на место бога огня, кабы не первое впечатление, которое волнующаяся Савако произвела как «Садако». Контраст огненной фамилии и внешности выросшей девочки из Звонка поставил учеников в ступор, что уберегло жену от дикой роли обрядового истукана. Но Казу и Широ подначивали меня еще несколько месяцев, дескать, ребята как в воду глядели, бог и его главная жрица.

— Привет, Тай! О, Коу, тебя твое вдохновение отпустило? Савако, — когда математик убежал общаться с другими, к нам подошли Дзю и Киоко.

— Не расскажешь, чего от Садахары спрятались? — я заметил друзей довольно давно, как и они нас, но почему-то подходить ребята не спешили.

— Чтобы Тююме и Аянаги не донес, — буркнул друг, внимательно оглядываясь вокруг.

— А с ними что? — опешили все трое.

— А, вы же еще не в курсе, — как-то подозрительно довольно улыбнулась бывшая королева академии Каймей. Я против воли сделал шаг назад, ибо такие улыбки, как правило, не предвещали ничего хорошего. Женщина же тем временем мурлыкнула. — Охота завершилась удачно.

— К-ка-кая охота? — и нет, мне не стыдно за заикание, Казуки может и привык к жене за годы, но меня она по-прежнему иногда пугает.

— Тююма Ханако скоро станет Хаями Ханако, — о. О! О-о-о…

Тююма Ханако, единственная и горячо любимая дочка нашего безумного химика, тоже училась в Сейрине, на два года младше единоутробного брата Дзю, Хаями Ичиро. Ну училась и училась, звала сэмпаем по естественно-научному клубу, друг и точка. Вот только после окончания школы общения стало в разы меньше, и Ханако-чан это не устроило категорически. Тогда и началась планомерная осада опешившего от такого напора Ичиро. Что Тююме-сенсею, что Аянаги-сенсею это сильно не понравилось, но когда они попробовали поговорить с Ичиро «по-мужски», вмешались их собственные половинки, причем следуя завету «добро должно быть с кулаками», использовали вместо кулаков домашнюю утварь. Сейриновские женщины: тихие и покорные японки — это не про них.

Парнишка был объявлен неприкосновенным, что ему помогло лишь потому, что Сейрин он уже закончил. Осада в итоге увенчалась успехом, а теперь еще и ставит решительную точку. Как рассказывала Аянаги-сенсей, отказавшаяся после замужества оставлять работу, в любви Ханако была очень похожа на мать, так же решительно загнавшую под венец плавающего в химических небесах Тююму. Ну вот, охотилась она, а огребет от учителей Дзю, как наиболее близкий и доступный.

— Меня подорвут и растворят в каком-нибудь изобретении Тююмы, — ворчливо констатировал Казуки.

— Мы тебя одного не бросим, — тут же заверил друга братишка. И добавил. — Так что растворять будут всех!

— Если Аянаги-сенсей так реагирует на племянницу, что будет, когда его девочки начнут романы крутить? — глаз задергался у обоих, близняшки информатика сейчас на первом курсе Сейрина, самое, как говорится, время для первых влюбленностей и прочих проблем.

— При всем моем уважении и благодарности, но я бы предпочел не сталкиваться с ним в тот момент, — без капли иронии сказал Дзю.

А ведь Аянаги-сенсею мы действительно были благодарны, так как родительское дело осваивали во многом по игре, чей сценарий он написал — крайне практичной и востребованной вещи под названием «симулятор молодого отца». Как отцу аж троих детей я мог ему только посочувствовать, сам-то от своей парочки чуть пополам не рвусь, ибо один на двоих делится неоднозначно, как ни старайся. Благо между собой у них войны нет, так, периодические взрывы на макаронной фабрике.

— Ну где там остальные? — мы договорились встретиться до концерта, чтобы хоть немного пообщаться, а то потом разнесет по разным знакомым. В конце концов такой большой компанией трудновато собраться, семьи, работа — времени не хватает, особенно с учетом разброса по Токио.

Огивара с Куроко и Рюджи с Аяме подошли буквально сразу после ворчливого вопроса, будто специально ждали, когда у меня терпение кончится. Как всегда в родительской компании разговоры плавно сползли на детей, на что бездетные товарищи махнули рукой годы назад. Сын четы Чиаки, Рюноске, в следующем году пойдет в младшую школу, так что они периодически поддавались панике и принимались донимать всех, особенно Куроко, что творится в нынешней младшей школе. Про программу, про дополнительные, про учителей, учеников — в общем, все, что придет в голову беспокойному родителю. Шиге после энного повторившегося вопроса заверил, что заставит мужа записать все ответы на диктофон и отдать запись при следующей панической атаке. Эффективный менеджер, профессиональная деформация.

Казуки воспринимал происходящее философски, если не сказать прямо — пофигистично. Когда в доме три особи женского пола, причем две амазонки и одна принцесса-принцесса, начинаешь спокойно относиться ко многому, даже сейриновская закалка такому уровню пофигизма не научит. Старшая дочка, Дзюмондзи Кимико, копия мамочки во всем, кроме внешности, уже в следующем году пойдет в среднюю школу и мечтает однажды покорить Каймей, как мама. А от младшей в полном восторге дедушки, все четверо, потому что и куклы, и заколки всякие, и плюшевые игрушки принимаются на ура. У Киоко ступор как ее воспитывать, саму-то никогда не увлекали девчачьи радости, а теперь вот сидят периодически, в «чаепитие» играют.

Помню, в очередной дружеской, полной подколок беседе Аяме предложила познакомить малышку с чайной церемонией и полным комплектом кимоно — оба Дзюмондзи тогда побледнели чуть ли не до синевы, Казуки после скрылся в автомастерской на сутки, Кодзи и Шозо вытащили его буквально за шкирку, влили что-то свое секретное и отправили отсыпаться. Больше Аяме так не шутила.

Санаду мы услышали, как только она появилась на горизонте, подтаскивая зевающего Рю на буксире, Чизуру как всегда неостановима как цунами. И сын у них такой же, и это чертовски странно: видеть маленькую копию Рю, но с бешеным темпераментом Чизу. Рюгаминэ ровесник Исао, и их дружба меня до сих пор удивляет, но обоим общение на пользу: щебутной мальчишка постоянно втягивает сына в активные игры, в то время как Исао приучил друга к чтению, во всяком случае, про приключения и путешествия тот читает с удовольствием, попутно просвещая мать.

— Так, скоро начнется, а ну все в зал! — Широяма выскочил перед носом как настоящий песец, вот его не было, не было — раз и появился!

На входе нас встретили бравые парни из ВОКС. Кадетский корпус не сильно изменился за эти годы, по требованию директора туда отправляют на перевоспитание всех так называемых трудных подростков, ну и, разумеется, пускают желающих. Но только со второго семестра, давая руководству время присмотреться к новичкам, да и первокурсникам нужно освоиться в Сейрине. Жизненно необходимая мера, да.

Само выступление началось с приветственной речи нынешнего директора Горо Джинноске. Танака-сан оставил пост десять лет назад, одновременно с ним на пенсию вышла Катагава-сенсей, возраст обоих был солидный. Савако навещала учительницу математики и персональную наставницу до самого конца, за Танакой-саном сейчас присматривают его дети и часто навещают коллеги и ученики. Надо будет заехать на днях, давно не был. Следующим заместителем директора стал Суга-сенсей, не так давно до завуча повысили Куросаки-сенсея. Некоторые учителя оставили школу, в основном женщины из-за замужества. Чтобы ни говорили в обществе о равноправии, когда так сильны традиции, иной раз не бывает другого выхода. Впрочем, я предлагал Савако традиционный для Японии образ семьи — на всякий случай! — и получил такую отповедь, что уши еще пару часов горели, так что все индивидуально.

Первыми на сцене были нынешние ученики, открывал программу танцевальный клуб под ритмичную попсовую композицию нынешних музыкантов Сейрина. Школьная группа стала традицией, раз года в три-четыре собиралась толпа музыкально одаренных, варилась в своем котле, но, кажется, только одной банде удалось повторить подвиг Падших Ангелов и выйти на большую сцену. Впрочем, даже так, две группы за двадцать лет для непрофильной школы очень и очень приличный результат! Кроме того каким-то неведомым образом школа даже разродилась хором — слава ками, не имени какого-то игрового персонажа! Подростки прилично, на мой любительский слух, исполнили несколько известных композиций, и даже парочку своих.

— Это что? — наклонив голову к жене, я тихо поинтересовался, какой следующий пункт программы выполняется, ибо на сцене творился какой-то сейриновский бардак. Интересно, зачем им макаки?

— Будет еще небольшой спектакль, там участвуют некоторые животные, — тихо ответила Савако, пока я провожал глазами устремившуюся через всю сцену овцу. Годы идут, люди меняются, но суть театралов все та же! Не хочу знать, что они собирались ставить.

— Вернее уже не будет, — прокомментировал я гонку курсантов за злополучной овцой.

— Зато сразу ясно, что Сейрин, — хохотнул Казуки. — Прям как в школьные времена вернулся!

— У нас на концертах такой ереси не творилось! — возмутилась Аяме. — Хоть раз было что-то такое?

— У нас в обычной жизни все творилось и даже хуже, так что Казу прав, это Сейрин.

Фыркнув, подруга отвернулась к сцене, Рюджи взялся ее успокаивать. Дурдом, кстати, разогнали относительно быстро, сказывается многолетняя практика, да и зрители все свои, привычны и готовы к очень многим ситуациям. После концерт пошел более спокойно, очередное творение видеоклуба показывало, каким стал Сейрин сейчас, когда помимо Гая с крыши орет «Луффи». Здоровенный мужик в соломенной шляпе — учитель физкультуры, пришедший буквально пару лет назад — вопит во всю глотку, что станет директором школы. Интересно, с такой тенденцией кто еще среди них заведется? Да, колоритных учеников стало больше, чем в наше время, но и репутация у школы высокая: хорошие результаты спортивных соревнований, высокая творческая активность и, главное, неплохие показатели поступающих в рейтинговые вузы, даже Тодай мелькал. С другой стороны…

Хотелось старчески вздохнуть и заявить, что в наше время было лучше. И школа новая была, без традиций, которым надо соответствовать, без репутации, которую надо поддерживать. И ученики были искреннее, а сейчас даже среди тех же магиков хватает тех, кто ни во что не верит, а пришел просто за компанию. И учителя буйствовали активнее и громче, даже Садахара спокойнее стал, что уж говорить про Куросаки, Гайтору, Сугимото…

— И трава зеленее, и солнце ярче… Тайга, не старей раньше времени! — во время перерыва друзья принялись выбивать из меня глупости традиционными хлопками по спине.

— Но они не мы, это ты верно подметил.

— Оно и к лучшему!

— И Сейрин пусть уже другой, но самому себе не изменяет, тот же Горо выкидывает народ из окна уже директорского кабинета!

— Директор Горо не всегда так поступает, иногда его подменяет Сугимото-сенсей. Броски у него получаются неплохими, пусть один раз он и не вписал в оконный проем…

— И что с учеником?

— Он Юто-сенсея бросал.

— А, историк? Который трансвестит?

— Он не трансвестит, Казуки-кун, Юто-сенсей наполовину шотландец и предпочитает носить их традиционную одежду, чтобы не забывать о корнях.

— Эм, не хочу знать, как сильно была травмирована психика детей во время его полета из окна в шотландском килте…

После перерыва на сцене очутились несколько выпускников прошлых лет с поздравительными речами под видеоряд из школьных фотографий разных лет. Окружающие ощутимо зависли над банальностью, но после пожали плечами, не все же дурдом творить. Да и на фоне остального это выступление действительно выделялось, что и было признано со смехом, все же соригинальничать в Сейрине не так просто, а они умудрились. Хотя когда они закончили поздравления столбиками и кругами диаграмм, показывающих какие-то там результаты выпусков таких-то годов, я едва удержал челюсть на месте.

— Шинозаки-сан была активисткой школы, старостой, главой студсовета и основателем дискуссионного клуба. Она очень любит точность, — выделив голосом слово «очень», жена оставила меня обдумывать увиденное. Мда, у каждого свой бзик.

— А выпускники наших лет что-нибудь приготовили? — странно, что этот вопрос раньше не приходил мне в голову.

— Кто мог, — ну да, у всех забот полон рот, хорошо, если вообще придут. Но наши обещались все, даже Казама докладывал, что появится. Хотя нет, не все, Шиба не сможет прийти, у нее сверхважный эфир, программе, которую она придумала и ведет сейчас, десять лет, так что ее точно не будет.

— Зато будет ее поздравление…

Синхронизировав время, чтобы потери были по минимуму, радиоведущая поздравила школу в прямом эфире, прорекламировала школьное радио и передала приветы всей нашей параллели. Да, только сейриновцы могут додуматься включить такое в программу. А вот чего я не ожидал, так это того, что после выступления по радио Изуми, на сцене появятся Падшие Ангелы полным составом. Мы взревели на такой громкости, что я бы не удивился упавшей крыше.

Ребята после ухода из Сейрин искренне старались не терять связи, но контракт у них был суровый, и еще до окончания школы общение свелось к коротким мейлам раз в пару месяцев. Больше новостей узнавали из газет, интернета и прочих медиа. Группа успешно покоряла сцену, особенности речи и молчания и прочие способы самовыражения ее участников только добавляли к ним интерес, синглы, альбомы расходились многотысячными тиражами, были и различные ток-шоу, они даже в сериалах мелькали. А потом внезапно ушли. Вот так просто, в один прекрасный день вся группа объявила об уходе с большой сцены, оставив поклонников переваривать новости в шоковом состоянии. На самом деле ребята просто отказались продлять десятилетний контракт, который заключили в школьные годы. Шоу-бизнес оказался не таким, как им бы хотелось, так что последний год, по словам Акабы, они допевали на последнем дыхании.

У меня камень с души свалился, когда Данте, не отвечавший на письма и звонки, пришел в школу, как и говорил Тююма: Сейрин всегда открыт для своих учеников. Растерянных музыкантов, которым перекрыли любой кислород из-за так называемых «пунктов мелким почерком», утешали и поддерживали все. Выступать где-либо с придуманными ими же песнями было нельзя, они все права отдали компании, да и никто не хотел иметь дело с «капризными» звездами. А главное — моральная усталость ребят просто зашкаливала. Долго это продолжаться не могло: однажды я просто притащил домой Данте за шкирку, есть, спать и просто жить без постоянных напоминаний, какой он был звездой — дома его матери наклеили слишком много плакатов и фотографий, чтобы певец мог там спокойно находиться. Накагава забрала к себе Нэмуру, остальных тоже перетащили к себе друзья и одноклассники. Просто сменить обстановку, чтобы не думать над принятым и воплощенным решением снова и снова, и снова.

Данте прожил у нас полгода, уяснил на личном опыте прелести жизни с маленьким ребенком и младенцем и воскрес аки феникс. Нельзя петь старое? Создадим новое! Отказывают в площадках? Сделаем свою! Группа Падших Ангелов собралась с духом и открыла музыкальное кафе, Чиаки лично курировал проект и плевать, что дизайн смежная область, ради своих и не так раскорячишься. Небольшая сцена у дальней от окна стены, мягкие, уютные диванчики и вкусные блюда — туда направил стопы Ютаро, сразу как узнал о проблемах «далеких сэмпаев». Семья Санада тоже помогла, оторвав от сердца нескольких подающих надежды сотрудников, даже Фудзивара вырвалась с Хоккайдо поднатаскать ребят в бухгалтерии и управлении заведением общественного питания и отдыха. Конечно, в итоге они наняли сотрудников на эти должности, но как всегда говорит Широяма-сан «владелец должен свое дело знать».

Дело было непростое, не хватало знаний и опыта, но если сейриновцы упрутся — мир может катиться лесом. Другое дело, что приоритеты меняются со временем. Нэмура ушла из компании, но всегда рада друзьям в собственном семейном гнездышке, девушка посвятила себя мужу и детям. Котаро шикарно поразил народ, выучившись в колледже на стилиста, а после отправился покорять собственные вершины, уехав на учебу заграницу. В этот раз связь держали намного лучше, так что встречали всем табором, Котаро набрался опыта и готов удивлять японцев оригинальными «супер-шикарными» решениями. Остальные же все силы бросили на любимое дело. Пару лет назад музыкальному кафе пришлось переехать в другое помещение, раза в три больше, и сегодня ребята помимо своих выступлений пускают на площадку начинающих музыкантов, чьи произведения им понравились, не ограничивая себя в жанрах и направлениях, что только увеличивает популярность.

Сейчас же Ангелы исполняли только последние свои песни и как говорят поклонники — после перерыва у ребят открылось второе дыхание, они наконец-то смогли раскрыть себя многогранно, исполнителями без навязанных образов и масок. А уж гимн Сейрина отнять у них никто не мог, так что именно им они закончили выступление.

— Ура фуршету!

— Кио-чан, что ж ты мужа не кормишь?

— Ох, Аяме-чан, у нас же двое детей… — так, уходим быстро, но с достоинством, кабы никто не заподозрил в бегстве!

Савако унеслась одновременно со мной, да и остальной мужской контингент поспешил рассредоточиться, кроме, разумеется, вторых половинок двух закадычных подружек. Нет, они правда подруги, но словесные пикировки — святое! Дзю, наверняка уже и сам не рад, что брякнул, но время вспять не повернешь, потерпит, если на шум не обратят внимания учителя, он вроде от Тююмы спастись пытается.

— Здравствуйте, Кагами-сенсей.

Ровный тон, спокойное выражение лица и лишь чуть сощурившиеся глаза прячут радость от встречи — на юбилей школы подполковник Казама Шин пришел во всем воинском великолепии, даже в парадном мундире. Чтобы видели. Чтобы знали. Чтобы гордились.

— Здравия желаю, подполковник Казама, — обменявшись поклонами, со смехом отпустили нарочитую серьезность. — Казама, я давным-давно не учитель! Но я чертовски рад тебя видеть! Молодец, что смог выбраться!

— Учитель не только профессия, но и образ мыслей, но я мог обращаться и к Куронуме-сан, — хмыкнул в ответ одноклассник и сменил тему, пока я отбивал лоб ладонью, вспоминая, что вообще-то к Савако так и обращаются. — Я тоже рад, давно наших не видел, разве что с кадетами иногда пересекаюсь, да ВОКС проверяю регулярно.

Казама уверено шел по военной стезе, без сомнений и сожалений. Многого он рассказать не мог, но пахал определенно на износ, усталость видна невооруженным взглядом, так что, включив барана перед закрытыми воротами, убедил его вырваться хотя бы на зимние праздники на Хоккайдо, уж на курорте старых приятелей отдохнет, упрямый параноик. Пообещал вырваться, заодно с сыном время провести — часто парнишка отца только пару минут перед сном видит. Хотя отказавшуюся от него мать и вовсе уже забыл. И слава ками.

— Кагами! Шин! Савако-сенсей! — с годами вместо старого доброго прыжка Мизумачи стал просто обнимать, но всегда искренне радуется встрече. Даже если мы видимся дважды в неделю, потому что Шизука уже ходит в бассейн.

Пальма действительно стал тренером по плаванию, причем добился исключительно высокого уровня, так как сейчас работает с детьми. Честно говоря, Хьюга немного сомневалась, стоит ли доверять непоседливому тренеру таких же беспокойных детишек, но время показало, что это было более чем верное решение. Подопечные от живого и искрящего позитивом тренера в полном восторге, хотя бывают и трудные случаи — ну как в любой работе. И он один из немногих людей, кто может утомить Шизуку! Иногда мне кажется, что дочке кто-то установил вечный двигатель, хотя Савако всегда делает большие глаза и говорит, что она унаследовала этот поток энергии от меня. Да каким местом-то?!

— Эгей! Шимада-сэмпай! — заметив старшего товарища, пловец мгновенно нырнул в толпу и отправился в его направлении, как всегда забыв, что с кем-то уже говорил.

— Мизумачи-кун…

— Кенго не меняется, — усмехнулся Казама. — Пойду, присмотрю за ним.

— Да что с ним… — договорить я не успел: Мизумачи случайно снес официанта. — Вопрос закрыт.

Усмехнувшись, подполковник отправился выручать друга, с другой стороны к тому спешил Шимада, наверняка ругая неугомонного кохая. Савако тем временем потянула меня в сторону, где заметила еще кого-то из знакомых, только пройдя пару метров, я заметил в нужном направлении Саотоме. Мичико была рада с нами встретиться, это можно было определить по скорострельности словесного пулемета, который почти снес с ног. Вода камень точит, но не в случае родителей Саотоме, так что, молча отучившись в указанном родными колледже (без их помощи она бы не оплатила обучение), приятельница оборвала с теми все связи. Мы, конечно, старались ее поддержать, да и она крепилась, фальшиво улыбаясь и повторяя как мантру, что у нее все получится.

И ведь получилось же! Не сразу, только спустя долгие пять лет она открыла свое брачное агентство, еще почти столько же закреплялась на рынке и теперь уверено смотрела в будущее. А теперь поставила себе цель найти пару всем свободным знакомым, приятелям и друзьям. В порядке личной мести — за все хорошее — я сдал ей Широяму, на что песец ответил флегматичным «не выйдет». Нашла коса на камень, да. Зато к Коки она не прицепится, а то брат ее нашествия боится как бы не больше чем родителей, да и пусть Широ молчит, но даже такой тугодум как я до чего-то дойдет за эти годы. Так что посмотрим, может эти двое наконец-то перестанут портить себе жизнь и Саотоме еще станет Широямой.

— Ой, прошу прощения… Номура?! — спит стоя. Блеск. Только не говорите, что она все еще смотрит аниме по ночам!

— О, Кагами, привет. А ты здесь откуда?

— В смысле? — выпучился на нее, краем уха уловив вой. Все ясно, Киоко и Аяме закончили резать языками, и Дзю нашел время поболтать или, судя по звукам, повыть со стаей. А где сейриновская стая, там и…

— В вас горит Сила Юности! — Гайтору было слышно далеко. Очень далеко, наверняка его голос добрался до каждого угла огромного зала, забитого чужими восклицаниями, смехом, разговорами.

— А мы где? — так, это еще что за выкрутасы? — Не надо так смотреть, я шучу!

Номура за годы не изменилась вообще. И была тем абсолютно счастлива, подвергая сомнению все громкие тезисы по личной эффективности, гласящие, что надо выходить из своей зоны комфорта, что это болото и что-то там еще. Когда же я в лоб спросил об этом одноклассницу, та лишь пожала плечами: ей было глубоко фиолетово на чужое мнение. Она довольна жизнью, а что кто-то смотрит свысока — им же хуже будет: если полезут, удар будет болезненнее.

— И давно ты стала такой воинственной?

— Да все подряд лезут, учат, как надо жить. Не надо никого ничему учить, надо жить и радоваться жизни, все остальное — туфта.

— А твои родные? — мягко полюбопытствовала Савако.

— Внуков ждут, на омиаи таскают.

— Куда?! — омиай, древняя традиция сватовства, одна из причин почему так трудно идут дела у брачного агентства Саотоме. — Слушай, тебе будто все равно?

— Ну да, — пожав плечами, женщина усмехнулась. — А мне что, я люблю вкусно поесть, а такие встречи проводятся в весьма приличных местах.

— Вот как… — Савако все же отреагировала вслух, пока я давил в себе ржач. Номура точно не меняется, столкновения с ней — это даже не коса на камень. Вода принимает любую форму, но для сжатия нужны нечеловеческие усилия.

— Молодец! Так держать! — смех все же прорвался, но Номура его поддержала.

— А ты разве не хочешь завести семью? — у Савако в голове не укладывалась такая одинокая, но удобная жизнь. Воспитание, ничего не попишешь. Впрочем, мне же лучше.

— Захочу — пойду к Мичико, она уже скидку обещала, — отмахнулась Номура. — Пока не надо.

— Кагами! — на нас налетела Накагава, точнее уже Умеда, кажется… неважно. — Привет, Савако, Саюри! Кагами, ты обещал познакомить меня со своим сэмпаем! Ну у которого парикмахерская!

— Точно!

Хьюга-сэмпай кровью и потом выбил у Айды-сана право сначала встречаться с его дочкой, а после и жениться на ней, и теперь вместе с супругой управляет спортивным центром, там же и Мизумачи работает. Мне их просить не пришлось, Браун-сан подсуетилась, помогая кохаю. Вот только это оставило судьбу парикмахерской семьи Хьюга в подвешенном состоянии: в прошлой беседе он упомянул, что его отец устал, что родители подумывают продать и салон, и прилегающий к нему дом и переехать в пригород. Но пока не решаются, жалко просто бросать, мало ли что на ее месте сделают. Тогда-то я и вспомнил, что Накагава мечтала о собственном салоне красоты, как опыта наберется, и сдуру выдал это сэмпаю, на что получил мгновенную просьбу выяснить, не изменила ли она планы. Стилист пришла от возможности в восторг.

— Видишь его?

— Его нет, зато вижу Киеши, они друзья, может подскажет, — хорошо, что сэмпай такой высокий, просто живой ориентир.

— Тайга, я лучше пойду посмотрю, не нужна ли ученикам помощь, — Савако в своем репертуаре, так что к баскетболисту мы отправились вдвоем: Номура ушла досыпать у стенки.

— Киеши-сэмпай!

— Кагами! — костоломные объятия тоже одна из неизменных вещей, доказывающих, что сколько бы лет ни прошло, а сэмпай будет рад встрече.

— Я все сомневался, приедешь ли ты!

— Шутишь что ли? — расхохотался сэмпай, мгновенно привлекая к нам внимание. — Пропустить такую возможность со всеми увидеться!

Добрый сэмпай, разумеется, знал, где именно сейчас обитает чета Хьюга и умудрился позвать их к нам, пока ждали, он закидал меня вопросами, что да как. Что вспомнил, рассказал, особенно про одержимость Шизуки баскетболом, на что Теппей рассмеялся и заверил, что тогда у женской команды в Сейрине появится шанс, а то девчонки вечно на вторых ролях и на чемпионате как-то скромно выступают: достойно, но без громких побед. Сам сэмпай собирался завершать карьеру, помимо колена он за годы много чего успел отхватить, а вот вылечить — вечное некогда, так что этот сезон для него последний.

— Решил, что будешь делать после завершения карьеры, помимо лечения? — на этих словах Теппей скривился, Цубаки-сенсей уже давно не его врач, но справляется достаточно часто, чтобы было очевидно, какой силы взрыв будет за запущенные проблемы. Кроме того Цубаки-самый-младший сейчас учится на втором курсе в Сейрине и увлекается баскетболом, так что сэмпая вполне могут использовать как наглядное пособие, как не надо доводить себя до такого, иначе отец разберет на запчасти.

— Я уже договорился, — лукаво улыбнулся Киеши, — я стану тренером в старшей школе Сейрин.

— Что? Здорово! Надо будет отметить, сэмпай! А как же Такеда-сенсей? Ее, кстати, здесь нет?

— Нет, ей лень было ехать, по ее словам. Насколько я понял, Такеда-сенсей будет считаться приглашенным специалистом, хотя она уверяла, что хотела бы вообще без баскетболистов обойтись, да кто ж позволит-то. А я на постоянной основе тут буду, только обучение пройду, директор Горо обещал подсобить. Такеда-сенсей уже сообщила, что я безумец и пожалею, что ввязался в этот бардак, — и снова смех.

— Как всегда. А где она сейчас? В прошлом году была где-то на исследовательской станции на полюсе, это я помню.

— Ну весной и до летнего лагеря она вспоминала молодость и гоняла какую-то банду байкеров по Монголии. Что они там забыли, даже не спрашивай, я не в курсе. А после собиралась куда-то в Африку, волонтером, кажется.

Такеда-сенсей не изменяет себе, но договоренности с Сейрин блюдет твердо, даже после того как ушел Такеда-сенсей-старший. Тем временем к нам подошли Джунпей и Рико:

— Сэмпай, добрый вечер! Вы помните, я говорил про свою одноклассницу-стилиста…

Общий язык Рико и Карин нашли на удивление быстро, стоило только последней похвалить новую знакомую за лаконичный и дерзкий образ. Что особенного она нашла в обычной короткой стрижке под мальчика и вообще типичном образе бывшей помощницы тренера, я не понял, как по мне все та же Рико-сан, но девушкам виднее.

— Кагами! — и снова меня кто-то выцепил, а мне еще жену найти надо. Но Мидзуки, маленькая и упертая акула пера — не тот человек, от которого можно вырваться. — Это ведь твоего автора за рубежом экранизируют? Расскажешь?

— И тебе привет, Мидзуки! Конечно, куда я денусь…

Старшие товарищи меня откровенно бросили и сбежали, смеясь, к другому столу, ну ничего, я им еще это припомню, благо скоро все в прямой доступности будут. Мидзуки, впрочем, стала намного спокойнее с возрастом, вопросы были составлены удачно, так, что при ответе из одного вытекало другое, и я сам не заметил, как разговорился о работе, о перспективах, о многообещающих авторах и обо всем прочем. Одноклассница же похвасталась многочисленными командировками, рассказала, что друзья по школьному клубу тоже удачно устроились, так как практика работы со школьной скамьи успешно прижилась — я это и так знал, но все равно был рад за ребят — а Момидзи-сан, оказывается, еще в прошлом году уехал работать куда-то в Канаду.

— Твой ритм звучит безупречно, когда ты говоришь о работе, — Падшие ангелы отдохнули от концерта и вышли в люди.

— Ребята! Классное выступление! Здорово, что вы все собрались!

— Во! Я тоже так думаю, мы все так же шикарны!

— Я скучала по этим ощущениям.

— Свобода.

— В Сейрине легко зажигать, да, Кагами-ками?

— Ни слова больше!

Ангелы делились новостями свободной от контрактов жизни. Акаба снова словил волну вдохновения, так что на следующей неделе в кафе будет новая программа, Това раздавал приглашения на свадьбу, а Такаока с горящими глазами рассказывал о новом мотоцикле. Кто-то отметил, что Ютаро готовит лучше, чем повара фуршета, Данте, смущаясь как первокурсник, познакомил со своим парнем, Котаро заинтересовался планами Накагавы на парикмахерскую Хьюги и всерьез заявил, что они могли бы потянуть такое вдвоем, так что я указал ему направление, и он отчалил.

А вскоре и я отошел от музыкантов, вернее, меня оттерли их фанаты и я отправился на поиски хоть кого-нибудь, желательно поближе к столам. Возле одного из них столкнулся с Асахи. Суровый одноклассник, гроза хулиганов и головная боль всего участка, ибо привычку доносить правильность закона нетрадиционными методами он не оставил. Нет, кулаки остались в прошлом, ибо закон, но вот поднять за шкирку и встряхнуть, а то и вовсе посадить рассматривать копии моих рисунков — это он может. С другой стороны, после колоритного и запоминающегося знакомства многие предпочитают обходить его маршрут патрулирования за километр. Так что начальство делало устные выговоры, разносы без занесения, но премии он получал регулярно, так что слова его отца пока остались лишь пустыми ворчаниями. И слава ками, с рестораном его сестра неплохо справляется, держа персонал в ежовых рукавицах, но регулярно одаривая пряниками.

В какой-то момент к нам прибился Усуи с новостями из мира робототехники и очень скоро я поплыл в море незнакомых терминов. Вытащил меня оттуда сам инженер, сообразивший, что из его речи я понял только предлоги, да и не только я, Асахи тоже был дезориентирован, пусть и меньшей степени. Не иначе как частое общение сказывается: мои друзья тоже немного шарят в книжном деле.

— Вот вы где! — Саотоме налетела на нашу троицу внезапно аки цунами. — Так, Кагами, ты мне не нужен, а вот вы двое у нас еще не пристроены, так?

Послушав неуверенные попытки Усуи перевести стрелки и монолитный отказ Асахи отправиться строевым шагом в агентство Саотоме, я сбежал. Дожмет она их, точно дожмет. А я пока найду Савако, может Казуки или Рюджи. Коки я и так видел, он с удовольствием общался с Камидзе-сенсеем и Новаки-саном, Широяма о чем-то спорил с Кусано и другими компьютерщиками, кажется, владельцами его компании. Куроко с Огиварой нашлись возле парочки Фудзивара, Шиге умудрился найти с девчонками общий язык еще когда перевелся к нам в Сейрин на второй курс, так что беседовали они довольно активно. Я же не чтобы их избегал, но не навязывался: нет, Фудзивара перестала смотреть на меня волком и даже извинилась перед выпуском, но нормальное общение так и не задалось, хотя я точно знаю, если мне понадобится их помощь — не откажут. Сейриновцы.

— Кагами!

— Митобе, Кога! Черт возьми, сто лет не виделись! Вы как в Китай свалили, так с концами! Как вы, что вы, где вы — рассказывайте!

— Мы не свалили, нас компания отправила, мы же лучшие продажники!

Кога и Митобе держались вместе везде: и в одном вузе, и в одной компании, и в одном доме. Любой психолог или кто там выдаст, что если пары так много времени проводит вместе, то они обречены, что каждому нужно свое личное пространство и так далее. А этим по барабану, наши Свет и Тень неразделимы как их прозвища, и им более чем комфортно жить так, начальство даже в командировки отправляет их вдвоем. Потому что действительно эффективный и успешный тандем, и все несогласные могут катиться лесом. Последнее задание подразумевала долгое проживание за границей, конкретно в Китае, и за два года парни устали от всего нового и чужого.

— Ты не представляешь, как здорово вернуться домой! Они такие шумные, как миллион Гайтору, я думал, оглохну, — щебетал Коганей, пока Митобе улыбался и скупыми жестами уточнял детали поездки. Годы прошли, а я его все еще понимаю, пусть и с запинками.

— Если оглохну — уши отсохнут!

— Изуки! — да, орел определенно оглох от дружного многоголосого вопля: помимо него к нам подошли и Фукуда с Кавахарой, и несколько уже наших кохаев.

Сасадзаки, Нишино и Юмекава, трио друзей еще со средней школы. Эта компания на своем первом курсе нам столько нервов попила неумением и нежеланием следовать заданному плану, что в летнем лагере мы отдали их Такеде со словами «делайте что хотите, мы умываем руки». Первую неделю мы видели тренера пару часов в день, остальное внимание она уделяла им, и уже на второй недели был виден результат. Мы так и не спросили, через что она их прогнала, меньше знаешь — крепче спишь.

Изуки устроился компанию по продаже оптического оборудования, сыронизировав над собственными способностями, а недавно получил повышение до старшего аналитика. Как он говорит: «клерком быть удобнее всего, зарплату получаешь стабильно, а шишки летят на кого-то другого». Фукуда с Кавахарой же смотрели на мир иначе, а потому открыли маленький магазинчик спорттоваров, причем с возможностью отпробовать товары на площадке за магазином.

— Да нам-то что, к карьере никогда не стремились. Семья ни в чем не нуждается, а начальство, пожирающего нервные клетки, отсутствует как класс — отмахивался от любопытных Фукуда.

Впрочем сейчас назвать их бизнес совсем маленьким язык не повернется: крутились, крутились и раскрутились, третий магазин скоро откроют.

— Давай еще по одному! — что, простите?!

Есиока, то есть Кимисава, то есть все-таки Есиока, Есида, тьфу ты, Санада и Кояма встретились. Дух соревнований из этой троицы не уйдет никогда, помню, Куросаки-сенсей частенько на них жаловался, ибо в его класс как-то пропихнули всех троих. Остальные подростки были нормальными — сейриновцы, но спокойные — но эта троица тогда ему всех фриков 1-б заменила. Вот и сейчас они вместо радостного щебетания устроили соревнования по постройке башен из бокалов, счет за которые наверняка уйдет администрации школы. У Санады явное преимущество, интересно, она это в кафе практикует?

Впрочем, остальные уступать без борьбы не собирались. Что Есиока, не ставшая менять фамилию после брака, так как ее уже узнавали спортивные болельщики, ломала всем голову представляясь то одной фамилией, то другой, но характер спорщицы оставался прежним. Что Кояма, активистка, всю старшую школу занимавшая пост старосты, сдаваться не умела по определению — попробуй-ка покомандовать в Сейрине, если руки опускаешь. Компания как на подбор, как соберутся, так хоть стреляйся.

— Я, честно, надеялся, что они друг друга не найдут. Оттолкнуться как магниты с одинаковыми полюсами — обреченный вздох рядом. Обернувшись, я тут же расплылся в улыбке.

— Ичиго! То есть, Куросаки-сенсей!

— А по ушам? — фыркнул все такой же рыжий учитель, угрожающе поводив боккеном. — Ты чего в школу перестал заглядывать? Даже на школьный фестиваль не пришел?

— Работы выше крыши, утону однажды в этих бумажках, — махнул рукой куда-то в сторону, чуть не врезав официанту. — Прошу прощения. А вы как, сенсей? Морально настраиваетесь?

— В какой-то степени. А Кеничи только радуется, что я его классным руководителем точно не окажусь, твердит, что пошел бы в таком случае в другую школу.

— Кто бы ему позволил, — фыркнул в ответ.

Отпрыск сенсея рыжий и упрямый мальчишка не расстается с мечом, совсем как отец, и терпеть не может это сравнение. Единственный, кого он слушается — сам Куросаки-сенсей, учитель же говорит, что никогда сына ни с кем не сравнивал, потому что помнит, как это неприятно. Ко мне парень относится как к розовому утконосу в ластах: я есть, но он предпочитает считать меня плодом массовых галлюцинаций, ибо по его мнению учителя — это заноза в одном месте и нормальный ученик дружить с ними никак не может. А я могу, давно и прочно, что ставит парня в тупик. То, что его отец из когорты заноз, он принял со скрипом, особенно трудно было в первый год средней школы, а теперь вот идет в школу, где отец работает, и психует на ровном месте. Куросаки же просто ухмыляется, редкие визиты к нему на работу не помогли составить правильное впечатление о Сейрине, так что подростка определенно ждет коллапс личной вселенной. Ничего, и не таким мировоззрение правили, привыкнет ко всему.

— Радует, что и у Хорикоси-сенсея старший к нам поступает, хотя бы не один мучиться буду.

— А что так, Шинджиро же тихий парень? — с сыном чертежника я тоже знаком, все-таки меня приписали помощником классрука именно к Хорикоси-сенсею, и два года мы управлялись с учениками вдвоем, так что общались неплохо.

— Ага, тихий. Забыл, что он увлекается кендо с младшей школы? Часто пересекается с Кеничи на соревнованиях. Смех и только: давние соперники до сих пор не в курсе, что отцы вместе работают.

— Как так?! — замер я квадратноглазой рыбкой.

— А вот так. Дела им нет, с кем там родители работают, дети же. И как-то ни разу не столкнулись, так что я уже предвкушаю шестое апреля следующего года.

— Рановато начал, — кто-то фыркнул за спиной. Хорикоси-сенсей как чувствовал, что про него говорят и незаметно приблизился. — Будешь так предвкушать, они узнают все раньше и пойдут в разные школы нам назло.

— Не пойдут, — отмахнулся Куросаки. — Будет возмущаться, предложу выиграть право на другую школу в матче.

— Тогда да, шансов ноль.

— Вообще-то уже давно не ноль, — с ярко выраженной гордостью ответил Куросаки. — Но попотеть придется.

— Так что помолимся, чтобы они не столкнулись в воротах Сейрина раньше следующего учебного года, — засмеялся Хорикоси-сенсей.

— Во имя Кагами-ками-сама! — я подскочил, бешено озираясь вокруг. Какая сволочь меня сдать пытается?!

— Накахара!

Первый глава клуба магических искусств расхохотался над моим видом и учителя-предатели его только поддержали. Ровно до тех пор, пока я по старой привычке не перевернул шутника вверх ногами. Ему стало не до смеха, а вот сенсеи почти падали, перейдя на вульгарный ржач. Накахара-сан после Сейрина отправился покорять зарубежные вузы, выучился на психотерапевта и устроился в одну из токийских больниц. Садахара-сенсей с тех пор регулярно предлагает сдать ему кого-нибудь, не понимая разницу между психологом, психотерапевтом и психиатром, хотя Укитаке-сенсей ему объяснял не раз. С Накахарой мы не виделись давно, но новости про магика я слышал регулярно, он про меня, отказывается, тоже. И про кураторство Савако, с чем меня и поздравил, сказав, что мои дети непременно продолжат славную традицию самообожествления под патронажем матери.

— Да не хотел я этого! — но кто б меня послушал.

— Чего не хотел?

— О, Касамацу, привет! Сейко, чудесно выглядишь!

Сейко и Юкио познакомились уже после школы, по работе: будущего юриста отправили на практику в центр занятости, где тогда подрабатывала и будущий соцработник. Ей, как и остальным коллегам, был интересен новичок, вот только у Касамацу оказались серьезные проблемы при общении с девушками: парень не мог и слова выдавить, краснел как помидор и бледнел как поганка. Не знаю, как именно Сейко это поняла, но, желая поддержать и успокоить нового знакомого, она честно призналась в собственной особенности. Разумеется, Касамацу сначала решил, что его разыгрывают, если Сейко решила кому-то помогать, спасаться бесполезно, так что под ворохом доказательств, включающим даже снятую рубашку, он сдался и общаться с Сейко стал намного спокойнее.

Общение не прекратилось и после окончания практики, но каким неведомым образом это привело к тому, что имеем сейчас — исключительно их личное дело. Их дочка учится с Шизукой в одной параллели, тихий старательный ребенок. Девчушки радуют нас регулярными «я с ней больше не дружу» и «а мы снова подружились». Дети.

— Кстати, а вы Коидзуми не видели? Хотел посоветоваться с ней как с профессионалом по поводу визуальных новелл, можно ли таким образом сделать учебное пособие…

— Риса-чан нашла старых приятельниц по хору, — лукаво улыбнулась Сейко. — Может быть, споют?

— Не дай ками! Я лучше как-нибудь в другой раз.

— Они уже поют, — замогильный голос за спиной спровоцировал рефлекторный удар с разворота.

— Отани повезло, что он такой невысокий, — фыркнул Касамацу. Мой кулак пролетел точно над головой говорившего, тот только глаза распахнуть успел.

— Уф, не пугай так!

— Это я должен говорить! — рявкнул невысокий мужчина, пригладив ставшие дыбом волосы. Отани Ацуши, муж Коидзуми, до сих пор привыкает, что сейриновцы на многое реагируют не так как нормальные люди. — И она Отани, а не Коидзуми!

— Извини, забываю все время, — покорно повинился.

Долго поболтать с ребятами у меня не вышло, взрыв и вопль подсказали, что Тююма-таки поймал Дзюмондзи, и рядом не оказалось Норико-сан, чтобы вправить супругу извилины.

— Мы в порядке, — было первым, что сказал Казуки, когда наша банда добралась до него с разных концов зала. Я тут же придвинулся к Савако, потому как не было никакого желания метаться по всему залу, натыкаясь на кого угодно, только не на нее.

— А вот он уже не очень, — Киоко воинственно расправив плечи, указывала на Тююму, чей костюм немного потерял товарный вид, а его самого мягко увещевала супруга. Мягко, потому что тихо и с улыбкой, но лицо Тююмы меняло окраску быстрее, чем сломанный светофор.

— Ох, простите, пожалуйста, Коджи-сан такой увлекающийся человек, — нам ли не знать, — даже на празднике что-то придумывает, — верим, — такая неприятная случайность, — ой ли?

— Конечно, простим. По-родственному, — расплылась в улыбке Киоко-сан и если Норико-сан улыбнулась в ответ вполне искренне, то у Тююмы точно задергался глаз. Угу, его, наверное, дома пропесочат за такую каверзную случайность. Как говорится, за все наши школьные уроки химии!

— По-родственному? — обернувшись, уставился прямо в глазок видеокамеры.

— Минамото-кун!

— Минамото! А грозился, что не появишься!

— С дуба рухнул? Да я снимал все представление! По залу всюду наши камеры! Потом все смонтируем и будем продавать среди выпускников на память. Так что там с родственниками?

— Мой брат женится на дочери Тююмы-сенсея.

— Я готов работать бесплатно, если позовете снимать эту свадьбу, — с секундным зависанием среагировал Минамото. — Даже за аренду оборудования не возьму!

— Это чудесное предложение! — всплеснула руками Тююма Норико.

Минамото продавил мечту, когда поступил в институт искусств, отказавшись даже рассматривать иные варианты, его отцу пришлось смириться — мать на свою сторону однокурсник перетянул еще до конца второго года обучения. Не без помощи руководства Сейрина, конечно, но если бы не его успехи на различных конкурсах, все было бы не так просто. Впрочем, Отавара-сан от него не отстает, недавно очередной сериал отснял, убив этим всех поклонников, ибо Отовара и романтика — это как медведь на велосипеде: только в цирке и сочетается. Режиссер просто хотел попробовать себя в новом жанре, но знакомых поверг в глубочайший шок.

— А где Аянаги-сенсей? — умница, Савако, Тююму обезвредили, а второй где?

— О, Мамори-чан от него не отходит, — исключительно верно поняла наше беспокойство Норико-сан. — Кстати, Казуки-кун, Шотаро-кун недавно заинтересовался американским футболом, ты не откажешься дать ему пару уроков? Все же одна семья…

— Разумеется, как не помочь младшему родственнику, — а заодно хорошими отношениями с сыном Аянаги снизить накал отношений с информатиком. Тююма-сан гениальна! И, кажется, решила довести мужа до нервного тика, и Дзю ей с удовольствием подыгрывает. Вот же черти!

— Простите, что прерываю ваш, безусловно, крайне важный разговор, — сарказма в голосе Широ не услышал бы только глухой, но и тот прочел бы по лицу, — но там снова звери вырвались.

Обратив, наконец, внимание в зал, я тихо выругался: металась овца, прыгали обезьяны, и это не говоря о собаках, кошках и прочих обычных питомцах. Что они собирались ставить, Ноев ковчег?!

— Ладно, сейриновцам не привыкать, — проворчал, снимая пиджак. Казуки уже закатывал рукава, а Рюджи отдал жене галстук.

— Может приманить получится? — Коки и Тецу внимательно изучали ассортимент, разыскивая бананы и прочие деликатесы для нежданных гостей.

— Лучше шокером, — Тоширо в кои-то веки отставил технику в сторону.

— Только шокера нет, — разминался Шиге. — Ну что, посмотрим, кто больше отловит?

— Идет!