Несносная Херктерент - 4. (джен)

Глава 60

Идею с малыми спасательными шлюпками Софи оценила. Действительно, лежать очень удобно, особенно если ты не один где-то посреди океана, и плавников акул в поле зрения не наблюдается. Зато видно берег. Притом до него Софи при желании можно с лёгкостью доплыть.

В лодочки забрались Софи, Эорен и мирренка. Капитан и радист у спущенного трапа сидят, правда лодочки поближе подтянули. Мирренка явно из тех, для кого «Приморская роза» временами становится лучшей подругой. Эорен развернула лодочку так, чтобы видеть только берег, а люди были за спиной.

Создала себе иллюзию одиночества, хотя голоса не может не слышать.

— Капитан! Там живёт кто-нибудь?

— Нет. Остров не населён. Вода только дождевая есть, живности в море тут не особенно много. Смысла тут жить никакого.

— А от людей отдохнуть? Чтобы никого-никого вокруг?

— У меня для этого целый океан есть. Там всяко людей мало, да и воды по площади куда больше суши. Океан... Он ведь очень разный. Даже когда совсем спокойный.

— Думаешь, чем будешь заниматься, когда всё кончится?

Капитан смеется:

— Кончится? У меня? Большим драться, может, и надоест, а мелочь всякая будет грызться всегда. У моих войн другие масштабы. Слышала, когда большие налёты отражали с обоих сторон до пяти тысяч машин одновременно в воздухе было. Знаешь, сколько машин было в самом большом налёте, что я участвовала?

Софи мотает головой, но сообразив, от трапа её не очень видно отвечает вслух:

— Нет.

Голову всё-таки удаётся повернуть так, чтобы сидящие у трапа просматривались. Радист, впрочем, уже стоит в проёме. Капитан показывает раскрытую ладонь.

— Пять! Ровно пять. В Резиденции больше машин, чем в некоторых ВВС, где мне приходилось летать.

— Ну, мы всё-таки Империя.

— У меня мыслить такими масштабами не получается... Спорные регионы всё равно останутся... Там всегда будет место для таких как я... Рано или поздно собьют совсем.

— Ну а если и в спорных порядок наведут? Малые страны ведь грызутся между собой только тогда, когда разрешают Империи.

— Чтобы всех этих шавок да на поводки взяли? — капитан решительно мотает головой. — Извини, Софи просто не верю. Там совершенно дикая рознь между нациями по совершенно необъяснимым причинам. Рознь, насчитывающая столетия. Обиды, что старше Островной Империи. Они не помирятся никогда. Но всегда будет кто-то, у кого денег чуть больше других... А у меня, до того как в Резиденции обосновалась, часто проблемы с наличностью бывали. Она вон, — кивает в сторону мирренки, — до того доходила, что спирт покупала, разводила и пила. Ни на что приличнее денег не было.

— Машины на спирту есть. Хорошо, она не знает.

— Обижаете! Знаю! — излишне весело отзывается второй пилот. — Я в этих водах всё пригодное для питья знаю. Кроме воды!

Капитан грозит кулаком:

— Если я тебя убить захочу, я тебя водой напою! Умрёшь от острого отравления!

— Попадание большого количества воды в организм и так смертельно.

Софи уняться не может:

— Нет, а предположи, большим настолько всё надоело, что они всех шавок в клетки загнали. Никто ни с кем больше не воюет. Что ты будешь делать? Тем более, людей возить тебе вряд ли доверят...

Капитан отмахивается.

— Нужны мне люди эти... Всё равно, не смогут без таких, как я обойтись. Если только море брать. Разведка погоды, снабжение дальних пунктов на Севере, разведка косяков рыбы, разведка стад китообразных, китобоям хорошие пилоты нужны, я узнавала. Сначала кривились, на то, что девушка, но как лётную книжку глянули, тут же готовы были на пять лет нанять и аванс с подъёмными сразу выплатить. Если ещё на суше посмотреть — то та же разведка погоды, разведка лесных пожаров и их тушение. Тут, как раз мои навыки бомбардировщика пригодятся. Я хотя и весьма относительный пикировщик, но и с горизонта бомбы очень точно в цель кладу. Слышала, наверное, байку про попадание бомбы в вентиляционную шахту, уничтожившую подземную базу... В разных регионах по разному рассказывают, кого именно. Но тут это рассказывают именно про меня.

— И было на самом деле?

— Как обычно, не там, не так, и не тогда. Надо было во вход пещеры попасть. Может, вентиляция у них и была, я не знала. Запомнились уроки этой пьяни, — с лодочки в воздух снова взвивается рука с непристойным жестом, — спасибо, научили подруги бомбить как топ-мачтовик. В моё время этому не учили. Эти сами набрались у кого-то, ещё до знакомства со мной... На суше тоже сработало. Бомба от воды прямо во вход отскочила. Думали, там убежище, а там склад боеприпасов был... Там надо было после сброса сразу идти на разворот, и набирать высоту, иначе долбанёшься о скалы. Меня ещё взрывом тряхонуло. Говорят, через все лазы их крысиные пламя ударило. Там ещё и склад топлива был. Горящим и залило всех, кто был на нижних ярусах, а скалу здорово тряхонуло, с другой стороны затапливать начало. Сколько я двумя бомбами снарядов и жизней сэкономила — представить страшно. Местные до сих пор по этим ходам лазают, что-то найти пытаются. Ну, и дохнут не хуже, чем после моего удара — горный газ стал появляться. Может, и вулканический. Я «Землеустройство» в школе часто прогуливала.

Мирренка частично возникает из лодки. Попытавшись сдуть волосы со лба, сообщает:

— Глянь ты как рассказать научилась. Прям как я сама! Чувствуется, моя школа! — зевнув, исчезает обратно.

Тяжко вздохнув, командир воздушного корабля машет рукой. Всё-таки она выглядит несколько взрослее прочих. С другой стороны, не зря же она ими всеми командует.

Софи догадывается, зачем радист встала. Старается Эорен получше рассмотреть. Интерес как интерес, будет во что-то большее перетекать — Софи вмешиваться не собирается. Или намеревается статусную подругу получить? Хотя это маловероятно, Софи уже поняла, «ведьмочки» — вроде птичек, блеск любят ради блеска, а не ради стоимости. Да и Император кое-что в людях понимает. Софи знает, лиц с какими чертами ни в одну из подчинённых лично Саргону структур не возьмут. Притом критерии довольно специфические — примут увлекающегося спиртным, завернут любителя азартных игр.

— Ваше высочество! — радист показывает Софи, что обращается к Эорен, в общем-то правильно, напрямую они не разговаривали, Утренняя Звезда больше делала вид, что сопровождает Софи чуть ли не в качестве собачки, в том смысле, что собаки говорить не умеют. Не слишком ли быстро радист решила к активным действиям перейти? Хотя, обстановка сейчас крайне располагающая.

Эорен не реагирует, видимо думает слова относятся не к ней:

— Утренняя Звезда, это тебя, — окликает Софи.

Лодочка медленно разворачивается. Эор откровенно лениво грести.

— Обращайся ко мне по имени, я не люблю титулы.

— Хорошо, ва... То есть, Эорен. Можно вашу форму посмотреть? В детстве мечтала столичной школьницей, «сордаровкой» быть.

Капитан, откровенно оглядев радиста с ног до головы, будто не видела никогда, с ленцой сообщает:

— В твоём возрасте сама знаешь для каких игр школьницами одеваются...

— А я снова маленькой девочкой себя ощутить хочу... Можно? — аж руки сложила как на мирренских картинах, — Ну, пожалуйста!

«Детишки! Большие детишки!» — думает Софи, вкладывая в мысль весь возможный спектр чувств.

— Можно, только в воду не лезь и старайся не намочить. У меня с собой ничего другого нет.

— У нас много чего сменного, — начинает было радист, и получает звонкий шлепок по заднице от капитана. Трёт место удара. Смотрит обиженно.

— Мозгов так и не отрастила... Глянь на её рост! Всё наше будет ей слишком коротко. А она не танцовщица, на людях ходит только в длинном.

— Верх найдём, а низ можно полотенцем обернуть, чтобы было длинно.

Второй пилот приподнимается в лодке вместе с бокалом:

— Тебя на столичном диалекте литературного грэдского попросили в воду не лезть. Даже я, чистокровная мирренка, и то поняла. Не думала, что ты такая тупая.

Радист упирает руки в бока:

— Командир! Где твоё гарпунное ружьё?

Капитан на мгновение откидывается назад. Выпрямляется уже с ружьём в руках. Обнимает, показав язык радисту. Поглаживая ствол шепчет:

— Миленькая моя, не бойся, этой плохой девочке я тебя не дам.

Софи от смеха чуть лодку не переворачивает. Мирренка роняет в воду моментально тонущий бокал. Проводив взглядом скрывающийся в глубине предмет, девушка, ругнувшись сразу на двух языках, извлекает из-под бока бутылку и принимается пить из горлышка.

Радист скрывается в глубине фюзеляжа.

Софи помнит, сколько потребовалось времени Эор чтобы переодеться. Радисту требуется намного, намного больше. Капитан бросает:

— Если она во что-то особенное решила одеться, то сборы — это надолго.

— У нас армейские нормы сбора действовали, — замечает Эорен, — за нарушение наказывали.

— Знаю! — усмехается командир корабля. — Во всех казармах всё одинаково. У меня бы она всё время что-то бы мыла и чистила. А если бы нечего было, канавы от забора и до обеда копала.

— То-то тебя со службы и выперли — видать не того и не там копать заставила! — доносится голос радиста.

— Поговори мне тут! Лопата на борту есть, сейчас прямо здесь копать будешь!

В ответ — нецензурное бормотание. Софи ложится поудобнее, рассчитывая на зрелище. Слишком уж сильно Эорен выше радиста. Та вскоре появляется. Софи напрягается, прикидывая, как бы ловчее опрокинуться в воду и нырнуть поглубже. Игры с оружием Софи любит, только когда сама их устраивает. У радиста в руках ремень с кобурой. Плюс «подогретое» состояние. Про несчастные случаи при обращении с оружием Софи знает немало. С таким простым отношением ко всему сложному удивительно, что с «ведьмочками» в Резиденции до сих пор обходилось без несчастных случаев...

Но всё оказывается совершенно безобидно. Радисту зеркальце понадобилось, а ближайшее находится в чехольчике на её кобуре. Зеркальце извлечено, ремень отправлен вглубь фюзеляжа.

Наконец можно спокойно рассматривать саму радиста.

Интересно, кто Пантере этот покрой формы придумал? Или это она сама художественные способности напрягла?

Уж очень радист преобразилась, выглядит не старше тех, кто эту форму носят на самом деле. Обаяние выросло в разы. Из страшного воздушного бойца получилась миленькая девочка. Даже то, что форма откровенно велика, добавляет добавляет беззащитности и даже робости, что особенно смотрится на фоне речевых оборотов, слышанных Софи совсем недавно.

Эорен приподнимается на локтях:

— Ой, как красиво!

Чего-то Софи не понимает:

— Сама же год назад не горела желанием носить!

— Когда на всех, это совсем не то. Так совсем по-другому смотрится!

— Притом, что это, вообще-то, твоё!

Радист смотрится, конечно, замечательно. Если бы вещи были ей по возрасту, смотрелась бы ещё лучше.

Крутится с зеркальцем, стремясь рассмотреть себя во всех возможных ракурсов.

Искренне выдыхает:

— Какая красота!

Капитан напоказ зевает:

— Ага! Влюбиться можно... У тебя же есть деньги. Такое платье могла бы купить.

— Ты не понимаешь! — обижается совсем как ребёнок. — То будет игрушечным. А это-то настоящая «Сордаровка» носила... Ой, а почему тут два выпускных значка? Разве так бывает?

— Бывает, но больше не будет, — усмехается Софи, — Это Эор у нас на всю страну одна такая уникальная.

— Расскажешь? — у радиста глаза загораются.

— Не сейчас, — лениво отмахивается Утренняя Звезда.

Девушка в школьной форме некоторое время пристально изучает собственное отражение, несколько раз касаясь волос. Вздыхает:

— Жалко, что волосы длинные. С короткой причёской совсем бы девочка с картинки из детства была.

— Сейчас даже в «кошачьей» большинство носит длинные волосы, — замечает Эорен, у которой школьные воспоминания посвежее.

— А мне так больше нравится, — радист собирается сбежать. Капитан ловит её за ногу.

— Ты куда?

— У нас же парик был. Как раз с короткой причёской. Пойду поищу.

— Он был, и есть. Даже могу сказать, где лежит. Только он розовый. Чёрный остался на аэродроме.

— Жалко, — радист вещает нос совсем как ребёнок.

Софи трясёт головой, стремясь прогнать наваждение. Вот эта загрустившая школьница — отчаянный пилот, топившая вражеские корабли и суда, сбрасывая бомбы топ-мачтовым способом!

Наваждение не прогоняется, ибо Софи привыкла верить фактам, они — вещь упрямая, и говорят, это действительно один и тот же человек.

Капитан, не отпуская радиста, снова снизу вверх её разглядывает.

— Слушай! Действительно, здорово выглядишь! Давай я тебя сниму!

— Разве мы фотоаппарат взяли?

— Мой, для съёмки на суше и в воде всю жизнь в радиорубке лежал... Недавно ещё там был... Если южанка наша его на выпивку не сменяла!

С лодки мирренки в непристойном жесте выстреливается вверх рука.

Софи знает, где «Акула» разрабатывалась, но сейчас всё больше и больше кажется — конструктором была кто-то из этой троицы, отмасштабировавшая любимую сумочку со всем содержимым и оснастившая её моторами и крыльями.

Ехидно интересуется у капитана, когда она вернулась с чехлом через плечо:

— У вас карнавальных крыльев случайно там нет?

Капитан и глазом не моргнула:

— Были. Теперь нет. Перед твоим прилётом, — прекрасно знает, что Софи прибыла на лайнере, но про любые дальние поездки говорит, словно человек откуда-то прилетел, — приказали в машине убрать, сославшись на подготовку к высочайшему визиту. Ну, мы их и выгрузили. Я с дальней роднёй как-то общаюсь, там девчонки к карнавалу готовятся, им и отдала. Пять пар было.

Капитан спускается в воду. Радист принимает позу с картинки.

— Не поздновато вам в школьниц наряжаться? Своих почти таких же могли бы завести.

Командир экипажа даже не поворачивается, отщёлкивая кадры.

— Всю жизнь думала, что «заводят» это про птичек да рыбок. О людях как иначе говорят.

Софи садиться в лодке. Почему-то включился режим Маришки.

— Скажу прямым текстом. Рожать не собираетесь?

— А зачем? — голос капитана удивительно спокоен. — Я и так, в общем-то, важным делом занята. Мне за физическим состоянием следить надо, а беременности здоровье не укрепляют. Частые так вообще неизвестно в кого женщин превращают. Помнишь, я тебе пару раз одну показывала? — кивает радисту.

Та, хихикнув, делает круг от живота насколько хватает замаха руки. Потом делает аналогичный круг вбок.

— Ты про эту?

— Ага, про неё. Училась я в школе с одной. Жутко её красоте завидовала. Договор подписала чуть ли не на следующий день после окончания школы. Кучу лет не видела... Только по голосу и узнала. Задница — в это люк пролезет только одна половина. Спереди — ужас ещё хуже. Такое впечатление, что у неё не две молочных железы, а как у свиньи. Да и рожа такая заплывшая — только свиного рыльца не хватает. Родила не до десять, не то двенадцать. Чуть ли не по разу в год. Ага! С семнадцати лет начиная. И останавливается не собирается. Превратиться в такое... Бр-р-р!!! Мне аж нехорошо стало. И как-то даже передвигается.

— Что, настолько в средствах контроля рождаемости не разбирается?

— Нет, это сознательное желание было иметь много детей. Кажется, это было последнее сознательное желание в её жизни. Дальше всё на инстинктах. Как у животных. Пожалуй, даже хуже, ибо у нас есть медицина, и детёныши выживают почти все. В такое превращаться — расстреливайте — не хочу. Таких надо в медицинских учреждениях под замком держать. Оплодотворять искусственно, чтобы они постоянно детей производили, пребывая в вечно беременном состоянии, раз так нравится. Государство у нас богатое, пусть и занимается воспитанием. Результаты неплохие получаются! — кивает радисту, та довольно усмехается. Капитан решительно продолжает: — Я никому и ничего не обязана, дети мне не нужны. С другой стороны, я сделала достаточно, чтобы те, кому это нравится, могли и дальше бесконтрольным размножением заниматься.

Софи молчит. Кэрдин рассуждает аналогичным образом. Только исключительно в узком кругу. Маришка мнение Ягр скорее разделяет, нежели нет. Да и у Кэретты мнение, в общем-то, схожее. Ей дети нужны были для подтверждения статуса. Можно было бы без них обойтись — обошлась бы прекрасно.

Относительно себя — ещё один вопрос, что придётся в будущем решать. Но о будущем в будущем и будем думать.

Эта троица с трудом представляет, что будет послезавтра. Пока лучше смотреть на всё вокруг так, как они смотрят. Мир намного ярче, красочнее и интереснее становится.

Капитан пример из жизни привела. Но Софи знает мать Эорен, выглядящую, конечно, похуже Кэретты, но весьма и весьма достойно, во всяком случае лучше многих женщин своего возраста. Четырёхкратными родами, притом не в самом молодом возрасте, ухитрилась фигуры себе не испортить. Хотя понятно, что услуги лучших медиков и лучшие средства доступны далеко не всем. Впрочем собственная сила воли и желание выглядеть определённым образом тоже играет немалую роль.

О состоянии здоровья самой Эорен Софи может узнать с лёгкостью. Не делает этого намеренно. Пусть Сордар интересуется, если ему надо. Что сама Эорен скажет, то Софи и будет считать, но нескладная принцесса предпочитает помалкивать. И похоже, за прошедшее время более откровенной она не стала.

Капитан кадры отщёлкивает и в летающую лодку забирается. Вскоре возвращается. Радист с формой расставаться не спешит, сидит у трапа.

Эор вскакивает в лодке во весь свой немалый рост:

— Тут безопасно?

— Абсолютно!

— Мне показалось, я перископ видела, — понижает голос, — совсем рядом. Вон там.

Софи вскакивает. Чтобы взглянуть в указанную сторону. Тут же чуть за борт не вываливается. Что-то трубчатое, торчащее из воды, действительно просматривается. Да и силуэт какой-то под водой виден. Или показалось что-то.

Экипаж никак не реагирует. Только радист чуть голову поворачивает. Капитан с ней рядом усаживается.

— Забыли предупредить. Это мы сделали. Подобрали потерянный на учениях имитатор перископа и тут поставили. Там скала вытянутая внизу. Кажется, особенно сверху, что лодка. Говорят, противолодочники её пару раз топить пытались, но, думаю, враки — тут глубины — не больше двух-трёх метров, от бомб остались бы воронки. Хорошо, торпеду сбросить не догадались. Вот смеху бы было!

Эор недоверчиво мотает головой.

Капитан поступает просто. Прыг в воду и плывёт к «перископу». Софи со смешанными чувствами замечает: капитан, хоть и сильно старше, но плавает чуть ли не быстрее её. Сказывается, что на Архипелаге выросла. Тут больше удивительно, что один из крайне редких в Империи людей — мирренка-северянка — плавать умеет. В детстве ей этому учиться было негде. Хотя с той поры немало лет прошло.

Капитан, обхватив рукой «перископ», плавает вокруг него. Машет Эорен.

— Убедилась?

— Да! — машет в ответ Эорен, бросает так, чтобы только Софи слышала: — Шуточки тут у них...

— Что скажешь? Если что-то не устраивает...

— Ты ещё ничего не сделала. Но в общем, всё приемлемо. Привыкну. Они на самом деле считают, что это весело. Дине бы понравилось...

Если Эор говорит так, то значит и её всё устраивает.

Капитан подплывает к лодке Эорен. Высовывается из воды, облокотившись о борт. Рожицей — вылитая Динка, когда что-то натворила или, скорее, случайно уронила. Софи даже забывает, сколько девушке на самом деле лет.

— Напугала? Извини! Правда, не хотела.

— Не страшно и было, — хм, теперь ещё и Эор начинает напоминать собственную сестрёнку. Эорен садиться и заговорщически наклоняется к капитану: — А ещё сюда прилететь можно будет? Только с моей сестрой.

— Разумеется.

— Только подготовится надо будет. Мирренский флаг на этом перископе закрепить, и сделать так, чтобы он развернулся, когда она здесь будет.

Капитан трёт подбородок. Вслух размышляет.

— Мы сейчас на якоре стоим, но во там у нас бочка есть. Её почти не видно, можно будет от имитатора что-нибудь протянуть... — решительно заканчивает, — Сделаем! Только ты нас заранее предупреди, чтобы успели слетать и всё подготовить. Флаг у нас есть. Настоящий кормовой! С выбросившегося на берег большого десантного корабля.

— Где взяли?

— Поменяли, — буднично отвечает командир лодки.

— На что? — не выдерживает Софи. Такие трофеи, как знамёна воинских частей, подлежат строжайшему учёту. Конечно, классификация десантных кораблей — вещь крайне размытая, но у грэдов мог БДК быть водоизмещением в десять тысяч тонн и больше. К Заливу с Юга тоже шла эскадра таких гигантов, но разгром первой волны, к сожалению или к счастью, в зависимости от точки зрения заставил их повернуть. Силы прикрытия вряд ли бы отбились от грэдских эскадр, но расстояние сыграло за южан.

Всё-таки, то, что она не только Софи Саргон и многое другое, но и сестра вице-адмирала Героя Войны, накладывало определённые обязательства, заставляя разбираться в военно морских вопросах. Тем более, после Битвы в Заливе и множества посвященных ей публикаций, в геометрической прогрессии выросло число знатоков кораблей. Особенно десантных, ибо они составляли основную долю трофеев. Журналисты имели доступ к одним источникам, Софи к другим, гораздо более компетентным. Буквенные коды мирренских кораблей и всякие идентификационные отметки на трубах и надстройках Софи выучила настолько хорошо, что могла бы экзамен в Академии МГШ сдавать по данной дисциплине.

Уж на фоне-то школьных «знатоков» она должна блистать абсолютно во всём, имеющем к ней хоть малейшее отношение.

Естественно, максимально углубила познания и в отечественных кораблях данного класса. От сбрасываемых через порты до транспортов вторжения побольше многих линкоров. Лайнер десантным БДК был одно время. Малые десантные корабли с его борта спускали. Так что флаг мог быть любого размера, от крошечного вымпела, возимого в кабинах самолётов авиации флота, до пригодного для поднятия на корме «Тима IV» или кто там на юге сейчас самый здоровый?

— Эй, подруга! — капитан окликает лодку мирренки, — Напомни, ты на что флаг сменяла?

На бортиком поднимается рука. Вяло покачивается из стороны в сторону.

— Си-сигнал принят! На твою серебряную пепельницу, блок сигарет, две литровых бутылки «Адмиральской особой» и пятьдесят «ведьм» денег. Не переплатила?

— То-то я думала, куда пепельница девалась? Я потом проверяла, кормовой — настоящий. Так что — нормально. Номер бы хоть спросила, а то мне лень список потерь читать.

— У меня голова болела. Мне подлечиться надо было. Вы все улетели. Тут говорят, пришли морпехи. Знают, «ведьмочки» редкости собирают. Сказали, стоящее принесли. И я, можно сказать, жизнью рискуя, пошла. Точнее, поехала. На электромобиле. Хорошо, на нём перевернуться нельзя. Как-то соображала — раз что-то хотят продать, надо чем-то будет заплатить...

Капитан усмехается с высочайшей степенью кривизны:

— Если ты собой расплачиваться собиралась, то ты в таком состоянии была, что у самого оголодавшего по женщине морпеха не вызвала бы ни малейшего желания. Стоящее бревно с дыркой способно было большие чувства вызывать, чем ты временами.

Кисть поднятой руки складывается в похабный жест.

— Я сама это осознавала. Поэтому взяла, что под руку подвернулось...

Они первыми были, кто на этот корабль забрались. Один из них флаг на себя и намотал. Гарнизон того острова одним из первых сюда на отдых отправили. Вот и сменяла. Они номер корабля сказали. Но я не запомнила. Мне лечиться надо было. Вот и пошла... Сама... Своими ножками. Про машину забыла...

— Давай отдыхай! — капитан говорит значительно тише, чтобы только принцессы слышали, — Мы только на следующий день прилетели. Она спала, завернувшись в этот флаг. И в обнимку с кавалерийской саблей южан прошлой войны. Морпехи нашли на борту БДК. Отдали ей в дополнение к флагу как палку, чтобы обратно дойти смогла. Я их потом нашла, мирренка наша даже когда в дрова, цифры не забывает. Запомнила их личные номера. Я морпехам ещё денег дала. Они и рассчитывали в основном, что со мной говорить будут, когда флаг несли. Перепрятывать надоело. Сказали, не хотели над пьяной девушкой издеваться. Я у них ещё пистолет флотского образца прикупила.

Софи готова не то от смеха разрыдаться, не то страшно закричать от ужаса, осознавая безумие происходящего. Этим... «ведьмочкам» прошлых дел и делишек мало! Они ещё и расхищением трофеев занимаются... Хотя, вспоминая похождения собственных брата с сестричкой, укравшими национальное сокровище, это так... мелкие шалости.

— О чём секретничаете? Мне тоже интересно? — доносится голос радиста.

— Так иди сюда! — машет рукой капитан, — Только форму сними!

— Не глупенькая, сама всё помню...

К некоторому раздражению Софи, эта вечная девчонка плавает ещё лучше своего командира. Слишком уж хорошо получается:

— Тебя плавать кто учил?

— Никто. То есть, все. Всё время на море проводила, благо здание на берегу было, да близко от пляжа. Там кого только не было! Вот от всех и набралась понемножку.

— С родителями что случилось? — обстановка располагает к откровенности.

— Понятия не имею! Меня забрали, когда совсем маленькая была. Пили слишком много. Я бы таких вовсе стерилизовала. Вроде, они ещё кого-то настрогать смогли, но мне дела не было тогда, а сейчас — и подавно. Выросла, выучилась, живу получше многих, что ещё надо?

Капитан осторожно руки Софи касается:

— Не спрашивайте вы её лучше об этом.

— Сама поняла.

Софи протягивает руку радисту:

— Не обижайся, — та вместо пожимания зачем-то целует.

Принцесса удивлённо смотрит на тыльную сторону ладони. Меньше всего ожидала подобного действия в такой ситуации. Радист, взвизгнув, в воде переворачивается. Выныривает сияющая словно надраенная медяшка. Верещит на весь океан.

— Мне Принцесса Империи поцеловать себя разрешила!

Мирренка над бортиком появляется. Пару раз складывает ладони, пытаясь изображая аплодисменты.

— Поздравляю! Больная осуществила свою мечту! — исчезает за бортиком.

Капитан качает головой.

— Думала, она об этом забыла. Первые дни здесь чуть ли не бредила. «Теперь принцессу Империи есть шанс поцеловать!» Причём ей неважно какую именно.

— Марина ей губы с зубами бы разбила, не говоря уж о других последствиях...

— Софи, вы ошибаетесь, максимум о чём она мечтала — это нечто вроде того, что только сейчас произошло.

— А как же всяческие намёки? — Софи щурится, понимает, что-то предпринимать сейчас или как-то воздействовать на них потом совершенно бессмысленно, это действительно неспособные вырасти дети. Иначе их мировосприятие не опишешь. — Или что я прошу сделать это одно, а то что сама делаю — совершенно другое.

— Как-то так... — капитан шею вытягивает. — Эй, мечтательница, смотри, не утони!

Софи смотрит на положившую голову на бортик «ведьмочку». Такое счастливо-мечтательное выражение давненько видеть не приходилось. Можно даже заподозрить, что она «веселящего» газа нанюхалась. Но на этой машине закись азота не используется...

Капитан явно думает о чём-то аналогичном, ныряет под лодку и утаскивает вскрикнувшего радиста на глубину. Вода бурлит от того, как они барахтаются. Эорен сидит, испуганно обхватив колени. Мирренка на усиливающиеся волнение никак не реагирует.

Софи имеет некоторые навыки боя под водой и раздумывает не пора ли их применять, чтобы разнять, притом так, чтобы никого не утопить.

Но капитан вскоре выныривает. Радиста держит за волосы. Резко опускает голову под воду. Раз. Другой Третий. Мелькают какие-то чёрточки звереющей от драки Маришки. Отбиваться от капитана не слишком получается.

— Остыла!? Остыла, я спрашиваю!?

Софи хочет уже вмешаться, но радист руки вскидывает, словно в плен сдаваясь.

— Всё! Я поняла! Отпусти!

— Точно поняла!

— Да точно, точно.

Отпускает. Радист с полминуты тяжело пыхтит, пытаясь восстановить дыхание. Похоже, так её купают уже не в первый раз? Как только воды не наглоталась? Хотя она же Островитянка. Такую даже при наличии желания утопить сложновато будет.

Ныряет. Вынырнув, показывает командиру язык и неторопливо плывёт к самолёту. Бросив на прощанье:

— Злюка!

Капитан зло бьёт по воде.

Единственная ассоциация, что возникает у Софи на произошедшее — драка малышей в песочнице. Вот тут только родителей нет, чтобы растащить и наподдать. Хотя Софи и против таких методов, но видно, что в некоторых случаях они неизбежны. Вот только «детишки» уж больно великовозрастные.

Детишки не совочками и формочками умеющие пользоваться, а сотнями кило взрывчатки и моторами в тысячи лошадиных сил. Детишки, умеющие убивать.

— Часто с ней такое?

— Не первый раз, — бросает старающаяся скрыть раздражение капитан, — Я либо ту, либо эту когда-нибудь пристрелю. Если сама раньше не застрелюсь. Вот только они без меня куда денутся? Ведут себя, словно дети малые.

«А сама-то?» — подумала Софи. Первое умение, сознательно выученное ей в жизни — подумать, прежде чем что-то сказать ещё никогда не подводило.

— Остальные твои «ведьмочки», кто мне только представлялись, такие же?

Капитан поднимает глаза. Во взгляде — только мука, словно её змея кольцами сдавила. Кричать и отбиваться возможности уже нет, можно только смотреть.

— Ху-у-уже! Они гораздо хуже!

— Так что рапорт не подашь о несоответствии?

— Так пока не за что. Да и куда они пойдут... — подняв руку в знаке «внимание» продолжает: — Знаю, что ты хочешь сказать. Про армейскую или флотскую авиацию... Но на каком вылете они там сгорят? На первом, десятом или сотом — нет особой разницы. Но сгорят обязательно. Ибо они быстро станут своим мешать. Есть слишком много способов сделать так, чтобы машина не долетела. Да и по другому способов избавиться множество. Как меня выкинули когда-то, ибо слишком неудобной оказалась... Ладно хоть просто выкинули... Одна часть системы ко мне задницей повернулась... Потом другая... Совсем другим местом. Старые обиды я забыла, больно уж много мне потом хорошего привалило... Не увидят девчонки конца всего. У них, у всех попроще было, чем у меня... А мне вот хочется увидеть, что будет потом. И охота, чтобы это увидели они. Хоть одним глазком. Всё-таки то, что настанет должно быть лучше того, что есть сейчас... Иначе зачем всё это? Наша храбрость, все эти смерти. Должно же что-то изменится. Я видела, как голодные дети дерутся за еду. Да, пусть на каких-то там дальних островах... Но там ведь тоже люди. Видела раздутые от голода животы... И глаза. Вот это по-настоящему страшно. А ещё страшнее, что всем наплевать. Нам, южанам, властям тех мест, где меня носило. Всем плевать. Хищники, рвущие друг у друга куски добычи. И ведь все, все там хороши. И все мы не лучше были. Нам несказанно повезло — сумели оказаться вдали от всего. При этом, вроде как рядом... Я хочу дожить. И пусть у них такая возможность будет. Я не в силах ничего изменить. Маленькие веточки в огромном костре. Кто будет помнить о маленьких войнах, даже сейчас гремящих рядом с большой? Всё это крутится, всё это горит. Да! Признаю, до визга довольна, что могу рядом стоять и не обязана больше ни во что лезть.

— Мне, кажется, понятно почему именно ты «ведьмочками» командуешь, — медленно произносит Софи. Детские черты капитана и остальных теперь кажутся старательно наведённой маской. И не очень хочется знать, что под ней скрыто.

Капитан, ещё раз устало вздохнув, забирается в свободную лодочку. Усаживается. Радист, завладев капитанским ружьем, и зачем-то помахав им так, чтобы все увидели, уходит внутрь. Доносится всплеск.

Капитан чуть голову поворачивает.

— В воздухе — потрясающе меткая, а в воде — мазила, каких поискать... Если хоть что-то подстрелит — буду крайне сильно удивлена.

— Губку, — усмехается Эорен, — большие, на месте сидят. Промазать сложно.

— Разве что... Твою сестру когда будем разыгрывать?

«Детишки!» — теперь думается Софи совсем с иными оттенками.

— Знаешь, я подумала, давай перенесём на после праздников. Сейчас все готовятся, включая её.

— Вы там в чём быть собираетесь? В форме?

— Хм... Мы-то там зачем? Никто не звал... — голос звучит вполне искренне.

Софи приподнимается. Опять хочется ругаться в худших традициях младшей.

— Вы хоть какие-то инструкции читаете?

— А зачем? Если что-то особое требуется — всегда перед вылетом разъяснят двадцать пять раз. А как кого-то разбомбить или утопить — я и сама прекрасно знаю.

Справиться с желанием выругаться всё сильнее, но Софи старательно борется.

— Иногда читать всё-таки стоит. Там и кое-что интересное написать могут.

— Что же например? — кажется, капитан подозревает какой-то хитрый розыгрыш. Судя по всему, они частенько друг над дружкой подшучивают, и капитан прикидывает, кто из подчинённых Софи подсказал. Ибо только ей шутка над командиром экипажа обойдётся без последствий.

Софи начинает говорить, только досчитав мысленно до десяти.

— Хотя бы что Резиденция формально крепость, а вы относитесь к гарнизону, знаете?

— Это-то знаем.

— При проведении любых празднеств на территории приглашёнными считается весь личный состав не занятый на службе. То есть, и вы в том числе. Парадную форму ещё не пропили?

— Нет конечно, в чём же нас на костёр понесут? Софи, ты не шутишь?

— Нет, я совершенно серьёзна. Женщины-военнослужащие могут быть не в форме. Традиция приглашать офицеров столичного гарнизона на Великие была была ещё до ЕИВ. При нём правило распространено на все резиденции и расширен список праздников.

— Хм. А мирренка наша напиться собиралась. Ещё над нами смеялась, когда говорили что смотреть пойдём: «да кто вас, а уж тем более, меня, чистокровную южанку туда пустит?» Вот уж над ней посмеёмся, когда проснётся...

— Всего-то брошюру в двадцать страниц надо было прочесть, чтобы знать, что вам положено, а что — нет. В очередной раз убеждаюсь, насколько лень вредна.

— Но ты же прочитала, хотя и вовсе была не должна.

— Люди сами должны помнить, что им по действующему законодательству положено.

Капитан прислушивается к всплескам за самолётом. Головой мотает:

— Ей я скажу только в присутствии медиков. Чтобы сразу помощь могли оказать, если плохо станет, от новости, что она на свадьбе Принца Империи будет присутствовать, — капитан закатывает к небу глаза.

— Судя по её поведению совсем недавно, — хмыкает Софи, — вполне ожидаемо.

— По своим представлениям, вообще забралась снизу так высоко, как только возможно. В обратном убеждать бесполезно. Не понимает, закончится всё завтра — послезавтра будет никому не нужна. Без дома, без денег, на предмет красоты — помоложе много кого подрастёт.

— Сюда сложно попасть, но отсюда не выгоняют. Её материальное благополучие обеспечено, пока будет годна в пилоты соответствующей категории по медицинским показателям. Тут, скорее, её карьера закончится, — Софи кивает в сторону лодки с мирренкой.

— Так я им о том говорю. Не понимают, думают, всегда всё будет так, как сейчас.

— Хм. Если даже «Адмиральскую» с утра пить, а вечером ей же здоровье поправлять, немало должно ещё оставаться. Хоть бы счета открыли.

— Лень им. Всем! Радист даже детский счёт сразу после школы закрыла. У меня счёт есть. Открыт на меня, но по сути дела, общий. У них наличность часто тупо валяется. Собираю и зачисляю. Попутно там записи веду, чьего там сколько. У неё — кивает в сторону мирренки даже побольше, чем у многих.

Софи усмехается:

— Потому что разобралась, что может погреба обчищать с вычетом денег из кормовых, а для персонала расценки минимальные?

— Именно. С цифрами она, как я говорила, дружит даже когда двигаться не может. Впрочем, если её растрясти, она и сейчас бомбой в круг диаметром два метра попадёт.

Софи усмехается:

— Прямо сейчас никого бомбить не надо. Представляю, какая грызня будет, если кто-то из них захочет свою долю со счёта забрать. В чём только тебя не обвинят... Это же очень муторно, хранить деньги людей, которые сами их считать не умеют!

— И не говори. Я, конечно, записываю, у кого там сколько. Но знаю уже, большинство людей почему-то всегда считают, что у них куда больше денег, нежели их есть на самом деле.

— Времени всё меньше остаётся. Успеете заказать?

— Думаю, да. Радист наша обожает каталоги «Красной Кошки» изучать. Подозреваю, наизусть учит. Через неё все какое-то представление имеют. Как надлежит выглядеть на подобных мероприятиях, мы знаем... Если только эту подругу удастся держать подальше от спиртного. На периферии обожают подражать столичным нравам, притом не современным, а тем, что были лет сто назад, а не то и вовсе южным. У неё, хотя и мирренка очень хорошо получалось грэдскую полупринцессу изображать...

— Ни с кем из местных договор подписать не думала? Пока не разобрались, кто она...

— У них это всё по другому называется. Да и были мы там в основном за тем, чтобы как следует разглядеть, что мы завтра будем бомбить... Жуткая смесь войны, карнавала и дома для умалишённых... Хорошо, недолго там были... Иначе бы спятили.

— Херенокта там не было? А то я чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, какая же у нас планетка до омерзения маленькая.

— Куда уж без него? Чтобы он такое веселье, да пропустил... Без Смерти был, так что трупов ожидалось не сильно много. Это вместе они как взрывчатка, чьи компоненты безопасны при хранении по отдельности. Но стоит соединить...

Софи машет рукой:

— Начинают в спичечных коробках хоронить, я помню.

— Изображал там заморского принца, притом разговаривал по-мирренски...

— Переводчик, — с усмешкой прерывает Софи. — Редкостный... Переводчик мой брат, официально военную специальность «переводчик первого ранга», если не знаете, это высшая квалификация, но совсем не этим знаменит. Был у мирренов поэт один, писал исключительно про кто кого как и куда сношал. Причём писал это хотя по законам изящной словесности, но слова употреблял — как на самом простом языке эти процессы называются. Хотя сам Тим I над его стихами ржал, и всячески его награждал, он же распространению этих стихов и препятствовал. Все, кто после него были, тоже пытались запрещать. Но если что-то ушло в народ, и народу понравилось — уже ничем не вытравишь. Вот братец от скуки и сделал новый перевод классического списка самой известной поэмы этого деятеля. Переводил максимально близко к тексту, то есть с использованием всего того, что пишут на заборах. Воспользовавшись именем пропихнул в «Вопросы языкознания», честно указав себя в качестве переводчика. Самый популярный номер журнал был за всю историю.

Все вместе похихикали. Капитан задумчиво трёт подбородок:

— Мирренка наша как-то взялась редкостную похабщину читать. У меня даже по пьяни чуть уши в трубочку не свернулись, как она заливалась. Побить хотели, но она сказала, что читает по журналу «Вопросы языкознания», как тут обосновались, регулярно этот журнал стала читать. Но больше нас так не «радовала». Мы все крепкие словечки любим, но там что-то с чем-то было. Показала журнал. Он у неё в полиэтилен завёрнутый лежал. Убедились, что настоящий, бить не стали, но попросили больше не читать. Ибо даже если сжечь — ей всё давно наизусть было выучено. Потом взялась про учёных рассуждать, но к этому мы в общем-то привыкли...

— Вы хоть с Хереноктом за одну сторону были?

— Мы знали, что вроде за одних и тех же, но не точно. Там стороны менялись — как изображение в калейдоскопе. Даже союзники между собой «дружили» примерно как Армия и Флот у нас. В общем, мы разбомбили за что было заплачено, как колонны на штурм пошли, уже не видели. Принц, вроде, одной из них командовал.

Софи усмехается:

— Там у города река была?

— С глубиной в ладонь.

— Херенокт сестре рассказывал: самые быстро бегавшие люди, кого он только видел, это какие-то ополченцы разбегавшиеся из окопов, с воплями «Танки!» Только увидевшие как он повел через реку свои трактора, забронированные камнями, насыпанными между листами металла. Правда, с амбразурами для пулемётов.

Капитан хихикает, как девочка:

— Наверно, это там и было. Помню такую машину. Даже думала, как она поедет. Если учесть, что завтра не увидела, где она была вчера, то видимо, поехала.

Раздаётся истошный вопль радиста. Софи, Эорен и капитан лениво переглядываются. Над лодкой мирренки снова поднимается качнувшаяся рука. Какое-то глубинное чувство им подсказывает. Крик из первобытных времён. Раздававшийся, когда был убит достойный зверь. В данном случае, подстрелена рыбина.

Капитан прыгает в воду, подныривая под лодкой. Софи и Эорен предпочитают забраться на борт.

Эорен хихикнув, пинает в бок Софи, показывая на свою форму. Радист ухитрилась сложить её не просто аккуратно, а по складочкам, словно в магазинной упаковке. Но сегодня это не главный сюрприз от радиста.

Девушка, прекрасно умеющая целиться в воздухе, наконец, научилась стрелять и попадать в воде. Рыбина, которой не повезло, конечно, не чудища, что Смерть добывала, или сами «ведьмочки» покупали. Но метра полтора будет. Гарпун голову насквозь пробил. Радист и разговаривает односложно от нахлынувших эмоций, словно древний человек. Тем более, наряд подходящий.

— А она... А тут я... Она туда... Я сюда... И вот...

— Ещё притопить? — осведомляется стоящая на мелководье капитан, уперев руки в бока. Ружьё уже снова у неё, за спину закинуто.

Радист, словно засмущавшись, по шею садится в воде.

— Не надо!

— Рыбину, видать контузило на учениях, обалдела, но не совсем. Кой-как плыла, так как здоровая, сожрать — не сожрали. Но и сама всё, как в тумане ощущала. Пока ты ей по дороге не попалась. Здоровая бы уплыла, заметив тебя первой. Но эта была ушибленной... Тебе повезло, ей — нет... Впрочем, ушиблена она была не до конца, такие попадаются на мелководье... Ну так вставай, что расселась, и пошли это на борт грузить. Не им же этим заниматься. С собой хвост повезём, или тут приготовим?

— Она хоть съедобная? — Эорен зачем-то пытается спрятаться за спину Софи, что при разнице в росте могло бы смотреться забавно, будь поблизости лишние глаза. По морской биологии Утренняя Звезда успевала, но в учебниках были далеко не все обитающие в морях рыбины. Софи про фауну Архипелага читала гораздо больше — рыбина съедобна и даже промысловое значение имеет.

— Молчание — значит согласны, тут её съедим. Костей многовато, но жрать можно. Меня ещё вот в таком возрасте съедобных от ядовитых отличать научили. Так. Подруга, иди якорь убирай, сейчас к берегу вырулим... Рыбин я и не таких вытаскивала... А вы можете пока пойти и эту пьянь в воду вытряхнуть. Помакайте её как следует, хотите — своей властью, хотите можете передать, что от меня... Заодно и протрезвеет.

— К-кто тут пьянь?

Мирренка стоит в дверном проёме. Одной рукой за поручень держится, в другой бутылка.

— Ну не я же, — сообщает капитан, взявшаяся за рыбину.

— Вы так орали, что было не заснуть! — мирренка демонстративно делает глоток, хотя Софи уверена: пьяную она скорее разыгрывает, нежели является ей на самом деле.

Радист забирается в лодку, отодвинув второго пилота, словно предмет мебели.

Капитан, довольно легко погрузив рыбину, тоже залезает в машину.

Софи припоминает: с бокалом капитан сидела, но не пила. Должно же хоть у кого-то здесь остаться немного здравомыслия. Радист якорь убрала, но в кабину забираться не стала. На носу лодки — флагшток, стоит, держась за него.

Мирренка пытается разглядеть, что именно рассматривают Софи и Эорен. Высовывается всё дальше. Рушится в воду, подняв множество брызг. Эор дёргается, но Софи хватает её за руку, оставшись стоять, где стояла. Если она хоть что-то в людях понимает, мирренка таким образом развлекается.

И точно, голова вскоре появляется над водой.

— Полегчало? — осведомляется Софи.

У мирренки то талант рассказчика пробуждается, то, наоборот, одними жестами изъясняется. На это раз ответом служит взметнувшаяся в одобрительном жесте рука. Лицо чуть ли не расплывается от удовольствия.

Капитан высовывается из окна кабины.

— Давайте на борт, и поедем!

Софи показывает на изображающую древнюю морскую богиню радиста.

Командир экипажа отмахивается.

— Мы взлетать не будем, только самолёт к берегу перегоним. Ей нравится так кататься. Лодочки на буксире дотащим.

М-да, похоже, мысли о последнем островке здравомыслия были несколько преждевременны. Ещё не хватало, чтобы мирренка полезла в лодочку, решив прокатиться до берега с ветерком. Но нет, решает, в кресле гораздо уютнее.

Заводятся моторы.

«Путешествие» заканчивается едва начавшись. Софи только в кабину успевает подняться. Даже на месте второго пилота расположиться не успевает, как лодка чуть ощутимо утыкается в отмель. Радист с одного борта кидает якорь, с другого прыгает сама.

— Там глубоко, — замечает капитан.

— Часто сюда прилетаете?

— Всегда, когда возможность есть. Лучшее место на Архипелаге. И только наше!

Может, и часто здесь бывают, но обустройством места фактически не занимаются. Только несколько брёвен у кострища лежат. Да запас дров и угля с кухонными принадлежностями имеется

Капитан рыбину потрошит. По-настоящему видно, почему у неё не крабовый нож, как почти у всех местных, а значительно более крупный нож ныряльщиц. Софи впервые видит, как им по крупной дичи работают.

Радист костёр разжигает, теперь ей поговорить хочется. Второй пилот сидит с отсутствующим видом. Но больше похоже, что она скорее здесь, нежели где-то ещё.

— Люблю это место, — говорит, голос понизив, — думала, когда всё кончится, этот островок себе купить. Дом себе тут выстроить. Никогда дома не было. А тут будет, ещё и в месте, где мне нравится...

— Угу! — посмеивается орудующая ножом капитан. — Сегодня повезло, думаешь и дальше будет. Притом во всём.

— Но я и правда так никогда раньше так метко не стреляла! Да и вообще, всё-всё начало получаться. Столько хорошего всего сегодня. Подряд!

«Опять игра в ребёнка начинается, или мне кажется? Хотя тут с ума сойдёшь — не заметишь».

— Но я узнавала. Остров относится к государственному имуществу, чья передача в частные руки возможна. Относится к категории «малоценного». Тут и рыбы мало, и воды нет. Если со стандартным правом на прибрежные воды — то у меня хватит.

— Ты всегда слышишь то, что тебе нравится. У тебя хватит на остров, и налог за землю на пять лет. Пусть строительство стоит медяки. Но опреснительная установка, генератор с запасом топлива — ветряка будет мало, да и шторма серьёзные тут бывают. Холодильник тебе жизненно необходим, следовательно надо много электричества. Ты слишком привыкла ни в чём себе не отказывать. Уж уйдя на покой того же захочешь — вдвойне. Говорила уже — с наших доходов островом мечты не обзаведёшься. Там средств надо раз в сто больше, чем есть у тебя. И то, тебя в любой момент могут с острова попросить. Закон о недрах он такой... Кажется, только на десять метров в глубину распространяется. Насколько я знаю, сейчас в прибрежных водах активно ищут нефть. Если здесь найдут — всё тут быстро обратно государственным признают. Тебе хорошо если половина затраченных средств вернётся в качестве компенсации.

Огонь разгорается. Радист дуется, словно ребёнок.

— Злюка ты! — сообщает командиру.

— Зато деньги умею считать. В том числе и твои.

— За деньги такую рыбу не купишь!

— Зато можно купить ружьё. И нож. И даже эту соль. Иди сюда, сейчас промоем и жарить будем. Кстати, решётки для жарки тоже за деньги куплены.

— На камнях тоже неплохо получается. Они хоть бесплатные.

— Если на них ещё какого-нибудь налога не придумали. Ты в курсе, что мы рыбку ловим, в месте, где ловить запрещено?

— Когда я на борту, то ловить можно всему экипажу и пассажирам, — замечает Софи.

— Это сейчас... А раньше? — капитан хитро смотрит на радиста.

— Мы разве раньше ловили? — предельно честно смотрит почему-то именно на принцессу.

Софи усмехается:

— Эти глаза врать не могут!

Хихикают уже все, включая мирренку.

Запас необходимого для готовки весьма велик. Радист умеет всем этим заниматься. Видимо, сказывается, где выросла. Да и нравится ей подобная деятельность. Наверняка и запас ей сделан. Хотя, учитывая грузоподъёмность «Акулы», логичнее всё было бы возить на ней. Впрочем, склонность к нелогичным поступкам у людей в крови. Тем более, «ведьмочки» летают не только на этой машине.

Судя по прошлым разговорам, Резиденция совсем не замкнутый мирок, вполне участвует в жизни острова. Тех же «ведьмочек» часто привлекают для доставки экстренных грузов, чаще все, запчастей и лекарств, пассажиров, даже пополнений, раненых и больных с островов Дуги тоже доводилось вывозить. Они формально числятся в транспортном авиаотряде крепости. Хотя от состава машин отряда любой снабженец сойдёт с ума. ЕИВ покупал, что ему нравилось, некоторые строились по его заказу. Всё поддерживается в лётном состоянии, да и летает куда больше, чем Софи раньше думала. По сути дела, на Архипелаге на пару транспортных эскадрилий больше, нежели базируется. Что личный состав использует машины для личных целей — Император всю жизнь смотрел, и продолжает смотреть сквозь пальцы. Тем более в случае с Софи полёт осуществляется по прямому назначению авиаотряда. На самолёте есть автоматический передатчик. Отсутствие сигнала — поднимается тревога. Архипелаг плотно накрыт полями радаров, и где находится машина прекрасно известно. Да и при прошлых полётах Софи уже убедилась — радист не просто так за передатчиком сидит.

Сейчас ещё один талант проявляется. Пахнет уже потрясающе. У мирренки даже ноздри хищно раздуваются.

— Жарко! — замечает Эорен. — Съесть не успеем всего. Стухнет!

Капитан усмехается:

— Рыбы в море много. Да и стреляю я получше её.

— Я тут стреляю лучше всех! — уверенно заявляет мирренка, вертя в руке висящий на шее клык.

— Среди нас — да, — капитан осторожно на Софи поглядывает.

Хвастовство младшей принцессы на предмет меткой стрельбы, притом зачастую обоснованное — слишком известная вещь.

— Обращение с оружием считаю необходим умением, но не всем, чем можешь, надлежит пользоваться.

— Примерно тоже самое думаю, — на всякий случай добавляет Эорен.

— Скоро готово будет! — сообщает радист.

— Тут крабы есть? — Софи вспоминается неудачная попытка зажарить одного.

— На Архипелаге они везде есть. Самые вкусные — те, что у Большой батареи, хотя она уже не самая мощная...

— Всех пережрала, — хмыкает мирренка.

— Карту вкусов могу составить, — радист, как маленькая, корчит ей рожу.

Второй пилот швыряется песком, разумеется, не докинув.

— Зажарить можешь?

— Могу, конечно, только тут одна мелкота. Часть — ещё с раковинами, жрут в основном друг друга, а на собственном мясе сильно не отъешься. Тут рыба, наползут скоро. Те, что покрупнее, плавать уже не умеют, в воде дохнут. Сюда только молодь прибивает. Но людей тут нет, крупного вряд ли найдёшь.

— Люди-то тут причём?

— Так раз никто не живёт — значит и пищевых отходов нет, и не растёт ничего. Они же всеядные. Самые здоровые как раз на помойках отъедаются... Ой, наверное не следовало это говорить.

Софи усаживается на бревно закинув ногу за ногу. Закуривает, сумочку с сигаретами с лодки прихватить не забыла.

— Я кофе пить люблю. Так вот, самый дорогой сорт — из зёрен, прошедших через кишечник пальмовых куниц. Кофе очень вкусный. Хотя некоторых тошнило, когда узнавали, как именно он делается. Меня не удивишь чем-то вкусным, получающемся из крайне непривлекательного.

Радист воровато оглядывается.

— Знаешь, самой не попадалось, но говорят, на таких маленьких островах должен быть краб-людоед. Не в прямом смысле, а тот, кто только своими сородичами питался. Самым вкусным должен быть, но его искать долго... Вот уж не знаю, пробовал ли кто тех, кто на десанте отъелись?

— Ну тут-то таких нет, — встревает мирренка, — впрочем, я и тех, что есть, ловить не умею и не люблю.

— У тебя там ничего не сгорит? — принюхивается капитан.

Успевают вовремя. Рыбка получилась вкусная. Вину тоже место находится. Почти сразу и крабы попадаются. Для радиста зажарить членистоногого — уровень детского развлечения. Крабы действительно меньше тех, что Софи раньше видеть доводилось. Оказались вкуснее погибшего в резиденции, но хуже приготовленных по правилам там же. Радист вообще решает уцелевших сварить.

Софи затягивается сигаретой, в другой руке принесённый с лодки бокал. Вокруг всё хорошо. Но слишком уж отключаться от реальности принцесса не умеет.

— Когда у вас сеанс связи с Резиденцией должен быть?

Капитан на водонепроницаемые часы смотрит. Всё это время их не снимала.

— Если что-то нужно — то немедленно. Если по графику — то через полтора часа.

Софи кивает на радиста, мешающую варящихся ракокрабов.

— Она не забудет?

— Она о таких вещах не забывает никогда. Даже если сейчас заснёт — за пять минут до выхода на связь проснётся. Проверяли. Много раз.

Софи запоминает время на часах капитана, свои где-то в лодке лежат.

— Проверим!

Капитан стучит по стёклышку на циферблате.

— Она надёжнее этой штуки.

Принцесса озорно подмигивает.

— Вот и посмотрим!

— Ракообразные не настолько сложны в приготовлении, чтобы подруга забыла о своих обязанностях.

У Софи вертятся на языке определённые вопросы. Но она давно знает, не про всё, что хочется, следует спрашивать. Пусть тут ей на любой вопрос ответят. Но нужны ли самой Софи некоторые знания?

Софи косится в сторону Эорен. У той, кажется, впервые в жизни не выдержали тормоза, и она решила неоригинально напиться. Другое дело, капитан достаточно мудра, и на берег принесено только лёгкое вино. На лодке есть и покрепче напитки, но Эорен их либо не заметила, либо вовсе забыла. Софи ни о чём ей напоминать не собирается. Во всяком случае, до тех пор, пока самой не захочется.

Нескладная принцесса похоже, на «Розу» намеренно усиленно налегала, хотя, рыбке тоже внимание уделяла. Софи даже мысленно себя похвалила, что так полюбившейся ей настоечкой не угостила. Действительно, желания и чувства становились куда сильнее. Угу. Лучше не проверять, сколько у Эор может оказаться общего с кошкой в третьем месяце, кроме пола.

Сейчас Эорен дошла до не испытанного на себе Софи состояния, когда начинают себя жалеть, да на жизнь жаловаться. Со стороны наблюдала много раз, но по причине общей удачливости и настрою на победы во всех сферах сама как-то проскакивала. Мир становился только прекраснее, но никак не мрачнее.

У Утренней Звезды с удачей в жизни было так себе. Больно уж часто ей не везло во вроде бы простых вещах.

Вокруг Эорен сгущаются чёрные краски. Кажется, даже слёзы на глазах. Да не кажется, а точно, уже глаза протирает.

Утренняя Звезда встаёт. Надолго к бутылке прикладывается. Утерев рот, обводит всех весьма странным взглядом. Вперёд покачивается, но равновесие сохраняет. В их сторону направляется. Капитан чуть позу меняет. Софи знает, так пересаживаются, чтобы в случае чего сразу на ногах оказаться.

Какой взгляд Эорен бросает на зад нагнувшейся над костром радиста, уже Еггте крайне не нравится. Эор дошла до такого состояния, что тянет на подвиги? Причём «подвиги» только в одной сфере возможны.

Софи и по себе знает, насколько выпитое повышению храбрости способствует. Эор явно на мирренку нацеливается. Тоже, как разноглазой всё равно, или даже нравится, когда смотрят как она развлекается?

Эорен раньше выпить никогда не отказывалась, но и не налегала особо, воспринимая предложения Софи и Марины как приказы. Некстати вспоминается, что и у разноглазой ранг выше, а Утренняя Звезда приучена помнить все ранги. При этом имеет странноватые представления, что носителям высших можно, а чего нельзя.

Даже Сордар говаривал, что у «кошек» весьма распространена излишне нежная дружба. Правда, в «кошачьей» многое от внутренних рангов зависело, в том числе и на предмет того, что кому и с кем можно. Сордар этой низовой грызни не заметил, ибо сразу оказался в среде высших по всем рангам, а наблюдательностью он тогда не отличался.

Эорен чуть ли не рушится рядом с мирренкой. Руку ей на плечо кладёт. Та лишь чуть голову поворачивает. Вроде как всё равно, кто рядом находится. И что-то делает, против чего она не возражает.

Но Эор не делает ничего. Просто обнимает мирренку, разрыдавшись самым настоящим образом. Та гладит её по спине пытаясь утешать. По обрывкам осмысленных фраз становится всё понятно. Эорен на несправедливость к ней жизни жалуется, и пытается выяснить у второго пилота, каково это, когда все против тебя. Словно забыла, что мирренка гораздо старше, и самый неприятный период в её жизни очень уж давно кончился. Хотя детские обиды самые сильные, и тяжелее всего забываются. Банальная вещь, что не было возможности осуществить.

Софи невесело усмехается. Собственный опыт дурную шутку с ней сыграл. Никакого влечения у Эор к мирренке нет, равно как нет и обратного. Эорен показалась, увидела человека, чья судьба показалась похожа на её собственную. Мирренка, по наблюдениям Софи, на десять процентов пьяна, но на девяносто — уже трезва. Просто разговаривать вполне в состоянии.

Софи придерживает намеревавшуюся подняться капитана.

— Пусть выговорится. Ей и раньше не особенно сладко жилось, и за этот год веселее, похоже, не стало.

— С её-то статусом... — недоверчиво качает головой капитан.

— Представь себе, сложности в жизни далеко не всегда со статусом связаны.

— Похоже, ей сильно место службы не подходит.

Софи выпускает струйку дыма:

— Ты знаешь, я о том же самом подумала. И ещё о том, сколько всего таких... неподходящих, только у кого ничего не изменишь. И как быстро это нам всем начнёт боком выходить.

Утренней Звезде нужна подружка, чтобы в прямом смысле поплакаться. Даже выбор был в общем-то очевиден — слишком высокорангова Софи, серьёзна капитан и беззаботна радист. Динку саму надо от всего нужно беречь, во всяком случае, Эор так считает. У мирренки можно разглядеть определённую степень разочарованности в жизни. Копить всё в себе до бесконечности невозможно. В случае с Эор это второй прорыв, что Софи видит. Судя по словам Маришки, был и ещё один.

— К ней и так любят приходить, поплакаться. Умеет утешать, когда встряской не поможешь. Я только так умею.

Радист подходит. Крабов на блюдо положила только для отвода глаз. Носом шмыгает, явно собираясь разрыдаться за компанию Пресловутый коллективный девчоночий разум, по которому так любит Маришка проезжаться во всей красе.

Совсем как девочка спрашивает:

— Что это с ними?

— Пусть проревутся, — флегматично цедит сквозь зубы капитан, — Эорен потом легче будет, да и наша будет, как стёклышко. Часто так смогут общаться, если Эорен здесь останется, — вопросительно смотрит на Софи.

Принцесса кивает:

— Пока именно к этому склоняюсь. Люди ей всё не те в жизни попадаются. Вы вот, вроде, нормальные. Ко мне бы она так не пришла.

Радист неожиданно рассмеялась:

— Ты первая, кто за несколько лет нормальными нас назвал. Мы привыкли быть чуть ли не самыми безумными на Архипелаге... Да пожалуй, и не только тут.

— Я вот в вас другое увидела.

Эорен касается лица мирренки, та отвечает тем же. Софи слишком хорошо научилась отличать одни прикосновения от других. Тут нет никакого подтекста. Слёзы друг другу пытаются вытереть. Пытаются утешить. Эмоциональным состоянием окружающих можно заражать. Кто-то это лучше умеет, кто-то хуже. Эор вообще не задумывалась о наличии у себя подобной способности. Мирренка, как губка, впитывает изливаемое на неё. Интересно, сильно ли чуть позже Утренней Звезде будет стыдно за то, что так себя повела?

Чуть попозже и посмотрим. Хотя и так не понятно, сколько они уже сидят. Теперь уже в обнимку, но опять не просматривается подтекста. Прикосновения, чтобы стало легче.

Хм. Софи и не заметила, как крабы кончились. Вроде бы только-только взяла первого.

— Можешь ещё сделать? Есть что-то хочется...

— А? Что? — радист не сразу отрывает взгляд от мирренки и Эорен.

Софи показывает на взломанные панцири.

— Ещё?

— Да.

— Сделаю, только подожди немного. У меня сейчас сеанс связи с резиденцией.

Направляется к воде. Капитан, озорно подмигнув, вынимает из-за спины руку с часами. Показывает на циферблат.

До сеанса остаётся пять с половиной минут. Часов у радиста нет, капитан руку за спиной держала с того момента, как девушка подошла, даже раньше руку убрала.

— Я же говорила, у неё встроенный счётчик времени, Ни разу не ошибается.

— Потому что вон, над нами бесплатный источник времени, — Софи кивает в сторону садящегося солнца, — Она по светилу время определяет. Как и почти все тут. Думаешь, я не догадалась? Эорен так разыгрывайте, но не меня.

Капитан усмехается:

— Думала, сработает.

— Утреннюю Звезду тоже по солнцу время определять учили.

— Я, хоть и давно училась, но вижу, она из тех, кто через день после экзамена уже ничего не помнит.

— Проверь у неё сборку-разборку пулемёта. Убедишься, что ошибаешься.

— Обязательно!

Эорен и мирренка взявшись за руки ка дети, неторопливо бредут к воде...

Софи захотелось выпить крепкого.