Школа ниндзя (гет)

— Вита, да

успокойся ты. — Уже в который раз повторил Ник, выпивая вторую чашку крепкого

кофе. Женщина с волосами цвета красного дерева, завязанными в узел, ходила из

угла в угол. На ней был махровый халат красного цвета и такого же цвета

тапочки. Ник же сидел в сером деловом костюме: он вернулся с работы где-то

полчаса назад. Внезапно входная дверь хлопнула, и Вита Альто быстро пошла в

прихожую. Диану всегда отпугивало ее лицо, когда оно наполнено злостью и

негодованием. У Виты были тонкие губы, вечно темно-красного цвета от помады;

скулы были и так выразительны, так она еще и подкрашивала их темными румянами;

глаза она постоянно сщуривала, создавалось такое впечатление, что она не видит

без очков, хоть это и не так. От этого у нее скопилось много мелких морщинок

под глазами, но выглядела она отнюдь не как старушка.

— И почему

ты так долго, позволь узнать? — Начала было она спокойным голосом; она всегда

начинает спокойно, но по ходу превращается в настоящий вулкан ярости и злости.

Но Диана выставила руку вперёд и достала из рюкзака документы.

— Нет уж, позволь мне узнать: что это такое? Почему вы мне ничего об этом не сказали, мама, почему?! Я должна была знать! — Брюнетка откинула документы на трельяж, выжидательным взором смотря в темно-карие глаза Виты. Та же обняла сою талию руками, невесело усмехнувшись.

— Ага…

все-таки, наплела тебе. Да она неблагодарная! Мы ее взяли из дома малютки,

когда ее родители бросили, а она…!

— Мама,

можно было и мне об этом сказать!.. Я, знаешь ли, тоже не идеальный ребенок. Но

нельзя об этом говорить так резко. Может, она сейчас очень переживает! Вы об

этом подумали, нет?!

На крики из кухни вышел Ник Альто и в упор посмотрел на девушку. И Диана вновь нехотя

слушала его лекции о неблагодарности, а-ля «мы все для тебя, а ты вот так». Но

она этого не желала терпеть.

— Знаете что? Я люблю Алекс: она — моя сестра, и неважно, родная или нет! А это — всего

лишь формальность, которую легко устранить. — Диана взяла листы и начала демонстративно рвать их, затем обрывки выкинула куда-то туда и убежала в комнату.

— Майки, иди

спать! — Закричал Леонардо на младшего, который уже битый час игнорирует его

речь и рубится в стрелялку на компьютере.

— Не хочу, отстань!

— Микеланджело, ты слышал своего брата. Направляйся в свою комнату и ложись

спать. — Послышался голос Сплинтера, который попытался в своей комнате войти в

состояние медитации, но у него не вышло. Нунчаконосец с досадой выключил

компьютер и пошел к себе. Старый мастер взглянул на лицо старшего сына. — Леонардо, тебя что-то беспокоит?

— Я устал, отец. — Тихо признался ему лидер, опустив голову. — Почему они не слушаются? Я

же им только добра желаю, а они… Мне надоело.

— Постарайся успокоиться и не нервничать, сын мой. — Мягко сказал старец и положил руку на

плечо Лео. — Я тебе дам отвару, а затем мы помедитируем: тебе станет легче. Леонардо немного поклонился ему и поблагодарил его. Утро. Пригородные районы Нью-Йорка уже бодрствуют, освещенные первыми лучами раннего солнца; оно пока не греет. Но день обещает быть жарким. Как обычно, но

почему-то только в плане погоды. А так хочется чего-нибудь необычного… интересного. Чтобы прям… ого, супер! Но нет. Все, как обычно: сначала подъем

в шесть утра, медитация, лёгкий завтрак, тренировка в зале, работа, вечерние

курсы и дом. А там уже на большее сил не остаётся: ужин, чтение книги и сон.

«Предвкушаю обыденность. — Про себя вздохнул Рафаэль, подтянувшись и зевнув. —

Как все достало».

Саеносец застегнул красную толстовку и закрыл дверь комнаты. Что представляла собой его комната? О, лучше вам не знать; там полный кавардак. Все же хотите? Ладно; представьте себе комнату обычного холостяка или тинэйджера. Беспорядок, не

заправленная в свое время постель, на стенах висят постеры с реперами, мотоциклами и гоночными машинами. Где-то в углу — бум бокс, в котором очень

часто играет реп. Ничего особенного, верно?

— Всем доброе утро, мальчики. — Промямлил темперамент среди братьев Хамато, схватив со

стола бутерброд, который на скорую руку сообразил Микеланджело, дабы обеспечить

всех утренним приемом пищи. Лео искоса глянул на брата, который опёрся об тумбу

и жевал хлеб с колбасой и сыром, слушая в наушниках музыку. Да так громко, что было слышно во всей комнате.

— Ну-ну, доброе. — Спокойно произнес лидер, выпив из чашечки травяного чая. — Хотя, утро добрым не бывает.

— Откуда такой пессимизм, братан? — Улыбнулся Микеланджело, жонглирующий у умывальника

вымытыми чашками. — Оп, оба! Ага! Ой-ой…

Донателло отвлекся от прочтения свежей утренней газеты, хоть и наткнулся на очень увлекательную научную статью, от звука разбитой посуды. Все трое взглянули на младшего в упор, и тот поник, состроив улыбку на все тридцать два белоснежных зуба а-ля «голливудская улыбка». Все недовольно поворчали и продолжили свои дела, Раф же дал младшему смачный подзатыльник и заставил подметать осколки.