Небесные родители (джен)

Георгий очутился в маленькой кухне. В кухне за столом за столом двое мужчин распивали спиртные напитки. Рядом стояла Александра.

— Добро пожаловать в мое жилище, — улыбнулась она.

Георгий не отрывал взгляда от мужчин.

— Они нас не видят, конечно. А ты мне понравился, не часто там внизу встретишь такого красавчика, сколько тебе — пятьдесят?

— Да, — соврал Георгий.

— Пойдем ка отсюда, а то вновь упадем, они до ночи будут квасить.

— А когда не пьют, дыры нет?

— Нет, закрывается. Я обожаю моменты, когда мой брат напивается, ведь тогда у меня есть секс.

Георгий хотел дотронуться до Александры, как бы намекая, что секс можно устроить и здесь. Но его рука прошла сквозь нее, они оба были абсолютно не материальны.

— В этом проблема этого мира. Мы здесь как привидения какие-то. Но это не страшно, мы ходим в театры и кино, ходим по квартирам, у некоторых телевизоры, подслушиваем чужие разговоры.

В комнату вошел незнакомый старик.

— Кого ты еще привела сюда, Сашка?

— Георгий Львович, — официально представила своего друга Александра.

— Математик и изобретатель, — добавил Георгий.

— Приводишь сюда всяких из своей срамной дырки. По хорошему их всех нужно расстрелять, и самим спуститься в этот мир, где становишься материальным, строить жилища, организации, работать как при жизни. С кем ни говорю, все согласны, но не знают как это сделать.

— Отец, Георгий Львович сюда с кладбища. Надеюсь, тебя он убедит, что Бог и ангелы существуют.

— Бога нет, если бы был то не позволил, что люди так рано старились и умирали, не расходовав свой потенциал, а потом попадали мир, чтобы быть бестелесными.

— Тогда где же наша мама?

— Сто раз говорю, что мама в этом твоем срамном мире. И наконец умерла, как ты уверяешь, что в этом срамном мире умирают.

— Я видел рай, надо мной был ангельский суд и меня отправили на кладбище, — сказал Георгий.

— Это ты ему науськала, что говорить, что я в Бога поверил. Бога нет.

— Отец, ну как же, ко мне приходил ангел.

— Не видел я этого ангела.

— Он был невидимым и сказал, что мне как самоубийце жить здесь еще 45 лет, до момента назначенной даты смерти. А еще он сказал, что я должна всеми правдами и неправдами сделать так, чтобы ты поверил в Бога. Ты поверишь и отроется лестница на гору Голгофу, поднимаясь, ты станешь материальным.

— Спала — видела дурной сон про ангела.

— Нет же, я слышала голос ангела наяву, правда только что проснувшись.

— Я же говорю, видела сон.

— Но наши знакомые пропадают. Аркадий Львович был атеистом, но уверовал в Бога и его увели из этого мира.

— Знаю, знаю, этого Аркадия Львовича отстаивал каждую службу в церкви.

— И ему открылась лестница на гору Голгофу, — сказала Александра.

— Спустился в вашу срамную дырку и помер. Только я не хочу умирать таким срамным способом.

— Говорят, здесь умрешь, если увидишь кровь.

— Был я в мясной лавке, что-то не умер.

— Наверное, надо ее потрогать.

— Как ты потрогаешь здесь? Только в вашем срамном мире можно трогать.

Георгию стало душно в этой квартире алкоголика и он решил уйти. Прошел сквозь стену, оказался на чужой кухне, где хозяйка варила борщ. Георгий прошел еще много комнат, видел там разных людей. Похождения Георгия по разным квартирам закончились, когда он вышел на улицу с десятого этажа и упал вниз. Падал он урывками, его словно поддерживали крылья. Поднялся легко, как будто просто упал на улице, ничего не болело.

Георгий сориентировался, понял где находится, Славянский бульвар, недалеко от его дома. Георгий спустился в подземку и доехал до своей станции на метро. Дома его одержал сюрприз две его дочери: самая старшая и самая младшая разбирали книги и фотографии. Самая младшая — та готка, что распивала коньяк на кладбище.

Георгий с умилением смотрел на дочерей, ему хотелось, чтобы его увидели, или каким-нибудь знаком показать, что он здесь. Старшая дочь не общалась с ним неизвестно сколько уже лет, с момента, как он ушел из семьи. А младшая, мать которой он бросил с ребенком на руках, и не появлялся в и жизни, сама нашла его в семнадцать лет, позвонив по телефону на имя Георгий в случайно найденной телефонной книге. И вот младшая дочь Сонечка пришла в квартиру отца чтобы взять книги и фотографии. Соня взяла книги девятнадцатого века и толстую книгу с ретро эротическими картинками. «Моя девочка» — усмехнулся Георгий.

— Твоя мать, — сказал голос за спиной Георгия.

Георгий повернулся и увидел ангела, который говорил снять с себя крест.

— Тебе сейчас трудно понять, но я действительно твой отец, ты это вспомнишь, когда поднимешься со мной в высшие миры. Я рад, что нашел тебя, Георг, я боялся, что ты потерялся в Клоаке.

— Вы меня обманываете, я видел свою мать в раю.

— Ты видел свою мать по земному роду, а не небесному, и ты видел не рай, а Лету, где обитают души людей. Мы же с тобой и твоя мать Софа демоны. А демон не должен носить креста, сними его и я подниму тебя в высший мир. Тобой заинтересовались духи из литературного эгрегора, им понравилась твоя поэма, которую ты написал в юности. Ты можешь летать в литературный эгрегор, поступить в их университет, либо в технический университет на техническом эгрегоре. Ты можешь летать, у тебя крылья, какое к черту кладбище. Еле-еле удалось выбить для тебя всего пять лет. А теперь сними свой крест, прижимающий тебя к Земле, к кладбищу и отправляйся со мной в демонический мир.

— В ад?

-Демонический от слова: дэймос — душа. Выше вашего рая — Леты, где обитают ведьмы, ангелы, и демоны, демон может назваться архангелом если захочешь. Ты — демон у тебя черные перепончатые крылья. Я — демон, но скорее ангел, мои крылья белые перьевые с лишь несколькими черными перьями. Когда незнакомец сказал это, у него появились крылья.

-Сними свой крест, отбирающий у тебя магию, и у тебя тоже будут крылья.

Георгий задумался: он не хотел на кладбище, тем более не хотел в Клоаку — это ад и есть, и сейчас он в аду, потому что нематериален. А этот незнакомец уверяет, что ходатайствовал за меня, что мне дали всего пять лет, успевший пообщаться со многими духами Георгий, был удивлен, что всего пять, другим за меньшие прегрешения давали больше.

— Я нехороший человек, понятно, что меня хочет забрать демон.

— И ты демон, и я — твой отец — демон, и твоя бедная мать — демонесса, которую умудрились окрестить уже в подростковом возрасте, а если еще и отпоют в церкви, я не выдержу еще одних выкрутасов с крестом, как у тебя. Сними крест, освободись.

И Георгий снял его.

— Отдай его мне, я буду навешивать его на тебя, когда будешь баловаться, с крестом на шее теряешь крылья.

Георгий не расслышал последней фразы. Он ощутил за спиной крылья, взмахнул ими, взлетел к потолку.

Демон-Отец открыл окно, вылез оттуда.

— Лети за мной.