Гарри Поттер и Наследник Основателей (гет)

Проснувшись в полседьмого утра, юноша обнаружил, что все остальные в комнате всё ещё спят. Но время раннее, только не для Гарри, поэтому Дэвиса он решил не будить (больно хорошо знал, как тот любит поспать). Зато к Атану можно наведаться и предложить прогулку по замку. В отличие от брата, этот — ранняя пташка с малых лет, поэтому, если его разбудят даже в три часа ночи, он только с удовольствием встанет и пойдет в любое место, каким бы далёким оно ни было.

Гарри аккуратно встал с кровати и вытащил из чемодана школьную рубашку и брюки — ну не в пижаме же идти. Переодевшись, он достал карту Мародёров и мантию-невидимку. Палочка поместилась (с трудом) в кармане брюк. Плотно закрыв крышку, Поттер вышел за дверь спальни и начал спускаться по лестнице. Вроде никого в гостиной не было, что не могло не обрадовать Гарри, лишние глаза сейчас ни к чему.

Он дошёл до двери, над которой висела деревянная табличка «четвертый курс», и собрался уже тихонько открыть её, как его осенило: он ведь ещё не расспросил Шадоу о слежке за Малфоем и его дружками! Прогулка откладывается. Или нет?

* * *

Гарри зашёл в пустой кабинет нумерологии (как было подписано на карте) и запер дверь двумя заклинаниями. Здесь его точно не смогут найти (по крайней мере, студенты). Мантия-невидимка отправилась на парту — убирать её пока что нет смысла.

Он легонько потыкал Шадоу в чешуйчатую головку. Змей только плотнее обвился вокруг запястья, ничего не сказав по этому поводу. Ещё один тычок — ноль внимания. Не заболел случайно?

"Змейка-змей, посыпайся-ка давай. Работа зовёт. Точнее я".

Шадоу медленно поднял голову и несколько раз похлопал своими милыми глазками (а что, действительно ведь мило: змеи вообще все такие няшки-милашки).

"Ты вчера полеж-жал и покрутилс-с-ся на з-земле с ещ-щё одним человеком, хоз-з-зяин. Тебе не до меня было... Думаешь, я хочу с тобой разговаривать сейчас?" — хоть змеи и не умели выражать свои чувства голосом или движением туловища (Гарри называл это шлангом, но дружочка обидеть он не хотел, поэтому молчал), но он почувствовал упрёк.

"Прости. Только это называется не лежал и крутился, а дрался..."

"Что такое "дралс-ся"?"

Этот вопрос удивил Гарри. Он, конечно, понимал, что, вылетев из палочки чудесным образом, знаний не наберёшься, но ведь он рассказал ему о людях и их жизни. Да и гулять его выпускал, а значит, мог встретиться с какими-то ужиками, и те поведали бы ему тайны двуногих существ. Как он может не знать об этом? Люди ведь каждый день дерутся в разных местах! И ему самому казалось, что Шадоу очень умён и может сам знать без чьей нибудь помощи такую вещь.

"Ну... "драться", это когда два человека сначала спорят. К примеру, как тогда. Вот... и потом они в чём-то не соглашаются, злятся друг на друга, а потом бьют друг друга руками и ногами в разные места..."

"А что такое бьют?"

"Бить. То есть замахиваешься, — он для наглядности замахнулся, — и ударяешь противника, — кулак рассёк воздух, — по любой части тела..."

Шадоу похлопал концом хвостика по ладони Гарри и прошипел:

"Понятно. А уж-ж Хас-с-сари наз-з-вал наш-шу дратьс-ся так: хвос-ст-ш-ш-шлепок-по-глаз-зу-щ-щёлк..."

Он усмехнулся, представив как это может выглядеть.

"Ладно. Драки к драклам, а мне нужен рассказ о слежке".

"Что такое дра..."

"Потом, Шадоу. Расскажу потом. Сейчас — белобрысый Малфой, Энгуифер и Грант, за которыми ты следил".

"Что ж-ж. Двуногий с-с белой чеш-ш-шуйкой на голове, — Гарри мысленно хлопнул себя по лбу, — с-сказ-зал о с-с-служ-жении гос-сподину, повелителю и Тёмному Лорду. А еще о том, что в с-следующ-щ-щем году, он не приедет учитьс-с-ся. Такж-же Блейз-з, с-с темной окрас-ской, рас-с-сказал о вс-с-стрече с-с профес-с-сором С-слизнортом. Ещ-щё они с-с-назвали твоё имя, хоз-з-зяин, и мальчик с-с чёрными глаз-зами з-заинтерес-с-совалс-ся этим, но ничего не с-сказ-зал. Потом вс-се вс-с-стали, я почувс-с-ствовал толчок, и они выш-шли. Ты-з-забрал меня, и появилас-с-сь дратьс-ся. Вс-сё".

Ага. Рассказ, по сравнению с предыдущим, намного короче, но суть разговора он уловил. Служение господину, повелителю и Тёмному Лорду? Один и тот же человек... Волдеморту? Это частично подтверждает его теорию. Не приедет учится? Ожидаемо от таких, как он. Хотя... мать вряд-ли поспособствовала этому, а отец его в Азкабане. Дело странное, нужно будет обсудить это с друзьями.

"Спасибо, Шадоу. Можешь отдыхать. Возможно, я тебе сегодня по парте поползать дам, как думаешь?"

"Я буду рад, хоз-з-зяин. Только у меня вопрос-с: что такое драклам?"

Он прыснул. Какой же у него любопытный друг!

"Дракл — это такой волшебный зверь, который может повредить кому-то. Неприятный такой".

Шадоу кивнул и завернулся на свое место. Гарри посмотрел на часы: чёрт! Почти восемь. В это время начинается завтрак, а значит, что, скорее всего, все проснулись. И наверняка два человека его повсюду ищут. Надо сматываться обратно в гостиную.

Он накинул мантию-невидимку, снял заклинания с двери и посмотрел на карту. Из гостиной Гриффиндора уже начали выходить студенты, направляясь к лестнице: в Большой зал идут. Вот точки Дэвиса и Атана стоят около друг с друга. Скорее всего, обсуждают его пропажу. И... рядом с ними стоят Рон, Гермиона, Джинни, Невилл, Дин, Симус, Лаванда и Парвати. Что за компания стоит возле его друзей? Нет, ладно. Одноклассники всё же. Так... в его коридоре пока никого нет. Пора выбираться.

Гарри осторожно открыл дверь, снова закрыл её (ведь всё нужно оставить на своих местах) и быстрым шагом двинулся в сторону башни.

Вчера вечером и сейчас, когда шел к кабинету, он не заметил, что здесь, почти в каждом коридоре висят картины волшебников. В Колдсберне он видел что-то подобное, но у них висели на стенах двигающиеся портреты бывших преподавателей, лучших учеников. Также были увеличенные колдографии боёв на мечах, игр в квиддич, дуэлей (традиционные дуэли для каждого, кто доучивается последний седьмой курс), которые происходили в школе. А здесь было множество рыцарских доспехов, интересные статуи, значение которых, Гарри не у всегда понимам. Ещё было множество таких же движущихся портретов волшебников. На некоторых даже сразу несколько человек. Но, как догадывался Гарри, здесь тоже есть портреты бывших профессоров Хогвартса. А эти его догадки обычно были верны.

Через некоторое время, он дошёл до нужного портрета и, назвав пароль (специально сняв незадолго до этого мантию — удивилась бы Полная Дама, если бы пароль прозвучал из воздуха), вошёл внутрь, где студенты собирались пойти на завтрак со школьными рюкзаками. Гарри заметил Дэвиса, к которому подошли ещё несколько гриффиндорцев разных возрастов, но не остановился, а мигом поднялся по лестнице в спальню шестого курса. Поттер надел черно-красную мантию Гриффиндора — красную ткань просто пришили заклинанием к капюшону и всей внутренней поверхности, а гербы факультета — спереди на левой стороне груди (и так ко всем мантиям новых гриффиндорцев). После этого он сунул мантию-невидимку и палочку во внутренний карман мантии, а карту Мародёров убрал обратно в чемодан. Надо бы разложить всё это в шкафчик, который стоял возле кровати. У каждого из его сокурсников были точно такие же шкафы. Так, теперь можно спуститься.

Ещё на лестнице Гарри заметил, что толпа возле лучших друзей рассеялась, и остались стоять рядом с ними только Рон, Гермиона, Джинни и Невилл. И, как только Дэвис и Атан увидели спускающегося по лестнице друга, оба сначала смотрели на него так, будто видели его впервые. После этого они нахмурились.

— Доброе утро — сказал Гарри и взлохматил волосы Дэвису. Тот повторил этот жест.

— Ага, доброе. Полбашни обошли, а тебя нету...

— Уже собирались пойти по коридорам искать тебя, — поддержал брата Атан, на плечах которого висел нагруженный рюкзак. Расписание для учеников с первого по пятый класс уже висело на доске с объявлениями.

— Ладно, ребят. Пойдемте завтракать — прервала их Гермиона. Следом за ней все вышли в коридор. — Мы будем вас сопровождать в первое время. Тут легко можно заблудиться, особенно первоклассникам. И вам тоже.

— Как чувствуете себя здесь? — поинтересовалась Джинни у троицы.

— Пока отлично.

— Нормально, а если бы кто-то не терялся, было бы всё идеально, — продолжил бухтеть Дэвис.

— Хватит, Дэв. Я об этом вам двоим расскажу. Это то, о чем мы говорили летом...

— Кстати, вы вроде бы хотели рассказать нам о случившемся в поезде. Когда соберемся и где? В гостиной не очень удобно, — сказала Гермиона.

— Можно собраться вечером. Сейчас из-за кое-кого не получилось. Только где, если не в башне-то?

Четверо опытных учеников серьезно задумались. Видимо, им действительно хотелось узнать что-то про эту троицу. Только почему, интересно? Хотя... двое из них вроде как старосты, поэтому это их обязанность — следить за студентами.

Одна и та же мысль пришла ко всем очень быстро, но озвучил ее именно Невилл:

— Выручай-комната!

— Мы же не знаем где она находится, — напомнил Атан.

— Зато мы знаем, — усмехнулась Джинни. — Забыл? В поезде мы это обсуждали.

Атан хлопнул себя по лбу.

— Точно, забыл.

— Тогда давайте сейчас, после того, как МакГонагалл раздаст нам расписание, посмотрим, когда у всех заканчиваются уроки и обсудим время, — сказала Гермиона, когда они начали спускаться по лестнице. — Только нужно спланировать время так, чтобы мы могли сделать частично домашнее задание.

— Гермиона, это может один вечер подождать...

— Нет, Рон. Сейчас нам будут задавать куда больше, ведь в следующем году, у нас ЖАБА. Тем более, у вас ещё квиддич будет, если вы собрались пробиваться в команду.

— Конечно!

— Кстати о квиддиче, капитанов ведь сегодня должны назначить?

— Да, Джинни. Только я сама не очень понимаю, почему в этом году отложили это.

Дэвис, Атан и Гарри переглянулись. Они очень хорошо знают причину...

— Мне кажется, что Кэти будет новым капитаном, — предположила Джинни. — Она же со второго класса ещё в команде.

— Возможно, так и будет. Охотник со времен Вуда, и, если её назначат, в чём я не сомневаюсь, то мы сможем забрать в этом году кубок. А может и два... Надеюсь я смогу на роль вратаря вернуться.

— Ты был вратарём? — заинтересованно спросил Гарри у Рона, когда они почти дошли до дверей.

— Да... Только вряд-ли у меня получится что-то. Я как в прошлом году буду.

— Прекрати, Рон. Главное талант. А переживают все, даже я. Посмотрим, что с тобой не так... — добавил он уже шёпотом.

— Ну не знаю...

Все семеро дошли до открытых дверей Большого зала, где собралась уже половина школы. Как только они вошли, студенты посмотрели в их сторону, начали шептаться и показывать на них пальцами. В основном на Дэвиса, Атана и Гарри. Как же надоедает это внимание! Даже в Колдсберне не так была популярна тема о Гарри Поттере, а тут, только стоило ему войти, как тут же стал центром внимания. Одно только радовало здесь: за столом Слизерина ещё не было Энгуифера, Гранта и уже их дружков.

Они прошли за стол к шестикурсникам (Атан решил сесть с братом и другом) под взором сотен пар глаз, и начали завтракать. Скоро, как он понял, в зал должна подойти профессор МакГонагалл, поэтому пищу он поедал чуть ли не со скоростью летящей метлы, чем многие за их столом были удивлены и смотрели на него во все глаза. Но Гарри их реакция не очень интересовала, потому что сейчас он хотел: получить от декана факультета своё расписание по предметам, которые он выбрал летом; получить значок капитана Гриффиндорской команды (ему же обещали, а обещания надо выполнять); уйти на уроки; дать Шадоу поползать по парте, а потом на улице (нужно же отблагодарить его за принесённую помощь); потом на перемене рассказать друзьям про Малфоя; следить за Малфоем весь учебный год (Гарри почти уверен, что он что-то затевает); следить за Энгуифером и Грантом (вдруг они решили присоединиться к Драко Малфою?); следом назначить в свободное время отбор в команду по квиддичу (хотя это пока можно отложить на пару дней); сходить в библиотеку и поискать книгу о магических артефактах — для амулета — и о видах змей (он только сегодня вспомнил, что до сих пор не знает породу (или вид?) Шадоу); и только вечером, когда они договорятся с ребятами, пойти в Выручай-Комнату и рассказать двум старостам и их друзьям о случившемся в поезде с ним и Энгуифером. Это его план на пару дней — необязательно ведь выполнять всё сразу. Многовато пунктов, как может показаться, но он справится. А с друзьями ещё быстрее.

Гарри доел остатки бекона и отложил тарелку в сторону. Все о чём-то разговаривали. Надо рассказать Дэвису и Атану о том, что он узнал о Малфое.

Он наклонился к ним двоим и братья заметили это, поэтому сами склонились к нему. Покосившись на Рона, Гермиону, Дина и Джинни, которые разговаривали друг с другом, Гарри прошептал им:

— Слушайте. В поезде я попросил Шадоу снова проследить за Малфоем, а заодно и Энгуифером с Грантом. В общем... судя по разговору, я почти уверен что Малфой стал Пожирателем Смерти.

— А доказательства? — спросил Дэвис. — Нет, я и сам так думаю, потому что откуда он мог знать Сивого, но нужно подтверждение догадки.

— Я не знаю, насколько хорошее это доказательство, но он называл кого-то господином, повелителем и Тёмным Лордом. И о служении ему. Лишь один человек приходит в голову, не находишь?

— Тёмный Лорд — Волдеморт... так ведь называют его только... так он действительно стал Пожирателем Смерти! — сказал Дэвис. Достаточно громковато, чтобы его услышали.

Ближайшие семикурсники, шестикурссники и пятикурссники повернули к ним троим головы и затихли. Дэвис смутился и утремил взгляд в пустую тарелку. Гарри хотел бы дать ему подзатыльник, но сдержался (зачем так громко удивляться?).

— Кто стал Пожирателем Смерти? — спросили несколько человек почти одновременно, в том числе и Гермиона.

— Да так... неважно... — протянул Гарри.

— Ээ... Мал... — Гарри вложил небольшую помидорку в рот Атану. Тот посмотрел на друга и молча прожевал красный помидор. Ещё один. Нет бы промолчать? В этом он весь в брата.

Все вернулись обратно к разговорам, видимо поняв, что ответа они не услышат. Хотя Гермиона бросала на них троих взгляды. Скорее всего, по первому слогу, она уже догадалась, кого Атан имел ввиду. Спасибо ей, что не пристает с этим, хотя Гарри начал подозревать, что вечером она к ним точно пристанет по поводу этого.

Спустя несколько минут к шестикурсникам подошла профессор МакГонагалл.

Раздача персональных расписаний несколько усложнилась, так как профессор Макгонагалл должна была вначале удостовериться, что все получили нужное количество баллов за СОВ и могут продолжать занятия по выбранным предметам для подготовки к ЖАБА. Гарри подал заявку — когда увидел в конверте, присланном директором, пропускные оценки на предметы — на продолжение обучение курсов по заклинаниям, зельеварению, защите от Тёмных искусств, травологии и трансфигурации. Летом им прислали из школы результаты СОВ, и по практически всем предметам из этих он получил «выше ожидаемого», а по защите от Тёмных искусств «превосходно». Жаль, что здесь нет боевых и тёмных искусств. По ним у него тоже «превосходно», и с лёгкостью мог продолжить обучение, если бы школу не закрыли.

Гермиона мгновенно получила разрешение продолжать курс по заклинаниям, защите от Тёмных искусств, трансфигурации, травологии, нумерологии, древним рунам и зельеварению и тут же унеслась на первый урок древних рун. Хоть Гарри и мало знал о ней, он мог с уверенностью сказать — если она смогла продолжить все эти предметы, то она явно учится на «превосходно». Минимум на «выше ожидаемого». Больше он просто не смог занизить, ведь половина из этих предметов сложные, и получить даже «выше ожидаемого» по ним сможет далеко не каждый. С Невиллом же дело затянулось куда дольше. Его круглое лицо выражало тревогу, когда профессор Макгонагалл просматривала его заявку, сверяясь с результатами СОВ. И почему надо так нервничать? Нужно же было только послать заявку на продолжение нужных курсов (сверяясь с оценками, конечно, а то кто их пустит заниматься?) и получить расписание. Ничего ведь сложного, верно?

— Травология — прекрасно, — сказала профессор. — При оценке «превосходно» за экзамен, профессор Стебль будет очень рада продолжить ваше обучение. По защите от Темных искусств у вас «выше ожидаемого» — можете продолжать курс. А вот с трансфигурацией у вас не все ладно. Мне очень жаль, Долгопупс, но оценка «удовлетворительно» — маловато для занятий на уровне ЖАБА. Боюсь, вы просто не справитесь с объемом работы.

Невилл повесил голову, и Гарри стало немного жаль его. Профессор Макгонагалл внимательно взглянула на него сквозь прямоугольные стекла очков:

— Зачем вам, собственно, продолжать изучение трансфигурации? У меня не было впечатления, что этот предмет вам особенно нравится.

Невилл с несчастным видом пробормотал что-то вроде «бабушка хочет». Бывает такое, миссис Кёльн, к примеру, просто умоляла взять Дэвиса нумерологию. Слава Мерлину всемогущему, у него с учебой было всё отлично.

— Хмф, — фыркнула профессор Макгонагалл. — Пора бы уже вашей бабушке начать гордиться своим внуком, какой он есть, а не тем, каким он, по ее мнению, должен быть. Особенно после того, как вы с другими противостояли Амбридж.

Невилл весь порозовел и смущенно заморгал. Будто никогда не слышал похвалы от профессора МакГонагалл. Хотя... может это было правдой? С её-то строгим лицом.

— Сожалею, Долгопупс, но я не могу взять вас в класс подготовки к ЖАБА. Как я вижу, у вас «выше ожидаемого» по заклинаниям — почему не подготовиться к ЖАБА по этому предмету?

— Бабушка считает, что заклинания — для слабаков, — промямлил Невилл.

Ничего себе, для слабаков. Некоторые не могут научиться правильно махать палочкой и к третьему курсу.

— Берите курс заклинаний, — сказала МакГонагалл, — а я черкну словечко Августе и напомню ей, что если она в свое время провалила СОВ по заклинаниям, это еще не значит, что сам предмет никуда не годится.

Чуть заметно улыбнувшись при виде робкого восторга на лице Невилла, профессор МакГонагалл коснулась волшебной палочкой чистого бланка и вручила Невиллу уже заполненное расписание. Наконец-то.

Затем профессор МакГонагалл повернулась к Парвати Патил. Та первым делом спросила, будет ли ФлоРенц, какой-то кентавр, и дальше преподавать прорицания.

— В этом году они с профессором Трелони поделят между собой курсы, — сказала профессор МакГонагалл с легким оттенком неодобрения в голосе: все знали, что она презирает прорицания как учебный предмет. — У шестого курса занятия будет вести профессор Трелони.

Через несколько минут Правати отправилась на прорицание. Выглядела она несколько удручённо. Гарри никогда не брал прорицание (и вообще считал этот предмет бесполезным, в отличие от боевых искусств), поэтому что там делают он не знал. Зато он знал, что так можно научится делать пророчества. Но только если есть Дар к этому. А у него, Гарри был уверен, такового не было. Интересно, а кто сделал его пророчество?

— Так, Поттер, Поттер... — проговорила профессор Макгонагалл, поворачиваясь к Гарри и заглядывая в свои записи. — Заклинания, защита от Темных искусств, зельеварение, травология, трансфигурация... все очень хорошо. Должна сказать, Поттер, я довольна вашей экзаменационной оценкой по трансфигурации, очень довольна, — Гарри улыбнулся. — Вы, кажется, мечтали стать мракоборцем, если Дерек Делстроуд всё правильно доложил?

— Да, профессор.

— У вас получится, я уверена, Поттер. Вы очень похожи на своего отца. Да, кстати, пока не забыла обещанное, — она вытащила из кармана мантии красно-золотой значок капитана команды Гриффиндора.

Он аккуратно положил значок к себе на ладонь. Такой прикольный. В Колдсберне, в отличие от Хогвартса, капитаны носили повязки на рукаве. Значок ему нравится больше. Потому что повязку не очень удобно носить. Он был капитаном с четвертого курса. И перейдя в другую школу, останется им. Это здорово!

Сбоку, Атан с живым трепетом рассматривал миниатюрный значок. Дэвис смотрел на это лишь с интересом. Гриффиндорцы, сидящие рядом и подошедшие к ним, были потрясенны. У Рона отвисла челюсть, Джинни, Дин и Симус пытались разглядеть значок, так как стояли с несколькими студентами. С других факультетов тоже были любопытные и пытались понять, чем было вызвано такое скопление народу.

Гарри поднял сияющий взгляд на профессора, которая не смогла удержаться и улыбалась.

— Спасибо, профессор.

— Вы отличный капитан. Делстроуд хорошо отзывался нашим профессорам о вас, когда отдавал список новых учеников из вашей школы. Я надеюсь, вы возьмёте кубок по квиддичу и одновременно кубок школы в этом году. Посмотрите, когда у вас будет свободное время. На пробы уже записалось двадцать юных дарований. Подойдёте ко мне, я забронирую стадион и передам вам список, — добавила она и пошла к Рону выдавать расписание.

— Гарри, почему ты не сказал никому из нас, что ты капитан? — спросила Джинни, подходя ближе.

— Мы думали, что Кэти будет новым капитаном, — высказался Симус.

— А я знала, что ты — наш капитан.

Он поднял взгляд и посмотрел на семикурсницу.

— Ты — Кэти Белл наверное?

— Да. Мой друг учился в Колдсберне на факультете огня. Стивен Миллер, может знаешь? — Гарри кивнул, вспомнив пятикурсника с каштановыми запутанными волосами, и она продолжила: — Так вот. Он рассказывал, как большинство матчей было выиграно благодаря тебе. И половина из них ещё до того, как ты стал капитаном на четвёртом курсе. Поэтому я рада, что у нашей команды есть достойный капитан.

— Спасибо, Кэти.

— Что, шрамолобый, даже здесь тебя назначили капитаном?

К их компании подошёл Энгуифер (ну а кто ж ещё должен к ним подходить каждое событие?). Сзади него шли Малфой, Грант и два слизеринца, которых он видел с ними в поезде.

— Тебе-то какая разница? — спокойно спросил Гарри. Вокруг них притихли студенты, следя за стычкой. — Я смотрю ты не стал капитаном. Что помешало? Неужели есть кто-то покруче тебя?

— Не твоё дело. Я вообще привёл к тебе Малфоя.

Драко Малфой вышел вперёд с важным видом и собрался что-то сказать, но Гарри не позволил совершить это:

— Мне не до него, Энгуифер. Пошлите, демоны, — позвал он друзей, увидев, что Дэвису уже выдали расписание, похожее на его. — Мы не должны опаздывать. До встречи!

Братья встали, и все трое направились к дверям, через которые уже уходили студенты, направляясь в кабинеты.

— Почаще бы так отшивать его... — протянул Атан с довольным лицом, когда они оказались в коридоре.

— Это да. Мне только не нравится, что к нему присоединился Малфой.

— Да ладно, Гарри, наплевать на этого белобрысого.

— Это точно... так, что у нас первое? — Дэвис посмотрел на расписание.

— Сейчас у нас нет урока. Потом защита от тёмных искусств.

— А у нас сейчас защита от тёмных искусств, — сказал Атан и увидел в проходящей толпе своего знакомого. — Там Уильям, я к нему пойду. У нас как раз занятия с Пуффендуем. Увидимся! — и он побежал к мальчику.

— Так... нам нужно как-то добраться до гостиной, а я не помню дороги.

— Тоже, Дэв. И карты у меня не с собой.

— Зачем вам карта, если есть я?

К ним сзади подошёл Рон Уизли, радостно улыбаясь.

— Смотрите, — Рон восторженно показал им своё расписание. — Сейчас свободное время и после перемены, и после обеда... кайф!

Ребета засмеялись над его поведением, и Гарри, улыбаясь, спросил:

— Какие предметы у тебя?

— Если имеешь ввиду сегодня, то защита от тёмных искусств и зельеварение. А всего я выбрал вот эти два предмета, травологию, трансфигурацию и заклинания.

— В авроры метишь?

— Да. И сам хочу заниматься этим, и учитываю, что сейчас творится в мире.

— Мы тоже, — сказал Дэвис. — Хотя мама хочет, чтобы я занялся куда более безопасной работой.

— Понимаю. Кстати, сможете одолжить учебник по зельеварению на один урок? Я не знал, смогу ли продолжить учиться по нему, и поэтому ничего не купил. Клянусь, сегодня же напишу в магазин, чтобы купить учебник. Честно...

— Верю, Рон, прекрати, — прервал его Гарри. — Я дам тебе учебник, а профессору Слизнорту скажу, что забыл приобрести.

— Ох, спасибо, Гарри. Ты мой спаситель!

— Так, это всё конечно здорово, но давайте-ка пойдём в гостиную, пока уроки не начались.

И тут, словно услышав его, забил колокол, возвещающий о начале учебного дня. Ребята быстро двинулись по коридору вслед за Роном.

Они вошли в полупустую общую гостиную. Там сидели несколько семикурсников, и среди них была Кэти Белл. Троица села на кресла возле камина.

— Эй, Рон, ты будешь пробовать пройти в команду? — поинтересовался Гарри.

Рон удивлённо посмотрел на Гарри и почесал свой рыжий затылок.

— Не знаю... я хочу играть в квиддич, но я не уверен, что в этом году я буду лучше.

— А что случилось в прошлом году?

— Ну...

Рон принялся рассказывать, как на пятом курсе он пытался тренироваться сам с собой, чтобы пройти в команду, как на тренировке он никак не мог сосредоточится и у него ничего не получалось, как он подвёл команду на матче Гриффиндор-Слизерин из-за песни "Уизли — наш король", придуманной противником, о том, что Джинни, игравшая в том году за ловца, спасла положение и как на последнем матче сезона он всё же смог взять себя в руки, и они выиграли кубок с небольшим разрывом.

— Ну вот, видишь? Не всё так плохо, — сказал Дэвис, когда рассказ подошёл к концу.

— Как раз наоборот! Я просто... ну...

— Ой, Рон. Тебе просто не нужно зацикливаться на этом проявлении внимания. Почувствуй, что... они тебе завидуют.

— Что?

— За-ви-ду-ют, — по слогам сказал Гарри, глядя на лицо Рона, в котором читалось одновременно самодовольство, растерянность и удивление.

— Нет... — недоверчиво протянул он. — Кто же будет завидовать тому, что я охранник. К тому же плохой.

— Во-первых, плохой или нет мы узнаем на отборе. Я хороший капитан, поверь, обо мне никто ещё плохо не отзывался. Даже учителя. А во-вторых, даже на позицию охранника сложнее попасть, чем на загонщиков. И, конечно, теперь они тебе завидуют, так что стали сочинять всякие мерзкие песенки, подкалывать и тому подобное.

Рон замолчал, не зная, что ответить. Его лицо окрасилось в мгновение ока, и Гарри подумал, что цвет этого румянца (хотя он назвал бы это чем-то большим, только подходящих слов не нашел) мог легко посоревноваться с его волосами огненно-рыжего цвета.

* * *

Примерно час спустя прозвенел колокол. Ребята поднялись в спальню и стали складывать нужные предметы в рюкзаки. Гарри заранее передал учебник по зельеварению Рону, который без умолку благодарил его несколько минут. Насколько понял Гарри, он наверняка стал любимчиком Слизнорта (сами посудите: тот его пригласил пообедать в вагоне, а, учитывая то, что он приглашал учеников с хорошими связями или способностями, то так и есть, верно?), поэтому решил, что может прикрыть однокурсника и сказать профессору, что он (Гарри) забыл учебник. А ингредиенты Рон вполне сможет взять из общего запаса (этого ведь никто не запрещал по правилам).

За пару минут до начала урока, они подошли к кабинету защиты от тёмных искусств. Там уже стояло множество шестикурсников. Оттуда он знал некоторых: Малфой, Энгуифер (Грант не смог набрать нужных баллов видимо, раз не стоит здесь и не защищает), шестой курс Гриффиндора. Все остальные были ему совершенно неизвестны (а точнее не знакомы, ведь с дружками Малфоя он не знакомился, но видел же их), хотя он думал, что здесь будет ещё Полумна с Когтеврана. Но, похоже, он ошибся. Наверное, она с пятого курса. Или просто не набрала нужный балл?

Гермиона стояла под дверью с охапкой толстенных книг в руках и с довольно-таки очумелым видом.

— Нам столько назадавали по рунам, — сказала она с тревогой, когда Гарри, Дэвис и Рон подошли к ней. — Письменную работу на пятнадцать дюймов, два перевода и еще вот это все нужно прочитать к среде!

— Многовато... — протянул Дэвис. — Я древние руны не брал, поэтому не могу сказать правильно. Но, судя по тому, что ты говоришь, это много.

— Кошмар, — зевнул Рон.

— Подожди, — обиженно огрызнулась она. — Спорим, Снейп нам тоже кучу домашних заданий накидает!

Не успела она договорить, как дверь отворилась, и из классной комнаты вышел Снейп: изжелта-бледное лицо, обрамлено сальными черными волосами. Толпа перед дверью моментально затихла.

— В класс! — приказал Снейп.

Перешагнув порог, Гарри осмотрелся. В комнате было темновато, потому что занавески на окнах были задернуты, и класс освещался свечами. На стенах красовались картины, в основном изображавшие людей в мучениях, со страшными ранами или невероятно искаженными частями тела. Ученики рассаживались молча, нервно оглядываясь на зловещие картины. Дэвис и Гарри сели за предпоследнюю парту.

— Я не велел вам достать учебники, — сказал Снейп, закрыв дверь и остановившись возле учительского стола.

Гермиона, которая сидела с Роном и Невиллом сзади, поспешно бросила свой экземпляр учебника «Лицом к лицу с безликим» обратно в сумку, а сумку затолкала под стул.

— Пока что просто послушайте меня. И попрошу не отвлекаться.

Его черные глаза прошлись по лицам учеников, задержавшись на лице Гарри на какую-то долю секунды дольше других. Что за игра со взглядом?

Гарри вдруг вспомнил, что Сириус говорил об этом человеке. Называл он его Нюниусом или летучей мышью (вторым пользовался изредка). Так вот, он рассказывал о том, как Снейп им кое-чем (Гарри не знает, честно) не угодил ещё на первом курсе в поезде. Попал на Слизерин. А потом он дружил с его (Гарри) матерью, и вражда их только усилилась (потому что Джеймс Поттер сам был по уши влюблён в Лили Эванс). Потом его отец и мать поженились, и родился Гарри, а Спейп стал Пожирателем Смерти (ещё в школе) и в итоге стал двойным агентом. После Лили и Джеймс погибли от руки Волдеморта, а Гарри остался жив. Наверное, из-за этого он не понравился профессору.

— Насколько мне известно, за время учебы у вас сменилось пять преподавателей по этому предмету.

Ничего себе, почему так много? Гарри хотел задать такой вопрос, но побоялся. Слишком уж профессор напоминал ему вампира без красных глаз. Хотя... у Волдеморта ведь красные глаза, но он не вампир, это точно. Во-первых, у него нет клыков, а во-вторых, если бы они были, то он давно уже укусил бы Гарри, чтобы тот мучился.

Гарри отогнал эти мысли и продолжил слушать.

— Естественно, у каждого из этих преподавателей были свои задачи и свои методы. При таком бессистемном обучении меня удивляет, что многие из вас все-таки наскребли проходной балл на экзамене СОВ по данному предмету. Еще больше меня удивит, если все вы справитесь с объемом работы на уровне ЖАБА, значительно более углубленном и обширном.

Снейп двинулся вдоль стены в обход класса; теперь он говорил, понизив голос, и ученикам приходилось выворачивать шеи, чтобы видеть его.

— Темные искусства, — продолжал говорить Снейп, — многочисленны, разнообразны, изменчивы и вечны. Бороться с ними — все равно что сражаться с многоголовым чудовищем. Отрубишь одну голову — на ее месте тут же вырастает новая, еще более свирепая и коварная, чем прежде. Это битва с противником непостоянным, неуловимым, вечно меняющим обличья, и уничтожить его невозможно.

Гарри уставился на Снейпа. Одно дело — уважать Темные искусства как опасного врага, и совсем другое — говорить о них, как сейчас Снейп: чуть ли не с нежностью. Нет, он сам любил и уважал их, но... он так о них говорит. Совсем не так, как Гарри или Дэвис.

— Следовательно, ваша защита, — чуть громче продолжил Снейп, — должна быть такой же изобретательной и гибкой, как те Искусства, которые вы тщитесь одолеть. Эти картины, — он на ходу махнул рукой в их сторону, и все головы повернулись туда, — дают довольно точное представление о том, что происходит с человеком, подвергшимся, к примеру, воздействию заклятия Круциатус, — он указал на изображение волшебницы, скорчившейся и кричащей от боли, — испытавшим поцелуй дементора, — на картине волшебник бессильно привалился к стене, безучастно глядя прямо перед собой пустыми глазами. Гарри поморщился: такая участь могла ждать и Сириуса, если бы он и Дэвис его не спасли, — или спровоцировавшим нападение инфернала, — он указал на картине кровавую кашу на земле.

— Значит, инферналы действительно появились? — тоненьким голоском спросила Парвати Патил. — Это уже точно известно, он их использует?

— В прошлом Тёмный Лорд использовал инферналов, — ответил Снейп. — А значит, имеет смысл исходить из предположения, что он может использовать их снова. Итак...

Тёмный Лорд. Пожиратель Смерти ведь, всё верно. Неудивительно, что он так холоден со всеми.

Он двинулся вдоль противоположной стены, возвращаясь к учительскому столу, и снова ученики, как завороженные, провожали его глазами. Темная мантия развевалась у него за спиной.

— Полагаю, вы абсолютно незнакомы с невербальными заклинаниями. В чем состоит преимущество невербальных заклинаний?

Руки Дэвиса, Гарри и Гермионы взметнулись вверх. Снейп удивленно посмотрел на троицу (хотя больше на Гарри), оглядел класс, убедился, что выбора нет, и сказал отрывисто:

— Очень хорошо. Мистер Поттер!

— Противник не знает заранее, какое именно заклинание вы собираетесь применить, — сказал Гарри. — Это дает вам крошечное преимущество во времени.

— Вы практически дословно повторили текст учебника «Стандартная книга заклинаний» для шестого курса, Поттер, — пренебрежительно заметил Снейп (Малфой и Энгуифер злорадно захихикали в дальнем углу), — но, по сути, ответ верен. Действительно, тот, кто овладеет умением колдовать, не выкрикивая во все горло заклинания, получает выигрыш во времени и возможность застать противника врасплох. Разумеется, это подвластно не всем волшебникам. Здесь важную роль играет способность сосредоточиться и сила духа, которой наделены далеко не все.

Снейп почему-то посмотрел на Гарри. И Гарри начал догадываться, что он знает (от Ордена Феникса разумеется) о его занятиях по окклуменции, которые проходили с профессором Уайт (поддерживающим этот самый Орден) в Колдсберне. И попытки не увенчались большим успехом, хотя некоторых результатов он достиг. Он не опустил глаз и продолжал свирепо смотреть на Снейпа, пока тот не отвернулся. Дэвис гордо глянул на друга.

— Сейчас, — снова заговорил Снегг, — вы разделитесь на пары. Один партнер попытается без слов навести порчу на другого. Другой будет пытаться, также молча, отвести от себя порчу. Приступайте.

Снейп не знал, что Гарри уже умеет выполнять невербальные заклинания. Но только ему не хотелось выставлять свои умения на показ. Поэтому, решив поиграть в актера, стал притворяться, что не умеет. И всё-таки в какой-то момент придется показать свою способность.

Естественно, многие стали жульничать — произносили заклинание не вслух, а шепотом. Само собой, через десять минут после начала урока Гарри сумел без единого звука отразить направленное на него Дэвисом заклятие-подножку. Кстати, тот тоже умел невербально накладывать заклинания. Но не очень-то хорошо, поэтому пока что пробовал шёпотом произносить их, хотя прекрасно понимал, что может потерять очки. «Любой нормальный учитель за такое достижение наградил бы Гриффидор двадцатью очками, не меньше», — подумал Гарри с горечью, когда у Гермионы тоже получилось отразить заклятие Невилла, но Снейп как будто ничего не заметил. Пока ученики упражнялись, он расхаживал по классу, похожий на гигантского нетопыря. Около Гарри и Дэвиса он остановился посмотреть, как они справляются с заданием.

Была очередь Дэвиса насылать порчу на Гарри, и, как только он собрался показать свои умения, Снейп сказал:

— Мистер Кёльн, очень не хочу прерывать ваши попытки, но я хочу посмотреть как справляется мистер Поттер. Поттер, идите в пару к Уизли. Кёльн, идите в тройку к Томасу и Финнигану.

Гарри и Дэвис оглядели профессора странным взглядом, но послушались. Встав перед напряжённым Роном, он высоко поднял волшебную палочку, готовый в любой момент отразить заклятие, которого, похоже, ему не суждено было дождаться. Шестикурсники с интересом наблюдали за его стараниями, а слизеринцы тихо смеялись.

— Какое убожество, Уизли, — сказал Снейп, понаблюдав за ними некоторое время. — Дайте-ка я покажу, как это делается...

Он так быстро взмахнул волшебной палочкой, целясь в Гарри, что Гарри среагировал чисто машинально: напрочь позабыв о невербальных заклинаниях, он завопил:

— Протего!

Щитовые чары получились у него настолько мощными, что Снейп отлетел назад и врезался в соседнюю парту. Весь класс оглянулся и теперь смотрел, как Снейп, злобно нахмурившись, поднимается на ноги.

— Вы помните, что мы сегодня занимаемся невербальными заклинаниями, Поттер?

— Да, — немного раздражённо ответил Гарри. Ну а что, он такой... хм... глупый, раз думает что Гарри забыл тему занятий?

— Да, сэр.

— Совсем необязательно называть меня «сэр», профессор.

Слова вырвались прежде, чем Гарри понял, что он говорит профессору (он никогда себе не позволял такого, насколько он помнил себя). Несколько человек ахнули, в том числе и Гермиона. Дэвис ожидающе косился на Снейпа. Зато Рон, Дин и Симус одобрительно заулыбались за спиной у бывшего зельевара.

— Явитесь в субботу вечером ко мне в кабинет, — приказал Снейп. — Наглости, Поттер, я не потерплю ни от кого... даже и от новенького Избранного.

* * *

— Это было классно, Гарри! — давился от смеха Рон, когда вскоре после этого они были отпущены на перемену и отошли на безопасное расстояние от кабинета. Дэвис шёл возле Гарри и пытался разглядеть в толпе своего брата.

— Не надо было тебе этого говорить, — проворчала Гермиона, хмуро взглянув на Рона. — Что тебя дернуло?

— Если ты не заметила, он хотел наслать на меня порчу! Я в этих вещах, между прочим, разбираюсь! — вскипел Гарри. — Почему бы ему не найти себе другого подопытного кролика?

— И вообще, как это Дамблдору пришло в голову отдать ему уроки по защите? — поддержал его Рон.

— Слышали, как он разливался о Темных искусствах? — спросил Дэвис у них. — Он их просто обожает! Нет, конечно они нам тоже нравятся, но он так о них говорит. Прямо такие они все изменчивые да многогранные... хоть и это является правдой.

— Всмысле, нравятся? — презрительно спросил Рон. — С их помощью убивают людей! Как это может нравиться?

— Знаете, — сказала Гермиона, — я как раз подумала об этом, и совершенно согласна с Роном. Разве может такое кому-то понравится?

— А вы вообще понимаете значение слов "тёмная магия"? — выпалил Дэвис.

Ребята замерли. Дэвис снова высказался довольно таки громко, потому что ближайшие студенты с разных курсов и факультетов остановились возле них, а те, кто стоял дальше, с живейшим интересом стали прислушиваться (хоть четвёрка этого и не замечала).

Гермиона поджала губы, а Рон начал раздражаться:

— Да, это то, что вредит всем волшебникам. Они только и делают, что пытают и убивают людей! Как Волдеморт! Никакой пользы от них нет.

Гарри и Дэвис были совершенно обезоружены тем, что кто-то действительно так считает. Вокруг стояла звенящая тишина; и преподаватели, и студенты наблюдали за ребятами, и никто не смел их остановить... или просто не могли?

Гарри незаметно взмахнул палочкой и невербально наложил на всех, кроме четвёрки, заклятие немоты и поставил щит, не позволяющий подойти к ним (хотя попытки были возможны). Ему очень хотелось доказать Рону с Гермионой, что тёмные искусства — это не только "убийства и пытки".

— Не ожидал такого, особенно от тебя, Гермиона, ты мне казалась намного умнее, — тяжело вздохнул Дэвис. — Чтобы потом не было вопросов, Гарри, расскажи им лекцию о понятиях "темная и светлая магии". Думаю, это будет полезно и остальным познать.

— Хм... дадно. Тёмная и светлая магии... это лишь названия. Можно спасти много жизней с помощью тёмной магии и можно убить с помощью светлой, — Рон яростно посмотрел на него и собрался перебить, но Гарри это заметил. — Не перебивай, Уизли. Это всё наичистейшая правда. Светлая, тёмная — это все слова. Добро и зло — это относительные концепции. Нет абсолютного зла, нет абсолютного добра... я могу даже пример привести, как можно убить человека обычным левитирующим заклинанием. Представь ситуацию: ты идёшь по улице и впереди тебя идёт твой враг. Драко Малфой, к примеру. И ты ему хочешь отомстить, причинив вред. Но использовать круциатус, — Рон содрогнулся и расширил глаза, — ты, соответственно, не будешь, иначе полёт в Азкабан гарантирован. И в светлой магии заклинаний, которые смогли бы ему сделать больно, нет. И тут на пути тебе попадается камень, размером чуть ли не с голову... но поднять руками ты его не сможешь, а кинуть камень в Малфоя до жути хочется. Ты достаешь волшебную палочку и используешь Вингардиум Левиосу... левитируешь камень над головой этого белобрысого и скидываешь камень. В итоге он может потерять сознание и какое-то количество крови. А может и умереть... — Гарри тяжело вздохнул. — Это был самый лёгкий пример, хотя есть и множество других. Возможно, вы придёте к этим выводам, которые я разъяснил, позже, возможно поверите мне, в чём я немного сомневаюсь, возможно, будете верить только разделение добра и зла, как... Дамблдор, до конца жизни. Не знаю, это зависит от вас самих.

Он замолчал. Рон с той же яростью взирал на них, хотя уверенности в нем больше не было, а Гермиона задумалась. Гарри покачал головой и снял наложенные заклинания со всех. Это не помогло, все стояли на тех же местах и молчали. Нет. Не совсем: кто-то прерывисто вздохнул и пошевелился. Тут же начали двигаться и разговаривать остальные.

К ним подошёл Атан и, взяв обоих под руку, молча потянул в сторону двора. Студенты сразу задвигались. Кто-то смеялся, некоторые стали спорить, веря и не веря объяснениям, а кто-то всерьез задумался над сказанным.

Но ребята этого не слушали, им нужно было куда-то уйти, подальше от остальных.

— Гарри! Эй, Гарри!

Гарри оглянулся. Их группу догонял какой-то гриффиндорец, со свитком пергамента в руке.

— Это тебе. Я Джек Слоупер, на всякий случай, прошлогодний загонщик, — пропыхтел он. — Хорошее объяснение, Гарри! Мне и самому кажется, что многие были не правы насчет тёмных искусств. Слушай, говорят, ты теперь капитан команды. Когда отборочные испытания?

— Я еще не решил, — ответил Гарри, задумчиво глядя на свиток. — Скорее всего на выходных. Я сообщу позже.

— Ну, ладно. Я так и надеялся, они будут в эти выходные...

Но Гарри уже не слушал: он начал разбираться в косом почерке на пергаменте. Бросив Слоупера на полуслове, он быстро пошел прочь вместе с Дэвисом и Атаном, на ходу разворачивая пергамент.

«Дорогой Гарри!

Я хотел бы видеть тебя в эту субботу. Приходи, пожалуйста, ко мне в кабинет в восемь часов вечера. Всё объясню там. Надеюсь, первый учебный день прошел хорошо. Пароль от кабинета прилагается.

Искренне твой, Альбус Дамблдор.

Р.S. Я очень люблю кислотные леденцы».

— Он любит кислотные леденцы? И где пароль? — с недоумением переспросил Дэвис, прочитав записку через плечо Гарри.

— Это и есть пароль для горгульи, которая охраняет его кабинет. Ну, я так думаю, — тихо объяснил Гарри, который видел её на карте Мародёров. — Ха! Я понял кое-что. Снейп крайне не обрадуется... но я теперь не смогу явиться к нему после уроков!

Весь остаток перемены друзья гадали, почему Дамблдор пожелал увидеть Гарри. Атан считал, что это, скорее всего, из-за случившегося в коридоре. Дэвис сказал, что это возможно, но склонился к теории, что это из-за урока защиты от тёмных искусств или из-за желания поговорить о Колдсберне или Волдеморте (ведь всем известно, что только Дамблдора он и боится). После перемены Атан пошёл на трансфигурацию, а Гарри и Дэвис вернулись в гостиную и взялись за домашнее задание Снейпа. Вскоре вернулся Рон и, робко глянув на них, сел на самое дальнее от них кресло.

Задание оказалось настолько трудным (к мученическим вздохам обоих), что они не закончили его даже после обеда (на который они не пошли). Тогда к ним на следующий свободный урок присоединился Атан (правда, с его приходом дело пошло значительно бодрее, потому что рассказ о том, как слизеринец совершенно случайно трасформировал друга в большую канарейку с цилиндром и тростью, не мог не позабавить). Только они одолели наконец эту работу, прозвенел звонок на сдвоенный урок зельеварения, и Гарри с Дэвисом бросились в подземелье, в классную комнату, с помощью карты Мародёров (звать Гермиону, Рона или кого-то другого из шестого курса им не очень-то хотелось).

Когда они подбежали к дверям класса, оказалось, что продолжать обучение на уровне ЖАБА решились не больше дюжины человек. Очевидно, что многие просто не получили достаточно высокой оценки на СОВ. Здесь стояли четверо слизеринцев (Энгуифера и Гранта здесь не было, зато был Малфой). Еще в коридоре было четверо ребят из Когтеврана и один пуффендуец.

Рон и Гермиона только успели подбежать к однокурсникам, когда дверь классной комнаты открылась и показался сперва живот Слизнорта, а потом уж и он сам. Радостно улыбаясь из-под пышных, как у моржа, усов, он одного за другим пропускал учеников в класс, причем с особенным энтузиазмом приветствовал Гарри, Дэвиса и Забини.

В подземелье клубился разноцветный пар, и витали удивительные запахи. Гарри и Дэвис с интересом принюхивались, проходя мимо огромных котлов, в которых что-то кипело и булькало. Четверо слизеринцев уселись вместе за один стол, другой заняли четверо когтевранцев, Рон и Гермиона сели отдельно (после случая в коридоре, следовало держать дистанцию), а Гарри и Дэвису осталось сесть вместе с пуффендуйцем. Они выбрали себе стол поближе к котлу с золотистой жидкостью, от которого шел самый заманчивый аромат. Гарри он напомнил одновременно пирог с патокой, запах дерева от рукоятки метлы и что-то цветочное — кажется, так пахло в «Хогвартс-Экспрессе». Он поймал себя на том, что дышит глубоко и медленно, и пар от зелья понемногу наполняет его до краев, словно чудесный напиток. Его охватило ощущение невероятного довольства; он улыбнулся Дэвису через стол, и Дэвис улыбнулся в ответ.

— Ну-те-с, ну-те-с, — проговорил Слизнорт; очертания его массивной фигуры мерцали и расплывались в мареве многоцветного пара. — Все достали весы, наборы для приготовления зелья, и не забудьте учебники «Расширенный курс зельеварения»...

— Сэр! — Гарри поднял руку и все одновременно на него оглянулись.

— Гарри, мой мальчик?

— У меня нет учебника... я забыл его приобрести. Понимаете, я был не до конца уверен, что смогу продолжить курс обучения...

Он никогда ещё не врал так уверенно, но... ведь он обещал однокурснику, к тому же Слизнорт вряд-ли откажет дать ему всего лишь учебник.

— Не волнуйтесь, не волнуйтесь ни о чем, мой милый мальчик. Сегодня вы можете взять один, у меня имеется небольшой запас старых учебников, можете пользоваться первое время, а там напишете во «Флориш и Блоттс»...

Слизнорт порылся в шкафчике в углу, извлек один сильно потрепанный экземпляр «Расширенного курса зельеварения» Либациуса Бораго и вручил его Гарри. Дэвис усмехнулся и незаметно подмигнул ему.

— Ну-с, — Слизнорт снова встал у доски, выпятив и без того объемистую грудь, так что пуговицы на жилете грозили оторваться, — я приготовил для вас несколько зелий — так, для интереса, знаете ли. Такого рода зелья вы должны будете уметь готовить к экзамену ЖАБА. Вы наверняка о них слышали, даже если пока еще ни разу не варили. Кто-нибудь может мне сказать, что это за зелье?

Он указал на котел рядом со столом слизеринцев. Гарри приподнялся со стула и увидел, что в котле кипит жидкость, с виду похожая на обыкновенную воду. Похоже на сыворотку правды, или зелье удачи. Хотя... отсюда нельзя было хорошо прочувствовать запах (настолько много было перемешано запахов в кабинете), поэтому судить по виду было сложно. Но Гарри и без этого не очень разбирался в зельях (что необходимо исправить), и от этого становилось более сложно.

Как только он собрался поднять руку, чтобы высказать свое предположение, как Гермиона первая подняла руку, и Слизнорт указал на нее.

— Это сыворотка правды, жидкость без цвета и запаха, которая вынуждает того, кто ее выпьет, говорить правду, — сказала Гермиона.

— Очень хорошо, очень хорошо! — одобрил Слизнорт. — А теперь... — он указал на котел возле стола когтевранцев. — Это зелье также широко известно... в последнее время не раз упоминалось в министерских брошюрках... кто знает?..

Гермиона снова быстрее всех подняла руку. Как она это делает?

— Это Оборотное зелье, — сказала она.

Гарри посмотрел в котёл и тоже узнал густую, тягучую, медленно булькающую субстанцию цвета глины во втором котле, но он не обиделся на Гермиону за то, что та отвечала первой, потому что в какой-то степени это было смешно.

— Отлично, отлично! Ну, а это... да, моя дорогая, — сказал Слизнорт, слегка ошарашенный (как и Гарри с Дэвисом) активностью Гермионы, которая снова подняла руку.

— Это Амортенция!

Любовное зелье, как в магазине Фреда и Джорджа Уизли? Гарри вспомнил что купил несколько пузырьков зелья. Он даже не подумал: на ком бы испытать? Точно не на Дэвисе и Атане, ведь во-первых, они друзья, а во-вторых, он не... кхм, ну вы сами поняли (наверное).

— В самом деле. Как-то даже глупо спрашивать, — сказал потрясенный Слизнорт. — Но вы, вероятно, знаете, как оно действует?

— Это самое мощное приворотное зелье в мире! — сказала Гермиона.

— Совершенно верно! Вы, видимо, узнали его по особому перламутровому блеску?

— И по тому, что пар завивается характерными спиралями, — с большим воодушевлением ответила Гермиона. Ему бы такую тягу к учёбе... был бы, как она или Дэвис. — И еще, оно пахнет для каждого по-своему, в зависимости от того, какие запахи нам нравятся. Например, я чувствую запах свежескошенной травы, нового пергамента и...

Тут она слегка порозовела и не закончила фразу. Это Гарри немного позабавило. Как он понял со слов Фреда (или Джорджа?), третий запах обозначает человека, который тебе нравится. Хоть он и не был уверен насчёт их слов, он заметил что третий запах в зелье у него появился, а если верить близнецам, то...

— Позвольте узнать ваше имя, моя дорогая? — спросил Слизнорт, будто не замечая смущения Гермионы.

— Гермиона Грейнджер, сэр.

— Грейнджер... Грейнджер... вы, случайно, не в родстве с Гектором Дагворт-Грейнджером, который основал Сугубо Экстраординарное Общество Зельеварителей?

— Нет, не думаю, сэр. Видите ли, я из семьи магглов.

Гарри заметил, как Малфой наклонился к своим приятелям и что-то зашептал им; слизеринцы гадко засмеялись, но Слизнорт ничуть не огорчился, напротив: он так и лучился улыбкой, переводя взгляд с Гермионы на Рона, который сидел рядом с ней.

— Ага! «Моя лучшая подруга — из семьи маглов и учится лучше всех на нашем курсе»! Полагаю, это и есть та подруга, о которой ты говорил, Рудольф?

— Да, сэр, — сказал Рон, сильно покраснев. Почему профессор исказил его имя?

— Очень хорошо, мисс Грейнджер, примите заслуженные двадцать очков в пользу Гриффиндора, — добродушно проговорил Слизнорт.

Гермиона, сияя, повернулась к Рону и зашептала:

— Ты правда сказал ему, что я лучшая на курсе? Ой, Рон!

Гарри подавил смешок и отвернулся лицом к Дэвису. Тот согнулся, будто его тошнило, но на самом деле друг просто тихо смеялся. Гарри покосился на ребят

— А что тут такого особенного? — непонятно почему насупился Рон. — Ты и есть лучшая!

Гермиона улыбнулась, но приложила палец к губам, потому что Слизнорт опять начал что-то говорить. Рон выглядел несколько раздраженным. Наверное, из-за имени.

— Разумеется, на самом деле Амортенция не создает любовь. Любовь невозможно ни сфабриковать, ни сымитировать. Нет, этот напиток просто вызывает сильное увлечение, вплоть до одержимости. Вероятно, это самое могущественное и опасное зелье из всех, что находятся сейчас в этой комнате. О да, — прибавил он, серьезно кивая недоверчиво ухмылявшимся Малфою и его дружку. — Вот поживете с мое, наберетесь жизненного опыта, тогда уже не станете недооценивать силу любовного наваждения... а теперь, — продолжил Слизнорт, — пора приступать к работе.

— Сэр, вы не сказали, что в этом котле. — пуффендуец, сидевший сбоку от Дэвиса, указал на маленький чёрный котел, стоявший на учительском столе. Гарри внимательно всмотрелся в котел: в нем весело плескалась жидкость цвета расплавленного золота, большие капли подскакивали над поверхностью, точно золотые рыбки, но ничего не проливалось наружу.

— Ага, — снова сказал Слизнорт, и Гарри подумал, что он вовсе не забыл про это зелье, а просто дожидался вопроса для пущего эффекта. — Да. Это. Что ж, леди и джентльмены, это весьма любопытное зельице под названием «Феликс Фелицис». Насколько я понимаю, — с улыбкой повернулся он к Гермионе, которая громко ахнула, — вы знаете, как действует «Феликс Фелицис», мисс Грейнджер?

— Это везение в чистом виде! — взволнованно произнесла Гермиона. — Оно приносит удачу!

А вот это уже куда интересней... все сразу выпрямились на стульях. Даже Малфой заинтересовался зельем. Видимо, ему тоже нужна удача. Только для чего? Может для Тёмного лорда (ну, он же хочет убить Гарри, так вот, как раз удача и понадобится... причем большая)?

— Совершенно верно, еще десять очков Гриффиндору. Да, забавное это зелье, «Феликс Фелицис», — сказал Слизнорт. — Невероятно трудное в изготовлении, и, если процесс хоть немного нарушен, последствия могут быть катастрофическими. Но, если зелье сварено правильно, вот как это, например, то все, за что вы ни возьметесь, будет вам удаваться... по крайней мере пока длится действие зелья.

Ему, конечно, очень интересно, но скучно. Он уже это слышал от прошлого преподавателя в Колдсберне. Неужели здесь, в Хогвартсе, программа идёт медленнее? Ну... Судя по тому, сколько времени занимает один урок, так и было (хотя какое отношение к друг другу имеет время и изучение программы? Ведь главное что? Правильно — хорошие мозги и хороший преподаватель).

— А вы когда-нибудь принимали его, сэр? — спросил мальчик из Когтервана с живым интересом.

— Дважды в своей жизни, — ответил Слизнорт. — Один раз, когда мне было двадцать четыре года, и еще раз — когда мне было пятьдесят семь. Две столовые ложки за завтраком. Два идеальных дня, — он мечтательно устремил взор в пространство.

«Актерствует он или нет, — подумал Гарри, — но выглядит это впечатляюще».

— И это зелье, — сказал Слизнорт, словно очнувшись, — будет наградой на нашем сегодняшнем Уроке.

Наступила такая тишина, что бульканье зелий в котлах как будто стало в десять раз громче.

Так как Гарри уже покупал кое-какие зелья у близнецов, то и это легендарное зелье не помешает его коллекции. Ну согласитесь же, что удача обязательно может понадобиться в какой-либо ситуации? Он захотел выиграть эту битву по зельям (как понял Гарри, то она должна быть). Ну, или, чтобы эта победа досталась Дэвису. Тот же отлично разбирался в зельях. А друг должен делиться (если понадобится), так ведь?

— Что же нужно сделать, чтобы выиграть этот сказочный приз? Обратимся к странице десять «Расширенного курса зельеварения». У нас осталось немногим больше часа, и этого времени вам должно хватить на пристойную попытку сварить Напиток Живой Смерти. Я знаю, что до сих пор вы не приступали к таким сложным зельям, и потому не жду идеального результата. Во всяком случае, тот, кто добьется наилучших результатов, получит в награду этого маленького «Феликса». Начали!

Ученики дружно загремели котлами, кто-то уже со звоном ставил гирьки на весы, и никто не произносил ни слова. Гарри видел, как Малфой лихорадочно листает «Расширенный курс зельеварения». Он поскорее склонился над потрепанным учебником, который одолжил ему Слизнорт.

Он был неприятно поражён тем, что увидел. Оказалось, что предыдущий владелец учебника исписал все страницы вдоль и поперек, даже поля были сплошь заполнены какой-то писаниной. Гарри нагнулся пониже, кое-как расшифровал список ингредиентов (предыдущий владелец и здесь понаписал невесть чего, а кое-что, наоборот, вычеркнул). Затем он полез в рюкзак и достал имеющиеся у него ингредиенты, которые были в списке. Но, поняв, что кое-чего у него нет, вскочил и бросился к шкафчику (куда подходил Рон, не имеющий ингредиентов) за необходимыми ингредиентами.

Вернувшись, Гарри накрошил корешки и снова склонился над книгой. Его ужасно стало раздражать то, что приходится вычитывать инструкции, с трудом разбирая их под дурацкими каракулями предыдущего владельца, которому чем-то не угодила рекомендация мелко нарезать дремоносные бобы, и он вписал собственную инструкцию:

«Размять серебряным кинжалом, держа его плашмя, тогда лучше идет сок, чем при нарезании».

С одной стороны это отлично, а с другой стороны... кому какая разница, если можно получить этот сок и с помощью того способа?! Нет, понятно, что тем волшебникам, которые собираются связать свою жизнь с зельеварением, эта информация очень пригодится (не будут же они использовать три боба, чтобы получить то же количество сока, которое можно получить из одного). Но ему то это зачем? Несмотря на то, что он собирается стать аврором, ему вряд-ли понадобится изготавливать «Напиток Живой Смерти»? Он же не убийцей быть собрался.

— Сэр, я думаю, вы знали моего дедушку, Абраксаса Малфоя?

Гарри оторвался от учебника: Слизнорт проходил мимо стола слизеринцев.

— Да, — сказал Слизнорт, не глядя на Малфоя. — Меня очень огорчило известие о его смерти, но, разумеется, это нельзя назвать неожиданным — драконья оспа в его возрасте...

И пошел дальше. Гарри снова нагнулся над котлом, злорадно улыбаясь про себя. Малфой рассчитывал, что с ним будут обращаться не хуже, чем с Гарри, Дэвисом и Забини, а может, даже и лучше — из чистокровной семьи как-никак. Похоже, в борьбе за флакончик «Феликс Фелицис» Малфою придется рассчитывать исключительно на собственные умения и таланты. Это, наверное, повышало шансы Гарри выиграть.

Дремоносный боб никак не хотел поддаваться попыткам разрезаться. Может следует прислушаться (если так можно выразиться) к совету прежнего держателя учебника? Гарри повернулся к Дэвису:

— Слушай, а есть какой-то способ получить больше сока, чем при нарезании?

Он кивнул, подняв взгляд на друга.

— Да, при надавливании. А ты как догадался? Зельеварением увлекся что-ли?

— Ещё чего. Значит это правда... я тебе после урока расскажу об этом, Дэв.

Дэвис нахмурился, глядя в глаза Гарри, но кивнув, продолжил заниматься своим зельем.

Гарри повернул плашмя лезвие ножа и надавил на боб. К его огромному удивлению, оттуда сразу же потек сок, да в таком количестве, что просто не верилось, как все это умещалось в сморщенной шкурке боба. Значит это действительно правда (нет, он не сомневался в друге, но все равно не очень хотелось верить учебнику тоже). Гарри торопливо вылил сок в котел и сам изумился, увидев, что зелье немедленно приобрело точно такой сиреневый оттенок, как было написано в книге. Он взглянул в котёл друга: зелье было всего на пару тоном темнее, но всё же было сиреневым. Может они оба смогут выиграть зелье удачи и профессору придется дать им ещё один флакон?

Злость на прежнего владельца учебника испарилась без следа (всё-таки, несмотря на подтверждение со стороны друга, недоверие к первому всё же оставалось). Согласно автору учебника, дальше нужно было помешивать зелье против часовой стрелки до тех пор, пока оно не станет прозрачным, как вода. А судя по писанине предыдущего владельца, следовало после каждых семи помешиваний против часовой стрелки делать одно помешивание по часовой стрелке. Что, если он и тут окажется прав?

Гарри принялся мешать против часовой стрелки, а потом, затаив дыхание, один раз мешанул по часовой стрелке. Результат последовал: зелье стало нежно-розовым.

— Как это у тебя получается? — тихо спросил Дэвис, который с восхищением посмотрел в котёл друга. Его зелье сохраняло ту же окраску.

— Надо сначала мешать семь раз против часовой стрелки, а после один раз по часовой стрелке. И так далее, пока не станет прозрачным... это какой-то гений написал, честное слово, не я.

Дэвис усмехнулся и принялся дейстовать точно также, как и Гарри.

— Работает!

— Ну, а я, то есть он, что говорил? Точнее написал.

Гарри и Дэвис продолжили действовать по инструкциям загадочного бывшего ученика. С каждым восьмым помешиванием зелье становилось всё светлее и светлее (ну, а если быть точным, то прозрачнее).

Закончив мешать, когда зелье стало полностью прозрачным, как вода (инструкции не врут), Гарри решил посмотреть по сторонам на однокурсников. Насколько он мог разглядеть, больше ни у кого, кроме него самого и Дэвиса, зелье не было таким светлым. Даже у Гермионы, хотя, учтя по её знаниям (которые она продемонстрировал, отвечая на вопросы учителя), он думал, что это у неё должно было получится лучше всех. У Рона вообще была какая-то зелёная жижа, которая ужасно пахла (судя по тому, как морщился Рон, хотя может и не из-за запаха). Это придало ему чувство победы, поэтому в своем (ну, или Дэвиса) выигрыше он не сомневался.

— Время вышло! — объявил Слизнорт. — Прошу всех прекратить помешивать!

Слизнорт медленно двинулся между столами, заглядывая в котлы. Он не делал никаких комментариев, только иногда принюхивался или помешивал в котле. Когда он добрался до стола, за которым сидели Рон и Гермиона, он печально улыбнулся при виде вещества в котле Рона. А зелье Гермионы удостоилось одобрительного кивка. Тут Слизнорт пошёл к их столу. Прошел мимо темно-синей стряпни пуффендуйца: последний, казалось, приуныл, когда над его зельем ничего не было прокомментировано (ну а что, сам виноват, да ведь?). После увидел зелье Гарри, и на лице его выразилось недоверие, смешанное с восторгом. Он быстро глянул в зелье Дэвиса и тогда его лицо сделалось абсолютно счастливым и ошеломлённым.

— Безусловная победа! — воскликнул он на все подземелье. — Отлично, отлично, Гарри, Дэви! Боже правый, вижу, вы унаследовали талант своих родственников. Да, Гарри, Лили была великой мастерицей по зельям! А твой, Дэвис, дядя Арчи, которого я обучал вместе с твоей матерью, был поистине уникальным зельеваром. Он всегда действовал своим инстинктам! Только, как же мне дать приз сразу двоим, а? — поинтересовался он, казалось у себя самого. — Ну конечно! Погодите...

Слизнорт подошёл к одному из дальних шкафчиков и достал палочку. Открыв дверцу с помощью нескольких невербальных заклинаний, он достал точно такой же флакончик и закрыл дверцу обратно на несколько непонятных заклинаний. Он вернулся обратно к мальчикам.

— Ну, вот вам приз — по одному флакончику «Феликс Фелицис» на каждого, как обещано, и смотрите, используйте его с толком!

Гарри и Дэвис, очень счастливые, распихали крошечные пузырьки с золотистой жидкостью во внутренние карманы. После, они одновременно оценили обстановку в классе и испытали странную смесь чувств: упоение при виде разъяренных слизеринцев и некую вину из-за разочарованного выражения на лице Гермионы — ведь она ничего им не сделала и не сказала (так то) в отличие от Рона. К тому же она была отличницой, судя по всему. А Рон был зол и безумно ошарашен.

* * *

— Нет, это конечно круто, что записи правильные оказались и вы забрали два флакона, но... вдруг тут как с дневником Волан-де-Морта, который был уничтожен Дамблдором? Похоже ведь. Той девочке тоже писали записи.

— Но там ведь ответы появлялись, забыл? А здесь простые чернила, ничего необычного, Атан, — Гарри взъерошил волосы.

Они встретились после зельеварения в коридоре и пошли на ужин. По пути Гарри рассказал друзьям о записях в учебнике, которые помогли им победить. Атану, мягко говоря, не очень понравилась эта история, поэтому уже который раз пытался внедрить им, что учебник может быть опасен.

— Кстати, кто автор этого шедевра?

— Всмысле, Дэв? Автора учебника ты же знаешь, — он оглянулся назад.

Ему казалось, что за ними кто-то следил, но в итоге никого, кто мог бы это делать, он не заметил. В коридоре было полно студентов, направляющихся на ужин, поэтому вряд-ли Гарри смог бы разглядеть здесь такого человека. К тому же многие, особенно девушки, на него пялились, поэтому слежку различить куда сложнее.

— Да я о том, кто сделал надписи.

— Аа... какой-то Принц-Полукровка, я прочитал это сразу, после урока, — ответил Гарри и они вошли в Большой зал. — Пойдемте, сядем...

Тут его взгляд упал на шестикурсников. Все, кроме Гермионы, нахмурившись, направляли неприязненные взгляды в их стороную. Даже несколько семикурсников присоединились к ним.

Гарри сначала не понял, чем они заслужили это, но в памяти всплыла та перепалка в коридоре. Возможно, что Рон, надеясь на защиту (которую в итоге получил), рассказал ребятам о том, что в их школе преподавали темную магию. К тому же сам Гарри (да и Дэвис с Атаном) был лучшим по этому предмету. А ещё о победе на зельеварении, скорее всего, рассказал. Хотя это не такая уж и причина для того, чтобы все сразу невзлюбили тебя.

Он вдруг вспомнил, как раньше, ещё когда он учился в магловской школе вместе с Дадли, одноклассники (а точнее те, кто был в союзе с кузеном), часто направляли на него такие взгляды, и однажды его избили. И не один раз, а несколько...

Гарри попятился назад, испытывая сильнейшее чувство дежавю (конечно, неприятно испытывать то, что испытывал в детстве, тем более сложном). На его лице появился страх и ужас. Казалось, что он снова стал тем маленьким и беззащитным мальчиком, которого все ненавидели и пытались навредить ему.

Дэвис и Атан обернулись к нему, и их взгляды стали непонимающими и тревожными. И понятно почему: Гарри практически ничего не рассказывал им о своем детстве.

Он повернул голову налево и заметил приближающихся Энгуифера с Малфоем. Им явно было что-то нужно от него. Гарри обернулся и увидел как к ним (а может и не к ним, но направление было прямо к Гарри) шла Джинни с Луной. Последняя была абсолютно спокойная, а вот Джинни неотрывно смотрела на него странным взглядом. Он в панике повернулся обратно и посмотрел на однокурсников. Те продолжали хмурится, но как будто бы смягчились, посмотрев в лицо юноши. Но того это ни насколько не успокоило. Гарри продолжил крутиться на месте, а его всё сильнее окружали.

Дэвис сделал несмелый шаг к нему и заглянул в глаза друга.

— Гарри... Ты чего? — и протянул руку.

Гарри сразу отскочил и побежал прочь из зала, по пути уронив на пол двух слизеринцев. Кто-то кричал и звал его, но он не остановился. Он вообще не слушал. На него разом нахлынули самые неприятные воспоминания. Сначала смерть родителей, потом Сириуса, следом пошло всё его детство, встречи с Волан-де-Мортом с чуть ли не летальным исходом.

Он даже не понял как оказался в библиотеке Хогвартса и, прислонившись к одной из книжных полок, тяжело дышал пытаясь успокоиться. Он даже не ожидал что что-то подобное может произойти с ним и ему стало стыдно за своё поведение. Через какое-то время он огляделся и подумал, что ему нужно возвращаться. И вдруг он вспомнил о амулете, который купил летом, и поэтому решив пока что не возвращаться в гостиную (до комендантского часа была ещё уйма времени), он отыскал несколько книг про появление Хогвартса и теориях и фактах о его основателях. Сев за стол в самый далёкий и тёмный угол библиотеки, он снял с запястья Шадоу (обещал же ему поползать по столу, пусть и не на уроке сейчас они находятся), и открыв первую книгу, стал внимательно вчитываться в текст, даже не заметив как в скором времени уснул.

А ещё он не заметил, что кто-то тихо и осторожно подсел к нему.