Последний полёт над пропастью (гет)

В холле его догнал Альберт.

— Где ты был? — требовательно спросил он, с поднятыми бровями уставившись на Септимуса. — Чего ему от тебя понадобилось?

— Хотел поговорить, — ничего не выражающим тоном ответил он, спустившись по каменной лестнице и миновав дубовые двери.

Альберт не отставал.

— Волнуешься перед полётом? — с плохо сдерживаемым ликованием поинтересовался он, быстрым шагом направляясь к полю для квиддича.

— Не особо, — равнодушно ответил Септимус. — Мои родители не играли в квиддич, а мой отец сказал, что не любил уроки полётов.

Альберт хмыкнул.

— Да уж, сложно представить старину Снейпа верхом на метле.

— Он говорил, что во всём виноваты школьные мётлы, — серьёзно заявил Септимус, пожав плечами.

— О да, мой отец говорил, что школьные мётлы специально отбирали, выбирая самые медленные и старые, — со знанием дела сообщил Альберт, важно закивав.

Дойдя до поля, они увидели, что все ученики уже собрались и с нетерпением ожидают появления профессора.

Не успели они занять свои места по левую сторону от мётел, как появилась высокая молодая женщина с короткой стрижкой и в сиреневой, расшитой золотыми звёздами мантии.

— Моё имя мадам Хук! — воскликнула она, обращаясь ко всем. — Вытяните руку вперёд и скажите "вверх"!

Сразу со всех сторон послышались требовательные голоса, а где-то даже приказы:

— Вверх! Вверх!

Альберт и Септимус одновременно подняли руку.

— Вверх!

Метла Септимуса взвилась в воздух, и он, недолго думая, поймал её.

Альберт справа проделал то же самое. Оглянувшись, они заметили, что удача улыбнулась только им и Рону.

— Знаешь, а ты совсем не похож на Снейпа! — с претензией на удивление заметил Альберт, пока все остальные ученики пытали несчастные мётлы.

— Почту за комплимент, — Септимус склонил голову в полупоклоне.

— Нет, ну правда, — улыбнулся тот. — Ты похож на него только внешне.

— Ты прав, но я всё же симпатичнее, — улыбнулся мальчик, следя за тем, как высокий юноша с русыми волосами ловит свою метлу.

Минут через семь весь класс уже держал в руках мётлы.

Мадам Хук довольно кивнула, а затем провозгласила:

— Сядьте на метлу так, чтобы руки оказались сзади, и на счёт три вы отталкиваетесь от земли и взлетаете в воздух!

Альберт и Септимус торопливо перекинули ногу через рукоять метлы и замерли, ожидая, пока это проделают все остальные.

Наконец раздался свисток, и, взвившись в воздух, друзья с высоты пяти метров наблюдали за тем, как мадам Хук давала советы тем ученикам, у которых никак не получалось взлететь.

Через минуту к ним присоединился Рон Уизли и, слегка неровным движением выровняв метлу, тоже стал наблюдать за однокурсниками.

— А хорошо наверху, — с благоговением произнёс Альберт, следя глазами за Невиллом Лонгботтомом, которому всё никак не удавалось правильно оттолкнуться от земли.

--

Через час изнурённые гриффиндорцы отправились в Большой зал на обед.

— Ну как же я проголодался! — воскликнул Рон, нагружая тарелку макаронами. Септимус последовал его примеру и, сев за стол, с удовольствием отхлебнул ледяной тыквенный сок.

Внезапно боковым зрением он заметил какое-то движение и, обернувшись, увидел девочку с тёмно-каштановыми густыми волосами.

— Привет, — поздоровалась она, и Септимус по голосу узнал соседку по купе.

— Привет, — бросил за друга Альберт, развернувшись и глядя на неё.

— Как прошёл первый школьный день? — поинтересовалась она, заправляя за уши кудрявые локоны.

— У нас только что был урок полётов! — выпалил он с азартным блеском в глазах.

— У нас они будут только в четверг, — сообщила она, поправляя объёмистую сумку, сползающую с плеча.

— Не повезло, — невнятно пробормотал Рон, жуя котлету.

— А что, вам понравилось? — как бы удивившись, спросила Гермиона.

— Ещё бы! — войдя в раж, вскрикнул Альберт. — После полёта так здорово себя чувствуешь!

— Не уверена, что у меня получится, — поделилась Гермиона своими опасениями.

— Не у всех с первого раза получается, — успокоил её Септимус.

— У тебя получилось? — она подняла брови.

— Мне просто метла хорошая попалась, — пожал плечами мальчик и, взяв со стола тыквенный сок, сделал глоток.

— Надеюсь, мне тоже попадётся удачная метла, — улыбнулась девочка и поспешила к своему столу.

Внезапно сквозь шум толпы Септимус различил какой-то шум, похожий на хлопанье крыльев.

Сквозь широкое окно в Большой зал влетели сотни сов самых разных цветов и окрасок.

Десять или одиннадцать птиц закружили над гриффиндорским столом, и три из них приземлились рядом с Альбертом, Септимусом и Роном.

— У Стрелки обморок, — сокрушённо сообщил Рон, вытаскивая из её клюва письмо.

Септимус в свою очередь отвязывал конвертик от лапки совы, в которой ещё в полёте узнал их семейную.

Мельком проглядев отправителя и адрес, он развернул письмо и тут же узнал мамин почерк:

«Привет! Папа сказал, что тебя распределили на Гриффиндор. Я безумно рада за тебя! Я тоже в своё время училась на Гриффиндоре. Надеюсь, ты нашёл новых друзей?

Целую, мама.»

Несколько раз перечитав коротенькое письмо, он аккуратно сложил его вчетверо и спрятал во внутренний карман мантии.