Кредит доверия (джен)

Некоторое время спустя на балконе королевского дворца Альдерры

Сила Великая! Говорили древние, не дай вам боги жить в эпоху великих перемен. И были правы. Равновесие, вековая мечта одаренных галактики, свершилось. И что? Парочка Скайуокеров использует открывшиеся перед ними возможности на то, чтоб играть в морской бой, находясь за миллионы километров друг от друга и при этом режим радиомолчания не нарушать.

Имперский флот демонстративно расположился в районе Альдераана, порождая самим фактом своего присутствия здесь массу самых невероятных слухов внутри Небесной Реки и агрессивный интерес из-за ее пределов.

Идея такого почти открытого вызова на драку несколько претило изысканному коварству палпатиновских интриг. Но интуиция и Сила говорили императору о том, что, несмотря на кажущуюся простоту плана, именно он является оптимальным.

— Первый бой с иногалактическими агрессорами, который не получится спрятать в файлах с грифом «Совершенно секретно», должен быть честным! — горячилась Лея во время обсуждения ситуации.

Довольно неожиданно ее поддержал Дарт Вейдер.

— Против лишнего туза в рукаве я вовсе не возражаю, поймите меня правильно, повелитель. Но акценты «агрессор» — «защитник мира в галактике» расставить следует однозначно. А то образ флота как ущемителей всего ущемляемого начинает несколько угнетать.

Тогда Палпатин только усмехнулся. Но на расширенном заседании совета моффов и объединенных штабов идея выступить в роли спасителей, а не палачей столь очевидно понравилась своре вейдеровских адмиралов, что спорить император не стал. Благо, спецслужбы уверяли, что ответить на прямой вызов, вроде бы в традиции противника, и слухи о том, что под Явином просто каркас «Звезды Смерти», муляж, ржавый, но при этом деревянный, а настоящий-то планетоид спрятан в обломках Альдераана, уже достиг нужных ушей.

Только на этой маленькой победе неугомонная принцесса останавливаться не собиралась. Практически при первой встрече заявила:

— Я считаю недопустимой ситуацию, при которой вы, ваше величество, тайно, под чужим именем общаетесь с лидером Новой Республики!

От максималистского пыла девочки хотелось горько улыбаться и… немного погреться в лучах ее уверенности.

— Разве вы еще не сообщили ее превосходительству временному президенту Новой Республики о личности ее доброго друга?

— Нет!

— Почему же? Полагаете, вам не поверят на слово?

— Как раз нет. Мне кажется, на дне сердца она знает правду. Дело не в этом. Правду ей должны сказать именно вы. Сейчас у нас у всех есть уникальный шанс построить отношения на основе открытости и доверия… Ну хоть на чуточку больше, чем раньше.

Под конец девушка сбилась-таки с интонации горячей уверенность почти на просьбу. Но не успокоилась, только взяла паузу и принялась убеждать.

— Так как сейчас — это же неправильно. Это страшно! Неужели нельзя было сразу сказать лорду Вейдеру про нас с братом? Зачем было врать? Зачем?

Ну, чего на это ответишь? Девочка… А он мечтает о Равновесии, при котором не только пара "учитель — ученик", но и многие и многие одаренные смогут соединиться в Силе, дополняя силу друг друга. Как это будет? Дарт Сидиус не философ, он не знает. Но он политик, значит умеет достигать поставленные в практической плоскости цели. Значит… Значит еще раз по-отечески улыбнуться наивной и самоуверенной девочке. И закрыться в кабинете, чтобы по личному закодированному каналу связаться с госпожой Мотмой.

Занятный вышел разговор. Надо отдать ее превосходительству должное: новость о том, что годами не просто обменивалась мнением — поддерживала весьма тесные, доверительные отношения (хорошо хоть только по голосвязи) с заклятым врагом, она выслушала с королевской невозмутимостью. И не только внешне. В душе ступора тоже не наблюдалось. Скорее, это можно назвать сдержанной печалью по только что канувшей в небытие дружбе. Что ж, такое самообладание достойно восхищения. Поэтому Палпатин позволил себе давно не применявшуюся мягкую, чуть усталую, чуть снисходительную улыбку а-ля Верховный Канцлер. Вполне искренне, между прочим.

— Сожалею о доставленном вам неудобстве, мадам. Но согласитесь, наше общение было взаимно приятным и обоюдополезным. Но я слишком вас уважаю, чтобы отказать себе в удовольствии общаться с вами на равных. Вы же не откажете мне в возможности изредка болтать о том, о сем? По-соседски, так сказать.

— Предлагаете дружить дворцами?

— Вот именно, мадам Мотма, вот именно. Благо, причина для крепкой добрососедской дружбы у нас имеются. О, нет-нет! Подробности вам поведает принцесса Органа. При личной встрече.

Назвал девицу Органой, а не Скайуокер чисто из вредности. Если ему пришлось лично раскрывать личность загадочного Друга Восстания, то пусть принцесса о своем изменившемся семейном положении тоже сама рассказывает.

Впрочем, девочка справилась. Это стало первым испытанием связи в Силе Вейдера с дочерью. Нет, усаживать ученика в качестве суфлера на переговорах Леи с руководством Новой Республики — идея слишком экстравагантная. Принцесса едва ли владела хаттским, поэтому повторять нашептанные папашей малопонятные идиоматические выражения с должной экспрессией наверняка не смогла бы. Так что Вейдер был всего лишь ретранслятором. По сути переговоры вел Палпатин. В результате Лея Скайуокер вернулась к Альдераану с целой сворой добровольцев из числа бывших повстанцев.

— Это наш интернациональный долг, — процедил сквозь жабры возглавляющий это разномастное воинство адмирал Акбар и поспешил увести своих внутрь закрывающей планету сферы.

Наблюдавший за их перестроениями через визор целеуказателя адмирал Грифф хищно облизнулся и отдал приказ нескольким ИЗР-ам повернуться к вероятному противнику задом, а к Альдераану передом. Так, на всякий случай.

Вот только оставлять маленькую госпожу Скайуокер да еще с почти ее собственными вооруженными силами без присмотра Палпатин не намерен. Во избежание недоразумений. Кроме того, разве в столь ответственный час место правителя не на подвергающейся атаке планете? Арманд Айсард поскрипел зубами с досады, Лира Уессекс добавила мощности на щит, Вейдер пообещал костьми лечь, но не дать и пылинке приблизиться к Альдераану. И все проводили взглядами опускающийся на невидимую планету борт №1.

В Альдерре ситху понравилось. Не Коррибан, конечно, но гнетущая атмосфера погруженного в неестественный полумрак города, жители которого старательно смотрят в землю, но не-нет, а и бросают испуганные взгляды на низкое, тусклое, с едва заметными изнутри всполохами проекций каменного роя небо, впечатляла старого ситха. Прямо курорт какой-то.

Благо, делать тут оказалось совсем нечего. Неугомонная принцесса пыталась расшевелить местных на хоть какие-то действия по организации защиты планеты от возможных вражеских десантов. Безуспешно. Палпатин дел себе не искал, а просто наслаждался так внезапно появившимися у него двумя-тремя днями отдыха.

Чашка ароматного кафа, балкон с видом но утонувший во мраке, парализованный страхом город и ленивое наблюдение за тем, как мальчики Скайуокеры в морской бой режутся.

Чуть позже в космическом пространстве в районе Альдераана

— Не переживайте, адмирал, режим радиомолчания — это святое.

Грифф молча щелкнул каблуками закрывающемуся колпаку истребителя главкома. Возражать против тренировочного вылета милорда вслух он и не планировал. А факт того, что Дарт Вейдер счел необходимым отреагировать на невысказанное — верный знак доброго расположения духа милорда. Что в последнее время стало неправдоподобно частым. Впрочем, почему неправдоподобно? Командующий «Эскадры Смерти» перевел взгляд на залезающего во второй истребитель пацана. Тот почувствовал взгляд офицера и обернулся.

— Мы тихонечко!

Вот поганец. Грифф погасил улыбку. Связать появление мальчишки с изменением базовых настроек настроения главкома несложно. Может быть, причина не только в этом. Скорее всего это так. Тут и сопричастность великому делу — борьбе с настоящим врагом. И испытание нового, революционного изобретение. И… Адмирал затруднялся сформулировать, но было ощущение пробившегося сквозь тучи солнца.

Впрочем, адмиралу Гриффу сейчас не до философствований. Посты наблюдения зафиксировали гравитационные отклонения в районе приграничных трасс. Значит, гости уже на подходе. Теперь главное, не ошибиться с местом встречи. Хотя, на весть о том, что его величество здесь, должны клюнуть. Только присутствие императора за спиной — стимул не только для атакующих.

Но пока можно просто посмотреть за тем, что эти два сумасшедших на истребителях вытворяли. В полном радиомолчании, как и обещали.

* * *

Каналы радиосвязи отключены. Его никто не услышит. Поэтому Люк, не сдерживаясь, кричал от восторга. Он и не подозревал, что летать можно так! Мощь лучшей из созданных человеческим гением машины, потоки Силы и свобода. И спокойная уверенность за спиной. Дарт Вейдер его слышал, но это не стыдно. Он понимает. Он сам такой же. Иногда Люку кажется, по-настоящему он понимает отца только во время полета.

Они шли корпус к корпусу. Дистанция такая, что виден силуэт пилота соседней машины. Протяни руку — и хлопнешь отца по плечу. Вираж, еще вираж. Естественно, это только иллюзия, но порывы горячего, наотмашь хлещущего по лицу ветра были физически ощутимы.

— Йо-хо-хо!

— Отставить развлекуху, — загудел в наушнике голос Дарта Вейдера. — Активация точки гиперперехода. К нам гости. Выдвигаемся в район для визуального наблюдения.

— Да, сэр!

Люк сдвинулся на позицию ведомого. Эфир наполнился встревоженным многоголосьем. Тишина в эфире потеряла всякий смысл. Ибо направлена не на то, чтобы скрыть факт присутствия флота под Альдерааном от противника. Просто, пугать заранее обитателей центральных секторов — явно лишнее. Какая связь между гражданскими и закрытыми военными частотами? Непосредственная. Потому что Люк сам неоднократно видел вроде бы внутренние переговоры военных, неведомым образом выложенные в голонет.

Скайуокер успел подумать об этом во время бешеного полета, украшенного несколькими внезапными маневрами уклонения. Сам-то Люк опасность почувствовать не успевал. Просто повторял маневр ведущего пилота, а потом фиксировал боковым зрением пролетевшие мимо причудливого вида плазмоиды. Все-таки уровень мастерства лорда Вейдера несравненно выше его собственного.

А потом они увидели воочию то, что сперва появилось в виде точек на тактическом мониторе. Впечатлило. Впрочем, если противник в курсе того, что здесь и император, и главком, и новейшая боевая техника, то и наряд сил должен быть послан соответствующий. По ним особо не стреляли. Полагали, видимо, что пара космолетов-разведчиков опасности не представляет. Значит, можно показать свое презрение к разведывательным потугам местных.

Дарт Вейдер же оказался ситхом негордым и воспринял это пренебрежение к себе как приглашение. Пара СИД-ов перла в глубь развернутого в боевой порядок флота. Им по-прежнему не мешали. Только пара местных сопровождающих пристроилась сзади и выше.

— Кажется, они хотят нас посадить вон на ту образину, сэр, — постарался, чтобы голос не дрогнул Люк.

— Сейчас мы это у них самих и спросим. Я вроде бы настроился на их частоту, — отозвался Вейдер.

Люк синхронизировал свой передатчик с отцовским, и на мониторе появилась некая страхолюдина. Вот только программы-переводчика в бортовом компьютере не предусмотрено. О том, что она Дарту Вейдеру не нужна, он разговоры разговаривать и не планировал, ведомый понял, только когда пришелец схватился за горло и вывалился из кадра. «Минус один», подумал про себя Скайуокер и, коли счет уничтоженным врагам уже открыт, нажал на гашетку. Уж больно удачно — прямо по курсу — в боку корабля, к которому их загоняли, открылись шахты выхода кораблей москитных сил. А может, это еще какая дырка была. Главное, бабахнуло знатно.

Теперь ходу отсюда. Драпали они просто эпично. Наверное. Потому что Люк из нескольких минут бешеного кувырканья между набросившихся на них местных помнил только злобный рык Дарта Вейдера. Чисто вуки, право слово. Сбили ли они кого, или просто распугали, точно не запомнилось.

А потом враги исчезли. Несколько секунд полета в пустом пространстве, и они ворвались в строй «Черных». Борт Дарта Вейдера направляется к посадочной палубе «Палача». Место главкома сейчас на мостике флагмана.

— Позвольте занять место в строю, милорд, — на удачу подал голос Люк.

— Ваш номер — шестнадцатый, стажер.

— Да, сэр! «Черный — 16» к выполнению боевой задачи готов!

Очень может быть, лорд Вейдер имел в виду что-то иное. Но виду не показал. В общем стать «Черным — 16» Люку Скайуокеру никто не мешал. А тот до начала боя еще успел подумать о том, что начинающееся действо потом даже битвой не назовут. Так, «Альдераанский инцидент» какой-нибудь.

Район королевского дворца Альдерры на завершающей стадии Альдераанского инцидента

«Тысячелетний сокол» геостационарно висел над местной столицей на границе атмосферы и космоса. Как раз на полпути между поверхностью и границей защитного экрана планеты. И Хан Соло готов именем любого бога побожиться, висел прямехонько над королевским дворцом. Этот самый дворец неусыпно охраняя.

Потому как закрывающий планету щит — это и не щит в нормальном понимании, а чудо чудное и полный отрыв башки. Уж на что он, Хан Соло, жулик и нюх на всякую подставу имеет, и то принял кино про рой обломков за чистую монету. Да что он, там и Вейдер вроде бы до конца не был уверен, что щит сработал. Так больше месяца динамить всю галактику! Хан Соло уважительно поглядел на пол, туда, где в полутора сотнях километров внизу в королевском дворце засел паук-император, эту аферу провернувший. Вот, что значит ситх.

Только у нового щита помимо кинематографических, и иные особенности имелись. Щит, правильнее сказать — экран, рассчитан на поглощение высоких энергий. Тепловых, кинетических — любых. И чем больше — тем лучше. И соответственно, чем меньше — тем хуже. Короче, суперлазеру ничего не светит, а вот если тихонечко, на мягких лапках подлететь, то на малой скорости пройдешь и не заметишь. Жаль, конечно, но таможня такое нововведение точно не одобрит.

С другой стороны, в идущем уже несколько часов бою эта особенность не одной сотне пилотов жизнь спасла. Потому что на разваливающейся машине не надо тратить время на поиски шлюза. Гаси скорость и опускайся на поверхность в любой точке. Но так не только наши пилоты поступают, но и противника.

Сперва Антиллес со своими парнями метался по всей планете захватывая вражеских недобитков. А потом в атмосферу прорвалось несколько десантных модулей пришельцев с эскадрильями прикрытия. Нормальных же ПКО, равно как и ПВО, на Альдераане как не было, так и нет. Несмотря на все старания принцессы-конфетки, их за две недели из ниоткуда не выковырнешь. Так что всю эту приблуду пришлось зачищать парням Антиллеса в атмосфере и вейдеровским коммандос — на грунте.

Выполнимо. Только как-то уж очень целенаправленно гады на координаты дворца выходили. Не иначе, как крыса завелась. Но это не его забота. Его дело прикрыть комплекс от ударов с низких орбит. А крыс у себя пусть конфетка сама выводит.

От мыслей о принцессе ревниво сжалось сердце. Он, значит, на Беспин мотался, финансовые проблемы утрясал, о семейном благополучии заботился, в общем. Да что там, он ей колечко купить собирался. С брюликом! А она тем временем с каким-то импом Касторкиным любовь закрутила. Серьезно так замутила. Это Хан точно понял. Потому как словами девушка как угодно кидаться может. Что с нее взять: волос длинный, ум короткий, язык по ветру стелется. Но если ее парня бьют, то тут даже самая тихая библиотекарша в крайт-дракона превращается. Лея же на него побитого даже не глянула. Вокруг гвардейца своего порхала. Ну и ладно, мало ли в галактике принцесс? Мы еще и без обременения в виде тестя-ситха найдем.

От этих невеселых мыслей Хана отвлек тревожный рык Чуи. Ох, хатт! Сразу три совсем не мирных борта гораздо крупнее истребителя. Ну что, девчонки, потанцуем?

* * *

«Тысячелетний сокол» кривобоко плюхнулся на лужайку перед дворцом. Славная вышла драчка! Вон, в глубине огромного парка, по меркам многих планет — практически леса, коптят два гигантских костра. Ага, те самые. Третий ушел за пределы зоны ответственности Соло. Хан дернулся было преследовать, но тут же окрик по каналу связи. Напоминание о этой самой зоне ответственности, будь она неладна. Спорить с командующим обороной поверхности генералом Вирсом он не стал. Имперская дисциплина, чтоб ее. Но в принципе это правильно. Хотя бы потому, что почти сразу к дворцовому комплексу попыталось прорваться какое-то уже горящее корыто размером с корвет. Собственно, оно падало. Но желало сделать это всенепременно на дворец. Герои, блин. Пришлось подставлять бок…

Хан Соло спрыгнул на землю. Н-да, конфетка, клумбочки-цветочки мы тебе потоптали, уж извини. Посмотрел в небо. Там почти без всполохов. Похоже, все уже заканчивалось. Потом огляделся по сторонам. Все, лишь бы на развороченный бок «Сокола» не смотреть.

А вокруг оказывается он не один такой — покоцанный. Вон республиканский крестокрыл носом в кусты уткнулся. А вон — шагоход… Хан полез чесать затылок, но как он мозг ни активировал, понять авария ли перед ним или изыск армейской смекалки, не смог. Тяжелый АТ-АТ словно на заднице сидел: передние ноги в землю как положено упирались, а задние лежали, в стороны для устойчивости раскинутые. Прямо шпагат. Кабина при этом естественно задрана вверх. Это они так из бронетехники недостающий зенитный комплекс сделали? И кто ж до такого додумался?

Желание знать своих героев в лицо посетило не только Хана. Положение на поверхности видимо окончательно стабилизировалось, поэтому генерал Вирс несся лично разобраться с гадом, надругавшимся над его «топтыжкой».

Соло решил подойти ближе. Ага, знай наших! Его генеральское превосходительство налетел на парня в оранжевом комбезе с эмблемой «красной эскадрильи».

— Да какой ты нафиг танкист?! — донесся до Хана возмущенный вопль.

Пойти вмешаться? А то так и до рукоприкладства дойдет.

— Не стоит. Парень — сын генерала. А Вирс-старший отлично понимает, насколько дворцу нужно зенитное прикрытие. Которого не было. Лучше помоги эту «кроху» обратно на ноги поставить.

Соло обернулся. За спиной стоял императорский гвардеец с кувалдой в руках. Под глухим шлемом не видно лица, но пилот враз узнал своего более удачливого соперника. Оно бы и хатт с ним, но признавать чье-то превосходство Хан не любил. Потому изобразил на лице кривейшую из своих улыбочек.

— Чего бы и не подсобить болезным? Эй, Чуи, вылезай! Тут монтажно-такелажные работы намечаются. Хотя, могут и без нас управиться: некоторым кувалда идет гораздо больше.

— Так он же — Тор, как может быть иначе? Хе-хе… — хихикнуло за спиной.

Не понявший смысла фразы, которая видимо была шуткой, Хан обернулся. И замахал Чубакке, прячься, мол. Ибо кто его знает, как император, которого все знакомые Хана Соло дружно считали чокнутым ксенофобом, к появлению вуки отнесется.

Гвардеец, а за ним и прочие вытянулись перед повелителем, который видимо вышел из дворца ноги поразмять, да с защитниками пообщаться. Самое время линять. Хан попятился. Но не тут-то было. за кустами стояла плотная цепь Алых.

— Мальчики, проводите господина пилота к принцессе Скайуокер. Уверен, она будет рада его видеть, — раздалось из-за кустов.

Потом что-то громыхнуло. Соло очень надеялся, что кувалда упала кое-кому на ногу. Но соответствующего вопля не последовало. Зато псих в капюшоне — опять тут как тут.

— Только я в том, что меня будут рады видеть, совсем не уверен.

Теперь кривая усмешка появилась на лице непроизвольно и естественно.

— Будут, будут. Как старого друга и участника приключений ее лихой юности.

— Все-то вы знаете. Неужели все это ваше ситхово равновесие, про которое ныне покойный чокнутый Бен болтал?

Если бы вместо ответа в Хана прилетел плазменный заряд, он не сильно бы удивился. Но Палпатин оказался в исключительно благостном расположении духа и потому ответил.

— Да что ты знаешь про равновесие, дурачок? Про него великие террабайты насочиняли, а оказалось, что все не то.

— Поделитесь, может я и пойму, — сам обалдел от собственного нахальства Хан.

Но непривыкшему к подобному стилю общения императору понравилось. Безбашенная дерзость оказалась в новинку, или мрачная атмосфера осажденной планеты живительным бальзамом легла на ситхскую душу.

— Все ждали чего-то грандиозного, чудовищного или чудесного. Типа того, что у того, кто сумеет его достичь, крылья за спиной вырастут. Или рога. Это уж у кого из мудрых авторов на что фантазии хватало. Но по любому, Сила должна была встать на дыбы и наизнанку вывернуться. Хе-хе…

Палпатин неспешно двинулся по дорожке парка. Хан Соло, затаив дыхание, шагал в шаге сзади. Зачем ему это? Да, в общем, и незачем. Только, что бы ни сказал сейчас старый ситх, относиться к нему, как к безумному монстру Хан уже не сможет. Сила его знает, почему. Но пилот так чувствовал.

А император продолжал говорить. Видимо, нуждался в случайном собеседнике, которому можно выговориться.

— ...А равновесие-то оно не в Силе оказалось. В душе. И его всякий неодаренный, у которого есть те, кто ему дорог, по три раза на дню устанавливает. Например, мать решает, какие подарки купить к новому году ораве ребятишек, чтоб и семейный бюджет не убить, и всем понравилось. Форсюзерам, казалось бы, с этим еще легче должно быть. Тем, кто чувствует фальшь слов и отношений, договориться и довериться проще. Ан нет. Тысячелетиями нагораживали завалы из кодексов, правил, сторон Силы. Лишь бы одаренные забыли про то, что прежде всего они — разумные.

— И как же вы снесли эти завалы? — прервал взятую императором паузу Хан.

— Древние будут просто ржать. Но просто запер троих очень разных, но очень близких одаренных у себя в кабинете и заставил их поговорить. И неважно, что общались они не словами, а мыслеформами друг в друга кидались. Увидеть и понять чужие страхи, боль, сомнения они смогли. И выдали друг другу кредит доверия — который по сути и есть равновесие разных.

— Чудно как-то… И как вы собираетесь использовать это самое скайуокерское равновесие?

— Не знаю пока. Но думаю, было бы чего стоящее, а как это пристроить на пользу моей Империи, я придумаю. Не будь я последним ситхом линии Дарта Бейна.

— Почему последним?

— Потому что Дарт Вейдер — уже не бейнит. И по сути никогда им не был.

Кажется, Палпатин сказал еще что-то, но его слова потонули в реве идущего на посадку СИД-а.

— Вейдер. Легок на помине. Не иначе как прослышал про попытки атак на дворец и принесся проверить, не обидели ли кто его принцессу.

— Может, к вам с докладом прилетел?

— Для доклада голосвязь давно изобрели. А тут нечто такое, в чем можно убедиться, только увидев собственными глазами. Ситхский эгоизм, помноженный на отцовские чувства, — страшная сила.

— Бедный Люк, в бой его папаша сегодня не пустил.

— Не угадали. У пилота Скайуокера сегодня пять вылетов. Дважды менял поврежденную машину, и снова в самое пекло. Чтобы и мысли ни у кого не возникло о привилегиях главкомовского сынка.

— И где логика?

— К ситху логику. Тот, кто не утонул в лаве Мустафара, с потоком собственной любви как-нибудь да разберется. Я в это не полезу. Во всяком случае, явно и без спроса. Я ему доверяю.