Эгинор (джен)

По возвращении в Столицу Эрван предложил сыну отдохнуть у моря. Эгинор с радостью согласился и позвал с собой Лауэрана. Естественно, Искр увязался за ними. Спустя несколько дней неспешного путешествия они прибыли в ближайшую приморскую резиденцию королевской семьи. Эгинор да и Лауэран обожали купаться и теперь все дни с утра до вечера проводили на берегу и в море.

Искр по большей части сидел неподалеку и наблюдал за тем, как они плавают и ныряют. Больше всего Дракона впечатлило то, что уже через неделю после приезда светлокожие юноши стали почти бронзовыми.

— Вы меняете цвет? — удивился Искр.

— Это загар, так на людей действует солнце. Месяца через два-три мы снова станем такими же, как и прежде, — объяснил Эгинор.

— Загар? — переспросил Дракон и задумался.

Дело было в том, что, по мнению Искра, в его великолепном облике все же имелся довольно заметный изъян, а именно — его брюхо. Если чешуя Дракона была золотисто-рыжей и на свету переливалась всеми оттенками пламени, то бесчешуйчатое брюхо оставалось пока бледно-желтым. “Как у какого-нибудь презренного полоза”, — огорчался Дракон. И на следующий день, к своему изумлению, Эгинор и Лауэран увидели, что Искр улегся на берегу брюхом кверху.

— Что случилось, Искр? Ты, часом, не заболел? — встревожился принц.

— Вовсе нет, — проворчал Дракон, — но если уж ты из такого бледного, — он поморщился, — стал вполне приличного цвета, то и мое брюхо должно измениться и потемнеть.

— Боюсь, не выйдет, Искр...

— Не мешай.

Но увы, к огромному разочарованию Дракона, Эгинор оказался прав. Брюхо упрямо отказывалось загорать.

— Вот что, — не выдержал принц, глядя на Дракона, который в очередной раз развалился на песке, — лучше бы ты попробовал искупаться.

— Что-о-о? Я огненный Дракон! — возмутился Искр.

— Не думаю, что тебе повредит небольшое купание. К тому же ты весь в песке.

Принц и здесь был прав: каждый день после принятия “солнечной ванны” на песке Искру стоило немалого труда от него избавиться. Как бы он ни отряхивался, слугам все равно приходилось чистить его щетками, и даже несмотря на это, песчинки застревали между чешуйками, и Искр чесался.

Дракон бросил на принца хмурый взгляд, перекатился на лапы и медленно подошел к морю. Постояв несколько минут, он все же рискнул осторожно коснуться лапой воды. Эгинор изо всех сил старался сохранить серьезный вид.

— Холодная, — объявил Искр.

— К ней можно привыкнуть.

— Я Дракон. Я — огненный Дракон!

— Что ж ты за огненный Дракон, если не сможешь сохранить огонь после небольшого купания, — заметил Эгинор. — Получается, тебя элементарно потушит дождь или…

Искр еще мрачнее посмотрел на него и двинулся в воду.

— Эгинор, может, быть не нужно? — тихо спросил Лауэран.

— Ничего с ним не случится.

Дракон и вправду довольно быстро привык к воде и даже немного поплескался с принцем и его другом.

— Эгинор… взгляни! — негромко воскликнул Лауэран.

— Почему вы так на меня смотрите? — подозрительно спросил Искр.

— Н-ничего, — ответил Эгинор. — Думаю, для первого купания тебе достаточно.

Искр вылез на берег, отряхнулся, начал себя оглядывать и ахнул.

— Это все ты виноват!!! Не-ет! Я был таким красивым, а теперь я весь такого же противного цвета, как и брюхо-о. У-у-у!

Не на шутку встревоженный Эгинор выбежал из воды и обнял его за шею.

— Прости, Искр! Я не ожидал подобного. Думаю, что когда ты побудешь на солнце и полностью высохнешь, цвет вернется.

К счастью, скоро чешуя Дракона и в самом деле начала темнеть и снова стала огненно-рыжей. Но Искр все равно переживал и по возвращении домой не менее часа провел перед большим зеркалом, придирчиво изучая себя.

Принц и его друзья провели у моря три недели, а затем вернулись в Столицу.

* * *

Прошло больше полугода, приближался двадцатый день рождения Эгинора, по законам и обычаям Канлура — день совершеннолетия. Поздравить наследника престола со столь важным в его жизни событием собрались все высшие сановники и князья королевства.

Накануне основного торжества Эрван решил устроить в Канлуриане воинский турнир. Эгинор, Лауэран и множество других, как знатных, так и незнатных, молодых воинов приняли участие в состязаниях. И принц, и его кузен, несмотря на юные годы, уже считались искусными лучниками, и многие ожидали, что победу одержит один из них.

В тот день Лауэран был в ударе, раз за разом он отправлял стрелу точно в цель, и после нескольких туров они с Эгинором вышли в финал.

Перед заключительной частью соревнований был объявлен небольшой перерыв. Раскрасневшийся Лауэран выпил воды и присел на скамью. Сегодня удача вкупе с мастерством явно были на его стороне, и он почти не сомневался в том, что одержит победу.

В главной ложе за турниром наблюдали Эрван, Аргита и Элуана, в соседней — князь Фингар с сыном и невесткой. Эрван желал победы Эгинору, добрая Аргита думала, что кто бы из юных кузенов ни выиграл, она будет рада этой победе.

Перерыв уже подходил к концу, когда к Лауэрану подошел один из слуг Деда.

— Вас хочет видеть князь Фингар.

— Конечно, — тотчас поднялся Лауэран и подошел к Эмральдинской ложе.

Фингар улыбнулся и наклонился к внуку.

— Я рад, что сегодня ты не подвел наш род, — тихо произнес он.

Лауэран невольно просиял: обычно Старик был скуп на похвалу своим домочадцам.

Дед сделал юноше знак и тот придвинулся к нему вплотную.

— Но, как ты понимаешь, выиграть должен Эгинор, — произнес он Лауэрану в самое ухо.

— Но почему?! — обескураженно прошептал внук.

— Не будь таким глупым. Эгинор — будущий король. К тому же это турнир в честь его совершеннолетия.

— Думаю, он хочет победить в честном поединке!

— А ему и не следует об этом догадываться.

— Пожалуйста…

— Я все сказал, — не переставая улыбаться, закончил Фингар. Со стороны казалось, что старик желает удачи своему внуку и наследнику.

— Хорошо, милорд, — обреченно выдохнул Лауэран и, стараясь не выдать своих чувств, пошел к линии.

Он действительно ужасно хотел выиграть этот турнир, но не из тщеславия. Дело было в том, что среди менее знатных зрителей он заметил своего другого деда, отца матери.

После смерти первой невестки Фингар дал понять генералу и его жене, что отныне их родственные отношения закончились. Лишь пару раз в год им было позволено видеться с мальчиком, а когда тот подрос, Дед милостиво разрешил Лауэрану время от времени им писать и поздравлять с праздниками, а также присылать подарки.

Воспитанный в строгости и с рождения лишенный материнской ласки, Лауэран, несмотря на редкие встречи, привязался к добрым деду и бабке и очень скучал по ним.

Король ударил в гонг, финалисты подошли к линии. На глаза Лауэрана навернулись непрошеные слезы. Первым сделал выстрел принц. Его стрела улетела в мишень, но все же не в десятку. Следом выстрелил Лауэран, из-за пелены на глазах его выстрел получился хуже, чем у Эгинора.

Если до этого мало кто сомневался в победе Эмральдинского наследника, то теперь все притихли и напряглись. Эгинор выстрелил вновь, но опять не попал в “яблочко”, хотя теперь ему не хватило какого-то дюйма. Лауэран нервно смахнул слезы, прицелился и попал точно в десятку.

Решающий выстрел! — Объявил судья.

Эгинор прицелился, выпустил стрелу, но принцу не повезло, внезапный порыв ветра снес ее немного в сторону.

“У юного князя все шансы победить”, — зашептались люди.

Принц, понимая, что проиграл, отступил на шаг и дружелюбно смотрел на кузена.

Лауэран медленно поднял лук. Внезапно ему показалось, что взгляд деда Фингара пронизывает его насквозь. Руки юноши задрожали и его стрела едва не улетела мимо мишени.

В толпе раздался разочарованный вздох. Лауэран опустил лук, через силу улыбнулся, низко поклонился победителю, и, не говоря ни слова, пошел прочь. Удивленный Эгинор проводил его глазами.

“Надо же… Не сумел совладать с волнением…”, “Я был уверен, что он победит”, — слышал Лауэран. Он поднял глаза и на миг встретился взглядом со вторым дедом. Тот был явно огорчен.

Запели трубы, и судья турнира громко объявил имя принца Эгинора. Король тепло поздравил сына и вручил ему приз. Зрители радостно приветствовали победителя.

— Ты правильно сделал, — негромко сказал Фингар внуку и потрепал его по плечу.

Лауэран не знал, что ответить, и лишь поклонился.

К ним подошла Аргита и обняла племянника.

— Жаль, что так получилось, ты ничуть не меньше заслуживал победы, — горячо прошептала она.

— Спасибо, тетушка, — ответил Лауэран.

Эмральдинское семейство, не дожидаясь его, уже шло в выходу. Лауэран догнал и окликнул отца.

— Что случилось? — спросил Аргеран.

— Дедушка Дэноэль в Столице, можно мне его навестить?.. — Юноша с надеждой взглянул на отца.

Аргеран знал, что сын проиграл по приказу Деда, но всё равно был разочарован и раздражен.

— Даже и не знаю… — покачал он головой.

— Спроси разрешения у князя Фингара, — вмешалась Адэйра и пошла дальше.

— Но… — попробовал возразить Лауэран.

— Может быть, все же нужно было ему позволить… Он так огорчен, — сказал жене Аргеран.

— Если Князь отпустит его, пусть идёт. А если нет, зачем тебе брать это на себя и лишний вызывать отцовское неудовольствие? — заметила она.

Когда вся семья оказалась дома, Лауэран решился обратиться к Деду. “Все же я выполнил его приказ, и его любимый внук победил… Он не может не понимать, как мне сейчас тяжело”.

Юноша собрался с духом, подошел и поклонился.

— Что, Лауэран? — повернулся к нему Фингар.

— Не могли бы вы…

Дед пристально взглянул на него.

— Хочешь награду за послушание? Не думал, что ты, будучи князем, начнешь торговаться подобно лавочнику.

— Я не о награде, милорд. Дедушка Дэноэль в Столице.

— И? — поднял брови Фингар.

— Позвольте мне его навестить.

— Зачем?

Лауэран растерялся.

— Тебе это не полезно, — закончил Дед и ушел к себе.

Юноша слишком хорошо знал, что спорить бессмысленно, и потому тоже скрылся у себя покоях. Однако после ужина он, сославшись на головную боль, сразу ушел отдыхать. В спальне Лауэран свернул одежду так, чтобы казалось, что он лежит в постели, а потом вылез из окна и перебрался на ветви большого дерева, росшего рядом. Скоро он очутился на улице и побежал к постоялому двору, где обычно останавливался Дэноэль.

— Лауэран! — обрадовался дед.

— Дедушка! — Юноша бросился к нему на шею.

Старик гладил его по волосам. После недавней смерти жены у него совсем не осталось родных. Оба его сына погибли на войне с хойдарцами, не успев обзавестись семьей, а единственная дочь, первая супруга князя Аргерана, умерла после родов.

— Сильно огорчен? — сочувственно спросил дед.

— Из-за проигрыша? Нет! — заверил Лауэран.

— Но я же видел…

— Я хотел победить, чтобы порадовать вас.

— Спасибо, дитя мое, — Дэноэль крепче прижал его к себе. — Я больше расстроился из-за тебя, ты был такой грустный. Жаль, конечно, что ты так перенервничал… Думаю, сказался возраст и недостаток опыта. Но большая часть турнира была твоя.

Внезапно Лауэрану стало обидно.

— Дело в том… дело в том… вы же никому не скажете?

— Конечно, сынок.

— Мне… приказали проиграть турнир.

— Вот как?... — огорчился Дэноэль. — Князь Фингар?

Лауэран кивнул.

— Но вы не переживайте! Я так рад, что мы встретились.

— Тебя все-таки отпустили ко мне?

Внук хотел было солгать, но не стал.

— Не совсем. Я сбежал.

— Тебе же достанется!.. — огорчился Дэноэль.

— Не узнают — не достанется.

Старик тяжело вздохнул.

— Я вернусь на рассвете. Князь Фингар никогда рано не встает. Вы же… разбудите меня?

— Конечно.

Было уже довольно поздно, и скоро они легли спать, но еще долго разговаривали. Наконец Лауэран уснул.

Когда за окном начало светать, старик взглянул на спящего внука. Ему ужасно не хотелось с ним расставаться, тем более, что они никогда не знали, когда встретятся вновь.

Он снова тяжело вздохнул и разбудил юношу. Тот быстро встал, оделся, крепко обнял старика и исчез в утренних сумерках. Лауэран без приключений добрался до дома, вошел через черный ход и потихоньку поднялся в свою спальню. Там всё было по-прежнему. Он усмехнулся, убрал “чучело”, разделся, забрался в постель и скоро задремал.

Проснулся он от того, что с него резко сорвали одеяло. Он вздрогнул и поднял голову. Перед ним стоял Фингар.

— Дедушка… мой господин? — поправился Лауэран.

— Вот, значит, как ты слушаешься?!

Юноша молчал.

— Кажется, я велел тебе оставаться дома… а ты посмел удрать. Наверное, это очень забавно — держать за идиотов своего деда, отца и мать?! — Фингар отвесил внуку увесистую оплеуху и сдернул его с постели на пол. Теперь Лауэран невольно стоял перед ним на коленях.

— Нет, что вы!.. — наконец смог ответить юноша. — Простите, что разгневал вас.

На эти слова последовала новая пощечина. Лауэран зажмурился от боли. Он знал, что пощады не будет, стиснул зубы и терпел.

— Отец!.. — в комнату стремительно вошел Аргеран. — Прошу вас!..

— Он посмел ослушаться и меня, и тебя, и это в неполных семнадцать лет! — Фингар занес руку для нового удара, но сын остановил его. — Не мешай мне! — воскликнул Князь.

— Сегодня же День рождения принца Эгинора… — Аргеран помнил, что это имя волшебно действует на Старика. — Как Лауэран пойдет во Дворец с разбитым лицом?..

Фингар помедлил.

— Тогда ремень, — приказал он.

— Прошу вас, отец.

— Ладно… — шумно дыша, произнес Фингар. — Но не думай, что я простил тебя, — бросил он внуку и вышел из комнаты.

Аргеран проводил его взглядом и помог сыну встать.

— Давай умывайся и быстро приводи себя в порядок, мы не можем опоздать на Церемонию, — велел он и потрепал Лауэрана по плечу.

Спустя четверть часа юноша уже был готов, но на его скуле осталось красное пятно, происхождение которого не могло не вызвать сомнений. Аргеран покачал головой и привел сына к жене.

— Сделай что-нибудь, а то немедленно пойдут слухи.

Адэйра усмехнулась и достала белила.

— Иди сюда, — приказала она пасынку, и пятно временно исчезло.

К полудню всё Эмральдинское семейство отправилось во Дворец. Знать собиралась в тронном зале, королевской семьи еще не было. Многие подходили и поздравляли князя Фингара, деда наследного принца. Старик милостиво слушал и любезно благодарил. Рядом с главой рода стояли празднично одетый Аргеран под руку с Адэйрой, чьи великолепное платье и драгоценности затмевали наряды всех дам в тронном зале, а позади — внуки Лауэран, Дэйэран и внучка Дэйниола.

Младший наследник Эмральдинского дома был очень бледен и явно нездоров, что не укрылось от остальных. “Надо же, как он остро воспринял проигрыш”, — тихо сказал кто-то у него за спиной. “Неудивительно. Все князья Эмральдина чрезвычайно горды и не терпят поражений”.

Лауэран на миг горько усмехнулся. “Да если бы я мог, я бы не задумываясь променял Эмральдин, титул и богатство на возможность жить с дедом Дэноэлем…” — К горлу подкатил ком.

В зал вошли Король и Королева с принцессой Элуаной и после приветствий заняли свои места. Колокол начал отмерять полдень. С его последним ударом двери распахнулись, и в зал вошел нарядный Эгинор в церемониальных одеждах.

Князья и сановники низко склонились перед своим будущим государем. Поклонилась и нарядная Аргита с младшей дочерью. Эгинор приблизился к трону, где его ждал отец, и встал на колени.

Король взял в руки изящный венец и торжественно возложил его на склоненную голову сына, провозгласив его взрослым. “Как быстро летит время, — подумал Эрван, — Эгинор вырос и, если верить Отшельнику, скоро станет королем… Жаль, что мне суждено скоро покинуть этот мир, и я не увижу его детей…” — Он наклонился, поднял сына и объявил его наследником Канлура. “Долгой жизни королю Эрвану и его наследнику — принцу Эгинору!” — Голоса высокородных гостей слились воедино. “Долгой жизни государыне Аргите, матери нашего принца!” Королева улыбнулась и слегка поклонилась собравшимся.

Потом был торжественный пир, а после него немного взволнованный Эгинор спустился в Сад к Искру.

— Ну вот, всё самое интересное без меня, — проворчал Дракон.

— Что поделать, если ты так вырос… — вздохнул принц. — Скоро тебе принесут праздничное угощение.

— А как же подарок по поводу торжественного события? — напомнил Дракон.

— Конечно, Искр.

Юноша надел на шею дракона массивную золотую цепь.

— Эгинор. — Юноша услышал голос отца и поспешил к нему.

— Пойдем в глубь сада, — предложил Эрван.

Некоторое время они шли молча. Наконец Король остановился и огляделся.

— Скоро ты станешь королем, мальчик мой, — заговорил он.

— Скоро? — удивленно и встревоженно спросил Эгинор.

— Мне не хотелось огорчать тебя, сынок… Но если мы чего-то не знаем, это не значит, что этого нет.

— Что вы хотите сказать, отец?

— Ты вырос, и отныне я буду откровенен с тобой… Отшельник из Восточных Предгорий открыл мне, что скоро мне придется покинуть этот мир. И ты станешь королем намного раньше, чем хотел бы.

Ошеломленный Эгинор молчал, его глаза наполнились слезами.

— Не плачь, сынок, — Отец обнял его, — ты вырос достойным звания Канлурского государя и сможешь возглавить страну… Более того, настало время рассказать тебе, что именно ты — надежда нашего рода и всего Королевства. — Эрван тяжело вздохнул и продолжил. — Согласно пророчествам, именно тебе суждено одолеть хойдарцев и принести нашему народу мир.

— Мне? Но… как?!

— К сожалению, от меня это сокрыто. Но, уверен, ты сможешь это сделать, и, покидая этот мир, я буду знать, что оставляю страну в надежных руках.

— Не говорите так, отец! Я, не задумываясь, готов отдать жизнь, лишь бы это только могло вас спасти...

— Я не сомневаюсь в этом, мой мальчик. Но не всегда в нашей власти изменить Судьбу. Мы должны смириться и попробовать исполнить предначертанное нам свыше. — Эрван обнял плачущего сына.

После этого разговора Эгинор вернулся к себе и попытался осознать услышанное. Он очень любил отца — пожалуй, больше, чем кого бы то ни было на свете, — и то, что Эрвану суждено было скоро погибнуть, несказанно его опечалило. Тяготило юношу и неожиданно свалившееся на него известие о его предназначении.

“Ну почему это выпало именно мне? Почему отец не может править и дальше в мире и благоденствии? Почему мне придется так рано стать Королем и неизвестно как спасать Канлур?”

Когда основная часть празднества закончилась, князья Эмральдина вернулись в свой Особняк. У Лауэрана была робкая надежда, что после весьма приятного для старого Князя дня Дед смягчится, но стоило им оказаться дома, как даже она рухнула.

— Как я сказал утром, я не простил тебя, — повернулся к старшему внуку Фингар.

Тот неожиданно для самого себя усмехнулся.

— Ты еще и смеешься? Идем. И вы тоже, — обращаясь к сыну и невестке, велел Старик.

Вся семья поднялась в его покои.

— Ремень, — приказал князь.

Аргерану тоже хотелось верить, что отец простит Лауэрана, а если и решит наказать, то не так сурово.

— Сегодня такой день, отец, — осторожно начал он, — ради принца Эгинора…

Но на этот раз не помогло даже упоминание любимого внука.

— Может быть нам просто на несколько дней запереть Лауэрана в его комнате? — продолжил Аргеран. — Мне кажется, он одумается. — Отец выразительно взглянул на юношу: “Умоляй о прощении!” Но его призыв остался тщетным. Лауэран молчал.

— Я сказал, ремень. — повторил Фингар. — А ты — раздевайся.

Лауэран снял узорчатую нарядную цепь, а следом камзол и сорочку.

— Спускай штаны и ложись на скамью, — ледяным тоном приказал Старик.

Юноша выполнил и это.

Фингар взял ремень и изо всех сил хлестнул его ягодицам. Тот стиснул зубы и сжал скамью побелевшими пальцами. Следующий удар пришелся на спину. Старик не знал жалости, и скоро на теле Лауэрана горело множество отметин. Юноша молча вздрагивал под ударами.

Аргеран, закусив губу, смотрел на экзекуцию. Он очень любил старшего сына, но страх потерять отцовское расположение вновь оказался сильнее.

Адэйра стояла, отведя глаза, и когда Старик наносил очередной удар время от времени невольно морщилась. Княгине было не жаль пасынка, но вся эта сцена была ей неприятна. Неожиданно краем глаза она заметила Дэйэрана.

Тот не сводил глаз с разъяренного деда и истязуемого брата.

— Запоминай, что бывает, когда не слушаешься, — негромко произнесла она.

Внезапно Аргеран заметил, что рука старшего сына бессильно скользнула вниз.

— Довольно! — воскликнул он и бросился к Лауэрану.

Старый князь отбросил ремень.

— Лекаря! — закричал Аргеран.

Крутой нрав Фингара был хорошо известен его домочадцам, и потому домашний врач не удивился.

Он нащупал пульс, а потом поднес к носу Лауэрана нюхательную соль. Тот вздоргнул и открыл глаза.

Отец и лекарь осторожно поставили юношу на ноги и, взяв под руки, отвели в его спальню, где уложили в постель.

Врач начал обрабатывать раны, а Аргеран гладил сына по густым растрепавшимся волосам.

— Не серди ты его, сынок… — попросил он, но тот не ответил.

(C) 2025 murzwin