Любовь состоит из одной души, обитающей в двух телах (гет)

Лилит, помня о договоре с Томом, что они проведут дуэль сегодня ночью, сидела в гостиной Слизерина, погруженная в чтение старинной книги на древнерусском языке. Она приобрела ее на одной волшебной улице в России. По заверениям продавца, заклинания, описанные в этой книге, были самыми безобидными, хоть и темными.

— Хозяйка, — прошипела Белла, извиваясь и приближаясь к Лилит.

Девушка закрыла книгу, позволяя змее удобно устроиться у нее на коленях.

— Что такое, Белла? — спросила Лилит, нежно поглаживая змею по голове.

— Этот Слизерин… довольно силен, — прошипела Белла, заглядывая в глаза Лилит, ища там ответ.

Лилит рассмеялась звонким, заразительным смехом.

— О, поверь, он очень силен, — протянула она задумчиво, продолжая гладить Беллу.

— Но ты справишься?

Лилит лишь пожала плечами, давая понять, что не знает.

— Но если ты не уверена, почему согласилась?

— Ты же знаешь, я люблю дуэли, а найти противника, равного по силе, довольно сложно, — ответила Лилит. Белла кивнула, давая понять, что довольна ответом.

— Я чувствую, что с осколком что-то делают, — прошипела змея. Лицо Лилит стало непроницаемым, она молча кивнула. Белла больше ничего не сказала.

За спиной Лилит послышался шум, и на диван рядом с ней сели Мелиса и Друэлла. Они молча смотрели друг на друга, не решаясь начать разговор, а Лилит, не обращая внимания ни на что, вернулась к чтению книги.

— Ли, — все же решилась начать разговор Мелиса. — Ты…

Лилит тяжело вздохнула и вновь подняла глаза от книги.

— Что такое, Мелиса? — Лилит не имела привычки сокращать имена, как это делали остальные. — Если это снова о Прюэтт, то можешь не говорить. Я знаю, что она теперь думает обо мне.

— Нет, не о ней, — ответила Мелиса, немного смущенно. — Просто… мы обе волновались за тебя. После всего, что произошло… И еще, ты ведь собираешься на дуэль с Томом?

— Да, — просто ответила Лилит, не поднимая глаз от книги. — Сегодня ночью.

— Но он же… — начала Друэлла, но Мелиса тут же прервала ее, тихо шикнув.

— Лилит, ты уверена, что это хорошая идея? Он очень сильный. И он… он всегда добивается своего.

— Поэтому я и согласилась, — ответила Лилит, наконец оторвавшись от книги. — Мне нужен достойный противник. И, если честно, мне нужно кое-что выяснить.

— Что именно? — с любопытством спросила Мелиса.

Лилит посмотрела на нее, затем перевела взгляд на Беллу, которая внимательно наблюдала за ними.

— Я чувствую, что Том не до конца честен со мной. Он знает больше, чем говорит. И я хочу узнать, что именно.

— Но почему он тогда согласился на дуэль? — спросила Мелиса. — Он ведь не из тех, кто играет в игры.

— Возможно, он хочет проверить меня, — задумчиво произнесла Лилит. — Или, возможно, он хочет использовать меня. В любом случае, я готова.

Мелиса и Друэлла переглянулись. Их взгляды были полны не столько беспокойства за Лилит, сколько оценивающего ожидания. Том дал им четкие инструкции: наблюдать за Лилит, докладывать о ее действиях и, главное, не вмешиваться в ее планы, если только это не станет абсолютно необходимым. Они были его глазами и ушами, его верными последователями, и им предстояло увидеть, как проявит себя эта новая, загадочная ученица.

— Мы просто хотели убедиться, что ты в порядке, — сказала Мелиса, слегка улыбнувшись. — И напомнить, что если тебе понадобится что-то… или кто-то… ты знаешь, к кому обратиться.

Лилит лишь кивнула, вернувшись к чтению. Она чувствовала на себе их взгляды, но сейчас ее больше занимали древние письмена и предстоящая дуэль. О Том и его тайных играх она подумает позже. Сейчас главное — быть готовой.

* * *

Лилит, в сопровождении Абраксаса Малфоя и Антонина Долохова, углублялась в чащу Запретного леса. Ночь уже полностью вступила в свои права, окутав школу и ее окрестности таинственным сумраком. Лилит ощущала легкое волнение, смешанное с предвкушением. Дуэль с Томом — это был не просто поединок, это был шаг в неизведанное, возможность узнать больше о его планах и, возможно, о своей собственной судьбе.

Когда они приблизились к кромке леса, Лилит увидела, что Абраксас и Долохов уже были там, стоя у входа. Они, видимо, ждали ее.

Лилит приблизилась к ним, ее шаги были уверенными и бесшумными.

— Вы решили прогуляться в столь поздний час? — произнесла она, ее голос был спокоен, но с едва уловимой ноткой вызова. — Или у вас есть другие причины для столь… уединенной встречи?

Абраксас вышел вперед, его лицо освещалось слабым светом, исходящим от магического кристалла в его руке.

— Мы здесь, чтобы засвидетельствовать твою дуэль, Лилит. Ты сама попросила нас присутствовать, помнишь?

Лилит кивнула, легкая усмешка тронула ее губы.

— Верно. Мне нужен был непредвзятый взгляд. И, как я понимаю, вы оба готовы им стать.

— Мы готовы, — подтвердил Абраксас. — Том обещал интересное зрелище.

Долохов, стоявший чуть позади, лишь мрачно кивнул. Его глаза, казалось, пронзали темноту, оценивая Лилит.

— И мы надеемся, что ты оправдаешь наши ожидания, — добавил он. — И покажешь, на что действительно способна.

— Я всегда показываю, на что способна, — ответила Лилит, ее голос стал немного жестче. — Но вы, я полагаю, пришли не только посмотреть. Вы служите Тому. И вам поручено следить за ходом дуэли.

— Это наша единственная задача, — ответил Абраксас. — Мы не будем вмешиваться, если только не будет нарушено главное условие Тома.

— Какое условие? — Лилит вопросительно посмотрела на него.

— Том настаивает на использовании исключительно волшебных палочек, — пояснил Абраксас. — Никакой бесконтактной магии. Только палочка. Он хочет увидеть истинную силу каждого.

Лилит задумалась. Это было разумно. Бесконтактная магия иногда скрывала истинный уровень владения заклинаниями.

— Хорошо, — кивнула она. — Это будет… познавательно.

— Прекрасно, — произнесла Лилит, прежде чем сделать первый шаг вглубь Запретного леса. — Следуйте за мной. И помните: тишина — ваш лучший друг.

Они двинулись вперед, трое фигур, погруженные в мрак леса. Лилит шла впереди, ее движения были плавными и уверенными. Абраксас и Долохов следовали за ней, их присутствие добавляло некую зловещую ауру их небольшой компании. Впереди их ждала встреча с Томом, а за ней — неизвестность, окутанная тайной осколков ее сердца и борьбой за власть.

Наконец, они вышли на небольшую поляну, освещенную призрачным сиянием нескольких магических кристаллов. Посреди поляны стоял Том, его фигура казалась высеченной из самой тьмы.

Лилит остановилась в нескольких шагах от него. Абраксас и Долохов заняли позиции позади нее, их взгляды были напряжены, готовые к любым неожиданностям.

— Ты пришла, Лилит, — произнес Том, его голос был ровным, но в нем звучала скрытая сила. — Я рад, что ты оценила мое приглашение. И что ты пришла одна.

— Ты знаешь, я не могу отказаться от вызова, Том, — ответила Лилит, ее глаза встретились с его. — Особенно когда он исходит от тебя. И я пришла одна, как ты и просил.

— Хорошо, — Том сделал шаг вперед. — И, как я уже сказал, никаких сюрпризов. Только ты, я и наши палочки. Никакой бесконтактной магии. Твоя палочка, моя палочка. И никаких посторонних вмешательств.

— Я согласна, — кивнула Лилит. — Это будет… познавательно.

— Прекрасно, — Том улыбнулся. — Тогда начнем.

Лилит шагнула вперед. Она не испытывала ни страха, ни азарта. Только холодный расчет и предвкушение. Ее магия была частью ее самой, не нуждалась в эмоциональной подпитке, лишь в чистой, неискаженной воле, инстинкте выживания и господства. Она чувствовала, как древняя энергия пульсирует в ее венах, готовая вырваться наружу.

*«Vinculum animae geminae profundum!»* — произнесла она, ее голос стал ниже, с оттенком потусторонней силы.

Из ее палочки вырвались две черные, пульсирующие струи энергии, которые, казалось, втягивали в себя свет. Они были не просто тенями, а сгустками первозданной тьмы, несущими в себе силу забвения. Они стремительно понеслись к Тому.

Том, однако, был готов. Его воля была стальной, а контроль над магией — абсолютным. Он поднял свою палочку, и перед ним вспыхнул барьер из мерцающих рун.

*«Scutum potentiae gemina lux!»* — произнес он.

Две ослепительно белые руны, символизирующие чистую силу и порядок, материализовались перед ним, образуя непроницаемую стену. Сгустки тьмы Лилит ударили в нее, и, вместо того чтобы пройти, начали поглощать свет рун, делая их тусклее, но не пробивая до конца. Магия Тома сопротивлялась разложению с удивительной стойкостью.

— Ты играешь с силами, которые тебе не подвластны, Лилит, — сказал Том, его голос стал глубже, в нем слышался оттенок восхищения и угрозы, но также и уверенность в своей способности противостоять. — Но я умею контролировать тьму.

Он направил свою палочку на Лилит, и из нее вырвались две нити чистой, обжигающей энергии, похожей на раскаленную лаву.

*«Flamma inferni gemina morsus!»*

Нити, словно клыки демона, устремились к Лилит, пытаясь обойти ее магические щиты. Лилит, чувствуя исходящую от них порчу, ответила, но с гораздо большей силой, используя магию, которая пробуждала древние страхи, цепляющиеся за сам инстинкт самосохранения.

*«Terror tenebris gemina murmur!»*

Из ее палочки вырвались два шепчущих вихря тьмы, которые, казалось, наполняли разум страхом. Они несли в себе не только магическую энергию, но и отголоски вековых ужасов. Вихри встретились с огненными нитями Тома, и в месте их столкновения поднялась не просто пар, а волна ментального холода, пробирающего до костей, заставляя даже Запретный лес вокруг замереть, словно сама природа содрогалась от этой схватки.

Дуэль превратилась в битву двух сущностей — одной, стремящейся к контролю и порядку, другой, черпающей силу из самой глубины тьмы и первобытного хаоса. Лилит и Том обменивались заклинаниями, каждое из которых было парным, симметричным, но Лилит сознательно искажала эту симметрию, вплетая в нее более темные, более разрушительные элементы, которые не пробивали напрямую, но истощали, разлагали магию противника, как кислота.

— Твоя магия… она иная, Лилит, — прокомментировал Том, отражая очередной удар, который, казалось, оставлял на его щите не просто следы, а трещины в самой ткани света. — Ты используешь силу, о которой многие даже не подозревают.

— Эта сила во мне, Том, — ответила Лилит, ее глаза светились потусторонним огнем. Она не хвасталась, а просто констатировала факт, исходя из своих инстинктов, — Она часть меня. И она гораздо древнее твоей.

В этот момент Лилит ощутила, как ее собственная древняя магия, столкнувшись с равным по силе противником, пробуждается с новой силой. Это был не прилив боли, а волна чистой, первобытной мощи, которая, казалось, вырвалась из самого ядра земли. Жажда власти и контроля стала почти физической, но не затуманила ее рассудок.

*«Venenum umbrae geminae latens!»* — произнесла Лилит, направляя палочку на землю.

Из земли выросли две ядовитые, черные лозы, покрытые шипами, которые, казалось, источали призрачный туман. Они стремительно поползли к Тому, пытаясь его опутать и отравить.

Том, почувствовав исходящую от лоз порчу, ответил с удвоенной силой, его глаза загорелись. Его магия, хотя и не столь древняя, была невероятно мощной и контролируемой.

*«Exterminare umbrae gemina flamma!»*

Две огненные вспышки, ярче и жарче прежних, столкнулись с лозами. На этот раз они не просто обуглили их, а начали сжигать до основания, превращая в пепел. Обездвиживание не удалось, силы оказались равны.

Лилит, не выражая ни удивления, ни разочарования, просто изменила тактику. Ее инстинкты подсказывали, что лобовое столкновение приведет к взаимному истощению, а цель была — проверить границы. Вместо этого, она подняла палочку, и вокруг нее начала собираться аура чистой, плотной тьмы.

*«Umbrae vinculum aetherium!»* — ее голос прогремел, и сама поляна, казалось, задрожала.

Из земли вокруг Тома начали подниматься две гигантские, бесплотные тени, повторяющие его силуэт. Они были сотканы из первозданной тьмы, в которой, казалось, угасали все звуки и свет. Тени двинулись на Тома, пытаясь сковать его движения, поглотить его магию, обратить его же силу против него.

Том, видя эту новую, более изощренную атаку, понял, что Лилит не играет по обычным правилам. Он не мог просто отбить ее. Он должен был противопоставить ей что-то равное по силе и замыслу, нечто, что отражало бы его собственную сущность. Его лицо стало серьезным, в его глазах вспыхнул опасный огонь.

*«Lux animae vinculum aetherium!»* — произнес он, его голос был столь же мощным, как и у Лилит, пронзительный и властный.

Из его палочки вырвались два столба ослепительно белого света, которые, подобно живым сущностям, бросились навстречу теням. Свет и Тьма столкнулись в центре поляны, образуя воронку из чистой, неистовой энергии. Тени и столбы света начали поглощать друг друга, создавая пульсирующий вихрь, который не давал никому из них преимущества, но истощал их с ужасающей скоростью.

Поляна замерла, наполненная гулом схватки двух равных сил. Магия Лилит, древняя и дикая, столкнулась с расчетливой, отточенной мощью Тома. Их энергии были как зеркальные отражения, но одно было создано природой, другое — волей. Ни один не мог одержать верх. В итоге, после нескольких минут напряженной борьбы, пульсирующий вихрь взорвался, не причинив вреда ни одному из них, но отбросив их назад, заставляя тяжело дышать.

Лилит и Том одновременно упали на колени, их палочки, казалось, едва держались в руках. Оба были истощены до предела, но их глаза горели, полные нескрываемого восхищения и признания силы друг друга.

— Ничья, — прошептал Том, с трудом поднимая голову, и в его голосе слышалась необычная нотка уважения.

Лилит не ответила, лишь кивнула, ее взгляд был прикован к Тому. Она не чувствовала поражения, только осознание того, что перед ней равный противник. И это было… интересно.

Эта ничья не была поражением для Лилит. Напротив. Она дала ей бесценную информацию. Она поняла, что не может просто сокрушить Тома грубой силой. Он был столь же могущественен, столь же расчетлив, но его магия была чище, его контроль — совершеннее, он в состоянии использовать как и светлую так и темную магию. Это была игра интеллекта, а не только силы.

"Значит, — подумала Лилит, — даже при полной активации моей древней силы, он смог выстоять. Это означает, что мои противники могут быть гораздо опаснее, чем я предполагала".

Это было начало нового этапа. Не победа, но признание. И это было даже более интригующим, чем любая легкая победа.

* * *

Понедельник. Для Лилит этот день всегда был испытанием, серой монотонностью, предвестником череды бесполезных лекций и лишенных смысла разговоров. Но сегодня он обещал быть особенно *трудным*. Утро началось обыденно, со скрежета старинного замка на двери её комнаты в подземельях Слизерина и привычной полутьмы, развеиваемой лишь слабым светом магического кристалла. Её фамильяр, змея Белла, которая обычно вилась вокруг шеи, сегодня на рассвете ускользнула куда-то на охоту, оставив Лилит в необычной тишине. Эта едва уловимая деталь добавляла к утреннему неудобству легкое, почти инстинктивное предчувствие.

Стоило ей лишь выйти за пределы гостиной и направиться к Большому залу на завтрак, как в узком, влажном коридоре подземелий её ждал "сюрприз". Внезапный толчок, словно невидимый кулак врезался в спину, и Лилит мгновенно оказалась впечатана в холодный, покрытый мхом камень стены. Заклятие было сильным, крепко удерживая её, но безболезненным. Лишь легкое давление, не более.

Лилит спокойно оглядела собравшуюся толпу студентов, что затаились в тенях подземелья. Мрачные фигуры, скрытые капюшонами и заклинаниями затемнения, не спешили говорить или показывать свои лица. Они, очевидно, надеялись, что она начнет молить о пощаде или выкажет хоть тень страха. Эта наивность сразу же подсказала ей их принадлежность: Гриффиндор. Слизеринцы никогда не решились бы на столь открытое и глупое нападение, предпочитая интриги и скрытность. Пуффендуйцы были слишком трусливы для такой дерзости. А Когтевранцы... у них был слишком развит инстинкт самосохранения, чтобы связываться с ней таким образом.

Медленно, с почти демонстративным спокойствием, Лилит подняла голову. Её глаза, один все такой же красный с черной склерой в другой темно серый, скользнули по лицам, что тут же спрятались глубже в тени. В этот момент заклятие, удерживающее её, рассеялось, словно его и не было. Она сделала шаг вперёд, затем ещё один.

По толпе студентов прокатился легкий, панический шепот, означавший, что их тщательно продуманный план провалился. Раздались еле слышные вздохи и шарканье ног, когда они попытались отступить, но было слишком поздно.

Лилит двигалась вдоль стены, бесшумно, как тень, и одним резким, почти незаметным движением палочки впечатала каждого из толпы в стену напротив. Их же собственное заклятие, усиленное её древней магией, вернулось к ним, сковав по рукам и ногам, оставив их беспомощными, словно мух в паутине.

— Что вас сюда привело? Дорогие господа, — проговорила Лилит леденяще-мягким голоском. На её лице появилась улыбка, но глаза не излучали тепла, а искрились каким-то холодным, хищным весельем. — Надеюсь, у вас есть очень веская причина для столь… экстравагантного приветствия.

— Ты чёртова ведьма! Отпусти нас! — воскликнул один из парней, его голос был полон отчаянной злобы, которая быстро сменялась страхом.

— Неа, — ответила Лилит, разводя руками в стороны, словно объясняя очевидную истину. — У меня нет привычки просто так отпускать людей, которые напали на меня. Это было бы нелогично.

— Да как ты смеешь?! — прозвучал пронзительный женский голос, явно принадлежащий одной из Гриффиндорок. — Мы всё равно рано или поздно уйдём отсюда! И тогда всё расскажем директору Диппету! Тебе не сойдёт это с рук!

Лилит рассмеялась. Её смех был низким, мелодичным, но лишённым всякой человеческой теплоты, он скорее походил на шелест осенних листьев или звон разбитого стекла.

— И что же вы расскажете? Что первые напали на меня? Я же скажу, что просто защищалась. И заметьте, я вам пока *ничего* не сделала. — Она сделала шаг ближе, и студенты вжались в стену. — Хотя могу сделать так, что вы будете страдать. Долго и мучительно. И об этом никто никогда не узнает. Подземелья Хогвартса хранят много тайн, не так ли?

Она снова улыбнулась, и эта улыбка была настолько приторно-милой, что от неё становилось жутко.

— Сделаешь то, что делала со всеми врагами Ковена? — внезапно усмехнулся парень, выделяющийся среди других Гриффиндорцев какой-то странной самоуверенностью, которая граничила с безумием. Он не выглядел так сильно напуганным, как остальные. — О, мисс Деницо. Ковен просил передать, что все скучают по вам. И уверяет, если приедете по собственному желанию, вам ничего не сделают.

В этот момент лицо Лилит стало абсолютно непроницаемым. Улыбка мгновенно исчезла, и её глаз начал наливать красным а склера темнеть становясь черной. Воздух в подземелье моментально сгустился, стал тяжёлым, словно свинец. Невидимая сила, исходящая от Лилит, сдавила грудь студентам, заставляя их задыхаться. Их лица начали синеть, глаза вылезали из орбит в беззвучных криках. Один лишь её магический фантом заставил этих идиотов корчиться в немой агонии.

— Я даже не думала, что кто-то из Ковена окажется среди тупых Гриффиндорцев, — проговорила Лилит, и её голос, лишённый всякой мягкости, теперь звучал как шелест льда по камню. — Хотя что это я? Если ты пришёл сюда, зная мою истинную силу... — её взгляд сузился, пронзая парня насквозь, словно рентгеновский луч. Она почувствовала едва уловимый привкус чужой, но знакомой магии, которая едва тлела в нём. — ...то у вас, должно быть, есть очень веская причина раскрыть себя и эту… *заманчивую* информацию. Причина, которая должна быть настолько важна, чтобы я не превратила всех вас в прах прямо сейчас. Говори. Быстро и по существу.

Юноша из Ковена, прижатый к стене, хрипел, его глаза лихорадочно метались, а горло издавало сухие, царапающие звуки. Лилит ослабила давление ровно настолько, чтобы он смог говорить, не умирая.

— Лилит… — прохрипел парень, его голос был надломлен, а каждый звук давался с неимоверным трудом. — Ковен… он в опасности! Мы пытались… мы использовали фрагменты твоего сердца, чтобы призвать и *привязать* Асмодеуса! Думали, что сможем контролировать его, использовать его силу! Но… он слишком силён! Он поглощает нас, медленно вытягивая нашу магию, нашу жизнь! Он… он превращает нас в свои оболочки! Тебе… тебе тоже угрожает опасность! Он… он теперь *ищет* тебя!

Лилит изогнула бровь, демонстрируя полное отсутствие эмоций, лишь холодный, аналитический интерес. Её глаза блестели в полутьме.

— Вы пытались призвать демона, используя *моё* сердце, — холодно констатировала Лилит. — И теперь он вышел из-под контроля, пожирая вас, как глупых мотыльков? И вы так наивны, что думаете, будто я поверю в сказки о вашем "ошибочном" призыве, а теперь просите о помощи?

— Нет! Не совсем! — лихорадочно выдавил парень, в его голосе звенела неприкрытая паника. — Он использует фрагменты твоего сердца как маяк! Он *тянется* к твоей истинной сущности, Лилит! Ты его *цель*! Если мы не запечатаем его сейчас, он достигнет тебя и поглотит твою силу, он разорвёт связь с фрагментами и станет непобедим! Мы должны его *запереть*! Ты… ты единственная, кто может это сделать, потому что твоя древняя магия связана с ним через его призыв, через твой собственный источник! Он… он знает о тебе всё! О твоём сердце… о твоей истинной сущности! Он сам это сказал, когда начал поглощать наших старейшин!

Лилит на мгновение замолчала, обдумывая услышанное. "Знает о моём сердце… о моей истинной сущности?" Это было интересно. Это означало, что у Асмодеуса была информация, которую она сама ещё не полностью осознала или не успела исследовать. И это делало его опасным. Не как угроза для её *жизни* — её сущность была гораздо более устойчива, чем это, — а как источник возможных помех для её планов и инструмент, способный раскрыть её самую уязвимую точку. Более того, сам демон теперь активно *искал* её, привлечённый к её древней силе через фрагменты. Это было не проклятие, а прямая угроза её существованию и власти.

Её взгляд скользнул по остальным студентам, которые уже были без сознания, припечатанные к стене, их тела вяло обмякли, словно тряпичные куклы. Бесполезный мусор, уже не представляющий никакого интереса.

— Очень хорошо, — произнесла Лилит, и её магия резко ослабила давление на парня, позволив ему сделать глубокий, судорожный вдох. — Ты пойдёшь со мной. И расскажешь мне всё в мельчайших подробностях. О Ковене. Об Асмодеусе. О его планах. И о том, как вы собираетесь его "запечатать". Если ты соврёшь… — она слегка склонила голову набок, и в её глазах вспыхнул тот самый потусторонний, древний огонь, который видел Том. — Ты пожалеешь, что вообще родился. Ты будешь молить о смерти, но не получишь её.

Она протянула руку, и палочка парня, выскользнув из его ослабевшей хватки, мягко приземлилась ей в ладонь. Одним движением она лишила его сознания, но оставила живым, лишь обезвредив. Его тело упало на холодный камень, едва слышно ударившись. Остальные студенты, всё ещё приклеенные к стене, оставались бездыханными, застывшими в своих муках, их лица теперь имели мертвенно-бледный оттенок. Лилит небрежно бросила взгляд на них. Пусть их найдут позже.

Ей нужно было вытащить из него информацию, но не здесь. Не сейчас.

Влажный воздух подземелья завибрировал от едва различимого шума, нарастающего где-то вдалеке — шаги, приглушенные голоса. Другие Слизеринцы, очевидно, направлялись на завтрак. Времени не было.

Лилит, не тратя ни секунды, подняла палочку. Не произнося ни слова, лишь с легким движением запястья, она наложила серию сложных маскирующих чар на всех, кто был прижат к стене. Студенты, включая пленника Ковена, словно растворились в окружающем пространстве, сливаясь с холодными камнями и тенями подземелья. Они не исчезли полностью, но стали невидимыми для обычного глаза, растворившись в мираже, который отводил взгляд. Их присутствие стало неощутимым, их стоны — заглушенными. Никто из проходящих мимо не обратил бы на них внимания.

В тот же миг, когда последний мираж осел, из-за поворота показалась группа Слизеринцев. Эван Розье, с его вечно насмешливым выражением лица, шёл впереди, обсуждая что-то с Абраксасом Малфоем, чьи волосы были безупречно уложены. За ними следовали Сигнус Блэк и Друэлла Розье, уже обменявшиеся острыми колкостями, и мрачный, крепкий Лестрейндж. Мелиса Фоули и Вальбурга Блэк шли чуть поодаль, Вальбурга что-то оживлённо шептала Мелисе, периодически бросая оценивающие взгляды. Антонин Долохов замыкал группу, его тяжёлый взгляд скользил по стенам, словно он всегда искал скрытую угрозу.

Лилит, сбросив с лица маску ярости, встретила их с лёгкой, почти игривой улыбкой, словно только что вышла из своей комнаты, а не из схватки.

— Доброе утро, — её голос звучал ровно и приветливо, не выдавая ни малейшего следа произошедшего.

— Лилит, — кивнул Эван, его взгляд лишь на мгновение задержался на ней, прежде чем снова переключиться на Малфоя. — Как твоё утро? Не слишком… скучное, надеюсь?

Лилит лишь усмехнулась.

— Напротив, Эван. Вполне насыщенное.

Они продолжили путь к Большому Залу, где уже царил шум и гам. Тысячи свечей, парящих под заколдованным потолком, имитировали пасмурное, но раннее утро. Завтрак был в самом разгаре: золотые хлопья, горы тостов, подносы с сосисками и беконом. Лилит заняла свое привычное место за столом Слизерина, рядом с Мелисой, а напротив — Том Риддл, который уже сидел там, погруженный в какие-то свитки, его идеальные волосы падали на высокий лоб. Он лишь кивнул ей, не поднимая глаз.

Разговор за столом Слизерина был оживлённым, но в его фоне чувствовалось нарастающее напряжение.

— Ещё один рейд в Ноттингем, — процедил Лестрейндж, откусывая кусок тоста. — Маглорождённые снова посмели…

— Не в Ноттингеме, Лестрейндж, а в Манчестере, — поправил его Абраксас Малфой, смахнув невидимую пылинку с мантии. — И, к сожалению, наш любимый Министр Магии слишком медлителен. Открытая война с Грин-де-Вальдом почти закончена, но его последователи… они всё ещё слишком активны. И Темные Искусства процветают.

— А я слышал, что мой дядя недавно вернулся из Германии, — сухо произнес Сигнус Блэк, его голос был надменным, как всегда. — Говорит, что в их магловской войне дела идут ещё хуже. Весь мир погружается в хаос.

— И это лишь начало, — добавила Вальбурга Блэк, ее глаза горели фанатичным огнём. — Старый мир должен сгореть, чтобы на его руинах мы могли построить новый. Чистый.

— Грин-де-Вальд был лишь предвестником, — вставил Антонин Долохов, его голос был груб. — Нужен тот, кто не побоится довести дело до конца.

Том Риддл, сидевший напротив Лилит, наконец поднял глаза от своих свитков. Его взгляд скользнул по присутствующим, задержавшись на Долохове, прежде чем вернуться к его тарелке. Он ничего не сказал, но Лилит почувствовала едва уловимую волну магической энергии, исходящую от него — как всегда, идеально контролируемую, но сейчас с ноткой скрытого раздражения.

— Мой отец говорит, что скоро начнутся настоящие "чистки", — прошептала Друэлла Розье, подаваясь вперёд. — В Министерстве уже шепчутся.

Лилит, слушая их, делала собственные выводы. Магический мир, и так потрепанный войной Грин-де-Вальда, теперь стоял на пороге новых, более мрачных событий. И она знала, кто станет их катализатором.

— Лишь бы не коснулось Хогвартса, — заметила Мелиса Фоули, нервно теребя край своего стакана. — Я слышала, даже пайки на сливочном пиве стали меньше.

Едва Лилит успела подумать, как эти разговоры лишь подчёркивают её собственную уединённую борьбу, как по Залу разнёсся голос Директора Диппета, усиленный магией.

— Внимание, студенты! Внимание! — Диппет, пухлый и староватый, стоял за своим столом, его голос, обычно высокий и скрипучий, теперь звучал необычно серьёзно. — В связи с нарастающей напряжённостью как в магическом, так и в магловском мире, а также в целях обеспечения вашей безопасности и возможности проведения необходимых работ по укреплению школьных защит… я должен объявить, что *все* студенты будут обязаны отправиться домой на предстоящие зимние каникулы. Прошу вас начать готовиться к отъезду за несколько дней до рождественских праздников. Мы надеемся на ваше понимание.

Гул удивления и недовольства прокатился по Большому Залу. Многие студенты, привыкшие проводить каникулы в Хогвартсе, теперь недовольно переговаривались.

Но Лилит, инстинктивно, сосредоточила взгляд на Томе Риддле. Его обычно безупречное, контролируемое лицо, которое никогда не выдавало истинных эмоций, мгновенно побледнело. На мгновение оно стало серым, нечитаемым, словно с него содрали все краски. В его глазах мелькнула не просто досада, а нечто гораздо глубже — паника, отчаяние, нечто, что он тщательно скрывал годами. Он тут же взял себя в руки, и его лицо вернулось к привычной маске холодного спокойствия, но Лилит уже всё заметила.

__________

Напоминаю всем, чем больше комментариев с мнением тем чаще будет выходить глави!!! Всех обнимаю )