ТЕРРА АРКАНА / ВОЛЯ ЖЕЛЕЗА (гет)

Воздух ещё дрожал от свершившегося переворота, но для Вальдемара это был не конец, а лишь первый такт в симфонии абсолютной власти. Древняя железная корона на его голове была не венцом победы, а стартовым пистолетом. Теперь предстояло самое сложное: не взять трон, а удержать его, превратив хаотичный рой имперской аристократии в послушный улей.

На следующее утро Альтштадт проснулся не просто под новым правителем. Он проснулся в новых реалиях. На улицах патрулировали не разрозненные городские стражи, а шеренги «Железных Легионов» в своих серых мундирах — дисциплинированные, молчаливые, невосприимчивые к взяткам и уговорам. Их появление было зримым воплощением нового порядка: единого, сурового и неумолимого.

Но настоящая битва развернулась не на площадях, а в тишине дворцовых кабинетов и будуаров. Вальдемар понимал, что легитимность, добытая шантажом и угрозами, хрупка. Её нужно было немедленно облечь в плоть закона, долга и, главное, личной выгоды каждого, кто мог представлять угрозу.

I. Расплата с Союзниками: От Благодарности к Обязанности

Первыми во дворец были приглашены те, чья поддержка открыла Вальдемару путь к трону: архиепископ Альбрехт Майнцский и посол короля Лотарингии.

Сцена I: Встреча с Архиепископом.

Вальдемар принял его не в тронном зале, а в малой молельне, подчёркивая духовную природу их союза.

«Ваше Высокопреосвященство, — начал Кайзер, его голос звучал почтительно, но в нём уже не было и тени просителя. — Империя вступила в новую эру. И ей как никогда нужен духовный стержень. Церковь будет не просто щитом веры, но и краеугольным камнем нового права. Я дарую Церкви исключительное право вершить суд над духовенством на всех землях Империи и учреждаю ежегодный „Золотой гульден Святой Прозелии“ — десятую часть доходов с коронных земель в вашу казну».

Дар был щедр, но архиепископ, старый политик, сразу увидел крючок. Невиданные богатства и власть приковывали Церковь к трону Вальдемара железными цепями. Любая попытка оспорить его власть отныне означала бы для Церкви не только духовный, но и финансовый крах. Благословение превращалось в договор о взаимном обеспечении.

Сцена II: Разговор с Послом Лотарингии.

«Передайте вашему королю, — говорил Вальдемар, разглядывая карту с новыми торговыми маршрутами, — что его инвестиции окупились столицей. Как и обещал, его купцы получают эксклюзивные права на торговлю шёлком и специями по всем дорогам к востоку от Рейна. Но теперь наша дружба должна перейти на новый уровень».

Он повернулся к послу, и его взгляд стал твёрдым, как сталь.

«Ваши корабли — самые быстрые в западных морях. Мои «Железные Легионы» — самые сильные на суше. Вместе мы можем диктовать условия всему континенту. В одиночку — будем вынуждены конкурировать. Я предлагаю не просто союз. Я предлагаю слияние интересов. Ваш флот становится официальным торговым флотом Империи. Ваши капитаны получат имперские патенты и защиту моих пушек. Взамен... вы делитесь со мной всей разведкой, что имеете по Оксидоре и Архипелагосу».

Король Лотарингии получал невообразимые прибыли, но ценой тотальной прозрачности и фактического встраивания своей экономики в имперскую машину. Он из союзника превращался в вассала, пусть и невероятно богатого.

II. Нейтрализация Угроз: Кнут и Золотой Пряник для Курфюрстов

Следующими были курфюрсты. Их собрали не в парадном зале, а в обстановке, напоминавшей военный совет. Перед каждым местом лежали тонкие, аккуратно переплетённые досье.

Вальдемар вошёл без корона. Он был одет в простой мундир верховного главнокомандующего.

«Господа, — начал он без предисловий. — Поздравляю нас всех. Смуте конец. Начинается эра порядка. Ваша роль в этом — неоценима. И будет щедро вознаграждена».

Он обвёл взглядом собравшихся, и его глаза остановились на самом могущественном из них — герцоге Баварском, который ещё вчера вёл тайные переговоры с Оксидорой.

«Герцог, ваши земли, граничащие с королевствами Запада, требуют особого внимания. Я назначаю вас Имперским Наместником Западных Границ. Вы получите под своё командование два дополнительных легиона и право на треть налогов с вновь присоединённых территорий». Герцог побледнел. Это была не награда, а ловушка. Его отрывали от его земель, отправляли на опасную границу, окружали верными Вальдемару войсками и делали ответственным за возможные провалы. Отказаться же — значило сразу же признаться в нелояльности.

Затем Вальдемар перешёл к следующему. Каждому он предлагал «высочайшую милость»: одному — почётный, но удалённый от двора пост, другому — выгодный брак для его сына с дальней родственницей Асканьенов, третьему — прощение долга короны в обмен на передачу части владений под контроль имперских инспекторов.

Он играл на их жадности, страхе и амбициях. Он не ломал их через колено — он предлагал им самим надеть на себя золотые наручники, тщательно подогнанные по размеру их слабостей. Тех, чьи досье были слишком красноречивы, а вина — несомненна, «Тени Короны» посещали той же ночью. Их не казнили — им предлагали «добровольное» отречение от титулов в пользу наследников, уже подписавших личную присягу Кайзеру. Альтштадт не содрогнулся от криков — он затаил дыхание под гнётом бесшумного, тотального передела власти.

III. Воля против Системы: Рождение Нового Аппарата

Самым главным своим указом в те первые дни Вальдемар учредил «Имперскую Канцелярию Прямого Подчинения» — параллельный орган власти, подотчётный лично ему. В её состав вошли не титулованные аристократы, а люди: одарённые чиновники, учёные монахи, талантливые выходцы из низов, лично обязанные Кайзеру всем.

Именно Канцелярия получала право проверять отчёты любой провинциальной администрации, контролировать сбор налогов и доносить информацию до трона, минуя раздутый и коррумпированный аппарат старой имперской бюрократии.

Одним из первых отделов новой Канцелярии стало Управление Фискального Контроля (УФК). Его задачей был не просто сбор налогов, а тотальный аудит всех финансовых потоков Империи. Вальдемар приказал создать единую, упрощённую систему отчётности, чтобы видеть движение каждой монеты из казны к конечному получателю. Это был зародыш будущей финансовой революции — первый шаг к тому, чтобы обойти сложные и коррумпированные процедуры старого Казначейства, оплота аристократии.

Это был удар в самое сердце старой системы. Вальдемар не стал её уничтожать — он построил новую, более эффективную, прямо поверх неё, обрекая старую элиту на медленное вымирание в болоте бесполезных титулов и церемоний.

Стоя у карты Империи, испещрённой новыми значками и линиями, Вальдемар говорил первому канцлеру:

«Они думают, что я хочу быть самым сильным правителем в истории. Они ошибаются. Я хочу построить государство, которое будет работать как часы. Где место каждого определено его полезностью, а не знатностью крови. Где закон будет не набором древних предрассудков, а инструкцией по эффективному управлению. Я заменю право наследования — правом компетентности. Рыцарскую честь — дисциплиной. Вассальную присягу — трудовым контрактом».

Его воля, сломавшая трон, теперь начинала перемалывать саму многовековую материю имперского бытия, чтобы выковать из неё нечто новое — цельнокованое, железное и бездушное. И первый удар молота по этой новой стали прозвучал не на поле боя, а в тишине канцелярий, где перья выводили сухие строки указов, навсегда менявших судьбу континента.