Восхождение на пик (джен)

Никому не пожелаю познакомиться с этой гадостью настолько рано. Эти травы, зелья, таблетки — смертельно опасны не сами по себе, а из-за человека. Он привыкает и становится зависимым от них, попадает к ним в рабство. И избавиться от этого наркотического ига крайне сложно.

Был канун Рождества. На каникулы я решил остаться в Хогвартсе по двум причинам: лишний рот на празднике матушку не обрадует, к тому же нужно было работать над возвращением Фила. Эл и Билли уже уехали, поэтому помощником себе в этом деле был только я сам. В письме, с поздравлением семьи с Рождеством и объяснением, почему я всё ещё не дома, я также задал матери — всё-таки специалисту в области зелий — некоторые вопросы по поводу наркотических зелий. Но ответ пока не пришел.

Зная лишь немного о наркотиках, я последовал совету Горация и отправился в библиотеку, чтобы узнать о них более подробную информацию. Какие же глаза были у библиотекарши, когда я попросил учебник шестого курса «Перечень магических зелий».

— Не маловат ли для такой книги? — спросила она, притащив талмуд, обтянутый драконьей кожей.

— Я быстро учусь.

Мне показалось, что библиотекарша с большим укором посмотрела на меня, но в тот момент меня это мало волновало. Громадная книга с грохотом упала на стол, и я принялся разыскивать там что-либо по интересующей теме.

«В 1363 году Ульмерик Счастливый впервые сварил зелье, напоминающее по действию современные наркотические зелья. Первоначально он рассчитывал получить новый яд, чтобы устранить своего давнего врага — Ричарда Грозного. Но после употребления зелья Ричард почувствовал прилив сил, бодрость, то есть полностью противоположный ожидаемому Счастливым эффект.

Ричард, узнав от своих соратников, что Ульмерик подлил ему что-то в кубок с вином, набросился на отравителя. Будучи под действием зелья, Ричард, хоть и был ловок, но не мог правильно оценить ситуацию и точно прицелиться в соперника. В итоге, Ульмерик всё-таки устранил своего врага, а рецепт зелья записал на пергаменте, находящемся в хранилище музея Министерства Магии».

Интересная история, но мне она была не нужна, а более подробной информации о наркозельях я здесь не нашёл. И только сдав книгу обратно, я понял, что их никто и не будет оставлять в школьной библиотеке.

От матери я слышал, что эти зелья вызывают сильную зависимость, и люди, несколько раз пробовавшие их, сильно мучаются, не получая очередной порции. И ещё я слышал, что у магглов тоже есть свои наркотики, напоминающие по действию волшебные. Странный народ — даже придумать ничего сами не могут.

— Эй, Дамблдор, смотри сюда! — крикнул мне Риччи, когда я пришёл в башню Гриффиндора.

Микки и его дружки никуда из Хогвартса не уехали, и каждый день каникул придумывали новые издевательства для меня, единственного оставшегося первокурсника. Риччи выпустил из палочки небольшого дракона, который погнался за мной. Сражаться или как-то сбивать его не было смысла, поэтому я просто быстро добежал до спальни и хлопнул дверью прямо перед самодельным зверем. Послышался глухой удар о дерево и громкий противный смех четверокурсников. Раз они до сих пор меня не убили, значит, не подозревают о том, что я знаю гораздо больше, чем они думают.

Мне нужен был план. Я хотел вывести Микки на чистую воду и таким образом оправдать Фила, но для этого мне необходимо было узнать, где хранятся запасы наркотиков и как получает их Микки. Явно не в спальне, которую каждую ночь прибирают эльфы. Вообще, все места, где бывают эльфы или люди, в общем, те, кто умеет говорить и мыслить, отпадают сразу же.

Есть ещё поле для Квиддича, неплохо прятать под сиденьями… Думаю, когда вернутся Эл и Билли, мы их проверим. А пока я решил под покровом ночи пробраться в Совятню. Довольно удобное место для хранения — сова принесла и там же оставила. И главное, никто ничего не заподозрит, ведь совы и должны прилетать туда.

В последнее время мне было довольно одиноко без друзей (даже девочки с нашего курса разъехались по домам), поэтому я был вне себя от счастья (но тщательно это скрыл), когда приметил за слизеринским столом своего давнего товарища Горация.

— У меня есть к тебе дело, — потом, уже в дальнем углу коридора, сказал я.

— Связанное с наркозельями? — спокойно спросил он.

— Потише, — я огляделся. Тут могли ходить наши четверокурсники. — Да, насчёт них. Мне нужно узнать, как их получают. И что с ними делают дальше.

— Ну, скорее всего, их продают или употребляют, — с умным и уверенным видом высказался Гораций, чувствуя, что находится в своей стихии.

— Да это и так понятно, но кто именно их потребляет и покупает, мне это интересно. Я должен практически контролировать этот процесс. Любое перемещение каждой колбы…

— И как ты это собираешься осуществить?

— Вот поэтому я к тебе и обратился. Нужно следить за некоторыми людьми, когда те направляются в Совятню.

— Ну, хорошо, а как мы узнаем, что они идут именно туда?

— Будем дежурить каждый вечер у выхода из замка, и когда кто-то из них будет выходить, один из нас пойдёт следом.

— А второй?

— Второй пойдёт, если первый не вернётся через… хм… десять минут.

— Что за запутанный и непродуманный план?

— Я пока только учусь, уж извини. Согласен?

— Да что, мне делать нечего, хотя это дело и опасное…

— Сегодня в шесть.

И, не дождавшись его ответа, я ушёл. Решил прогуляться по Хогвартсу. Никогда толком этого не удавалось за полгода: то учёба, то ещё что-нибудь, то вот однокурсника исключили ни за что. Первый более-менее свободный день.

Я вскарабкался на третий этаж (именно вскарабкался, потому что чуть не свалился с летающей лестницы) и двинулся по коридору. Этаж нисколько не изменился со времени нашей с Тимми «дуэли». Я дошёл до конца и наткнулся на глухую стену. Попробовал постучать по ней палочкой — ничего, Alohomora тоже оказалась бесполезной. Я уже, было, собрался повернуть назад, как услышал за своей спиной знакомый голос:

— Дамблдор, что тебе здесь надо?

Это был Риччи.

— У меня к тебе такой же вопрос, — не оборачиваясь и взяв палочку крепче, ответил я.

— Не твоего ума дело, проваливай отсюда.

Я повернулся и увидел в глазах Риччи испуг. Он полез за своей палочкой.

— Я отсюда не двинусь. Я знаю, что ты знаешь, что за этой стеной, — я блефовал.

— Там ничего нет, Дамблдор. Я повторяю: проваливай.

— Petrificus Totalus! — выпалил я, не дав Риччи и рта открыть. Он выпрямился и упал на пол. Я подошёл поближе и склонился над ним: — Ты всё слышишь. И это плохо, я не подумал. Но это мне не сильно помешает.

Мне было не по себе от таких слов, но ситуация обязывала, и я должен был хоть как-то внушить этому кудрявому другу Микки, что у меня серьёзные намерения насчёт этой двери, хотя я даже не представлял, что делать дальше.

— Палочка тебе больше не пригодится, — я осторожно вытащил её из его кулака.

Мне показалось, что Риччи хотел закричать.

Неожиданно мне в голову пришла мысль: а что если постучать ею по стене? Я слышал, что существуют потайные ходы, которые открываются только по стуку хозяев. Так и оказалось — стена отъехала в сторону. Я был вне себя от восторга, но это длилось недолго, потому что передо мной открылось нечто.

Маленькая комнатушка, по периметру которой стояли шкафы с полками. И эти самые полки были под завязку забиты колбами, пробирками с разноцветными жидкостями и растениями причудливой формы. Это был склад наркотиков. Вот это да, называется, прогулялся… главное, какая удача. И ни за какими совами следить не пришлось.

Нужно было позвать кого-нибудь из преподавателей. Любого, только, чтобы за это время не успел очнуться Риччи. Я повернулся к двери, открыл её.… К комнатке направлялся Микки,… он заметил меня, и его глаза налились кровью от ненависти и злости.

— Crucio!

Дальше я помнил только боль, невыносимую боль. Каждая косточка как будто ломалась под давлением огромных тисков, каждая частица кожи резалась самым острым лезвием, каждый зуб вырывали металлическими щипцами. Я не знаю, сколько это длилось, но мне показалось, что прошла, как минимум, вечность.

Я очнулся рядом со своими друзьями: Билли, Элом и Филом.

— Фил? Что ты здесь делаешь? Тебя отпустили?

— Да, Микки арестовали, и скоро будет суд. Скорее всего, у него отберут палочку и изгонят из волшебного сообщества. Он же несовершеннолетний.

— Это тоже хорошо.… А тебя восстановили?

— Да, день назад.

— Сколько же я здесь пролежал?

— Неделю, наверное, мы вернулись, а тебя нет…

Элу не дала договорить медсестра, которая оттолкнула приятелей и начала меня поливать водой.

— Что вы делаете? Что вы…

Грязный снег попал мне в рот. Я лежал в сугробе и не мог пошевелиться. Любое движение вызывало у меня желание проклясть себя Avada Kedavra.

— Сходили на разведку… — надо мной стоял Гораций.

Я хотел спросить его, что стряслось, но он приставил палец к губам.

— Я думаю, ты хочешь узнать, как здесь оказался? Я сам не знаю. Я пришёл вечером к выходу, как мы договаривались, — он присел на корточки и начал рассекать палочкой воздух, создавая искры. — Жду — тебя нет. Ещё жду — тебя нет. В общем, я ждал час. Потом уже собирался уходить, как услышал, что кто-то спускается. Ну, я прыгнул за доспехи и стал ждать, страшновато было. Пригляделся. Это был какой-то старшекурсник с Гриффиндора, кудрявый такой. Ну, я за ним, раз уж договорились. Он пошёл в Совятню, я — страшно было — пошёл по пятам, прятался за деревьями при каждом шорохе. Дошёл тот до Совятни, я не стал заходить, уж слишком это было опасно… темно ведь ещё и холодно. Кстати, я тебя укрыл, если ты не заметил, — он подмигнул. — Ну, вот… стою я, дрожу от страха и от холода, а он так и не выходит,… вижу, сова улетела, ну значит, скоро и он выйдет. Так и было. А потом, возвращаясь назад, я заметил, что что-то блестит в снегу. Я решил проверить, что это. Вдруг увидел тебя,… перепугался жутко, забыл о твоём старшекурснике. Достал зелье для вывода из обмороков, которое я всегда ношу на случай, если в обморок упаду я, и дал тебе выпить. Вот.

Он встал и начал нарезать круги около меня.

— А давно это было? — наконец произнёс я.

— Хм… не больше часа назад.

— Тогда всё не так страшно. Сейчас я попытаюсь встать…помоги.

Он взял меня за руку и медленно приподнял. Теперь я не лежал, постанывая от боли, а сидел, постанывая от боли.

— Интересно, насколько парализовало Риччи, если он уже к этому времени очнулся? Я же сейчас не так силён в сложных заклинаниях…, — вдруг взбрело мне в голову. Я хотел отвлечься.

— Что? Парализовало? Кого? — испугался Слизнорт.

— Того самого старшекурсника, за которым ты следил, — с насмешкой сказал я.

— О, Мерлин, что же там такое стряслось?!

— Случилось что-то очень страшное… или ещё случится. Нам нужно вернуться в замок.

— Это, видимо, твоя первая хорошая мысль за весь день, — он неодобрительно хмыкнул себе под нос.

Я решил промолчать, всё-таки Гораций меня практически спас. Я самостоятельно поднялся на ноги, но идти сам не смог. Слизнорт закинул одну мою руку себе на плечо, а своей рукой обхватил меня за талию, и мы тяжело побрёли в сторону Хогвартса.

В замок мы прошли совершенно беспрепятственно, хотя обычно с вечера у входа дежурил завхоз. Признаться, я очень боялся возвращаться в гостиную Гриффиндора, где вполне могли меня ждать разъярённые четверокурсники. Гораций как чувствовал это, поэтому решил проводить меня до башни. Впрочем, скорее всего, он решил это сделать потому, что я ещё очень плохо держался на ногах. Но во время нашего довольно длительного путешествия по лестницам Хогвартса, я вкратце рассказал ему всю эту историю с наркозельями.

— И, значит, ты теперь решил помочь своему другу?

— Да… но одному это будет сложно.

— Я помогу, чем смогу. Пока, иначе наш декан будет в ярости.

— Пока…

Я стоял около портрета сэра Кэдогана. Ноги подкашивались, и с перепуга я забыл пароль.

— И что же ты стоишь, горожанин?

— Я не помню пароль, доблестный сэр…

— Для настоящего рыцаря такая мелочь не может быть препятствием.

— Значит, вы меня и так пропустите?

— Нет.

Головная боль не позволяла мне долго стоять, поэтому я присел рядом с портретом.

— Я вижу, что тебя неплохо потрепали, горожанин.

— Да, вы правы, храбрый сэр Кэдоган…

— И кто же это был? Враги короны? — миниатюрный рыцарь выхватил меч из ножен и принялся им размахивать.

— Можно сказать и так, — печально вздохнул я.

— Расскажи о своих проблемах, горожанин! Всё равно тебе ещё нужно ждать, пока кто-то не скажет тот самый злосчастный пароль.

— Я думаю, что не нужно нагружать вас своими проблемами.

— Правильно думаешь, горожанин. Но вот мой тебе совет: люби своих врагов, только так ты их сведёшь с ума.

В этот момент к портрету подошёл высокий парень, кажется, с третьего курса, и назвал пароль. Оказывается, им было слово «победа». Я поблагодарил сэра Кэдогана и полез в проход. Закрыл глаза, чтобы не сразу увидеть четверокурсников. Но когда я появился в гостиной, почему-то никто меня не окликнул. Я медленно открыл глаза и увидел лишь пустую комнату и поднимающегося по лестнице третьекурсника-спасителя. Никаких Микки, Риччи, Гордона и остальных. Нужно было пользоваться моментом и скорее проникнуть в спальню.

Там было очень страшно. Ведь я находился в комнате совершенно один, и эти самые четверокурсники могли заявиться в любой момент. Я не выпускал палочку из руки всю ночь. И всю ночь не спал, бродя по спальне из угла в угол. В голове было совершенно пусто, никаких мыслей, разве что иногда я вспоминал движения руки для выполнения заклинания. Сегодня почему-то не было эльфов, которые прибираются по ночам. Наверное, заметили, что кто-то не спит или у них тоже бывают каникулы.

Мешки под глазами, ссадины по всему телу, хромой — вот с таким видом я пожаловал в Большой Зал на завтрак. Даже если там были бы четверокурсники, то они всё равно ничего не смогли бы мне сделать при свидетелях. Но их не было и там. Поэтому я спокойно сел за стол и принялся поедать овсянку.

Вдруг я увидел, что от хаффлпаффского стола ко мне направляется Тимми. Он не «говорил» со мной с того самого момента, как я его побил в приступе гнева.

— Привет, Альбу… Ал, — робко начал он.

— Хм… не ожидал, что ты станешь инициатором разговора.

— Я пришёл извиниться за свои слова. Я видел, как вы хорошо общаетесь с Билли, я не знал, что тебе плевать, кто он — чистокровный, магглорождённый или полукровка...

— Мне не плевать. Я всегда помню, что он магглорождённый. Но это не мешает мне с ним дружить.

— Действительно…

— У тебя всё?

— Мы могли бы поиграть в снежки во дворе, — предложил Тимми.

Не выражая удивления внешне, я решил вежливо отказаться от столь заманчивого предложения.

— Спасибо, но мне нужно сейчас…, — я заметил выходящего из-за стола Слизнорта. — Поговорить с другом! — я быстро встал, не доев свой завтрак, и направился к нему.

— А… мы можем поиграть втроём!

— Во что поиграть? Кто это, Альбус? — спросил Гораций, здороваясь со мной.

— Это — Тимми. Ты, наверное, слышал, у нас с ним была… дуэль.

— Ну, да. Помню. А вы теперь друзья?

— В общем-то, нет, но ему вдруг захотелось со мной прогуляться.

— А почему бы и нет? — поддержал Гораций.

Я пожал плечами и решил, что раз Тимми сам предлагает помириться окончательно, то у меня нет оснований в этом ему отказывать.

На улице было довольно тепло для зимы, поэтому мы обошлись без шарфов, просто плотнее закутались в мантии. Как ни странно, кроме нас никого во дворе не было, хотя обычно там гуляли парочки старшекурсников и целовались у всех на виду. Или те же старшекурсники обстреливали снежками младших, или наш завхоз чистил снег перед входом в Хогвартс, хотя это в два счёта могли сделать даже третьекурсники. Сегодня во дворе были только мы.

Гораций, видимо, долго не игравший в снежки, первым слепил свой и запустил его мне в руку. Мне ничего не оставалось, как отомстить ему точным броском в живот. Тимми же пока просто лепил снежки, запасаясь ими. За это ему пришлось серьёзно пострадать от наших обстрелов, но в итоге, когда у него оказалось достаточно «снарядов», он с необычайной ловкостью раскидывал их в наши стороны. Мы с Горацием понесли большие потери и решили объединиться против сильного врага. Я принялся лепить снежок побольше, примерно с голову, пока меня самоотверженно прикрывал товарищ. В это время Тимми пытался найти сугроб, подходящий для укрытия.

И только он высунулся из-за него, чтобы бросить в нас очередные порции снарядов, я замахнулся и кинул свой снежок-переросток. Честно говоря, я целился в руку, но Тимми так неудачно увернулся, что ему прилетело точно в голову, и он свалился в снег. Мы с Горацием переглянулись и решили проверить, всё ли с Тимми в порядке.

— Пульс есть, — сказал Гораций, пощупав его запястье. — Да и дыхание. Только вот на голове избыток снега.

— Сейчас быстро всё почистим, — мне как раз нужно было попрактиковаться в этом заклинании.

В тот момент, когда я направил палочку на заснеженное лицо Тимми, тот открыл глаза и вдруг закричал:

— Не надо!!!

— Это не больно.

— Не надо! Я не хотел!

— Что ты не хотел? — я быстро догадался, что речь идёт не о прогулке.

— Они меня заставили!

— Кто — они? Говори!

— Старшекурсники! Они подошли и спросили, тот ли я, кого побил Дамблдор! Они сказали, что нужно как-то тебя отвлечь.

Он говорил что-то ещё про два галеона, врученные за это дело, но я в тот момент уже рванулся со всех ног к замку, чтобы добежать до третьего этажа. Гораций бросился за мной, но уже когда я был около крыльца, — видимо, это решение далось ему нелегко. Было слышно, как позади, лёжа в снегу, рыдал Тимми.

Но мне тогда было не до жалости. Я практически летел на пути к заветному коридору, но вдруг из-за угла кто-то вышел, и я столкнулся с ним.

— Молодой человек, куда вы так спешите? — этим совсем ненужным препятствием оказался директор Блэк.

— Извините, сэр… я очень спешу, — мне нужно было отвязаться от него как можно быстрее.

К тому времени Гораций догнал меня, и остановился при виде директора.

— Я и спрашиваю: куда? Первокурсник? Подожди, я тебя помню, ты же друг исключённого Тойби.

— Да, сэр, — я понял, что эта неожиданная встреча сыграет нам только на руку. — А… вы бы не могли проследовать за нами, профессор Блэк?

— Неужели ваше дело настолько важно?

— Очень, — я решил добавить драматизма: — Решается судьба человека.

— Интересно-интересно, — он сложил руки в замок и начал перебирать пальцами. — Ведите.

Я обошёл директора и ступил на лестницу. Если мы опоздаем, то вряд ли нас погладят по головке. Но риск того стоил, — ведь в том случае, если мы столкнёмся с Риччи, Микки или Джеффри, несущими наркозелья, им уже не отвертеться.

До третьего этажа мы добрались быстро: лестницы не двигались, может быть, потому что с нами был директор. Но в самом конце коридора нас ждала неудача. Дверь была распахнута, и внутри комнаты, ранее пестревшей наркозельями, ничего не было. Четверокурсники специально оставили её открытой, чтобы выставить меня дураком.

— И что же вы хотели мне показать, господа? — почесав бородку, произнёс директор.

— Тут… ничего, — ответил я, чем удивил Горация.

— Двадцать очков с… — Блэк посмотрел на наши нашивки: — Гриффиндора и Слизерина.

Отвлекать директора от дел — неблагодарное занятие, запомните. Думаю, ваши товарищи очень обрадуются, когда приедут с каникул и увидят, как вы постарались.

Он развернулся и, чеканя каждый шаг, направился к выходу.

* * *

Действительно, гриффиндорцы были не особо рады тому факту, что за каникулы факультет умудрился потерять двадцать баллов, и так находясь на третьем месте.

— Это я во всём виноват, — честно признаться я смог лишь друзьям, в последний день отдыха, когда уже все обязаны были явиться в школу.

— Ты про двадцать баллов? Это ужасно, мы же проиграем, — ответил Элфиас, медленно развязывая свой новый шарф. Кстати, он заметно оброс по сравнению с началом года. — Одна надежда на Квиддич.

— Квиддич? Эл, ну ты даёшь, — рассмеялся Билли. — Наши — внизу таблицы. И вообще, мы…

— Раз такой грамотный, то мог бы записаться в команду, — не унимался Дож.

— Мерлин с ним, с Квиддичем, тем более что первокурсникам нельзя играть в турнире, — Билли опустил голову. — Я пробовал.

— Подожди, ты же… — я чуть не подавился, но продолжил: — магглорождённый, как ты узнал о нём?

— Читал в школьной библиотеке. Честно говоря, только про Квиддич я и читал… но вообще, о чём мы говорим? Альбус, ты что-то смог выяснить насчёт Микки?

— Да, было бы интересно узнать, — поддержал его Элфиас.

И я, глубоко вздохнув, поведал друзьям о том, как обнаружил склад наркозелий, как оказался посреди двора без сознания, как выпытывал у Тимми информацию и как мучился из-за того, что не знаю, что делать дальше.

— Знаете, что я подумал? — начал Эл. — Может, просто обо всём рассказать преподавателям?

— Гениально, — не скрывая недовольства, ответил я. — Микки вряд ли хранит все свои вещества у себя?

— И что?

— А то, что если даже нам поверят и придут с обыском, то ничего не обнаружат.

— Тогда нам нужно найти их тайник опять.

— Снова свежая мысль, — грубовато сказал я, а Билли усмехнулся.

— И что же предлагаешь ты, великий мастер идей? — отозвался Элфиас.

— Сегодня я проверю свою идею, а потом расскажу вам.

— Как обычно… ты нам не доверяешь? — вдруг спросил Дож.

— Просто я хочу быть уверен.

— Просто ты хочешь, чтобы все лавры достались тебе.

— В отличие от некоторых, для меня главное — восстановить справедливость, а не получить лавры, — с упреком произнес я.

Элфиас взял учебник и вышел из комнаты.

— Зачем ссориться? — недоумевал Билли.

— Я лишь сказал правду, — ответил я и направился вниз, в гостиную.

Я хотел встретить старосту пятого курса, того самого, который провожал нас первого сентября, но его там не оказалось. Искать его по всему замку было бессмысленно, мало ли где положено сейчас быть старосте, поэтому я решил дождаться завтрака.

Он сидел вместе с остальными пятикурсниками, и они что-то оживлённо обсуждали. Мне пришлось влезть в разговор:

— Э... Адам, можно тебя на пару слов?

— Что? — обернулся староста. — Дамблдор? — он посмотрел снова на своих товарищей. — Я сейчас вернусь, долг зовёт.

Он встал со скамьи и отвёл меня в сторону.

— Что за пара слов?

— Слушай, Адам…

— Не будь ты тем самым Дамблдором, который зарабатывает для нас баллы, хотя и иногда их теряет, я бы тебя уже приструнил за такое обращение, — резко сказал он, поглядывая в сторону однокурсников, наблюдавших за нами. — Так что тебе нужно?

— А эта система, где четверокурсники учат первокурсников у нас уже давно?

— Я точно не знаю, но у четверокурсников, которые курировали нас, тоже были такие четверокурсники в своё время.

— То есть, нынешний седьмой курс когда-то наблюдал за нынешним четвёртым?

— Да, ты прав.

— Больше вопросов нет, спасибо! — я повернулся к завтракающему факультету и только сейчас понял, что не знаю ни одного из семикурсников. — Нет, ещё не все.

— Что, Дамблдор?

— А кто из них седьмой курс? — я указал на стол.

— Ну, вот, — Адам кивнул головой в сторону крепкого высокого парня, поедавшего индейку: — это Мэтью Хьюз, капитан команды по Квиддичу, ты, вероятно, его видел. Рядом с ним и остальные семикурсники.

— Вот теперь всё, спасибо, — я направился к Мэтью.

Когда я подошёл к Мэтью и встал позади, он долго не оборачивался, но вскоре ему надоела моя тень, которая легла прямо перед ним, и он, глядя в стол, басом произнёс:

— Чего надо?

— Ты — Мэтью?

— А тебе чего?

— Я бы хотел поговорить.

— Набор кончился два месяца назад, — его явно достали претенденты на места игроков команды.

— Я не насчёт этого.

Хьюз повернулся, его брови были приподняты от удивления:

— А зачем же? Стой, ты же Дамблдор.

— Это что-то меняет?

— Садись, — Мэтью отодвинулся, при этом толкнув своего соседа. — Не привык хвалить, тем более незнакомых, но, — он перешёл на полушёпот: — я от имени всей команды говорю спасибо за то, что ты зарабатываешь баллы для факультета, чтобы наша команда не выглядела такой беспомощной. Этот сезон явно не самый удачный для нас.

Вот такого поворота событий я не ожидал. Стараясь не показывать эмоций, я ответил:

— Спасибо. Но я не совсем об этом хотел спросить.

— Выкладывай.

— Вы же были наставниками первого курса, когда учились на четвёртом?

— Естественно, — Мэтью, чувствуя непринуждённость разговора, приступил к поеданию курицы.

— Ты помнишь Майкла? — я осторожно повернулся в сторону части стола, где обычно сидели четверокурсники, но из парней там никого не было.

— Майкл, Майкл,… а, тот сумасшедший. Больше всех возмущался, никогда нас не слушал и делал всё по-своему. Помню, конечно. Единственный, кого он боялся…

Так, вот это было уже интересно.

— Что? — наверное, он заметил, как я улыбаюсь.

— Ничего, продолжай.

— Ну, в общем, единственным авторитетом для него был Терри Уильямс.

— Где-то я слышал это имя…

— Хм, — Мэтью поперхнулся. — Это наш ловец.

— Точно! — я почувствовал, что невольно обидел его. — Да-да, он же взял снитч на прошлой игре.

— Всего на сороковой минуте, — Мэтью похлопал меня по плечу. — Это всё, что ты хотел?

— Не совсем. А где Терри сейчас?

— Тренируется на квиддичном поле, как обычно.

— Большое спасибо, — я почти встал со скамейки.

— Ты с ним осторожней, — предупредил меня Мэтью. — И зачем тебе это?

— Ну… — что бы придумать? А вот: — Я собираюсь написать сочинение о нашей команде по Квиддичу.

— Удачи тебе! Этот тыквенный сок за тебя, Дамблдор! — сказал вдогонку Хьюз, подняв кубок.

Я сжал кулак и поднял его вверх в знак солидарности с ним.

Судя по тому, что этот Терри во время завтрака тренировался на поле, действительно, лучше быть с ним осторожней. Поэтому я решил позвать с собой друзей, но Элфиаса на завтраке почему-то не было, а Билли угрюмо водил вилкой по тарелке.

— Где он? — не увидев рядом Элфиаса, спросил я.

— Кто? — ответил вопросом на вопрос Билли.

— Ты прекрасно понимаешь, о ком я.

— На завтраке он не появлялся, — огляделся он.

— Мне тут нужно сходить по поводу Фила…

— Я с тобой! — Билли уже начал выходить из-за стола.

— Нет, тогда лучше будет, если ты отыщешь Эла.

— Тоже верно, — Билли уставился в тарелку. — Зачем нужно было ссориться?

— Я тоже не понял, всё само собой получилось. Я пошёл.

Я обвязал вокруг шеи шарф, который, к приятному удивлению, оказался в кармане мантии, и направился к квиддичному полю.

Утро выдалось на редкость морозным. Я подумал, что неплохо было бы ещё укутаться в мантию, а в идеале вообще надеть шубу, но её в кармане я почему-то не обнаружил. А если доставать палочку, то можно отморозить руку, чего я очень не хотел. Поэтому пришлось бежать.

Если не считать, что я несколько раз поскользнулся, то добрался я до поля относительно нормально и быстро.

Как мне и сказали — Терри тренировался. На высоте не меньше сотни футов он метался из стороны в сторону в поисках маленького снитча, то есть, был очень занят, но мне ничего не оставалось, как окликнуть его:

— Терри!

Он никак не отреагировал.

— Терри!!!

Опять проигнорировал. Я попробовал усилить голос заклинанием.

— Терри! — разнеслось по всему стадиону так, что на меня упала часть снега с трибун.

Он повернулся и устремился вниз, значит, услышал. Но вдруг он у самой земли выровнялся и полетел обратно.

Я огляделся вокруг и увидел ящик с мячами. Там, скованный цепями, тщетно пытался вырваться на волю неугомонный бладжер. Бита загонщика, замеченная после, навела на меня сумасшедшую, но единственную мысль. Недолго колеблясь, я взял в руки биту и осторожно освободил мяч. Тот мгновенно поднялся в воздух, я тут же ударил по нему, и он, рассекая воздух с оглушительным свистом, понёсся прямо в сторону Терри (на что я уже не надеялся, учитывая мои успехи в Квиддиче). Тот вовремя повернулся и смог улизнуть от черепно-мозговой травмы, а потом начал пристально смотреть в мою сторону. Я достиг нужного эффекта.

Когда он подлетел ближе, я смог лучше рассмотреть его. Это был высокий, худощавый темноволосый юноша с длинными руками. Зрачки его как-то странно смотрели в разные стороны, что очень меня удивило, ведь он ловец и глаза — его главный инструмент. Но сейчас было не до этого.

— Ловец — очень ранимое существо, — смотря на меня одним глазом и слезая с метлы, проговорил Терри. — Целиться в него бладжером может только последний смельчак или загонщик чужой команды.

— Я с Гриффиндора.

— Ты считаешь себя смелым?

— Не мне судить, — о чём он говорит? Надо было скорее перейти к нужной теме: — Терри, у меня к тебе один деликатный вопрос.

— Лишь посвящённый смеет прийти ко мне и задать вопрос.

— Значит, посвящённый.

— Вот как? — он снова сел на метлу и завис в воздухе. — Сейчас я проверю тебя: что тяжелее — фунт змеиной чешуи или фунт воздуха?

И этим он проверяет на избранность?

— Одинаково, ведь и то и другое — фунт.

— Теперь твоя очередь задать вопрос.

— Твой курс ведь обучал нынешних четверокурсников? Ты помнишь Майкла? Мне нужно узнать у тебя о нем подробней.

— Да, — после некоторых раздумий, сопровождаемых почёсыванием подбородка, сказал он.

Я ждал, когда Терри продолжит. Тот, судя по тому, что начал перебирать прутики в метле, видимо, тоже ждал.

— Что — да?

— Да, было дело. Они тогда были первокурсниками, мы четверокурсниками.

— А на второй вопрос?

— Это уже после моего второго вопроса. У драконихи по кличке Марта было семь дочерей, и у каждой был брат. Сколько детёнышей было у Марты?

Что за глупые вопросы?

— Конечно же, восемь.

— А ты не так прост! Да, я помню Майкла. Этот шалопай доставил мне много хлопот, но я знал, как его поставить на место.

— А…, — я хотел, было, спросить ещё, но вспомнил об игре: — задавай ещё вопрос.

Терри посмотрел на меня вторым глазом.

— Ног нет, а идет. Глаз нет, а плачет.

— Так это дождь.

— Твой вопрос?

Я решил рассказать ему всю историю, чтобы он понял, зачем я вообще пришёл.

— Значит, Майкл опять шалит?

— Да уж, шалит.

— Ничего, — Терри приблизился ко мне и наклонился так, что один глаз смотрел на меня, и мне стало не по себе. — Мы и с этим разберёмся, главное, — не забывать о своей избранности.

Точно, меня выделил сумасшедший ловец команды, — мне уже ничего не должно быть страшно.

— Я догадываюсь, куда он перенёс наркозелья. Если ты подождёшь, пока моя тренировка окончится, то я покажу.

Мне ничего не оставалось, как согласиться, потому что один на встречу с Майклом и его дружками я идти не собирался.

Обычно, когда предлагают подождать, то это не затягивается больше, чем на полчаса, но в итоге, я простоял на поле добрых два часа, и мне пришлось развести огонь прямо на снегу, чтобы совсем не превратиться в лёд.

— Идём, — наконец, Терри спустился с небес на землю. — Хотя, нет…

Он снова оседлал метлу и махнул рукой, приглашая меня. Если бы после двух часов на морозе, я вежливо отказался сесть на метлу, то мог бы смело считать себя равным Терри. Но я поступил разумно и принял предложение.

* * *

В Хогвартсе он повёл меня по коридору, и остановились мы около статуи.

— А теперь смотри, — сказал он и коснулся палочкой постамента.

Тот задрожал и сдвинулся, открыв чёрную дыру в полу.

— Туда я скидывал Майкла, чтобы он подумал над своим поведением.

— Ты предполагаешь, что?..

— Я всегда во всём уверен, — ответил он, опять смотря на меня своим пронзительным взглядом, и шагнул вперёд, на лестницу, ведущую вниз.

В туннеле было, действительно, очень темно, поэтому мы оба использовали Lumos. То, что нам было необходимо, не заставило себя долго искать — прямо в проходе лежали ящики с наркозельями и травами.

— Второй выход из туннеля в кабаке «Гоблин и Тролль» в Хогсмиде. Туда запрещено ходить ученикам. Ты всё увидел, что хотел?

— Да, я даже и не знаю, как тебя отблагодарить…

— Ты посвящённый. Если что, я обращусь к тебе сам.

Я решил не спорить с Терри и направился разыскивать Билли. Мне нужно было ему многое рассказать.

* * *

— Вы нашли склад? Так чего мы ждём! — бурно отреагировал Билли, когда я поведал ему обо всём в спальне.

— Не всё так просто…, — я уже продумал этот момент. — Мы покажем, где склад, но не докажем, что это всё принадлежит именно четверокурсникам.

— Да,… ты прав.

Дверь открылась, и в комнату вошёл Элфиас. Не обращая на нас внимания, он лёг на кровать, достал книгу и принялся читать. Только сейчас я в полной мере начал ощущать, что совсем недавно провёл несколько часов на морозе, поэтому я тоже решил немного полежать. Но мысли в голове не давали мне уснуть.

Как поймать Микки? Нужно, чтобы он спустился в секретный проход и взял ящик. Но для чего? Кроме Фила, я не видел ни одного ученика, находящегося под действием наркозелья. Также я не заметил большого количества денег у четверокурсников, которые должны зарабатывать с этого не меньше, чем министр магии. Они просто носили зелья из места в место и больше ничего не происходило. И они всё ещё меня не убили за то, что я столько знал. Значит, я не мог ничего доказать… значит,… они просто хранили наркозелья! Им их кто-то присылал, а они складывали их куда-то, а потом забирали! Действительно, ведь школа — это довольно подходящее место, никто не догадается. Но что делать? Всё равно их когда-то забирают. Наверное, в том самом кабаке, ведь учеников там не бывает. Нужно было только вычислить момент, когда кто-то придёт забирать товар и схватить всю банду. Но как этот самый владелец наркозелий сообщает о своём присутствии?

Это удалось узнать через несколько дней. Уже началась учёба, Элфиас с нами так и не разговаривал и на занятиях сидел на задних партах вместе с девочкой с нашего курса — Самантой или Амандой, я не помню. Нас перестали каждое утро будить четверокурсники, видимо, было много забот и без этого. Но что осталось прежним — так это то, что каждое утро совы стаей влетали в Большой Зал и бросали на стол посылки своим хозяевам. Мне пришло письмо от матушки, очень вовремя. Я отложил его в сторону, потому что читать при всех было небезопасно. А также моя сова, как и многие другие, бросила передо мной свежий выпуск «Ежедневного пророка». На первой странице во весь рост красовался министр магии, пожимающий руку своему французскому коллеге. Ненароком я глянул в сторону Риччи и увидел, что его «Пророк» отличается от моего, один сплошной текст вместо колдографии министра. Тогда, якобы за порцией салата, я встал и прошёл мимо, посмотрев на дату газеты — 25 февраля 1890 года. Риччи никогда не увлекался историей магии, да и вряд ли чем-нибудь вообще он интересовался, кроме развлечений, поэтому объяснение этому было только одно — это знак владельца наркозелий.

Когда я вернулся на своё место, пришёл Микки, и Риччи ему что-то прошептал на ухо. Я повернулся к Билли и подмигнул ему.

После завтрака мы отправились с остальными на занятия, но по дороге свернули за угол.

— Сегодня нужно установить дежурство около потайного прохода в Хогсмид, — тихо проговорил я.

— А как же занятия? — недоумевал Билли.

— Что тебе важнее: Фил или лекция о драконьих зубах?

— Ты спрашиваешь?

Тут до меня дошло:

— Нет, никто из нас не пойдёт. Микки заподозрит что-то, если мы будем там постоянно находиться. Нужно позвать нейтрального человека. Например, Горация.

— Кто это? — удивился Билли.

— Это мой приятель из Слизерина.

— А, тот? — видимо, Билли вспомнил, как мы иногда сидели вместе на общих занятиях. — Ну, так чего мы ждём?

— Сейчас как раз История магии с ними. Так что оставь это мне, а тебе нужно всё поведать профессору Строун, — мне было нелегко отпустить туда его, ведь я тоже был не прочь с ней поговорить, но дело оказалось слишком серьёзным, чтобы поддаваться слабостям. — И договоримся так, — чтобы в нужный момент она пришла к тайному проходу и поймала Микки.

— Значит, Историю магии я всё-таки пропускаю?

— Потом спишешь у кого-нибудь. И как только поговоришь с профессором Строун иди к статуе. Я надеюсь, что мы успеем…

Билли побежал в сторону кабинета декана, а я отправился на урок.

— Гораций, рядом с тобой не занято? — до того, как я специально посмотрел в этот момент на Элфиаса, он тоже смотрел на меня. Потом резко отвернулся.

— Нет, садись, Ал, — Слизнорт взял свои вещи и передвинулся влево. — А почему ты не сидишь со своим другом?

— Это долгая история.… Кстати, об историях. Мне нужна твоя помощь, — и, не обращая внимания на начало лекции, я разъяснил Горацию всю ситуацию и то, что ему нужно будет сделать.

— Значит, я должен просто весь день ходить около той статуи?

— Да.

— И как только увижу этого вашего Майкла, сообщу профессору Строун?

— Да, всё верно.

— А как же занятия? Хотя…, — Гораций резко поднял руку.

— Да, мистер Слизнорт? — оторвавшись от чтения, спросил профессор.

Гораций парой секунд ранее достал из кармана маленький флакон и выпил несколько глотков оттуда. Кожа его побледнела, руки затряслись, и он ими схватился за живот.

— Мне что-то нехорошо, можно выйти?

Преподаватель подошёл к нашей парте, приподнял очки и посмотрел на внезапно заболевшего Слизнорта.

— Мистер Слизнорт, вам нужно не просто выйти, а посетить Больничное Крыло. Давайте, я вас провожу.

— Нет-нет, сэр, я сам, — Гораций замотал головой и, опираясь на стол, встал.

Весь класс провожал его взглядом, пока тот шёл до дверей.

Теперь оставалось только ждать. Весь урок я пребывал в своих собственных мыслях, совсем не обращая внимания на рассказы о развитии музыки гоблинов в XIV-XV веках. На перемене, наконец, пришёл Билли и доложил:

— Профессора Строун не сложно было уговорить. Может быть, она сама догадывалась, что Фил невиновен.

— Вполне возможно. А Гораций уже стоит там, где надо? — я огляделся по сторонам — нет ли кого-нибудь с четвёртого курса поблизости.

Билли, переняв мою подозрительность, утвердительно кивнул.

Вот так мы и провели весь день: в мыслях об операции и постоянных оглядках. Мы так и не смогли притронуться к еде в обед, сделать домашнее задание и помочь нескольким второкурсникам разобраться с их взбесившимся котлом.

День с каждой минутой обещал быть хуже и хуже, пока ближе к вечеру, когда стемнело, из своей спальни не вышел Майкл. Я сидел в гостиной, тщетно стараясь почитать, и краем глаза заметил, как он посмотрел в мою сторону.

Может, он как раз направился передавать наркозелья? Пришлось пересилить себя, чтобы не пойти за ним, иначе всё то, чего я сам и добивался, разлетелось бы в пух и прах. Я ещё пристальнее уставился в ставшие ненавистными буквы, и возобновил попытки чтения.

Вернулся Билли, и я уже, было, начал рассказывать про только что увиденное, как в гостиную снова вошёл Микки. Он поднялся наверх, в спальню и почти сразу же спустился обратно.

— Что-то забыл, видимо, — заключил я.

Эти минуты ожидания были самыми долгими в моей жизни. Я решил подойти к окну, чтобы разглядеть в темноте Хогсмид, но, естественно, мне это не удалось. Зато я услышал звук рассекающей воздух метлы. Может, это профессор Строун?

Я не знал, чем мне заняться. Книгу я давно отложил, говорить ни о чём не мог. Поэтому я мерил шагами гостиную, вызывая смешки у проходивших мимо гриффиндорцев.

В комнату вошёл староста Адам.

— Ребята! У меня страшная новость.

Все обернулись к нему и ждали, пока он заговорит. Моё сердце билось так, что мне казалось, его стук слышен на всю комнату.

— Майкла с четвёртого курса поймали с наркозельями.

— Это того что ли? — задал очень конкретный вопрос один из шестикурсников.

— Да, — вздохнул Адам. — Их взяли Мракоборцы.

— Их?

— Майкла и его пособника.

Мы с Билли, молча, стояли в стороне от толпы, окружившей старосту. Мне казалось, что весь факультет собрался здесь сейчас, но Элфиаса я среди студентов не заметил. Мы видели, с каким потерянным и в тоже время разъярённым видом распихивал всех Риччи.

— Пошёл с дороги! — крикнул он Адаму.

Тот не вытерпел такого отношения к себе:

— Пэкворд, разве тебя не учили разговаривать со старшими?

Риччи, не оборачиваясь, выхватил палочку и выпалил:

— Expelliarmus! — луч попал в Адама, и тот отлетел назад, свалившись в толпу. Риччи попытался выйти из гостиной, но его настигли сразу несколько заклинаний.

— Так-так, стойте! — Адам подошёл к Риччи, который лежал без сознания на полу. — Я слышал, что кто-то крикнул Stupefy, верните его в нормальное состояние, нужно его расспросить. И все парни с четвертого курса, выйдите сюда!

Несколько шестикурсников схватили под руки четверокурсников и вывели в центр круга. В это время Риччи уже сидел, обхватив колени руками.

— И что вам от нас надо?! — возмутился один из друзей Микки — Джеффри.

— Где Майкл прятал товар? — грозно спросил Адам.

— Нам-то откуда знать? — огрызнулся Гордон, Риччи посмотрел на него. — Мы вообще про него не слышали, правда, парни? — Джеффри и Роланд закивали.

— Неправда! — вдруг прозвучало на всю комнату. Это был я. Мне пришлось протиснуться сквозь гриффиндорцев. — Они были с ними заодно! Все до единого.

— Заткни рот, малец! — крикнул в ответ Джеффри. — Кого вы слушаете? Сына магглоубийцы?

— Вы все знали про наркозелья! — продолжил я. К этому времени ко мне подошёл Билли, и мне стало чуть спокойнее.

Я заметил, как Роланд полез в карман за палочкой, но Джеффри остановил его. Ведь любое сопротивление подтвердило бы их вину.

— А что же скажет Пэкворд? — вступил в дискуссию Адам. — Куда ты так спешил?

— На свидание, — не поднимая глаз, ответил он.

— Настолько важное свидание, что можно кидаться заклинаниями в старост?

— Слушай, староста, палочка у меня всё ещё в руке, — пригрозил Риччи.

— Это досадное упущение. Спасибо, что напомнил. Expelliarmus! — теперь Риччи остался безоружным. — Я ещё раз спрашиваю: куда ты направлялся?

— Не твоё дело, — огрызнулся он.

— Эй, Пэкворд, ты позоришь нашу команду, — один крепкий шестикурсник поднял его за мантию и ударил по лицу. — Отвечай, слизняк!

Риччи сплюнул кровь прямо в этого шестикурсника. Тот озверел и отбросил его к стене. А потом начал избивать руками и ногами. Все остальные стояли и смотрели, до тех пор, пока староста-семикурсник не крикнул:

— Хватит! Теперь мы точно ничего от него не добьёмся — он без сознания. Кто-то должен отвести его в Больничное Крыло. Это будешь ты, МакФарлейн.

— Не хватало мне ещё крыс лечить…

— Ты и не будешь его лечить. Взял на руки и понёс! Скажешь, что он упал с лестницы лицом вниз.

Шестикурсник плюнул на руки, поднял Риччи и закинул его себе на плечо.

— Что касается остальных, — продолжил староста, — вы должны нам ответить: помогали ли Майклу.

— Нет, — мгновенно ответил Джеффри.

— Дамблдор, почему ты говоришь, что они виновны?

— Потому что я видел их вместе с Майклом, когда тот приходил за наркозельями, — как можно твёрже ответил я.

— Когда?

— На каникулах.

— На каникулах ты предпочитал валяться в снегу, — отозвался из круга один третьекурсник.

— Ты не мог видеть его! — выпалил Роланд.

— Что? А как же ты тогда его видел? — заинтересовался третьекурсник. Появился шанс их словить.

— Кого я видел? — Роланд не знал, что ответить.

— Так, значит, ты кинул Дамблдора в снег, — заключил староста.

— Кто? Что? Кого?

— Не придуривайся, — семикурсник направил на Роланда палочку. — Расскажите всё по-хорошему, возможно, наказание будет более мягким, — некоторые захихикали, потому что староста сказал почти тоже самое, что говорил директор Блэк насчёт Фила.

— Что? — Джеффри вскочил с пола и нацелился на старосту.

Остальные четверокурсники тоже поднялись и теперь они стояли спина к спине, направляя палочки на весь факультет. Гриффиндорцы переглянулись и неторопливо потянули руки к карманам. Гордон резко взмахнул своей палочкой, но ему помешал староста. Другие семикурсники наколдовали сети и поместили туда тех троих. Наиболее бурная реакция была у девочек — все они занервничали, охали, ахали, слишком разошедшихся начали успокаивать, но остальные не стесняясь визжали на всю комнату, а некоторые просто ушли.

— Девочки и девушки! От имени всего факультета я прошу вас пройти в свои спальни, чтобы не нагнетать обстановку, — объявил Адам. — Спасибо.

Некоторые возмутительницы спокойствия ушли, например, все младшекурсницы, но старшие остались. И увидели что-то ещё более жестокое.

Впятером семикурсники, включая странного Терри, выписали палочками в воздухе круги и подняли сеть. Окно распахнулось, и сеть повисла на шпиле соседней башни.

— Что вы наделали?! — воскликнула одна шестикурсница.

— Вики, всё в порядке, — ответил староста-семикурсник.

— Это как это всё в порядке? Вы повесили на морозе мальчиков и говорите, что всё в порядке? — вступила в разговор одна с четвёртого курса. — Я сейчас же расскажу об этом профессору Строун.

Она уверенно двинулась в сторону выхода, но Адам схватил её за руку и тихо сказал:

— У нас всё под контролем, — разъяснил Адам. — А если ты расскажешь обо всём декану, чтобы сдать нас, мы расскажем что-нибудь про твоего Роланда и его друзей. И, думаешь, кому поверят больше?

Четверокурсница закрыла лицо руками и, рыдая, убежала наверх.

— Что ты ей наговорил?! — опять закричала шестикурсница, доставая палочку. — Я не потерплю такого!

— Если ты не хочешь услышать такое же, — ответил Адам, прицелившись в оппонентку. Некоторые из нас удивились, что он собирается наброситься на девушку. — То лучше иди спать. Это я всем говорю!

Перешёптываясь и неодобрительно косясь на мальчишек, девочки поднялись в свою спальню.

— Что? Да не собирался я в неё стрелять, так, припугнуть, иначе бы они не ушли.

— Думаете, это как-то поможет? — спросил один второкурсник, смотря на то, как Джеффри пытается порвать сеть.

— Не тебе нас учить. Лучше запоминай, как работают мастера.

— Думаю, так они быстрее признаются и обо всём расскажут. Ладно, Гриффиндор, спокойной ночи, — сказал староста-семикурсник, подводя итог, махнул рукой и весь его курс отправился в спальню.

Остальные ребята, пребывая в лёгком шоке, как и мы с Билли, начали потихоньку расходиться, но гул от разговоров, независимо от количества, стоял страшный.

— Думаешь, они признаются? — спросил у меня Билли.

— Думаю, да.

— Дамблдор! — меня окликнули сзади. Это были Адам и староста с седьмого курса. — Судя по всему, ты многое знаешь об этом деле. Может, расскажешь нам?

— А зачем тогда вы мучили четверокурсников?

— Воспитательные беседы никому ещё не вредили, — отозвался Адам.

Я хотел позвать с собой Терри, но решил, что ему там находиться бессмысленно, ведь я и сам могу всё показать. И вот, мы вчетвёром — я, Билли, Адам и Митч (по дороге я узнал, как зовут старосту седьмого курса), направились к секретному проходу в Хогсмид. Там, как я и ожидал, стояли Мракоборцы. Двое крепких мужчин в серых мантиях дежурили у входа, а в тот момент, когда мы подошли ближе, из самого туннеля вышли ещё несколько человек с ящиками, забитыми колбами с наркозельями.

— Идите отсюда, парни, здесь вам делать нечего.

— А это правда, что Майкла посадят в Азкабан? — спросил Адам.

— Слишком много будете знать, мы и за вами придём, — рассмеялся один из Мракоборцев.

— Идите, пока не пришёл наш шеф, — он повернулся в сторону, там виднелся чей-то силуэт. — А нет, вы опоздали.

— Посторонние на месте преступления, — произнёс шеф. Он был намного старше, ниже и худее других Мракоборцев. Но чем-то всё равно вызывал некоторую боязнь. Он повернулся к своим подчиненным: — Приведите ко мне Альбуса Дамблдора, Гриффиндорец с первого курса.

— Это я, сэр, — ответил я.

— О, малыш, давай отойдём, — он приобнял меня за плечо. — Нам нужно поговорить. Мне сказали, что ты чуть ли не больше всех знаешь об этом деле. Где ещё у них хранилась эта дрянь?

— Я видел до этого наркозелья в кладовке на третьем этаже, там ещё дверь такая странная,… но они уносили это оттуда, сэр.

Шеф повернулся к Мракоборцам, беседующим с моими товарищами:

— Срочно обыскать весь третий этаж!

— Да, сэр, — хором ответили те и оставили свой пост.

— Больше нигде не видел, малыш?

— Нет, сэр.

— Хорошо. Ты сказал «они». Кто — они? Мы взяли двоих, но об одном ты вряд ли догадывался.

Я должен был рассказать всё, как есть. Но начать мне не дали, потому что со стороны лестницы послышались быстрые шаги нескольких людей. Они показались на свету, и оказалось, что это были Джеффри, Роланд и Гордон. Увидев главу Мракоборцев, они подбежали к нему и упали на колени:

— Да, мы помогали ему! Мы иногда таскали зелья мистеру Джордану, мы проверяли их на качество, мы поили ими дохляка Тойби!

— Неплохо, продолжайте.

— Это я отнёс Дамблдора на улицу, когда Майкл применил Cruciatus! — продолжил Роланд, Джеффри раскрыл рот от удивления. Честно говоря, даже я об этом говорить не собирался.

— Cruciatus? В четырнадцать лет? Дело принимает неожиданный оборот! — мимо как раз проходил один из Мракоборцев, несущих ящики. — Джагсон, думаю, этих троих тоже стоит взять с собой.

Джагсон достал палочку и направил на четверокурсников, те покорно встали и пошли в сторону выхода из школы.

— Был кто-то ещё? — провожая взглядом преступников, спросил шеф.

— Был, но сейчас он в Больничном Крыле, сэр.

— Мерлин, что же с ним приключилось? — наигранно удивился Мракоборец.

Я улыбнулся:

— Он… упал с лестницы.

— Бедолага, но я думаю, что он скоро поправится. Ну что ж, спасибо, малыш, удачи тебе.

— Сэр, а что будет теперь с Филом?

— С кем?

— Мальчик, которого обвинили в том, что делал Майкл.

— Его исключили из школы, ведь так?

— Верно, сэр. Что с ним будет?

— Знаешь, а я думаю, что его восстановят. За такие дела не прощают в некоторых случаях, но мы взяли довольно опасного преступника вместе с этими хулиганами учениками, поэтому в качестве вознаграждения тебе, за столь проворную операцию, это можно устроить. Я попытаюсь.

— Спасибо, сэр,… а у меня ещё один вопрос: вы не знаете ничего о моем отце? Персиваль Дамблдор.

— Так, значит, ты его сын? Я-то думал, что за знакомая фамилия. Что я могу сказать? Ты же взрослый парень, понимаешь, что в Азкабане хорошо быть не может.

— Он живой?

— Да, малыш, живой, — шеф похлопал меня по плечу и ушёл к своим подчинённым, вернувшимся с третьего этажа. Они доложили, что там ничего нет.

Ко мне подошёл Билли:

— Мы узнали о том, как арестовывали Майкла.

— Рассказывай, — безучастно ответил я, и Билли принялся всё красочно описывать, по дороге к башне.

Мысли об отце не покидали меня. Он жив, но, возможно, его поцеловали дементоры? Ведь тогда человек хоть и живёт, но это просто растение, овощ. Питается и спит, больше ничего. Я даже представить боялся, как выглядит сейчас папа.

— И Строун, ты представляешь? — говорил Билли, рьяно размахивая руками. — Строун! Держала этого самого мистера Джордана! За кабаком те встретились, и одна Строун их там нашла, и держала до прибытия Мракоборцев,… представляешь, да? Ал, ты меня слушаешь?

— Да-да… Строун, Мракоборцы, Майкл, Азкабан, Фил, отец…

К портрету мы подошли в полной тишине.

* * *

Последующие дни прошли без нарушения графика. И никаких радостных возгласов вроде «Мы избавили Хогвартс от наркотиков», и возвращения Фила не было. Я уже почти стал забывать события того знаменательного дня, как внезапно вспомнил о том, что в школе ещё остался человек, связанный с этой мрачной историей — Риччи. Его всё ещё не выписали, хотя такие раны обычно заживают за два-три дня при правильном лечении. Мракоборцы за ним не приходили, что заставляло меня ещё больше волноваться по этому поводу.

Однажды, после Зельеварения я решил заглянуть в библиотеку, чтобы почитать там про Уменьшающее зелье подробней. Идя по коридору, я слышал какие-то шорохи позади, но не обращал на них внимания. Вдруг раздался резкий вскрик, и всё в голове помутнело.

Я очнулся в снегу. Неужели опять Crucio? Но я не помнил никакой боли, да и сейчас ничего не болело.

— Привет, Дамблдор. Мы давно не виделись, я соскучился, — из-за головы послышался знакомый голос Ричарда Пэкворда. Значит, он всё-таки добрался до меня. — Ты думаешь, что сдал всех нас и так легко отделался? Теперь герой? Нет уж, извини, конечно, но я так это оставить не могу. Не смогу жить, зная, что ты продолжаешь ходить по этой земле. В Больничном Крыле я не сомкнул глаз, думал, как бы тебя поймать. Представляешь, я думал, что это будет сложно! — он нервно захохотал. — А так, я всего лишь подкараулил тебя в коридоре и оглушил. Теряешь навыки, Дамблдор. Ты же у нас такой умный и догадливый. Как же ты не сообразил прихватить кого-нибудь с собой?

— Он сообразил, — послышалось издали.

Риччи развернулся и выпалил заклинание в ту сторону, откуда послышался звук.

— Я позвал с собой пару друзей, ты не против, Риччи? — было слышно, как множество людей вышли из-за деревьев. Я приподнял голову и увидел Билли, Горация, Терри, Адама, Митча и во главе них стоял… Элфиас.

— Что ты собираешься сделать? Риччи, ты бы подумал, использовать ли Crucio. Сюда уже мчатся Мракоборцы, и они обязательно проверят твою палочку на Priori Incantatem, — предупредил Митч.

— Да пусть! Пусть сидит в Азкабане вечно, он заслужил, — издевательски произнёс Адам.

У Риччи подкосились ноги, но он продолжал держать палочку, нацелившись на студентов.

— Риччи, ты не сможешь больше летать на метле, — как игрок в Квиддич, сказал Терри.

— Не трогай его, и мы скажем, что Майкл заставлял тебя работать с ним, — предложил Митч.

— Соглашайся, или я сам заставлю тебя извиваться под Crucio! — крикнул Адам и приготовился произнести проклятие.

Риччи посмотрел на меня, на моих товарищей, в небо, на свою палочку. И отпустил её.

Мракоборцы, действительно, вскоре подоспели. Они взяли несопротивляющегося Риччи под руки, и повели в место, откуда можно было трансгрессировать.

Мне помогли подняться на ноги, начали пожимать руки, я отвлечённо благодарил за спасение, но меня волновало тогда только одно.

— Элфиас? Как ты нашёл меня?

— Я… за тобой следил.

Он собирался сказать ещё что-то, но я его перебил:

— Ничего не говори.

И я протянул свою руку. Он пожал её, и мы обнялись. В тот момент я почувствовал, как будто осколок моей жизни снова вернули мне.

* * *

Фил приехал к нам в этот же вечер. Я не стал расспрашивать его, что да как, помог ли ему глава Аврората, или всё разрешилось само собой. Я просто понял: ещё один осколок возвратился к вазе моей жизни.

Майкла судил Визенгамот и приговорил к лишению права колдовать, и исправительным работам где-то в поселениях троллей. Его родителей обязали выплатить огромный штраф, не помню точную цифру, но исчислялся он в тысячах галеонов. Риччи исключили из Хогвартса и отправили в исправительную школу при Министерстве. Остальные четверокурсники прошли по делу как свидетели и, получив хорошенько от родителей, вернулись в Хогвартс. Они старались обходить нас стороной и вообще держаться от всего факультета Гриффиндор на расстоянии.

А мы окончили первый курс. Факультет наш, конечно, не взял Кубок школы из-за тех событий и провальной игры команды по Квиддичу, но почётное третье место меня тоже вполне устроило.

Жизнь продолжалась.