Четвертый дар Смерти (джен)

Уже очень давно директор школы чародейства и волшебства "Хогвартс" не испытывал такой растерянности.

Альбус Дамлдор всегда был в курсе событий и небезосновательно считал себя знатоком людских душ. Именно поэтому он всегда был на несколько шагов впереди своих соперников. Глава Визенгамота недоумевал, как он мог совершить такой прокол?

Вчера на ужине в честь начала учебного года он был крайне нетерпелив, ведь в этот день в Хогвартс должен был поступить Гарри Поттер, надежда всего магического мира. Все одиннадцать лет Дамблдор чувствовал за собой вину за то, что он совершил с мальчиком, и за то, что еще придется совершить. Наверное, именно из-за этих переживаний сердце старого волшебника стало все чаще подводить его.

-За все нужно платить, — часто говорил себе Дамблдор по этому поводу. Еще каких-нибудь десять, максимум двадцать лет, и его жизнь закончится. Его старый друг и наставник Николас даже предложил ему приготовить Эликсир жизни из переданного ему на сохранение философского камня. Но Альбус отказался. Ему тяжело жить с тем грузом вины за множество ошибок, что он совершил. Директор сам жаждал встречи со Смертью, которая, наконец, принесет ему долгожданный покой.

Однако, директор не строил иллюзий по поводу волшебного сообщества Британии. И, когда Волдеморт возродится, людям снова понадобится герой. К сожалению, Дамблдор уже не мог быть им. Все, что оставалось директору — это подготовить Гарри Поттера к его нелегкой миссии, тем самым увеличивая долг перед ним. Долг, который он никогда не сможет отдать...

* * *

Дамблдор почувствовал неладное, как только первокурсники начали заходить в зал. Сначала он подумал, что Дурсли, глупые родственники Гарри, не отпустили своего племянника в Хогвартс, и мальчик не смог приехать. Однако, пробежав глазами по первокурсникам еще раз, директор, наконец, обнаружил мальчика-который-выжил. Его трудно было не заметить. Даже если бы в Большом зале внезапно потухли все свечи, а Гарри Поттера осветил мощный прожектор, все равно он не стал бы более заметен. Гарри Поттер совершенно не был похож на испуганных, жмущихся друг к другу первокурсников. Его фигура излучала спокойствие, силу, решимость и независимость. И если первым трем качествам директор был даже рад, то независимость могла разрушить весь тщательно подготовленный им план.

Поэтому, сразу после ужина он направился в свой кабинет и аппарировал в Литтл-Уингинг на Тисовую улицу, где хотел найти ответы на появившиеся у него вопросы.

Для начала Дамблдор решил зайти к Арабелле Фигг.

-Здравствуй, Белла, — поздоровался с сухонькой старушенцией Дамблдор, когда та открыла ему дверь. — Как поживаешь? Сегодня превосходный вечер, не правда ли?

-А, это вы, Альбус, — ответила миссис Фигг. — Проходите в гостиную, я сейчас подам чай. Только не разбудите мистера Лапочку — он так сладко спит.

Размышляя о том, как начать разговор по поводу Гарри, Дамблдор зашел в пропахшую кабачками гостиную и уселся на продавленный диван неподалеку от спящего мистера Лапочки, огромного серого книззла, издающего звук похожий на храп.

-А вот и я. — сказала миссис Фигг, заходя в гостиную с подносом в руках.

-Белла, что ты можешь сказать по поводу Гарри? — Без предисловий решил спросить Дамблдор, помогая ей расставить чашки на столе.

-Очень вежливый молодой человек, — с умильной улыбкой ответила миссис Фигг. — Всегда здоровается при встрече, помогает мне с сумками, когда я иду из магазина, спрашивает, не нужно ли мне еще чем помочь. Это просто чудо, что он вырос таким славным мальчиком, учитывая условия, в которых он воспитывался. — Произнеся последнюю фразу, Арабелла Фигг с укором посмотрела на седого старика. — Альбус, сколько раз я посылала тебе письма о том, что Гарри не место в этой семье. Честно говоря, я уверена, даже Дадли, этому их жирному малолетнему хулигану, не место в этом доме. Дурсли абсолютно ненормальны. Не проходит и дня, чтобы я не слышала рева этого борова, Дурсля-старшего, ругающего Гарри.

-Арабелла, я же уже все объяснил тебе в письмах, — со вздохом ответил Дамлдор. — На доме Дурслей лежит кровная защита. Защита, которую дала Гарри его мать, Лили Поттер. Ты же знаешь, многие последователи Волдеморта все еще на свободе. А в этом доме ему ничего не угрожает.

Дамблдор видел, что не убедил Арабеллу Фигг, но истинную причину пребывания Гарри Поттера в стенах дома N4 на Тисовой улице он назвать не мог.

-Скажи, Белла, Ты ничего странного в Гарри не замечала? — Спросил Дамблдор после небольшой паузы.

-Ничего, кроме того, что он целыми днями сидит дома, — призналась миссис Фигг. — Но, так как Дадли еще в детстве начал избивать детей, которые общались с Гарри, нет ничего удивительного в том, что мальчик вырос таким нелюдимым. — Нехотя поделилась своими мыслями старая женщина и снова начала упрекать директора. — Дамблдор, вы должны с этим что-то сделать. Хотя бы поговорите с этими ужасными Дурслями...

-Хорошо, Белла, — перебил ее Дамблдор. Все, что он хотел узнать, он узнал и сейчас не знал, как закончить это, начавшее его утомлять, чаепитие. — Я прямо сейчас пойду и поговорю с ними. — Произнес он, вставая из-за старого, с темным потрескавшимся лаком, журнального столика.

— Припугните их, если понадобиться... — донесся до Дамблдора крик миссис Фигг, когда он уже переходил дорогу.

Директор знал, что Арабелла стоит у окна на своей кухне и смотрит, чтобы Дамблдор никуда не сбежал и выполнил данное ей обещание поговорить с Дурслями. Конечно, директор мог послать вместо себя иллюзию, а сам аппарировать к себе в кабинет, но сейчас их желания совпадали, он и сам не прочь пообщаться с родственниками Гарри, чтобы понять, где же он совершил ошибку и можно ли еще все исправить.

На стук, дверь директору открыл Дадли, кузен Гарри.

-О! Мистер Дамблдор! Какой приятный сюрприз! — Произнес он со счастливой улыбкой. Это очень удивило директора — Дадли никак не мог знать его, так как они ни разу не встречались, а, учитывая отношение родителей мальчика к магии, Дамблдор сомневался, что Дадли рассказывали про него. — Что же вы стоите? Проходите в гостиную, сейчас я позову родителей и накрою стол. — Сказал мальчик, постоянно кланяясь, что, учитывая его комплекцию, выглядело просто нелепо. — Мама! Папа! Спускайтесь быстрее! К нам мистер Дамблдор приехал! — Закричал Дадли и убежал на кухню.

Тут же по лестнице спустились Петунья и Вернон Дурсль. Оба счастливо улыбались, правда, мистер Дурсль улыбался как-то неестественно, но директор не обратил на это большого внимания.

-Ох! Мистер Дамблдор! Что же вы не предупредили нас, — залепетала сестра Лили, устремляясь на кухню. — Я бы приготовила свою фирменную индейку с грибным соусом.

-Вот, мистер Дамблдор, — сказал Дадли, который вышел из кухни с серебряным подносом в руках. — Попейте пока чай, мама сейчас принесет закуски.

"Какой вежливый мальчик, — подумал Дамблдор, усаживаясь в кресло и подлаживая под спину, поданную обходительным мальчиком, подушку. — Неужели нахождение в семье родственника с магическими способностями так повлияло на их мнение по поводу магии?"

-Может быть, вам налить чего-нибудь покрепче? — Спросил мистер Дурсль, лукаво подмигивая престарелому директору. Хотя, в исполнении Вернона, это больше походило на нервный тик. — У меня есть прекрасный шотландский виски пятидесятилетней выдержки. Я его специально держал для особого случая.

-О, благодарю вас, но в моем возрасте с этим нужно быть поосторожней, — с вежливой улыбкой отказался Дамблдор.

"Что же здесь произошло? — Размышлял директор, отпивая из чашки. — Кажется, что это совершенно другие люди. В прошлый раз, одиннадцать лет назад, мне полчаса пришлось ждать, прежде чем я смог вставить хоть слово в нескончаемый поток ругани Дурсля-старшего."

-А сейчас, мистер Дамблдор, сюрприз! — Торжественно произнесла миссис Дурсль, становясь рядом со своими мужем и сыном. — На случай если вы нас посетите, мы специально для вас приготовили выступление.

Только сейчас директор вынырнул из своих мыслей и недоуменно уставился на выстроившихся в ряд Дурслей.

-Дадли? — Женщина повернулась к своему сыну.

-Ах да, сейчас мам, — с этими словами мальчик полез в правый карман своих брюк, достал оттуда небольшой пенал с множеством кнопок и, направив его на какой-то прибор в углу гостиной, нажал на одну из кнопок. Тут же зазвучал какой-то военный марш.

"Этот прибор, видимо, что-то вроде нашего граммофона", — догадался Дамблдор со странным чувством нереальности происходящего, которое усиливалось с момента, когда ему открыли дверь. Но то, что стало происходить после включение музыкального прибора, не вписывалось, ни в какие рамки.

Миссис Дурсль с криком "Йииихххааа!", высоко подбрасывая ноги, начала танцевать канкан. Дадли, сгорбившись и опустив руки ниже колен, запрыгнул прямо на стол и, наступая на тарелки с легкими закусками, которые принесла его мать, стал танцевать нечто похожее на брачный танец бабуинов. Стол под весом племянника Гарри хоть и недовольно скрипел, но пока держался молодцом. Мистер Дурсль, вертясь на одной ноге, падая, поднимаясь, прыгая из стороны в сторону, получая ногами своей супруги по морде, снова падая и снова поднимаясь, с душераздирающими завываниями изображал из себя, по всей видимости, растолстевшую до невероятных размеров балерину. И все это под торжественные звуки военного марша.

Даблдор же в это время, крепко прижимая к груди чашку с чаем, сидел с выпученными глазами в кресле и надеялся, что весь этот день — всего лишь страшный сон, сконструированный чувством вины по отношению к Гарри.

Внезапно, стол хрустнул и, вместе с молодым Дурслем и немногими оставшимися на нем тарелками, обрушился на пол. Дадли не растерялся и стал жрать прямо с ковра. Кажется, это послужило сигналом для остальных.

-Я кит! — Заорал Вернон. — Я выброшенный на берег кит! — Верещал лежащий на полу лицом вниз мистер Дурсль, вытянув перед собой руки. — Кто-нибудь, полейте меня водой!

-Я дикая, сексуальная вампирша! — Томно произнесла Петунья, облизывая губы. — Иди же ко мне, мой Гэндельф! — Закричала она и, упав на пол и извиваясь всем телом, поползла к Дамблдору.

-Хрю-хрю, — раздалось от Дадли, начавшего грызть обивку кресла, на котором сидел Дамблдор.

-Поссыте на меня, я же умру! — чуть не плача, прокричал Дурсль-старший.

И вот, когда немного оклемавшийся от ненормальности происходящего Дамблдор, устав бороться с "голодной", успевшей забраться к нему под мантию, "вампиршей", уже собирался звать бригаду целителей из Мунго, музыка внезапно прекратила звучать.

Семейство Дурслей спокойно поднялось с пола и, заново построившись, синхронно поклонилось.

-НАДЕЮСЬ, ВАМ ПОНРАВИЛСЯ ЭТОТ МАЛЕНЬКИЙ СПЕКТАКЛЬ, МИСТЕР ДАМБЛДОР!!! — Хором произнесла троица. — ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ Я ЗАСТАВЛЯЛ ЭТИХ ПРИДУРКОВ РЕПЕТИРОВАТЬ ЕГО!!! БЫЛО НЕВЕРОЯТНО ТРУДНО СДЕЛАТЬ ЭТО!!! ЦЕНИТЕ!!! ВЕДЬ ВСЕ ЭТО ТОЛЬКО РАДИ ВАС!!! С НАИЛУЧШИМИ ПОЖЕЛАНИЯМИ, ГАРОЛЬД ДЖЕЙМС ПОТТЕР!!!

-Ну наконец-то это закончилось! — С ярость сказал мистер Дурсль. — Знал же, что этого поганца еще младенцем надо было удавить.

Внезапно страшная догадка пронзила мозг директора. Он понял, что это не сон — такое даже в кошмаре не могло произойти.

-Легилименс. — Произнес старый волшебник, направив палочку на Вернона, после того, как оглушил всех троих.

То, что он увидел, ужаснуло его. Такого он еще никогда не встречал.

Многие легиллименты, включая Дамблдора, считали зрелище открытого разума одним из прекраснейших в мире. Но, разум Дурсля, по всей видимости, был исключением. С первых же мгновений пребывания у мужчины в голове Дамблдор это понял.

Проникнув на первый слой разума, директор Хогвартса поразился тому, как быстро менялся эмоциональный окрас Вернона. Даже резкое изменение эмоционального состояния человека происходит достаточно медленно. Однако у Дурсля он менялся практически мгновенно, что говорило о неустойчивом психическом состоянии мужчины.

Просмотрев несколько "островков-образов" директор уверился в нестабильности разума Вернона Дурсля. Одни из этих "островков" показывали сцены всяческого умерщвления Гарри Поттера, другие же наоборот — сцены разнообразного служения интересам и желаниям мальчика-который-выжил.

"Нырнув" в один из "островков", Дамлдор погрузился на второй уровень и увидел еще более плачевную ситуацию. Связующие нити, обычно натянутые как струны, у Вернона были обвисшие, некоторые окрасились в черный цвет, а многих просто не хватало, или же они были оборваны.

Альбус Дамблдор уже понял, что произошло c родственником Гарри Поттера. Резко "взлетев ввысь", Дамблдор заметил большой пучок нитей, которые, переплетаясь между собой, вели прямо на шестой уровень. Двигаясь вдоль этого пучка, Дамблдор достиг целевого уровня и подтвердил свои предположения — прямо в центре шестого слоя находился огромный множественный образ-цель, изображающий Гарри Поттера.

Потратив еще некоторое время на поиски информации в голове у Дурсля, директор убедился в бессмысленности этих начинаний. Множество воспоминаний было повреждено, а восстановить их не представлялось возможным — разум Вернона был в таком состоянии, что любое ментальное воздействие извне могло сделать его неуравновешенным или слабоумным. Промелькнувшую было мысль проникнуть в Средоточие и поискать информацию там, Дамблдор немедля отмел, так как для этого требовался сложнейший ритуал глубокой привязки, который Министерство мгновенно заметит, несмотря на любые щиты, которые директор мог бы наложить на этот дом.

Потратив еще некоторое время на проверку разума других Дурслей, и увидев такую же плачевную ситуацию, Дамблдор аппарировал прямо из дома N4 на Тисовой улице.

"Что ж, — размышлял Дамлдор сидя в своем кабинете. — Я нашел хотя бы некоторые ответы. Но, кто бы мог предположить, что у Гарри окажется такой огромный потенциал в магии разума. Это же надо, к одиннадцати годам быть уже способным заменить цель-образ. Даже я не уверен, что способен сделать это. Однако, обладание талантом к ментальной магии еще не значит, что план может не удастся. Каким бы ни был Гарри, он все еще одиннадцатилетний мальчик. И пускай, я не буду иметь на него такое влияние, какое бы мне хотелось, я все еще могу добиться от него тех действий, которые ему следует сделать".