Ну, здравствуй, брат...  (гет)

В пятницу природа северной Шотландии опять немного улыбнулась нам. После обеда еще светило солнышко, ветра почти нет. Условия для квиддича благоприятные, почти идеальные. Но, кроме Гриффиндора, в этот день, двумя часами позже, была назначена тренировка и у Слизерина. В пятнадцать часов пополудни, команда красных собралась на кромке поля, у выхода из тоннеля. На трибунах расселась половина нашего факультета, но, этого не избежать, на противоположной трибуне устроились и зрители — слизеринцы.

Я опять сижу на трибуне вместе с Джинни и Гермионой. Девочки в гриффиндорских шарфах, в теплых свитерах такой же расцветки. Рассматриваем взлетевших в воздух семерых игроков нашей сборной, расстановку их, организацию Анжелиной тренировки. Так как Гарри давно не тренировался, сразу выпустили снитч, и брат понесся за ним. Охотники устроили перепасовку на своей половине поля. Фред и Джордж на другой половине поля гоняли один бладжер, отбивая его друг другу, а Рон отрабатывал быстрые перемещения между тремя кольцами.

Пока мы рассматривали маневры охотников, загонщиков и вратаря, то совсем упустили из виду то, что происходило в небе, гораздо выше уровня самых верхних колец и высотных, башенных трибун. А там было на что посмотреть! Плечом к плечу за несущимся с бешеной скоростью снитчем летели Гарри и Анна. «Молния» и «Молния — GT» мчались рядом, метловище к метловищу, в ярком синем, чистом небе, и явно никто не хотел никому уступать. Золотой с серебряными крылышками снитч носился через все поле, туда и обратно, резко разворачиваясь на границах полетной зоны стадиона (снитч заколдован так, что не может покидать зону игры).

Борьба между Гарри и Анной продолжалась где-то около пяти минут, рано или поздно, охотники, загонщики и вратарь заметили эту битву. Анжелина в какой-то момент вспомнила, что она капитан Гриффиндора и отчаянно засвистела в свой магически усиленный свисток. Поттер тормознул, а Анна сцапала снитч под самым его носом, пронеслась немного вперед, исполнив на радостях несколько бочек и сальто, высоко вскинув руку с пойманным снитчем.

— Черт возьми, что здесь делает охотник Когтеврана?! — громко выкрикнула мисс Джонсон, выплюнув свисток изо рта.

— А я всего лишь тренирую вашего ловца! — притворно — обиженно ответила ей, затормозившая и зависшая рядом с ней Энни. — А то он летал себе в гордом одиночестве и выделывался, то поймает снитч, то отпустит его. То поймает, то отпустит. Так можно не восстановить былую форму, а потерять ее остатки!

— Сейчас твои остатки, милочка, полетят во все стороны! — накинулась на нее Анжелина.

— Ну и ладно! — выкрикнула Анна, исполнила переворот и рванула к нашей трибуне.

Подлетев на полной скорости к нам, резко затормозила, совершила переворот и, оттолкнув метлу в сторону, обрушилась мне на руки. Естественно, я немного подскочил со своего места и поймал ее в воздухе. Однако, инерция ее кульбита была столь высока, что я обратно свалился на свое сиденье, тем не менее, крепко сжимая ее в руках. Гермиона и Джинни при ее резком торможении отскочили в обе от меня стороны и теперь ругались последними словами так, что наш боцман в кадетке Аннаполиса должен был бы немного покраснеть.

Метла Анны, спокойно висела в воздухе, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Осторожно усадив сестренку на место Грейнджер, я слегка перевел дух. Джинни и Гермиона, чертыхаясь уже в более литературных формах, усаживались рядом с нами.

— Ну, мать, ты сильна! — произнес я в искреннем восхищении. — Таранишь зрителей, как настоящий вышибала в баре! Тебя за мужика никогда не принимали, сестренка?

— Меня?! За мужика?! Нет. — Откликнулся с лукавой улыбкой изящный когтевранский ужас. — А тебя?

— Ох, мать, ну ты даешь! — уже смеялась Джинни, наконец, усевшись слева от меня.

— А нельзя, свою любовь к обоим осликам… хм… выражать более спокойно, — спросила — уточнила Гермиона, устраиваясь поудобнее.

— Никому ничего я не даю! — воскликнула Энни. — А любовь — вещь изменчивая и разная… братская там… сестринская… и всякая такая там… разная…

— Ну, хватит уже цапаться, девочки! — воскликнула Джиневра. — Давайте смотреть тренировку, сейчас три наши ведьмы-охотницы займутся Роном!

Да, зрелище было не из приятных. Рон пропускал каждый второй мяч, летящий из-за вратарской воздушной зоны, причем, средней силы и с одного-то уровня по высоте. Когда Анжелина попыталась, расставив охотников напротив трех колец, обстреливать цели по очереди, с меньшей интенсивностью, но заставляя вратаря быстро перемещаться, то вправо, то влево, то закрывая центр, Рон пропускал уже два квофла из трех. «Чистомет — 11» явно не давал ему возможности перемещаться между кольцами с нужной скоростью. Или реакция запаздывала. Раздался свисток Анжелины.

— Так, все сюда, перерыв! Тайм-аут! — воскликнула наша мисс Капитан.

Пока Джонсон вставляла своему вратарю, да и всем остальным бойцам команды, оживилась трибуна серебряно-зеленых. Они явно пытались петь какую-то гнусную, но сочиненную заранее песню. Что-то про «Уизли — наш король!» Черт с ними, пусть эти клоуны поклоняются новому королю. Но что это? «На помойке он родился, Слизерину пригодился…» Это, что? Намек на дом дяди Артура и тети Молли? На «Нору»?

Вижу, как Драко Малфой снова что-то орет про сарай, помойку, кучу… Нет, этот дальний мой кузен совсем оборзел! Я посмотрел на Рона, неловко зависшего в воздухе, рядом с распекавшей его Анжелиной. Уши, щеки и шея его уже были не красного, а багрово-фиолетового цвета. Он опустил голову и как бы, старался втянуть ее в плечи. А Слизерин продолжал куражиться, орать оскорбительные для Уизли куплеты, делая ударение на слове помойка. Я посмотрел на Джинни. Она сжала губы и кулачки, стараясь смотреть в сторону от меня. Избегая глянуть в глаза.

— Не обращайте внимания! — произнесла Гермиона.

Легко сказать! Сидеть на скамейке и смотреть, как оскорбляют дом и семью достойнейшего древнего клана Волшебного мира! А если бы эта банда затянула что-нибудь про, типа, склад древнего хлама — Авалон? Звучит еще один издевательский куплет. Мое терпение лопнуло.

— Акцио «Молния» Анны Поттер! — выкрикнул я, выхватив из кобуры на бедре свою волшебную палочку.

Энни и девочки не успели ничего сказать, как «Молния — GT» совершив резкий рывок, снизилась со своей высоты и зависла прямо передо мной. А я подскочил вверх со своего места, оттолкнулся левой ногой от спинки нижнего ряда сидений и прыгнул вперед, заскочив прямо на амортизационную подушку метловища. Метла сразу же сорвалась с места и направилась точно в спину Малфоя, стоявшего на другой стороне стадиона и пытавшегося дирижировать волшебной палочкой хором куражившихся угодливых идиотов.

Мне потребовалось всего секунд пять — семь, чтобы пересечь поле, пронырнуть под командой проводящих разбор красных и оказаться за спиной Драко. Еще секунда и я, схватив кузена за шиворот мантии, рывком поднял его вверх в воздух и потащил в сторону свободной вратарской зоны. Малфой, никак не ожидавший такого развития событий, еще мгновение назад пребывавший в вальяжном, злобно-торжественном, приподнятом состоянии, во весь голос орал от ужаса. Еще бы! Я его хорошо понимаю. Что-то неведомое и страшное внезапно хватает тебя и тащит незнамо куда. Гиппогриф, фестрал, дракон, или что-то еще более жуткое и летающее. Морячок в воздухе. Посвящается сумасшедшим и одновременно героическим пилотам палубной авиации ВМС и корпуса морской пехоты США!

А вот «куда-то», как раз я уже спланировал. Точный бросок с разворота в комплекте с ускоряющим пинком моего высокого тяжелого армейского шнурованного ботинка, и Малфой — младший точно поражает центральное кольцо.

— Один — ноль! Гриффиндор забивает гол! — вдохновенно громко ору я в процессе исполнения нескольких пируэтов, сальто и бочек.

А дальше… Аплодисменты Фреда, Джорджа, Рона и Гарри. Воздушные поцелуи Кэти Белл и Алисии Спиннет. Громкий крик Анжелины Джонсон с использованием общеупотребительных угрожающих идиоматических оборотов. Позднее выяснилось, что Малфой, поразив цель, не свалился с сорока футовой высоты на песок. (Я искренне верю, что у волшебников есть встроенные автоматические Амортизирующие чары). Драко подхватила в воздухе наша Гермиона. Своевременно, дистанционно применила качественные Амортизирующие чары. Драко что-то орал, что пожалуется своему отцу, и у моего папы будут крупные неприятности. Но Фред, Джордж и Рон стояли стеной между нами, недвусмысленно направив свои волшебные палочки на громко орущих, беснующихся слизеринцев. Примчалась мадам Трюк и побоище Гриффиндор — Слизерин пока не состоялось.

Но самое замечательное со мной случилось, когда все отвернулись и продолжили, кто тренировку, а кто просто наблюдать за ней. Анна решительно отняла у меня свою метлу и одновременно быстро поцеловала в щеку, шепнув: «Молодец!» Я в упоении заорал что-то задорное и откинулся на кресле, затем, попытался ее схватить и обнять. Это мое искреннее желание закончилось чувствительным тычком локтем по ребрам и добивающим ударом по шее.

Но не все было столь хорошо. Рон, по-видимому, тоже, пребывая в приподнятом настроении, заехал отбитым квофлом прямо в лицо немного зазевавшейся Кэти. У хорошенькой брюнетки началось сильное носовое кровотечение, с которым никто из команды и из зрителей не смог справиться. Гермиона не смогла остановить кровь магией. Не получилось и у Анны. Я предложил заднюю тампонаду носа, известную мне по военно-медицинской подготовке и стал искать шнур, проволоку и вату. Фред и Джордж дружно громко послали меня в пеший порнографический поход по известному адресу, а сами дали Кэти… Кровавый волдырняк. Случайно. Перепутали, блин.

Обливающуюся кровью девочку загонщики по воздуху понесли в медицинский блок мадам Помфри. А мы все отправились в замок, так как продолжать командную тренировку дальше уже не имело никакого смысла. Нет, можно было выпустить снитч и потренировать Поттера, гоняя его по полю вместе с Анной. Но, наверное, на сегодня было уже достаточно, тем более, что война — войной, тьфу, игрой, а обед по распорядку.

* * *

Как всегда бывает, тактический успех, достигнутый на тренировке по квиддичу над Слизерином, слегка вскружил мне голову. На обеде меня чествовали как героя, сразившего мифическое чудовище. Аплодисменты, похлопывания по плечу от старшекурсников. Приятно, не буду лукавить. После обеда я напомнил Энни, что мы, как Военные префекты Хогвартса, до сих пор не проверили организацию Дуэльного клуба у детей подземелья.

Я решил сегодня же закрепить достигнутый небольшой тактический успех Гриффиндора. Набравшись наглости и смелости, я и Анна, подождав, когда преподаватели закончили обед, подошли к Северусу Снеггу и согласно принятой процедуре запросили время для инспекции Слизеринского общежития. Сначала мрачный зельевар сделал вид, что он не понимает, о чем это вообще идет речь. Но затем, медленно растягивая слова, все-таки презрительно произнес:

— Как вам будет угодно. Восемнадцать часов у входа на мой факультет, вас устроит?

— Да, сэр.

— А вы не боитесь, Гордон, сыграть с Драко Малфоем продолжение вашей забавной игры, но уже на его поле и по его правилам?

— Не смею и мечтать, сэр! Если он еще раз назовет «Нору» помойкой. Такая возможность…

— По наглости, Гордон, вы превзошли даже вашего брата. У входа на факультет в восемнадцать ноль ноль. Повторяю два раза, как для военного. Надеюсь, мисс Поттер вам объяснит, что маленькая стрелка на шести, а большая на двенадцати. И ни секундой позже…

Вечер. Точно в назначенное время я и Энни стоим у тупика коридора первого уровня перед стеной из грубых, серых, необработанных камней. Гарри и Рон объяснили нам, как сюда пройти. Мы никого не стали брать с собой, так как было ясно, что Снегг не допустит групповой экскурсии. Только официальные должностные лица.

Прошли по длинному темному полуподземному коридору, в который выходили небольшие окна, но почти под самым потолком. В тишине только отдавалось эхо от наших шагов. Идя по мрачному коридору, ведшему от нижнего пролета главной широкой мраморной лестницы в глубины замка, я невольно взял Анну за руку. Она не отдернула свою руку, но подойдя к глухому тупику перед замаскированным входом на факультет, где к слову, никого не было, тихо сказала в абсолютной тишине:

— Давай завершим сегодняшнюю миссию, Ал…

Нехотя убрал свою руку и тут… стена шагнула прямо на меня. Я оттолкнул Энни в сторону и отскочил тоже, выхватывая волшебную палочку. Контур выдвинувшийся из стены оказался, как бы это описать… Медленно вырисовывалась фигура, оказавшаяся стройной девушкой. Вот серый маскировочный цвет начал меняться, обретать цвета, превратившись в красивую брюнетку в слизеринской форме.

Забавное было зрелище. Я и Энни направили свои волшебные палочки на симпатичную девушку, которая была явно довольна своим эффектным появлением и качественно исполненными Дезиллюминационными чарами.

— Неужели Военные префекты Хогвартса никогда не проверяют заклинанием Гоменум Ревелио пустые тупики в коридорах? — произнесла она с довольной усмешкой. — Ведь всё совсем не то, чем оно казалось в начале. Не так ли, Алекс?

— Мисс Грингласс… — откликнулся я. — Познакомься, Энни. Еще одна наша дальняя кузина.

— Анна Поттер.

— Дафна Грингласс.

— Я так понимаю, старина Снегг сейчас тоже выскочит из стены, или повторит трюк из второго Терминатора, вставая с палубы… — продолжил я.

— Профессор Снегг очень занят. Срочное дело. Просил извиниться. Он поручил мне встретить вас и проводить на наш факультет. Вы будете говорить с простой студенткой пятого курса? Или предпочтете настаивать на прибытии старост?

— Я почему-то уверена, — произнесла Анна, — что профессор Снегг никогда ничего не делает просто так.

— Делать нечего, — с усмешкой поддержал я Энни. — Ведите, мэм!

Дафна повернулась кругом и произнесла: «Жизнь — повелителю! Честь — никому!» Стена с глухим гулом и скрежетом двумя половинами разошлась в стороны, открыв проход в следующий темный коридор, но уже без окон под потолком. Мы идем по нему дальше. Я и Дафна перебрасываемся легкими подколками.

— А кто у вас в повелителях, мисс?

— Да хоть сам Темный Лорд! Что это меняет, Ал?

— Так меня зовут только самые близкие друзья…

— А хорошенькие кузины? А? Александер?

— А ваш Повелитель, как он… насчет кузин…

— Спроси у своего брата. Он с ним, кажется, недавно беседовал.

Наконец, мы пришли. Коридор вывел нас в большой холл в виде широкой пещеры, справа и слева на наклонных стенах журчали два широких декоративных водопада. Вода с шумом низвергалась по стенам вниз и пропадала в системе отвода. Искусственная подсветка снизу делала эту декоративную композицию очень красивой.

— Водопады появились после девяносто третьего года, — предвидела мой вопрос Дафна. — После того как два известных вам гриффиндорца проникли к нам под Оборотным зельем. При определенной настройке эти водопады перекрывают весь проход на факультет, и своей магией смывают всю магическую маскировку и камуфляж.

Анна громко усмехнулась — ухмыльнулась, но ничего не сказала. Пройдя дальше по следующему коридору, мы увидели на каменном полу — широкую, длинную полосу, участок, посыпанный белоснежным кварцевым песком.

— Это тоже система обнаружения непрошеных гостей, — произнесла мисс Грингласс.

— Это что, контрольно-следовая полоса на границе, для фиксации отпечатков ног? — откровенно расхохоталась Энни.

— Не совсем, — откликнулась Дафна и тут же взмахнула своей волшебной палочкой. Песок мгновенно поднялся с пола и завис в воздухе, точно заполнив своими частичками все пространство коридора перед нами. Создалось такое впечатление, что даже расстояние между песчинками было одинаковое. Они переливались разными красками. Завораживающие оттенки...

— А слабо теперь пройти незамеченным? — усмехнулась слизеринка.

Анна немного задумалась, подняла волшебную палочку, но ничего не стала делать.

— Неужели вы думаете, что мы не сменим пароль на входе и оставим эти системы обнаружения без изменений? — продолжила Дафна.

— Это правильно, — ухмыльнулся я. — А то магическая вода очень мокрая по сравнению с обычной. А песок этот волшебный — так вообще проникает во всякие интересные милые щели, и не вытряхнуть его потом оттуда никак… ни до… ни после…

Глухой удар — щелчок волшебной палочкой Анны по моей макушке. Посыпались разноцветные искры из кончика ее палочки и моего… тьфу… моих глаз.

— Не пошли, Ал, это не смешно, — жестко одернула меня Энни.

— Тресни его, пожалуйста, еще раз и от меня тоже, — поддержала Анну мисс Грингласс. — Но мы пришли.

Перед нами открылся огромный, я бы сказал, подземный собор. Высокий, уходящий вверх потолок. Стены были частично стилизованы в высокие готические колонны, нет, я не знаю, есть ли такие вообще, но то, что не дорические, ионические и коринфские, это точно. Как-то вот так. Между ними были точно готические высокие окна с витражами, из которых… лился яркий солнечный свет. Несколько проходов в углах зала вели куда-то еще.

Я стою, рассматриваю открывшуюся красоту, оборачиваясь вокруг своей оси. Что-то Гарри и Рон нам об этом не рассказывали.

— Ну, что? Нравится? — усмехается Дафна. — Собственно говоря, на этом можно было бы экскурсию с вами, и закончить, так как наш, так сказать, выражаясь вашими определениями, «Дуэльный клуб», занимается именно здесь.

— А окна магические… — спрашиваю — восхищаюсь я.

— Гораздо лучше, чем в Министерстве Магии, — с гордостью отвечает мне мисс Грингласс. — Понятным для тебя языком, Александер, хм… число пикселей в десять раз больше на единицу… это… площади…

— Ладно, итак все ясно, — отвечаю я. — Можете, мисс, называть меня Ал.

— Мерлин всемогущий! Чем я заслужила такое безграничное доверие, Алекс?

— По сравнению с вашей старостой, вы…

— Кто я?

— Умеете ясно излагать мысли. Не то, что бедная Пэнси. Ее как будто треснули квиддичной или бейсбольной битой по голове…

— Ваша зубрилка и почемучка Грейнджер говорит, что Пэнси похожа на тролля, которому хорошенько дали по башке. Так? — откликнулась, уже улыбаясь, Дафна.

— Так. И я добавлю от себя, — ввернула Энни, — что синдром Паркинсона магловские невропатологи срисовывали со старосты девушек пятого курса Слизерина…

— А Рона вашего, кто огрел по кумполу? — усмехнулась Дафна.

— Наверное, Джинни, — продолжает Анна, рассматривая панораму общего зала. — Хотя, наверное, нет. Фред в детстве как-то по злобе превратил его мишку в паука… и вот…

— Не понимаю, какой идиот назначил Пэнси старостой… — размышляю я тихо вслух. — Вряд ли Дамблдор…

— Мистер Гордон, — раздался за моей спиной спокойный голос Северуса Снегга. — Вы уже все у нас осмотрели?

— Нет, сэр, — ответила ему Анна. — Осталась одна последняя пустая формальность. Я, с вашего позволения, тщательно проверю тренировочное пространство на Непростительные заклинания. Вы не возражаете? А Алекс в это время проверит женские душевые и уборные. Пошипит на серпентарио «Откройся!» во все раковины, душевые, ванны, унитазы и биде. Вдруг какая-нибудь очередная очаровательная секретная Тайная Комната Салазара Слизерина возьмет и откроется? Кто же виноват, что основатель вашего факультета был такой баловник, безобразничал в женском туалете, модернизированном со времен раннего средневековья…

— Мисс Поттер! Не зарывайтесь! — жестко прервал Энни зельевар. — Средневековье было уже в самом разгаре. И туалеты, и канализация, а для морячка — фановая система Хогвартса, были созданы по древнеримским технологиям. Положительный момент римской оккупации Британии. Доставайте из кармана ваш Чароискатель Эскарпина и проверяйте. Ваш Годрик Гриффиндор и ваша Кандида Когтевран со всей их магической мощью так и не нашли Тайную Комнату…

— Ох, и великая же магическая моща в моем родном братце! Просто жуть берет… — пробормотала Энни, доставая, как и сказал Северус Снегг Чароискатель Эскарпина и, начиная настраивать его шкалу на обнаружение следов Круциатуса и Империуса (Авада Кедавра оставляет следы только в виде трупов, свежих или не очень).

— Сэр… а мне… разрешите немного пошипеть? — переспрашиваю я.

— Один студент в сороковых годах этого столетия вас уже немного опередил…

— Вашего факультета, сэр…

— Нашего Хогвартса, Гордон.

— Жаль, что Армандо Диппет и Альбус Дамблдор не поймали его в женских туалетах за этим редким и пикантным занятием, — продолжаю я. — Сразу бы сдали с потрохами в психиатрическое отделение Святого Мунго…

— Оно и так уже переполнено магическими идиотами и жертвами первой войны, — отвечает Снегг. — Никто не застрахован от попадания туда… и Гордон-младший в том числе…

— Сэр, я почти закончила… — прерывает наш ехидный разговор Энни. — Непростительных заклинаний нет, не выявлено. Чистенько прибрано, однако. Риктумсемпра — щекотка, Кишечно-опорожнительное заклинание — фу гадость какая, хм… Таранталлегра, Дантиссимус, Фурункулюс и прочий веселый детский утренник. Я вынуждена произвести официальный письменный доклад директору школы, что Дуэльный клуб Слизерина тренирует заклинания исключительно ясельной группы магического детского сада. Если такие в Волшебном Мире вообще есть…

— Вы зарываетесь, мисс Поттер!

— Ну, хорошо, сэр. Сектумсемпра. Если не ошибаюсь, ваше личное любимое ноу-хау первой войны? Не так ли? Кажется, Визенгамот пытался внести его в список Непростительных, как и еще ряд подобных…

— Но ведь не внес? Не так ли? Вы тоже хотите запретить все виды холодного оружия, мечи, шпаги, кухонные ножи, стилеты, пики, только потому, что они теоретически могут кого-то заколоть или зарезать?

— Но изучение этого заклинания студентами…

— Если не ошибаюсь, в Авалоне вас и вашего кузена учили фехтованию?

— Да, но…

— И учили сражаться на японских мечах тоже? На этом совершенном оружии для быстрого и красивого убийства. Не так ли?

Мы молчим. Спорить со Снеггом, когда он вот так жестко, но обоснованно парирует наши идеи и возражения? Дафна пришла к нам на помощь:

— Может Ал, все-таки хочет заглянуть в наши биде?

— Не препятствую. — Северус Снегг резко развернулся кругом и стал удаляться от нас широкими шагами, только черная мантия взметнулась за его спиной как парус пиратского брига или как крылья летучей мыши.

Где-то еще около получаса мисс Грингласс показывала нам библиотеку факультета (надеюсь, что мадам Ирма Пинс и Альбус Дамблдор проверили ее на предмет темных книжонок), читальный зал, зал общих собраний. Показала Энни девичью спальную, мне же показали мраморные душевые и туалеты. Шипеть я нигде не стал, но отметил, что дорогих отделочных материалов на помещения и сантехнику у слизеринцев не жалеют. Наконец, мы встретились в общей гостиной. Сквозь магические окна льется яркий солнечный цвет, а в некоторых окнах, состоящих из цветных витражей, он преломляется и красиво рассеивается. Целая стена стилизована под огромный продолговатый иллюминатор — а ля Наутилус капитана Немо, и с помощью мощной подсветки далеко просматривается участок озера под водой. Растения, рыбки. Русалок и тритонов не видно. Хороший такой, стильный мега аквариум. Красивые пылающие камины, контрастируют с видом подводного мира, стоят вдоль стен, по краям от панорамы озера. Рядом с ними, чуть-чуть подальше — небольшие декоративные водоемы — бассейны собирают воду от небольших журчащих водопадов, сбегающих со стилизованных скал, в которые местами плавно переходит грубая каменная кладка серых гранитных стен. Неплохо. Стильно. Смело. Ряд этих дизайнерских идей надо будет потом реализовать в Авалоне…

— Вы, надеюсь, удовлетворены… — улыбается Дафна, отвлекая меня от уже открытого любования — изучения подземного ландшафтного дизайна факультета. — Кстати, позвольте представить вам мою младшую сестру Асторию. Она учится на третьем курсе.

Из группы ухмыляющихся слизеринцев отделилась и подошла к нам симпатичная, слегка уменьшенная копия Дафны. Я кивнул смутившейся третьекурснице, а Анна мило немного поболтала с девочками. А пока они общались, я попытался понять, куда уходит дым из каминов, примыкающих к мега — иллюминатору, неужели через шнорхель в озере? Вряд ли.

Попрощавшись с сестрами Грингласс, я и Энни покинули подземный комплекс Слизерина. По дороге, проходя темными коридорами нижних уровней замка, никто не мешал нам взяться за руки, идти и оживленно разговаривать, делиться впечатлениями. А они оказались противоречивыми. На логово Пожирателей Смерти что-то не похоже. Хотя, всё на первый взгляд совсем не то, чем окажется в финале. Где-то вот так…

Мы не успели перейти к нашим личным «делам», так как, пройдя несколько потайных проходов, относительно быстро добрались до Гриффиндора. В коридоре мы шли немного уставшие, но морально удовлетворенные. Я не предпринимал попыток как-то сократить до минимума наше личное интимное пространство. Короче, попыток немного зажать Энни, обниматься и целоваться, не предпринималось. Не тот случай, не та девушка, с которой… Я замечаю, что когда мы начинаем говорить не о делах, Анна по-прежнему смущается, замолкает, краснеет и старается смотреть в сторону. Ну что же, возможно, сейчас это самое верное решение. Не форсировать события, не распускать руки.

Иногда я думаю, что рано или поздно, прицельно брошенное слизеринцами в наш адрес оскорбление, типа — «Фу! Извращенцы! Брат и сестренка! Надо же!», может на какое-то мгновение смутить Энни, вызвать растерянность. А в бою у нас нет такой роскоши, как секундное смущение или скованность. И не надо демонстрировать свои чувства при посторонних…

Полная Леди опять попыталась стать во фронт, но не успела, так как портрет решительно распахнулся нам навстречу, и перед нами предстала раздраженная мисс Уизли:

— Вы слышали?! Вы это видели?! — Нет предела возмущению нашего Солнышка! — Эта жаба, Амбридж, назначена Генеральным Инспектором — Инквизитором! Назначена декретом Фаджа!

Немедленно влетаем в общую комнату и видим группу ребят, столпившихся у доски для расписаний, объявлений и приказов. Воздух был буквально наполнен гулом возмущенных голосов. Протолкнувшись к стенду, я очень «деликатно» расчистил место от школьников и провел Энни и Джинни к листку, косо пришпиленному к поверхности из пробкового дерева. Прочитав этот образчик последней руководящей мысли Министерства Магии, мы отошли к нашему «рабочему» столу, где встретились с Гарри, Роном и Гермионой.

— Итак, что и требовалась доказать, — произнесла Грейнджер.

— Что доказать? — спросил Рон.

— То, что Министерство Магии пытается поставить Хогвартс под свой полный контроль, — ответила ему уже Анна. — А следующий их крупный шаг — это сменить директора школы.

— А пока последует несколько очень мелких… мерзких шажков, — зло добавила Джинни.

— Должность Главного Инспектора — Инквизитора означает не только возможность инспектирования других преподавателей, но и применять наказания, возможно и физические… — произнесла Гермиона.

— Предупреди меня, когда эта жаба начнет их использовать! — зло откликнулся Гарри.

— Извини, — сразу откликнулась Грейнджер, — но о том, что она начала сразу применять их на тебе, я узнала слишком поздно. И твой шрам — послание на правой руке теперь не вывести уже никак…

— Спасибо. Он останется мне, как вечное напоминание…

Пауза. Мы молчим, размышляем. Джинни сидит напротив меня, подперев щеки кулаками. Смотрит вдаль. Ее длинные ярко-красные волосы красиво, волнами рассыпались по ее плечам. Ловлю себя на мысли, что я любуюсь бликами от солнечных лучей, играющих на них.

— Чего это ты лыбишься? — тихий голос Энни справа от меня.

— Я… э… думаю, что нам с тобой… э… стоит нанести ей визит первыми. Мы — Военные префекты Хогвартса и… в наших обязанностях, тоже есть функции инспекторов факультетов. Проверка там этих Дуэльных клубов… — размышляю я вслух. — Попросим ее поставить нам задачу. Так мы ее немного прощупаем… так сказать, проведем разведку боем…

— А я думаю, что ты опять нагло пялишься на рыжую… — притворно бурчит Анна.

— А что, нельзя? Очень модный цвет волос… — весело откликаюсь я.

— Такой?

Дальше произошло следующее. Анна направила свою волшебную палочку себе на волосы. Прошептала какое-то заклинание и… по ее длинным роскошным шелковистым темным волосам пошла волна цвета, то есть, они стали переливаться всеми цветами радуги. Вся наша компания уставилась на Энни.

Вот ее волосы стали просто наливаться медью, как бы увеличивая яркость и интенсивность цвета. Пурпурный, ярко — красный, просто огненный, пылающий оттенок…

— Дорогая, а нельзя чуть-чуть притушить… приглушить... хм… пламя, — улыбаюсь я. — Уже больно смотреть…

Оттенок начал меняться. Вот, он стал похожим точь-в-точь на цвет волос Джинни. Гермиона и Джиневра захохотали и зааплодировали. Еще пошли разные оттенки красного и золотого. Затем, постепенно, оттенок стал более темным, глубоким. Красивый, благородный темно-рыжий медный цвет…

— Энни… хватит. Достаточно… — внезапно прошептал Гарри.

Я пристально посмотрел на брата и сестру, смотрящих теперь глаза в глаза друг другу. Рядом с Гарри на диванчике сидела Лили Эванс. Зеленые глаза на мгновение вспыхнули и…

Гарри отвел взгляд и закусил нижнюю губу.

— Что-то не так? — тихо спросила Энни.

— Все так, но… — произнес Гарри. — Ал перетопчется. Пусть иногда пялится на наше Солнышко. Энни… у тебя итак очень красивые волосы… не надо...

Анна легко взмахнула своей волшебной палочкой, немедленно вернув свой природный цвет волос. Гермиона и Джинни теперь смотрели на Гарри и Энни во все глаза. Но наше общее дальнейшее молчание было нарушено.

«Старостам школы, старостам факультетов и военным префектам прибыть к Генеральному Инспектору — Инквизитору Хогвартса!» — громко провозгласил всегда ранее молчавший рупор на стене зала. Это было неожиданно, так как внезапно прозвучал именно ненавистный жеманный голос Долорес Амбридж. Ряд студентов подскочили со своих мест.

— Ну вот. Эта карга нас опередила, — произнес я, вставая с места.

Анна, Гермиона и Рон поднялись тоже.

— Мы вас подождем, — сказала Джинни. — Не убивай ее сразу, Ал. Надо выяснить, чего она хочет.

И вот мы стоим в кабинете преподавателя Защиты от темных искусств, перед столом, на котором лежит тяжелый деревянный брусок с надписью золотой краской: «Генеральный Инспектор — Инквизитор Хогвартса». Рядом с нами стоят двое семикурсников — старосты школы. Высокий, широкоплечий парень из Когтеврана и миловидная блондинка из Пуффендуя. Весьма логично, — мелькнула у меня мысль, — не назначать на должности старост школы представителей Гриффиндора и Слизерина. А то поубивают друг друга и разнесут ко всем чертям школу. Кроме нас, стоят в шеренгу, а точнее полукругом, старосты с пятого, шестого и седьмого курсов всех четырех факультетов. Пары. Парень и девушка. Всего двадцать четыре человека. Плюс двое старост школы и двое Военных префектов. Итого: двадцать восемь человек молча, наблюдают за вальяжно устроившейся в руководящем кресле за своим рабочим столом Долорес Амбридж. Язык мой не поворачивается назвать ее профессором…

— А вот и мои помощники! — елейным голоском произнесла она. — Я так рада всех вас видеть у себя! Старосты — это очень ответственная должность! Первая маленькая ступенька для вашего будущего карьерного роста в нашем Министерстве Магии.

Дружное молчание было ей ответом, разве что ответно-елейные рожицы слизеринцев.

— Нам всем предстоит много-много-много тяжелой работы! Положение дел в школе с дисциплиной, просто хуже некуда. Даже некоторые, облеченные властью должностные лица позволяют себе недопустимые поступки! Да — да, Гордон. Я говорю именно о вас. Вы позволили себе идиотскую выходку на последней квиддичной тренировке. Мало того, что мистер Малфой чуть не получил серьезную травму, так вы еще и подрываете авторитет старост школы. Но, я думаю, этому сейчас придет конец.

Она сделала паузу, произнесла свое сакраментальное «Кхе-кхе», и начала перебирать пергаменты с гербом Министерства Магии у себя перед носом.

— Где же, где же, а вот и он! Я, Корнелиус Освальд Фадж, Министр Магии, кавалер ордена Мерлина… и прочая и прочая. Ух! Декретом Министерства Магии, в связи с отсутствием в Волшебном Мире военного, предвоенного положения, отсутствия угрозы начала войны, гражданской войны, должности Военных префектов Хогвартса... эээ... упраздняются. Не будем тянуть резину. Вы, как я понимаю, люди действия, не нуждающиеся в долгих объяснениях и разъяснениях. Так? Так я и думала. Гордон! Поттер! Сдать свои значки!

Она, оторвав свой взгляд от бумаженции, хлопая ресницами своих выкатившихся водянистых бесцветных глазок, уставилась на меня и Энни. Еще немного — и вытащит свой язык, чтобы облизнуться от удовольствия. Я скосил взгляд на Анну. Сестренка смотрела на Амбридж, явно раздумывая, ответить ей грубостью или сразу же прибить «профессора» на месте, как слегка зазевавшуюся жабу на берегу пруда.

— Неужели… мне… необходимо… повторять… дважды? — растягивая слова, почти пропела Первый заместитель Министра Магии.

Анна резко сдернула с форменного когтевранского джемпера значок в виде щита с двумя скрещенными мечами и волшебной палочкой, а затем швырнула на стол.

— Поаккуратней, милочка! — злобно зашипела Долорес.

— Я так думаю, что мне пора собираться обратно в Салем! И Алексу тоже… — произнесла Анна с вызовом, но окончание ее фразы никто не услышал, так как я со всего размаха, со всей дури с грохотом впечатал в полированную поверхность стола, сорванный с моего форменного гриффиндорского джемпера-свитера значок военного префекта, прямо под самым носом у подпрыгнувшей в кресле Амбридж.

— Разрешите идти?! — выкрикнул я.

Откашлявшись, вскочившая на ноги карга произнесла:

— О нет! Так просто вы не повернетесь кругом и не уйдете! Кое-что еще!

Она выхватила свою очень короткую и толстую волшебную палочку. Я дернулся и инстинктивно попытался закрыть собой Анну. Амбридж злорадно захохотала и направила свой обрубок на два наших значка на столе.

— Вспыхни! — выкрикнула жертва карьерного министерского безумия.

Наши два серебряных с эмалевой инкрустацией щита вспыхнули и стали пылать ярким синеватым пламенем.

— Не испортите стол, мэм. Филч будет очень недоволен… — сквозь зубы произношу я.

— А серебро точно полностью сгорит? — издевательски уточняет Энни.

Сгорело. Полностью. На столе остались два обугленных пятна.

— Ничего, сейчас я поправлю древнее лакокрасочное покрытие стола, а вы оба можете быть…

Она не договорила. Что-то громыхнуло и сверкнуло. Народ в кабинете дернулся. Что-то горячее вспыхнуло у меня на левой половине груди. Там, где совсем недавно висел мой значок. Рука машинально дернулась и… схватилась за значок военного префекта Хогвартса. Он как никуда и не пропадал. Металл быстро остывает и… в общем, символ моей власти опять на своем месте. Глянул на Энни. Она тоже гладит свой значок и даже уже слегка улыбается.

Амбридж с выпученными глазами смотрит на нас, но ее волшебная палочка начинает медленно подниматься вверх. У меня это движение отработано. Правая нога чуть вперед. Невербальный вопль в голове «К бою!» и волшебная палочка дяди Джеймса привычно прыгает из кобуры прямо мне в правую ладонь…

— Стоп! Стоп! Стоп! — раздался громкий голос от распахнувшейся двери в коридор. Быстрым шагом вошел, нет, влетел в своей развевающейся темно-синей мантии директор Хогвартса.

— Все я! Все я! Это я один виноват! Ах, милая Долорес, это я назначил префектов первого сентября, а вернее, спланировал их назначение еще в конце июня. Увы! Увы, мне несчастному! Не смог предусмотреть декрет Министра Магии, отменяющий предвоенный период! Ничего сделать нельзя! Нельзя отправить в отставку военного префекта Хогвартса, которого назначил действующий законный директор. Увы, магия замка признала это решение законным и обоснованным. Надеюсь, вы все внимательно слушали песню Распределяющей шляпы в этом году? И только добровольный отказ носителя значка от занимаемой должности, уголовное преступление, но для этого, прошу заметить, требуется утверждение, хм… решение полного состава Визенгамота. Ну, или красивая героическая погибель, а? Шучу, шучу! Не надо так бледнеть мисс Патил…

А вот лицо Амбридж напоминает лицо тетушки Мардж перед полетом вокруг трубы в Манчестере или еще где. Ее фото я видел в личном деле брата, как свидетельство мощнейшего неконтролируемого выброса магии в экстренных ситуациях. Беспалочковая магия, хм… интересно. Он и Люмос на своей волшебной палочке как-то зажег, не прикасаясь к ней...

— Это… как… то есть… — бормочет Амбридж. Ну, типа, бульканье в ее горле.

— Нет, конечно, декрет Министра Магии вещь абсолютно законная и его необходимо выполнять. Безусловно! Могу подсказать выход, Долорес. Так как их статус равен статусу старост школы, пусть… хм… помогают старостам укреплять дисциплину в замке. Соблюдение формы одежды, распорядок дня, вежливость и этикет. С этим у Ала чуть сложнее, но он исправится. Я вам это гарантирую. Вот только побеседую с ним и с его кузиной. Чуть позже. Еще они могут заняться физической подготовкой с отстающими в развитии студентами. Пусть курируют там, наш магический и немагический спорт и физкультуру. В мире маглов, кстати, толковый сержант, весьма, весьма полезен для укрепления хлипкого здоровья тщедушных юношей. А вот ваш рабочий стол мне очень жаль. Боюсь, что сгоревшие значки на полировке оставили свой след навсегда. Вряд ли мистер Филч справится. И не стоит пробовать поджигать значки префектов снова. И старост факультетов тоже. С магией замка и я, бывает, не могу справиться. Вот как-то вот так…

Амбридж, по-видимому, поняла, что только что потерпела сокрушительное, унизительное поражение. Она взяла себя в руки, успокоилась и произнесла своим жеманным голосом, пытаясь «сохранить лицо» или его остатки:

— Ну что же, пусть продолжают носить свои теперь уже сувенирные значки. Если им самим будет не очень за это стыдно. Дуэльные клубы, как вы Дамблдор, безусловно, знаете из текста декрета Министра, закрываются. За ненадобностью. Охрана Волшебного Мира возложена на мракоборцев Министерства Магии. А не на какие-то тайные ордена или студентов-любителей. Так что, в Дуэльных клубах нужды больше нет. А попытка их где-нибудь тайно возродить закончится решением Визенгамота полного состава…

— Безусловно, мэм, — откликаюсь я и слегка киваю в сторону Драко и Пэнси. — И слизеринского подвала это тоже касается. Уж я прослежу…

— Мистер Гордон, — продолжила Долорес, — вы и ваша кузина, будут следить там, где я прикажу…

— Только если директор Хогвартса не уточнит ваше приказание… — елейно, копируя голос Амбридж, добавила Энни.

— Так, я думаю, на этом с проблемой военных префектов все? — воскликнул Дамблдор. — Или есть еще, какие другие светлые идеи?

* * *

Через десять минут в кабинете Дамблдора, я и Энни сидим на двух стульях напротив рабочего стола директора. Альбус Дамблдор сидит в кресле, слегка откинувшись на спинку, смотрит немного в сторону. Раздумывает, подперев подбородок рукой, опирающейся на подлокотник. Мы молчим, терпеливо ждем начала разговора. Профессор вздыхает.

— Никто не ожидал, что обитатели нашего замка, суть единая сплоченная команда, готовящаяся к встрече с темными временами… — произнес Дамблдор устало, резко контрастируя с только что полным энергией и задора директором в кабинете Амбридж.

— Наши действия, сэр? — уточнил я.

— Необходимо заняться теперь… хм… кадровой работой. Начать подбирать надежных ребят. Вторая война, возможно, будет очень долгая. Неизвестно, сколько лет она продлится. Членов Ордена Феникса не больше двух десятков человек. Надо начинать готовить смену, пополнение. Но одна наша малейшая ошибка и Министерство Магии получит повод обвинить нас в подготовке мятежа и захвата власти в Волшебном Мире Великобритании. Я бы порекомендовал вам, Энни и Алекс, беседуя с ребятами о создании подпольной группы… э… не сразу в лоб, а аккуратно прощупать, готов ли кандидат… соответствует ли он нашим требованиям. Не гонитесь за численностью. Десятка человек пока будет достаточно. И если чувствуете, что обратились к ненадежному человеку, ошиблись, то немедленно применяйте Обливиэйт, но прошу, не злоупотребляйте. Все-таки это мозг высокоорганизованного существа, будущего мага или ведьмы. Достаточно стереть несколько минут вашего разговора. Вы оба, по тренировкам в мракоборческом центре знаете, что Заклинание стирания памяти действует, вернее, стирает память человека, память о последних событиях не более чем за один час, предшествующий его применению. Мозг человека сам блокирует дальнейшее магическое временное вторжение в память. Защищается. И, кстати, исторически было наложено временное ограничение и Министерством. Иначе все волшебники давно превратились бы в полных клинических идиотов. Вам достаточно направить палочку и невербально произнести… хм… быстро дать команду: «Обливиэйт — пять минут!» Этого, я думаю, будет вполне достаточно, чтобы кандидат больше и не вспомнил, о чем это вы с ним только что говорили. Сразу же переходите к другой теме разговора, не давайте человеку времени задуматься, что это у него вдруг возникло ощущение провала в памяти? Лучше всего сделайте замечание какое-нибудь, угроза там снять очки с его факультета за не заправленную рубашку, не завязанный галстук или еще за что. Как говорит Грозный Глаз Грюм: «Осторожность, осторожность и еще раз осторожность!» Теперь, жду ваших вопросов.

— Сэр, может вам следует поговорить обо всем этом с самим Гарри? — спросила Анна.

— Энни… я уже отвечал на подобный вопрос Алекса. Отвечу еще раз. Есть существенная, важная причина, по которой я сейчас не могу общаться с Гарри один на один. И дело совсем не в гонениях Министерства Магии, уж поверьте. В свое время я все вам объясню.

Небольшая пауза. Я обдумываю, что теперь спросить мне? Кажется, кроме подбора людей, понадобиться и тайное место для проведения занятий. Снова эта проблема всплывает в моем мозгу…

— Сэр, вы не подскажете нам, где лучше всего проводить тренировки?

— Алекс, уже второй раз! Напряги, пожалуйста, свою богатую и циничную фантазию. Поверь мне, Хогвартс просто полон всяких тайн, полон мест, где бы вы могли организовать подготовку одной группы или даже, нескольких групп. Если руководитель, директор, вождь, постоянно будет разжевывать своим подчиненным поставленную задачу до самых мелочей, до последних деталей, вы никогда не научитесь думать и действовать самостоятельно. Мне… нам не нужны тупые исполнители. Ведь я не вечен…

— Еще один вопрос, сэр… — настаиваю я.

— О, вы начинаете напоминать Грейнджер…

— Важный вопрос, сэр, — настаиваю я. — Гарри предстоит очередной личный поединок с Темным Лордом…

— Несомненно!

— Но если вы пока… по важной причине… не можете его лично готовить…

— В свое время я займусь его подготовкой.

— Но может пусть кто-то… Грюм, Кингсли или… ну хоть Флитвик…

— Профессор Флитвик, Ал. Пока, я думаю, я уверен, что в этом году у Гарри и Тома личных поединков не будет. Волан-де-Морт сейчас занят совсем другой важной проблемой. Осваивайте пока с ребятами базовый уровень мракоборца. И, кстати, для поединка с Темным Лордом один на один требуется маг с минимум тремя десятками лет подготовки и боевой практики. Поттеры, Гордоны и Долгопупсы сталкивались с ним в первую войну, сражались, но ни один из них никогда не дрался с Томом один на один. Нападали группой. А от поединка со мной он всячески уклонялся…

— Профессор, но Гарри… он же…

— Ты никогда не слышал, Ал, такое выражение: «Победа ни с теми, с кем Сила, а с теми, с кем Правда»?

— Не слышал…

— Так я и думал. Странно, но в Дурмстранге, а точнее в России, эта мысль очень популярна. Подумай над этим на досуге.

Теперь все ясно. Директор ждет от нас инициативы и, по-видимому, хочет посмотреть, чего мы стоим, когда вынуждены думать своей головой.

* * *

— Вы были у Дамблдора! И что он вам сказал? — вопрос Гермионы и нетерпение в глазах Джинни.

— Сказал, что нам всем нужно думать своей головой, — ответила им Энни.

— А это как? — ухмыльнулась Джинни.

— Берешь свою мысль и начинаешь ее думать, — откликаюсь я.

— Мы все в кабинете Амбридж видели, что Хогвартс желает, чтобы вы оставались военными префектами, — продолжает Гермиона.

— Отлично! Замок на нашей стороне! — восклицаю я. — Это мы выяснили. А где, кстати, Гарри и Рон?

— Они с Фредом и Джорджем куда-то направились. И я очень беспокоюсь… — ответила Грейнджер.

— Нет, работу диверсионных подразделений начинать пока рановато, — продолжила Анна. — Надо сначала обсудить ряд важных моментов.

— Огласите, пожалуйста, список проблем, — ехидничает рыжая.

— Первое: Дамблдор почему-то не может беседовать с Гарри один на один. Вторая: создание тайной группы студентов по изучению Темных искусств, — перечисляет Энни. — И третья: еще раз поцелуешь Ала — заставлю выйти за него замуж!

— Ой, ой, ой! — прикалывается Джинни. — Как страшно! А подружкой невесты будешь?

— Так, девочки, заканчивайте! — прикрикнула на них Гермиона. — Давайте дождемся наших осликов и тогда продолжим…

— Ослик Иа прибыл по вашему приказанию, мэм! — улыбаюсь я.

Три подруги сидят за нашим командным столом, уткнувшись каждая, в свой волшебный, всплывший в воздухе «монитор». Со своего кресла я отлично вижу всех трех наших красавиц. Надо сказать, что освоение магии у девчонок имеет и одну узкопрофессионально направленную деятельность, сформулированную как-то очень популярным у них журналом «Ведьмополитен». Это как в максимально короткое время соблазнить максимально возможное количество смазливых магов. В Хогвартсе нет откровенно некрасивых девчонок. Есть только симпатичные, красивые и откровенные секс-символы. С самого детства, с той самой минуты, когда они становятся способны держать в ручке стащенную мамину волшебную палочку, юная ведьма начинает экспериментировать со своей внешностью. Количество заклинаний, закручивающих ресницы, изменяющих форму, цвет и длину волос, и прочая и прочая, превышает количество боевых и кухонно-бытовых в несколько раз. Но, возвращаясь к Анне, Гермионе и Джинни, проводя, так сказать, тайный суд Париса, можно определить их, как… хм… Грейнджер, конечно, это Афина или Минерва. Ха, каламбурчик… будущая Макгонагалл. А вот Джинни или Энни… есть что-то у каждой, и от Афродиты или Венеры, есть и от Артемиды или Дианы…

Нет, конечно, Гермиона очень симпатичная девочка. Густые каштановые волосы, тонкие черты лица, красивые… хм… глубокие темно-карие глаза. Подумаешь, немного великоват размер стоп. Просто девочка твердо стоит на земле…

— Что это ты на нас уставился? — спросила Джинни. — Глазки бегают…

— Любуюсь вечными ценностями…

— А точнее?

— Красота, ум, юмор и… дерзость.

— Дамский угодник! — рассмеялась Гермиона. — А теперь, Иа, правду, пожалуйста.

— Ну, хорошо, — вздыхаю я. — Мне до сих пор не понятно, как наше Солнышко управлялось с Томом и Василием…

— Ал! Ну, сколько уже можно? — громко возмутилась Джинни.

— Это очень важно, мисс Уизли, — как бы настаиваю я. — Мочилово на поле боя с помощью боевых заклинаний, это могут многие. А вот проникать в сознание других людей, подчинять их своей воле, заставлять…

— Ал, что тебя интересует конкретно? — с повышением тона, спрашивает рыжая.

— Меня интересуют эпизоды с применением Васей своего зыркающего желтого глаза, в коридорах второго уровня замка, прямо напротив туалета Миртл…

— Ладно, хорошо. Ты меня уже достал. Дневник попал ко мне в августе девяносто второго. Я случайно попыталась написать в нем какую-то глупость, а он мне ответил. Завязалась, так сказать, переписка. Что тебя интересует, Ал? Как я размазывала сопли про безответную любовь к Великому Герою? И что отвечал мне Том? Не расскажу. На Хэллоуин я как-то пришла в себя в коридоре и обнаружила, что мои руки в светящейся краске. Первый звоночек прозвенел. Затем, я помню, что ходила к Хагриду… да… хотела, как бы случайно перехватить наше, как ты выражаешься, «Золотое трио», но потом внезапно обнаружила на руках и мантии перья. Еще несколько нападений. Я ничего о них не помню. Том в это время, когда я не находилась в трансе и общалась с ним через переписку в дневнике, уже научил меня Летучемышиному сглазу — атаке, еще кое-чему. Я делилась с ним своими подозрениями, а он говорил, что я просто переутомилась, так как мы… Он учил меня концентрации и невербальным приемам применения заклинаний. Петрификус тоталус, Экспеллиармус, Протего, Инкарцеро, и массу всего другого базового, элементарного, я освоила намного раньше Гарри. Постоянно совершенствовалась… тайно…

— Оп ля! Неплохо! — даже присвистнул я. А девчонки превратились в замершие статуи.

— Мне продолжать? Спасибо. Естественно, я старалась эти свои навыки не светить перед школьниками. Том постоянно шептал мне, что я, возможно, воплощение, реинкарнация Морганы… Ты оказался тогда прав, морячок... Тщеславие опасная вещь. Я должна была стать мега супер ведьмой, что бы он, Гарри, наконец, заметил меня среди других девчонок. Весной мы стали тренировать уже более сложные вещи. Сглазы, порчи, Конфундо. А когда я гуляла возле озера, Том сказал, что есть зона, ближе к Хогсмиду, и там не отслеживаются непростительные. Тренировала Империо на жабах и птичках… Кажется, там же и начинается зона, где можно трансгрессировать. И вот когда мы с Томом работали с памятью, концентрация, упражнения всякие, я заметила, что иногда, я как бы вижу себя со стороны, нет, скорее… чувствую, ощущаю себя со стороны, знаю, что вокруг происходит. Иногда в ходе транса я приходила в себя. На доли секунд. Вспышки в памяти. Я отрывками запомнила, как он командовал мне: «Прогони призрака», «Проверь на присутствие живых», «Закрой глаза», «Расслабься. Теперь концентрируйся… повторяй за мной — Откройся!» Лязг и шум перемещающихся плит, а дальше…

— Ты видела василиска? — не удержалась Гермиона.

— Нет! Как я могла его видеть, когда Том приказывал мне закрыть глаза? Я ему еще была нужна живой! Но я чувствовала василиска. Связав все это вместе, я на эмоциях попыталась при первой же возможности выбросить дневник, утопить его в том самом туалете, возле которого периодически приходила в себя. Это потом я поняла, что Том научил меня заклинанием отгонять Миртл от туалета, загонять ее в канализацию и дальше, в озеро. Чтобы не мешала. А Гоменум Ревелио — проверка на присутствие живых. Когда ты варила оборотное зелье в туалете, я еще из коридора определяла, что она там и Том отменял очередную операцию. Иногда я заходила, помешивала твое, подруга, варево. Как-то добавила кое-что из личных запасов мамы. Кажется, ты не доложила синеглазок. А Том скалился на страницах, комментировал процесс варки Оборотного зелья, смеялся, что шутники что-то затевают. И вот однажды, я увидела дневник у Гарри, а тут еще этот чертов гном с моей дурацкой открыткой и валентинианским посланием. На виду у всех! Я испытала такой стыд! Он как бы пробил в моей памяти… окно. Я пробралась в спальную Гарри, перевернула все, но нашла, этот чертов дневник. Вошла в контакт с Томом и все ему высказала. А он хохотал надо мной, что влюбленных по уши дур всегда используют, хотя… признал, что не предполагал, что его общение со мной займет столько драгоценного времени. Я швырнула дневник в камин в общей гостиной, хотела сжечь его, а он даже не обуглился! Пришлось вытащить его щипцами обратно, а то кто-нибудь его снова найдет. Том, по-видимому, пришел в ярость от моей новой попытки прикончить его черную книжку. Он погрузил меня в глубокий транс. Почти стер мою память, но, по-видимому, я уже могла ему хоть немного сопротивляться. И когда Гермиона и Пенелопа заглянули с помощью зеркала за угол, рядом с туалетом, я видела все со стороны. Дверь в коридор была приоткрыта, василиск немного высунул морду, он даже не выполз полностью из тоннеля. Том контролировал каждое его движение. Реддл уже мог, как бы выглядывать из книжки у меня на руках. Я стояла рядом, парализованная, и все видела. Затем, зажмурила глаза, когда машинально произнесла по команде Тома «Назад! В укрытие!» Василиск нырнул в тоннель…

— Почему после нападения на Гермиону, на твою единственную подругу, ты не побежала сразу к Макгонагалл?! — воскликнула Анна.

— Том сразу стер мне память. На всякий случай. Обливиэйт…

— Но как же ты тогда помнишь все подробности…

— После того, как Гарри убил василиска мечом Гриффиндора, пронзил клыком дневник, и «голограмма» Реддла сгинула, я пришла в себя… и все вспомнила. За целый год. По-видимому, наши с Томом тренировки, работа с памятью, показали, что Обливиэйт стирает только воспоминания короткой памяти, а в долговременной памяти они остаются, и их можно восстановить. Это мне потом уже папа объяснил. И специалист святого Мунго, куда меня на консультацию все-таки принудительно отвели родители летом девяносто третьего…

— А как василиск утащил тебя в Тайную комнату? — тихо спросила Гермиона.

— Никто меня не тащил.

— Что?

— Том приказал мне спуститься в тоннель. А я уже чувствовала, что могу ему немного сопротивляться.

— Но, Гарри сказал, что он высасывал из тебя жизненную энергию, становился сильнее, а ты слабее… — произнес я.

— Нет, Ал. Все с точностью до наоборот. Это я, общаясь с Томом Реддлом, становилась сильнее. А ему просто казалось, что он делает меня слабее. В тот день я решила убить его. Я выжидала подходящий момент…

— Но как? Глупышка!

— И ты как Том, Ал! Накануне Пасхи я написала письмо маме домой…

— Что!? Зачем?

— Не перебивай! Я попросила маму прислать мне на Пасху автономный волшебный контейнер с куриными яйцами. С зародышами именно петушков. Сказала, что это подарок для Хагрида. У него именно я всех петухов голыми руками и порешила. Их пение там, кукареканье, не знаю, почему-то смертельно для этого змея. Когда я увидела этого змея со спины, пару секунд хватило, чтобы понять, что это за гад такой. Я понимала серпентарио в тот учебный год. В библиотеке я прочитала все, что нашла о василисках. Петух — его слабое место. Вот оно — оружие! А мама в этом, в разведении птицы, хорошо разбирается и отсортировала петушков от будущих курочек. Магия. Насквозь яйца видит. Не надо скалиться, Ал! Речь идет не о твоих крутых яйцах! И пяток будущих петушков в магическом ящичке я получила, конечно, уже гораздо позднее светлого праздника Пасхи. Как пришла посылка — сразу доставила контейнер в Тайную комнату и заложила в одном из боковых тоннелей. Летела там, туда и обратно, на метле Фреда. Осмотрелась. Никого и ничего. Василиск, как потом, оказалось, спал, дремал, или пребывал в Нирване. В общем, отдыхал в гнезде в глубине уродливой мега статуи. Его, оказывается, нужно позвать.

— И ты позвала…

— Я похожа на сумасшедшую? Туда так просто не залезть. Лаз во рту, в пасти дядюшки Салазара прикрыт люком. Я оставила рядом с ним мину в виде волшебного контейнера для разведения птицы, петушков и поднялась на метле наверх. Дневник Тома оставался в моей спальне. И я немного уже умею защищать свои мысли, свою память от любопытных легилиментов. Том в дневнике ведь шестнадцатилетний студент, а не Великий Темный Мега Маг всех времен и народов…

— Но почему ты не пошла к Дамблдору или к Макгонагалл, или к Гарри… — подключилась Гермиона.

— Я пошла… к тебе. В медицинский пункт…

— Джинни, это не смешно…

— Я все рассказала тебе, окаменевшей…

— Джинни, я помню только вспышку желтого света в зеркале и затем, сразу, расплывшееся, плохо сфокусированное лицо мадам Помфри, которая слегка хлопает меня по щекам и дает вдохнуть какое-то снадобье…

— Гермиона я… я не смогла никому сказать. Я один раз попыталась, набралась мужества, подсела к Гарри и Рону, но тут же нарисовался Перси с его глупостями…

— И что было дальше? — нетерпеливо спрашиваю я.

— В тот день, когда Гарри и Рон отправились в Запретный лес, Том приказал мне написать прощальную надпись на стене коридора и спуститься в тоннель. Я старательно изображала куклу-автомат, но скользить на попе в джинсах по желобу не очень удобно. На метле с волшебной палочкой, подсвечивая Люмосом, гораздо веселее. Я дошла до подножия статуи. Том приказал открыть дневник, он говорил как бы внутри моей головы, переписку на страницах тетрадки мы уже давно прекратили. Он выскользнул прямо с чистого листа в воздух, сформировался в виде облака, типа призрака, но как бы плотнее. Нечто вроде магловской голограммы. Отошел в сторону, прошелся вокруг, как бы ощупывая себя. И тут я выхватила свою волшебную палочку и атаковала его.

— Что? Как? Чем?

— Тем, что у меня лучше всего получается. Летучемышиный сглаз. Он сначала не понял, что это за темное облако его окружило, начал отбиваться. Пока он уворачивался и отскакивал от мышек, пикирующих на него с разных высот и направлений, я обстреливала его всем своим нехитрым арсеналом заклинаний, которому он меня и научил.

— И…

— Ничего. Абсолютно ничего! Они летели сквозь него, не причиняя ему никаких повреждений. Призрак повышенной плотности. А потом… я помню вспышку огня, в которой внезапно с визгом сгорели все мои летучие мыши. И его громкий хохот, что он недаром тратил со мной свое драгоценное время, обучая меня. Даже поблагодарил за доставленное удовольствие. И тогда я применила его заклинание для изгнания призрака. Он покачнулся, схватился руками за грудь, как будто у него заболело сердце… если бы оно у него было. Больше он уже не смялся…

— И что потом?

— Он внезапно распрямился как разжавшаяся пружина, распахнул руки в стороны… вспышка света мне в лицо и… дальше я ничего не помню. Я очнулась, пришла в себя как бы уже на руках у Гарри…

Мы потрясенно молчим. Нет, Гарри рассказывал, что Том Реддл сказал ему, что Джинни брыкалась, лягалась и страшно ему надоела, но чтобы вот так! Она до сих пор никому об этом не рассказывала. Я не выдержал, подсел к Джинни рядом на подлокотник кресла и обнял ее.

— Твоих петушков в тоннелях потом ловили мракоборцы из группы моего отца, — смеюсь я. — Они вылупились чуть позже твоего и Гарриного приключения — сражения с Томом. А Дамблдор хохотал над папой и его офицерами, гоняющимися по тоннелям за петухами. Он, наверное, догадался, чьих рук это дело. И... как твоя волшебная палочка оказалась в кармане мантии? После боя с Реддлом...

— Палочка? Не знаю. Может машинально... попыталась не дать ему ей завладеть... Не сам же Том убрал ее в мой карман? А Дамблдор о моих петушках догадался? Нет. Это я сама ему об этом рассказала. Как и о многом другом. В медицинском пункте Помфри. Он беседовал со мной один на один, после того как Гарри победил, то есть, обманул Малфоя-старшего и освободил Добби.

— Джинни, ты самая храбрая девушка, которую я только знаю! — громко произнес я, скосив немного глаза на Энни. — Славного факультета Гриффиндор!