Остановить время (гет)

Невилл проснулся весь в холодном поту. Горло першило, будто он долго и надрывно кричал, он снова скреб ногтями о каменную стену так, что пальцы были в крови. Он сел на узкой железной кровати и уронил голову на руки. Через небольшое зарешёченное окно пробивался тусклый лунный свет. Скоро полнолуние, и воспоминания накатывают всё с большей силой. Сны из сказки превращаются в кошмары, приносящие страдания. Как бы хотелось вернуться назад и всё исправить. Или хотя бы забыться во сне... Нет, эта кара заслужена, и Невилл готов нести её до конца своих дней.

Бледное лицо Луны до сих пор стояло перед его глазами: кровавые потёки на щеках, рука, протянутая к нему и затуманенный взгляд.

Последний раз он видел её полгода назад. Она приходила к нему в тюрьму на встречу. Свидание проходило по большей части в тишине, хотя обоим было, что сказать друг другу. Через месяц Невилл узнал, что Луна вскрыла себе вены в ванне в палате больницы Святого Мунго, отделение для людей с нарушением психики, где она находилась последние восемь месяцев. Напоследок она оставила краткое послание на кафельной плитке прямо над своей головой: "Мы всегда будем вместе..." Все прекрасно понимали, кого имела ввиду Луна.

Тогда рядом с Невиллом оказалась Джинни. Она и сообщила ему о трагедии. "Нет! Этого не может быть! Только не она! Она ведь так любила жизнь..." — Невилл плакал на коленях Джинни. Нет, ему было не стыдно, ведь он лишился всего, что было в его жизни. Теперь и умереть не страшно... Казалось бы, вот он — подарок судьбы, возьми его и не потеряй. Но жизнь меняется от малейшего дуновения ветра, и ты уже не знаешь, куда занесёт тебя его следующий порыв.

Кто-то говорит, что всё, что не делается — к лучшему. Невиллу же казалось, что хуже уже просто и быть не может, пока он не узнал ещё кое о чём...

* * *

— Выходи, — засов, висящий на двери камеры, противно скрипнул. Голос охранника как всегда был сух и холоден. Он взмахнул палочкой и на запястьях Невилла застегнулись тяжелые наручники, от которых тянулась цепь из коридора.

— Зачем? — глухо отозвался с железной кровати Невилл.

— На свидание. Пошевеливайся. Чем дольше ты идёшь, тем меньше ты поболтаешь со своими гостями.

Невилл молча встал и, гремя цепями, зашаркал на выход. Охранник захлопнул за его спиной дверь камеры и подтолкнул в нужном направлении. Невилл никогда не запоминал дорогу от его камеры до комнаты свиданий, да ему это и не надо было. Свидания с заключёнными разрешены раз в полгода. Но Джинни умудрялась попадать к нему гораздо чаще, не без помощи Гарри, разумеется.

Охранник открыл перед ним тяжёлую железную дверь, и Невилл вошёл в хорошо освещённую солнечным светом просторную комнату. За столом, стоящим возле окна, сидела Джинни, сжимая в руках свою сумочку. Она выглядела как-то потерянно и устало, под глазами залегли тени от бессонных ночей, сама же она весьма сильно похудела, отчего стала напоминать Невиллу Луну. Узник прошёл к столу. Джинни торопливо встала и обняла его. Всё выглядело так, будто они уже давно женаты.

— Томас, а можно снять оковы? — попросила охранника Джинни.

— Не положено, мисс Уизли, — пробубнил он. — В правилах всё чётко оговорено.

— Ты же знаешь, что правила легко и быстро можно подправить, а охранников — заменить, — Джинни сузила глаза, буквально прожигая Томаса от злости.

— Не надо, Джинни, — подал голос Невилл. Он уже присел за стол, не дожидаясь, что цепи снимут. — Достаточно того, что я в камере без них нахожусь, хотя и не положено. За это Гарри отдельно спасибо.

— Я передам, — опускаясь на стул, стоящий напротив, ответила Джинни. Охранник вышел из комнаты. — Как ты? — она положила свои руки на руки Невилла. — Ты плохо выглядишь.

— Сегодня полнолуние...

— Опять всё те же сны?

— Да. Ничего не меняется. Время не лечит мои раны. А как у тебя дела? Как там Гарри? Из-за обостряющегося к полнолунию слуха, я порой слышу, как охранники обсуждают новости из "Ежедневного пророка". Гарри опять какой-то запрет ввёл?

— Не запрет. Теперь всех детей, обладающих магией, будут регистрировать ещё с младенчества, — недовольно пробубнила она. — Регистрация обязательна для всех, чтобы отслеживать рост их сил и эмоциональное развитие.

— Он всё нового Волдеморта ищет, — горько усмехнулся Невилл. — И не надоело ему?

— Видимо, нет. Народ пока ещё терпит его выходки, но, по-моему, всё ведёт к бунту.

— Бунта не будет, можешь мне поверить. Но вот недовольства это вызовет немало.

— Давай не будем о работе, — Джинни тряхнула головой, — мне её дома хватает. Когда Гарри приходит с работы, работа приходит с ним: папки с документами, письма из Отдела жалоб и постоянные совы и каминные переговоры! Так жить просто невозможно! У меня тоже работа есть, но ведь я не сижу над статьёй ночи напролёт! Ну, не больше трёх ночей в месяц, — Джинни смущённо улыбнулась. Невилл удивлённо посмотрел на неё, после чего они оба негромко рассмеялись. — Ой, ладно. Хватит об этом. Кстати, мы, наконец, выбрали дом.

— И где же он? Вы его уже купили?

— Да. Это небольшой особняк в Годриковой впадине. Там действительно очень красиво, к тому же, Гарри решил поставить на месте дома своих родителей памятник всем жертвам войны с Волдемортом.

— Отличная идея, — Невилл слабо улыбнулся. — Это действительно нужная вещь.

— Да. Только на это же тоже нужно время. А на меня времени не остаётся и вовсе,— Джинни опустила взгляд.

— Не грусти, — Невилл успокаивающе погладил её по руке, — всё наладится. Он скоро успокоится, и вы заживёте спокойной и счастливой жизнью. Сыграете свадьбу, может, вскоре заведёте ребёнка. И будет у вас настоящая нормальная семья, как была у нас... — Невилл мрачнел на глазах: плечи вновь поникли, голова опустилась, а в уголках глаз заблестели... слёзы?— Джинни, ты же не просто так пришла? Ты была две недели назад.

Джинни резко выпрямилась, широко распахнув глаза. Затем она медленно открыла свою сумочку и достала из неё свёрнутый листок.

— Невилл, — сглотнув, начала она дрогнувшим голосом. — У меня для тебя есть письмо. Я всё это время думала: отдавать его тебе или пока не стоит.

— Что за письмо? От кого?

— Это от твоей бабушки. Невилл, постой, — заметив, как её собеседник удивился и подался вперёд, девушка остановила его.— Я не знаю, что именно она написала здесь, но есть несколько моментов, о которых ты не знаешь. Я сама узнала о них не так давно, но дала слово не распространяться. Держи. Я надеюсь, что ты не будешь держать на меня обиду за то, что я молчала. Она так хотела.

Невилл некоторое время смотрел на протянутый листок, затем сжал его, но открывать медлил: идеальный четырехугольник из идеально белой бумаги, каждая сторона промерена по линейке, сгибы чёткие, уголок ровно прилегает к уголку, не отступая ни на миллиметр.

— Бабушка никогда не писала мне писем просто так, — почти шёпотом сказал Невилл. — Для этого всегда была веская причина. Наверняка и сейчас она есть и, видимо, серьёзная, ведь бабушка не разговаривала со мной с момента, как я отказался от лечения и уехал из Лондона. Интересно, какая...

Он не спеша развернул послание и вкрадчиво стал читать написанные четким ровным почерком строки: буква к букве, ни единой ошибки, но что-то изменилось.

"Невилл Лонгботтом. Мой единственный внук. Потомок чистокровных магов, укушенный оборотнем, сбежал от людей в гущу леса, в тайне и против моей воли женился на полукровке Луне Лавгуд, ныне сидит в тюрьме. Никогда ещё наша семья не испытывала такого позора! Мы уважаем свои корни и выбираем себе в спутники подобных нам, мы не идём против закона, а лишь наблюдаем со стороны. Неужели я плохо воспитывала тебя? Неужели не вложила в тебя ничего от твоего отца или деда? Не знаю, сможем ли мы отмыться от всего, что ты сделал в своей недолгой жизни и чего ещё успеешь натворить...

И всё же, ты мой внук, в тебе течёт моя кровь и, отчасти, я даже горжусь тобой. Ты вырос и стал очень смелым, похожим на отца, но тебе не хватает его сноровки и внимания. Ты много сделал правильно, хотя я этого и не одобряю. Ты жил той жизнью, что приносила тебе радость и счастье, а важнее этого ничего быть не может. Да, ты всё испортил сам, но всегда есть шанс начать сначала. Не сдавайся. Я больше не смогу поддерживать тебя и помогать, даже если ты так и не считал. Я старалась заменить тебе родителей, но, наверное, была излишне строга к тебе. Если сможешь, прости меня. Я всегда тебя по-своему любила, но боялась сказать.

P.S. Я вернула тебя в завещание, а раз у меня кроме тебя больше никого нет, то всё перейдёт тебе.

Прощай, Невилл. Твоя бабушка".

Невилл ещё раз прочитал короткое послание, но в нём ничего не изменилось. Тогда он поднял на Джинни грустный взгляд и посмотрел на её напряжённое лицо.

— Она умерла? — спросил он.

Джинни кивнула, отводя взгляд. Мир покачнулся. Солнце, светившее в окно над столом, стало серым. Весь мир посерел. У Невилла была последняя надежда, что он ещё кому-то нужен в этом мире, но теперь, когда он остался один во вселенной, ему стало абсолютно всё равно где он, что делает и вообще жив ли он. На самом деле Невилла уже нет. Осталась одна оболочка, которая ещё девять лет будет смотреть в это окно на серое солнце, а по ночам выть на чёрное бездонное небо и биться головой об стену, пытаясь заглушить боль от осознания собственное ненужности и никчёмности.

— Я так и понял. Как это случилось?

— Когда тебя укусил оборотень, у неё случился первый инфаркт. Она отказалась ложиться в больницу, и колдомедикам пришлось делать всё возможное прямо в её доме. Через год, или около того, когда ты пропал, у неё был ещё один инфаркт. На этот раз её уговорили лечь на лечение, но большой пользы оно не принесло. Сердце уже сильно пострадало. Когда она узнала о твоём аресте и дальнейшем слушании в Визенгамоте, она как раз лежала в больнице на очередном обследовании. Там её и застал третий инфаркт. Врачи сделали всё, что смогли, но жить ей оставалось не больше года. Тогда она привела в порядок все свои дела, написала завещание и это письмо. Она отдала его Гарри, просила, чтобы он позаботился о тебе. В последние дни она говорила только о тебе: оказывается, она помнила гораздо больше, чем кто-либо из нас мог предположить. Каждый твой шрам, первый шаг и первое слово — она действительно стала тебе матерью. Она любила тебя всем сердцем.

— Когда она умерла?

— Неделю назад. Мы похоронили её в вашем фамильном склепе.

— Спасибо, Джинни. Мне надо побыть одному.

Уизли поджала губы, немного помолчала, а затем встала и подошла к Невиллу и положила руки ему на плечи.

— Знай, я всегда буду рядом, чтобы поддержать тебя.

Она наклонилась и поцеловала его в щёку именно там, где проложила себе мокрую солёную дорожку скупая слеза Невилла. Джинни вышла в коридор, а Невилл ещё некоторое время сидел один в просторной комнате для свиданий и смотрел на солнце за окном.

* * *

— Он мне нужен, — Гарри отвернулся к окну. В его кабинете практически не было света, а из окна открывался вид на центральную площадь Министерства, где, слово муравьи, сновали мелкие чиновники и посетители.

— Это не приведёт ни к чему хорошему, Гарри. Ты же отлично знаешь хорька — он не станет сотрудничать, тем более с тобой.

— Это не обсуждается, Рон. Он должен быть с нами.

— Да зачем он тебе? Что у него есть?

— Он много знает, — Гарри повернулся к другу, — и знания его весьма ценны. Я прекрасно понимаю, что просто так он не станет со мной работать. Значит, нужно сделать так, чтобы он захотел присоединиться к нам.

— Ты точно повредился умом на этой должности, — Рон присвистнул, но встретившись с пристальным взглядом друга, замолчал.

— Я не даю тебе неразрешимых задач. Малфой уже месяц как вышел из больницы и опять куда-то пропал! Найди его. Не заставляй меня пожалеть о том, что я назначил тебя главой безопасности моей охраны.

— Я никогда не думал, что тебе нужна охрана, пока не увидел толпу безумцев у входа в Министерство. Кто они? Что ты им сделал?

— Я всего лишь определил их детей в интернат для подозрительных подростков. Это для их же блага, чтобы они никому не навредили, в том числе и себе.

— Гарри, ты совсем рехнулся! Что ещё за интернат?

— Я создал специальную закрытую школу, где будут обучаться дети, не способные контролировать свою магию. Их будут обучать и параллельно изучать их силы. По истечению двух лет, таков срок обучения, часть из них будет переведена в Хогвартс, а остальные дети, у которых уровень силы выше среднего потенциала подростка, останутся в интернате. Так проще за ними следить. После полного обучения они поступят на государственную службу в Аврорат. Их родители должны гордиться: их дети получат профессиональное обучение и автоматически будут зачислены на службу в самое лучшее подразделение защитников от тёмных магов.

— Ты чокнулся,— только и смог выдавить из себя Рон.

— Но ты всё ещё здесь, — Гарри улыбнулся. — Вместе мы сможем больше, чем ты думаешь. У меня есть грандиозные планы! — он взял Рон за плечи и немного встряхнул. — Мы поднимем жизнь в нашем мире на новый уровень!

— А по-моему, здесь и так неплохо. Тебя ведь никто не просил о таких изменениях. Ты и так уже сделал слишком много. Может, пора приостановиться и посмотреть на то, что уже сделано?

На мгновение глаза Гарри сузились в тонкие щелки, взгляд стал холодным и даже жестоким. Но он тут же вновь изменился и улыбнулся Рону, хотя холод во взгляде всё равно остался, неестественно отстраняя Гарри от окружающего мира.

— Посмотрим, Рон. В дальнейшем мы всё увидим. А теперь найди Малфоя. Мне нужна его кровь.