Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (гет)

Рождественские каникулы выдались длинными и утомительными.

Лепила ли девочка снеговиков с Туни, играла ли в снежки с отцом, пекла ли пироги с матерью на кухне или просто сидела у окна, её не оставляла тревога.

В свете фонарей мельтешила метель, делая тепло в комнате особенно уютным и ценным. Мать с отцом выпивали свой обязательный по выходным дням бокал красного вина. Свечи подчеркивали белизну накрахмаленной скатерти, рождая в хрустале блики. Сверкала переливающимися огнями ёлка. На полу, на мягком ковре лежала, мотая ногами в воздухе, Петуния, пододвинув поближе к пламени очередной роман. Она увлеченно накручивала на палец пепельные локоны и игнорировала предупреждения Розы о том, что жар плохо действует на глаза. Шелестели голоса в телевизоре.

Мир казался предсказуемым и стабильным.

И Лили не понимала, откуда поселилась в ней этой тоска. А ещё — нелюбовь к зеленым неоновым огням.

Северус не приходил. Ни разу за все каникулы. Каждый вечер девочка ждала его, вглядываясь в ночное небо, отчаянно надеясь различить тонкий силуэт. Смотрела до рези в глазах, пока голова не начинала кружиться.

Но его не было.

Зато приходила грусть, тонкая, как аромат сгоревших листьев.

Вконец разозлившись, Лили измышляла способы мести. Когда мерзкий мальчишка, наконец, появится, она в его сторону даже не посмотрит. Слушать не станет.

Но в следующее мгновение понимала, что Северус ничего не обещал и смешно демонстрировать ему свою обиду.

С каждым новым днём, проходящим без него, Лили все больше чувствовала себя цветком, который забыли полить, и он вот-вот готов увянуть. Девочка уже начинала сомневаться в том, что все было на самом деле: ночной полёт, колдовство во мраке.

Но покрытая лилиями ивовая ветвь, свежая, словно только что сорванная, утверждала — мимолетная дружба Лили не приснилась.

— Хватит хандрить. Пошли погуляем?

Лили не нашла повода отказать Петунии.

Вскоре сестры играли в снежки с соседскими ребятишками, одерживая победу. В пылу сражения Лили отвлеклась от меланхолии последних дней, с визгом увертываясь от холодных твёрдых шариков; чтобы метко пульнуть их в свой черёд.

Один из «снарядов» точным попаданием залетел ей за воротник.

Обернувшись, Лили замерла от неожиданности.

Оказывается, это Северус счёл нужным напомнить о себе подобным образом.

Надо же, именно в тот момент, когда Лили впервые не думала о нём.

— Привет, — мальчик стряхнул с бескровных пальцев капельки от растаявших кристаллов льда.

Лили сердито вытряхивала снег.

— Ты что? Обиделась? — шагнул он к девочке, чтобы помочь освободиться от снега.

Заботливо стряхивал белые крупицы с шарфика и с пальто.

— Как мило с вашей стороны снизойти к нашим детским забавам, мистер Снейп! — язвительно фыркнула она, выворачиваясь из-под протянутой к ней руки.

— Я не мог прийти, Лили.

— Почему же это?

— Был занят.

— Чем можно так заняться в каникулы, чтобы не найти времени для друга? Хотя бы час?!

— Я работал, — тихо ответил Северус.

— Работал? — недоверчиво приподняла брови девочка.

— Лили! — раздраженно позвала Петуния. — С кем это ты тут разговариваешь?

Старшая сестра смерила Снейпа подозрительным и недоброжелательным взглядом:

— Кто это?

— Северус мой друг, Туни. Ты же знаешь!

— А! Тот самый, что живет в Ткацком тупике?

— И что из этого? — хмуро поинтересовался мальчик.

— А то, что там живёт всё отребье! Лили! С кем ты водишься? Я всё маме расскажу!

Лили почувствовала, как краска заливает щеки. Она топнула ногой на сестру. Как смеет та так унижать её друга?

— Не думаю, чтобы ваша мама возражала против моего общения с Лили, — неожиданно спокойно сказал Северус. — Мы не делаем ничего плохого.

Петуния скрестила руки, недоверчиво покачав головой.

— Да ну тебя! — махнула рукой Лили, цепляясь за рукав Северуса. — Пошли отсюда!

— Только посмей уйти! — прикрикнула Петуния, сверкая глазами.

— И что будет? — с вызовом поинтересовалась Лили.

— Я на тебя обижусь!

Уж чего-чего, а обижаться Петуния умела. И любила.

— Ну и обижайся, — прошептала Лили.

Взявшись за руки, она и Северус вместе покинули детскую площадку.

У сестры было одновременно сердитое и растерянное выражение лица. Она казалось одинокой и несчастной.

— Так чем ты был занят всё это время? — спросила Лили, стараясь казаться оживленной и веселой, будто ничего и не произошло.

— Готовил зелье. У него очень сложный состав.

— Что за зелье?

— Многосущное.

— Это как? — фыркнула девочка.

— Оно способно превратить тебя в кого-нибудь другого.

— В кого?

— Да в кого захочешь.

— Правда? Ты мне покажешь? — кокетливо наклонила голову девочка, расцветая улыбкой. — Научишь меня?

Снейп, поколебавшись, кивнул.

— Хорошо. Пойдем.

— Куда?

— Ко мне в гости.

— О! — только и выдохнула девочка.

Идти в Ткацкий переулок, в гости к незнакомым людям, да ещё не поставив в известность родителей, как-то не совсем правильно. Но любопытство и желание посмотреть на место, где жил её загадочный друг, пересилили сомнения.

Перебравшись через речушку, дети вышли на узкую, мощеную улочку над которой со всех сторон смыкались бесконечные ряды обветшалых кирпичных домишек с подслеповатыми окнами. Проскользнув между погнутыми кольями ржавой ограды, они шагнули в переулок.

Лили заметила, что большинство фонарей в этом районе разбито.

Миновав ряд строений, Северус подошел к последнему дому в длинном ряду. Скользнув за мальчиком, Лили вошла в крошечную темную гостиную.

Обстановку в доме нельзя было назвать уютной. На всем лежала печать бедности. Совсем не так представляла себе девочка жилище могущественных колдунов.

— Сюда, — Северус взмахнул палочкой.

В ту же секунду стеллаж с книгами отъехал в сторону, открывая потайную лестницу, уходящую вниз.

— Идём, — пригласил мальчик гостью.

В подвальном помещении было холоднее, чем наверху. На полках, прикрепленным к стенам, стояло множество банок с многочисленными ингредиентами.

— Что в них? — поинтересовалась Лили.

Снейп отмахнулся:

— Разное. Вон в той коробке, например, златоцветник, а в той — толчёная полынь.

— А в этой? — Лили потянулась к банке, распространяющей острый запах.

— Шкурка бумсланга.

— Шкурка кого?

— Одного зверька. Лучше смотри сюда.

Лили опасливо приблизилась к столу, занимающему центр помещения, на котором стояла чаша с пузырящейся, вязкой жидкостью.

— Это оно? — опасливо повела носом девочка. — Оно готово?

— Не совсем. Нужно ещё пару раз добавить шестикрылок.

— Выглядит, честно говоря, не очень. Какая-то грязь.

Лили подозрительно покосилась на бугрящуюся поверхность.

— Так и должно быть, — уверенно заявил маленький колдун.

После чего достал какой-то толченный сухой порошок, высыпал в ступку и начал его измельчать, хотя на взгляд Лили он был без того достаточно мелким.

— Тебе это нравится?

Черные глаза на мгновение оторвались от зелий, обернувшись в сторону подружки.

— Что?

— Готовить это... эту...ну, зелье, превращающее в кого-то другого?

— Нравится.

— И что в этом интересного?

Между бровями мальчика пролегла едва заметная складка.

— Это требует терпения, точного знания и логики, как маггловская математика. Каждое зелье напоминает сложную задачу. Вот видишь? Обычная колба. В ней при смешении правильных пропорций из простых трав, растущих на каждом подворье, можно получить настоящее чудо. Если нужно — оружие, если нужно — наслаждение. И ни одно Министерство никогда тебя не поймает. Травы не оставляют следов. Элементы, частицы распадаются и исчезают. Их действие сложнее, дольше обычной ворожбы при помощи палочек. Требует куда больше времени. Но если я сварю яд, ни один волшебник не успеет сделать противоядие... Не говоря уже о маггловских докторах.

— Последняя часть твоей речи мне как-то не нравится, — поежилась Лили.

— В колбу можно поймать смерть. Разлить её по бутылкам. А можно настоять храбрость, живую воду, славу. Даже любовь.

— Правда?

— Да. А все, что нужно, это простые элементы и точность в пропорциях. Точность в действиях. Ну и, кончено же Магическая Сила. Вот, возьми, — Северус вложил в руки Лили тонкий высушенный стебель. — Что чувствуешь?

— Тепло. Сухость. Горечь. Но трава скорее добрая, чем злая... Я говорю глупости, да?

— Нет. Все правильно. У каждого растения есть свой характер, у каждого минерала свои характеристики, каждый драгоценный камень по-своему капризен. Правильно подобранные и соединенные, они являют настоящие чудеса. Невиданное волшебство.

— Ты говоришь о них так, будто любишь их, — ревниво проговорила девочка.

— Я и люблю, — невозмутимо согласился Северус.

— Как можно любить неживые вещи? В них же нет души!

— Душа есть во всем, — возразил Снейп.

Лили, усевшись на стол, наблюдала за его действиями, мотая в воздухе ногами.

От испарений пряди волос маленького колдуна набрали влагу и стали завиваться на кончиках.

Лили засмеялась.

Снейп раздраженно дернулся:

— Какого черта?

— Просто так.

— Ну конечно. Как же иначе? — и снова усмешка отразилась только в глазах. Похожих на два бесконечных тоннеля. Тоннеля в подземелья.

— Здесь холодно, — поежилась Лили.

— Я уже почти закончил, — помешав мутное нечто несколько раз против часовой стрелки, несколько раз — по, Северус отряхнул руки. — Идем.

Выбравшись из «лаборатории», как представил Снейп своё убежище, дети наткнулись на Снейпа-старшего.

Тот, развалившись с банкой пива на диване, смотрел телевизор. Увидев детей, подозрительно сощурился:

— Ты дома, щенок? — «изящно» приветствовал отец сына.

— Да, сэр, — с уничтожающей вежливостью отозвался Северус.

— У нас, как я погляжу, гости? Фу ты — ну ты! — смерив Лили тяжелым взглядом, процедил Тобиас. — Красавица мисс Эванс собственной персоной! Могу я спросить тебя, маленькая леди, какого дьявола лысого ты таскаешься за моим заморышем? И что ты нашла в этой нюне? Верно, принимаешь его за подружку?

Банка с пивом просвистела рядом с ухом мальчика и, ударившись в стену, оставила на ней грязное пятно.

— Ты демонстрируешь плохие манеры, Тобиас.

В дверях стояла женщина. Высокая, худая и некрасивая. Её темные одежды были под стать лицу — строгие и невзрачные.

С бледного лица смотрели темные очи, похожие на вход в адскую бездну.

— Д...добрый день, миссис Снейп, — запинаясь, поздоровалась девочка.

Женщина равнодушно скользнула по ней взглядом, словно та была не больше, чем предметом интерьера.

Потом её страшные глаза с замораживающим укором обратились к сыну.

— Ты представишь свою гостью, Северус?

— Это Лили Эванс, мама, — ответил мальчик.

— Магглорожденная, — сказала женщина.

Лили быстро смекнула, что, скорее всего, родители по головке Северуса за её визит не погладят. Он планировал провести её тайком. Это было унизительно. Лили— не воровка! Если нельзя, значит — нельзя. Северусу не следовало так поступать.

— Простите за неожиданный визит. Я уже ухожу.

Лили сама подивилась тому, как гармонично вписалось звучание её голоса в местный «прохладный» колорит.

Тобиас Снейп хмыкнул:

— Иди, иди. И не возвращайся. Если у тебя есть мозги, дуреха, держись подальше от этого дома.

— Помолчи! — оборвала мужа миссис Снейп.

Снейп-старший, отвернувшись, прошел к стене — подбирать банку с пивом.

— Лили? — голос женщины зазвучал мягко.

У девочки мурашки поползли по спине от этого голоса. Ну точно злая ведьма из страшной сказки, пытающаяся заманить к себе сладкими речами.

— Ты выпьешь с нами чай, дорогая?

— Не выпьет, — от поспешности, с которой ответил Северус, по тому, как звенел от гнева его голос, Лили поняла, что интуиция её не обманывает.

И совет отца Северуса тоже дан из благих побуждений.

— Лили пора домой, — почти с вызовом закончил Северус.

— Наше чаепитие не продлится долго. Ты ведь не откажешься, правда, Лили?

— Я сказал — нет!

Как у Северуса это получалось? Говорит тихо, медленно. Откуда возникает ощущение, что он кричит, разливая в воздухе звенящую ярость?

— Лили ничего здесь пить не будет, матушка. Идем. Я провожу тебя до дома.

Холодные влажные пальцы с силой сжались на её руке, увлекая за собой.

— Всего доброго, — пискнула напоследок Лили родителям Северуса.

У самой реки задохнувшаяся от быстрой ходьбы Лили взмолилась:

— Помедленней — никак?

— Прости...

— Тебе теперь влетит, да? — сочувственно спросила девочка.

Северус неопределённо дернул плечом.

Лили вдруг охватил страх. А вдруг он послушается своей злой матери? Вдруг решит с ней больше не общаться?

— Я ей не понравилась, да? — с горечью спросила девочка.

В черном взгляде ответа было не прочитать. Но само молчание говорило само за себя.

— Но почему? Она же меня совсем не знает!

— Дело не в тебе, Лили. Моя мать предпочитает не сходиться с людьми близко.

— Из-за того, что вы — колдуны? Да?

— Да.

— Но объясни ей, что я — такая же! Что мне можно верить!

— Я постараюсь, Лили.

— А если не получится? Что тогда? Отступишься от меня?

Снейп вновь промолчал.

— Но ты не можешь! Мы же только подружились! И твоя мать, она что...? Не понимает? Не можешь же ты всю жизнь торчать рядом с ней и этими твоими колбами?! Тебе нужны живые люди!

— Лили...

— Нужны! Даже если ты сам этого не понимаешь, не осознаёшь. Ты сам загнал себя в какие-то рамки, в то время как все это — глупая условность! Ты нужен мне, Северус! Пожалуйста, не позволяй ей мешать нам! Рано или поздно всегда наступает время, когда приходится идти наперекор воле родителей. А если этого не сделать, то своей жизни не прожить. Будешь обречен всю жизнь воплощать чужие идеалы! Жить чужими желаниями! Ты знаешь, что я права, Северус Снейп.

— Лили, — поморщился мальчик, словно взрослый, уставший от ребяческого вздора. — Я ничего не знаю. Пожалуйста, давай сейчас не будем тратить впустую слова. Будущее само себя покажет.

Родители строго выговорили Лили за то, что она посмела покинуть детскую площадку без разрешения, никого не спросясь. Петуния была этим очень довольна.

— Ну что? — насмешливо скривила она тонкие губы. — Нагулялась?

— Это не твоё дело, — огрызнулась Лили.

— Ты — моя сестра. И все, что касается тебя, очень даже «мое» дело! Как ты могла так поступить со мной? — тон сестры изменился. Стал серьёзнее и злее. — Как могла бросить меня ради этой бледной немочи?

— Я тебя не бросала!

— Бросала! — стояла на своем Петуния. — Ты даже не попыталась пригласить меня с собой.

— Я не могла, — оправдывалась Лили. — Я же не к себе домой шла!

— Вот-вот! Ты пошла за бог знает кем, бог знает куда. У тебя вообще мозгов нет? И сердце, похоже, словно лужица — мелкое-мелкое. Скажи, разве хоть раз я тебя оставила?

— Ты не понимаешь! Северус не согласится со мной дружить, если ты будешь рядом!

Глаза Петунии презрительно блеснули:

— Ты ещё глупее, чем я думаю, Лили. Или ты просто злая?

Лили побледнела:

— Как ты можешь говорить так?

— Неужели ты не понимаешь, Лили?! Я не хочу, чтобы ты общалась с этим Снейпом, потому что он скользкий и гадкий тип. И только ты, со своими куриными мозгами, пропитанными романтическими туманами, можешь этого не замечать.

— Довольно! — рыкнула Лили. — Я не хочу слышать, как ты его ругаешь, ясно? Если ты обещаешь молчать и никому-никому ничего не говорить, я скажу тебе, почему для меня так важна дружба с Северусом. Обещаешь?

— Не могу обещать. Мало ли что ты мне скажешь?

-Туни! Это не только моя тайна. Клянись, что станешь молчать!

Туни, тяжело вздохнув, кивнула:

— Обещаю, ладно. Ну?

Лили подошла к ней вплотную:

— Мы колдуны.

— Чего...?! — расхохоталась Петуния.

— Северус колдун, а я — колдунья. Нас таких двое, других нет. Он нужен мне, Туни. Не сердись на меня, пожалуйста! Я люблю тебя, очень. Но его я люблю тоже.

— Хватит, Лили! Сил моих с тобой больше нет. Ведьмаки вы недобитые! У тебя богатое воображение, и это хорошо. Но всякой фантазии должна быть граница. Ещё раз услышу про магию — устрою тебе великую инквизицию. С охотой на ведьм.

— Но Петуния!

— Я все сказала!