Есть только миг... (гет)

Гарри, скучая, рассматривал группки волшебников: синие, зеленые, черные, красные, бледно-розовые, и прочие, и прочие мантии мелькали перед глазами. Если сказать честно, то он уже устал от постоянных смен декораций и актеров. Больше всего ему сейчас хотелось домой. Нет, конечно, здесь было весело, шумно, празднично, но всему есть своя мера. А у Блэков этой меры не было. Помпезность, граничащая с пафосом, приедалась уже спустя несколько часов, а блеск и яркий свет раздражали глаза. Альнаир давно ушел к «друзьям»: ему, видите ли, наскучило общество Гарри. Младший Блэк любил находиться в центре внимания. Отец Гарри говорил, что тот унаследовал это качество от Сириуса. Тот тоже всегда обожал выделяться среди толпы, пусть и не очень «чистыми» способами. После этой фразы отец почему-то грустно улыбнулся и замкнулся в себе, отказываясь отвечать на дальнейшие вопросы.

— Что скучаем? — веселый голос раздался над ухом. Гарри всегда смущался от того, что Блэк был на полголовы выше него, хотя и был младше. — Пойдем к людям.

— Извини, Ал, но я устал. Я лучше здесь постою, — если честно, то Гарри сейчас больше всего хотелось оказаться дома, посидеть на любимой скамейке в саду, посмотреть на заходящее солнце, еще что-нибудь, — что угодно; но этот галдеж уже начал утомлять.

— Да ладно тебе, пойдем… да хотя бы вон к Уизли. Не знаю, откуда отец их знает, но мне известно, что они до недавнего времени были жутко бедными, оно и понятно: с семью-то детьми… Но Артур Уизли соизволил наконец оставить этот тупой отдел по работе с магглами. Говорят, что он теперь полностью под каблуком жены. Альнаир говорил что-то еще, но Гарри пропускал слова мимо ушей. В такие моменты он был даже рад тому, что отец в последнее время все реже стал общаться с мистером Блэком: Ал был таким сплетником.

— … вот так-то, Гарри. Ха! Смотри, эта младшая Уизли пялится на нас. До ужаса неповоротливая девчонка, — Блэк рассмеялся, но, встретив обиженный взгляд девочки, осекся, а Гарри лишь улыбнулся.

— Ладно, я ушел. Скоро будет выступать Нелли Жокардо. Лучшая певица волшебного мира, — гордость, с которой Альнаир произнес последние слова, могла сравнится с гордостью родителей за родного сына. Складывалось ощущение, что певица не просто была приглашена Блэками, а что они вложили кучу сил для создания образа популярной певицы. Гарри ухмыльнулся и последовал за Алом. Торжественный ужин уже прошел, столы были убраны, теперь помещение оказалось заставлено небольшими столиками и диванчиками. То тут, то там проходили важные шишки из Министерства. Именно присутствие таких людей больше всего раздражало Гарри… Такие празднества были скорее поводом заключить полезную сделку, завести необходимое знакомство, мелькнуть в свете общества, повысить собственный имидж. День рождения превращался в политический плацдарм — по крайней мере, так ему объяснял дед. Эта причина заставляла Гарри ненавидеть и собственный день рождения. Не очень-то приятно осознавать, что тебя используют как предлог для «серых делишек», — так называл это отец. Нет, конечно, на такие вечера приглашали и детей, но это не доставляло никакой радости. Друзьями их назвать было нельзя, общих интересов у них практически не было, а глупые разговоры о том, что сделал тот или иной папа или как та классная квиддичная команда обыграла другую, надоедали быстрее, чем зелье против кашля. Хотя квиддич и был большим увлечением мальчика, он не любил, когда кто-то не соглашался с его мнением, а споров в таком деле просто не могло не быть. Зато потом они устраивали между собой матч — это было единственным, что хоть как-то оживляло вечера. Но Блэки редко устраивали нечто подобное: они скорее пригласят какую-нибудь знаменитость, как сейчас. Ал, тот вообще не понимал радостей квиддича, называя ее спортом для ненормальных. «И как можно рисковать своей шкурой ради непонятно чего?» — говорил он. Ал просто не понимал той радости, что дарует легкость, беззаботность полета. Это так прекрасно! А что теперь? Ему надо смотреть на эту артисточку. Как будто ему есть до нее какое-то дело! Хотя дед и говорил, что лучше завести нужные знакомства сейчас, чем кусать себе локти потом, но Гарри просто не мог заставить себя лебезить перед кучкой идиотов. А Блэки любили приглашать всех, кого только могли. Гарри давно заметил, что они очень любят известность и славу. Тяжело вздохнув, парнишка сел на диван, рядом кто-то охнул, он обернулся.

— Привет, — улыбнулся он, слегка покраснев. Ему стало немного стыдно за то веселье над девочкой.

«Надо исправить положение. Что там говорил дед? Главное — вежливость и умение себя поставить».

— Я — Гарри Поттер. А ты?..

— Джинни, Джинни Уизли, — девчушка смущенно улыбнулась.

— Странно, что я тебя раньше не видел на приемах, — Гарри просто не знал о чем говорить с этой странноватой девочкой, но он не мог не заметить, что она чем-то ему понравилась. — Твои родители — волшебники?

— Да, — она покраснела еще больше. Гарри мысленно хлопнул себя по лбу: «и это называется вежливость?!» — Просто мы… небогаты и… Ну, в общем, ты понял.

— Ясно. Слушай, может, перестанешь постоянно смущаться? — Гарри решил, что будет проще сказать Джинни, что он думает о ситуации.

— Хорошо, — краска снова начала заливать лицо девочки, но та, осознав это, постаралась справиться с собой и, откинув назад рыжие волосы, мило улыбнулась: — Ой, сейчас эта Нелли будет петь.

Джинни оказалась права: в зале погас большой свет, лишь небольшие трехглавые подсвечники продолжали гореть, над сценой, специально сооруженной для небольшого концерта, закружились бабочки, стряхивая с полупрозрачных крылышек серебристую пыльцу, которая излучала мягкий приятный свет. Хлопок, и в центре этого великолепия появилась певица.

— Красивая, — прошептала Джинни, а Гарри мысленно с ней согласился. Волшебница действительно была прекрасна, но он догадывался, что для создания такого облика было приложено немало усилий. Дед как-то рассказывал, каким образом можно добиться таких необычайных результатов. Тогда же Гарольд (так дед просил называть его на людях) сказал странную фразу, которую Гарри до сих пор не мог понять: «Никогда не верь ни внешности, ни первому впечатлению».

Нелли меж тем начала петь какую-то очень грустную песню, а Гарри даже не старался вникнуть в ее смысл. Мягко говоря, это его не очень-то интересовало. В помещении было очень душно: похоже, Освежающие чары не справлялись с таким количеством народа.

— Давай сбежим в сад, а, Джинни? — прошептал он, наклонившись к девочке.

— Тебе не нравится? — так же тихо ответила она. — Если честно? Не очень, пойдем.

— Пошли, — парочка тихо поднялась и вдоль стены прошла к выходу. Слава Мерлину, в зале было темно, и никто не мог проводить их укоризненным взглядом.

— Фух…Так гораздо лучше, — Гарри полной грудью вздохнул. Они вышли в небольшой сад позади дома. — Пойдем, — он потянул Джинни за собой. — Я тебе такое место покажу!

— Скоро? — чуть позже, задыхаясь от быстрого бега, спросила она.

— Почти. Я еще на прошлом дне рождения… — Гарри осекся, услышав голоса, но быстро сориентировавшись рванул Джинни за ближайшее дерево. — Тсс, не хотелось бы попадаться никому на глаза. В этой части сада вообще-то появляться нельзя. Ой, это же отец, — охнул Гарри, заприметив лохматую голову.

— Не знаю, Джеймс, не знаю. Возможно, ты и прав, но все-таки ты мог бы попытаться вновь наладить отношения с Сириусом— Мне не нравятся его приоритеты, позерство, хвастовство, бесшабашность… дальше можно не перечислять? Я понимаю, что я был таким же, но я изменился. Сейчас я просто не могу принимать его таким, каков он есть. Смерть Лили сильно повлияла на меня. Если раньше такие вещи я принимал безотказно, считая, что это небольшая цена за дружбу, то сейчас мне уже так не кажется.

— Джеймс, прошло уже столько лет… — Ремус не стал заканчивать фразу. Оба понимали, что скрывается в этой недосказанности, — пора смириться…

— Я уже давно смирился с этим, Ремус, — сказал Джеймс и посмотрел куда-то вглубь аллеи. — Отец тогда мне очень помог, да и Гарри тоже внес свою лепту. Странно, но сейчас осталась лишь легкая грусть, а боль давно прошла.

— Тогда почему ты?..

— Не вижу подходящей кандидатуры, — рассмеялся Джеймс.

Впервые за вечер Ремус искренне улыбнулся, но уже через мгновение вновь нахмурился:

— Но все-таки мы отошли от темы разговора…

— У меня нет никакого настроения говорить о Сириусе, — сдвинув брови, произнес Джеймс, вновь посмотрев куда-то в сторону. — Ты знаешь мое отношение к сложившейся ситуации: он изменился, и изменился далеко не в лучшую сторону. Вся эта известность вокруг его сына, как Мальчика-Который-Выжил, отрицательно влияет на Сириуса. Когда-то я пытался с ним поговорить на эту тему, но он отказался даже выслушать меня. Я вообще не понимаю, почему журналисты развели всю эту кутерьму вокруг Альнаира.

— Ты же помнишь, как все тогда произошло. Ты был абсолютно никакой после смерти жены, отказывался с кем бы то ни было общаться, с репортёрами приходилось общаться Сириусу. А ты же знаешь, что происходит в таких случаях. Он был на виду — он и стал знаменитостью. Им же плевать на факты, главное — очередная сенсация. А что там говорил твой отец? Он же видел, как все произошло?..

— Не сейчас, Ремус, — Джеймс под недоуменным взглядом друга подошел к краю аллейной дорожки и несвойственным ему строгим голосом произнес. — А ну выходите оттуда.Из-за ближайшего дерева показались две маленькие фигуры со смиренно опущенными головами.Ремус чуть округлившимися глазами посмотрел на них и сказал:

— Интересно, а почему я их не почуял? — и, осмотревшись, добавил: — Ах, ветер ведь не в нашу сторону.

Джеймс меж тем лишь вопросительно поднял брови, дожидаясь, когда провинившиеся поднимут головы. Долго ждать не пришлось… по крайней мере, одного.

— Вы знаете, что посещать парк детям можно только в сопровождении взрослых? Гарри, ты-то уж точно знаешь, — он попытался сурово сдвинуть брови, но это у него не очень хорошо получилось. Все-таки вечер был действительно прекрасен, и проводить его в душном помещении было бы просто жестоко.

— Да, но все равно мы каждый год сюда приезжаем. Я уже давно знаю этот парк, — Гарри застенчиво улыбнулся и, умоляюще посмотрев в глаза отцу, продолжил: — А может, ты нас проводишь до озера? Там вечером очень красиво. Я хотел показать его Джинни.

— Джинни? — кивнул Джеймс, посмотрев на девчушку, которая исподлобья изучала его.

— Да, — продолжил мальчик, — Познакомься, Джинни, это мой отец — Джеймс Поттер, это мистер Люпин, а это Джинни Уизли, — на одном дыхании мальчик проговорил фразу так, как его учил Шрейбен.

— Не стоит так тараторить: говорить нужно мерно, не торопясь, с чувством собственного достоинства, — скрыв улыбку, сказал Джеймс и обратился к девочке. — Мисс Уизли, рад познакомиться. Так о чем вы там просили меня, молодые люди? Проводить вас до озера? Замечательная идея.Гарри чуть не подпрыгнул от радости.

— Пойдем, — он взял Джинни за руку и потянул за собой. Следом за ними поспешили старые друзья.Вечер действительно был прекрасен. А прошедший недавно мелкий дождь оставил после себя лишь ощущение легкости, воздушности, мягкости и чего-то детского. Прогулка доставляла незабываемое удовольствие. Мягкий ветер лишь дополнял гармонию, а легкие полутона, создаваемые заходящим солнцем, очаровывали.

Каменная дорожка быстро закончилась, а взору открылся удивительной красоты пруд. Там уже кто-то был. Гарри сразу узнал его: таких белых волос он не встречал больше ни у кого. Оставив Джинни наслаждаться великолепием водной глади, он подошел к Драко.

— Привет, — несколько робко и скованно произнес он.

Молодой Малфой слегка повернул голову и кивнул. Гарри молчал, не зная, как продолжить разговор; наконец, идея пришла:

— Я раньше тебя не видел на таких праздниках.

— Меня на них не было, — холодно ответил он, теперь уже не повернув головы.

— А почему? — Гарри осторожно поинтересовался, заметив, что к ним подошла Джинни.

— А потому, — отрезал Драко, вопросительно взглянув на подошедшую девочку.

Гарри глубоко вздохнул и размеренно, с какой-то искусственной вежливостью произнес:

— Джинни — Драко Малфой, Драко — Джинни Уизли, — девочка смущенно улыбнулась, получив в ответ легкую усмешку.

Гарри хотел еще что-то добавить, но его прервал громкий вопль:

— Хей, а что вы здесь делаете? Нельзя заходить в глубь сада без взрослых, — к компании приближался Блэк в сопровождении еще нескольких детей одного с ним возраста. Среди них Гарри заметил рыжую голову…

— А мы и не одни. С нами отец и мистер Люпин, — юный Поттер кивнул в сторону скамейки, на которой расположились друзья. — Можешь…

— Джин, а ты что здесь делаешь? Тебя отец уже обыскался, а ты здесь, — рыжий, которого приметил Гарри, обратился к его новой подруге. — Иди в дом.

— Ты не имеешь права мне указывать, — Джинни гордо подняла голову, — где хочу, там и гуляю.

Уши рыжего покраснели, он было дернулся к сестре, но был остановлен Блэком:

— Да ладно тебе. Поттер, успокой подружку, и пойдем на поле для квиддича: скоро фейерверк начнется.

— Я приду потом, с отцом, — Гарри криво улыбнулся — Ал ему не нравился, он слишком часто указывал другим, что им следует делать.— Ну смотри, я предупредил, пропустишь — пожалеешь. Пойдемте, — он кивнул остальным. Рыжий напоследок бросил недовольный взгляд на сестру. Было видно, что ему хотелось ей что-то сказать, но он удержался — видимо, понимая, что ничего хорошего из этого не получится.

— Рон — мой брат, — ответила Джинни, увидев вопросительный взгляд Гарри, — считает, что если он старше меня на год, то имеет право говорить мне, что и когда делать. Впрочем, Блэк еще хуже. Я с ним знакома только один день, а он мне уже не нравится. Он такой… такой… высокомерный. Сегодня, когда нас представляли, посмотрел на меня, как на пустое место.

Рядом кто-то хмыкнул, собеседники обернулись: Драко внимательно слушал их разговор.

— Рад, что хоть кто-то разделяет мое мнение, — сказал он и вновь отвернулся к пруду.

Гарри перевел взгляд на Джинни, потом обратно на Драко и, решившись на что-то, сказал:

— А давайте, вы приедете ко мне в гости в следующую субботу. Уверен, папа не будет против.

— С чего бы это? — Драко, прищурившись, подозрительно посмотрел на Гарри.

— А вы мне понравились, — юный Поттер широко улыбнулся.Драко задумался и, что-то прикинув в уме, кивнул.

— Я согласен.

Гарри посмотрел на Джинни.

— Мне надо спросить у папы и мамы.

— Тогда пришли мне сову с ответом, — Гарри довольно улыбнулся. — Жду вас в субботу к одиннадцати в поместье Поттеров.