Дедушка в сундуке бабушки (джен)

В классе зельеварения царила рабочая атмосфера. Третьекурсники Слизерина и Рейвенкло были полностью поглощены приготовлением зелий, не рискуя отвлекаться на что-либо еще: профессор Снейп и так всегда был строгим, а в последнюю неделю просто лютовал. Балы сыпались с абсолютно всех факультетов, а путевки к Филчу на отработку разлетались как горячие пирожки. И даже слизеринцы не остались без внимания обозленного неизвестно чем декана.

— До конца урока осталось пятнадцать минут. Если хоть кто-то из вас смог правильно прочитать рецепт, то у него должно выйти густое зелье темно-серого цвета, — будничным тоном произносил Снейп, проходя среди рядов дымящихся котлов, заставляя учеников опасливо пригибаться, в надежде, что их не заметят. — Тем же, кто не снизошел до того, чтобы выслушать мои инструкции, я могу сказать следующее: пять футов пергамента с полным разбором всех этапов приготовления противорубцового зелья и указанием ваших ошибок.

Дети угнетенно кинули взгляд на зелье в своих котлах: цвета "результатов" разнились от черного до серебристого, и, разумеется, никто не знал, что именно он сделал не так. А если так, то написать пять футов пергамента будет проблематично.

Когда последняя колба с тем, что в принципе должно было стать противорубцовым зельем, оказалась на столе преподавателя, послышался звон колоколов, оповещающие о конце пары. Дети тут же приняли меры и организованно и без суматохи побежали из класса, стараясь держаться подальше от Снейпа. В обычной обстановке сотрудничество этих детей было бы невозможно, но в свете последних событий...

Когда дверь захлопнулась, раздался опротивевший Северусу за последние пять дней голос:

— Ну и скверный же из тебя учитель. Неужели так трудно хотя бы намекнуть, в чем их ошибка?

— Ну, подскажу я им, а что дальше? — на автомате ответил Снейп, выливая содержимое пробирок в котел для отходов. Как ни странно, жидкость тут же приняла темно-серый цвет. — Напомню, что я не могу стать их персональной совестью, памятью и трудолюбием. Так что, если они чего-то не понимают, пусть лучше действуют строго по рецепту, а не бездумно повторяют за лучшим учеником в классе, который, кстати, тоже может допустить ошибку. Если они будут делать все по книге, у них хоть что-то в пустой башке останется.

— То есть, ты у нас о детях заботишься? — язвительно произнес вышедший из тени Джафар, обводя рукой класс, в котором еще несколько минут назад кучка испуганных третьекурсников старательно выводили формулу зелья от рубцов. Результаты этих попыток были... Скажем так, они были. Но их можно было описать двумя словами: "плохо" и "мало". Один котел таки расплавился, а другой был очень близок к этому.

— Нет, я забочусь о своей репутации. Этим... кхм детям еще СОВ по зельям сдавать. А что они там смогут сварить? Верно, ничего. И нам еще повезет, если это "ничего" не взорвется вместе с комиссией.

— Можешь быть уверен, репутацию "страшнейшего учителя" ты поддерживаешь прекрасно. — Дверь распахнулась, и в класс влетел Яго, опасливо оглядываясь по сторонам. — А вот насчет "самого злобного" я уже не уверен.

— Опять имел честь пообщаться с мадам Верховный Инквизитор Хогвартса?

— Клянусь, эта дамочка — зло похлеще нас всех вместе взятых. — Попугая аж передернуло от воспоминаний ее визгливого голоса. Но потом он ухмыльнулся и достал из ниоткуда два золотых кольца с драгоценными камнями. — И лицо у нее такое, что вместе с этой розовой катастрофой способно испортить любую достойную вещь, которую она носит.

Северус молча порадовался, что, несмотря на бурную деятельность назойливой птицы в замке, никто не связал ее с ним. Не хватало еще, чтобы у профессора требовали вернуть все те золотые безделушки, которые стащил этот проклятый клептоман.

— А еще у нее на удивление недурные карманные часы. Конечно, они не идут ни в какое сравнение с теми, что я забрал у гоблина, но тоже ничего.

— Ответь мне на один вопрос: если ты способен создать любую золотую вещь, то почему он продолжает красть все, что под руку попало? — устало спросил у Джафара маг, наблюдая за тем, как Яго взвешивает на крыльях два механических изделия. Джинн лишь безразлично пожал плечами:

— Спортивный интерес, я полагаю.

— Повтори-ка еще раз, почему я не сдал вас Дамблдору?

— Потому что я тебя шантажировал?

— Точно. Чуть не забыл. Спасибо, что напомнил, дедушка. — Снейпу надоело наблюдать за очередным представлением пернатого, поэтому он направился к выходу. — Я на обед. И учитывая то, что мне наверняка придется выслушивать вместе со всеми жалобы розового недоразумения, я прошу: не надо накалять обстановку своим появлением.

— Ну и зануда ты, Северус. Ладно, я и сам не горю желанием лицезреть сию особу, — заворчал Яго, заставляя исчезнуть часы неведомым образом.

Бросив на птицу последний мрачный взгляд, слизеринский декан покинул класс. Его шаги быстро стихли, но для верности оккупанты помолчали еще немного.

— Интересно, а он в курсе, что домовые эльфы устроили ему бойкот? — задумчиво спросил Джафар, усаживаясь в роскошное кресло, которое несколько секунд назад было старым столом со следами от множества удачных и не очень экспериментов.

— Судя по всему, нет — с утра давился рисом с рыбой, но так и не догадался, что это ему назло теперь каждый день готовят. Да, ты не сильно надавил на коротышек?

— По-другому с этими выродками никак нельзя, — в голосе джинна звучала злость и доля отвращения к маленьким слугам волшебников. — Верные прислужники самовлюбленных магов, готовые в буквальном смысле лизать их пятки... бесят! Я ясно дал им понять, что произойдет, если они вздумают хоть кому-то о нас cболтнуть.

Яго понимающе кивнул и ненадолго задумался. Вспомнив что-то, он хитро улыбнулся и перелетел на плечо Джафара.

— Но знаешь, даже они могут преподнести сюрпризы: ты слышал, что один из этих оборванцев хитростью смог освободиться и теперь работает здесь, получая галлеон в месяц?

Джинн с недоверием посмотрел на птицу.

— Это исключено. Тот Блэк хорошо постарался, чтобы у выведенных им тварей не было даже намека на волю.

— И тем не менее, информация достоверная! — Яго эмоционально размахивал крыльями, доказывая свою правоту. — Конечно, этот... Дибби? В общем, без помощи он не обошелся — в побеге поучаствовал столь ненавистный Северусу Поттер, но я разузнал детали, и оказывается, домовик разыграл грандиозное представление перед мальчишкой! Вместе с самоизбиением и припечатыванием рук утюгом. Пацан просто не смог не проникнуться жалостью к бедному существу и не попытаться того освободить.

Джафар слушал историю с изрядной долей скепсиса.

— Ты уверен, что это не хозяин домовика его так наказывал?

— Абсолютно, его бывший хозяин — Малфой! А они, как знаешь, несмотря на все свое высокомерие, очень плохо переносят даже просто вид крови: только Авада и отрава, только то, что не оставляет никаких внешних следов! Я уточнял, теперешний Малфой в этом точно пошел в своего прадеда.

Джафар задумался, вспоминая прошлое. Однажды его лампа попала к одному ушлому магу, Алнаиру Блэку, который смог вовремя распознать свою находку и избежать печальной участи предыдущего хозяина артефакта. Вместо того чтобы вызвать джинна, маг начал изучать лампу и ее пленника. Его идеей было создание слуг, подобных духу: выполняющих любые желания, но бесконечно верных. И ему это удалось. Существа, названные домовыми эльфами, если не считать их малую мощь по сравнению с оригиналом, были идеальны: трудолюбивые, верные, готовые выполнять любые желания до конца своих дней.

Джафар их ненавидел. Любая мысль о этих уродливых пародиях на него, сильнейшего джинна, поначалу сопровождалась неистовой яростью. Да и с их уничтожением возникли проблемы: на прямое убийство наложено табу, а "несчастные случаи", как назло, в основном оканчивались провалом.

Позже Яго кое-как убедил джинна, что эльфы не стоят того, чтобы еще больше расшатывать и без того давно уехавшую крышу Джафара. И что убийство всех недоразумений можно отложить до момента освобождения.

Именно поэтому джинну пришлось смириться с еще одним фактом, отравляющим его вечную жизнь.

Домовики относились к нему с не меньшей "любовью", но силу признавали, поэтому, едва появившись в Хогвартсе, Джафар "предложил" простое, но действенное соглашение ("Я ни коим образом не "врежу" жителям этого замка, вы — держите рот на замке") и те на удивление быстро согласились на перемирие. Вот только бойкот не входил в первичные условия, зато прекрасно показывал, что осталось в домовиках нечто "джиннское". А если среди них еще и появились уникумы, стремящиеся к свободе...

— Слышь, Джафар, так какие у нас будут планы? — резко изменил тему Яго.

— Будем пытаться освободиться. А Северус... ему мы все же поможем...

— Да? Не будем делать никаких серьезных подлянок или серьезно над ним измываться?

— Именно.

— Просто уточнил. В конце концов, много ли ты за всю свою жизнь кому-либо хоть как-то "помогал"? Но я не об этом: чем мы будем заниматься после того, как ты освободишься?

— Загадывать заранее — плохая примета.

— Я не загадываю, я планирую. А ты — уходишь от ответа. — Попугай посмотрел на джинна очень серьезным взглядом.

На самом деле, этот вопрос был для Джафара довольно сложным. Если вспомнить прошлое, то сразу после первого призыва после двухсотлетнего заточения (и как только джинны могут торчать в своих лампах по тысячу лет?) он решил, что после освобождения, ни много ни мало, уничтожит мир (как говорил Яго, тогда его шарики настолько заехали за ролики, что переклин клина всего мира — ничто по сравнению с тем, что творилось тогда в его голове).

После второго пожелания типа "чтоб тебе вечно в этой лампе сидеть, сука" не без помощи своего попутчика джинн немного пришел в себя. Вспомнил, что с уничтоженным миром сделать ничего нельзя, и вообще, раньше он никогда не стремился к таким глупостям. Тогда Джафар решил, что, освободившись, он всего лишь захватит мир и будет им вечно править.

Но судьба не собиралась делать джинну такой щедрый подарок. Иначе как еще объяснить, что, несмотря на все ухищрения, ему не удалось приблизиться к своей цели ни на единый шаг? Доходило до того, что когда ему удавалось убедить нового хозяина загадать нужное желание на столь желанную свободу, всегда происходило нечто, что сводило все его старания на нет.

К тому же... наблюдать за некоторыми владельцами ламп, которым, в рамках своих планов, он подарил настоящую власть или богатство, ему было банально противно. И однажды Яго (чтоб он крекерами подавился), которому надоело нытье джинна и постоянное перемывание косточек идиотам, возжелавшим стать сильнейшими/богатейшими/просто величайшими, спросил: "А сам-то ты чем лучше, о султан/сильнейший маг/сильнейший джинн во всем мире?"

В разгоревшемся споре каждый аргумент Джафара в пользу его абсолютной исключительности и превосходства над другими людьми разбивался в пух и прах попугаем.

Это было величайшее поражение джинна за всю его жизнь.

Так он отошел от идеи правления миром, и началась затяжная двухсотлетняя депрессия. Без каких-либо попыток освободиться. И, как ни странно, это ничегонеделанье принесло больше результатов, чем все, что он пытался делать ранее. Спасибо Северине.

Поэтому, собравшись за последнюю неделю с мыслями и наблюдая за непутевым внуком, Джафар подумал: а почему бы и нет? Хуже ему все равно не будет, так что ему мешает просто помочь своему отпрыску? Полвека назад такая линия поведения себя более чем оправдала. А насчет планов на будущее...

— Будем жить в свое удовольствие. Без каких-либо навязанных лампой ограничений. Захотим, станем важными шишками мира сего, захотим — забьем на все и будем просто веселиться. Но в первую очередь... — Джинн задумался, после чего хитро улыбнулся: — Устроим кругосветное путешествие. Надо же узнать, как сильно изменился человеческий мир?

Яго довольно хмыкнул.

— Тогда продолжим обсуждение нашего и не только будущего? — Попугай выразительно посмотрел на Джафара, отчего тот закатил глаза, но поднял указательный палец в сторону учительского стола. Небольшая молния, вспышка, и на нем стоит миниатюрная версия кресла, в котором сидел джинн, куда и поспешила перелететь довольная птица. — Так вот, мы решили по мере сил помогать Северусу. И не как обычно, а по-нормальному, чтобы потом не пришлось стирать память всему магическому миру. — Яго достал из-под крыла небольшой блокнот с карандашом. — Для этого нам надо: А) разобраться с Лордом; В) разобраться с проклятием; и С) разобраться с Дамблдором. Просто на всякий случай, старик явно может выкинуть какой-нибудь финт ушами, так что сбрасывать со счетов его не стоит.

— Думаю, с господином директором мы спокойно можем разобраться, если что. А вот первые два пункта...

— Проблемы: мы не знаем, каким образом Темный обеспечил сохранность своей не-смертной тушке; мы не знаем, какого черта произошло тогда у Принцев, что Эйлин схлопотала себе Проклятие Усыхания. И в тетрадях, как ты сказал, четкого ответа нет?

— Увы. Хотя, по крайней мере, понятно, чего это дочурка вышла за магла и куда делось все состояние.

— Кстати, про причины такой свадьбы ты мне так ничего и не сказал. Так что за муха укусила ее, выходить так замуж? Неужто пресловутая любо-овь? — растягивая последнее слово, спросил Яго, оторвав свой взгляд от блокнота.

— Нет, причина более прозаичная: благополучие будущего потомства.

— Чего? — не понял попугай.

— Ты уже знаешь, что проклятие на Северусе, унаследованное от матери, довольно сильное, хоть и не настолько, как у Эйлин. А судя по записям... — Тумбочка рабочего стола позади Яго открылась, и оттуда вылетела одна из тетрадей. — Могло быть и хуже. Эйлин, несмотря на провалы в нейтрализации проклятия, некоторых успехов все же достигла. Например, создала зелье, которое может предсказать поведение проклятия у ее ребенка от человека, чья кровь туда добавляется. И Тобиас Снейп в списке проверенных обогнал всех конкурентов с внушительным отрывом: брак с ним обещал ослабление проклятия у детей в два раза.

— А на деле как оказалось?

— С отклонением в несколько процентов, так и оказалось, — ответил Джафар, пересматривая записи Эйлин.

— Ясно. Значит, свадьба по расчету, а все деньги ушли на исследования, в особенности на ингредиенты для ее экспериментальных зелий. И что, никакого дохода она себе не организовала?

— Как я понял — финансы не были ее сильной стороной. До определенного момента она тратила все, не особо задумываясь (и ее можно понять, оставить такое проклятие в покое — огромная глупость). А когда деньги закончились, увязала крепче пояс и начала готовить зелья на заказ. И большую часть выручки опять же тратила на исследования. Ну а с рабочего-магла прибыль тоже была не ахти.

— Теперь понятны аскетические повадки Северуса, — пробормотал Яго. — И то, что умением шифроваться от окружающих он пошел в свою мать, которая перед ним за все время так и не прокололась. Что же мы по этому поводу делать будем?

Джафар ответил недовольным голосом:

— Думаю, лучше будет, если мы убедим Северуса загадать желание. Я, конечно, могу самостоятельно полезть в это хитросплетение проклятия (был бы очень интересный опыт), но признаться, будет очень большой риск...

— Ну да, ломать — не строить, в этом мы с тобой давно успели убедиться на личном примере, о сильнейший, — саркастично заметил Яго.

— Именно. А с желанием у нас будет гарантия, что все пойдет как надо, — пропустил подколку мимо ушей Джафар.

— Хорошо. Одно желание на снятие проклятия. А если он продолжит упрямиться?

— Убедим. А вот как...

На некоторое время оба замолчали.

— Силовые методы не подходят, как и прямой обман. Раскусит и тогда от него вообще хрен чего можно будет добиться. Нужны другие рычаги влияния, — раздумывая, Яго соскочил со своего кресла и начал прохаживаться со стороны в сторону по столу.

— Подойти к нему через кого-то близкого?

— Пф, например? В школе я никого "близкого" не заметил, разве что с Дамби он часто чаи гоняет. Предлагаю банально капать Северусу на мозги, пока его это не достанет и он не согласится на нашу помощь.

Еще некоторое время парочка вдумчиво перебирала варианты налаживания отношений. Так как опыта в подобных делах у обоих было немного, и он в основном сводился к манипулированию субъектом ради определенной цели (что с Северусом было бы очень сложно провернуть), то и найти нужное решение им никак не удавалось. Но удача явно повернулась к ним лицом в стремлении помочь бедному профессору зельеварения: их обсуждение было прервано неожиданным шумом из кабинета позади класса.

Яго хотел было ворваться туда и громко поприветствовать ожидаемого профессора, но был остановлен.

— Это не он, — тихо произнес Джафар, взмахивая рукой.

Стена поплыла. Старая дверь, шкаф с коллекцией заспиртованных существ — краски словно акварель в воде смешивались и блекли, пока совсем не исчезли.

За стеной в небольшой комнате, состоящей всего из одной книжной полки, письменного стола да двух стульев (если не считать нескольких дверей, замаскированных под голые стены и ведущих в самые разные помещения), стоял слизеринец. Хоть джинн с попугаем и были в замке новичками, но быстро узнали в бледном беловолосом мальчугане наследника рода Малфой и просто скандального пятикурсника (не поскандалил с Поттером — день прошел зря).

Сейчас Драко не излучал самодовольство, как обычно: пятикурсник нервно ходил по периметру небольшого кабинета, о чем-то напряженно думая, время от времени оглядываясь на дверь, ведущую в коридор. Малфой явно волновался.

— Чего это он так нервничает? — удивленно спросил Яго. Ответ не заставил себя ждать.

Дверь, выходящая в коридор, распахнулась, и в кабинет влетел Снейп. Драко инстинктивно сжался, но быстро взял себя в руки, выпрямился и вполне уверенным голосом попробовал что-то сказать:

— Профессор, я...

— Опять попался, — отрезал декан, сверля своего подопечного настолько выразительным взглядом, что даже наблюдателей за стенкой пробрало. — Как последний тупоголовый гриффиндорец! Вот скажи, чего ты прицепился к тем третьекурсницам?

— Ну, вообще-то, я не совсем попался. В смысле, Флитвик мне всего лишь вменяет бездействие во время "хулиганства однокурсников", то есть Креба с Гойлом... Но он до сих пор понятия не имеет о моем бизнесе!

Снейп некоторое время молчал. После чего приложил ладонь к лицу.

— Дай угадаю: ты опять начал какое-то авантюрное дело, при этом не предупредив меня?

— Ну прости, крестный, что не отчитываюсь перед тобой о каждом своем шаге, — заявил Малфой, скрестив руки на груди.

Джафар переглянулся с Яго:

— Мне сейчас не послышалось? Он назвал Северуса крестным?

— Я хотел тебя спросить о том же. Может, нас обоих глючит? — предположил попугай, почесав крылом макушку.

А профессор тем временем продолжил:

— Учитывая твою способность влипать в неприятности (хуже только Поттер), лучше бы отчитывался. Ну что, что ты задумал на этот раз? Таскать контрабанду из Хогсмида и устраивать подпольное казино тебе уже не интересно?

— Ну... казино, конечно, продолжает приносить хорошую прибыль, но запрещенные товары Зонко уже не в ходу из-за этих Уизли с их поделками, — скривился Драко, но, поймав взгляд Снейпа, поспешил объясниться: — я всего лишь предлагаю защиту от инквизиции за небольшую плату. А те третьекурсницы уже на три дня задержали оплату.

Профессор некоторое время помолчал.

— То есть ты решил заняться рэкетом.

— Эм... ну, если это так называется, то да. А насчет того, что нас засек Флитвик — кто же знал, что его занесет в тот заброшенный коридор? К тому же, он все равно не понял, что на самом деле там происходило.

— Все с тобой ясно. При таком раскладе потеря двадцати баллов и правда не худшее, что могло произойти. Тем не менее, чтобы в будущем ты более тщательно думал перед тем, как вести любые переговоры, не позаботившись о безопасности... неделя отработок. Завтра жду тебя здесь в шесть вечера.

— Но крестный! Завтра ведь...

А за профессором со студентом продолжали наблюдать заинтригованные зрители.

— Ты только посмотри, он позволяет этому пацану с собой торговаться! — прокомментировал попугай происходящее.

Джафар тем временем о чем-то задумался. Накручивая на палец свою бородку, он спросил:

— Яго, как думаешь, в каких отношениях Северус должен состоять со старшими Малфоями, раз он стал крестным отцом их ребенку? Они ведь наверняка не могут быть простыми знакомыми?

Заговорщики переглянулись и одновременно усмехнулись. Похоже, им наконец-то удалось найти рычаг влияния на непутевого внука.