Лови день (гет)

Утро еще щедрым и ярко-золотым солнечным лучом скользнуло внутрь комнаты, где за кроваво-красными пологами мирно посапывали четыре девчонки. Нежно обнимала серого плюшевого кота светловолосая Мелани Браун, улыбаясь красавчику Андреасу Тейлору, обнимающему ее в ее сне. Чутким утренним сном наслаждалась Карли, раскинув руки и неловко поджав под себя ногу, которую обязательно сведет отвратительной судорогой, когда Видэхой соизволит проснуться. Темнокожая Зоуи Джонсон сбила большую часть одеяла на пол и теперь зябко ежилась в предутреннем холодке, но просыпаться упорно не хотела. Последняя из четверых — Эрика Голдстейн — чему-то хмурилась, нервно дергала свесившейся с кровати рукой, перебирала ногами, комкая простыню, и будто что-то ждала.

Умиротворяющий постельный шорох и размеренное дыхание наполняли комнату удивительным спокойствием, и, казалось, что нет ничего ужаснее, чем разрушить его, но, тем не менее, это все равно произошло. Стрелка на циферблате медленно, но верно подбиралась к цифре семь. Теплый воздух комнаты стрелой пронзила оглушающе звонкая, ужасная трель механического будильника. Мгновенно проснувшаяся Эрика, вытянула руку и легонько хлопнула по кнопке, прерывая пытку. Спустив ноги с кровати, она нашарила со сна еще не слушающимися руками волшебную палочку, тихо пробормотала заклинание, ткнув ей в проигрыватель.

Легкие гитарные аккорды мгновенно заполнили собой комнату, а потом к ним примешался и вопрошающий голос Джона Леннона:

Dear Prudence, won’t you come out to play?

Dear Prudence, greet the brand new day

The sun is up, the sky is blue

It’s beautiful and so are you —

Dear Prudence, won’t you come out to play?

Это была нерушимая традиция 23-ей девчачье спальни: первой всегда просыпалась Эрика, и каждый день начинался с этой песни.

Dear Prudence, open up your eyes

Dear Prudence, see the sunny skies

The wind is low, the birds will sing

That you are part of everything

Dear Prudence, won’t you open up your eyes?

 — Нееет, — простонала в ответ Джону Карли, натягивая на голову одеяло и сползая вниз по подушке.

 — Look around round, — подхватывает песню Голдстейн, безжалостно распахивая пологи соседок. — Подъем, девочки!

 — Ты будешь гореть в аду, Рика, — Зоуи усаживается на кровати, косясь карими глазами на подругу.

 — Dear Prudence, let me see your smile, — протягивает Эрика, вытаскивая из тумбочки полотенце. — Я первая в душ, совы!

Dear Prudence, won’t you let me see you smile?

 — Подожди меня! — Мелани вскакивает с кровати, путаясь в длинных пижамных штанах.

Dear Prudence, won’t you come out to play?

Карли глухо стонет под финальные аккорды, пытаясь смириться с мыслью, что встать все-таки придется.

 — Видэхой, ты идешь? — Джонсон окидывает скептическим взглядом смятые пледы, смуглые ноги и растрёпанные каштановые волосы. Рука испанки взлетает и опадает, в прогоняющем жесте. Позже. Вода не убежит, в отличие от времени. Дверь захлопывается за Зоуи, а Карли морщится от судороги в ноге. Доброе утро, Пруденс.

* * *

 — Она опаздывает, — Эрика постучала ногтем по циферблату позолоченных наручных часов. — Зоуи, почему ты не вытащила ее?

 — А я при чем? — возмутилась Джонсон.

 — У Видэхой напрочь отсутствуют чувство ответственности и пунктуальность, Джонсон действительно не при чем, — Эванс, сидевшая напротив, отправила в рот ложку каши.

 — Твой стол за твоей спиной, Лили. Я уверена, когтевранцы примут тебя в свои ряды, но хочу напомнить, что гриффиндорцы, в отличие от «ворон», помогают друг другу, — рыкнула Голдстейн, потом подумав, откинулась назад и через голову Браун, ткнула в плечо Сириуса. — Блэк!

Сириус поднял голову от своей кружки кофе и посмотрел на нее абсолютно расфокусированным взглядом. Они с парнями вчера первую половину ночи обсуждали летнее вампирское приключение и Кисти, с которой в последнее время творится какая-то чертовщина, вторую половину — бесились, швырялись конфетами, обустраивали жилище (расклеивали плакаты и разбрасывали носки), распили за встречу полбутылки огневиски, в итоге проспали всего-ничего пару часов и теперь пытались не умереть.

 — Слушай, Видэхой…

И тут, словно откликаясь на собственную фамилию, в распахнутые двери Большого Зала ввалилась Кармелита, растрепанная, в не завязанном галстуке и сбившемся на бок сером джемпере. Протащив за собой по полу сумку, она, подвинув Стоун, плюхнулась на скамейку и тут же возвестила, обхватывая обеими руками горячий кофейник:

 — Колени мерзнут.

 — И тебе добро утро, — Сириус вновь бухнулся лбом на руку и задремал. Джим поднял вверх большой палец, Питер пробормотал что-то неразборчивое, а Ремус молчал, сосредоточенно пялясь на шоколадное масло и не видя его.

Эрика удивленно вскинула брови:

 — Я думала, мне придется возвращаться за тобой.

 — Прости, что лишила тебя этой возможности, — наконец отлепив покрасневшие руки от кофейника, Карли тут же сцапала тарелку с еще горячей яичницей и шестью ломтиками хрустящего, прожаренного бекона, отпихнув в сторону мерзкую овсянку на воде, — а теперь дай мне спокойно поесть.

 — Северная кошачья депрессия, — пробормотал сквозь дрему Сириус.

 — Помноженная на месячные будет равна изумительной тыквенной маске на твоих волосах, — парировала Карли, вгрызаясь зубами в кусок мяса и напрочь игнорируя возмущенные взгляды Эванс и Роулд. Эрика, пожав плечами, потянулась за тостом, который, наверное, был уже лишним, но слишком притягательным в своей золотистой корочке.

Через пару минут из-за преподавательского стола поднялись деканы факультетов: внушающая благоговейный ужас Макгонагалл, изумрудно-серебряный пузырь-Слизнорт, косолапый бородач Флитвик и не снимающая своего желтого платья Помона Стебль. Все четверо заученным движением сотворили из воздуха расписания занятий для учеников своих факультетов. Флитвик, как и всегда под тихие смешки старшекурсников и хохот малышей, свалился под тяжестью бумаги, и сердобольные женщины-деканы поспешили ему на помощь. Когда новоиспеченный профессор ЗОТИ снова принял вертикальное положение и, заколдовав расписания, палочкой повлек их за собой, Макгонагалл и Стебль тоже отправились к своим подопечным.

 — Мисс Видэхой, уберите вашу сумку с прохода, — прозвучал над Карли грозный голос «мамы-кошки». С самым невинным и уязвленным видом, Кармелита поспешила запихать сумку под скамейку.

 — Ваше расписание, мисс Видэхой, — Макгонагалл вручила ей исписанный листок с чертовой кучей предметов и часов. — Мисс Эванс, мисс Голдстейн, — от одного взгляда на жуткую картину их будущих дней всем тут же расхотелось есть. Администрация школы с ума сошла, честно слово. 10 часов трансфигурации, 6 часов ЗОТИ, 5 часов зельеварения, столько же заклинаний и дальше «по мелочи». В неделю! Рехнуться же можно!

 — Мистер Блэк, немедленно проснитесь! Мистер Люпин, мистер Петтигрю. Мистер Тейлор, не пытайтесь спрятаться за подносом! — женщина продолжала раздавать смертные приговоры ученической веселой жизни. — Мистер Поттер, в обед я буду ждать вас с объяснительной в моем кабинете. Мистер Локконс, рассказал мне о произошедшем на платформе, так же вам назначено двенадцать часов отработки под началом мистера Филча. Теперь возьмите ваше расписание, мистер Поттер.

 — Профессор, нечестно вдвойне наказывать меня за одну шалость! — простонал Джеймс. — Заберите расписание, а!

 — Четырнадцать часов, — бросила Макгонаглл, удаляясь к дальнему концу стола.

 — Я пошутил, профессор! — завопил Поттер, подскакивая на месте, а потом, убедившись, что декан отошла на достаточное расстояние, ссутулился и прошипел. — Настучал все-таки, хрен прилизанный.

 — Поквитаемся, — обнадеживающе кивнул другу Сириус.

Ремус закатил глаза, ведь не докажешь этим двоим, что в теории Златопуст поступил правильно. Джеймс действительно не должен был без причины заколдовывать Снейпа, хотя, по мнению Джеймса, причина у него была и есть, да при том еще и весьма веская, и сидит она напротив него, и зовут ее Лили Эванс.

* * *

День тянулся целую вечность. Каждый преподаватель святым долгом считал выдать ученикам десятиминутный монолог о том, что в этом несомненно важном году они определят свою дальнейшую судьбу, выберут тяжеленную цепь, которую им прядется влачить всю оставшуюся жизнь. Про цепь они, конечно, ничего не сказали, но для Видэхой это звучало именно так. Постоянство никак нельзя было назвать ее сильной стороной.

Целители, мракоборцы, невыразимцы, офисные крысы — выбор и богатый, и скучный, и противный до ужаса, особенно, когда хочется бухнуться ледяными коленями в теплый прибой. Слизнорт, Флитвик, Стебль и Кетллеборн сжалились и провели вводные уроки, рассказывая о преимуществах той или иной профессии, о том, что им предстоит изучать в этом году и спрашивая некоторых учеников, о том, как прошли их летние каникулы. Когда Слизнорт с этим вопросом добрался до Поттера и Блэка, эти два идиота сообщили в один голос: «Не ели, не спали, не развлекались, зельеварение читали и встречи с вами дожидались» и продолжили резаться в карты. К чести Слиззи будет сказано: он не выдал смущения или что там в таких ситуациях чувствуют учителя, и лишь со скользящей улыбкой похвалил их «развитые способности». Макгонагалл же, как всегда, оказалась непреклонной в своем стремлении наделить 22 глупые головы столь необходимыми им умами, уделив две минуты короткой речи о предстоящем выборе профессии, она тут же вывела на доске «Ступенчатая трансфигурация: из свитка в кору» и принялась расписывать длиннющую формулу заклинания со всеми его возможными, предполагаемыми и невозможными, но необходимыми к знанию ответвлениями и побочными эффектами. Карли со стоном сползла под парту. Трансфигурацию она ненавидела еще больше, чем заклинания: практическая магия отказывалась ей даваться хотя бы немного.

Джим, Сириус и (кое-как) Эванс заработали в копилку факультета каждый по 5 баллов за успехи в трансфигурации на первом же занятии, Карли же достались тяжкий вздох и укоряющий взгляд. Нагло ухмыляющемуся Блэку хотелось зарядить чем-нибудь тяжелым в самую смазливую мордашку. В принципе она это и сделает на ближайшей квиддичной тренировке, ведь Джеймс обычно притаскивает его с собой.

Поздним вечером отработавший первые два часа своего наказания, Джеймс, стоило ему только переступить порог общей гостиной, сразу же бросился к доске объявлений и спустя минуту все присутствующие узнали, что случилось что-то очень нехорошее, ибо матерился он весьма отчаянно, памятуя через каждые два слова слизеринцев.

 — Сохатый, если продолжишь в том же духе, то тебе никто не даст в ближайшие месяцы, — Сириус, обхватив его рукой за шею, повис у него на плече. — Что у тебя?

 — Продолжишь?! Не даст?! — Джим, полыхая яростью, выскочил из-под руки друга. — Ты это видел?! Эта тощая сучка, пока я трахался с Филчем и его швабрами, забила себе самое лучшее время, а мы в пизде из-за этого белобрысого, стучащего хрена! — Поттер с ожесточением тряс листом с расписанием квиддичных тренировок перед лицом лучшего друга.

 — Я не горю желанием мотаться в воздухе в темноте и на ветру, — не к месту вставила Карли, зевая.

 — Тебя вообще не спрашивали! — рявкнул Джим и, всучив лист подоспевшим на шум Эванс и Люпину, бегом направился в сторону лестницы, на полпути он остановился и, оглянувшись на друзей, спросил. — Че встали?!

Обменявшись многозначительными взглядами, оставшаяся часть мародеров поплелась за своим придурковатым главой. Всем было ясно, что сегодня никто опять не выспится.

 — Так! — Джеймс как угорелый носился из одного угла комнаты в другой. Сириус валялся на кровати и полировал гитару. Ремус пытался читать. Питер наблюдал. Карли куталась в плед.

 — Этот ублюдок не должен выйти сухим из воды, все согласны?!

«Все» закивали. Особого выбора у них и не было.

 — Отлично! Нам нужен Умиротворяющий Бальзам, доступ в ванную старост, проблемы для старост, — нужно было видеть, как возмущенно выпрямился, а потом болезненно скривился и вновь ссутулился Люпин, — большущий свиток, краски, длинную веревку, лучше несколько, Бродяга, та твоя порнушка и…и наверное все!

 — Я уверен это будет гениальный план, — Сириус распластавшись на одеяле мечтательно развел руками и зажмурился. — Нанюхаемся краски, бухнем Бальзамчику, пойдем буянит, потом займемся коллективным онанизмом и сладко проспим до утра? Можно мне отдрочить на твой гений, Поттер? — в Блэка тут же прилетела подушка, которую он, ухмыляясь, запихал себе под спину.

 — Слушайте! — Джим в грязных кедах забрался на кровать и пустился в разъяснение всех тонкостей его замечательного плана отмщения.

Задачу по добыче Умиротворяющего Бальзама Поттер скинул на плечи Карли. Казалось бы, что в этом сложного, но как бы не так. Вообще, есть два способа добыть Умиротворяющий Бальзам в Хогвартсе: пойти к Эванс, попросить, получить или пойти в Больничное крыло, состроить умирающий вид, получить и пару дней бегать от мадам Помфри. То, что у Эванс внезапно не оказалось Бальзама (Второй день учебы, Карли, когда бы я успела его сварить?!), Видэхой справедливо посчитала знаком свыше то, что затея провалится, о чем она тут же сообщила Джиму и, получив от него вопросительный взгляд карих глаз, махнула рукой и поплелась в Крыло.

Мадам Помфри минут пять вела строжайший допрос о том, нет ли у Карли слабости, не тошнит ли ее, не кружится ли голова, не усложнено ли дыхание и прочее. На все ее нападки Кармелита отрицательно мотала головой и, как заведенная, повторяла, что это всего лишь акклиматизация и ей просто тяжело заснуть на новом месте и что ей бы и вовсе не понадобился этот дурацкий Бальзам, если бы не учеба, в которой из-за недосыпа она отстает. В итоге медсестра сжалилась и, торжественно вручив ей флакончик с темно-зеленой жидкостью, выпроводила вон. Уже к концу перемены флакончик валялся в кармане сумки донельзя довольного Поттера, как всегда праздновавшего победу заранее.

* * *

На большой перемене ученики высыпали во двор школы и разбрелись греться в укромных местах: кто к квиддичному полю, кто к Темному озеру, кто устроился тут же на ступеньках замка. Главные раздолбаи всея Гриффиндора расположились на их личном мародёрском насесте во внутреннем дворике и принялись сверяться с блокнотом Джима, где были расписаны чуть ли не поминутно все шалости, которыми они планировали занимать старост до позднего вечера. Старост, кстати, тоже раскидали по определенным лицам. Джим брал на себя когтевранских новобранцев и Локконса в том числе, Ремус должен был занимать и всячески отвлекать гриффиндорцев, Сириус обязался возиться со «слизеринскими ублюдками», пуффендуйцев никто особо не опасался, поэтому их вниманием обделили.

 — Ни хрена, — сообщила Карли, узнав, что ей всучили Крауча (как самого деятельного). — Нет, мне хватило. Вы что, реально думаете, что он поведется во второй раз?

 — Кисти, ну ты же баба, — Джеймс очень выразительно скосился на ее юбку. — Устрой что-нибудь. Плюс Хвост тебе пособит, если что.

 — Издеваетесь?! — Кармелита яростно засверкала золотыми глазами. — Мозги совсем ссохлись? Говорю же, не сработает!

 — Так, сделай так, чтобы сработало, — Сириус окинул ее насмешливым взглядом. — Или не можешь? Леди спасовала перед нудным заучкой?

Карли очень захотелось заявить, что Крауч не очень то походил на «нудного заучку», но она вовремя спохватилась. Скажи она подобное парням и всё: заклеймят «девчонкой» окончательно. Сириус так в особенности. Мэрлин, как же сильно он ее раздражал!

 — Хорошо, — процедила она сквозь зубы, остервенело пялясь в саркастичные стальные глаза Блэка. — Отлично. Будет так, как вы хотите, — вскочив с места, она закинула сумку на плечо и почти бегом направилась в восточное крыло.

 — А не слишком это было? — задумчиво спросил Ремус, глядя вслед удаляющейся подруге.

 — Да ну, — Сириус откинулся на каменный столб, заложив руки за голову. — Знаешь же ее, пока не дашь хорошего пинка, ничего делать не будет. Девчонка есть девчонка.

* * *

Начало операции, а лучше сказать следующих друг за другом операций, было назначено на время, когда все ученики начнут по-немного расходиться с ужина. Решено было, что первым за дело примется Джим. Потихоньку выбравшись из-за стола, прихватив с собой кусок пирога с патокой и сумку до краев набитую, скупленными у первашей навозными бомбами, Поттер с самым невозмутимым видом направился прочь, по дороге он попытался чмокнуть Эванс в макушку, но та вовремя пригнулась и Джеймс пошатнувшись чуть не упал на нее, но все-таки удержался, вызвав хохот Бродяги. Вскоре исчез и Сириус, одарив Кармелиту ироничным взглядом и прошептав ей в самое ухо: «Не подведи!». С неприкрытым удовольствием она с силой вонзила ему локоть в живот, заставив отшатнуться от себя и согнуться пополам.

 — Сам не накосячь, — яростно прошипела она в ответ, возвращаясь к поеданию медовой вафли и наблюдению за светловолосым затылком ее «подопечного» за другим столом.

Оставались последние минуты спокойствия. Ремус нервно ерзал на месте. Его можно было понять, если их поймают, то у него могут отобратьт значок.

По плану Сириус в мантии-невидимке должен был устроить первые гром и молнию приближающейся бури, подорвав под самыми дверьми Большого Зала парочку усовершенствованных дымовых шашек, а уже потом бегом нестись в слизеринские подземелья.

Взрыв этих самых шашек произвел впечатление еще большее, чем ребята могли представить. Разноцветный дым хлынул из дверей в зал. Громовой раскат прокатился под самым потолком так, что Карли показалось, что он сейчас треснет, а все свечи осыплются и подожгут столы и учеников. Девчонки и малыши повскакивали с мест, испуганно визжа. Парни матерились, смеялись и вопросительно переглядывались, прикрывая шуточками тот факт, что от неожиданности чуть сами в штаны не наложили.

Преподаватели тоже переполошились. Послышался строгий голос Макгонагалл, от которого Карли покрылась гусиной кожей, чтобы там Джим и Сириус не говорили об ее с МакГи анимагическом родстве, пугала ее эта мадам только так. Как-то она сказала об этом папе, Кэндэл рассмеялся и доверительно сообщил, что «с Мини шутки плохи. Не все свои шрамы я получил на заданиях». Дамблдор резво поднялся из-за стола и, взмахнув палочкой, рассеял дым.

 — Кто это сделал? — вопросила Макгонагалл.

Голоса тут же смолкли: кто вернулся к еде, кто принялся оглядывать рядом сидящих.

 — Где Поттер и Блэк?! — главная львица, сурово сдвинув брови к переносице и угрожающе склонив голову, сверкая очками, оглядывала свой прайд.

 — Они отошли, мэм, — из-за стола поднялся Люпин, он трясся, как заяц, под ее взглядом и с силой сжимал кулаки в рукавах мантии, борясь с ужасом. — В туалет.

 — Минерва, не нервничайте. Это, наверное, малыши шалят. Садитесь, — успокаивающе произнес директор, усаживаясь за стол.

 — Продолжайте ужин, — напоследок еще раз строго оглядев учеников, Макгонагалл опустилась на стул и вновь взялась за разделку куриного крылышка.

 — Молодец, — Карли хлопнула Люпина по ладони.

 — Теоретически, я ей даже не соврал, — улыбнулся парень. — Они действительно в туалетах.

 — Короче, вы с Питом смотрите за нашими и пуффендуйцами на всякий, а я пойду разберусь с Краучем, — Кармелита встала из-за стола.

 — Ты справишься? — старый, добрый Ремус всегда оставался сочувствующим мальчиком, стремящимся помочь всем.

 — Если все станет совсем худо, просто стукну его по голове «Историей Магии», — усмехнулась Карли, поправляя волосы, — но надеюсь, что мне не придется этого делать.

 — Удачи.

 — Спасибо.

* * *

Джеймс широко шагал по пустынным Хогварстким коридорам, насвистывал «Бэд Бой», скучал по съеденному пару минут назад куску сладкого пирога, гремел навозными бомбами в сумке и в предвкушении шалости испытывал то неописуемое чувство радости вперемешку с нетерпением и страхом, которое наверное испытывает садовый гном, собирающийся сожрать все сладкие корни у розовых кустов в огромной пышной клумбе.

Еще на третьем курсе юные Мародеры выяснили, как устроены вентиляция и канализация в Хогвартсе. От центра канализационной системы замка, мужского туалета на четвертом этаже, как от огромного, мерзкого сердца кровеносными сосудами расползаются трубы. И если устроить «маленькую» заварушку в толчках этого импровизированного сердца, то отголоски ее разойдутся далеко-далеко во все стороны. Вообще Джим мог бы все сам сделать, но Сириус авторитетно заявил, что до подземелий и верхушек башен ни черта не дойдет, если Сохатый будет организовывать выдуманную ими штуку в одиночку и только в одном сортире. К тому же преподаватели в курсе «интимных тайн» Хогвартса, поэтому, если кто-то спалится в «главном» толчке, то сразу станет ясно, кто устроил переполох. В итоге, покивав на логичные замечания Сириуса, Джеймс согласился взобраться на шестой этаж поближе к когтевранской башне, в то время как Сириус побывает в подземельях у змеенышей.

Распахнув ногой дверь сортира и вспугнув двух первашей, Джим бухнул сумку в раковину и принялся пристально пялиться на спины застывших у писсуаров мальчишек, когда-то над ним так же издевались старшекурсники, он эту традицию перенял. Помучив их еще с полминуты, он отвернулся к зеркалу и захохотал, услышав характерное журчание. Выглядел он, наверное, как придурок, но знал, что пугал мальчишек порядочно. Пока он распутывал гирлянды навозных бомб, первокурсники закончили свои дела, наскоро сполоснули руки под одним краном и уже хотели сбежать, но Джиму в голову пришла неплохая идея и ретироваться они не успели:

 — Эй, мелкота! — он выхватил из кармана пачку сигарет. — Интересует?

Еще бы их не интересовало.

 — А что сделать надо? — пошушукавшись с дружком, спросил щуплый, белобрысый очкарик.

 — Лови! — Джеймс швырнул ему две связки навозных бомб и банку коричневой краски с гиппогрифским и совиным дерьмом. Вспомнив, как они возились с дерьмом, а Хвост рядом блевал, Поттер снова невольно заулыбался.

 — Раскидаете в коридорах, намажете на стенах или доспехах, выдумаете что-нибудь короче, а потом вернетесь сюда и найдете пачку здесь, — Джим запихал сигареты между двумя раковинами.

 — А откуда нам знать, что ты нас не кинешь?

 — Галстук видел, недомерок?! — рявкнул Поттер. — Валите отсюда!

Первокурсники тут же смылись из сортира, а Джим принялся за подготовку к шалости.

* * *

Пока Мародеры устраивали «грязную шалость» в туалетах, Сириус, по дороге в подземелья, заскочил на огонек к Филчу и путем нехитрых манипуляций с различными рычажками и веревочками, спрятанными в шкафу-обманке у дальней стены каморки, перекрыл канализационные стоки и заколдовал все так, что сквибу ни за что в жизни не справиться без чужой помощи, а так же заклеил жвачкой замочную скважину и взорвал три навозные бомбы напоследок. Хотя, последнее он сделал уже из вредности. Сводный брат Нюниуса, как его метко окрестил за немытую голову, грязные лохмотья и нелюдимость Джим, подпортил ребятам самые первые учебные дни, когда поймал их в туалете с сигаретами и позорно, почти через всю школу оттащил в кабинет Макгонагалл.

Укрытый мантией-невидимкой Сириус вместе с какой-то мелкой девчонкой проскользнул в женский туалет в подземельях и, прислонившись плечом к дверному косяку, принялся терпеливо ждать, наблюдая чудесную картину девчонок, подтягивающих гольфы, соблазнительно отставив при этом задницу, красящих губы или просто что-то там на себе выглядывающих, поправляющих лифчики и всякое другое, что еще девчонки могли делать в туалетах. Минут так пять спустя пташки наконец-таки соизволили свалить из сортира и Сириус, привязав заранее захваченной веревкой ручку двери к крану, чтобы уберечься от непрошеных вторжений и заодно «Алохоморы», принялся за свое черной дело.

* * *

 — Хей, я бы хотела извиниться… Не-е-е… Слушай, тогда в поезде… Опять не так! — Карли нервно расхаживала в коридоре у главной лестницы, ероша себе и без того уже лохматые волосы в попытках выдумать, что сказать этому проклятому Краучу, который, как назло, абсолютно не торопился вылезать из-за стола.

 — Эй, староста, нам нужно поговорить!

 — Говори, — раздалось у нее из-за спины. Кармелита обернулась, так резко, что запутавшись в ремне валяющейся у ног сумки, чуть не шлепнулась на каменный пол, в последнюю секунду, по-птичьи растопырив руки и присев в каком-то подобии кривого реверанса, девочка сумела удержать равновесие. Лучше бы упала, честное слово.

 — Фирменное гриффиндорское приветствие? — Крауч усмехался, сложив руки на груди. Довольные карие глаза светились весельем, а белесые волосы были зачесаны назад и отвратительно блестели от огромного количества геля.

 — Нет, — рыкнула Карли, выпрямляясь и поднимая сумку. — Но поговорить нам, правда, надо.

 — Говори, юная леди, пока я провожу тебя в твою башню. После ужина ученикам не рекомендуется в одиночку шастать по коридорам.

 — А как же ботаники в библиотеке? — Кармелита отступила назад, уворачиваясь от попытки парня схватить ее за локоть.

 — Ты не похожа на ботаника из библиотеки.

 — Это все, потому что у меня испанский акцент?

 — Отчасти, — он все-таки исхитрился и схватил ее под руку, крепко прижав ее предплечье к собственным ребрам. — Теперь идем.

 — Эй, я никуда не собираюсь идти, ясно?! Я тебе не собачка! — Видэхой вырвала руку, вновь отступив к лестнице. — Я просто хотела извиниться…

 — Это я понял. Ты громко думала.

 — …за то, что произошло в поезде, — Кисти демонстративно проигнорировал его выпад. — Пусть мне это и понравилось, но вряд ли понравилось тебе.

 — Какая проницательность.

 — Ты издеваешься.

 — Да что ты?

Спустя десять секунд, Карли сообразила, что она тупо стоит и пялится в лицо этому снобу и совершенно не знает, что еще сказать. Где там «История Магии»?

 — Мы закончили?

Не дожидаясь ответа, Барти важно прошел мимо нее и принялся подниматься по лестнице, а потом Хогвартс содрогнулся. Бартемиус ухватился за перила и удивленно за озирался, Карли, которой хвататься было не за что, упала.

Началось.

* * *

 — Это еще что?! — когда тряска схлынула, Макгонагалл тут же вскочила на ноги. — Все немедленно расходитесь по комнатам. Живо-живо! Старосты, проследите, чтобы каждый ученик оказался в своей комнате. А затем немедленно найдите виновников и приведите их ко мне!

 — Ну, какого хрена наша кошка так разъярилась? — причитал Николас Данбар — гриффиндорский староста-семикурсник. — Люпин, это точно не твои дружки, а?

 — Если бы это были мои дружки, то я бы был с ними, — постарался, как можно более безразличным тоном произнести Ремус.

 — И где они, кстати, вообще? — осведомилась вышагивающая рядом Лили.

 — Торчат поди во внутреннем дворе с сигаретами и «Огденом», — небрежно кинула Кларисса Хоккинг, как и Николас, староста с седьмого курса. — «Кенмарские коршуны» вчера вроде как хорошо показали себя на разбивке.

 — Логично, — кивнул Николас. — Ладно, новенькие, ведите наших оболтусов в башню, а я пойду делать вид, что исполняю поручение кошки. Провожусь полночи, потом откошу от самостоятельной.

 — Э, Ник, может, ты все-таки нам поможешь, а? — Рем схватил его за рукав. — Малышня нас еще в грош-то толком не ставят, разбегутся кто куда. Нагрянет Макгонагалл — огребать все будем.

 — Люпин, вот что вы за беспомощные дети, — Данбар быстренько сообразил, что если новички-старосты завалятся, то достанется действительно всем и тут же решил, что ничего страшного не произойдет, если он поможет новобранцам. — Давайте шустрее.

 — Ремус, мы ведь могли и сами справиться, — прошипела Люпину в ухо Эванс, когда Данбар ушел чуть вперед.

 — Лили, так нужно.

 — Так это все-таки ваших рук дело?!

Ох, Лили, если бы ты знала, что «это» — верхушка айсберга, ты бы не просто грозно сверкала на Ремуса здоровенными зелеными глазищами, а сразу бы удушила его галстуком. Он бы, если сказать честно, и не сопротивлялся.

Нервно покивав ей головой, Люпин поспешил ретироваться из поля зрения девчонки, потому что кто ее знает, что она решит выкинуть. Думать о том, что Эванс сейчас же метнется к Данбару и сдаст парней, ему и в голову не приходило, потому что Лили частенько узнавала об их шалостях, но никогда не стучала. Почему? Никто не знает. Девчонка же. У них вообще мозги набекрень.

* * *

 — Мистер Блэк, — Сириус, чуть не обосравшись от страха, с сердцем готовым выскочить из груди через рот и пробежать олимпийский марафон, выронил из рук навозные бомбы, поворачиваясь, запнулся о сумку, шлепнулся задницей о каменный пол и охреневшими глазами уставился в плоский живот Белой Королевы-Офэй Бланш, упрятанный за белоснежной мантией. — Чем вы заняты в женском туалете после ужина? — женщина чуть насмешливо изучала зелеными глазами замершего подростка.

 — А вы? — ничего умнее он придумать не смог.

Профессор Заклинаний удивленно приподняла белесые брови, сложив руки на груди, колыхнула снежный водопад мантии. Сириус попытался встать, но проклятый ремень сумки, словно живой, обвился вокруг его ног и мальчишка снова упал, но теперь на живот, угодив лицом в самые туфли женщины.

 — Потоп на верхних этажах замка ваших рук дело? — сурово спросила Офэй, совершенно не обращая внимания на его позу. Значит, Джимбо еще не пойман, а Сириусу шлюшка-удача изменила.

 — Мэрлина ради, профессор, ну какой потоп, — промямлил Сириус внезапно не обнаруживший в себе сил поднять корпус и вынужденный общаться с ее ногами. — Сами посмотрите, я еще сделать ничего не успел.

 — Отлично. Мы возвращаемся к началу, что вы вообще здесь делаете?

 — Хотел устроить слизеринским кури… — острый носок туфли неожиданно врезался ему в щеку, — девчонкам небольшой сюрприз, — Блэк начинал всерьез злиться. Как эта сучка открыла дверь и какого черта она с ним делает?

 — Поднимайтесь, мистер Блэк.

Ремень сумки как будто бы отпустил его лодыжки, растаяла непонятная тяжесть на плечах и спине.

 — Живее собирайте свои вещи. Профессору Макгонагалл будет любопытно увидеть и их, и вас.

 — Профессор, может не нужно доводить до декана, а?

 — Ты просишь меня об одолжении? — Офэй как-то очень нехорошо сверкнула зелеными глазами.

 — Наверное, да, — пожал плечами Блэк, чувствуя, что по венам потекла вязкая расслабленность, будто он только что передернул в душе.

 — То есть ты будешь должен мне, — женщина подошла к нему вплотную и принялась деловито отряхивать его мантию. — Ты будешь мне должен?

 — Буду, если вы сейчас уйдете отсюда, — Сириус завороженно следил за скользящей по его груди бледной рукой.

 — Хорошо, — Бланш резко перехватила его ладонь и крепко сжала, вонзив в нее ноготки. — Теперь ты мой должник, Сириус Блэк, — отпустив руку ошалевшего мальчишки, Офэй развернулась и направилась прочь из сортира. Сириус уже после того, как Белая Королева покинула туалет, с десяток секунд пялился на дверь. Она такая странная, эта Офэй Бланш, но ахренено крутая и красивая. Может, она и правда не сдаст его Макгонагалл?

* * *

Карли бежала обходными коридорами, шлепая по вонючей, зеленоватой бурде и зажимая нос. Да, после такого, она сама будет торчать под душем до посинения. Вильнув еще пару раз в узких проходах, гриффиндорка свернула к входу в собственную гостиную. Полная Дама бесновалась в раме, поджимала юбки, обмахивала все подряд веером, морщила лицо и вопила о «мерзости происходящего».

 — Смелость и упорство, — громко возвестила Кармелита, перекрывая возмущения портрета.

 — Проходи, — Полная Дама обиженно нахохлилась, плюхнулась на свой стул среди виноградных лоз и портрет отъехал в сторону, пропуская девочку.

В гостиной все шумели и переговаривались. Слава Мерлину, что до Гриффиндорской башни, как до самой высокой, цунами из дерьма не добралось. Бурно обсуждалось произошедшее. Девчонки выли о том, что попортили себе туфли, балетки, мантии, гольфы, что от них теперь воняет, как от горных троллей; парни ржали, как придурки, обменивались тупыми шуточками, одна грязней другой, выжимали носки и наскоро чистили ботинки.

 — Это ведь ваших рук дело, а?! — близнецы Пруэтт плюхнулись на ковер перед восседавшими на диване мародерами. — Признавайтесь, мародерское отродье, вы залили Хогвартс дерьмом по самые уши?

 — Да, он и был такой! — захохотал Джеймс.

 — Мы только чары невидимости сняли, — поддержал Сириус.

 — Я треснула Крауча башкой об пол, — Видэхой, пробившись к парнями, забралась на подлокотник дивана. — Кто меня переплюнет?

У них была небольшая игра, после шалости они обменивались своими самыми абсурдными поступками, обычно лавры победителя доставались Поттеру или Петтигрю: один был слишком умным, другой — тупым.

 — Соси, киса, — Сириус вальяжно раскинул руки и откинул голову на спинку дивана, довольный, как отхвативший жирный кусок мяса кобель. — Ко мне клеилась Бланш.

 — Чего, блять?

 — Того, блять.

 — Да, говори уже, хер блохастый! — Джим лихо перевернувшись схватил Блэка за грудки. — Давай!

 — Да, что говорить?! — Сириус вскочил с места, выворачиваясь из захвата. — Эта сучка, как-то пролезла в туалет, хотя я запер дверь, потом несла какую-то хуйню, потом лапать меня начала так, что чуть не встал, — часть, где он валялся мордой в пол, Блэк тактично опустил. — В итоге уперлась и даже не сдала меня МакГи. Странная баба.

 — Зато ахуенная, — выдал Фабиан Пруэтт, мечтательно пялясь куда-то в потолок. Карли закатила глаза. Достали.

* * *

Когда шум в гостиной поулегся, малышня, подгоняемая старостами, разбрелась по спальням, а Макгонагалл нанесла проверяющий визит в гостиную, мародёры, прихватив оставшиеся для шалости предметы, потащились к статуе Бориса Бестолкового караулить Локконса. К слову сказать, Хогвартс при помощи вновь заработавшей канализации, швабр Филча, очистительных заклинании преподавателей, старост и сердобольных студентов, преимущественно с Пуффендуя, вновь заблестел полированным камнем, тошнотворную вонь из него выдворили открытыми окнами. Спустя час, потраченный Лунатиком на эссе для профессора Вектор, появился уже не сверкающий и прилизанный, благоухающий лавандой Златопуст, а лохматый и распространяющий стойкий аромат свинарника на ферме не самого хорошего хозяина.

 — Идёт, — зашипел скачущий на месте Поттер. Сириус и Карли похватали плакат с красками, Люпин от неожиданности примостил кляксу посередине пергамента, Питер затрясся то ли от страха, то ли от предвкушения.

 — Мантию мне, мантию, — зашипел Поттер, ковыряясь в рюкзаке.

 — Заранее нужно было доставать, осел! — Сириус кинулся помогать другу.

 — Быстрее, — Карли, следившая за Локконсом из-за статуи, оглянулась на парней.

 — Да, все уже, не ной! — Джеймс закутался в мантию-невидимку и, зажав в кулаке флакончик с умиротворяющим бальзамом, заторопился за когтевранцем, уже открывающим дверь в ванную старост.

Пару минут мальчишки и Карли с каменными лицами топтались за статуей. Если Локконс сейчас поймает Джима, то мало ему не покажется — прошла всего неделя, а чета Поттеров получит уже второе письмо. Сириус с благородной насмешкой вызывался усыпить Златопуста вместо Джеймса, но тот послал его подальше, выдав скомканный монолог о мести. Блэк закатил глаза и больше предлагать не стал.

 — Он задерживается, — Бродяга нервно выстукивал что-то по мраморной мантии Бориса Бестолкового.

 — Прошло всего пять минут, Сириус, — Ремус, вновь вернувшийся к эссе, был одним сплошным спокойствием. Блэк прожег друга взглядом, но спорить не стал.

Спустя еще десять минут, Рем отложил эссе и тоже начал пялиться на дверь. Нервничающий Люпин — плохой знак. Карли теребила кисточки и, от нечего делать, просматривала баночки с краской на свет, Питер продолжал дрожать, как низзл в клетке, и обгрызал ногти, Сириус курил.

 — Короче, все, — Блэк затушил окурок о каменный локоть Бестолкового. — Идем за ним.

Стоило ему это сказать, как дверь в ванную старост приветственно распахнулась, а в проеме возникла летающая в воздухе голова довольного Сохатого:

 — Добро пожаловать, господа! — он театрально повыбрасывал из-под мантии-невидимки руки и ноги в поклоне. — Развлечение ждет вас.

 — Идиот, — засмеялся Сириус.

 — Я все еще считаю, что это отвратительно, — сообщил Лунатик, раскладывая веревки и краем глаза поглядывая на Джима изучающего голого Локконса в ванной и вырванную страницу из порножурнала в руках.

 — Так и должно быть, Лунатик, — сообщил Блэк, примериваясь куда бы лучше прикрепить крючки и шарниры. — Стучать тоже отвратительно.

 — Эй, моралисты, что я должна рисовать? — Карли уже расстелила плакат и приготовила краски и кисточки.

 — Так, Бродяга, держи, — Джим всунул ему страницу, а сам уселся рядом с Кармелитой. — Слушай…

 — Великолепно.

 — Брависсимо.

 — Жуть.

 — Вы идиоты.

 — Ну, вроде хорошо.

Под самым потолком болтался на веревках в самой преотвратительнейшей позе с раздвинутыми ногами и связанными за спиной руками, наклоненный лицом вниз, как последняя шлюха, голый, измазанный коричневой краской Локконс. На бортике ванной стояла полупустая бутылка французского вина. К двери был прикреплен плакат с нарисованной на нем дверью и надписью: «Правило №1 в крутых компаниях: никогда не стучать!»

Таким был обнаружен староста Когтеврана старостой Пуффендуя, которая тут же понеслась в учительскую, и таким его увидела добрая половина педагогического коллектива Хогвартса, потому что дамы краснели и поджимали губы, а мужчины гадали, как его, уже проснувшегося, оттуда снять, потому что веревки напрочь отказывались разрезаться заклятиями. В итоге Локконс был спасен эльфом-домовиком, который трансгрессировал вместе с ним, тем самым освободив его от пут, которые так и остались висеть над ванной, как будто бы еще удерживали Златопуста. Мародеры всего лишь наложили на них запирающее заклятие, простая Алохомара могла освободить Локконса, но учителя, почему-то не восприняли веревки, как что-то скрывающий замок.

Вся школа и все учителя знали или догадывались, что это было делом рук печально известных гриффиндорцев. Одна проблема — доказательств нет. Макгонагалл самолично видела, как они разбрелись по комнатам, проверила каждого из них, чтобы подловить хотя бы на чем-нибудь, но все они были чисты. Да, и вообще, слизеринскими старостами были пойманы двое гриффиндорских малышей с навозными бомбами, на которых и повесили всю вину. Локконс утверждал, что это с ним сделал Джеймс Поттер. Джеймс Поттер заявлял: «Ты рехнулся, я и так встрял из-за тебя перед предками! Думаешь, мне еще надо?!» В словах Поттера смысл был, в словах Локконса — тоже. Но ни свидетелей, ни доказательств не было, поэтому это происшествие будет запротоколировано и сохранено в ящике мистера Филча, как и многие другие, и больше возвращаться к нему никто не станет. Ну, разве, что ученики школы следующие пару месяцев будут свистящим шепотом передавать его из уст в уста, потому что забыть то, что семикурсника, одного из главных красавчиков Хогвартса раскорячили в лучшем виде БДСМ в ванной, практически невозможно.

Примечание:

http://alsmiana.tumblr.com/post/160230429999/лови-день-глава-7-пропажи-большие-и-маленькие