Fatum (гет)

Алиса возвращалась в замок совершенно разбитая. Истощенная встречей с дементорами, она только и могла думать, что о случившемся: что значат те латинские буквы? Почему они оказались в лесу? Кто их там написал? И, главное, действительно ли ей предназначалось послание, или это очередная случайность?

И еще — дементоры. Уже подходя к замку, Алису посетила мысль, что они не могли пропустить ее. Не должны были. В связи с побегом Блэка ученикам Хогвартса воспрещалось покидать замок, и кто-кто, а эти мрачные тени в балдахинах точно не были способны на лояльность. Они ее не пожалели, они ее узнали и отступили. Но почему? И связано ли это событие с посланием на камне?

У главных дверей Хогвартса Алиса сбавила скорость и подумала о насущном. Если все уже разошлись по гостиным, то ей нужно не попасться, а на случай попадания сочинить убедительное оправдание.

Но в Хогвартсе было шумно, в коридорах и на лестницах толпились студенты, встревожено что-то обсуждая, и создавали пробки.

Удивленно поглядывая на сутолоку, Алиса прямым ходом направилась в подземелья, так как вопросов на сегодняшний вечер ей хватало. Но, начав спускаться, столкнулась лицом к лицу с толпой слизеринцев, движущихся в обратном направлении.

Расширив глаза, но быстро сориентировавшись, Алиса с краю примостилась к потоку и попыталась разыскать знакомые лица.

— Ты все это время была в уборной? — поинтересовался с приемлемой долей иронии Малфой, вечно оказывающийся где-то сзади.

— А?.. Да-да, — немного растерялась Алиса. Она мысленно проклинала себя всеми возможными словами за такую несобранность. — Желаешь услышать подробности?

— Уволь, — хмыкнул блондин, вскинув ладони в сдающемся жесте.

— Куда мы все идем?

— В Большой зал.

Алиса сжала губы. Это свойство Малфоя дозировать информацию сейчас было совсем некстати. А он, казалось, наслаждался своим положением.

— Где Джемма? — нарочито потеряв интерес к собеседнику, спросила Алиса.

— Где-то, — буркнул Малфой.

Он помолчал еще какое-то время, но поняв, что сокурсница ради информации стелиться перед ним не станет, нехотя заговорил:

— За Поттером с ножичком приходили.

Алиса рывком развернулась:

— Прости, что?

— Блэк был в замке. Он пытался проникнуть в гриффиндорскую башню. Дамблдор думает, что маньяк еще здесь, потому нас всех собирают в одном месте, — при произнесении имени директора, лицо мальчишки стало брезгливым.

Алиса невольно похолодела. Нет, она вовсе не испугалась за судьбу Гарри, потому что если он жив сейчас, то под бдительным контролем напороться на нож, по крайней мере, в этот вечер, не должен. У нее нарисовалась нехорошая картина: теперь все сегодняшние совпадения венчала мрачная фигура маньяка. Даже Алисе, коей свойственно было сомневаться в своей значимости в контексте важных событий, виделась какая-то связь.

Несмотря на экстремальные условия, уснула Алиса мгновенно, отодвинув гипотезы и волнения на задворки сознания.

* * *

Ближайшие несколько дней вся школы была занята двумя вещами: обсуждениями страшного дядечки Блэка и предстоящим матчем по квиддичу.

Как и куда ускользнул маньяк, Алисе уже не хватало времени подумать, потому что все свободное время она просиживала в библиотеке в поисках информации. Как и следовало ожидать, такого слова — VITRIOL — ни в одном языке, пользующемся латинскими символами, нет. При прочтении задом наперед выходила чушь. Попытки перемешать буквы и составить из них нечто вразумительное кончились Rivoli и Tivoli — итальянскими городами, и то, с учетом удаления одной из букв.

Сверху всех проблем наваливались все большие задолженности по заклинаниям и провальные попытки что-либо сносно трансфигурировать. Алисин магловский мозг всеми силами отторгал предмет Макгонагалл, негодуя о небрежном обращении с материей.

Еще нужно было зайти к Римусу за гитарой, которую, как выяснилось, он в тот вечер забрал из Большого зала, но Алиса оттягивала визит, сама себя убеждая в недостатке времени.

Но сегодня — ЗОТИ. Избегать профессора больше не получится.

На перемене перед уроком Алиса забежала в туалет, пытаясь разыскать в закромах сумки пудру. Косметикой она не пользовалась, но в эти дни месяца, в связи с резким побледнением кожи и образованием синевы под глазами, слегка пудрилась.

Пластмассовая коробочка оказалась зарыта глубоко на дне сумки, зажатая между учебниками по зельеварению и защите. Обругав бездушный предмет за столь несвоевременные прятки, Алиса придала своей коже более живой оттенок и ринулась к кабинету, осознавая, что опаздывает. У двери она столкнулась с Поттером.

— И ты тоже? — нервно зашептала Алиса.

— Угу, — кивнул Гарри и потянулся ручке.

— Погоди! Вместе зайдем или по очереди?

— Да, давай вместе. В чем проблема-то? — и он распахнул дверь. — Извините, профессор Люпин, я…

За учительским столом сидел Снейп.

Алиса едва не выбежала из класса, чтобы в коридоре истерически расхохотаться. Ее всю раздирало, она закусила губу и скрестила руки за спиной, чтобы удержаться и не выдать Поттеру нечто вроде: «В чем проблема, Гарри? Ни в чем! Это просто Снейп. Хорошая погода сегодня… А мы в полной жэ».

— Урок начался десять минут назад, Поттер, минус десять очков Гриффиндору. Садитесь.

Алиса блуждала взглядом по классу, дожидаясь своего приговора. Но Гарри не сдвинулся с места.

— Где профессор Люпин?

— Ему нездоровится, — ухмыльнулся Снейп. Алиса вздернула голову. — По-моему, я велел вам сесть.

— Что с ним? — продолжал допрос Гарри.

Сверкнув глазами, Снейп ответил:

— Угрозы для жизни нет. Еще минус пять очков Гриффиндору. И если вы сейчас же не сядете, вычту еще пятьдесят.

Гарри медленно прошел к своей парте. Алиса осталась стоять на месте.

— Мисс Циммерман, не задерживайте меня, сядьте, чтобы я смог продолжить занятие.

— А я… — но, словив угрожающий взгляд, она замолчала. Внутри все заклокотало, и несколько мгновений Алиса изливала недовольство в ответном взгляде, но затем все же села.

— Поттер прервал меня на том, что в журнале у профессора Люпина не записаны темы, которые вы прошли…

«И ни слова о моем опоздании!»

— Сэр, мы прошли боггартов, красных колпаков, ползучих водяных и гриндилоу, — перебила Снейпа Гермиона. — Сегодня мы должны были приступить…

— Помолчите, мисс Грейнджер, — оборвал её Снейп. — Я не спрашивал, что вы прошли. Мне лишь хотелось указать на безалаберность профессора Люпина.

У Алисы глаза повылазили из орбит. Чтобы он — профессор Северус Снейп, педагог со стажем, да и просто человек, владеющий талантом очень тонко, почти аристократично, наносить удары — так отозвался о своем коллеге при всем классе? Даже для него это слишком.

— Сегодня мы будем проходить…

Снейп перелистал учебник и раскрыл последний параграф.

— …оборотней.

«А… это к чему?!» — похолодев, подумала Алиса.

Когда зельевар, временно сменивший специализацию, спросил об отличиях оборотня от обычного волка и при этом довольно заметно задержал взгляд на Алисе, ее осенила ужасающая догадка:

«Аконит… Господи боже, этот весь спектакль, с отработкой вместо пролога, предназначен для меня?.. Не слишком ли много чести?»

После урока все только и обсуждали пакостную фигуру Снейпа. Гарри даже выдвинул предположение, что зельевар метит на место Люпина.

— В таком случае, наводка у него неисправна, — задумчиво протянула Алиса.

— Почему это? — с вызовом поинтересовался Поттер. Все, что касалось его собственного мнения, будило в нем несвойственную ему дерзость.

— Зельеварение когда-нибудь было настолько скучно?

— Мм… да, — недолго думая, вставил Рон.

Алиса скорчила рожицу и с надеждой повернулась к Гермионе.

— Да-да, я, пожалуй, соглашусь с тобой… — но та была поглощена своими мыслями и ответила, казалось, машинально.

* * *

Последние дни самочувствие Алисы было неважным. К бледности и синякам под глазами прибавилась тошнота. Она не была сильной, до рвоты, но ее постоянное навязчивое присутствие, подобно закадровой психоделической музыке, ослабляло самоконтроль и мешало сосредоточиться.

Но сегодня Алисе было откровенно плохо. Она особо никогда не увлекалась квиддичем, но посмотреть, как справляются с метлами англичане, очень хотела.

Покинув с утра пораньше гостиную Слизерина, Алиса направилась в больничное крыло. Описав мадам Пофри симптомы, она получила дежурное зелье от тошноты.

— А где профессор Люпин? — глотая больничную гадость, спросила Алиса.

— Откуда мне знать! И вообще, вас не учили, как у нас в Англии следует разговаривать со взрослыми, мисс Циммерман?! — внезапно вспыхнула, словно от подлива жидкости для розжига, медсестра.

От зелья лучше не стало. Весь день Алиса провела в спальне.

* * *

— Войдите.

«Ну, слава богу! Все вернулось на круги своя — он раздражен!»

Лаборатория встретила студентку привычной наэлектризованной атмосферой, которую создавал вокруг себя зельевар.

— Добрый вечер, сэр.

— Почему вы опоздали на защиту от темных искусств? — без какой-либо прелюдии, выйдя из подсобного помещения, спросил Снейп.

— Я была в туалете, сэр, — чопорно ответила Алиса. О да, ей нравилось с ним разговаривать до наглости честно. К тому же ее так мутило, что мутить что-то еще самой было не в силу.

Он скрестил руки на груди:

— Помнится, вы утверждали, что никогда не опаздываете.

— Я и не опаздываю. Это… случайно вышло, — заупрямилась Алиса.

— От такого события, очевидно, все волки в лесу попередохли, — саркастически скривился декан и продолжил допрос: — А зачем вам понадобилось лечебное зелье сегодня утром?

— Чтобы избавиться от тошноты, сэр.

— Внезапные походы в туалет…тошнота… — неприятно сощурившись, прошипел Снейп.

— Ну нет, не до такой степени, сэр. Меня не рвало, — отмахнулась Алиса. — А вы, кстати, не знаете, что с профессором Люпином? В больничном крыле его…

— Ему. Нездоровится, — зло отчеканил Снейп, преувеличенно шевеля губами на каждом слоге, и принялся со звоном перекладывать пробирки на рабочем столе.

Алиса задумчиво нахмурилась. Из всего ею виденного и слышанного можно было сделать вывод — Снейп терпеть не может Люпина, и каждое упоминание Римуса причиняет ему чуть ли не физическую боль.

«Но что он так на меня взъелся? Я виновата будто, что… Леший тебя дери! Он вообще на рвоту намекал? Конечно, нет… — она досадливо выдохнула. — Тошнота сама по себе — не повод для едкого замечания! А я еще после этого спокойненько Римуса упомянула!»

— Кстати, — глухо сказал Снейп, — как долго вы пьете Переводящее?

Алиса смутилась:

— Ээ… С первого сентября.

— И как долго собираетесь продолжать?

— Я не знаю.

— Думаете, профессор Люпин не разберет вашу речь за акцентом?

— Сэр, я не думаю, что профессор Люпин здесь вообще при чем… — Алиса попыталась взглянуть прямо в глаза собеседнику, но лишь скользнула по лицу и, высоко задрав голову, уставилась куда-то вбок.

— О, нет, — зашипел змеей Снейп. С каждой произносимого им звука капал яд. — Профессор Люпин здесь совершенно ни при чем.

Готовили они Экстракт бадьяна в абсолютном молчании, потому что казалось, что если кто-то из них заговорит, то маленький давящий, напряженный, пульсирующий комочек внутри сработает и взорвется. Теперь в лаборатории электричество почти искрилось.

* * *

Но жизнь шла своим чередом.

Учиться становилось сложнее: Макгонагалл все чаще недовольно поджимала губы, осматривая жалкие результаты Алисиной трансфигурации; долги по заклинаниям продолжали накапливаться, и Флитвик безжалостно сдирал очки со Слизерина, а после занятий пытался беседовать со студенткой, проявляя неожиданную симпатию вкупе с недоумением. Алиса была с ним мила и тактична, но так вертела диалог, что сама верила своим обещаниям взяться за голову, а он — и подавно. В РМА никто из студентов бы не обратил на это внимания, разве что Саша мог шутливо потрепать за щеку, приговаривая:

«Соберись, тряпка! А то я уже вижу, как у тебя брови начали срастаться — в бездельника Арама превращаешься!»

Но здесь Алиса своими оценками подводила весь факультет. Она ловила ТАКИЕ выразительные взгляды, что морально готовилась к «темной».

Джемма Фарли еще после Хэллоуина начала воротить нос, но когда до нее доползли слухи, кто именно позорит славное имя Слизерина, перестала даже здороваться. Как только на горизонте старосты появлялась Алиса, она принимала самое высокомерное выражение лица, на которое только была способна и гордо проходила мимо, крайне заметно (и оттого смешно) проверяя произведенный эффект. На то чтобы делать вид, будто она Алису не замечает, Фарли не хватало ни хитрости, ни такта.

С Малфоем после случившегося Алиса, к ее сожалению, теснее общаться не стала. Во-первых, он все-таки побешивал своей избалованностью, во-вторых, она не хотела давать нового повода для нападок Рона. Но, как она ни старалась, общаться на равных с обоими враждующими факультетами не получалось. Вечное ощущение неловкости постоянно преследовало. Когда Алису, беседующую с близнецами Уизли, заставал проходящий мимо Малфой, ей становилось неконтролируемо стыдно. Когда Рон глядел в ее сторону во время общения с Драко, Алиса рефлекторно принимала пренебрежительный вид.

«Англичане определенно все усложняют…»

На днях пришел запоздалый ответ от Максима, где он напустил воды, по большей части поддакивая Алисиным выводам. К концу, правда, он расписался и очень красноречиво, со множеством эпитетов, поздравил с прошедшим днем рождения, при этом извиняясь, что сейчас не может выслать денег в долг, так как сам испытывает трудности. С каких пор у доцента Беркутова проблемы с деньгами, Алиса не знала. Потому задумчиво вертела в руках приложенный к письму подарок — кулон в виде красной розочки с золотой ножкой и тонко позолоченными кончиками лепестков. Хотя бы какие у бывшей студентки любимые цветы — он помнил.

Ребята тоже поздравили именинницу, написав совместное письмо, и понадарили всякой дребедени: Саша — прозрачный блеск для губ (что вызвало у Алисы кучу подозрений), Арам — снотворную шоколадку, при медленном рассасывании которой начинало клонить в сон, Нина — медиатор для гитары в маленькой резной шкатулочке.

А вот известия от родителей были не самыми радостными:

«Алисочка! Мы всей семьей поздравляем тебя с днем твоего рождения! Ты у нас самая умная, самая талантливая, самая красивая! (действительно. Странно, что еще не выиграла Мисс Мира и не получила Нобелевскую премию) Подходит к концу всего лишь второй десяток твоей жизни, а ты уже столького добилась! Мы с папой гордимся тобой…»

Затем шли еще два абзаца, пестрящих дифирамбами, которые Алиса просмотрела очень поверхностно.

«…Милая, не знаю, высылают ли тебе сейчас стипендию из РМА, но надеюсь — высылают, потому что мы испытываем некоторые денежные трудности… (ка-а-ак, и они туда же?!) В Москве ад. Люди сходят с ума: работы нет, денег нет, прилавки в магазинах пусты. Несмотря на конец двоевластия, лучше пока не становится.(1)

Кеша постоянно спрашивает, когда зима, ведь ты ему пообещала приехать на Новый год, я тоже так ждала твоего приезда на каникулы, и в любом случае нашла бы, чем тебя накормить, но Славик настаивает, чтобы ты осталась в Англии. У меня слезы на глазах наворачиваются, как ты там, в чужой стране, в холодное время…

Я тебе прислала твой любимый синий шерстяной плед, под которым ты дома всегда как котик сворачивалась комочком.

Мы с Кешей и папой тебя очень любим, целуем и обнимаем! Милая, пиши своим родителям почаще!»

«Что там происходит в этой несчастной стране?! — впала в шок Алиса. — Как же не хватает до обеда чтения российских газет(2)!»

Но Алиса ждала еще одно поздравление, отсутствие которого вызвало сосущее чувство тревоги.

* * *

Дело двигалось к Рождеству. Алисе ничего не оставалось делать, как потихоньку разгребать заклинания, отчего профессор Флитвик впал в неимоверное счастье и с усердием добросовестного дрессировщика после каждого принесенного долга приговаривал своим писклявым голоском:

«Вот видите, мисс Циммерман, можете же!»

Он был абсолютно уверен, что его мудрый подход «много пряников в виде нежных увещеваний и немного кнута в роли снятых очков» таки дал результаты. Зачем разубеждать человека? Тем более такого, который безотчетно симпатизирует и, если понадобится, обязательно выручит.

Но за работой Алиса пыталась подавить с каждым днем все увеличивающееся волнение.

В один из вечеров после отработки у Снейпа, она, по обыкновению, заглянула в свой чемодан и обнаружила, что ее зелье почти закончилось. Внутренний контроллер опасности трусливо дернулся, а в последующие дни стал увеличивать размах дребезжания.

Она рассчитала только до Рождества. Потом же планировала оказаться дома и там, через МАковского зельевара, достать готовое зелье или, на худой конец, ингредиенты. Вернее даже — ингредиент. На декабрь должно хватить, но январь — это катастрофа.

А доктор траволого-зельеварческих наук даже не поздравила с днем рождения, что было на нее совершенно не похоже. Алиса запоздало подумала, что надо было узнать, как у педагога дела через Максима.

«Самой тут не справиться, — с досадой рассуждала она. — В аптеке Хогсмида меня арестуют только при произнесении вслух названия ингредиента. А в Хогвартсе такого никто не держит…»

Тут Алиса задумчиво поскребла бровь.

Никто.

«Пожалуй, у одного человека в закромах такая вещица вполне могла заваляться. Вот только он скорее помоет голову и сделает пластическую операцию на носу, чем даст ее мне».

* * *

— Давно ты не заглядывала на неформальную беседу, — не отпуская дверной ручки, Люпин стоял напротив Алисы, мнущейся на пороге кабинета. Его голова была слегка склонена к плечу, отчего отросшая челка русых с проседью волос норовила попасть в глаза. Как и обычно, он тепло улыбался.

— Да зашилась я с этими уроками… — Алиса постаралась в интонации смешать небрежность и усталость. — Прости, пожалуйста, Римус.

Улыбка Люпина медленно растаяла, преображаясь в какое-то странное выражение лица: не то озабоченное, не то болезненное.

— Ничего страшного, — слишком уж легкомысленно бросил он и отошел в сторону, пропуская студентку, на мгновение сморщив нос.

Она поторопилась проскользнуть в кабинет, чтобы избавиться от внезапно возникшей жалости к Люпину, и села на стул с коричневой подушкой.

— Я так понимаю, чай у нас в прошлом?

— Так как чай здесь не уважаю только я, то, думаю, он только у меня и в прошлом, — принялась строить длинные, не несущие какой-то смысловой нагрузки, предложения Алиса. Она чувствовала, что ей нужно что-то говорить, иначе витающая в воздухе неловкость станет слишком вызывающей. — А ты, если хочешь, пей! Я ничего против не имею. Мне даже спокойнее будет, что я тебя не сковываю, не притесняю. Серьезно, ты себе…

— Как у тебя дела с профессором Снейпом? — со снисходительной улыбкой, прервал Люпин этот словоблудный поток.

Алиса замолкла и бегло скользнула по лицу собеседника.

— По-разному.

— Это лучше или хуже, чем было? — хохотнул Люпин и достал из непрозрачной части серванта две бутылки.

— Сливочное пиво! — воскликнула Алиса, принимая в руки запотевшую прохладную бутыль. — Римус, откроешь?

Он мгновенно среагировал на просьбу, поставив — едва не швырнув — свое пиво на стол, и достал палочку.

— Спасибо.

Какое-то время они пили в молчании, которое со стороны казалось спокойным и уютным.

На свой стул Люпин так и не сел, а стоял рядом со студенткой, облокотившись на стол. Время затягивалось.

— Римус, а что ты знаешь об исчезающих письменах? — тоненьким голоском надорвала тишину Алиса и сделала очередной глоток.

— Исчезающих? — переспросил не ожидавший такого вопроса Люпин. — В каком смысле?

— Ну-у…во все-ех смыслах…

— Тебе для учебы?

«Задавать вопрос, в котором уже содержится ответ?»

— Ага.

— Существуют, к примеру, невидимые чернила. Их можно проявить заклинанием Апарекиум…

— А наоборот бывает?

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Люпин.

— К примеру, если надпись уже есть, и она видна, но потом исчезает сама по себе. Ну, или что-то в таком духе. Просто про такое я никогда не читала, и стало любопытно. Думала, у кого спросить. Не у Флитвика же…

— Почему нет? — пожал плечами профессор. — Филиус отличный профессионал и добрейшей души человек.

— У меня с ним как-то…

— …не заладилось? — усмехнулся Люпин.

— Вроде того.

— А он, напротив, очень тебя хвалит.

«Ох, уж этот маленький Флитвик…»

— Честно говоря, я сам не встречал ничего подобного, — после минутной паузы продолжил профессор ЗОТИ. — Попробуй спросить у профессора Снейпа…

— НЕТ, — тут же оборвала Алиса. Люпин вздрогнул и недоуменно поглядел на собеседницу.

— Алиса, что происходит? Он стал хуже к тебе относиться? Цепляется? Унижает? — Римуса прорвало — его прихватил приступ безудержной заботливости.

— Он говорил очень неприятные вещи… о тебе.

Воцарилось молчание. Наконец профессор выдохнул:

— Мы с профессором Снейпом… уже обо всем поговорили. Не переживай.

Люпин блуждал глазами по комнате, периодически задерживая взгляд на гостье. Из-за кулис снова выплыла притаившаяся неловкость. К тому же было слишком тихо, отчего воображение само дополняло звуковой фон тиканьем несуществующих часов.

Алиса поглядывала на Римуса и всеми силами пыталась побороть вновь нахлынувший прилив жалости. Во всей фигуре мужчины была какая-то едва уловимая надломленность, светящаяся душевная откровенность, от которой окружающим свойственно чувствовать смущение.

Уже двигаясь в сторону подземелий, Алиса размышляла о Люпине, и не могла избавиться от ощущения, что она в нем упускает что-то важное. И надо было обязательно понять что, потому как если она продолжит общаться в такой манере с этим человеком-рефлексией, то сама превратится в душевно неустойчивую.

* * *

— Что за интриги?

— Что за дебош?

— Вообще, мне нравится. А тебе, Джордж?

— И мне, Фред.

Близнецы немного поломались для виду, но их глаза сверкали азартным огнем, а значит — дело решено.

— Вы точно запомнили, когда и где? — серьезно спросила Алиса.

— Ну, знаешь ли! Обижаешь!

— Не флоббер-черви!

* * *

Противно повизгивало оттираемое стекло, отчего профессор зельеварения Северус Снейп резко отбросил в сторону перо и раздраженно гаркнул:

— Обязательно издавать такие звуки?!

Его преувеличенная злость так не стыковалась с причиной, по которой он злился, что Алиса невольно расползлась в улыбке, деловито повозила длинным пальцем с намотанной марлей внутри колбы и только затем приостановила работу.

— Я привожу в порядок инструменты, — серьезно сказала она и, немного подумав, добавила, — сэр.

— Приступ альтруизма? Сходите в больничное крыло.

«Нет, если к нему привыкнуть, то можно даже ловить кайф от этих встреч!» — еще шире заулыбалась Алиса.

— Заканчивайте живее, уже десятый час, — безнадежно устало выдавил Снейп и снова взял в руки инструмент письма.

— Да-да, я уже почти…

«БА-БАХ!» — неожиданно грохнуло в коридоре.

Декан резко вскочил с места, отчего несчастное перо плавненько, качаясь на воздухе, как на волнах, полетело на каменный пол, и, механически бросив: «Ждите здесь!», вылетел из лаборатории.

Как только за Снейпом закрылась дверь, Алиса отбросила сверкающую чистотой колбу и ринулась к дубовым шкафам: три у одной стены, четыре у другой, а времени в обрез.

Манящие чары попытался бы применить только идиот, а не поставить контр-заклинание на свое имущество — болван. Алиса не была идиоткой, Снейп — болваном. Значит, оставался единственный способ поиска — вручную.

В первых двух шкафах хранились ингредиенты растительного происхождения: мята, лаванда, кора рябины, полынь — отчего при распахивании дверец в нос ударяла едкая смесь сильных запахов. В третьем — минералы: от мрачного обсидиана до переливающегося, меняющего свой цвет при легком повороте головы, александрита.

Наконец, в остальных четырех шкафах хранились ингредиенты животного происхождения: перья, бородавки, шкуры, когти, рога, иглы, яды, кровь. Было практически все, что только можно пожелать. Алиса перенюхала и поболтала все жидкости красного оттенка, интуитивно определяя принадлежность тому или иному существу (как выяснилось, зельевар не потрудился подписать сосуды), но нужную не обнаружила.

Еще раз просмотрев содержимое шкафов, параллельно прислушиваясь к шуму в коридоре, Алиса закрыла дверцы и бессильно повалилась на стул. От стресса ее руки тряслись, а сердце учащенно стучало, отдаваясь пульсацией в ушах. В этот момент в лабораторию вернулся Снейп.

— Чертовы Уизли! — зло процедил он и пронесся летучей мышью через всю комнату к столу. Отлеветировав упавшее перо на столешницу, Снейп резко обернулся к Алисе и угрожающе тихо спросил: — Вы еще здесь?

При этом его бровь каллиграфически надломилась.

— Вы мне сказали ждать, сэр, — взяв себя в руки, спокойно ответила студентка.

Лицо декана разгладилось, он мельком оглядел лабораторию.

— В таком случае, теперь я вам говорю идти спать.

— А что случилось в коридоре? Что это был за шум? — поднимаясь со стула, тоненьким голоском спросила Алиса.

Снейп на долю секунды сощурился:

— Близнецы Уизли взорвали навозную бомбу. В подземельях. На территории Слизерина.

— А-а-а… С ними бывает!

— Несомненно.

— Доброй ночи, сэр, — напоследок бросила Алиса.

Закрывая за собой дверь, она последний раз взглянула на декана: он, не сдвинувшись с места, так и стоял изваянием у стола и ждал, когда его таки соизволят оставить в одиночестве.

__________

(1)На дворе осень 1993 года, события сентября-октября в Москве: "Штурм Белого дома"

(2)Да-да, вам не показалось. Отголосок другого профессора. :)