Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

Весна началась с грандиозного скандала. Амбридж объявила результаты своих инспекций, по которым единственными некомпетентными преподавателями оказались Хагрид и Трелони, которых она решила выдворить из замка, начав с прорицательницы. Буквально силой она, на глазах безучастных и охочих до зрелища учеников, большинство из которых не посещали Прорицания, что она вела, Амбридж выкидывала вещи бывшей профессорши к выходу из замка.

Появление Дамблдора однозначно закрепило его позицию: он объявил, что никто не может выгнать насельников из замка, и вскоре число мелких диверсий против Амбридж выросло в разы. Поттер дал ежемесячному журналу интервью, в котором рассказал про суровые порядки Амбридж, за что получил огромные взыскания, а его фраза про «множество недовольных» породила буквально паранойю у Генерального инспектора. Амбридж принялась вести новое расследование, плодя новые и новые ограничения, но они были бесплотны — пока не наступил апрель.

То, что Амбридж вычислила «заговор Поттера», Теодор узнал во время патрулирования. Он буквально наткнулся на рыдающую шестикурсницу Эджкомб, которую Амбридж утешала, благодаря за проделанную работу.

— Мистер Нотт, какая удача. Сопроводите бедняжку Маргарет в Больничное крыло, — жеманно улыбнулась жаба. — Благодаря ей мы вычислим всех нарушителей школьных правил! Возвращайтесь к моему кабинету, как только закончите.

Теодор молча трансфигурировал из своего плаща переносные носилки, на которые они с Амбридж положили девушку. На её стремительно опухающем лице гноем сочилась какая-то надпись, что выглядело отвратительно — а ощущалось, вероятно, и того хуже.

— Что ты сделала, Маргарет? — спросил он, когда до больничного крыла, куда он шёл стремительным шагом с едва поспевающими носилками, оставалось несколько десятков шагов.

Девушка всхлипывала всю дорогу что-то бессвязное, но молчала.

— Я выдала их… армию Дамблдора, я выдала их профессору… моя мать, она…

— Довольно. Это смелый поступок, — сказал он, не поворачиваясь к ней. — Профессор наверняка вознаградит тебя.

Едва сдав Эджкомб на руки причитающей мадам Помфри, он забился в какой-то чулан со швабрами, и наколдовал Патронуса.

— Джинни! Амбридж знает о вас. Не подставляйся, прошу! Филин, доставь это ей, когда она будет одна!

Выйдя из чулана, он едва не бегом бросился к кабинету Амбридж, чтобы успеть. Часы показывали без четверти пять пополудни, и лишь малая нужда заставила его свернуть в пустую уборную. Едва он подошёл к писсуару, из стены вынырнула прозрачная лошадь, напугавшая его чуть ли не до…

— Тео, что случилось? Откуда ты знаешь? Я должна предупредить ребят!

То, что Джинни овладела этими чарами, было удивительно; впрочем, он и сам уже мог на четвёртом курсе колдовать защитника. Неподходящие к ситуации мысли вывели его на воспоминание, что она пережила трагедию с отцом, но усилием воли он сосредоточился на насущной проблеме.

Разрываясь между долгом и сердцем, он наколдовал ещё одного Патронуса, чтобы объяснить хотя бы в двух словах свою мысль. Ответа не последовало, и вскоре он был у кабинета Долорес Амбридж, Генерального инспектора Хогвартса. Постучал и открыл дверь. Его глазам предстала разношёрстная команда из десяти чистокровных магов разных курсов, преимущественно слизеринцев, несколько райвенкловцев и один гриффиндорец, семикурсник Портчестер, флегматичный юноша, которого по слухам часто задирали Уизли.

— Наконец, все в сборе! — торжествующе воскликнула Амбридж. — Сегодня мы с вами восстановим дисциплину в Хогвартсе. Я пригласила наиболее благонадёжных из вас, чтобы вы помогли мне восстановить порядок…

Она рассказывала план по перекрытию выходов с этажа с гобеленом Варнавы Нотта, а Тео оглядел присутствующих. Паркинсон откровенно скучала, опираясь на мрачного Гойла, Крэбба и Малфоя нигде не было, а Пьюси снова ухмылялся своей нехорошей улыбочкой.

Тео лишь понадеялся, что Джинни не стала играть в героизм и подставлять Теодора — даже дурак бы догадался, в случае чего, что это он навострил студентов-нарушителей.

Наконец, они поднялись на этаж. Амбридж с важным видом стала ходить вдоль гобелена на глазах у Нотта, Пьюси, Паркинсон и присоединившегося к ним Филча, которые были признаны наиболее благонадёжными, бурча себе под нос что-то про Поттера. Наконец, появилась чёрная дверь, и все пятеро ринулись к ней.

Прежде, чем они успели её открыть, оттуда выбежали Фред и Джордж Уизли, тут же распылившие какой-то порошок, создавший мгновенно темноту.

— Ловите их! — заверещала Амбридж.

— Инкарцеро! — воскликнул Нотт, не сделав и попытки взмахнуть палочкой. — Петрификус Тоталус!

Темнота вокруг мерцала магией, но он абсолютно ничего не видел за этой завесой. Вокруг топтали ноги, кто-то налетел на него и упал, больно приложив его затылком.

— Ты куда лезешь, — шикнул он, пытаясь сбросить человека с себя. В ответ какой-то незнакомый девчачий голос упрекнул его в неуклюжести.

Наконец, действие порошка окончилось, и Теодор, уже поднявшийся, смог оглядеться, и даже ринуться вперёд, подавая руку Амбридж, которая была с ног до головы покрыта какой-то сажей. Сам Тео сажей покрыт не был, как и Паркинсон, хлопавшая глазами в поисках палочки.

Вслед за профессором он шагнул внутрь комнаты — но вместо ожидавшихся груд хлама он с удивлением увидел пустой зал с манекенами, где их встретили Фред и Джордж Уизли, Гермиона Грейнджер, которые втроём делали вид, что отрабатывают какие-то чары, и Поттер, с палочкой в руках их «координировавший».

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! — заверещала Амбридж. — С КАЖДОГО ПО СТО БАЛЛОВ!

— О, мадам жаба! — оскалился один из близнецов.

— И её гадюки! Развлекаться пришли?

— Уизли, вы говорите с профессором! — осёк он их. — Минус два балла с Гриффиндора.

— Профессор, мэм, — бесстрастно ответил за всех на её вопрос Поттер. — Здесь происходит занятие армии Фаджа.

— ЧТО?!

— Армии Фаджа. Защиты Министерства от посягательств Дамблдора.

— НЕМЕДЛЕННО! Прекратите этот фарс!

Амбридж готова была рвать и метать. Она потребовала у студентов сдать ей палочки, и все четверо проигнорировали её. Самым умным, к несчастью Теодора, оказался Пьюси.

— Акцио, документы армии! — продекламировал он, с ненавистью глядя на Уизли. Те отвечали ему не менее злыми взглядами. В руки к квиддичисту прилетели какие-то листки бумаги, и Грейнджер ахнула. — Врёте, префект Грейнджер! Здесь написано — армия Дамблдора!

Амбридж вырвала из рук Пьюси листы, что выглядело комично — Эдриан расстроился — и завопила. Прочие благонадёжные студенты, которых профессор привлекла к этой операции, тоже подтянулись к месту операции, и она скомандовала конвоировать их к директору.

Близнецы Уизли умудрились по пути, перебрасываясь фразами, ввести Пьюси в истерику, и Амбридж была вынуждена отправить его в гостиную, сняв балл за оскорбление министерства. Едва они подошли к кабинету Амбридж, она тут же убежала к камину, заодно послав Патронус директору с требованием явиться.

Через несколько минут в помещении оказался и Фадж с охраной в лице двух авроров, представленных как Долиш и Тикнесс, те самые, герои летней эпопеи, и Дамблдор.

— Альбус, это… это… — Фадж не мог сдержать ужаса, глядя на бумагу, озаглавленную как «Армия Дамблдора» со списком участников.

— Это мятеж! — взвизгнула Амбридж.

— Да, — легко согласился директор, вызывав недоумение у четверых заговорщиков. — Но это не мятеж против вас, Корнелиус. Вы знаете, что Волдеморт вернулся, хотя и продолжаете это отрицать. Я дал ребятам некоторые материалы, чтобы они тренировались, раз уж в этом году все семь курсов Хогвартса получают чисто… теоретические, — он смерил Амбридж взглядом, — знания.

— Это Азкабан! — воскликнул Фадж, заламывая поля своей шляпы-котелка.

— Сколько угодно, Корнелиус. Я мог бы сбежать оттуда в ту же минуту, раз уже осуждённые полтора десятилетия назад смогли это сделать. Давайте не будем утруждаться. Думаю, — он обвёл взглядом всех студентов, — что Хогвартс может прожить и без меня некоторое время. Я как раз займусь здоровьем.

Он задержал взгляд на Теодоре и продолжил.

— А пока что пусть Долорес наведёт здесь те порядки, которые вы сочтете правильным, Корнелиус. Тогда уже Попечители примут решение, куда ей нужно будет отправиться.

Отвернувшись от Нотта, который пытался осмыслить указание Дамблдора, он мило улыбнулся всем присутствующим.

— Как говорят во Франции, о’ревуар!

Во вспышке магии феникса директор исчез, оставив всех присутствующих в недоумении.

— Это правда, Поттер?! Правда?! — Фадж схватил Мальчика-который-выжил за рукав, наплевав на приличия.

— Да, директор приказал нам готовиться, — нахально ответил Поттер, вырвав руку. — Потому что Волдеморт придёт за вами, и нам придётся защищать вас.

Препирательства продолжались ещё несколько минут, после чего Фадж и его спутники удалились, а уже на утро Долорес Амбридж была назначена временно исполняющим обязанности Директора Хогвартса. Впрочем, это явно не касалось реального положения дел: уже днём, после занятий, она вызвала в свой старый кабинет всех девятнадцати префектов, где объявила, что будет требовать более строгого контроля за студентами.

— Это не реалистично, — заявила ей Патил. — Нас девятнадцать человек, и мы патрулируем многие коридоры в парах. Как мы можем контролировать весь замок?

Ответом на это стала революционная, без сомнений, идея Амбридж по созданию «Инспекционной дружины», в которую вошли благонадёжные студенты, получившие право на применение магии в коридорах. Возглавил эту историю семикурсник Монтегю, старший брат задиры-четверокурсника и капитан слизеринской команды по квиддичу, а основную часть дружины тоже составили слизеринцы.

В результате на протяжении всей второй половины апреля и начала мая в коридорах шли ожесточённые бои, квинтэссенцией которых стал прощальный залёт близнецов Уизли.

* * *

Утром в день рождения Теодор, как и обычно, первым делом открыл ежедневник, в котором они переписывались с Джинни. По телу разливалась сладостная нега, и хотя организм юноши — уже шестнадцатилетнего, между прочим! — предполагал, что он должен был подниматься и посещать уборную. Нотт оттягивал этот момент, как мог. Джинни уже успела написать ему поздравление.

«…встретимся во вторник в башне, если нам не помешает эта жаба. Скучаю. П.С. Сегодня в честь твоего дня рождения близнецы задумали что-то грандиозное. Джордан уверен, что их исключат, а Алисия говорит, что они сами исключатся. Мама будет в ужасе!»

Забини, едва Нотт всё-таки сходил в душ, порывисто обнял друга, ничуть не смущаясь тем, что сам только проснулся, и пожелал ему пасторского здоровья. Остальные соседи были индифферентны. Винсент явно имел трудности с головой и мало реагировал на происходящее, Грегори был сосредоточен на поиске второго носка, а Малфой… Малфой кивнул ему, и на этом их общение утром закончилось.

Директор Амбридж не стала произносить никаких речей за завтраком, да и после обеда она ничего не сказала — она в целом весь день молчала, хотя и открывала рот. Студенты, большей частью обозленные на бесконечные запреты (шутка ли, жаба запретила разжигать камины в гостиных и выходить в Хогсмид, а вся почта имела следы досмотра Филчем, за что старик каждый день оказывался проклят чем-то неприятным и посещал Больничное крыло), игнорировали её.

После обеда студенты-гриффиндорцы создали затор в большом холле, явно что-то зная. И действительно, вскоре пунцовая Амбридж выбежала из бокового коридора, испачканная по колено в навозе. Специфический вид и запах прилагались. Среди студентов тут и там были преподаватели, и улыбки не сходили и с их уст. Даже кентавр, которого Дамблдор пригласил вести Прорицания вместо Трелони, виднелся за толпой.

— Кто это сделал?! — бешено вращая глазами, кричала Амбридж, потрясая палочкой — испачканной не меньше, чем остальное.

— Мы, профессор, — с готовностью шагнули вперёд близнецы Уизли.

— А ещё, профессор, это мы…

— …заколдовали ваших котят на вечный сон, — это звучало жестоко.

— …подпилили каблуки на ваших туфлях.

— …заставили вас молчать весь день — никто и не заметил!

— … ужалили Филча.

— …разлили два болота, в каждом из которых вы уже искупались.

Амбридж завопила в жутчайшем гневе. Она буквально выплюнула им в лицо по триста баллов штрафа и исключение, в ответ на что те наставили на неё палочки — и мигом она побледнела.

Пивз вынырнул в холл, добавив суматохи: он стал кидаться чернильными бомбами прямо по центру, окатывая Амбридж чернилами, а Уизли вскочили на невесть откуда появившиеся мётлы с ошметками цепей, и взмыли в воздух.

— Покупайте наши вредилки! Заказ через каталог, каталоги у надёжных людей! — кричали они с воздуха, пока под потолком, у самых часов, рвались фейерверки Умников Уизли. Теодор и сам видел каталог и даже конфисковывал его у одного ушлого второкурсника с воровскими наклонностями — Уизли постарались на славу, и их товар было не стыдно продавать и на континенте, и за океаном. Это была хорошая инвестиция.

Впрочем, они вылетели через окно, покинув школу — окончательно и бесповоротно, овеяв своего отца позором, как сообщили газеты на следующий день. Амбридж с помощью Снейпа, удерживавшего брезгливое выражение на лице, избавилась от грязи и принялась зверствовать и дальше, к концу дня выпустив декрет с запретом владения каталогом Умников Уизли.

Разумеется, это сделало его тут же наиболее востребованной книгой во всём замке.

* * *

Если исключить некоторые досадные случаи и обстановку вне стен замка, что продолжала накаляться, вторая половина учебного года у Теодора проходила спокойнее. Никакие тёмные артефакты не порабощали его душу, профессор Флитвик, дорвавшийся до его тела, заставлял штудировать едва ли не по ночам монографии колдунов середины столетия по теории магии, а отсутствие Дамблдора снимало нервное напряжение.

Отношение к директору у Теодора планомерно ухудшалось. Он признавал его авторитет и магическую мощь, но его идеи были слишком радикальны для консервативного Нотта. Конечно, в мире магглов было то, чего не было у магов, но магглы совершенно не готовы были бы принять магию. В книгах Флитвика описывались последствия работы «лагерей смерти», созданных магглами Германии, которые тайно были связаны с Гриндевальдом. Чудовищные по силе магические эманации, что неизбежно возникли бы при гибели и страданиях миллионов прошедших в них людей, попросту отсутствовали! Немецкий профессор Edwud von Hohenzollern излагал это как пример того, что не любые жертвоприношения усиливают магический фон. Удивительно, как кровожадные магглы, убивая людей без жутких мучений, продвинули магическую науку.

Флитвик как будто бы специально подбрасывал ему книги про взаимодействие магии и природы, магии и магглов — и, что бы не говорил директор, Теодор видел из них, что магия и магглы с каждым годом становились всё более несовместимы. Теперь он понял, почему видел кошмары всё детство: источник под Нотт-холлом держался на магии древней жертвы, дракона, и практически иссяк, но когда природу вокруг заменили маггловские технологии, он попросту сколлапсировал.

Взорвался сверхновой звездой. И смутно, интуитивно, Нотт относил свою возможность видеть магию вокруг к этому «взрыву», что постиг их семейный источник.

Впрочем, магглы могли дать очень многое! Научный подход к пониманию мира вокруг был одним из ярчайших примеров. Стройные факты маггловской науки дополняли накопленный опыт магов, и это позволяло вершить гораздо более мощную волшбу, чем можно было представить! Объяснения невысокого профессора буквально раскрыли ему глаза, зачем на зельеварении считались удельные доли компонентов зелий, что было источником нумерологических выкладок и формул…

Если бы не необходимость всячески вредить Амбридж, стимулируя общую ненависть к фигуре директора — и среди слизеринцев-лоялистов, которые страдали от нападений прочих студентов, и среди «оппозиции», — он бы полноценно занимался изучением всего того открывшегося знания, которое ему мог дать Флитвик.

В начале мая состоялся разговор со Снейпом, на котором тот, как на консультации, должен был дать советы дальнейшему выбору дисциплин.

— Мистер Нотт, — декан едва кривился. — Надеюсь, вы не будете говорить ерунды навроде квиддичиста или жигало, как ваши сокурсники?

Теодор, молча глядя на профессора, прикинул, кто мог такое сказать — Гойл, конечно, смог попасть в команду, но едва ли хотел бы этим заниматься. И уж едва ли Малфой собирался быть жигало!

— Я хотел бы развиваться в политике, — наконец, ответил он. — Профессор.

Снейп сжал пальцами переносицу.

— Вы не понимаете, чему хотите противостоять, — тихо произнёс он. — Это не школьная игра, Нотт. Перейди вы ему дорогу, а вы уже едва не перешли своими речами, и он не пожалеет средств, чтобы сделать всё ради вашей боли. Он упьётся ей. Вы хороший студент, Теодор, и вы умудрились провести достаточно… серьёзную игру в этом году, но подумайте дважды. Филиус говорит, что в вас умирает учёный. Одумайтесь, пока не поздно.

Теодор ничего не ответил.

— Ну, и что же вы думаете взять для углублённого изучения на старших курсах? — ядовито спросил декан, сложив руки за спиной.

— Чары, Трансфигурацию, Защиту. Историю магии, Руны и Нумерологию в порядке общего изучения. А от Зельеварения, увы, откажусь.

— Напрасно. Спросите своего приятеля, скольких политиков травили простыми и сложными ядами. Не от всего спасёт беозар, который вы носите в кармане, Нотт.

Теодор сглотнул вязкую слюну и машинально поправил галстук. Носить беозар он стал лишь неделю, с тех пор как Пьюси едва не задохнулся, выпив отравленного сока в гостиной. Кто из оппортунистов подлил ему яда — неизвестно, но лишь беозар, случайно оказавшийся у Гринграсс (что наводило на мысли!), спас его.

Значило ли это, что профессорам известны всё, что делают студенты? Значит ли это, что они сознательно спускают многие вещи?

— Я бы посоветовал вам не отказываться от моей дисциплины в следующем году. В конце концов, это может быть… определённым маркером для сил, которые вы не можете контролировать.

— Спасибо, профессор, — едва не закашлявшись, произнёс Теодор. — Я учту это при заполнении своей анкеты. Хорошего дня.

* * *

До вечера они сидели на камнях с друзьями, Артуром, Бутом и Невиллом. Пока Амбридж была занята проблемами министра — а они явно увеличивались, и Попечительский совет Хогвартса не стоял в стороне, можно было не опасаться.

— Я хочу их выследить и убить, — в очередной раз повторял совершенно спокойным голосом здоровяк Лонгботтом. — Рудольфуса. Беллатрикс. Рабастана.

— Именно в таком порядке? — полюбопытствовал Артур. Невилла пробила на откровения последняя новость — магглы нашли следы кровавого ритуала в Сассексе, и главу Департамента Амелию Боунс «Пророк» критиковал за не состоявшуюся поимку беглецов.

— Да. Младшего из них последним, ба говорила, что он единственный плакал на суде и говорил, что не хотел такого исхода. Безумная тётка Драко же и хотела их замучить!

Разумеется, он говорил о своих родителях, но Теодор сосредоточился на том, что Малфоя Невилл назвал по имени. Впрочем, остальные ничего не заметили.

— Я не завидую ему, — сказал Тео. — Малфою. Его лето пройдёт ужасно.

— Если получится, — туманно ответил ему Лонгботтом, — то его лето пройдёт лучше, чем можно было бы ожидать.

Ребята делились мыслями о том, что им насоветовали их деканы — четверо ребят были на разных факультетах, и было интересно узнать, как профессора подошли к этой задаче, и Нотт пришёл к выводу, что его консультация была едва ли не единственной из четырёх, проходивших с вниманием к его судьбе. Снейп, казалось, и правда переживал за то, что Тёмный лорд мог убить его, стань он на его пути.

Увы, магическая клятва, данная на втором курсе, уже предопределила этот вопрос. Он уже стоял на пути Тёмного лорда, и было вопросом времени, когда ему пришлось бы взять оружие в руки для защиты той, кого он поклялся защищать.