Несносная Херктерент - 4. (джен)

Глава 68

Чем ближе дата — тем сильнее Резиденция напоминает Софи школу накануне Новогоднего или Выпускных — разворошенный муравейник, вид с точки зрения одного из обитателей. Все девчонки друг к другу бегают, забыв о каких-либо конфликтах. Постоянно пытаются узнать подробности предстоящего.

Конечно, основные церемонии им всем давали, только кому-то — довольно давно, кому-то — ещё нет, кто-то запомнила кое-что, у кого-то всё из головы вылетело, ибо была уверена — в жизни такие знания никогда не понадобятся, однако неожиданно, пригодились.

Конечно, во дворце есть с кем проконсультироваться по церемониалу, да и соответствующая литература имеется, но все предпочитают узнавать непонятное у сверстниц.

Как ни странно, никто никому ничего не испортила. Впрочем, некоторые ухитрились порвать и даже разрезать вещи самостоятельно. Качество Пантеры вопросов не вызывало, но сильно волнующаяся девушка — крайне опасное для себя и окружающих существо.

Специально выделили прямой телефон для связи с «Красной Кошкой». Почти сразу рядом посадили телефонистку, знающую наизусть все каталоги Пантеры, ибо далеко не все могли связно объяснить характер проблем, в картинку ткнуть гораздо проще.

Хейс ощутила себя в прямом смысле призванной на службу. Снова всё как в школе, и она опять «Страх-и-Ужас», только здесь её никто так пока не зовёт. Скоро начнут. Старые навыки вспоминаются быстро.

Софи после парочки забежавших «кое-что спросить» чуть не перебралась в комнаты отдыха охраны ибо там её точно никто не станет искать. Девчонки в большинстве бесстрашны, но упоминание «там живёт Смерть» на них вполне действует.

Неожиданно с популярностью познакомилась Эорен. К ней заглянула Актиния. Она, в общем-то, о подготовке к свадьбе собиралась всех опросить. Часть Дворца, где живёт Эорен оказалась первой.

Кажется, умение общаться с Кошмаром распространилось и на её аналог. Саму Эорен, как и всех остальных в «кошачьей», придворный церемониал заставляли учить наизусть. Девочка оказалась совершенно очарована подробным, обстоятельным и, что самое главное, совершенно понятным ответом.

О чём всем остальным и сообщила. Общительность Актинии сослужила Эорен неоднозначную службу. Ибо все понимали, в придворном церемониале лучше всех разбираются Великие, но у них крайне неравнозначная степень доступности. Динку можно спросить обо всём, и всегда, но уже давно понятно, что из себя представляет Кошмар. Софи почти невозможно найти, Эрида в данном вопросе проходит по разряду стихийного бедствия, ибо спросить про свадьбу разноглазую принцессу можно. Но ответ затянется на несколько часов, будет содержать море информации, будет сопровождаться совместным просмотром обширнейшей коллекции свадебных фотографий и рассуждений о тенденциях свадебной моды с историческими отсылками на насколько сотен лет или вовсе на юг. Тёмненькая Динни к разноглазой зашла — вышла еле живой от вываленного на неё объёма информации, притом Эрида готова была дальше продолжать рассказывать и показывать.

Осень спрашивать как-то неловко. Отчасти из-за неприветливой Рэды.

Марина и сама отменно умеет огрызаться.

К Эорен началось самое настоящее нашествие. Эорен слишком вежлива, чтобы кого-то прогонять. Неожиданно в игру включилась ещё и мирренка. Стол переставили ко входу, южанка надела форму и стала изображать секретаря Эорен, пуская к ней только на определённое время и по записи.

О чём со смехом Хейс и сообщила Софи. Её саму южанка не пропустила, предложив записаться. У Софи вспыхнула сестрёнкина подозрительность, и она сама решила пойти проверить, насколько именно обнаглела возомнившая о себе мирренка, что решила во Дворце распоряжаться, где сама она на службе, а Эорен в гостях.

Сразу видно — всё по-прежнему мирно, мирренка решила, что это новая занятная игра, а все остальные, кроме Хейс, подумали, будто она всерьёз.

Южанка сидит закинув ноги на стол. Ногти пилочкой подправляет. Даже телефон на столе присутствует и пишущая машинка. При виде Софи вскакивает, намереваясь приветствовать по-уставному. Хейс не сказала, что форма южанки доведена до настолько карикатурного состояния.

Что южанка настроена на игривый лад, Софи понимает, как только та вскакивает. Наряду с колодками от всех наград, красуется нагрудный знак для различных владык из колоний да спорных земель, указывающий на их союз с Владыками Юга. Ими самими считается орденом, оформлен весьма пышно. Даже носится на шее, как высшие степени мирренских. Только на мирренке болтается кверху ногами. К нижнему концу креста приварено новое кольцо, а прежнее отломано. Если учесть, что святой или кто-то из древних императоров изображён конным, несерьёзность «секретаря» должна сразу бросаться в глаза. Правда, для этого надо наблюдательностью Софи обладать.

Среди прочих наград удаётся рассмотреть опять же мирренскую медаль за первое место с выставки собак.

В дополнение к «наградам» весь облик мирренки несёт оттенок карикатурности. Кортик авиационный, только с Юга и висит неправильно.

Софи окидывает лётчицу взглядом с головы до ног. Если и было желание поругаться, то оно безвозвратно улетучилось, быстро же Софи забыла — несмотря на возраст и игры для взрослых, она имеет дело с проказливым ребёнком, кто не в состоянии вырасти.

— Хорошо посмеялась? Только девчонок распугала.

— Этих напугаешь! — беззаботно отмахивается южанка, и тут же, совсем по-детски начинает дуться: — Хотя и не помешало бы! Те ещё трещотки. Вот предприняла некоторые меры, чтобы они мозги выносили не все вместе, а хотя бы по одной. А то завели манеру, тактическими пятёрками перемещаться, а стрелять, то есть шуметь, за двадцатерых.

— Тактическими пятёрками, — хмыкает Софи, — как в настольной игре. Это кто у нас такие?

— Местные уроженки, что вместе с вами приехали.

— И Кроэн была? — Софи припоминает, что Кро от всех отдаляться стала, общаясь только с блондинкой-Динни.

— Эта очкастая? Так она остальных и привела. Притом сама почти не разговаривала. Зато остальные... У меня в дальнем зале и то голова заболела. Я их в итоге и выгнала, установив приёмные часы.

Саму Софи с Хейс видели неоднократно, Эорен взрослая, а мирренка и вовсе старше всех упомянутых лиц. Единицы тут все складывать умеют, Эрида не даст соврать.

Мирренка усмехается:

— Знаешь, я забыла, как ребёнок смотрит на взрослого. Чуть ли не вчера поняла, насколько я их старше... Я с ними пообщалась и вспомнила, как это — снова девчонкой быть.

«По-моему, ты этого и не прекращала — быть драчливой девочкой», — чуть не сказала Софи вслух, но решила воспользоваться проверенной тактикой — промолчать.

Южанка невозмутимо продолжает:

— Заодно ощутила как это — быть сторожевой собакой не во взрослых играх, а по-настоящему. А то даже медаль есть, — южанка по ней пальцем щёлкает, — но гавкать до вчерашнего дня не доводилось.

— Ну и как, понравилось?

— Да как бы тебе сказать, на цепи сидеть — скука смертная, а вот именно гавкать, — лицо расплывается в довольной улыбке, — я ещё думала для полного сходства ещё ошейник на шею надеть, но подумала, что очень жарко будет.

Софи с трудом сдерживает желание подойти к ближайшей стене, чтобы побиться об неё головой. Сдерживает только уверенность в бесполезности этого начинания. Тем более, южанка за компанию может и поддержать.

— Где ты хоть медаль взяла, собачка породы островная сторожевая?

— А, это от того, ну помнишь, нам от него ещё голову копчёную принесли... Так сказать, в комплекте шло. Местные говорили, на шее носил. Некоторые из его подчинённых умели читать, видели, что на медали написано, тем более он её то одной, то другой стороной вешал, но помалкивали. Не только нам ведь не нравилось, как он с людьми поступал... В итоге ведь его местные и убили, нам только голову принесли. Точно думали, мы над ней колдовать будем.

— Не очень-то ты к наградам относишься!

— Легко приходит, легко уйдёт. На парадной форме всё висит как положено, но чувствуется, меня в ней хоронить будут, ибо больше ничего серьёзного в моих вещах не найдут. Всё остальное — ну, ты видела, — мирренка хихикает, — не в школьной же форме меня хоронить!

— Форма из магазина для взрослых? — щурится Софи.

— Такая у меня тоже есть, это не считается. У Эорен нашёлся второй комплект правильной формы, мне подарила. Видела же, как я ту хотела.

Софи кажется, что сейчас стена начнёт стучать ей по голове.

— Голов две, не пойми чем заполненные, надумать не могли. Тут же есть сторожевые собаки. Поставили тут дополнительный пост, да и сидели бы внутри, или ещё где. Вас бы никто не побеспокоил.

— Точно! — щёлкает пальцами южанка. — Я же была в питомнике. Щеночки такие миленькие!

— Купи одного! Научить сторожить совсем несложно. Жалко, до конца лета не успеть!

— Ой точно! Я подумаю.

Софи торопливо проскакивает к Эорен, пока не узнала каких-либо ещё необязательных подробностей из жизни южанки.

Кабинет раньше был в другом помещении. Оттуда сюда письменный стол и перебрался, совершенно не гармонирующий с розовыми шёлковыми обоями и живописью классического периода. Телефоны, однако, присутствуют. Есть также письменный прибор и пишущая машинка. Про Утреннюю Звезду Софи точно знает, что и стенографией, и машинописью она владеет.

Кажется, на входящую Эорен хотела взглянуть с мукой. Встрепенулась, разглядев кто вошла.

— Разрешаю не приветствовать! — небрежно машет рукой Принцесса Империи, усаживаясь напротив урождённой принцессы.

Ещё не коснувшись кресла, принцессе захотелось стукнуться головой об стол, благо он с мраморной плитой. На Эорен такая знакомая форма Сордаровки. Это что, у мирренки для предварительных игр фантазии такие? Впрочем, не стоит ни на кого пальцем показывать, сама в такие игры играла.

— Решила в государственного чиновника поиграть, или ещё во что?

— Нет. Но ко мне приходят о достаточно серьёзных вещах разговаривать... Выглядеть надо соответственно.

— У тебя же флотская форма есть, и парадная, и для ношения вне строя.

— Есть, — кивает Эорен, — но мне не хотелось. А из того, что нашла, самым серьёзным оказалось именно это.

— Ты телефон Пантеры забыла?

— Нет. Как-то не подумала об этом. Да и форма чем плоха? Мне она нравилась... — это притом, что «кошачья» тоже у Пантеры изготавливается. Хотя отношение Эорен к той и другой продукции «Красной Кошки» отличается очень сильно.

— Ну и как ощущения? Поиграла в приёмные часы?

Эорен шумно выдыхает:

— Уф! Знаешь, как я устала! Долго с людьми общаться — оказывается, очень тяжело. Если бы пришла не ты, а кто-то другая, она бы на сегодня была последней. Нехорошо говорить, но хорошо придумано было нынешних «сордаровок» выгнать. Хотя неизвестно, кто кому больше рассказывал, я им или они мне. К примеру, подводную лодку я видела, но не решилась близко подойти или внутрь залезть. Побоялась! Сама не знаю, чего именно... Сейчас вот так глупо, и одновременно смешно. Эта девочка, любящая подводные лодки — такая хорошая... Почти как Дина.

Кого-либо сильнее похвалить Эорен просто не в состоянии.

— Правильно сделала, что на лодку не пошла. С твоим ростом внутри было бы сложновато перемещаться.

— Да я не про это, а про то, что побоялась... Самой смешно сейчас от старых страхов.

— Ты смотри, новых не наживи...

— Теперь-то всё хорошо будет. Точно! Я знаю...

— Знает она, — хмыкает Софи, — можно подумать, сильно давно друг друга знаете...

— Но её сюда позвал ЕИВ, а он очень хорошо разбирается в людях...

— Дальше за тебя будет думать не ЕИВ, и даже не я, а ты сама!

— Теперь я с этим справлюсь.

— Справится она, — цедит сквозь зубы Софи. — Раз приём закончен, то хотя бы с поста свою подругу сняла, а не то от скуки она по потолку там бегать начнёт!

— Ой, точно! — Эорен хватается за трубку. Почти сразу заходит лётчица. Софи чуть не зарычала, когда увидела, что это одинаково беззаботное, безмозглое и смертельно опасное существо вертит на пальце. Кольцо. От осколочной гранаты.

Шуточка в стиле... Маришки несколько лет назад. Только сестрёнка несколько повзрослела, а этой такая роскошь точно не грозит. Притом никого пугать она не собиралась. Просто валялось у неё на столе... Тем более, Софи точно помнит — самой гранаты на столе не было... Мирренка говорила, девчонки бесстрашные. Но почти все знают, как далеко летят осколки от гранаты. Не их ли южанка распугивала?

Принцесса Империи кивает на кольцо.

— Это у тебя на тот случай, когда всё выпито, надо уходить, а расплачиваться нечем?

Мирренка смотрит с заметным уважением:

— Близко, но немного не так. Используется, когда деньги нужны, у кого-то они есть, а тебя — нет.

— Ну, что ты ещё и грабежами промышляла, для меня как-то очевидно. Оказывается, хорошим девочкам нравятся не только плохие мальчики, но и плохие девочки...

— Меня до прошлой зимы хорошей только Дина звала, — чеканит Эорен, — так что она плохая не в большей степени, чем я!

— Обе вы хороши! — усмехается Софи. — Веселитесь тут, а я лучше пойду... Распорядиться, чтобы поставили у вашего входа новый усиленный пост? С собаками?

— А зачем? — переглядываются мирренка и Эорен.

— Ну как же, раз уже есть фантазии с собачьими ошейниками... Вы развлекайтесь тут, только смотрите, цепями не очень увлекайтесь, — Софи, в шутку погрозив пальцем, направляется к двери.

— Погоди! — Эорен и мирренка окликают одновременно. Быстро же они научились мыслить синхронно. У Софи с Хейс так далеко не всегда получается.

— Что, хотите предложить присоединиться? Но я не поклонница втроём...

Мирренка руки в бока упирает, Эорен хихикает, как маленькая. Софи уже понимает — выстрел с её стороны был даже не в сторону цели.

— Я думала, это Эрида чрезмерно озабоченная, но ты тоже, оказывается. Конечно, если Эорен не против, то я достаточно широких взглядов.

— Против. И в крайне резкой форме! — решительно заявляет Утренняя Звезда.

Южанка разводит руками.

— Тогда, Софи, извини, ничего не получится... Вот только я совсем о другом поговорить хотела. Тогда ещё с Эор надумали, хотели предложить, да как-то времени не было. Сразу скажу, ничьей ревности это вызвать не должно.

— Ну так предлагайте, пока я вас слушать не передумала!

Мирренка переходит на совершенно заговорщический шепот:

— Самолёт... Ну тот, что ты купила в прошлом году. Тебе на Архипелаге летать нельзя, а мне — можно. Я освоила его пилотирование. Ты на нём не летала почти... Вот Эорен и вспомнила... Она и придумала предложить тебе вместе на нём покататься. Машина в идеальном состоянии. Налёт у меня на ней приличный.

Софи с ухмылкой качает головой:

— Как девочка маленькая. Захотелось в оставленную принцессой игрушку поиграть, особенно, если самой принцессы дома нет.

— Ну, что поделать, — вздыхает мирренка, — раз игрушка в точности моего уровня развития. Хоть этикетку из игрушечного магазина наклеивай! К тому же, и Хейс можешь позвать. Мы всемером спокойно летали. Пилотирование очень легкое, не понимаю, почему тебе запрещают летать?

— Приказы Верховного не обсуждают!

— Знаю, — отмахивается мирренка, — но мне прямо обратные вещи приказаны. Возить тебя куда вздумается на любых самолётах Резиденции.

Теперь уже Софи довольно пальцами щёлкает. Умники из МИДв, да отчасти и сам ЕИВ недооценили степень сумасшествия личностей, кого сами набрали.

— Знаешь, а вот на это я согласна. Пошли и полетаем на нём. Для подготовке машины к полёту мои полномочия требуются, или хватит твоих?

— Лучше, если ты распорядишься. Я уже привыкла, что любое распоряжение гораздо охотнее выполняется когда от кого-то статусом повыше исходит. Равно как и любой документ от некоторых подписей становится гораздо красивее.

Софи вызывает Хейс. Безумие лётчиц, оказывается, заразно.

— Привет! Полетать хочешь? Нет, в другом смысле слова, на самолёте. Том самом. Согласна? Тогда, к Эорен приходи.

Урождённая принцесса и боевая лётчица мирренка хихикают, как две малолетки, подслушивающие взрослые разговоры, хотя обе старше Софи.

Чувство опасности о себе всё-таки напоминает. О машине читала достаточно, знает, что надёжностью она не отличалась. Один опытный экземпляр даже разбился. Самой Софи летать на ней в прошлом году запретили, сославшись на её недостаточную квалификацию. Сейчас её уровень подготовки гораздо выше, но и запрет на полёты совершенно непрошибаемый.

Тут же мирренка качествами машины совершенно очарована.

Софи уже успела понять — лётчиц в прошлом году сознательно изолировали от возможных встреч с ней. Как-никак, её граничащие с безумием полёты весьма и весьма запомнились. Прошлым летом всех лётчиц привлекли для снабженческих операций. Ничего принципиально важного тогда на морях не происходило. Но островов слишком много, ресурсы потребляются. Вот они и летали, почти не появляясь в Резиденции. Даже когда появлялись, по большей части, отсыпались.

Одна из эскадрилий Резиденции всегда действует в интересах флота. Потом они меняются. Кто-то не сообразил, что Софи и лётчицы в одном месте — это смешение двух крайне взрывоопасных компонентов. Они все достаточно дисциплинированы, чтобы прямых приказов ЕИВ не нарушать, но в остальном способности полетать на кое-как построенном, но кажущемся интересном самолёте, присутствуют у всех.

Запрет на самостоятельное пилотирование для Софи включает полный список всех возможных типов летательных аппаратов от воздушных шаров до стратегических бомбардировщиков.

— Машина мне по-прежнему нравится, но всё-таки я читала, что не слишком надёжна.

Лётчица довольно кивает, чуть глуповато ухмыляясь во весь рот.

— Мы всем, что хоть как-то летает интересуемся. Старым — в особенности. Мы всё-всё прочли, что про машину нашли, прежде чем за неё взяться.

— Хозяйка далеко, можно и поиграть? — хмыкает Софи, хотя на все сто уверена — машина сейчас в гораздо лучшем состоянии, чем была около года назад, — Литературу-то где нашли?

Южанка пожимает плечами.

— Что тут часть недописанной «Истории конструкции летательных аппаратов Империи» хранится, мы все знаем. Считай, обязательной чтение. Даже библиотечные карточки оформили, чтобы можно было к себе брать. Вот и подняли все отчёты, да сравнили с тем, что в ангаре стоит. Любую машину после консервации лучше полностью перебрать. Чем и занялись.

Проблема самолёта была в двигателе. На опытной машине стоял мотор из опытной партии. Как и многое опытное, работавший так себе. Машину забросили, а с мотором ещё повозились. Двигатель этот в итоге довольно долго выпускался крупными партиями, потому что оптимален для машин подобного размера. Стал нормально в итоге работать, раз уж для эксплуатации на гражданских машинах был допущен.

Двигатель поменяли на образец из последней серии. С хранения выкупили. Ещё кое-что заменили. И залетало. Я очень довольна. Теперь это — образец надёжности. Эор вовремя вспомнила, что ты своей игрушкой и не пользовалась толком.

«Хорошо, я точно знаю, Маришка тут ни причём, а не то бы точно заподозрила, что она где-то тут рядом пробегала».

— Может, ещё кого позовём? — предлагает Эорен, — Насколько я помню, машина довольно большая.

— Зови Дину, если хочешь, — пожимает плечами Софи.

Эор попыталась, но ничего не получилось. Кошмар оказывается у разноглазой, у обеих явно форсажный режим включен на безумные идеи. Новогодние праздники — и что они тогда сотворили — слишком памятны Софи. Значит, на какое-то время они втроём, ибо Коаэ точно где-то близко от них, для окружающих потеряны. Что во всех трёх случаях совсем неплохо.

Марину вблизи мирренки не очень хочется видеть уже самой Софи. Ибо слишком уж хорошо разбираются в моторах, а Софи не больно-то хочется рисковать. Тем более, она пока не видела, что лётчицы сотворили с машиной, но зато неплохо представляет, что способна сотворить Марина.

У Эорен есть представления о субординации, и о Марине она не вспоминает, раз это имя не вспомнила Софи.

Школьные островитянки для Софи находятся где-то около категории детей, кому не стоит давать опасные предметы. Тем более, там есть Оэлен и Медуза, весьма любящие различные опасные игры.

Когда пришла Хейс, решили сходить за Осенью и Рэдой. Опять неудачно. У игрушечной принцессы на днях экзамены в «Сордаровку», усиленно занимается. Рэда очень сильно нервничает, хотя по идее, точно знает: экзамены Осень сдаст. У Хорт снова ожили все собственные страхи трёхлетней давности, усугублённые всем, что она за эти годы слышала. Софи даже хихикнула, ибо больше всего Рэда напоминает страшно волнующуюся за единственную дочку мать Осени. Притом одета так, словно вот-вот надо игрушечную принцессу провожать. Брючный костюм и нехарактерная причёска добавил Рэде чуть ли не два десятка лет.

Вредность напоминает было Софи, что матушка Осени вполне бы могла и сама на Архипелаг прилететь, или даже лайнером воспользоваться. Словно предвосхищая возможные вопросы, подошла сама Осень и показала недавнее письмо от матери.

Софи чуть не выругалась. Даже в близком стиле Кэретта разговаривать не умела. В письме было всё: и слова поддержки, и спокойная гордость за дочь, и материнская любовь, и нежность, и добрый смех, женщина припоминала девочке, что у той в раннем возрасте любимой фразой была «я — сама!» Женщина поняла, что в данном случае её поддержка не нужна, дочка на самом деле, сама со всем справится.

Рэда и Осень тоже отказались, хотя девочка попросила прокатить их на этом самолёте, когда экзамены кончатся. Мирренка согласилась. Софи показалось, она чуть слезу не пустила, когда письмо матери Осени читала.

Решили, что полетят вчетвером. Кабины есть в каждом из поплавков. В поплавках имеется и колёсное шасси. Да и самолёт сейчас стоит на суше. Машину в своё время проектировали для аэрофотосъёмки. Хотя фотоаппараты так и не ставились, испытания проводили с весовыми макетами. Зато весьма обширны отсеки для различных средств выживания. Да и одну кабину можно использовать как грузовую.

Конечно, вызывает некоторые сомнения, что пилот в кабине один, и в случае чего, до него невозможно будет добраться. Впрочем, эти страхи Софи быстро прогоняет. Слишком уж мирренка в себе уверена. Принцесса стала замечать, с зимы у неё значительно снизилась склонность к любому риску. Она теперь часто не одна, а подвергать риску драгоценную для себя жизнь Софи не намерена. Можно называть осторожностью, можно трусостью, но любого действия, где присутствует хоть малейший намёк на опасность, Софи старается избегать. Хейс и так достаточно осторожна. Будь она больше дружна с Софи на первом году в школе одной и последнем — другой, первый самостоятельный полёт принцессы точно бы не состоялся.

Но на этот раз идеей слетать в относительно дикую местность буквально загорается. Софи подобную увлечённость весьма одобряет. Если к чему-то рискованному стремится возлюбленная — то это точно абсолютно безопасно.

Тем более, амфибия пусть и значительно меньше «Акулы», но спать в ней вполне можно. Да и устроится на местности опытная наёмница мирренка, дочка земледельца Хейс и великолепно знающая все уставы Эорен, включая пункты про привалы и разбивку лагеря, вполне смогут. Это у самой Софи подобные способности развиты хуже всех. С другой стороны, второй человек с навыками пилота лишним даже в подобном «путешествии» не будет.

Загрузились так, словно на самом деле, собирались лететь в приполярные области, где первоначально должна была летать амфибия. Впрочем, перегрузкой и близко не пахнет.

Перед вылетом Эорен заглядывает в кабину. Явно затем, чтобы окончательно убедиться: вдвоём там не поместиться.

Некоторое время с охраной изучали карту окрестных островков. Эорен хотела было лететь туда же, где были в прошлый раз, но сама же и вспомнила поговорку — лучше не возвращаться туда, где счастлива была, тем более, времени совсем немного прошло.

В итоге выбрали один из маленьких архипелагов, больше похожий на группу скал. Радиомаяк на самолёте есть.

В кабине сидят одна за одной, первой Софи, потом Хейс и Эорен. Кресла заменены на более удобные. Пилот сейчас один, а пассажиров трое. Южанка обещала подумать об установке в пассажирских кабинах параллельного управления. Но этого не сделать за несколько часов, а тратить время на ожидание никто не намерен.

Софи раньше никогда не взлетала на амфибии с берега. Новые ощущения какие-никакие. Оторвавшись от земли, южанка издаёт совершенно первобытный вопль. Слышно было даже без переговорного устройства.

Хотя дальше нормально только через переговорное и можно нормально разговаривать. В кабине амфибии гораздо более шумно, чем в салоне «Акулы». Сначала над островом полетали, хотя его географию все прекрасно представляют. Бухта Великая действительно огромна. Весь Объединённый флот поместится, ещё для южного Флота Океана место останется, хотя не вполне понятно, кому может взбрести в голову собрать такую армаду кораблей разных типов в одном месте. Впрочем, некоторое количество построенных на Юге кораблей в бухте сейчас есть — трофейные десантные с Битвы в Заливе.

К острову подходил лайнер. Южанка не смогла удержаться от выходке в своём стиле. Несколько раз облетела вокруг корабля на малой высоте. Пассажиры приветственно махали руками. Большинство из них, как обычно, морпехи. В пассажирской кабине махали в ответ, летели достаточно низко, в людской массе взгляд выхватывал даже отдельные лица. И уж точно все рассмотрели Императорские гербы рядом со звёздами.

— Знали бы, кто их встречает! — кричит в ларингофон Софи. В наушниках слышен смех мирренки:

— Скоро узнают. Ни для кого не секрет, что вы тут, а нас и так весь остров знает!

— Охотники на рыбу-меч, — смеётся Эорен, — в особенности!

— Отдельно такой профессии нет, — совсем как в школе занудствует Хейс.

Бухточка на одном из островков весьма укромная. Даже странно, что островок никто не купил для собственной виллы. Ни к каким охранным зонам маленький архипелаг не относится. Хотя, быть может, просто считается неуважением владеть островом так близко к Резиденции. На суше относительно расстояний тут порядки одни, на море — совершенно другие. У Императора всё равно преимущественное право покупки есть.

— Ты бывала раньше там, куда мы летим? — слышится голос Хейс. Софи слегка удивляется — на берегу достаточно подробно обсуждали маршрут, и что мирренка туда летит не в первый раз, упоминалось.

— Ты что, прослушала, что эти островки называются «Архипелагом Влюблённых?» По самой простой причине — много красивых местечек, и у многих на Острове есть катера, а теперь и частные самолёты не то, чтобы редкость. Разумеется, я там бывала много раз.

— Раз они так называются, то наверное, там людей много будет? — испуганно, но довольно логично предполагает Эорен.

Мирренка задорно смеётся:

— Не бойся, миленькая, сегодня — рабочий день. Это только у нас праздники вечные. Те кто с вилл, эти острова не любят — там слишком много рабочих с верфей да морпехов с друзьями-подружками бывает. Да и уплывут тупо, когда увидят гербы на самолёте. Кстати, я протоколы охраны не помню, может по ним одна из катерных эскадр возьмёт архипелаг в дальнюю блокаду. Я вообще привыкла, что обычно охраняют не меня, а безуспешно пытаются что-то стеречь как раз от меня, — смеётся собственной шутке.

Полетали между островков. Софи ориентировалась прекрасно, остальные — не так хорошо, судя по недоуменным возгласам Эорен и молчанию Хейс. Ну, они же штурманами сами себе при при полёте через полстраны не были. Мирренка откровенно хвасталась своим умением летать, как ребёнок хвастается своими умениями перед старшими, благо тут есть кому оценить. И своими познаниями в местных названиях, сильно отличающимися в непечатную сторону от обозначенных на картах. С Сордаром мирренке точно было бы что обсудить. Притом, вероятно, сразу на двух языках.

Самолёт сажает, уткнувшись носом в берег. Так куда проще разгружать, но всё равно, мирренка, первым делом сбрасывает из своей кабины надувную спасательную лодочку. Софи даже призадумывается, сколько таких спасательных средств лётчицы различными способами уже утратили?

Тюки и сумки из грузовой кабины, как самая сильная, выгружала Хейс, принимали Эорен и мирренка. Софи откровенно наслаждалась статусом, ничего не делая. Хейс с мирренкой и сами бы с разгрузкой справились, тем более нет ничего по-настоящему тяжелого. Утренняя Звезда сама взялась помогать. Видимо, ещё не пережила ещё той стадии в отношениях, когда хочется делать всё тоже, что и близкий человек.

Совсем некстати возникает мысль: Кошмар аналогично ведёт себя по отношения к Марине, временами механически повторяя её действия. Или это самой Софи начинает мерещится всякое? И она в эридстве подозревает тех, кто на деле Эридами не являются?

Хотя подозреваемые находятся отсюда далеко, а тут все, так сказать, глубоко и прочно виновные. Впрочем, виновны они исключительно в том, что и преступлением-то в Империи никогда не считалось. Даже особо и не осуждалось.ж

Софи пока поплавать решает. Неожиданно её окликает мирренка:

— Софи, какие палатки ставить? Одну, большую, или две маленьких?

Самой Софи в общем-то всё равно, о чём и сообщает:

— Без разницы!

— Тогда две маленьких, — неожиданно подаёт голос Эорен.

Хейс только посмеивается, словно глядя в недавнее прошлое.

Мирренка кивает Утренней Звезде:

— Сделаю, как ты просишь, но учти, всё равно ночью всё будет прекрасно слышно, — тут уже никто от смешков не удерживается.

Палатки уже поставлены, когда Софи на берег выбирается. Костёр носит символический характер, хотя привезли древесный уголь и жидкость для розжига. Хейс для полноты ощущений направляется за дровами, или просто по острову побродить. Софи никогда не понимала, и понимать не собирается, какое удовольствие можно от физической работы получать. Поэтому остаётся на берегу.

Эорен по сторонам испуганно озирается. Даже из формы ничего не сняла. Мирренка особой стеснительностью не страдает, на ней только трусики от купальника, по сути дела из одних ниточек с цепочками состоящие, и кепка от солнца.

— Мы тут точно одни?

— Когда на посадку заходили, я специально круг вокруг острова. Ты хоть одно судно поблизости видела?

— Нет.

— В бухте — только наш самолёт. Нормально на берег выбраться можно только здесь. Следовательно, никого, кроме нас тут нет. И стесняться тут можешь только крабов, да тех кого ты и так прекрасно знаешь. Сгореть на солнце тебе больше не грозит, да и чего я или Софи у тебя не видели? — совершенно беззлобно дразнится, призадумавшись, щёлкает пальцами, — Или тебе, как на том острове, чего-то для храбрости надо принять, чтобы вспомнила, что люди не только уставными понятиями выражаются?

— Вообще-то, не помешало бы! — подобные огоньки в глазах Утренней Звезды — не самое привычное зрелище. Софи и мирренка каждая по-своему, способствовали, чтобы они загорелись.

— Вон в той сумке, — показывает мирренка, — стаканчики тоже там.

— Мне тоже возьми, — бросает Софи, понизив голос обращается к мирренке, — Просто сюжет для пропаганды! Грэдская принцесса бегает за вином для мирренской простолюдинки.

Южанка только усмехается. Стиль шуток Софи она уже успела изучить.

— Начнём с того, что я самая огрэдившаяся из известных тебе мирренок, формально — давно уже не простолюдинка, да и Эорен сама вина захотела.

— Не боишься ты...

— Чего? Пьяной в самолёт я не полезу, трезвею быстро. Совсем плохо будет — есть и рация, и сигнальные ракеты. Да и сели мы ровно там, где собирались.

Эорен возвращается. Бутылка лёгкого вина накрыта бумажными стаканчиками.

— Вот, — протягивает.

— Штопор не взяла?

— Нет. Сходить?

— Не надо, мой нож всё равно на борту. Так справлюсь!

Содрав обёртку, пробку отчаянная наёмница в лучших традициях мирренских пиратов вытаскивает зубами. У Софи от такого зрелища челюсти заныли, да и Эорен за щёку хватается.

Южанка как ни в чём не бывало разливает.

— Ты рыбу ловить будешь?

— Я не Смерть, но да, умею. Получше чем наша повелительница радиоламп. Но пока там, то есть тут, и так много вкусного.

— Мне лениво идти, — капризно дуется Эорен, усаживаясь со стаканчиком на бревно.

— Сама сбегаю! — поднимается на ноги мирренка, — Вам принести что?

Хейс ещё не вернулась. Южанка, подхихикивая, поглядывает в сторону, куда она ушла. Софи эти смешки настораживают. Но мирренка — взрослый ребёнок, не способная долго секреты хранить.

Сама южанка Софи пинает. Показывает глазами.

— Может, за ней сходим? Вдруг плохо стало?

— С чего бы это? — настороженность перерастает в уверенность, кажется, лётчицы что-то приготовили, вполне способное напугать человека с некрепкими нервами. К счастью, они не знали, из какого материала нервы у Хейс.

— Ну, сама видишь, это наше кострище. Она ушла по тропинке. Мы тоже не любим, когда здесь бывает кто-то кроме нас. Ну, вот и предприняли меры против «гостей».

— Хоть не заминировали?

— Зачем? Эти люди нам ничего не сделали. Но там, подальше лежит скелет в лохмотьях со ржавым пистолетом, вроде как застрелившийся. А чуть в сторонке на цепи висит другой, вроде как повешенный. Если вечером идти, то испугаться можно сильно, мы их светящейся краской намазали.

— Скелеты от людоедов привезли? — Софи всегда предполагает худшее, хотя пугать костями человека, знакомого с Мариной не самая умная идея. Впрочем, лётчицы не знают таких подробностей биографии принцессы.

— Зачем? Рога носорогов куда выгоднее возить, чем человеческие кости. Тут купили наглядные пособия для школ. У нас ещё осталось два, не придумали, куда приспособить. Наверное, на большой остров свезём для оживления пейзажа.

Софи не знает, плакать ей или смеяться.

— Уровень шуточек — как у моей сестры в детстве. Только она ещё кровь и требуху с бойни использовала. Вроде как для демонстрации наличия животных-людоедов.

Южанка заметно оживляется:

— Надо будет с ней поговорить. Кажется, она намного интереснее, чем кажется.

— Кишки не думали по веткам развесить для усиления эффекта?

— Хотели сначала, но поняли, они стухнут моментально... Как у твоей сестры получилось их свежими держать?

— Замёрзшими. Она зимой развлекалась.

Мирренка довольно щурится:

— Нескольких человек мы точно напугали. Трофеев пока набралось весло, покрывало, шляпка от солнца, сумка испорченных продуктов, ведро, ну и непосредственно на месте, два топора.

— Радуйтесь, что это озабоченные подростки приплывали, а не кто-то посмелее. В противном случае вызвали бы криминалистов.

— А их и вызвали. Мы видели в бухте их катер. Всё нашли, но они тоже живые люди, посмеяться любят. Убирать не стали, оставили в зубах застрелившегося скелета квитанцию штрафа «за выбрасывание мусора в неположенном месте». Мы её честно оплатили.

«Кажется, Архипелаг — часть Империи сошедшая с ума в полном составе!»

Хейс возвращается. С дровами. Кажется, сказывается хвалёная сила уроженцев сельскохозяйственного региона. Ибо, как кажется Софи, вряд ли бы сам Сордар смог принести больше.

Усевшись рядом, закуривает. Кивает мирренке:

— Так и поняла, что это ваши проделки. Хотя, и похоже, будто здесь Марина побывала... Вы бы хоть заводской штамп с лопатки соскоблили, а то совсем не смешно получается. Шуточка уровня школьницы, хотя взрослые давно уже.

Южанка довольно щурится:

— Настоящий возраст не в документах. Настоящий возраст в голове. Что бы ты такой школьнице сделала в своё время? Ты же, вроде, школьной старостой была.

— Я эту остроумную банально не поймала. Исключительно потому, что было указание свыше ловить не особо усердно. Я достаточно умна, чтобы не наживать себе врагов в такой среде. Ибо кого другого поймала бы точно, использовать для изображения воя хищников-людоедов ручную сирену — надо же до такого додуматься. Не у всех девочек нервы крепкие.

Мирренка довольно щурится, словно кошечка стащившая что-то вкусненькое:

— Надо запомнить, что сирену ещё и для такого применять можно.

— Хорошо, что ты с Мариной в школе не сталкивалась!

— В принципе не могла, даже будь мы одного возраста — у меня из-за двуязычия и почерк, и грамотность просто ужасные. Притом до сих пор. Меня два раза хотели на повторное обучение оставить и один — в школу для умственно отсталых перевести. Не сделали только из уважения к отцовским заслугам. Хотя мне потом сильно от него попало.

— Двуязычие мешает не всем...

— Что мне до всех? — мирренка сердится совсем не по-детски. — Лично мне мешало, и очень сильно. Раз уж таким гибридным существом родилась.

— Замечательная ты родилась! — Эорен обнимает южанку.

— Это уж точно! — мирренка нежно гладит Утреннюю Звезду по рукам. — Любви принцессы не каждая удостаивается.

Эорен то забывает, то снова вспоминает, что не особенно любит чувства при посторонних проявлять... Хотя по-настоящему посторонних тут и нет никого. Софи к Эорен всегда хорошо относилась. В теории, даже что-то могло бы быть, ни будь Эорен в прошлом году настолько зажата.

Ну, прошлого не вернёшь. На мирренку Утренняя Звезда обратила внимание сама, а южанка оказалась достаточно умна и была весьма сговорчивой. Впрочем, при её широте взглядов Эорен — это шанс, что раз в жизни выпадает. И такой упускать... Мирренка достаточно умна. Ведь через Эорен теперь есть выход на ту же Софи. Да и ЕИВ очень хорошая память...

Хотя... Софи невесело усмехается своим мыслям — строить настолько далеко идущие планы южанка совершено не умеет. Да и из Утренней Звезды тот ещё стратег. Кому-то приписывать собственные мысли — не всегда удачная идея.

Лётчица из тех, кто одним днём живёт. Пусть род занятий и способствует подобному отношению к жизни.

Эорен уже откровенно ласкается, а не обнимает. Мирренка кивает в сторону палаток:

— Может, туда пойдём?

— Не хочется на ткань со всех сторон смотреть, — капризно дуется Эорен.

Южанка поднимается.

— Пошли погуляем тогда. Я тут раньше бывала уже. Много всяких мест знаю.

— Ой, а пошли где те скелеты.

— Не стоит. Там, рядом, муравейников много...

— Точно! — кивает Хейс, — Меня даже куснули пару раз.

Взявшись за руки, Утренняя Звезда и мирренка уходят по полосе прибоя.

Софи смотрит им вслед:

— Эорен сейчас такая смешная... Неужели и мы такими же были не так давно?

Хейс усмехается.

— Думаю, такими же в точности. Только в «Золотой Звезде» куда удобнее, чем под деревом.

— Они взяли сумку с покрывалом.

Хейс проводит пальцем по носику Софи.

— Сравнила!

— Им сейчас где угодно хорошо, лишь бы друг с другом. Долго ли это продлиться?

— Не надо о грустном.

— Это жизнь, слишком они разные люди.

— Не обижайся, любимая, но я бы не сказала, что они они разные. Я бы сказала, что это Утренняя Звезда никакая. Ни в чём не определившаяся и мало в чём уверенная. Теперь вижу, под влиянием южанки в ней больше жизни проявляться стало. Если мирренка ей раскрыться поможет — то всем только лучше будет.

— Ты мало про её похождения слышала... Там такое...

— Софи, ты не забывай, у меня почти вся родня состоит из окопников Великой войны. Плюс дядя, много где побывавший. Сомнительно, что наёмница видела и делала что-то, чего не видели и не делали они.

— Не думаю, что кто-то из них кормил крокодилов человечиной.

— Насчёт крокодилов — думаю нет, в наших краях им холодно, а вот свиней — некоторые, подозреваю, что да. У нас в общем-то и дети знают: лучший способ избавиться от тела — скормить его свиньям. Свиней в местности, где я родилась, очень много... О пропавших без вести отсутствующем, кто вероятнее всего был убит, так и говорят иногда «к свиньям ушёл».

— Спокойная и умиротворённая жизнь земледельцев!

— И не говори! — фыркает Хейс. — Элементы торговли людьми до сих пор не изжиты. Это я про ранние заключения брачных договоров.

— Хочешь сказать, в теории даже тебе такое могло грозить?

Хейс решительно качает головой:

— Даже в теории, именно мне — нет. Родители довольно современных взглядов. Да и у застрявших не пойми в каком веке — это судьба обычно младших дочек, особенно, когда их много. А я-то старшая, с их мнением принято считаться.

— Ты же сама не хотела говорить о грустном... — качает головой Софи.

— Так я и не буду больше. Сказать хотела — мирренка, хотя и ведёт себя как ребёнок, иногда в житейских вопросах куда опытнее Эорен... Ей вот и нужен такой опытный во всём человек рядом.

— Чему южанка её сможет научить? — бурчит Софи, Хейс всегда права во всём, что обычной жизни касается, только эту её вечную правоту иногда крайне не хочется признавать, — Самолётом управлять, да неразбавленный спирт глушить?

— Разве ты отказалась бы посмотреть на Эорен за штурвалом? Что до спирта, насколько я помню твои рассказы, крайним уважением твоего отца пользовалась женщина, имевшая подобное увлечение.

— Угу... Ну и что родилось в итоге?

— У тебя есть претензии к человеческим качествам Эриды? Влюбилась в человека, кого любят все, кого люблю я сама. Это неприятно мне лично, но это не преступление.

— Переклинит мозги разноглазой на что-нибудь этакое... Ты не забудь, в ядах она разбирается...

— Она — человек из тех, кто никогда не нанесёт вреда чьей-либо жизни.

Софи нехорошо щурится:

— Слушай, ты же с ней иногда общаешься. Она тебе что, заплатила чтобы ты при мне отзывалась о ней исключительно в превосходных степенях?

— Миленькая, у тебя очень богатая фантазия. Я всегда стараюсь быть объективной по отношению к человеку. Думаю, Эрида в жизни никому ничего плохого намеренно не сделала.

— Зато ненамеренно у неё на раз-два получается.

— Ей не помешала бы кто-нибудь такая же опытная или опытный рядом.

— Опытных мужчин ты ей подбирать будешь? Себе ты так ни одного и не нашла... Насчёт же опытной.... — Софи задумчиво трёт подбородок.

— Ты же говорила, что лётчиц — несколько, и они все весьма широких взглядов придерживаются.

— Они-то — да, а вот сама Эрида... Она слишком любит тех, кто младше её... Хотя бы и на месяц... Плюс её особая любовь — вполне встречающееся иногда сочетание детского тела и взрослых мозгов... Причём без учёта фактического возраста.

— Вроде Коатликуэ?

— Именно! Впрочем, эта троица и так непонятно в каких отношениях друг с другом... Или же Осень, прямо идеал Эр для постели, но за девочку я спокойна — она и сама достаточно разумна, сама всё узнает когда сама нужным сочтёт, и лютая псинка породы Имперская сторожевая по имени Рэда глаз с неё не спускает... Разноглазая всё-таки достаточно умна, чтобы начинать так глупить. Самой нормальной в этом доме умалишённых мне кажется Смерть. Я её попросила уже усилить охрану Рэды и Осени.

Хейс кладёт руку на лоб Софи. Качает головой:

— Вроде не горячее обычного. У тебя с фантазией творится что-то не то.

— Сама знаю! — устало машет рукой Софи. — Но тут всё вокруг заставляет мыслить парадоксальным образом.

— Не допускаешь возможности, что тоже самое с Эр происходит, тем более, она весьма чувствительная личность...

— Это с ней не здесь началось. Влюблённость в меня она ещё в школе придумала.

— Вот тут я советовать остерегусь, — касается носика Софи, — слишком уж однолюбка.

— А я вот иногда сомневаюсь... Лётчица сегодня звала. Вместе с Эорен. Я чуть не согласилась. Да и Эорен была против.

— В подобной обстановке подобные предложения неизбежны, — вздыхает Хейс.

— Ты не ревнуешь?

— Лучше просто доверять друг другу, ничего не скрывая. Биология сильнее нас. Обезьяны зачастую крайне неразборчивы в связях с другими членами группы. Постоянно меняют партнёров, притом как того, так и другого пола. Мы с биологической точки зрения — всего лишь ещё один вид крупных обезьян. И может быть, то поведение, что мы стремимся ограничивать, на самом деле, самое естественное?

— Записать надо будет. И Эриде подкинуть. Такого объяснения её поведения я ещё не слышала.

— Я, скорее, нас имела ввиду, — Хейс проводит рукой по щеке Софи, та хватает кисть и не отпускает. — Самки у этих обезьян очень близко общаются друг с другом...

Софи посмеивается. В глазах памятные Хейс огоньки, предвещающие весёлое безумие происходящее между двумя людьми.

— Знаешь, мне чего-то необычного хочется, — Софи с весёлой загадочностью улыбается.

— Что ты ещё придумала, выдумщица ты моя?

— Знаешь чего мы ещё не делали?

— В случае с тобой, ты мою фантазию уже вычерпала.

— Тут, собственно, и делать ничего не понадобится... Я поняла, что никогда не видела со стороны, как этим другие друг друга любящие занимаются. Не за деньги, и тем более не по принуждению. А просто так. Ты видела, куда они пошли?

— Нет. Но остров маленький. И, — Хейс хихикает, — думаю, мы сможем их по звуку найти.

— Подожди! — Софи важно поднимает палец. — Сначала подготовится как следует надо.

Хейс игру подхватывает:

— Что может понадобиться, кроме покрывала и бутылочки? Не только же смотреть будем...

— Нет, конечно, но сначала хочется всё-таки посмотреть... Ты не видела, бинокль тут есть?

— Вроде, вон в той сумке был.

Софи снова на брёвнышко усаживается:

— Сходи, посмотри пожалуйста.

От сумок доносится голос Хейс.

— Есть! Даже два...

— Оба бери...

— Тут кое-что получше есть.

— Телескоп? Если да, то неси сюда. Будем их высматривать. Лучше всего чем-либо заниматься, с места не сходя!

— Как губка водичку фильтровать? — смеётся Хейс.

— Тащи телескоп, успеем ещё поболтать! Если у них хоть вполовину так же хорошо, как у нас было, они долго друг от друга отлипнуть не смогут.

— Так же хорошо не будет, — капризно смеётся Хейс. — Я читала про девушек, похожих на Эорен. Таких очень сложно научить что-то чувствовать.

— Однако у мирренки получилось. Притом это Эорен первый шаг сделала... Ты когда телескоп принесёшь?

— Кто тебе сказал, что он там вообще есть? Это ты сама нафантазировала.

Софи грозит кулаком:

— Что же ты там нашла?

— Вот! — Хейс поднимает расстёгнутый футляр с фотоаппаратом, — Я знаю эту модель, тут очень большое увлечение. Снимем их, а потом покажем?

Софи трёт подбородок.

— Обидеться могут... Хотя... — решительно машет рукой, — неси сюда, переживу... Надо нас так с автозапуском снять...

— Я же говорила, ты всё время что-то придумываешь. Только друг друга так снимали...

Софи щёлкает пальцами:

— Пока ещё не пришла, посмотри-ка ружья для подводной охоты там есть?

— Нам?

— В каком-то смысле... Ты не помнишь, у них с собой не было? — Софи вообще-то точно помнит, что у Эорен с подругой была одна сумка на двоих. Хочется немного Хейс попугать, но та наблюдательна не меньше возлюбленной.

— Не, они ружья не брали. Принести или на самолёте спрятать?

— Зачем прятать?

— Вдруг обидятся, что на них смотрят и решат наказать? Мне как-то не хочется, чтобы попортили одну из привлекающих твоё повышенное внимание частей моего тела пониже спины.

Софи задумчиво трёт подборок. Мысль Хейс словно подхватывает.

— Тем более, мирренка неплохо стреляет, да и Эорен учили... Я с ней не соревновалась, надо будет Марину спросить... У них по стрелковой подготовке двухбалльная система оценок, так что её «сдано» ни о чём не говорит.

Софи потерев у себя упомянутую часть тела, после некоторого раздумья сообщает.

— Знаешь, убери-ка ружья на самолёте куда-нибудь. Мне как-то не хочется проверять, насколько сильно гарпуны втыкаются. Особенно в меня саму.

Хейс вскоре возвращается от самолёта. Сообщает:

— Я убрала, но не уверена, что надёжно...

— Особенно, если учесть, какая она умелица делать тайники на самолётах, а этот с её участием недавно полностью перебирали, — качает головой Софи, — остаётся надеяться, ружьё ей понадобиться, только чтобы по рыбе стрелять. Ладно, бери бинокли и фотик и иди сюда.

Хейс, стоя на коленях, что-то в сумке перебирает.

— Что там ещё?

— Тут вспышка есть. Электромеханическая с аккумулятором. Брать?

— Конечно!

Хейс возвращается, шуточно сгибаясь под тяжестью висящего на шее. Бинокль и фотоаппарат Софи перевешивает себе. Хотела и вспышку, но, подержав в руках, решает оставить у Хейс. Вещица тяжеловатая, а сколько придётся бегать, ещё неизвестно.

— Как думаешь, долго придётся их искать?

— Не очень. Они вон там, за деревьями вообще близко подобраться можно будет.

— Откуда ты...

— С самолёта совсем другой сектор видимости, нежели с берега. Их видно.

— Ну и как?

— Сходи к самолёту и сама посмотри. У тебя же есть бинокль.

— Не, пошли поближе подкрадёмся, — шепчет Софи, — так интереснее.

Хейс и Софи сидят у костра, вино попивают. Дрова почти кончились, но угля ещё предостаточно.

— Хорошо, одна только плёнка была, — хихикает Софи.

Хейс кивает в сторону сумок.

— Там ещё есть. Как думаешь, они нас правда не заметили?

Софи зажимает рот, чтобы не рассмеяться, но по глазам её эмоции видно и так. Давясь смехом, выдаёт из-под руки.

— Придут обратно — спросим.

Хейс по сторонам оглядывается.

— Только всё тяжелое и острое сперва уберём.

— Ага! Сперва плёнку надо как следует спрятать.

— По-моему, они были вполне увлечены друг другом. Вполне могут захотеть узнать, как со стороны смотрелись.

— Это не всем нравится, — Софи озорно подмигивает Хейс, — на нас вдвоём я бы не отказалась посмотреть. Тем более, технически это совсем не сложно сделать, а я знаю, как отвёртка выглядит.

— Эриду звать будешь? Она лучше всех снимать умеет из всех, кого я знаю...

Софи показывает кулак.

— В данном случае, это будет напоминать покушение на убийство с чрезмерной жестокостью.

Хейс трёт подбородок, глядя в небо.

— Максимум это потянет на доведение до самоубийства, — смеются обе.

— Вообще-то, как мне говорят, разноглазая очень любит смотреть на других людей, когда они любовью занимаются.

Хейс легонько щёлкает Софи по носу:

— Получается, мы от неё заразились?

— Наверное.

— Что они не идут? Когда мы уходили, они по-моему уже просто лежали...

— Отдыхали. Ты нас вспомни.

— Хочешь, чтобы когда обратно придут, им тоже было на что посмотреть?

Софи пересаживается, закинув ногу на ногу:

— Обойдутся! Хотя я не исключаю подобного в будущем. Всё-таки вживую смотреть на кого-то весьма возбуждающе. А если это люди, кого ты знаешь — в особенности...

— И не говори, — с усмешкой кивает Хейс, — ты так вскрикивала, я даже испугалась, что они нас могут услышать.

— Им было не до нас, да и их самих было неплохо слышно...

— Может...

— Подожди до темноты. Я не Эорен. Против вида ткани над или под собой ничего не имею.

— Хорошо... Благо ждать осталось недолго.

— Я копию «Подруг» сделаю с их лицами и телами и подарю, благо обе они в Резиденции теперь останутся.

— Разве оригинал «Подруг» здесь? Мне казалось, они где-то в другом месте...

Софи грозит кулаком:

— Ты ту копию, что у тебя ещё никому не продала?

— Из меня и так торговец отвратительный, а уж такими специфическими предметами, как произведения искусства... К тому же такой предмет для гордости! Жалко, некому в старости будет похвастать, какая я молодой была!

— Так уверена?

— Совсем тоскливо будет — собачку заведу. С любовью и искренней привязанностью у пёсьих куда лучше, чем у человекообразных. Как-никак, это существо всегда будет от меня зависимым.

— Собачка твоей фигуры на картине оценить не сможет.

— Один из немногих недостатков. Самое лучшее изображение женщины сзади, что я видела.

Софи цокает языком:

— Скромная ты наша! Гордишься, что задница там — твоя...

— Тебе вроде тоже нравится.

Хейс поднимается в полный рост, поворачиваясь кругом. Софи хлопает её по упомянутой части тела. Рослая красавица неожиданно отстраняется.

— Идут...

Мирренка пританцовывает, кажется с трудом сдерживается, чтобы не пойти колесом. Эорен смотря себе под ноги бредёт сзади, волоча по песку покрывало.

— Хорошо отдохнули? — окликает южанку Хейс.

Та, ухмыляясь до ушей, вскидывает руку в одобрительном жесте.

Лётчица подходит, Утренняя Звезда всё ещё плетётся.

— Вы тоже, смотрю время неплохо провели.

— Мы всё время тут сидели.

Мирренка хихикает, как девчонка.

— Ага, ещё скажи, на солнышке грелись. Только у тебя майка сейчас надета наизнанку и задом наперёд... Не надо смущаться, мы все тут большие девочки.

Хейс принимается майку переодевать, южанка с интересом её тело разглядывает. Подошедшая Эорен пинает подругу.

— Не надо на других пялиться!

Мирренка переводит взгляд с возлюбленной на Хейс и обратно.

Эорен постукивает ладонью о сжатый кулак. Туман в глазах ещё не прошёл, но теперь с ним соседствует самая неприкрытая ревность. Что-то слишком много самых разных чувств у Утренней Звезды в последнее время обострилось. Это не всегда оказывается к лучшему.

— Я сравниваю. Не с точки зрения красоты, а как врач, — жуткую серьёзность южанка вполне умеет на себя напускать, — Не думала, что девушку, подобную тебе в подростковом возрасте могут недокармливать. Какая ты, и какая она! Хотя одного роста.

— Эорен выше, — буркает Хейс.

— Я нормально питалась. В соответствии со всеми нормами, вот только нервничала очень много. И быстро росла. Вот одно на другое и наложилось.

Южанка берёт Эорен за руку.

— Побить бы тех, кто тебя переживать заставлял.

Утренняя Звезда бросает довольно злобно:

— Кто поумнее, старались меня просто не замечать, чтобы против себя не настроить... Не замечали меня — впредь и я их не замечу. Но умные всегда в меньшинстве, те кто поглупее — забыли, жизнь — штука длинная... Я не принцесска в оскорбительном смысле слова, как они звали меня, а настоящая урождённая принцесса. И я крайне злопамятна. Месть — такое блюдо, что вкуснее всего холодной.

— Страшными людьми могут быть внешние тихони, — замечает Софи, — не трать свою жизнь на ненависть, Звёздочка.

Мирренка беззаботно усмехается:

— Ты скажи, кто именно нужен. Иногда мы по своим каналам людей находим быстрее чем Кэрдин... После нас их искать совсем бесполезно становится. Если что попроще — скажи, куда бомбу уронить. Всё-таки, любую из нас обижать крайне вредно для здоровья, а кто моей подруге плохо делал — могут в ближайший крематорий бежать и сами в печку прыгать.

— Одного мы туда уже отправили, — замечает Софи.

— Если не Тайна Дома, можно узнать за что?

— Это не тайна, хотел убить Эорен больше полутора лет назад. Подготовился серьёзно, но стрелком оказался так себе.

— Подожди! — мирренка щёлкает пальцами. — Ты говоришь, больше полутора лет назад, — смотрит она при этом на Эорен.

Утренняя Звезда кивает.

— Полтора года назад... — повторяет южанка, неожиданно вытаращивая глаза. — Это получается, когда она ещё в школе для всяких таких... Ну, таких, как она была? О-бал-деть! Я-то думала, у тебя всё сказочно было, а вот что получается, Звёздочка... Совсем не весело...

— Сами как кони ржём! — зло бросает Софи. — В «кошачью» потом после истории этой водяное масло большегрузами завозили.

— За такое надо... Без масла, и чем-нибудь побольше, вроде вон того бревна, — судя по тону южанки, руководству «кошачьей» она сама бы это бревно запихала во все возможные места,

Мирренка гладит Эорен по руке.

— Прости, я думала, тебе весело жилось, самое большее — ссорилась с кем-нибудь, а вон как получается.

— Не за что извиняться. — Эорен накрывает руку южанки своей. — Это всё — дело прошлого, виновные понесли наказание.

— Не так я себе жизнь богатых девушек представляла, — трёт подбородок мирренка, — у меня в школах всякое бывало. Руки ноги-ломали, два раза я, один раз — мне. Но умышленное убийство с применением огнестрельного... В школе... Как-то слишком уж.

— Весело живём. Правда? — злобно улыбается Софи.

— Совсем как живущие на природе земледельцы! — иронию Хейс все прекрасно улавливают.

— Полярная ночь, снега, винтовки. Два человека ушли — вернулся один. Простая и суровая жизнь Дальнего Севера. Оба хотели с моей матерью быть, вернувшийся был моим отцом. Занятно бы могло быть, вернись другой. Растил бы дочку убитого им, да ещё и мирренку.

— Ужас льдов тебя бы не утащил? — невесело интересуется Хейс.

— Нет. Я в абсолютной безопасности была бы даже в случае смерти отца. Умеющих стрелять мужчин в тех краях — достаточно, женщин мало, детей — ещё меньше. Их жизни очень высоко ценятся. Двое вышли в ночь прогуляться, один заблудился — обычное дело. А вот гибель или пропажа женщины или ребёнка — рыть будут, и когда виновного найдут... Подчёркиваю, именно «когда» и никаких «если». То лучше тому сразу лезть в клетку к голодному ужасу льдов....

— Жизнь у всех штука крайне сложная, статусы помогают не всегда, все уже тут всякое разное повидали, — подытоживает Софи. Спорить с Принцессой Империи никому не хочется.

— Может, хватит о плохом? — первой оживляется неунывающая мирренка. — Какое вино, говоришь, вы тут пили, пока нас не было? Сходить за бутылочкой... — потерев горло, и окинув Хейс взглядом с головы до ног задумчиво сообщает, — хотя, лучше за двумя или тремя...

Эорен смеётся неожиданно весело. Хейс показывает кулак.

Софи качает головой вслед убегающей мирренке:

— Не зря тебя капитан пьянью зовёт.

— Да она всех так называет время от времени. Берегись, Эор! Скоро и ты от неё это услышь, даже если будешь пить только воду.

Ругаться на детские черты в манере держаться мирренки сил уже нет. Вино разлито, сыры нарезаны. Фруктов на острове столько, что большую часть сжирает скотина.

— Ты хоть строчку написала из того, что мне обещала? Или старое что есть на примете?

— На примете-то есть, да всё на разных обрывках, да тут, — южанка стучит себя по лбу, — В таком виде самой тебе что-либо отдавать, саму себя прежде всего не уважать. Вот перепишу...

— Я тебе золотое перо подарю, — льнёт к возлюбленной Эорен, — Ты очень здорово всё рассказываешь. Это должны люди увидеть и прочесть.

— Лучше печатную машинку подари! — вздыхает южанка, — У меня была, но не помню где лежит... Или её поменяла не помню уже на что... Или разобрала, пустив на изготовление самогонного аппарата.

— Пишущую машинку переделать на самогонный аппарат, — качает головой Софи, — на Архипелаге хоть залейся пищевого спирта. Как такое возможно вообще?

Мирренка собирается было ответить, но Хейс успевает первой.

— У граждан Империи очень пытливые умы, как на хорошее, так и на дурное. Вопрос добычи выпивки — отдельная тема. Пишущую машинку на самогонный аппарат — вполне верю. Сама агрегат видела, где змеевик был приделан к кожуху охлаждения пулемёта...

— Теперь я не верю, — зевает мирренка, — чтобы так испортили хорошую вещь — даже при любви на Дальнем Севере ко всему спиртосодержащему — нет, не верю.

— Это крупнокалиберный был с водяным охлаждением ствола. Одолжили у солдат императора Тима в конце той войны.

— Тогда верю. Штука большая, красивая, но по прямому назначению почти неприменимая из-за рвущихся лент и разрывов патронов. Серьёзные мужчины твои знакомые. Я много всякого неположенного таскаю, но такое через полстраны протащить... — качает головой, — искренне уважаю, больше нечего тут сказать.

— Ты специально отговорки придумываешь, чтобы делом не заниматься! Знаю я вас, творцов, сама такая! Подарит тебе Эорен пишущую машинку, а ты ей, «клавиши не той системы».

— Нет, не скажу, — веселится мирренка, — на эскадрилью сколько-то имущества положено, в том числе и машинка эта. Капитан у нас такая — своё у кого хочешь из глотки вырвет. Пусть и не нужное, сама отчёты от руки пишет, новое осваивать лень, — шутя пинает Эорен, — Ты берегись! Она тебя за всю эту писанину засадит. Машинку выдаст, и ещё цепью к ней прикуёт. Больно уж она бумажную работу не любит.

— От ответа не уходи, пожалуйста, — этого «пожалуйста» сама Марина остерегается. С такой интонацией Софи случалось назревающие драки прекращать и конфликты гасить. Или, наоборот, провоцировать и то, и другое, в зависимости от переменчивого настроения Принцессы Империи. Неглупая мирренка тоже что-то почувствовала.

— Сама же видишь, мне сейчас не до писанины, пусть вокруг всё хорошо, и даже замечательно. Но если я за перо возьмусь, — выйдут только сладенькие розовенькие стишки в мыльной пене, как у впервые влюбившейся школьницы. Да и чувствую сейчас себя, я наверное, точно так же....

Утренняя Звезда буквально млеет от каждого слова южанки. Слушала бы и слушала её. Софи мрачно размышляет: лётчица привычно льёт в уши мёд впервые влюбившейся девушке, говорит, что слышать хотят, или искренности в ней всё-таки побольше?

Всё-таки чувствуется какая-то ответственность за Звёздочку хотя бы перед самой собой. У нескладной принцессы чуть ли не впервые в жизни время абсолютного счастья, когда всё и во всём получается. И кажется, так будет всегда. Уж кто-кто, а наёмница об этом знать должна.

Хотя она знает, поэтому одним днём и живёт. У Эор циклы измерения времени несколько подлиннее. В общем, пока подозрительности Софи не за что цепляться. Но спать этого зверька укладывать ещё рановато.

Софи просыпается. Чувствует, что либо очень поздно, либо слишком рано. Хейс спит рядом. Софи всегда раньше просыпается. Так как делать ничего не надо от слова совсем, то спать любимая может ещё долго. Обычно её Софи будит, но сейчас делать ничего не хочется. Часы со светящимися стрелками искать лень, очевидно, деться им отсюда некуда. Почему-то вспомнила — у мирренки такие же. Чтобы такая, как южанка отказалась от подходящего к любому сезону атрибута пилота... Хотя здесь и сезон-то по сути дела круглый год один.

Завернувшись в полотенце, Софи выбирается из палатки. У костра, точно так же завёрнутая, сидит растрёпанная не до конца проснувшаяся мирренка.

Щурится, разглядывая Софи.

Принцесса садится напротив. Вино ещё осталось.

— Доброго утречка! Я сама у себя десятку выиграла.

— Это как?

— Да вот, сама с собой, логикой с чувствами спорила, кто из вас кого вымотает. Логика подсказывала, что это должна быть Хейс, чувства утверждали, что это будешь ты. Чувства победили.

— Рада за них, — хмыкает Софи.

— А уж как я-то довольна, что не ошиблась.

— Выигрыш, в любом случае, остался бы при тебе.

— Так-то оно так, — мурлыкает мирренка, видимо ещё не отключившаяся от режима общения с Эорен, — но приятно всё равно... Слушай, пока не забыла, у вас всегда так, ну она первая утомляется, или через раз, как у нас? То я её, то она меня. Бывает, и вместе засыпаем. Хотя, — зевает, — наверное, просто не притёрлись ещё друг к другу. У вас как?

Софи оглядывается по сторонам. Лезть обратно в палатку как-то не хочется.

— Что ищешь?

— Сигареты.

Мирренка показывает пальцем:

— Вон там пачка!

Софи закуривает. Мирренка вся во внимании. Таинственность нагнетать годится далеко не всегда.

— Хейс всегда первой устаёт. Иногда засыпаем вместе. Первой поднимаюсь всегда я.

Мирренка склоняет голову:

— Выходит, правду говорят, что Еггты очень страстные и темпераментные женщины.

— Выходит, что так. Хочется попробовать?

Глаза южанки вспыхивают. Такие взгляды в свою сторону ей прекрасно известны. Тем более, тело минимально прикрыто. Мирренка на Софи поглядывает, но всё-таки качает головой.

— Не отказалась бы. Именно попробовать один раз. Но я Эор обещала... Если она мне разрешит, и ты не шутила, — мирренка снова бросает крайне многозначительный взгляд.

Софи усмехается:

— Они обе будут спать ещё долго и крепко. Ни о чём не узнают...

Южанка снова решительно качает головой.

— Знаешь, я считаю, с человеком надо всё-таки честным быть, а не прятаться за этим «не узнает никто». Я обещала Эор не искать других контактов без её ведома, и намерена выполнять. Она мне тоже пообещала, но сама понимаешь, с её стороны это пустая формальность, ибо у неё есть только я. Обмануть доверившегося — это, всё-таки, мерзко. Извини, Софи, но нет.

Принцесса Империи усмехается. Мирренка, сама того не зная, проверку прошла. Ценит нескладную принцессу самая северная из дочерей Юга достаточно высоко.

Софи встаёт.

— На вместе поплавать по Луной запретов нет?

— Для этого я сама достаточно взрослая.