Тишина, брат мой (джен)

Талмор — правительство третьего Альтмерского Доминиона. В задачи Талмора входят распространение влияния эльфов на континенте, защита их интересов в не эльфийских государствах через посольства, а так же пропаганда превосходства эльфов над другими разумными расами.

После начала поднятой Ульфриком шумихи, в Скайриме было основано посольство Талмора, располагающееся в окрестностях Солитьюда. Также у Талмора есть штаб-квартира в Маркарте и советник при архимаге Коллегии Винтерхолда. Явной задачей Талмора в Скайриме является контроль над соблюдением условий Конкордата Белого Золота. Это позволяет талморским агентам и шпионам, называющимися «юстициарами», свободно проводить инквизиторские процессы на землях Империи, что вызывает еще более бурное недовольство жителей Скайрима, среди которых очень много почитателей Талоса.

Талморская разведка также находится на высоте. Она прямо-таки способна творить чудеса — накануне Великой Войны, в рекордно короткие сроки, она сумела уничтожить большинство (или даже всех) агентов Империи в Доминионе, оставив далеко позади Клинков, до того славящихся как лучшие шпионы Тамриэля.

* * *

Дневное светило почти коснулось горизонта. Последние лучи жаркого летнего солнца спешили отдать нерастраченное тепло остывающей земле.

Она стояла на небольшом балкончике, расположенном на втором этаже дома, приютившего всю нашу компанию, и, не отрываясь, смотрела в сторону реки. Отсюда нельзя было рассмотреть ее лицо, но казалось, что взгляд девушки был наполнен легкой грустью. Я заметил ее абсолютно случайно. Взгляд, мимолетно брошенный в сторону дома, зацепился за странную фигуру, словно пылающую в лучах заходящего солнца, и вызвал какое-то непривычное чувство. Что-то неуловимое витало вокруг нее… воздушное, непередаваемое, магнетическое… и, притягивая взгляд, не отпускало. Тонкий, хрупкий, почти скульптурный силуэт незнакомки, величественная посадка головы, гордая осанка делали ее похожей на какое-то неземное существо. Слабый ветерок развевал ее темные волосы. Время от времени девушка поправляла их легким, изящным движением руки. И во всех ее движениях скользила непринужденная, грациозная пластика.

Девушка повернула голову, и я, буквально физически, ощутил ее взгляд, скользнувший по мне. И быстро отвернулась. Это ее простое движение почему-то вызвало во мне волну смущения. Вроде бы ничего не произошло… скользящий, может быть, даже равнодушный взгляд. И больше ничего.

— Фитц, ты там уснул что ли? — легкий толчок в плечо вернул меня в реальность, а сидящий рядом Николай, в ответ на мой недоуменный взгляд, пояснил. — Я говорю, покажи ребятам мастер-класс. А то они не верят, что ты отлично стреляешь из лука.

Я огляделся и обнаружил что, пока разглядывал прекрасную незнакомку, вокруг импровизированного мангала собралась шумная компания странно обряженных ребят. На большинстве были одеты черные кожаные доспехи с красными вставками на груди, руках и ногах. А на двух мужчинах постарше и трех девушках — длинные, тоже черные, то ли плащи, то ли мантии с глубокими капюшонами. Они весело общались, разливая принесенные напитки. Двое парней лет тридцати готовили мясо для шашлыков возле мангала, при этом что-то активно обсуждая. До меня доносились только отдельные фразы: «…нет, нужно было использовать яд…», «…Ситис покарал бы…», «…но Мать Ночи выбрала именно ее…» и тому подобное. А рядом с Николаем разместился довольно молодой паренек, тоже одетый во что-то средневековое, но почему-то, в отличие от нарядов остальных, сшитое из меховых шкурок. Он держал в руках изящно украшенный позолотой длинный лук, явно не бутафорский, а также колчан, выполненный в одном стиле с луком и наполненный красными карбоновыми спортивными стрелами, дико смотрящимися в общей композиции.

— Это Герман, — Николай повторно хлопнул меня по плечу и, повернув голову к пареньку, непонятно добавил. — И у него это первый сезон. Он еще не присоединился ни к какой группе, но он первоклассный лучник. Как раз такой, какого вы искали, — а затем, махнув рукой, представил уже мне парня. — А это Анголим… ну… то есть Павел. Этот парень отыгрывает в этом сезоне ассасина-лучника, но стреляет очень криво. Фитц, покажи парню класс.

— Приятно познакомиться, — я пожал парню руку. А затем взял протянутый им колчан, вытащил стрелу и, обнаружив, что у нее отсутствует наконечник, с любопытством уточнил. — Вы какие наконечники используете?

— Вот такие, — ролевик достал из поясного мешочка несколько необычных наконечников, протянув их мне. Пока я разглядывал незнакомую конструкцию — на резиновую втулку был наклеен какой-то мягкий пористый материал — Павел немного возбужденно поинтересовался. — А вы, правда, занимались спортивной стрельбой?

— Да, было дело. Одно время в армии увлекся. Когда срочную службу проходил на Дальнем Востоке, у нас в части была секция по стрельбе из лука. Там я и открыл для себя этот спорт, — надев наконечник на стрелу, я взял лук и огляделся в поисках подходящей мишени.

— Вон там есть мишени, — правильно растолковав мой взгляд, засуетился парень, показывая куда-то в сторону дома.

Мы обошли дом и на заднем дворе обнаружили несколько мишеней, представляющих из себя большие толстые прямоугольные конструкции из слоистого вспененного пластика. На мишенях были нарисованы концентрические окружности. Первым выстрелом я опробовал стрелу с гуманизированным наконечником. Она попала в центр мишени и, мягко спружинив, отскочила. Красуясь, я повесил колчан за спину и пустил пяток стрел без остановки, уложив их в горизонтальный ряд по центру мишени, когда меня неожиданно прервали:

— Развлекаетесь? И без меня? — раздался тихий журчащий женский голос, со стороны выхода из дома. На небольшом крыльце стояла та самая незнакомка. Она, лукаво улыбаясь, разглядывала мишени. Парни и присоединившиеся к ним ролевики в черных балахонах почтительно, словно исполняя какой-то заведенный ритуал, склонились перед девушкой. А затем Павел снова непонятно пояснил, указав в мою сторону:

— Мать Ночи, Скальд нашел нам мастера-лучника, — на что Коля, бросив на меня извиняющий взгляд и криво улыбнувшись, пожал плечами и кивнул девушке.

— Мать Ночи? — недоуменно переспросил я.

— Да, именно так меня зовут, — уверенно повторила Она, а затем тихо и мелодично рассмеялась.

Бам! Бам! Бам!

Неожиданно раздавшийся отвратительно громкий звук разрушил все очарование момента. Девушка прекратила улыбаться, а у меня в глазах потемнело.

— …Герман! Обливион тебя раздери! Просыпайся, даэдров имперец! — звуками, разбудившими меня, оказались противный стук в дверь, который болью отдавался в моей голове, и требовательные приглушенные крики моей невольной спутницы — Сорин Журар. Перед глазами все еще стояла Ее открытая, нежная и немного грустная улыбка, поэтому я не сразу понял, где нахожусь, а когда вспомнил, грязно выругался. Таверна «Пик ветров» в Данстаре. Все еще в чертовом Скайриме. А это прекрасное видение — всего лишь сон.

* * *

— Проклятые каджиты! Что бы им век не видеть своих песков! — именно такими словами меня поприветствовала Сэйма, когда я зашел к ней в лавку, вернувшись из Драконьего Моста.

— Здравствуй, Сэйма. Чем тебе не угодили эти мохнатые жители пустыни?

— И тебе не хворать, Герман, — недовольно ответила торговка. — А не угодили они мне тем, что всегда стремятся обмануть честного торговца. Я просила привезти слитки двемерского металла для Бейранда. А что мне притащил Ма’дран? Этот блохастый комок шерсти привез мне непонятный хлам, — и гневно указала на кучу каких-то железяк, лежащих в открытом сундуке в углу зала. Подойдя поближе, я разглядел несколько больших шестерней, металлическую вазу, гнутые пластины, какие-то непонятные искривленные полоски, закрепленные поперек гигантской латной перчатки, больше похожей на кисть руки робота, и четыре небольших подозрительно знакомых круглых механизма. Наклонившись и озадаченно взяв один из них в руки, я с удивлением опознал в нём… гироскоп. Металл, из которого были сделаны детали, имел необычный насыщенно-желтый, почти коричневый, оттенок. Ротор вращался с трудом. Но было заметно, что, хотя древний механизм давно не смазывался и не чистился, тем не менее, он в отличном состоянии. В голову сразу пришла грандиозная идея: «Блочный лук!»

— Слушай, Сэйма, — загоревшись идеей, я торопливо достал из сундука все четыре гироскопа, а также перчатку с полосками, которые, при более внимательном осмотре, оказались плечами сломанного арбалета странной конструкции, и положил все это на стойку перед ошарашенной моей внезапной активностью женщиной. — Продай мне эти штуки. Или лучше давай устроим обмен, — с этими словами я снял с плеча мешок и вытащил лютню.

* * *

Когда я ввалился со всем этим хозяйством в лавку к Фиаде, он решил, что я сошел с ума, и послал меня в жо… то есть в Маркарт.

— Герман, ты в курсе, что это двемерские механизмы? Мало кто может в них разобраться, — он с опаской потыкал пальцем в, как мне объяснила Сэйма, руку двемерской сферы, человекообразной паровой машины. — Но я слышал, что в Маркарте, при дворе тамошнего ярла, обитает альтмер Колсельмо. Он помешан на двемерах. И с этими штуками тебе нужно идти к нему, а не…

— Дай мне бумагу и перо с чернилами, — оборвал я его. — Хотя нет, лучше подойдет уголь, а то с чернилами я буду долго возиться.

Редгард пожал плечами и, ничего больше не говоря, принес мне требуемое. Последние годы в прежней жизни я редко брался за лук, если не считать лето перед попаданием сюда. Но все же имел в собственности несколько современных луков. Так вот, последний из них я делал сам. Скорее из интереса, чем из необходимости. И это был как раз блочный лук. И за прошедший месяц я не раз уже задумывался над тем, чтобы попробовать воссоздать его здесь. Но в условиях средневековья, при отсутствии необходимых деталей, станков и инструментов, это мне не представлялось возможным. Сегодня же, увидев у Сэймы гироскопы, роторы которых вполне, приложив определенные усилия, можно переделать в эксцентрики для блочного лука, я загорелся идеей, все-таки сделать такой лук. Закончив набрасывать эскиз, я подвинул лист бумаги к Фиаде. Тот долго разглядывал корявый рисунок, выполненный угольным карандашом, а потом, подняв голову, недоуменно спросил:

— Что это?

— Это лук, — улыбаясь, ответил я.

— Странный лук, никогда прежде не видел ничего подобного. Что это за круги у него изображены на концах плеч? И зачем три тетивы?

— Вот это, — я указал на криво нарисованные эксцентрики. — Блоки, они обеспечивают исчезновение усилия необходимого для натяжения тетивы. Благодаря этому, как ты понимаешь, можно растягивать тетиву сильнее и держать ее в таком положении дольше, лучше прицеливаясь. Отличное оружие для охотников. А вот эти два троса позволяют двигаться блокам. Вот, смотри, — я взял в руки гироскоп. — Видишь? Эта пластина называется ротор…

— Ро-тор, — задумчиво произнес редгард. — Ты хочешь сказать, что знаешь, как работает эта штука?

— Ну да, эта штука называется гироскоп. И если говорить упрощенно, то она служит для удержания равновесия. Я бы показал, но ее нужно чем-то смазать сначала. Чем-то вязким... — аккуратно провернув подвижный диск внутри механизма, я стал размышлять, чем здесь можно заменить машинное масло. — Помнится, в руинах двемеров находят какое-то масло? Не знаешь, где его можно достать?

— Го-ро-скоп, — все так же задумчиво, забавно исказив его, протянул название двемерского устройства мужчина, а потом, встрепенувшись, уже заинтересованно ответил. — Гномье масло? Да, оно ценится алхимиками. Узнаем потом у Анжелины. Так для чего тебе нужен этот ротор? Ты хочешь сделать эти самые блоки из него?

— Да, видишь ли, Фиада. Что бы добиться такой точности при изготовлении подобного блока, нужны специальные механизмы. И я их нигде раньше не встречал. А сегодня наткнулся на двемерские гироскопы в лавке у Сэймы…

В общем, когда я все объяснил, мастер тоже загорелся идеей создать такой, как он утверждал, никем прежде не изготавливаемый лук. Мое предложение взять плечи с поврежденного двемерского арбалета, он забраковал. Сказав, что сможет повторить подобные из эльфийского лунного металла. Из него лук выйдет намного легче. И в течение следующего месяца я почти поселился в мастерской редгарда. Я забыл про работу, еду и сон, и даже про свое намерение отправиться в Коллегию Винтерхолда. Меня полностью поглотил исследовательский интерес. В доме Хротгара я появлялся набегами только для того, чтобы переночевать. Мы привлекли к конструированию даже Бейранда. Он, как кузнец, лучше мастера луков разбирался в отливке металлов. Первые четыре гироскопа мы запороли, но, к нашему счастью, караван каджитов еще стоял у стен города, и мы выкупили еще почти десяток аналогичных механизмов, продолжив изыскания. В результате я обогатился знаниями местной металлургии, оказавшейся не такой примитивной, как я думал изначально. А Фиада и Бейранд открыли для себя науку под названием точная механика, основы которой были заложены во многих двемерских механизмах.

Готовый лук я проверял на заднем дворе конюшни, чтобы не привлекать лишнего внимания в городе. И однажды вечером, отстрелявшись по импровизированной мишени из соломы, я в очередной раз регулировал натяжение тетивы, когда услышал знакомое рычание. Медленно подняв голову, я бросил взгляд на заросли кустарника, растущего вдоль западной имперской дороги. Оттуда неторопливо и осторожно выходил михалыч, не такой крупный, как тот, которого мы с Израном завалили в поселке лесорубов, но пугающий не меньше прошлого. Но на этот раз я не растерялся, мгновенно вскинув лук, отправил стрелу ему прямо в голову. Она вонзилась мишке в глаз, но, похоже, его только больше разозлила. Бешено взревев, он вскинулся на задние лапы. А я начал спешно отступать в сторону ворот. Там должны были быть стражники. В общем, отделался легким испугом. Медведя расстреляли из луков возле первой же башни. Оставив тушу стражникам, я отправился домой и распечатал бутылку с «Огнедышащей медовухой».

Напиток оказался очень крепким.

* * *

В середине месяца Последнего Зерна, что в привычном для меня летоисчислении означало бы — в середине августа, молодой парнишка-посыльный принес мне запечатанный конверт, в котором обнаружилась записка от придворного мага с приглашением в Синий Дворец. Это внезапное внимание к моей персоне на следующий же день после нападения медведя почти в черте города меня изрядно напрягло и в очередной раз напомнило, что это чужой мир и необходимо искать способ вернуться, а не тратить время непонятно на что. К тому же, про придворного мага Солитьюда я ничего особенного не помнил из канона, и, по сути, знал о Сибилле Стентор только из рассказов местных и до этого дня не сталкивался с ней лично. Так что, прежде чем отправиться на эту встречу, я сходил домой, собрал в мешок самые необходимые вещи: припасы на несколько дней, готовый лук, связку стрел, сменную одежду, футляр с мечом, набор зелий, которыми потихоньку начал обрастать — и припрятал все это среди камней за мельницей. На случай если встреча выйдет неудачной и придется спешно покидать город. Потом оделся в чистую одежду и проверенную меховую броню, среди шкурок которой удобно скрывалась перевязь с ножами, а так же прихватил с собой кольцо барда-вампира и тотем, найденный в пещере. И только после всех этих приготовлений отправился в Синий Дворец.

Замок представлял собой впечатляющую прямоугольную четырехэтажную постройку в имперском стиле с просторным внутренним двором, вход в который осуществлялся через широкую арку в фасаде здания. Перед ней меня остановили стражники и проверили приглашение. Затем один из них вызвался проводить, а скорее отконвоировать меня, к придворному магу. Мы пересекли внутренний двор, в это время пустующий, и, войдя во дворец через центральный вход, после небольшой приёмной, попали в хорошо освещенный главный двухъярусный холл. Помещение выглядело впечатляюще. Вдоль стен в многочисленных кадках росли разнообразные местные цветы. Свет, проникая в помещение через огромные витражные окна второго этажа, создавал многочисленные разноцветные блики на стенах. Прямо напротив входа, бросаясь в глаза, находились две округлые широкие лестницы, ведущие на второй этаж.

Здесь стражник перепоручил меня служанке. Стройная рыжеволосая девушка, с немного крупными чертами лица и недовольным видом, внимательно прочитала приглашение и так же внимательно оглядела меня, затем холодно произнесла, пытаясь придать себе высокомерный вид:

— Пойдемте, вас ожидают, — но тут же сбившись, раздраженно добавила. — И не натопчи! Мы только что все отдраили!

И дальше молча отправилась мимо главной лестницы в сторону, похоже, подсобных помещений. Я же, пожав плечами, безропотно последовал за ней. Судя по доносившимся запахам, служанка провела меня мимо кухни и каких-то складов, заставленных бочками, ящиками и мешками. Поднявшись на второй этаж по довольно узкой и неудобной лестнице с высокими ступенями, мы немного прошли по слабо освещенному коридору, а затем остановились у первой двери справа. Моя сопровождающая постучалась, и из-за двери в ответ что-то негромко произнесли.

— Входите, а у меня много срочных дел, — кинула мне девушка и, развернувшись, торопливо направилась обратно к лестнице.

Я, снова пожав плечами, толкнул дверь. Оказавшись в большой просторной комнате, утопающей в приятном полумраке, я никого поначалу не обнаружил и с некоторой опаской стал осматриваться. Сразу от входа через все помещение, разделяя его на две части, тянулся высокий, от пола до потолка, открытый стеллаж. На полках этой импровизированной дополнительной стенки были разложены различные артефакты непонятного назначения, камни душ всех возможных размеров, флаконы с разноцветными зельями и множество книг. Ближайшая к входу зона была, по-видимому, рабочей. Все столы и комоды, расположенные здесь, были завалены свитками, перьями, чернильницами и бумагами. Все кроме одного, стоящего в дальнем углу. Этот стол чем-то напоминал бюро. Он опирался на три массивных опоры, и по всей поверхности его столешницы светились бирюзовым цветом непонятные символы, а в середине задней стенки, где у бюро обычно располагались шкафчики, в окружении не горевших в данный момент свечей был закреплен человеческий череп, над которым слегка мерцал небольшой зеленый шар. Если не ошибаюсь, это знаменитая пентаграмма душ. Вторая же часть помещения являлась, по-видимому, жилой зоной. Это подтверждали стоявшие вдоль стен закрытые шкафы для одежды, аккуратно застеленная кровать и несколько изящных кресел, расположенных вокруг низкого столика возле небольшого камина.

В одном из кресел и обнаружилась темная фигура, закутанная в черную мантию с глубоким капюшоном, скрывающим голову и лицо. Заметив, наконец, хозяйку комнаты, я нерешительно замер. А маг, наоборот, пошевелилась и протянула руку, словно что-то стряхивая с кисти, в сторону камина. С нее сорвался маленький пламенный сгусток, отчего в камине загорелся огонь, слегка разогнавший окружающий полумрак. Этот свет позволил мне получше разглядеть придворного чародея Солитьюда. Им, а точнее ей, оказалась довольно молодая женщина, но из-за капюшона невозможно было точно определиться с ее расой. Она могла быть как имперкой, так и бретонкой, а то и вовсе нордкой, но явно не эльфийкой или редгардкой, так как цвет ее кожи был вполне белым, даже несколько бледноватым. К тому же глаза колдуньи в свете пламени очага мерцали оранжевым цветом. И было непонятно — это естественный цвет ее глаз, или просто игра отблесков огня. Пока я, впав в некоторый ступор от демонстрации проявления магии этого мира и почему-то вспомнив свое столкновение с вампиром, молча размышлял над загадкой цвета глаз чародейки, женщина все же сама нарушила молчание:

— Ну, здравствуй, простой охотник Герман, — задумчиво, даже скорее вопросительно, поприветствовала она меня. А затем, словно предлагая мне выбрать, добавила. — Или, быть может, одинокий странник-имперец? Или охотник на вампиров? — последний вопрос ведьма задала настороженно, будто с опаской, но, когда я никак не отреагировал, ехидно высказала новое предположение. — Или все-таки скрывающийся от Талмора Имперский Клинок?

Произнеся все это, волшебница снова замолчала и, неподвижно восседая в кресле, принялась терпеливо ждать моей реакции. Я же не торопился отвечать, напряженно раздумывая:

«Это угроза или шантаж, а может быть просто банальное любопытство? Стоит ли ей открыться? Спросить совета? И что она имела в виду, называя меня Имперским Клинком?» — эти мысли вертелись в моей голове. Опаска перед талморцами боролась с желанием, наконец, открыться перед сведущим в магии местным, а не переться в далекую Коллегию Винтерхолда. Но когда молчание неприлично затянулось, я, вспомнив, что Хротгар советовал отправиться в Коллегию, а не к магу Солитьюда, ответил максимально обтекаемо:

— Я… — голос неожиданно сорвался. Прокашлявшись, продолжил. — Я — простой странник, случайно оказавшийся не в том месте, не в то время.

— Не в том месте и не в то время… — снова задумчиво протянула она. — Что ты имеешь в виду? Солитьюд, Драконий мост или вовсе Скайрим?

— Все сразу, полагаю, — сказал я с нервным смешком.

— Итак, давай подведем итог. Ты случайно оказался в Солитьюде, случайно отправился в Драконий Мост, там случайно убил вампира и, также случайно, продемонстрировал там всем акавирский меч? Я ничего не забыла? — раздраженно перечислила ведьма, под конец, повысив голос и дернувшись вперед всем телом. — Ты меня за дуру держишь, имперец? — затем откинулась назад и глубоко вздохнула.

Я же все также молчал, просто впав в очередной ступор от ее слов.

«Когда я успел так наследить? Идиот! Тут же под боком талморцы, которые, узнав про клинок, оторвут мне голову», — и, будто читая мои мысли, снова не дождавшись моей реакции, маг продолжила говорить:

— Что мне с тобой делать? За помощь лесопилке Солитьюда и поселению Драконий мост тебя нужно наградить, но из-за твоего клинка тобой заинтересовались талморцы. Слухи о клинке дошли до них не сразу и, можно сказать, случайно. Покинь ты Солитьюд месяц назад, и эльфы вряд ли обратили бы на них серьезное внимание, тем более спустя столько времени. Но ты остался здесь. Талморцы пока еще пытаются все вынюхать, но вскоре все же выйдут на тебя и потребуют твою голову.

Из меня чуть не вырвалось жалкое: «Понять и простить». Но я собрался и начал думать:

— Мне нужно уехать, пожить где-то, пока все не уляжется и не забудется.

— Верно, — кивнула женщина. — И я даже тебе помогу, имперец. Возле солитьюдского маяка разгружается корабль «Соленый молот». Его капитан мне должен. Я договорюсь с ним. И он возьмет двух пассажиров…

— Двух?! Каких еще двух?

— Тебя и твою "подружку", Сорин Журар, — с насмешкой ответила ведьма, а затем все же пояснила. — Она исследовательница двемерских артефактов, такая же увлеченная, как и Колсельмо. Она приехала в Солитьюд на днях по следам каджитов. Хотела выкупить у них механизмы гномов, которые выкупил ты. И теперь она поджидает тебя у Фиады.

«Вот не было печали».

— Ладно, это понятно. Но куда поплывет этот корабль?

— В Данстар, потом в Виндхельм и дальше в Анвил. Выбирай любое направление, имперец.

Я задумчиво кивнул, а потом вспомнил про артефакты:

— У меня есть еще вопрос, точнее просьба, — я подошел к ведьме, а женщина вопросительно вскинулась.

— Вот, — я протянул ей кольцо и амулет. — Вы можете сказать, что за чары на этих артефактах?

Чародейка заинтересованно взяла предметы в руки, амулет почти сразу отложила, а кольцо долго рассматривала:

— Я куплю у тебя это кольцо, — наконец задумчиво протянула она. — За пять тысяч септимов, а так же дам тебе книгу, она тебе пригодится, Клинок.

— Так что там за чары на кольце?

— Это не важно! — повысив голос, отрезала колдунья, а глаза ее угрожающе сверкнули. — Важно лишь, что оно стоит этих денег, — и, спрятав кольцо в складках мантии, снова взяла амулет, протянула его мне и отправилась к громоздкому сейфу в углу комнаты, заговорив уже спокойно. — Что же касается амулета, то я чувствую в нем сильную магию, но чары распознать не могу. Советую обратиться в Коллегию Винтерхолда, к Сергию Турриану, он мастер-зачарователь. Может быть, он сможет сказать больше, чем я.

Женщина взмахом руки, с которой сорвалась зеленая вспышка, отперла хранилище. Достала из него несколько увесистых мешочков. И такой же вспышкой снова заперла. Потом подошла к стеллажу с книгами, выбрала одну и поставила все это на стол:

— Пять тысяч септимов и книга, имперец. Сегодня вечером, после заката, с "подружкой" подойдете к кораблю. Спросите Триуса Северную Скалу, он капитан на «Соленом молоте». А дальше, храни тебя Девять.

* * *

Семнадцатого числа месяца Последнего зерна Четвертой эры сто девяносто пятого года, незадолго до восхода солнца, я взошел на борт «Соленого молота». Чтобы отправиться в море, впервые за обе «жизни». В своем родном мире во время службы в армии мне довелось попутешествовать на разном транспорте. Я ездил на автомобилях и автобусах. Переезжал из части в часть на поезде. Летал на самолетах и вертолете. Мне даже пришлось как-то ездить верхом на лошади. Но вот опыта морских путешествий у меня еще не было. И после всех рассказов местных моряков о здешних штормах, айсбергах и пиратах, особого желания приобретать этот самый опыт у меня не было. Но, ввиду жестокой необходимости, придется потерпеть. Оказавшись в каюте, я осмотрелся. В небольшой комнатке, похожей больше на гроб, около стены стоял мой сундук, прямо перед дверью был подвешен гамак, освещение обеспечивалось старинным фонарем, за стеклом которого горела свеча, и все. Сунув мешок с вещами в сундук, я, было, достал книгу, что дала мне ведьма, но наверху поднялся сильный шум. Убрав книгу обратно и накинув плащ, я вышел узнать, что происходит. Оказалось, что мы отчаливаем. Из-за горизонта на востоке поднималось солнце. Над водой сгустился туман. Стало зябко и сыро. Никогда не замечал этого явления в Солитьюде. Видимо, обычно слишком долго спал. Матросы бегали по палубе, управляя парусами, и я, чтобы не мешать, отправился вниз и попытался уснуть.

После полудня, когда корабль, наконец, покинул залив, образованный устьем реки Карт, и отдалился от мелководья картских болот на безопасное расстояние, началась легкая качка, разбудившая меня, и я поднялся на палубу. Со стороны моря открывался шикарный вид на многочисленные горные хребты северного Скайрима. Никогда прежде я не видел такого размаха и мощи природы. Только ради этого ощущения, наверное, стоило покинуть уютный Солитьюд. Появившаяся следом за мной Сорин испортила все очарование момента, своим видом напомнив о причинах моего поспешного бегства из столицы, и я, не желая общаться, да и, в общем, пока даже не зная о чем, молча вернулся в каюту.

Ближе к вечеру погода начала портиться, появился туман, и море сильно заволновалось. Часть парусов спустили. Корабль шел осторожно, словно на ощупь. Удивительно, как в таком тумане моряки смогли разыскать небольшой мыс, обогнув который, зашли в маленькую бухту. Когда мы бросили в ней якорь, было уже темно. Часть команды и немногочисленные пассажиры спустились на берег, где развели большой костер. Несмотря на ожидания, качку я перенес легко. Расположившись у костра и завернувшись в плащ, я было задремал:

— Ты чего от меня прячешься, Герман? — вырвал меня из легкого сна знакомый голос.

* * *

Когда я покинул Синий Дворец, в голове была каша. Меня совсем не радовала огромная сумма золота, которую я получил. Еще днем вызывающие радость и удовлетворение мысли о блочном луке, наконец законченном, вообще выветрились из моей памяти.

«Талмор! Талмор! Талмор!» — крутилось у меня в голове.

«Черт! Как же я так умудрился спалиться на ровном месте?» — ведь, если вспомнить те события, то сразу видно, что в комнате с трупом, в то утро меня прикрыл Изран, когда подобрал меч и не дал хозяйке трактира его разглядеть. Я сам его засветил перед помощницей Фейды — Жульеной и пьяницей Хоргейром, а потом еще и перед имперским стражником. Нет, чтобы сразу спрятать клинок.

«Идиот!»

В общем, будучи в таком раздрае, я и пришел в лавку Фиады:

— Герман, дружище! Почему ты раньше не познакомил меня со своей, такой симпатичной, под... — Поприветствовал меня редгард. Фразу, ударом в живот, ему не дала закончить присутствующая тут же… э-э... похоже, бретонка… или имперка? Короче, Сорин Журар.

— Да! Герман, дружище! Как ты посмел купить двемерские механизмы, предназначенные для меня? — наехала она уже на меня. Чем выбила меня из колеи.

«Бойкая девушка», — промелькнула мысль. И снова. — «Талмор! Талмор!»

— Сейчас не время для шуток, — хмуро оборвал я все вопросы. — У меня проблемы, Фиада. Я не поладил с талморцами и завтра утром сваливаю из Солитьюда. И ты, кстати, Сорин, едешь со мной.

— С талморцами? Что ты с ними не поделил? Молился Талосу у них на виду или не оценил величие их великой расы? — с усмешкой спросила... пусть будет, бретонка.

Я вкратце, не вдаваясь в подробности и, упаси боги, не рассказывая про меч, обрисовал ситуацию: мол, меня приняли за агента Клинков и теперь ищут, а в Драконьем Мосту я повздорил с местным пьяницей, и он меня оклеветал. Так себе легенда конечно, но для начала сойдет. Потом я в темпе собрал вещи, Фиада отдал мне оба готовых лука. Насыпал запас стрел с разными наконечниками и предложил войти в долю с продаж этого лука. Ну и попросил подкидывать ему гироскопов, при возможности. С Хротгаром попрощаться не удалось. Тот был в море. Оставил ему записку, что уезжаю на родину и возможно насовсем. Надеюсь, он поймет, о чем я. И вот сейчас я сижу непонятно где, с непонятной девицей, бездомный и с возможной погоней на хвосте, а она спрашивает:

«Почему я от нее прячусь?»

* * *

Когда совсем стемнело, небо заволокло тучами. Поднялся сильный ветер, и начался шторм. Дважды за ночь начинал накрапывать дождь. Стало настолько темно, что не было возможности ничего разглядеть уже в двух метрах от костра. Слышно было только, как завывал ветер, и как шумело море. Мы так и просидели всю ночь, обсуждая отличия луков от арбалетов и согреваясь крепкой медовухой.

Утром, едва солнце показалось из-за горизонта на востоке, его сразу же затянуло тучами. Но теперь можно было хотя бы рассмотреть окрестности: какую-то тропу, мелкие и чахлые кусты, камни. Неподалеку на юго-западе возвышался над холмом комплекс каких-то древних нордских руин. Когда окончательно рассвело, несмотря на ужасную погоду, мы погрузились на корабль, и пошли дальше. Торговый парусник сильно раскачивало на волнах. Он то спускался между волнами, то вновь поднимался на них. Когда пенистая волна накрывала палубу с носа, казалось, что мы сейчас пойдем ко дну, но вода скатывалась обратно, а корабль всплывал на поверхность. И упрямо шел дальше. Вся одежда мгновенно промокла, я спустился в каюту, разделся и лёг спать. Когда я снова проснулся, было уже далеко за полдень, и от прошедшего шторма не было и следа. А выглянувшее из-за туч солнце ярко освещало голые скалы Белого берега. И вскоре корабль благополучно вошел в данстарскую бухту.

* * *

После громады Солитьюда Данстар казался скорее большим поселком, чем городом, тем более он не тянул на звание столицы огромного владения. Все дома в городе были деревянными, и даже — резиденция самого ярла Скальда. Здания располагались в две линии на пологих склонах небольших холмов, как бы опоясывающих берег бухты. Внизу почти у самой воды притулились домики рыбаков, сам порт и кузня. Выше по склону, во второй линии, размещались дома шахтеров, резиденция ярла, казармы стражи, пара каких-то магазинов, таверна «Пик ветров» и маленькая конюшня. Ах, да! Еще присутствовал постоянно закрытый музей в черте города, а над самим поселением на небольшой скалистой возвышенности торчали руины имперского то ли форта, то ли башни. Главной же отличительной чертой Данстара был черный дым. Он поднимался над домами от многочисленных плавилен, которые размещались прямо в черте города возле нескольких шахт. Основными источниками доходов в столице Белого берега служили рыбная ловля и добыча железной, а также ртутной руды. Под конец этого короткого морского путешествия меня, похоже, все-таки укачало, и я, добравшись до койки в таверне, устало завалился спать.

«Завтра, я сделаю это завтра…» — была последняя моя разумная мысль.