Почти достойная замена (джен)

Наши мысли материальны так же, как сама реальность. Неожиданное и немного дикое утверждение, но Эйприл почти готова в него поверить. Теперь — когда она уже не раз получила ему подтверждение, и не всегда радостное. Да, к сожалению, сбываться имеют обыкновение не только мечты, но и тайные опасения, а порой и кошмары. До последнего, к счастью, еще не дошло. Пока?..

* * *

Эйприл сидит у подножья огромного кресла, больше похожего на трон — тем более, что размещено на возвышении в несколько ступеней. Так вот оно какое, место ее нынешнего заточения, особого контроля. Как оказалось, все же личного. Видимо, хозяин разуверился в старательности помощников и на этот раз решил проконтролировать процесс. Огорчительно — но нет худа без добра. Может, удастся что-то проведать об их планах. Не верится, конечно, что Шредер при ней станет обсуждать план нападения на черепашек… но, может, все же удастся прознать что-то полезное. Хоть что-то…

Эйприл поднимает голову, всматривается в прозрачный потолок. Этот зал расположен под самой крышей, сквозь которую свободно можно рассмотреть солнце и облака. На ум сразу приходит воспоминание: как она наблюдала за этим залом с крыши, держа наготове телефон для связи с ребятами. Как давно это было! Целую жизнь назад. Уже тогда ей показался огромным и этот трон, и сидящий на нем человек. Даже тогда, с высоты птичьего полета. Теперь же…

Теперь девочка немного освоилась и даже почти привыкла, хотя произошло это далеко не сразу. Первый день здесь, у подножия трона, она помнит как в тумане. Нервы напряжены, как натянутая струна, в ушах вместо связной речи звенящий гул… Какая там выгода? — дай Боже не сорваться с места в панике и не сбежать. Попытаться сбежать, если быть точной. Футы-охранники возле выходов наверняка не позволят этого сделать, а очередная дерзкая выходка может слишком дорого стоить. И Эйприл до боли сжимает руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, старается лишний раз не оглядываться по сторонам, повторяя про себя, как заклятье: это пройдет, это не навсегда. Неужели и правда не навсегда?..

Как оказалось, правда. Лишь часть дня она проводит в этом зале, остальное же время закрыта в комнате, на этот раз под охраной солдат клана. День за днем, вот уже неделя, может, чуть больше… Постепенно неприятное времяпровождение стало почти ритуалом. Все-таки привыкнуть, видимо, можно ко всему.

Первое время Эйприл каждый раз вздрагивала при виде новых посетителей, подсознательно ожидая увидеть неподвижные лица андроидов Кренгов. Не зря же, в самом деле, ее держат здесь. Какая еще от нее может быть польза? Но с облегчением выдыхала, каждый раз убеждаясь в своей ошибке. В числе посетителей: Лиловые Драконы, молчаливые солдаты, на которых девочка уже почти не обращает внимания, мутанты… Конечно, в последнем случае говорить о спокойствии не приходится. Если Саблезуб (так ребята прозвали рыбу-мутанта, в которую превратился некогда ловкий, быстрый и смертельно опасный бывший вор Ксевер) лишь недовольно шипит на нее, проходя мимо на своих поскрипывающих протезах, то Острозуб не произносит ничего… Но это молчание стоит многих слов. Эйприл украдкой ежится каждый раз, когда пес-мучитель подходит близко — но постепенно начинает верить в свою безопасность. В присутствии главного надзирателя, как ни странно это звучит. До тех пор, пока она будет ему полезна, конечно же. Вот только чем?..

Пока что это остается загадкой. Наравне с другими неожиданными переменами. Например, странная черная, украшенная металлическими нашивками куртка с капюшоном, надежно закрывающая лицо и руки. Стокман каждый раз заставляет надевать ее прежде, чем отконвоировать в место заточения. Впрочем, Эйприл не возражает. Не только по причине бесполезности протеста. Капюшон, прячущий лицо, дает ей иллюзию закрытости и защищенности. Как в детской игре: накрылся одеялом, ты никого не видишь — и тебя как будто тоже не видно. Конечно, Эйприл давно выросла из наивной детской веры, но немного уверенности не помешает. Пусть даже по столь смешному поводу.

Надежды вызнать что-то полезное тоже не оправдываются. С Драконами разговор ведется на не знакомом Эйприл языке, с мутантами же (равно как и с солдатами), как правило, и вовсе короткий: найти, доставить, захватить… А далее идут непонятные термины и названия, ни одно из которых Эйприл не знакомо. TCRI и мутаген среди них не фигурируют. Наверное, Донни смог бы разобраться, о чем они толкуют. Эйприл грустно вздыхает, вспомнив верного друга. Когда они теперь увидятся?.. И увидятся ли?..

Она встряхивает головой, прогоняя невеселые мысли и поспешно ловя за завязки чуть было не слетевший капюшон. Глава Лиловых Драконов (именно с ним сейчас идет диалог) вполне может ее узнать. Лишние неприятности ни к чему — их и так выше крыши.

Эйприл оглядывается на своего конвоира — украдкой, дабы не быть замеченной в неуместном любопытстве. Кто знает, как оно будет истолковано? Какое-никакое, а занятие… Огненный шар солнца ползет по небу невыносимо медленно, а считать солдат Фут, гадая об их количестве, уже надоело, да и бесполезно — они похожи один на другого, как две капли воды. Больше же здесь развлечь себя нечем.

В голову упрямо пролезает неожиданное сравнение: царь на троне, принимающий покорных слуг, прибывших с докладом. И вид у Шредера вполне соответствующий: хмурый, непроницаемый, бесконечно далекий от окружающих. И даже в чем-то грозный и величественный. Эйприл ругает себя за неуместную ассоциацию, но поделать с собой не может: похоже, и все тут. Впрочем, цари и императоры тоже бывают злыми и немилосердными. И очень часто. Вспомнить хотя бы Нерона, эпоху правления которого они проходили по истории не так давно — он вообще был чуть ли не маньяком.

Себя же девочка чувствует леопардом на золотой цепочке у подножия трона. Ей хорошо запомнилась эта картинка из сказки про индийского раджу. Эйприл нравились гордые свободолюбивые звери, и она всегда жалела пленника. И вот теперь сподобилась оказаться на его месте. Насмешка судьбы, как назвать иначе?..

Но сегодня относительно спокойное существование кончается. Уже на пороге, пока девочка ожидает обычно сопровождающего ее до комнаты Бакстера, слуха касаются слова о новых посетителях. Но она молчит, ничем не выдавая себя. Лишь на полпути до места назначения Эйприл не выдерживает и задает вопрос своему конвоиру. Но ученый лишь подтверждает услышанное, ничего не добавляя. Старый страх просыпается и поднимается из глубины души, сковывая ее цепями паники. Забыв, кто перед ней, девочка хватает Стокмана за руку, умоляет помочь ей сбежать, пока еще не слишком поздно.

Напрасно, конечно же. Она и сама понимает это, почти в тот же момент, когда слова срываются с уст. Стокман нервно оглядывается и поспешно отстраняется.

— Ты с ума сошла?! — голос его понижается до трагического шепота. — Забыла, как в прошлый раз хозяин едва не прикончил меня за твой побег? Я не дурак — снова так подставляться, — Бакстер еще раз оглядывается и непривычно жестко, с металлом в голосе, добавляет: — А ну, живо на свое место! А то сейчас охрану позову, пусть они с тобой разбираются.

Эйприл затравленно оглядывается, почти готовая на отчаянную попытку бегства. Появление из-за угла патруля охраны отрезвляет. Попытка сопротивления бесполезна. Неизбежное должно произойти. Уже завтра…

* * *

Но предположение не оправдывается. Эйприл еще с порога различает несколько человек незнакомой, но вполне бандитской наружности. Даже солидные костюмы и чемоданчики в руках не делают их похожими на мирных обывателей. Чем-то (может, азиатской наружностью?) они напоминают Лиловых Драконов, но кажутся гораздо серьезнее. Эйприл не удивится, если в чемоданчике любого из них обнаружится складная винтовка или пульт управления ракетой. Кто же это может быть? «Триады», о жестоких расправах которых она наслышана еще до знакомства с черепашками? Или кто-то еще? Впрочем, не все ли равно? Новые союзники, не иначе.

Приблизившись, неожиданные гости демонстрируют Шредеру принесенные «презенты» — и ради этого он соблаговолил наконец снизойти до них. Но со своего места Эйприл почти ничего не может разобрать, хотя и находится близко. Она боится лишний раз поднять глаза и напрягает слух, хотя и напрасно. Пришельцы предпочитают пользоваться не знакомым девочке языком, видимо, в целях конспирации. Единственное, что она понимает почти наверняка: сделка состоялась к полному удовлетворению обеих сторон.

Краем уха Эйприл улавливает знакомое слово* и тут же настораживается. Помимо боевых навыков, учитель Сплинтер начал просвещать ее еще и в премудрости японского языка, но тут дело не заладилось. То ли способностей к чужим языкам от природы маловато (в школе за испанский удостоилась лишь твердого С**), то ли еще что. Но за все время обучения Эйприл запомнила лишь несколько слов. Почти все они так или иначе касаются тренировок.

Это слово* — одно из немногих исключений. Эйприл по неизвестной причине заинтересовало его странное звучание, и она полюбопытствовала, что оно значит. Оказалось, «наследник» — неудивительно, что учитель так редко его применяет, лишь когда очень доволен ребятами. Такое наименование и вправду надо заслужить.

Здесь же… нетрудно догадаться, кого они имеют в виду. Караи, конечно. Кстати, где она? За все прошедшие дни Эйприл ни разу не сталкивалась с ней. Не то, чтобы она сильно жалеет об этом: отношения с маленькой разбойницей (как Эйприл мысленно окрестила Караи, впервые услышав о девчонке от Лео) у нее не сложились сразу. Но все-таки удивительно. Она уже достаточно давно тут, должны же они были пересечься хоть где-то.

Задумавшись, Эйприл поднимает глаза — и только тут замечает, что незнакомцы смотрят на нее. Вроде бы дружелюбно улыбаясь — но у нее мороз по коже от таких улыбок. Не собирается ли Шредер отдать ее этим гангстерам в обмен на что-то?.. Леденящий страх приковывает девочку к месту, но тут собеседники снова возвращаются к обсуждению своих дел. Чуть успокоившись, Эйприл вновь слышит знакомое слово. Дополненное многозначительным кивком гангстера в ее сторону… Последний факт переворачивает в ее сознании все вверх дном. Не думают же они, в самом деле, что она…

Неожиданно все становится понятным. Караи где-то отсутствует, не желая участвовать в делах родителя (не исключено, что вновь соблазняя бедолагу Лео на противозаконные подвиги). Дерзкий своенравный характер девчонки попортил ее друзьям немало крови и, почти наверняка, попортит еще. И Эйприл представлена взамен непослушной девчонки, типа как «наследница». Теперь становятся понятными и все те долгие часы, проведенные здесь, в «тронном» зале — дабы она привыкла и вела себя естественно, не выказывая ни страха, ни удивления. Другого объяснения просто нет.

Эйприл ухмыляется про себя. Глупая идея, просто слов нет — неужели бандиты купятся на это? Ведь между ней и Караи нет ни капли сходства. Ни малейшего… Впрочем, кто сказал, что пришельцы видели «наследницу» до того. А маскирующая (весьма удачно подобранная, кстати) одежда скрывает ее собственный облик, меняя его до неузнаваемости (разве что голубые глаза… но успели ли пришельцы рассмотреть их за пару секунд?) В таком виде ее не опознали бы даже зеленые приятели.

Ситуация кажется все более комичной. Эйприл с трудом удерживается от смеха. Она-то до смерти боялась оказаться в роли разменной монеты — а тут такое… Девочке неудержимо хочется крикнуть об их ошибке — и тем самым хоть немного отплатить своему тюремщику. Неизвестно, зачем Шредеру понадобился этот фарс, но открытие правды его вряд ли обрадует. Эйприл бросает на него косой взгляд — и подавляет неуместное желание. Да и небезопасное к тому же. Будь у нее хоть малейшая возможность сбежать, Эйприл так и поступила бы. Сейчас же, когда она полностью в его руках, подобная дерзость граничит с самоубийством. Теперь, когда у нее появился шанс на спасение, пусть и незначительный, пленница не будет так подставляться. Пускай думает, что она покорилась — тем проще будет потом сбежать. Как-нибудь…

Тем временем разговор, по-видимому, подходит к концу. Повинуясь небрежному жесту, Эйприл покидает помещение. От услышанного голова идет кругом, и она забывает удивиться, что на этот раз ее отослали без сопровождения. Впрочем, «наследница» не нуждается в охране. Неблизкий путь до комнаты (за прошедшую неделю неплохо запомненный) — удобный случай поразмыслить, как использовать ситуацию с пользой для себя. Пока что вариантов немного: постараться войти в доверие. А там как пойдет…

Эйприл улыбается про себя, вспомнив неожиданное название. Так ее еще никто не называл. Даже отец… «Наследница». Забавно. Интересно, что бы сказала настоящая носительница этого титула, если бы узнала об этом…

____________________

*коукеися (яп.) — наследник, наследница

** С — в американской системе школьных оценок аналог "тройки"