"Хочу увидеть грифона" (гет)

Катя какое-то время молчала и, положив руки на стол, упорно разглядывала свои сплетённые пальцы. Она не знала, как лучше подойти к вопросу. В конце концов, не придумав ничего другого, подняла взгляд на Лену и тихо, неуверенно проговорила:

— Я, кажется, видела твоего брата.

Подруга замерла, не мигая разглядывая собеседницу.

— Ты видела Лёшу? — зачем-то уточнила напряжённо Лена. — Ты уверена?

— Точнее не бывает, — тихо ответила Катя и покачала головой. — Я не могу это объяснить, Лен, но это точно был он. В моём сне. Даже не так: он был в нескольких моих снах.

Лена медленно кивнула, отстранённо глядя перед собой. Пару секунд она помолчала, а после подняла взор и спросила:

— Что в этом странного? Кать, это просто сон.

— Мы никогда не встречались, понимаешь! — оживилась та. — Я его ни разу не видела. Вспомни, он же всегда был против нашего спорта! С тобой общался в любом случае, с Марго трудно не общаться, а со мной и знаться не хотел. Принципиально.

То была чистая правда: брат Лены никогда не любил конный спорт, считая его лишь одним из способов самоутвердиться. Лошадь в его понимании для спортсменов всегда оставалась лишь инструментом. В какой-то степени так было, только вот одна деталь в этих убеждениях упускалась: все люди, и спортсмены, в том числе, разные.

Подруга тяжело вздохнула и отвернулась, о чём-то задумавшись. Потом, вновь взглянув на Катю, сказала:

— Ты понимаешь, насколько нереально это звучит? Ты действительно хочешь сказать, что видела моего пропавшего брата, которого никогда прежде не знала, в каком-то другом мире? Во сне?

— Да! — встрепенулась Катя, приподнимаясь, и оперлась руками на столешницу. — Именно потому, что я никогда его не видела, я уверена, что не могла это придумать. Это было, а значит, есть шанс найти Лёшу!

— Возможно, ты и права, — чуть сощурившись, согласилась Лена и вздохнула. — Сейчас вернусь.

Она встала и медленно вышла из комнаты. Её подруги переглянулись, но ничего не сказали. Лена тем временем, судя по звукам, порылась в своих вещах и вскоре вернулась. Она не спеша прошла к столу, уселась на прежнее место и подняла руку, в которой что-то сжимала.

От вида того, что держали пальцы подруги, у Кати перехватило дыхание: на столе перед ней теперь лежало довольно крупное, песочно-бурого цвета перо.

— Ничего себе! Это что такое? — раздался фоном удивлённый возглас Марго.

Но на неё никто не обратил внимания.

— Что это значит? — неожиданно дрожащим голосом спросила Казакова, поднимая неверящий взгляд на Лену.

— Ты знаешь, что это такое? — та говорила почти спокойно, даже как-то уверенно.

О, уж Катя точно знала верный ответ.

— Это… Это перо грифона, — с трудом выдавила она, расширенными глазами всматриваясь в злосчастную вещь, которой здесь быть не могло.

— Чего? Девочки, с вами всё в порядке? Какой грифон?

Катя мелко задрожала: рядом с казалось бы безобидным предметом стало не по себе.

— Откуда оно у тебя? — надломленно спросила она.

— Не у меня, — со странной грустью сказала Лена. — У тебя.

Пальцы сами собой потянулись к перу, но чужая ладонь тут же накрыла его, не давая дотронуться.

— Стой!

Катя отдёрнула руку и с непониманием посмотрела на подругу.

— Что?

Во взгляде Лены отразилось столько боли, что не осталось сомнений: она знает гораздо больше, чем пытается показать. И те сны — не просто сны.

— Лена?

— Поверь, ты не хочешь этого знать.

Марго лишь безмолвно наблюдала за ними и не вмешивалась. С её стороны было слышно лишь тихое ёрзание: то ли от нетерпения, то ли от волнения.

— Что случилось? — дрожащим голосом спросила Катя, пристально смотря в глаза подруги, что крепко сжала в руке злосчастное перо. — Лена, пожалуйста, ответь мне.

Та сглотнула и зажмурилась, восстанавливая дыхание. Лена так переживала, только когда… Нет.

— Лен, это ведь не значит, что?..

Подруге было достаточно открыть подозрительно заблестевшие глаза и взглянуть на Катю, чтобы всё стало ясно.

— Нет… Этого не может быть. Нет!

«Ведь не может же, да?»

Только когда бесследно исчез её брат.

По щеке скатилась одинокая слеза, и теперь пришла очередь Кати крепко зажмуриться. Дыхание сбилось. Почему так больно? Разумеется, она всегда переживала за подругу и, как могла, поддерживала и помогала искать, но сейчас это чувствовалось как-то иначе. Словно в груди открылась кровоточащая рана.

— Так, или вы мне сейчас же всё рассказываете, либо я за себя не отвечаю! Что происходит?

Сейчас наступил тот редкий случай, когда Казакова была полностью согласна с Марго.

— Я тоже хочу знать, — максимально твёрдо сказала Катя, неосознанно протягивая руку ладонью вверх.

Лена просверлила подругу долгим взглядом, словно не решаясь, а затем медленно отдала перо. Как только оно коснулось кожи, через руку Кати словно прошёлся энергетический разряд, устремляясь в лёгкие и голову. Дыхание окончательно сбилось, а в глазах вдруг потемнело. Она больше ничего не видела и не слышала. Вокруг осталась лишь пустота.

Тёмная шерсть на загривке ловчего встала дыбом, из груди донеслось утробное рычание. Ви подняла голову и замерла, во все глаза глядя на огромного буро-песочного грифона, что гордо восседал на краю отвесного утёса. Ветер трепал густой мех величественного животного. Оно посмотрело прямо в глаза Ви, почти не мигая, а после быстро встало и уверенно направилось в её сторону. Девушка замерла, хоть и безумно боялась. Но жизнь Гратиса волновала сильнее. Перо было необходимо.

И вот матёрый грифон уже почти дышал в лицо незваной гостье, которая по-прежнему не отступала. В хищных зелёных глазах, будто в зеркале, что было очень странно, отразилось слегка испуганное, но полное решимости лицо девушки… Будто она увидела собственную душу. И в ней Катя совершенно чётко, не так, как до этого во снах, узнала себя. Это она смотрела на зверя. Она до этого бежала за ловчим, чтобы отыскать грифона. Она сейчас ощущала враждебность и недоверие, что волнами исходили от этого существа.

«Всё это время здесь была я!»

Но как такое возможно?

«Ты боишься?» — услышала она клокочущий голос у себя в голове. — «Тебе страшно, я чувствую это. И ты чувствуешь. Одно моё движение, и тебе конец. Я не промахнусь».

Однако за неприкрытой угрозой Катя, как эмпат, ощутила кое-что ещё: душу величественного создания раздирала боль, и боль эта была столь же древней, как и сам грифон. И ему тоже было страшно от этой уязвимости.

— Мы с тобой похожи, — неожиданно для самой себя сказала Катя.

Зверь коротко рыкнул, чуть приподняв голову, и буквально навис над невероятно маленькой и хрупкой по сравнению с ним девушкой. Но она упрямо стояла на месте.

— Ты понимаешь меня и чувствуешь мою энергию, — спокойно продолжила Ви (Катя?), сама не осознавая, откуда взялась эта уверенность. — Ты ничего мне не сделаешь.

Грифон глухо зарычал и опустил голову, вздыбив густую шерсть на загривке. В глубине зелёных глаз вновь зажглись золотистые искорки, как тогда, в прошлую их с Ви встречу.

— Я могу помочь тебе. — Голос едва заметно дрогнул.

Когда широкая морда с венчающим её устрашающим клювом приблизилась к девушке практически вплотную, она, не отдавая себе отчёта в собственных действиях, подняла руку и дотронулась до шероховатой костной поверхности, в конце концов кладя на неё ладонь. Сквозь всё тело прошёл ощутимый заряд уже знакомой энергии, только гораздо мощнее. Воздух вышибло из груди, в глазах потемнело, и звуки вокруг смолкли.

— Катя, — словно сквозь толщу воды раздался знакомый голос. — Кать, ты слышишь нас?

Её кто-то звал. Определённо. А ещё теребил за плечо. Рядом тяжело дышали, и она не сразу поняла, чьё оно. Когда разноцветная рябь перед глазами рассеялась, а мир вокруг перестал кружиться, Катя осознала, что это она пытается унять дрожь и восстановить сбитое дыхание, по-прежнему сидя на стуле на небольшой кухне. Пальцы судорожно вцепились в столешницу, костяшки побелели, а сами руки уже начали неметь. Рядом, поддерживая подругу за плечи, сидели обеспокоенные Лена и Марго. Они с тревогой всматривались в глаза Кати и негромко звали её.

— Я… Со мной всё в порядке, — с трудом выдавила из себя она. — Просто немного голова кружится. Что произошло?

— Ты в обморок грохнулась! — не выдержала Марго. — Может, уже обьясните мне, что происходит?

Слегка расфокусированным взглядом Катя посмотрела сначала на неё, после — на Лену, и почти прохрипела:

— Я всё знаю.

В глазах подруги вновь отразилась боль, а в собственной памяти наконец всплыло то, что до этого так хотелось забыть навсегда: почему перо до сих пор было здесь.

Катя медленно шла по набережной, накинув на голову капюшон, чтобы хоть немного укрыться от холодного ветра: от вчерашней тёплой погоды не осталось и следа. Впрочем, окружение полностью соответствовало тому, что творилось внутри Кати.

«Я не спасла его», — вот всё, что сейчас было важно.

Теперь-то она вспомнила, как вернулась с пером грифона, воодушевлённая тем, что теперь они обязательно спасут Гратиса. Однако Адвэн только пожал плечами, нацепив на лицо максимально сочувствующее выражение.

Она опоздала. Не спасла. Не справилась.

Едва ладонь Ви коснулась крепкого клюва, два сознания сплелись воедино, позволяя эмпату и грифону прочувствовать все мысли и ощущения друг друга. Перед внутренним взором девушки пронеслись ужасные картины охоты на магических существ. Особенно на грифонов. Она видела, как они, устав сражаться, улетели и скрылись в другом мире, а Корэль — тот самый грифон, что сейчас стоял подле неё — лично проследил за тем, как эльфы запечатали портал. После он остался защищать его. Один.

«У тебя не было причин доверять мне», — осознала Ви.

«И всё же я поверил», — донёсся глубокий голос Корэля.

«Почему?»

«Не знаю. Может, потому что ощутил в тебе что-то особенное, может — увидел в твоих глазах решимость, которая бывает лишь у тех, кто хочет спасти кого-то очень важного. Не знаю. Ты же эмпат, вот и почувствуй».

«Всё вместе».

«Верно».

«А ещё ловчий не помог бы тому, кто ему не нравится».

«Правильно. Карпэ и подобные ему очень хорошо чувствуют окружающих».

Катя вспомнила захватывающий полёт на мощной спине грифона: он позволил ей взять перо и даже помог быстрее вернуться к Гратису.

Только было поздно.

Вдруг в кармане куртки зазвонил телефон. В таких случаях ведь принято отвечать, да?

— Екатерина Сергеевна?

Кажется, это к ней обратились.

— Алло! Екатерина Сергеевна, Вы меня слышите?

— Алло. Я… Я Вас слушаю, — наконец тихо ответила она.

— Я хотел узнать, приедете ли Вы сегодня посмотреть коня.

Катя уже и забыла, что собиралась увезти в «Пассаж» ещё одну лошадь.

— Обязательно приеду. Не переживайте.

Попрощавшись, она убрала мобильник обратно и рвано выдохнула, стараясь совладать с эмоциями. Получалось это не слишком хорошо. Катя обратила взор к морю. Водная гладь была так же беспокойна. А ещё в голову пришла нечаянная мысль, что ничего не изменилось и не изменится от их несчастья. Даже по прошествии времени морские волны по-прежнему будут разбиваться, пенясь, о берег, а в небе над ними продолжат кружить чайки.

Нет, Катя не считала, что это плохо, но сейчас подобные раздумья усиливали ощущение одиночества. Она в который раз зажмурилась, отгоняя мрачные мысли.

Однако откладывать было некуда, поэтому растерянная девушка собралась с духом и отправилась прямиком к назначенному месту. Вскоре она уже шла по территории конной школы «Большой приз» и разговаривала с одним из управляющих.

— Сразу хочу предупредить: конь диковат. Он никого к себе не подпускает и всё время проводит в дальней части левады. Подальше от нас.

— Он многое перенёс, — тихо сказала Катя.

— Да уж. Пережить такой пожар… Никому бы не пожелал подобного.

Они подошли к леваде, и взору предстал высокий караковый жеребец, что настороженно смотрел на них. Белые пятна-яблоки усеивали его тёмную шкуру. Заметив «пришельцев», конь насторожился и весь будто подобрался.

— Ну здравствуй, Ноктюрн, — через силу улыбнулась Катя, глядя на него. — Поедешь со мной?