Пробуждая бурю (джен)

После этого не осталось сомнений, что Оби-Ван не вернётся в Храм. Он порывался, но дошёл только до веранды и встал там как вкопанный, глядя на свой спидер и недоумевая, как он умудрился не разбиться по дороге. Тогда Падме, по понятным причинам напуганная, попросила его остаться. Одна из её служанок постелила постель в гостевой спальне, пока Оби-Ван связался с Храмом и доложил о коробке с отрубленными конечностями в своих комнатах.

Он отключился и увидел, что во время его звонка Падме стояла в дверях кухни. Она обнимала себя руками, кутаясь в одежду, которая была ей слишком велика — и без сомнения, принадлежала Энакину.

— Это не в первый раз, верно? — спросила она.

Оби-Ван начал неловко снимать наручи, скользя пальцами по креплениям.

— Нет, — сказал он. — Не в первый. Я не хотел говорить тебе раньше...

— Сколько?

Он с лёгким стуком положил правый наруч на стойку, задумчиво глядя на потёртую джедайскую эмблему.

— За последние шесть недель — семнадцать.

Падме резко втянула воздух.

— Головы, кисти и световые мечи, — сказал Оби-Ван, начиная снимать второй наруч. — Полагаю, он так стремится что-то нам доказать.

— Что говорит Совет джедаев?

— А что они могут сказать? — пожал плечами Оби-Ван. — Наши силы сейчас слишком растянуты, чтобы как-то на это отреагировать. Да, мои сообщения в Храм передадут Йоде, но он сейчас на Салеуками. Он может разве что посоветовать мне не принимать всё слишком близко к сердцу, неважно, что я единственный джедай в Ордене, который получает такие... подарки, — он положил второй наруч и облокотился на стойку, прикрыв лицо рукой. — Прости, Падме. Я мало спал в последнее время и не должен был это на тебя вываливать.

— Всё в порядке, — уверила она, и легко коснувшись его предплечья, прошла к шкафам. — Иногда я думаю, что вы, джедаи, требуете от себя слишком многого. Вы всего лишь люди.

— Не все из нас, — сказал Оби-Ван с толикой юмора. Он взял протянутую стопку и ровно держал её на весу, пока Падме до краёв налила в неё бледно-пурпурную жидкость. Комнату наполнил резкий цветочный запах алкоголя.

— Ты знаешь, о чём я, — она чокнулась с ним, и немного жидкости из стопок выплеснулось им на пальцы. Они одновременно выпили, алкоголь обжигающе горячо спустился по горлу Оби-Вана. Он на мгновение зажмурился, а потом перевернул стопку и поставил её на стойку рядом с наручами.

Падме закрыла бутылку, отставила её и оперлась локтями на стойку.

— Спасибо, что остался, Оби-Ван. Я могла попросить водителя отвезти тебя в Храм, и тебе не пришлось бы лететь самому.

— Я бы не смог простить себя, случись с тобой что-нибудь после моего ухода, — сказал Оби-Ван. — Кажется маловероятным, что он — если это он — предпримет что-нибудь здесь, на Корусанте, но я не могу позволить себе рисковать, — он сосредоточенно нахмурился. — Если уж на то пошло, я не знаю, как посылка миновала сканеры безопасности Храма. Предполагается, что это невозможно.

— Расскажи об остальных, — сказала Падме. — Я имею в виду, если тебе разрешено. Расскажешь?

— Совет, признает, что джедаи способны ошибаться? — пренебрежительно усмехнулся Оби-Ван. — Маловероятно. Это седьмая... нет, восьмая посылка, которую я получаю. Первая пришла на Корусант, но, конечно, не застала меня. Остальные прислали в места дислокации войск на планетах. Две на Дарнелл, другие на Джеббле, Като Неймодию, Телераф, Тарис, Муунилинст, — хмурясь, он загибал палец на каждую планету. — У всех жертв были другие, отличные от моего назначения: мы сейчас слишком растянуты, чтобы позволить себе отправить двух джедаев на один участок, если это не пара мастера и падавана.

— Они были твоими друзьями?

— Нет. Я был шапочно знаком с некоторыми из них, и у меня были общие занятия с Реджаан Дар — она была пятой, на Телерафе; назначение на Фелусию — когда мы оба были падаванами, но остальные я не знал, — Оби-Ван запустил пальцы в волосы. — Большинство — сравнительно молодые рыцари, двух последних ещё не опознали, но у девушки была падаванская косичка. Это сузит поиски, — горько сказал он.

Падме резко вдохнула, её глаза распахнулись. Сейчас на поле боя было меньше падаванов, но их число всё ещё составляло несколько сотен.

— Вы не можете просто проверить последние отчёты о потерях? — с лёгким сомнением спросила она.

— Каждую неделю умирает больше дюжины джедаев. Некоторые просто пропадают без вести, — сказал Оби-Ван. «Как Энакин», — не стал добавлять он. Этого и не требовалось: на краю восприятия он почувствовал, как мысли Падме обратились к Энакину, когда он упомянул исчезновения. — Контейнер был в стазисном поле. Они могли лежать внутри несколько дней или даже дольше.

«Хотя, — подумал он, — не дольше восьми недель...» Не раньше Одрина, после которого всё ужасно, неуправляемо покатилось под откос и удача на войне окончательно от них отвернулась.

Он замолчал и провёл пальцем через лужицу разлитого алкоголя на стойке, чертя знакомые изгибы символа джедаев. «Я так устал», — подумал он. Он чувствовал, как соскальзывает его контроль над Силой, пока совсем немного, но он уже предчувствовал приближение одного из маленьких стихийных выплесков Силы, которые всё чаще случались с ним с Одрина.

Он резко встал, сгребая со стойки сброшенные наручи.

— Мне надо быть на верфях к шести утра, — сказал он, заметив, как взгляд Падме метнулся вслед за его движением. — Если не возникнет непредвиденных проблем, мы хотим отправиться до восьми. Ты еще не передумала запрашивать у Палпатина разрешение лететь с нами?

Стойка с винными бокалами позади неё начала мелко трястись. Оби-Ван не мог отвести от неё взгляда, чувствуя, как вокруг него клубится паутина Силы, как вибрируют её истрёпанные нити под усилием его разума. «Прекрати», — яростно подумал он, и медленно, слишком медленно дрожь начала утихать.

Если Падме что-то и заметила, то не подала виду.

— Да. Он придерживает ранние часы; думаю, я смогу перехватить его прежде, чем вы вылетите, — она, не скрывая тревоги, посмотрела на него из-под длинных тёмных ресниц. — Я смогу помочь смягчить конфликт с Техносоюзом, если они поднимут шум.

Оби-Ван, помня о коробке на полу в своих комнатах, полной отрубленных конечностей, не мог винить её за желание оказаться как можно дальше отсюда в безопасной компании рыцаря-джедая и батальона солдат-клонов.

— Уверен, у тебя получится, и если Палпатин согласится, мы будем счастливы принять тебя.

Падме мрачно кивнула, собирая пустые стопки в раковину.

— Если я не получу разрешение, зайду на верфи проводить тебя. Кстати, я попросила капитана Тайфо отогнать твой спидер в транспортный ангар; я оставлю тебе чип на получение на случай, если ты уедешь раньше меня.

— Спасибо, — невесело сказал Оби-Ван. — Эрдва останется с тобой на ночь?

— С включёнными сканерами, — уверила она. — На случай, если что-то случится, ты будешь всего лишь за стеной, и меня охраняет ещё полдюжина набуанских стражников. Поспи немного, Оби-Ван. Тебе это нужно больше, чем мне.

— Я попробую, — сказал Оби-Ван. Винные бокалы на стойке снова задрожали, слегка постукивая друг о друга. Он поспешно отвернулся, надеясь, что если он не будет на них смотреть, это поможет.

Падме положила руку ему на предплечье.

— Спасибо, что пришёл, — сказала она. — Я знаю, ты не должен был...

— Был счастлив помочь, миледи, — поклонился ей Оби-Ван.

* * *

Впервые за несколько недель Оби-Ван спал без сновидений. Он проснулся в бледном свете корусантского рассвета, слегка обескураженный как непривычным окружением, так и пищанием своего комлинка. Спустя мгновение он выпутал руки из простыней и достал комлинк с прикроватной тумбочки. Накануне он бросил его там вместе со световым мечом и наручами.

— Кеноби, — сонно отозвался сказал он.

— Это из Храма, магистр Кеноби, — сказал старший падаван на другом конце линии. — С вами хочет связаться грандмагистр, но у вашего комлинка не хватает диапазона. У вас там есть защищённое устройство связи, способное усилить сигнал?

— Да, секунду, — Оби-Ван нашёл штаны и босиком вышел из гостевой спальни. Кивнув одному из охранников Падме, он скользнул в рабочий кабинет. Оби-Ван вставил свой комлинк в панель связи голопроектора и опустился перед ней на колени, гадая, не стоило ли ему надеть ещё и рубашку.

Через мгновение в проекционном поле появилось изображение Йоды, из-за расстояния слабое и идущее рябью: голопроектор Падме был не настолько мощным, как голопроектор Верховного канцлера или Высшего совета. Йода с сомнением уставился на Оби-Вана.

— Прошу прощения за беспокойство я, Оби-Ван.

— Никакого беспокойства, магистр, — сказал Оби-Ван, глядя на хроно на стене. — Мне всё равно через час надо быть на верфях.

Йода разочарованно вздохнул.

— Не должны тебе были так быстро назначать новое задание. Отдых тебе нужен.

— Мы не сможем отдохнуть до конца войны, магистр, — сказал Оби-Ван. — Что случилось?

— Опознали погибших джедаев мы, — сказал Йода без дальнейших предисловий. — Мастер Тандрес и его падаван, Скеч-Тир. Потеряны были при битве на Бастионе они, восемь циклов назад.

Когда планета была захвачена сепаратистами. Оби-Ван опустил голову и кивнул, кусая губы.

— Винить себя не должен ты, Оби-Ван, — сказал Йода. — Убил их ситх, не ты.

— Так это Вейдер командовал силами сепаратистов тогда на Бастионе, как мы и думали?

— Интересовать тебя не должен Вейдер, — твёрдо сказал Йода.

— Зато Вейдера интересую я, — отрезал Оби-Ван. — Он посылает головы убитых им джедаев не вам, не магистру Винду, не кому-то ещё в Высшем Совете. Он посылает их мне.

— Не уверены, что стоит за этим Вейдер, мы, Оби-Ван. Сбит с толку ты. Будет лучше, если сосредоточишься на новом назначении ты.

Оби-Ван пригладил бороду.

— Возможно, я сбит с толку, потому что прошлой ночью кто-то оставил коробку с отрубленными частями тел в моей комнате.

Даже за тысячи световых лет он почувствовал разочарование Йоды.

— Не в Храме джедаев ты.

— Нет, — он не стал уточнять.

Йода нахмурился ещё сильнее, но сказал только:

— Когда возьмёшь Мустафар под контроль ты, потребуешься на Боз Пите ты с войсками.

— Нет, — Оби-Ван даже не осознавал, что собирается сказать, до тех пор, пока слова не вылетели из его рта. — Когда я закончу на Мустафаре, я иду за Энакином. Я уже слишком давно это откладывал.

— Мёртв Энакин Скайуокер. Должен это принять ты.

— Мои чувства говорят иначе, — сказал Оби-Ван. — Я сделаю это независимо от одобрения Совета, магистр Йода.

Йода оглянулся через плечо, будто бы услышал нечто, что не уловил голопередатчик, потом повернулся обратно и сказал:

— Не закончен ещё этот разговор, Оби-Ван. Не должен из-за Дарта Вейдера позволить себе забыть о своём долге ты.

— Мой долг лежит перед джедаями, — сказал Оби-Ван. — Не перед карманной войной Верховного канцлера.

— Принадлежит джедаям и Республике твоя преданность!

— Я не собираюсь ждать ещё пять лет, чтобы найти отрезанную голову Энакина в своей постели! — резко сказал Оби-Ван. — Сила говорит мне, что он ещё жив. Я либо найду его, либо — доказательства его смерти. Это моё последнее слово по этому вопросу.

Взгляд Йоды сфокусировался на какой-то точке за Оби-Ваном, и он насупился ещё сильнее, так что его сморщенное лицо прорезали глубокие морщины. Оби-Ван не стал оборачиваться, зная, на кого он смотрит, и мягко сказал «Я не спрашиваю вашего разрешения, магистр», прежде чем разорвать связь.

Он откинулся обратно на пятки, положив руки на колени, и задумался, что же во имя Силы он только что натворил.

Ухоженные пальцы Падме легко коснулись его плеча.

— У тебя проблемы?

— Смотя как посмотреть, — сказал Оби-Ван. — Год назад меня могли бы посадить под домашний арест, но сейчас они не могут себе этого позволить. Для этого осталось слишком мало джедаев. Даже если Совет попытается, Верховный канцлер признает это решение недействительным. Я единственный рыцарь джедай на Корусанте соответствующего статуса и склада характера, которого можно послать с боевой группой. Все остальные либо ходячие больные, либо привязаны к Храму, — он задумался. — Канцлер и раньше разыгрывал рыцарей против Совета: он сделал это в прошлом году с Энакином, когда я уходил под прикрытие. Не думаю, что они захотят рискнуть ещё одним силовым противостоянием, если до этого дойдёт.

Он встал, нежно убрав её руку.

— Может быть, конечно, им повезёт, и я застряну на Мустафаре на следующие шесть месяцев. Невозможно сказать наверняка, пока мы туда не прибудем.

Она с беспокойством посмотрела на него, играя с кончиком своей длинной косы.

— Почему Совет джедаев не хочет отпускать тебя на поиски Энакина?

— Совет верит, что он погиб, — сказал Оби-Ван. — По их мнению, никто не смог бы пережить взрыв на Одрине. Но как минимум один выжил, — он замолчал, потом потянулся, чтобы вытащить свой комлинк из панели связи. — Мне надо идти. Надеюсь увидеть вас на верфях до половины восьмого, сенатор.

Падме посмотрела на хроно и вздохнула.

— Мне бы тоже лучше идти, если я хочу поймать Верховного канцлера прежде остальных его просителей.

— С тобой всё будет в порядке? — спросил Оби-Ван.

— Он никогда ничего не предпринимал днём, — осторожно сказала Падме. — Только наблюдал, насколько я могу сказать. И это всё равно всего пара часов.

Оби-Ван кивнул.

— Увидимся на верфях, — повторил он и зевнул, прикрыв рот свободной рукой. — О скольких гостях мне предупредить адмирала Юларена?

— Я, две служанки, Трипио и отряд охраны, — сказала Падме. — Я поехала бы одна, но если это официально, то с тем же успехом я могу действовать и так.

— Очень хорошо, — сказал Оби-Ван. — У нас точно хватит места.

* * *

Появление сенатора Амидалы на верфях спустя несколько часов, в сопровождении свиты и багажа, породило волну самых невероятных сплетен на «Решительном». Большая часть солдат Энакина были знакомы с Падме, тогда как почти все солдаты Оби-Вана — исключая Коди и ещё несколько человек — знали её только по слухам. Когда один из немногих новичков — всех их перевели из понёсших большие потери батальонов — отпустил ехидный комментарий, Рекс, вывернув ему руку за спину, ударил его о ближайшую стену.

— Ты не будешь говорить о сенаторе в таком тоне, — сказал он. — Слышишь меня? Или это покажется тебе любовным объятием.

Новичок — насколько знал Оби-Ван, его звали Флорет — сдавленно выдавил: «Есть, сэр».

Рекс отпустил его и отступил, поднимая упавший шлем. Когда клоны заметили наблюдающего за ними Оби-Вана, они оба нахмурились, но тот только коротко кивнул и и пошёл дальше на мостик, к адмиралу Юларену.

Как ни странно, их вылет задержали всего на полчаса: корусантская диспетчерская служба управления полётами почти столкнула звёздный крейсер планетарного флота и частное рейсовое судно. Оби-Ван и Юларен через смотровое окно мостика молча наблюдали за тем, как корабли едва избежали столкновения; они только обменялись изумленными взглядами, когда капитан крейсера сделала впечатляющую бочку, казалось бы, невозможную для судна такого размера. Перекрывающие друг друга возмущённые возгласы двух команд заполнили эфир на частоте диспетчерской службы.

Оби-Ван легонько постучал по микрофону гарнитуры и светским тоном, который, благодаря излишне (по его мнению) настойчивому вещанию Голонета, был известен по всей галактике, сказал: «Дамы, прошу вас».

За этим объявлением последовала потрясённая тишина.

— Неплохой трюк, — сказал Юларен, когда они наконец смогли отправиться: звёздный крейсер пристыковался на верфях, а рейсовый лайнер — в космопорте Галактического Города.

— Вполне, — сказал Оби-Ван, изучая голокарты. Их маршрут был выделен жёлтым, Мустафар казался далёкой красной точкой на другом конце галактики. Несмотря на её удалённость от центральных миров, близость системы к нескольким гиперлиниям позволяла сократить их путешествие с почти недели до менее чем суток. Оби-Ван попытался почувствовать облегчение, но мог думать только о том, как пригодились бы им несколько дней на корабле, чтобы прийти в себя после кампании на Муунилинсте, если уж их всё равно не отпустят в увольнительную на поверхность.

Судя по лицу Юларена, он чувствовал то же самое. До этого он признался Оби-Вану, как его беспокоит то, что они направляются в неизвестную ситуацию без поддержки, но все остальные корабли боевой группы «Решительного» либо находились в ремонте в космических доках, либо были переведены на другие участки. Уничтожение республиканских верфей на Аллантине Шесть пять недель назад почти до предела растянуло республиканский флот.

— Если нам повезёт, то сможем избежать столкновения, — сказал Оби-Ван, проводя пальцами по волосам. — В конце концов, именно за этим здесь сенатор Амидала, — он повернулся к голопроекции самого Мустафара, на которой красным были подсвечены известные производственные комплексы. — Если мы не сможем избежать боя, то по возможности должны будем захватить контроль в воздухе, прежде чем начинать наступление на поверхности.

— С одним единственным кораблём мы не сможем долго сдерживать сепаратистский флот, — напомнил ему Юларен.

— Согласен, — сказал Оби-Ван. Он задумчиво смотрел на голограмму, поглаживая бороду. — Может возникнуть ситуация, в которой «Решительному» придётся высадить наземные войска и отступить в республиканское пространство.

— Генерал, я не могу советовать...

— Очевидно, я бы предпочёл другое решение, — сухо добавил Оби-Ван. — Тем не менее, при необходимости вам приказано высадить меня и моих солдат на поверхность и вернуть сенатора Амидалу и её свиту в республиканское пространство. Мы не можем позволить сепаратистам захватить сенатора в заложники, — он выразительно замолчал. — Я точно знаю, что представители Торговой Федерации не остановятся ни перед чем, чтобы насадить её голову на пику, а граф Дуку решит использовать её как козырь на переговорах. Это понятно, адмирал?

Юларен кивнул.

— Мне это не нравится, — сказал он.

— Мне тоже, — мягче сказал Оби-Ван. — Но я бы предпочёл прояснить этот вопрос до того, как мы окажемся посреди боя.

* * *

Во время их второго прыжка через гиперпространство, в трёх часах до Мустафара, когда Оби-Ван скрестив ноги сидел на своей койке и пытался медитировать, в дверь его каюты постучали. Он открыл глаза, слегка нахмурившись, и сказал:

— Входите, сенатор.

Падме, одетая как одна из её служанок, скользнула внутрь и устроилась на пустой койке напротив него. Она притянула колени к груди и выглядела юной, усталой и немного напуганной.

— Что я могу для вас сделать, сенатор? — спросил Оби-Ван, надеясь, что никто не видел, как она вошла. Даже джедаи не настолько любили сплетни, как клоны.

— Ты можешь рассказать мне об Одрине? — спросила Падме.

Каким-то образом Оби-Ван предчувствовал этот вопрос. Он расправил скрещенные ноги, прошёл к своему вещевому шкафчику и спустя недолгие поиски наконец выудил из него бутылку с ярко-зелёной жидкостью и пару стопок.

Падме улыбнулась, забрала их у него и твёрдо держала на весу, пока Оби-Ван разливал алкоголь.

— Так вот чем вы с Эни занимались в свободное время. А я-то думала, всё тренировки на световых мечах, да медитации.

— Только большую часть времени, — сказал Оби-Ван, закрывая бутылку и отставляя её в сторону. Он быстро опрокинул стопку, и у него потекли слёзы от насыщенного фруктового вкуса.

Падме, не отводя от него пытливого взгляда, поставила пустую стопку рядом с собой на кровать.

— Что ты знаешь об Одрине? — спросил Оби-Ван. — Я даже не знаю, предоставили ли Сенату полноценный отчёт.

По крайней мере, он его не писал. Как и Энакин.

— Только то, что республиканское вторжение провалилось и что Энакин пропал, — сказала Падме. На мгновение при упоминании имени Энакина её голос дрогнул, но потом вновь окреп. — Я знаю, что он потерял больше половины своих людей. Вторжение критиковали, потому что оно не было стратегически оправдано: Орн Фри Таа утверждает, что это была ловушка для джедаев.

— Была, — сказал Оби-Ван. Он развернул стопку в руке, разглядывая, как свет ламп отражается в сколотом стекле. — Только, возможно, не в том смысле, который подразумевает сенатор. Одрин — старый колониальный мир фееоринов. Около четырёх тысяч лет назад во время Мандалорских войн группа независимых джедаев, называющая себя Заветом, собрали огромную коллекцию ситхских артефактов: пропитанных Силой предметов, обладающих различными способностями. Я знаю, что это звучит как религиозные сказки, — быстро добавил он, увидев выражение её лица, — но подобные реликвии существуют. Сейчас мы разучились их создавать, и они куда чаще встречались у ситхов, чем у джедаев: мы предпочитаем не полагаться на предметы, только на себя. Некоторое количество подобных артефактов хранятся в Храме, как и в нескольких исследовательских центрах за пределами Корусанта, хотя большую их часть сейчас и перевезли в храмовые хранилища. После начала войны эти центры посчитали слишком уязвимыми для атаки.

— Считалось, что коллекция Завета была уничтожена, но тысячелетиями ходили слухи, что некоторые из них могли сохраниться. Экспедиция Альдераанского археологического университета вела раскопки на Одрине, когда они начали вскрывать повреждённый слой, датированный Мандалорскими войнами, с артефактами, которые относились к гораздо более раннему периоду — к Великим войнам ситхов. Дуку смог как-то про это разузнать: может быть, расшифровал наши передачи или просто посмотрел отчёт в Голонете. Он начал планетарное вторжение, которое спугнуло местных жителей и экспедицию. Большая часть известных нам ситхских артефактов запредельно опасны: в обитаемом мире они могут причинить больше вреда, чем атомное оружие или биологическая атака. И почти все они уже тысячелетия как считаются утерянными. Если бы Дуку удалось заполучить хоть один из них...

Он, нахмурившись, покачал головой и провёл пальцем по сколу на стеклянном ободке. Падме слушала его с напряжённым сосредоточенным лицом.

— Было слишком рискованно позволить планете остаться в руках Дуку. Нас с Энакином послали её отбить. Мы наступали с двух сторон, намереваясь сойтись на месте раскопок. Мои войска столкнулись с сопротивлением на юге, и Энакин прибыл на место встречи прежде меня. Капитан Рекс рассказал мне, что они с Энакином разделились, когда обеспечивали безопасность лагеря, — Оби-Ван сглотнул, подавив порыв налить себе ещё порцию. Вполне возможно, через несколько часов ему предстояло сражаться за собственную жизнь. — Никто из сопровождавших Энакина клонов не выжил. Я был достаточно близко, чтобы увидеть взрыв, и мы добрались до него спустя несколько минут. Взрывом накрыло всю территорию раскопок и половину ближайшей деревни. Зажигательного устройства не было — или, по крайней мере, мы не смогли найти его остатков. Насколько я могу судить, взрыв был вызван из Силы. Должно быть, минимум один из артефактов всё ещё действовал, даже если и был повреждён, и Энакин как-то случайно его активировал. Некоторые ситхские артефакты реагируют на присутствие джедаев.

Он замолчал, вертя в руках стопку.

Слегка неуверенно Падме сказала:

— Ты упоминал, что как минимум кто-то пережил взрыв. Это был один из клонов?

Оби-Ван поднял взгляд.

— Нет. Это был лорд ситхов, которого мы знаем только как Дарта Вейдера.

— Вчера вечером ты спрашивал о нём своего друга Декса, — начала понимать Падме.

— Да. Впервые он появился на Одрине после взрыва. Судя по рассказу Рекса, должно быть он прибыл под прикрытием взрыва. Увидев его, клоны запаниковали и открыли огонь. Он убил почти их всех, когда я прибыл, бой ещё продолжался, — Оби-Ван замолчал, чувствуя ноющую боль в своём сознании, будто бы часть его разума грубо вырвали прочь, кое-как прикрыв рану льдом. Он всё ещё помнил тот ужасные момент, когда Энакин просто мигнул в Силе и пропал, и мгновением позже его заменил некто, чьё присутствие в Силе было подобно раскалённому углю. — Он узнал меня. Или может быть, он просто понял, что я джедай. Мы недолго сражались, но должно быть, взрыв привлёк внимание сепаратистов: хотя их перебросили на Иего, многие ещё оставались на поверхности. У нас... у меня не было выбора, кроме как отступить. Мы понесли слишком большие потери: погибли шестьдесят процентов солдат Энакина, а мы и так уже действовали с неполным составом. Если бы мы остались на планете, это была бы резня. Мы не могли позволить себе такое поражение.

Этими же словами он докладывал о случившемся Совету, потом Канцлеру, раз за разом повторял их себе долгими бессонными ночами, пытаясь понять, оправдано ли было не отступление, но то, что они улетели, не попытавшись в спешке найти выживших. Не попытавшись найти Энакина.

«Если я оставил его на милость Дуку...»

Оби-Ван не мог решить, предпочёл бы он смерть Энакина такой судьбе.

Он прочистил горло, понимая, насколько хрипло сейчас звучит его голос.

— Канцлер согласился с Советом, что будет лучше как можно дольше скрывать новости о Вейдере. Один из новых генералов Дуку, такой же опасный, как Гривус — и такой же безжалостный: мы знаем более чем о дюжине убитых им лично джедаев с момента его появления. — Некоторых из которых Совет смог опознать только после того, как их головы появились в комнатах Оби-Вана, на какой бы планете он в тот момент не был.

— Откуда он прибыл? — мягко спросила Падме.

— Мы не знаем. Я думаю... я думаю, — он старательно выделил голосом местоимение, — я думаю, что он один из одринских артефактов — ситхский лорд, который был в стазисе последние четыре или пять тысяч лет. Есть похожая джедайская сказка — конечно, в этой истории в капсуле хранился джедай, а не ситх. Взрыв мог повредить контейнер, и он смог выбраться, — он снова посмотрел на стопку и моргнул, осознав, что она парила в воздухе в нескольких сантиметрах над его рукой и вибрировала настолько сильно, что поверхность стекла пошла тонкими трещинками. — Проклятье.

Он попытался выдернуть стопку из воздуха, но та не двигалась и в конце концов взорвалась облаком стеклянных осколков, которые несколько секунд, сверкая, зависли в воздухе, а потом дождём упали на пол перед ним.

Падме втянула воздух.

— Не спускай пока ноги, — устало предупредил её Оби-Ван, встал и начал сметать осколки в совок с помощью Силы, чтобы наверняка ничего не пропустить.

— Оби-Ван, — сказала она после того, как он бросил их в контейнер для мусора. — С тобой всё в порядке?

— Возможно, нет, — признался Оби-Ван, возвращаясь на место. Это был его третий неконтролируемый выброс Силы за неполные два дня. Начиная с Одрина, они случались всё чаще. Он не хотел думать о том, что это значило.

— Я имею в виду, ты сможешь драться, если мы не сможем договориться с Техносоюзом?

— Да, конечно, — нетерпеливо сказал он. — Падме, это была случайность. Бывает.

Правда, обычно такое случалось с младшими падаванами, которые обладали только самым базовым, грубым контролем Силы, но ей это знать не стоило. Оби-Ван откинул волосы с лица, по-прежнему ощущая саднящий участок своего сознания, откуда грубо вырвали Энакина, заменив его чем-то — кем-то — ещё.

Падме прижалась щекой к коленям, не отводя от него взгляда. От неё не исходило страха, но, конечно, она и не будет бояться. Она слишком хорошо знала Энакина, чтобы опасаться рыцаря-джедая, даже рискующего вот-вот потерять контроль над Силой.

Оби-Ван чувствовал, как она пытается решить, какой вопрос задать.

— Может ли Энакин всё ещё быть жив? Он мог выжить? — наконец сказала она.

— Я не... я не знаю, был ли он в эпицентре взрыва, — признался Оби-Ван. — Он мог защититься Силой. У нас так и не появилось возможности найти тело, — он сжал кулак, впиваясь ногтями в ладонь. — Если кто и мог пережить это, то это был Энакин.

«Ты боишься, джедай? Страх ведёт на Тёмную сторону».

— Но ты думаешь, что он жив.

— Да, — сказал Оби-Ван.

Падме потёрла руками лицо, размазав макияж.

— Я еду с тобой.

Оби-Ван потрясённо поднял на неё глаза.

— Что?

— Когда ты отправишься на его поиски, как ты и обещал Йоде, я поеду с тобой. Сенат справится без меня — в любом случае, не то, чтобы я сильно влияла на политический климат.

— Конечно, ты влияешь, — автоматически сказал Оби-Ван, хотя на самом деле он не верил, что любой, пытающийся противостоять участившимся попыткам Верховного канцлера сосредоточить власть в своих руках, смог бы добиться чего-либо более значимого, чем принятие закона об улучшении территории космопортов. — Энакин настолько тебе дорог?

Секунду она сомневалась.

— Ты можешь сказать, когда я лгу, так?

— Иногда, — сказал Оби-Ван.

Падме подняла подбородок, глядя ему в глаза.

— Я люблю его. Но ты это уже знаешь. Ты просто хотел, чтобы я признала это вслух.

Оби-Ван пригладил бороду рукой.

— Конечно, я знаю, — сказал он. — Я не слепой, и я достаточно часто заглядывал в голову Энакина, чтобы знать о его чувствах. Он проявлял их бессчётное количество раз. Мне просто было любопытно, — мягко добавил он. Возможно, заставлять её произносить эти слова вслух было жестоко, но... нет, он должен был их услышать.

Падме вздохнула и отвернулась.

— Почему ничего из этой информации не было в докладе джедаев Сенату?

— Так решил Верховный канцлер, — пожал плечами Оби-Ван.

Падме крепко обхватила себя руками, прижимая согнутые ноги к груди, и опёрлась щекой на колени.

— Спасибо, что сказал мне, — наконец отозвалась она. — Спасибо за доверие.

— У тебя есть право знать, — просто сказал Оби-Ван. Он встал, чтобы убрать бутылку и пустую стопку Падме, а потом проверил время. — Тебе надо вернуться в свою каюту и немного поспать. У нас есть ещё несколько часов до высадки.

— Не возражаешь, если я останусь здесь? — спросила она, и её щеки слегка порозовели. — Прямо сейчас мою роль играет Сабе. Меня не хватятся.

Оби-Ван искренне в этом сомневался, но вслух он сказал:

— Конечно. Если ты не будешь храпеть.

* * *

Когда «Решительный» вышел из гиперпространства на дальних рубежах системы Мустафар, Оби-Ван с Падме, снова облачённой в сенаторские одежды, стояли на мостике рядом с адмиралом Юлареном. Оби-Ван нацепил гарнитуру и, когда раздался сигнал тревоги, коснулся пальцем наушника. Не слишком приятный женский голос произнёс:

— Внимание, республиканское военное судно, вы входите в закрытое пространство Техносоюза. Вам приказано немедленно покинуть систему.

— Что ж, по крайней мере это не «закрытое пространство Конфедерации независимых систем», — заметил Оби-Ван. Он слегка ударил по гарнитуре, включая микрофон, и сказал: — Это Оби-Ван Кеноби, высший генерал-джедай Великой армии Республики, я сопровождаю сенатора Падме Амидалу с Набу, представляющую Галактический Сенат. Соедините меня с кем-нибудь, кто уполномочен принимать решения.

На мгновение наступила полная тишина. Адмирал Юларен не отрывал взгляда от сенсорных панелей, его рука замерла над кнопкой общей тревоги. Сам Оби-Ван содрогнулся от нервного напряжения, ожидая, что из гиперпространства выйдет сепаратистский флот. Сила, с начала войны мрачная и наполненная тенями, шептала ему, что вот-вот случится нечто ужасное, но он не мог понять, что именно.

— Приготовьтесь к визуальному контакту, — наконец сказал представитель Техносоюза.

Падме слегка улыбнулась и шагнула вперёд, вставая перед экраном. Оби-Ван занял позицию за её плечом, скрестив руки на груди.

— Сейчас начнётся самое интересное.

Он не узнал появившегося на экране служащего Техносоюза, скакоанина в громоздком барокостюме и респираторе. Тот с сомнением уставился на них с Падме.

— Техносоюз — нейтральная сторона в этом конфликте, — сказал он, его речь прерывалась шипением респиратора. — У вас нет военных полномочий в системе. Вы должны покинуть...

Оби-Ван сухо подумал, что Техносоюз был лишь слегка более нейтральным, чем Торговая Федерация; у него всё ещё оставались шрамы с последнего раза, когда он с ними связался.

— Высокочтимый представитель, я сенатор Падме Амидала с планеты Набу и буду представлять Галактическую Республику и Верховного канцлера на этих переговорах, — сказала Падме, склоняясь в традиционном скакоанском приветствии, называемой «Цветущий лотос» — поклон высокопоставленной господствующей женщины занимающему подчинённое положение мужчине. Явно выбитый из колеи, скакоанин низко склонился в ответ, проводя по полу длинными рукавами, в, как показалось Оби-Вану, очень правдоподобном, хоть и не особенно элегантном Умирающем Квадрактиле.

Сам Оби-Ван не стал кланяться, хотя в строго регламентированном скакоанском обществе и существовало два подходящих для рыцаря-джедая поклона. Они назывались «Солнце в тенях» и «Смертоносная луна», но так как роль Оби-Ван в этих переговорах сводилась к физической силе Падме, он не двинулся, молча наблюдая, как скакоанин нервно дёрнулся. «Он что-то скрывает. Что ж, полагаю, было бы обидно тащиться сюда просто так».

— Как видите, я путешествую со скромной свитой и под охраной единственного рыцаря-джедая и одного военного корабля, — сказала Падме, что было изящным способом не заострять внимание на том, насколько жалкую демонстрацию военной силы Республики они являли. — Я здесь от имени и по поручению Галактического Сената, чтобы рассмотреть обвинения в том, что нейтральная планета Мустафар используется для производства сепаратистского оружия, которое может быть использовано в военных действиях против Республики. Если в ходе расследования эти обвинения будут найдены правдивыми, против Техносоюза будут применены сенатские торговые санкции, а эта планета будет захвачена в ходе Республиканского военного вторжения. Вы отрицаете эти обвинения?

Скакоанин определённо выглядел сбитым с толку.

— Да... да... — сказал он, а потом оглянулся через плечо на кого-то за пределами кадра.

Оби-Ван почувствовал, как задрожала Сила, и тупая ноющая боль в его разуме начала наполняться жизнью. «Он здесь, — подумал он и почувствовал, что слегка наклонился вперёд, будто исключительно силой воли мог увидеть сквозь объектив камеры. — Или близко».

Но Оби-Ван не знал, кто это был.

— Вы отрицаете, что Техносоюз нарушил подраздел 98 дробь аурек-12 приказа Галактического Сената номер 356? — спросила Падме.

— Да, конечно!

— Тогда согласно параграфу 3B подраздела 112 дробь оск-37 приказа Галактического Сената 356 мне и моему военному эскорту на законных основаниях разрешено лично провести расследование этих заявлений, — сказала Падме. — Вам приказано немедленно остановить всё производство и горнодобывающие работы на планете. Мы прибудем в ближайшее время. Ваш отказ подчиниться повлечёт за собой незамедлительную реакцию Республиканского Сената. Вам это понятно?

— Я... да...

— Вскоре увидимся, — сказала Падме. По её сигналу офицер связи прервал передачу. — Это было слишком просто, — сказала она, повернувшись к Оби-Вану. — Они что-то скрывают.

— Согласен, — сказал он. — Пойду введу в курс дела Рекса с Коди. Адмирал, выводите нас на орбиту, — он повернутся к Падме. — Сенатор, встретимся через двадцать минут в ангаре по левому борту.

Падме кивнула.

— Готовитесь к неприятностям, генерал?

— Всегда, сенатор.

* * *

Он обнаружил Рекса с Коди в командном пункте, где они вместе с капитанами отрядов двух приписанных к «Решительному» звёздных истребителей клонов изучали голокарту поверхности Мустафара. Одного взгляда на лицо Оби-Вана хватило, чтобы все четверо расслабились. Он чувствовал скачок адреналина в комнате.

— Мы в деле, генерал?

— Да, — Оби-Ван легко ударил по голограмме, чтобы увеличить изображение главного добывающего комплекса. — Техносоюз пока решил быть паиньками. Мы с Коди вместе с двумя отрядами клонов и охраной капитана Тайфо проследуем с сенатором Амидалой в добывающий комплекс для инспекции.

— Звучит как ловушка, сэр, — заметил Рекс.

— Без сомнения, это ловушка, — сказал Оби-Ван. — Сенатор осознаёт опасность. Рекс, ты со своими людьми высадишься вдоль этой горной гряды с шагоходами и танками... — он указал на карте. — Вышлите разведотряды на поиски любых следов вмешательства сепаратистов. Если что-нибудь обнаружите, свяжитесь со мной, не вступать в бой без моего прямого приказа, если они не откроют огонь первыми. Чудила, Фиб, вы с вашими отрядами после того, как наземные отряды погрузятся, останетесь на «Решительном». Когда мы приземлимся, Чудила, ты со своим отрядом устроете демонстрационный полёт, чтобы заставить Техносоюз понервничать; это их отвлечёт, и пока их сенсоры будут перегружены, канонерки высадят Рекса с его группой, а потом улетят. Тогда вы вернётесь на «Решительный». В отсутствие боевой группы вы — единственная поддержка, которая будет у «Решительного». Сейчас на сенсорах всё чисто, но логичным решением было бы дождаться, пока мы с сенатором окажемся на поверхности, и тогда вызвать флот из гиперпространства и вывести «Решительный» из игры. Ваша задача не дать этому случиться.

— Понятно, сэр, — сказал Чудила, а Фиб кивнул.

Оби-Ван скрестил руки на груди.

— Республиканская разведка доложила, что сепаратисты, прикрываясь нейтралитетом Техносоюза, разрабатывают на Мустафаре оружие настолько мощное, что оно способно уничтожать целые планеты. Наша задача — захватить планету любой ценой, — он замолчал, давая собеседникам осознать свои слова. Клоны все смотрели на него с серьёзными выражениями лиц. Оби-Ван чувствовал, что они производят те же подсчёты, что и он, и приходят к тем же выводам. Едва с поля боя на Муунлинсте, в три четверти состава, с единственным звездным разрушителем в качестве поддержки и с сенатором, которую необходимо защищать — в таком состоянии попытка выполнить эти приказы легко могла обернуться бойней.

— Джентльмены, вы лучшие солдаты из всех, с кем мне приходилось сражаться, — сказал Оби-Ван. — Я не сомневаюсь, что какую бы ловушку не приготовили для нас сепаратисты, мы одержим победу.

— Спасибо, сэр, — сказал Рекс.

— Свободны. Коди, на секунду.

Коммандер 212-го батальона задержался, тогда как остальные клоны покинули комнату; Рекс оглянулся через плечо, и дверь за ним, скользнув в сторону, закрылась.

— Генерал?

— Что бы ни случилось, ты со своими людьми останешься с сенатором Амидалой, — сказал Оби-Ван. — Понимаешь? Вы не должны отходить от неё ни на секунду. Если мы вступим в схватку с врагом — чего ещё возможно удастся избежать — вам может быть приказано отступить вместе с сенатором Амидалой, оставив остальные войска. Ты сможешь это сделать?

Коди не стал возражать или предлагать оставить Падме на «Решительном». Он сказал только:

— Да, сэр. Смогу.

Оби-Ван хлопнул его по плечу.

— Молодец.

* * *

Пейзаж Мустафара оказался ещё более ужасающим, чем казалось по голограммам, которые изучал Оби-Ван. Пересекая долину, лавовые реки впадали в дымящиеся и горящие озера, которые будто явились из худших кошмаров Оби-Вана и даже в точности повторяли их. Он чувствовал, как напряжение собиралось в Силе, переплетаясь с его стихийным даром предсказания. «Здесь что-то случится, — подумал он, выходя из канонерки и подавая Падме руку. — Что-то плохое».

Ухоженные пальцы Падме легко легли в его ладони и на мгновение задержались, прежде чем отпустить. Коди со своими солдатами уже высадились из двух канонерок и, проигнорировав робкие возражения ожидающих охранников Техносоюза, оцепили посадочную платформу. Капитан Тайфо, набуанская охрана, два дроида и служанки Падме вышли за ними; охранники держали руки недалеко от оружия, а служанки казались обманчиво безобидными. Оби-Ван слишком хорошо знал, насколько в действительности безобидными они были.

Говоривший с ними на «Решительном» представитель Техносоюза вышел вперёд, чтобы приветствовать их, беспокойно бегая взглядом между Оби-Ван и клонами. Он склонился в очередном Умирающем Квадрактиле; Падме и Оби-Ван ответили ему, соответственно, Цветущим лотосом и Смертоносной луной. После этого скакоанин посмотрел на них с растущей тревогой.

— Сенатор, мастер-джедай. Я техник Юл Яркус, — сказал он, поднимая руку к груди. — Сейчас я представляю Техносоюз. Мне поручено уведомить вас, что у нас здесь нет оружейных производственных мощностей, так что вы можете исследовать этот комплекс как вам будет угодно. Техносоюзу нечего скрывать, — он замолчал, явно безуспешно пытаясь понять намерения Падме. — Вы можете оставить здесь своих солдат.

— В этом нет необходимости, — сказала Падме, скользнув взглядом к Оби-Вану.

Он отступил назад и сказал:

— Сержант Корик, останетесь с канонерками.

— Да, генерал, — сказал клон-сержант, дав сигнал своим людям. Оби-Ван вернулся к Падме, а Коди со своим отрядом встал прямо за набуанскими охранниками.

Он поднял взгляд: над ними, возвращаясь на «Решительный», с рёвом пронёсся конвой истребителей Чудилы. Пискнул комлинк: Рекс со своими людьми высадились на горной гряде, и канонерки уже поднялись обратно к остальным истребителям. Коди поймал его взгляд и легонько коснулся пальцем боковой стороны шлема: должно быть, Рекс связался с ним по встроенному передатчику.

Оби-Ван кивнул. Они последовали за Улом Яркусом в добывающий комплекс, Оби-Ван отметил толщину двери бункера и узкий входной коридор, в котором солдаты были вынуждены рассредоточиться и разбиться на пары. Он содрогнулся от нервного напряжения, пальцы сами искали рукоять меча. Бывал ли он здесь раньше? Он чувствовал, что да, даже несмотря на то, что он точно бы это вспомнил. Он помнил два голубых световых меча, крутящихся между ним и его противником и выбивающих в бою искры из стен узкого коридора — но он не видел, с кем сражался.

Он снова сжал пальцы, взглянул вниз и слегка удивился, увидев, что под наручами его правая рука не была покрыта чёрной синтетической кожей перчатки.

— Где ваши рабочие, техник Яркус? — спросила Падме, её голос прервал отчёт скакоанина о внутренней работе добывающего комплекса. Оби-Ван окинул взглядом просторную комнату с включёнными компьютерными консолями, за которыми никого не было, ожидая... тел? Почему здесь должны быть тела?

В его голове зазвенел полузнакомый голос: «Мы безоружны! Мы сдаёмся! Пожалуйста... пожалуйста, вы же джедай!»

Он почувствовал эхо движения собственного горла, когда он ответил: «Вы сражались на войне, чтобы уничтожить джедаев. Пожинайте плоды своей победы».

«Нет, — подумал Оби-Ван, — нет, что-то не так...»

Его запястья ныли — мышечная память о двух столкнувшихся в бою световых мечах и о Силе, пойманной между ними, настолько плотной, что он мог бы коснуться её голыми руками. Отразившееся в Силе прошлое? Или будущее?

Это не могло быть прошлое; как было известно Оби-Вану, здесь никогда не случалось сражений, а самому комплексу было меньше двадцати лет. Но будущее...

Предвидение было стихийным даром в Силе Оби-Вана и проявлялось у него немного сильнее, чем у большинства джедаев, но куда менее предсказуемо, даже когда он нарочно пытался увидеть будущее. Обычно смутное предчувствие оформлялось в уверенность лишь за несколько секунд до того, как его можно было как-то использовать. Так на Набу он знал, что Квай-Гон умрёт, прежде чем Дарт Мол нанёс свой смертельный удар. В редких случаях он мог предвидеть события, которые должны были произойти годы спустя, слишком далеко в будущем, чтобы осознать, как они относились — если относились — к настоящему. Предвидение, по опыту Оби-Вана, не стоило своих хлопот. История джедаев это подтверждала.

Но это не было похоже на предвидение, скорее на воспоминания. На чьи-то ещё воспоминания, движимые слепой яростью и ненавистью, которые грозили поглотить его, а под ними, так глубоко, что казалось, вплелось в самые его кости, таилось отчаяние.

Он всё ещё чувствовал хрупкость человеческого горла под своей ладонью.

— Конечно, по вашему приказу мы свернули все добывающие работы, — нервно сказал техник Яркус. — Всех рабочих отправили по домам.

— Вижу, — ответила Падме. — Я хочу поговорить с ними.

— О... э, почему?

Оби-Ван подавил гнев в своём разуме, сделал шаг в сторону и коснулся голостола, позволив Силе обернуться вокруг него.

— Потому что, техник Яркус, — сказал он, и Падме, и скакоанин обернулись на звук его голоса, — ваших рабочих не было здесь примерно со вчера. Почему вы их отослали?

Яркус нервно дёрнул длиннопалой рукой.

— Возможно, вам с сенатором стоит пройти в комнату для переговоров, — сказал он.

Падме пристально на него взглянула.

Оби-Ван оглянулся на Коди и кивнул на дверь, через которую они только что вошли. От отряда отделились двое клонов и заняли позицию около неё, встав так, чтобы прикрыть как эту дверь, так и остальные входы в командный пункт.

Они с Падме последовали за Яркусом в переговорную; воспоминания о том, как он уже проделывал этот путь и ему приходилось биться за каждый шаг, отдавались в сознании и теле Оби-Вана. Его противник знал его так же хорошо, как и он сам, и они сражались без снисхождения, без сомнения, без надежды. Он почувствовал лёгкий фантомный привкус крови во рту, когда он — другой он — повредил о зубы внутреннюю сторону губы. Во второй раз за сегодня он дрался в этой комнате, хотя первый больше напоминал резню, а не дуэль.

Сила была затянута пеленой и переплетена с воспоминаниями, и Оби-Ван на полшага отстал от Падме, когда Яркус открыл дверь в переговорную и практически отскочил с их пути.

Сила предупреждающе запела, но слишком поздно.

* * *

Оби-Ван вытянул рукой, пряча за собой Падме, вставая между ней и комнатой для переговоров. Мгновение она не двигалась, а потом позволила толкнуть себя назад, её ужас разливался в Силе.

Такое случалось в присутствии Дарта Вейдера.

— Я давно этого ждал, — сказал он тяжёлым механическим голосом.

Падме задохнулась, вцепившись в руку Оби-Вана; женщина, которая не моргнув глазом противостояла сепаратистским боевым дроидам, ассасинам Торговой Федерации и самому графу Дуку была настолько шокирована видом Дарта Вейдера, что потеряла дар речи. Оби-Ван не мог её винить. Вейдер был огромен: гуманоидная фигура, превосходящая ростом большинство людей и закованная в чёрную броню и шлемоподобную маску, скрывающие каждый сантиметр его кожи. Совет предполагал, что он мог быть человеком или гуманоидом, который пострадал от тяжёлых травм — Оби-Ван видел у него на груди панель управления системами жизнеобеспечения — и больше не мог выжить без своей брони. Вейдер двинулся к ним вокруг стола для переговоров, чёрный плащ вздымался за его спиной, а на его бедре поблескивала рукоять меча.

Вокруг него грозовым облаком парила Тёмная сторона Силы, и что-то в нём было настолько знакомым, что на мгновение Оби-Ван и правда отступил назад, когда его разум, скользя между воспоминаниями и предчувствиями, зацепился за эту возможность.

«Нет. Не может быть. Я бы знал».

Оби-Ван толкнул Падме дальше за себя; даже не глядя, он чувствовал, как в комнату чеканным шагом входят боевые дроиды, как набуанские охранники и служанки окружают Падме, как выстраиваются вокруг них в квадрат клоны.

— Я тоже, — сказал он, сбрасывая плащ водопадом коричневой ткани. Нарочито медленно он ступил в комнату, отмечая, как закованная в шлем голова Вейдера повернулась, чтобы взглянуть на Падме за его плечом. Оби-Ван не мог читать по лицу Вейдера — он даже не знал, было ли у него лицо; в отличие от генерала Гривуса у Вейдера, казалось, не осталось даже способных самостоятельно функционировать органических глаз, — но он чувствовал его бушующие в Силе эмоции. Вожделение, ярость и боль сплетались в отчаяние, подавленное годами намеренного забвения. Неизвестно почему, но сейчас эти эмоции выступали на поверхность.

«Я знаю тебя», — подумал Оби-Ван, но он не знал, откуда.

— Коди, защищай сенатора, — приказал он не оборачиваясь, и, не обращая внимания на протестующий крик Падме, ударил кулаком по панели управления двери, закрывая и запирая её.

Он снял с пояса световой меч и включил его. Прежняя неуверенность обернулась спокойной решимостью.

— Может, избавим друг друга от хлопот, Дарт Вейдер? — сказал он. — У тебя ещё есть время сдаться.

— Не стоило тебе её сюда приводить, — сказал Вейдер тяжёлым от злобы голосом. Его собственный меч сиял кроваво-красным, и свет клинка отражался в окнах из прозрачной стали. За ними Оби-Ван видел потоки лавы, порождённые постоянной вулканической активностью планеты.

— Полагаю, это значит нет, — медленно огибая стол, он двинулся по одной стороне комнаты, Вейдер же — по другой. — Тогда придётся решить это по-плохому.

— Ты ожидал чего-то хорошего?

— О, я стараюсь быть готовым ко всему, — сказал Оби-Ван. — Так что если в какой-то момент ты устанешь — мало ли, система жизнеобеспечения даст сбой, — сразу говори, не стесняйся.

— Мой мастер пожелал оставить тебя в живых, старик, — сказал Вейдер. — Он не упоминал, что ты должен остаться целым и невредимым.

— Если хочешь впечатлить меня, придумай что-нибудь пооригинальнее, — сказал Оби-Ван, опёрся свободной рукой на спинку стула и перескочил через стол, в полёте врезаясь ногами в грудь Вейдера. От удара ситх едва пошатнулся. Оби-Ван отскочил назад, приземляясь на столешницу, и в нём вспыхнула мышечная память.

«Я был здесь раньше», — подумал он, а потом у него не осталось времени на размышления.

Красный и голубой мечи сошлись во вспышке ослепляющего света и почти сразу же разделились. В течении нескольких секунд от стола остались только дымящиеся обломки, а бой Оби-Вана с Вейдером продолжался по всей комнате. Оби-Ван увернулся от первого стула, который Силой швырнул в него Вейдер, и разрубил второй световым мечом.

— Плохо стараешься, Вейдер! — крикнул он.

В ответ Вейдер выбросил свободную руку вперёд, вдребезги разбивая стёкла из прозрачной стали, и Силой швырнул Оби-Вана в окно. Тот, перекувыркнувшись в воздухе, приземлился на берег из чёрного стекла и, воткнув в землю световой меч, по инерции проскользил в сторону реки из лавы. Кожей он чувствовал жар планеты, воздух был плотным от ядовитых испарений, и Оби-Ван защитил себя Силой и от того, и от другого.

Вейдер вылетел за ним с развевающимся за спиной, как крылья гигантской летучей мыши, плащом и с отведённым световым мечом устремился в его сторону. Где-то вдалеке слышался бластерный огонь, на комлинке Оби-Вана лихорадочно мигал сигнал тревоги, но он не мог позволить себе отвлечься, чтобы выяснить, в чём дело.

— Всё закончится здесь, мой старый учитель, — сказал Вейдер, и его клинок с треском опустился вниз по широкой алой дуге. Оби-Ван встретил его собственным мечом, и они вновь схлестнулись в бою на берегу объятой пламенем реки.

Вейдер был хорош. Очень хорош и сражался так, будто они с Оби-Ваном не единожды, но уже бесчисленное множество раз в прошлом скрещивали клинки. Он не был так же быстр или гибок, как Оби-Ван, но он был сильнее. Более того, казалось, Вейдер предугадывал каждое его движение.

«Как будто мы уже сражались раньше», — подумал Оби-Ван, едва успев парировать удар, который должен был разрубить его пополам. Он ушёл в серию обратных сальто, пытаясь выиграть хотя бы пару секунд, чтобы оценить свои варианты: он бы предпочёл авиационный налёт, но это явно было невозможно. Оби-Ван был в воздухе, когда Сила зазвенела, будто бы какой-то невообразимый гигант швырнул камень в бассейн размером со вселенную. Это выбило его из сальто, и он неуклюже свалился на землю.

Вейдер почти сразу же оказался рядом и пинком выбил световой меч из рук Оби-Вана, и тот покатился куда-то за пределы его зрения. Оби-Ван откатился в сторону, едва избежав удара сверху, и, чтобы не потерять меч, выкинул руку, за долю секунды притягивая его и толкая обратно. Он пнул Вейдера в бедро и вскрикнул от боли, когда его ступня врезалась в скрытый под бронёй дюрасталевый протез.

Вейдер ударил его ногой в челюсть, настолько сильно, что Оби-Ван увидел звёзды, и тяжело наступил сапогом ему на грудь. Поднял световой меч.

Оби-Ван выкинул обе руки вверх, удерживая клинок Вейдера, и между его ладонями мерцала Сила. Он чувствовал, как от жара песка из чёрного стекла, обжигая затылок, рассыпаются волосы и тлеет туника.

— Сдавайся, — сказал Вейдер, — тебе не сравниться с мощью Тёмной стороны. Теперь я мастер, старик!

— Только мастер зла, Дарт! — резко произнёс Оби-Ван. — Это ты сказал Энакину Скайуокеру?

С оглушающим яростным рёвом Вейдер отвёл клинок и Силой толкнул Оби-Вана так, что тот кубарем полетел назад. Оби-Ван одной рукой вцепился в землю, пытаясь замедлиться, а в другую притянул меч, едва успев включить его, чтобы отбить безжалостную атаку Вейдера.

— Где он? — спросил он, перекрикивая звуки ударов мечей и рёв огненной реки. — Что ты с ним сделал? Где Энакин Скайуокер?

— Ты старый дурак! — сказал Вейдер. — Я — Энакин Скайуокер.

Оби-Ван застыл.

Вейдер зло ударил его тыльной стороной ладони, и Оби-Ван, спотыкаясь, отступил назад, инстинктивно вытирая рукой выступившую на губах кровь.

— Лжец!

— Именно ты сделал меня таким, учитель, — яростно сказал Вейдер, тесня его назад. — Кому как не тебе знать правду.

Оби-Ван отбивал удары, понимая, что его вынуждают отступать к огненной реке.

— Это невозможно! Ты лжёшь!

— Тебе пришёл конец, учитель, — кажется, Вейдер позабыл о своём недавнем желании взять Оби-Вана в плен. Он снова отвесил ему оплеуху, выбивая из рук световой меч.

Оби-Ван удержался на ногах, выставив ладони в стороны и собирая вокруг себя гудящую Силу. Он чувствовал, как Вейдер давит на него, и никто не мог взять верх в противостоянии Силой — два сознания, почти равные в своей мощи и власти, джедай и ситх, некогда бывшие братьями.

— Нет, — тяжело дыша, яростно сказал Оби-Ван. — Это неправда. Я не верю!

— Я был Энакином Скайуокером, — сказал Вейдер. — И ты сделал меня Дартом Вейдером, учитель.

Кто-то врезался в бок Вейдера вихрем из золотых волос и тёмной одежды, отбрасывая лорда ситхов в опасную близость к берегу реки. Оби-Ван ушёл в обратное сальто и, приземлившись, призвал в руку световой меч, готовый встретить новую угрозу.

Энакин Скайуокер большой хищной кошкой перекатился на ноги, выхватил меч, отводя в сторону, и включил его. Он засиял голубым светом в озарённом пламенем мраке, отразившись от чего-то металлического на левом запястье Энакина.

— Не в этой жизни, — сказал он.