Путь теней (джен)

Ветер перекатывал пески истанзийской пустыни, и барханы медленно ползли, подобно волнам в море при условии, что оно вдруг стало бы твердым и сыпучим. Но обычное море здесь тоже было, вполне себе жидкое и солёное. Его воды плескались о берег, выбрасывая на пустынный пляж водоросли и медуз. Когда-то на этом месте, возле побережья Круглого моря, стоял великий город Эм, столица могущественного и богатого царства. Долгое время его считали порождением легенд, пока археологи не обнаружили следы этой древней цивилизации.

Гномы упорно искали в этих краях золото, когда пошли слухи, что под землей скрываются несметные залежи драгметалла. Ради чего ещё гномы готовы попереться в пустыню в своих этнических железных шлемах, которые вообще-то припекает? Золота они так и не нашли, зато получили прозвище "горячие головы".

Как бы там ни обстояли дела с подземными золотыми запасами, но были времена, когда корабли со всех концов Диска спешили в эмийский порт, приходили и уходили торговые караваны, а деньги циркулировали, будто кровь, в сосудах экономики. Это была поистине могучая цивилизация, обладавшая утерянными ныне знаниями. Естественно, никто уже не может сказать какими. Хотя не совсем. Историки уверены, что именно эмийские жрецы изобрели рецепт изготовления големов, чем обязаны редкой для историков возможности послушать очевидцев в лице, собственно, големов.

Однако жрецы, знания, корабли и караваны имеют свойство исчезать во тьме веков. Сейчас от величия этой развитой цивилизации оставались только полуразрушенные постройки, наполовину засыпанные песком, куски колон и памятник какого-то славнейшего светозарного царя, торчащий на пустыре и облюбованный залетающими чайками.

Бальтазар, сидевший на дне раскопа, снимал мастерком слой за слоем и кисточкой смахивал песчинки с черепков, а реже с более целиковой, но всё равно поколотой керамики. В этот утренний час песок был ещё холодным, а бриз не успел сменить направление. Солнце только-только показалось над далёким горизонтом, живописно высвечивая фрагменты руин. Когда оно поднимется выше и раскалится до бела, прийдется уйти работать в тенёк, чтобы не поджариться, а потом и вовсе перебраться в шатёр мечтать выпить прохладного щербету и рассматривать найденную чепуху. Сколько уже таких осколков было найдено? Как будто древний маг осыпал кого-то золотом, а потом в качестве наказания или насмешки обратил все золотые монеты в черепки.

Подобные теории очень нравились Бальтазару, хотя редко оказывались правдоподобными. За неимением лучшего приходилось добросовестно снабжать все находки этикетками, наносить их на чертеж, замеряя глубину и координаты по квадратам, хотя это было куда менее увлекательно, чем собственные фантазии. Ему всегда казалось, что Бальтазар — идеальное имя для волшебника, но к его большому разочарованию природа напрочь обделила его магическими способностями, поэтому прошлось стать археологом. Несмотря на это в душе Бальтазара всегда жило ожидание чего-то чудесного и великого, на худой конец какой-нибудь выдающейся находки вместо этих распроклятых черепков. Хотя чему удивляться? В стародавние времена в Истанзии было очень много глины, пока её не перевели на кирпичи.

Кисточка обнажила гладкую поверхность, похожую на стекло. Бальтазар заинтересовано хмыкнул, сердце забилось чаще. Он сметил кисточку на ромбовидную лопатку и начал поспешно, поспешнее, чем следовало, расчищать обнаруженный предмет. Когда он закончил, в его глазах светились изумление и восторг.

— Саргон, смотри, что я нашёл!

Из соседнего раскопа высунулся другой археолог.

— Ты чего орёшь?

— Ты только посмотри!

Саргон перебрался к Бальтазару и увидел большой синий кристалл необычной огранки. Находка была действительно внушительной, размером со среднюю дыньку.

— Твою ж минералогию! — поражённо изрёк Саргон, почесывая затылок.

— Как думаешь, что это может быть?

— В смысле что? Это кристалл.

— Я про назначение.

— Да что угодно! Украшение, предмет декора... Хотя на шею такое украшение точно не повесишь.

Зафиксировав в записях всё, что полагалось, археологи подняли находку на край раскопа. Солнце заиграло в идеально гладких гранях кристалла, во всей красе показывая его прозрачность и насыщенную синеву. Он будто впитывал солнечный свет.

— Это ещё что такое? — настороженно вымолвил Саргон, заметив, что в рассветных лучах кристалл мало-помалу начинает светиться.

— Может люминесценция? — Бальтазару нравились красивые умные слова.

Он дотронулся до кристалла и отдёрнул руку. Тот был горячим, словно сковородка.

— Очень необы...

Вдруг кристалл выплюнул синий луч в сторону шатра, обратив его в кучку пепла вместе со всем содержимым.

— Ого! — на радостный крик Бальтазара высунули головы ещё несколько археологов в отдалении.

Более приземлённый Саргон издал несколько непечатных восклицаний.

* * *

Кервин и Даниэль постучались в дверь кабинета Стукпостука и, услышав разрешение, переступили порог. В кабинете царил такой безупречный порядок, что, казалась, даже пылинки в луче света, проникавшем через окно, обязаны летать строем. Жаль, издалека не получалось убедиться. На фоне массивного застеклённого шкафа, какой легко увидеть в библиотеке, стоял рабочий стол, на котором идеальными стопками высились бумаги и филигранно ровно стояли лотки для входящих и исходящих документов. Стукпостук сидел вполоборота и перед тем, как молодые люди вошли, явно разговаривал о чём-то с двумя клерками, расположившимися на коричневом кожаном диване.

— Доброе утро, господа, — кивнул секретарь. — Разрешите представить вам Измаила и Годфри. Они будут курировать вас первое время. Как я понимаю, вас уже немного познакомили с коллективом?

Он бросил неодобрительный взгляд в сторону двух клерков на диване.

Годфри и Измаил замерли с каменными лицами, а Даниэль сделал странное движение губами и ответил:

— Немного.

Кервин поднес руку ко рту будто бы непринужденно-задумчивым жестом, в действительности скрывая улыбку.

Что посвящение, состоявшееся накануне, действительно давало, так это чувство единения за счёт общей тайны и причастность к чему-то большему, даже если не знаешь имен и лиц.

— Нам нужно обсудить несколько организационных моментов, — сказал Стукпостук. — Вас, Измаил и Годфри, я не смею более задерживать, мы закончили со всеми ключевыми деталями.

Когда два тёмных клерка бесшумно скрылись за дверью, Стукпостук достал из ящика стола папку.

— Присаживайтесь, господа, куда больше нравится.

Кервин и Даниэль посмотрели на диван, переглянулись и, негласно решив, что это слишком привилегированный вариант, опустились на стулья перед столом Стукпостука. Их было как раз два.

— Лорд Ветинари считает, что у вас есть все основные навыки, а недостающие вы сможете приобрести в процессе, — произнёс секретарь, деловито поправляя очки, — поэтому часть вашего рабочего времени будет специально выделена на то, чтобы под руководством более опытных коллег вы подтянули свои компетенции.

— Маскировка? — с надеждой спросил Кервин, которого особенно зачаровывала мысль о том, чтобы буквально испаряться на глазах у окружающих.

— В том числе, — подтвердил Стукпостук. — Официально вы будете числиться сотрудниками иностранного отдела канцелярии. Ваша работа действительно будет связана с иностранными делами, но часть обязанностей существенно изменится. Помимо прочего возможны командировки, специальные операции, производственные травмы и риск для жизни. Зарплата, естественно, значительно превышает вашу прежнюю.

Кервин и Даниэль снова переглянулись. Их радовало абсолютно всё.

— И я хотел бы, что вы усвоили одну важную вещь, — очень серьёзно сказал секретарь. — В городе много противостоящих друг другу сил. Лорд Ветинари контролирует их все, но в то же время все они контролируют его. Это создаёт баланс. Те, кто работают во дворце, не относятся к отдельной силе, они часть центрального аппарата и обеспечивают работу патриция, играют строго за него. Вы его руки, глаза, уши и... — начатая метафора оказалась для Стукпостука слишком метафоричной. — И прочие части тела, — закончил он.

Юноши кивнули, стараясь поумерить активность воображения, на которое в отличии от Стукпостука не жаловались. Многоглазый патриций-сороконожка — слишком даже для закалённых газетными новостями людей.

— На этом этапе вопросов нет? Хорошо. Далее, — секретарь перелистнул страницу. — Мы не будем использовать ваши...

В дверь постучали.

— Да? — отозвался Стукпостук.

В кабинет протиснулся тощий клерк с безумным взглядом.

— Прошу прощения, мистер Стукпостук, — нервным голосом сказал он. — Я принёс финансовые отчеты.

— Большое спасибо. Давайте сюда.

Клерк положил на стол секретаря толстую папку, дикими глазами посмотрел по углам, потом на Кервина с Даниэлем и вновь скрылся за дверью.

— Простите, а почему у него такой странный взгляд? — негромко спросил Даниэль, чуть подаваясь вперед.

— Полагаю, всему виной аврал в финансовом отделе, — пожал плечами Стукпостук. — Так, на чём я остановился?

— На "неиспользовании" чего-то там, — напомнил Кервин.

— Да, конечно. Мы не будем использовать ваши фамилии, только имена. Вам следует поступать так же, особенно представляясь кому-либо, особенно будучи при исполнении. Ни к чему лишний раз светить, как сказали бы в Гильдии Воров, свои фамилии.

Стукпостук по очереди посмотрел на новичков, те в очередной раз кивнули.

— А так всегда? — спросил Даниэль. — В смысле имён?

— По-разному, — уклончиво ответил Стукпостук. — Смотря какие имена и смотря какие фамилии. Иногда применяем псевдонимы.

В переговорной трубке послышался свист.

— Простите, господа. Слушаю, милорд. Нет, не приходили. Мне передать? Хорошо, сэр.

Стукпостук положил трубку.

— Ещё вопросы?

— У меня есть, — сказал Кервин, любивший докапываться до сути. — Верно ли, что все тёмные клерки рассеяны по канцелярии и какой-то отдельной государственной организации в самом деле не существует?

— В основном рассеяны. Всё зависит от сферы деятельности, но прикрытие есть у всех. А сейчас я предлагаю перейти к вопросу о ваших родственниках и друзьях.

— А что с ними? — спросил Даниэль.

Стукпостук снова перелистнул страницу.

— Ваша семья, Даниэль, год назад переехала в Орлею. Мать и бабушка, по нашим данным.

Это было утверждение, но Даниэль всё же решил вставить слово.

— Всё верно. Небольшое наследство дальней родни. Сейчас у меня нет близких в этом городе.

Стукпостук сделал неопределённый жест рукой, который не давал ясно понять, хорошо это или плохо. Кервин решил, что всё зависит от точки зрения.

— Вам будет проще сохранять от них в тайне свою деятельность, — произнёс Стукпостук, решив, по всей видимости, ограничиться положительной стороной вопроса. — Однако при этом у вас большой круг общения.

— Его надо сузить? — не слишком довольно прищурился Даниэль.

— О нет, напротив! Ваши знакомства могу сослужить хорошую службу, — улыбнулся Стукпостук, — ведь вы, Даниэль, прекрасно умеете собирать слухи. Только этот круг общения должен быть уверен, что вы по-прежнему работаете обычным клерком и не имеете дел ни с какими секретными материалами.

— Понял.

— Что касается вас, Кервин, то вам придётся позаботиться о том же самом в отношении членов вашей семьи. У вас не было друзей, например, в гильдии?

— Да нет в целом. Всё, что обычно было нужно от меня одноклассникам, это списать, — пожал плечами Кервин. — А вне школы я не слишком много общался.

— Отлично. Кстати, вам, Кервин, стоит обзавестить своим собственным жильём. Что-нибудь поближе ко дворцу. Например, на Персикопирожной десять одна понятливая хозяйка сдаёт целую квартиру по вполне приемлемой цене. Так будет удобнее, и дома поймут, не правда ли?

Кервин подумал, что для его семьи это определенно будет безопаснее. К тому же не придется беспокоиться о том, что напугаешь мать ссадинами на лице.

— Думаю, что да, сэр.

— Замечательно. Официальную версию продвижения по службе мы вам обоим обеспечим, — добавил секретарь. — Полагаю, теперь можно поговорить о конкретных обязанностях.

В переговорной трубке снова раздался свист.

— Да, сэр? — ответил Стукпостук. — Конечно, сэр. Я уже передал их мистеру Крохобору. Нет ещё. Они как раз здесь, сэр. Не стоит, сэр.

Секретарь повесил трубку на место и посмотрел на клерков. Очки сползли на середину носа, придавая молодому секретарю сходство со строгим учителем. Указательным пальцем он вернул их на законное место.

— Кервин, — обратился Стукпостук, — до настоящего момента вы занимались переводом корреспонденции и анализом иностранных источников. Ваши уникальные языковые познания не будут простаивать, только теперь в ваши канцелярские обязанности войдет работа с особо важной иностранной корреспонденцией, в том числе зашифрованной, и особо важными иностранными источниками, а также приём некоторой части перехваченных на равнине Сто сообщений. Эти функции не являются жёсткими и со временем могут измениться. Если ситуация потребует, вас также могут направить проследить за каким-нибудь лицом, добыть необходимую информацию, пробраться в чей-то дом для тайного обыска и тому подобное. Особенности и специфику вам готов разъяснить клерк Измаил.

Удовлетворившись осмысленностью в глазах Кервина Стукпостук обратился к Даниэлю.

— Что касается вас, Даниэль, то вы особенно ярко показали себя в сборе информации.

Кервин мысленно улыбнулся. В случае Даниэля это была то ли мания, то ли дар божий.

— Вы тоже будете работать с сообщениями и шифрами.

В дверь опять постучали.

— Войдите!

Керин и Даниэль переглянулись, поражаясь железным нервам Стукпостука, который ни сколько не изменил своему спокойствию несмотря на то, что его дергали уже четвёртый раз за встречу.

В приоткрытую дверь просунул голову очередной клерк.

— Прошу прощения, что отвлекаю, мистер Стукпостук. Там посетитель из Гильдии Законников, хочет видеть именно вас, причём немедленно. Очень ругается и твердит, что пожалуется патрицию. Что мне с ним делать?

— Пусть подольше подождёт в коридоре, а сами можете выпить чаю с ромашкой.

Голова клерка исчезла.

— Вы очень востребованы, — заметил Даниэль.

— Это немного облегчает жизнь его светлости, — вздохнул Стукпостук, но жалел он явно не себя. — Так вот, Даниэль. Вы будете иметь дело в первую очередь с клик-сообщениями, шифровать послания, анализировать трафик. Что касается полевой работы, вам будут поручать отслеживать разговоры и сплетни, которые могут затрагивать безопасность Анк-Морпорка. И, кстати, лорд Ветинари считает, что вам нужно обязательно научиться разбираться в прослушках, распускании слухов и освоить искусство вербовки.

— О!

— Не всё сразу, — поспешил добавить Стукпостук, — но старшие коллеги будут постепенно просвещать вас в этих вопросах.

На лице Даниэля мелькнуло что-то, что Кервин определил бы как восторг. На языке Мии это состояние обычно передавалось возгласом "круто".

Стукпостук вытащил несколько бумаг из своей папки.

— Это ваши новые трудовые договоры, а это бумаги о доступе к государственной тайне и неразглашении. Внимательно прочитайте и подпишите.

В случае Кервина слово "внимательно" явно было излишним. Оно лишь усугубляло привычку детально изучать каждую строчку. В итоге вчитывался он на пару минут дольше Даниэля прежде, чем поставить подпись. Нужно же вникнуть в суть. Секир-башка, кстати, предусматривалась за многое, особенно за то, что касалось государственной тайны. От осознавания этого факта становилось слегка не по себе.

— Благодарю, — Стукпостук спрятал подписанные документы обратно в папку и взглянул на настенные часы. — Прямо сейчас я рекомендую вам отправиться в архив. Один из наших специалистов по секретному делопроизводству познакомит вас с тайным отделом архива, а мне предстоит разбираться с финансистами.

* * *

В тот же день в порту Анк-Морпорка на берег по трапу бодрой походкой спустился Лайм Тынкер. Он был весьма упитанным человеком, но не таким пугающе толстым, как его брат. Всё же регулярное движение, будь то бег от тигров, плаванье по рекам с крокодилами, энергичное прихлопывание москитов, благотворно сказывается на фигуре. Выглядел Тынкер как типичный путешественник по дальним землям, вернувшийся из странствий. Не в смысле голодный, в лохмотьях и с цингой, а в смысле загоревший, с обветренной кожей и удовлетворением на лице.

Матросы сгружали на берег вещи и кое-какие трофеи. Кое-какие, потому что большая их часть оказалась на берегу куда раньше и совсем не в порту Анк-Морпорка. По опыту Тынкера провести что-то нелегальное* через городские ворота было проще, чем объяснять городской страже, почему этот груз на корабле и зачем он тебе нужен. У ворот досмотр был куда более формальным. Да и кому будет дело до того, что попадёт за городские стены, если Анк-Морпорк уже выплеснулся за их пределы?

_______________

* Или то, что могут счесть таковым. Стража очень навострилась в этом вопросе.

_______________

Среди трофеев были редкие экзотические животные, всевозможные вещицы из обихода диких племён, запрещенное Гильдией Убийц оружие, от покупки которого в одном мелком пиратском порту Тынкер просто не смог устоять, малоизвестные яды, специфические грибочки, за которые некоторые любители дали бы очень большие деньги, и многое другое. В общем, Тынкер был в прекрасном расположении духа и еще не знал, что город тысячи сюрпризов приготовил для него много новостей.

* * *

— Стукпостук так уверенно координирует канцелярию! — восхитился Даниэль, когда они шли по коридору.

— А ведь он очень молод, — отметил Кервин.

— Да, я не дал бы ему больше тридцати. Только меньше.

— Даниэль, а сколько тебе лет?

— Двадцать четыре. Обормот, правда? — засмеялся тот.

Кервин улыбнулся в ответ.

— Не очень.

— А тебе сколько? Нет, стой! Дай угадаю. Тебе оставался год, значит... Семнадцать? Восемнадцать?

— Семнадцать.

— Почти попал, — улыбнулся Даниэль. — Как думаешь, Стукпостук тем двум тёмным клеркам инструкции на наш счёт давал или устраивал разнос за сектантские ритуалы?

— Вряд ли второе. Устраивать разнос было бы логичнее коллективу. Мне вчера показалось, что явных лидеров среди наших загадочных коллег не было.

— Тоже верно, — согласился Даниэль, но улыбка с его лица никуда не пропала.

Незаметно для себя они подошли к архиву. Там их ждал сюрприз, потому что возле двери стояла Арахна. Она была в чёрном, как всегда, и с темно-сливовыми губами в этот день. Кервин и Даниэль знали, что Арахна занималась делопроизводством. Как выяснялось теперь, в том числе секретным. Кервин начал понимать, почему она мало рассказывала о себе.

Девушка сдержанно улыбнулась.

— Здравствуйте, господа. Поздравляю с переводом.

Кервин почувствовал, как вспыхнули его уши. Если Арахна была на вчерашнем тайном собрании и видела, как он пытался выдавить из себя хотя бы два слова... Это был позор.

Даниэль ободряюще хлопнул Кервина по плечу.

— Довольно неожиданное открытие, мисс, что вы здесь. Значит мы будем работать вместе?

— Пересекаться будем точно. Ну, что? Перейдём к делу? Прошу за мной.

У Арахны, по всей видимости, была договорённость с заведующим архивом, потому что ей хватило одного лишь приветственного кивка, чтобы их беспрепятственно пропустили туда, что хранились документы. Архивохранилище дворца было большим, очень большим. Длинные ряды шкафов и стеллажей тянулись в бесконечность. Тут несомненно можно было найти документы многовековой давности, которые так и копились на протяжении правлений и, возможно, могли даже пригодиться однажды.

Часть архивных помещений была совершенно закрыта для обычных сотрудников, и именно туда провела Кервина и Даниэля Арахна. Сейфов здесь было подозрительно много, но и шкафов не меньше. Тоном экскурсовода девушка вещала, что где искать, как устроена система каталогизации и какие грифы секретности используются. Голос звучал спокойно и уверенно: Арахна разбиралась в том, о чём говорила. Кервин зачарованно внимал каждому слову и активно задавал вопросы, хотя какая-то частично его души всё ещё хотела провалиться сквозь землю.

— А где хранится информация о секретных операциях и нелегальном шпионаже? — задал очередной вопрос Кервин.

— Вряд ли вам это понадобиться в ближайшее время, — загадочно улыбнулась Арахна, — но тоже здесь. Если появится необходимость, то узнаете. Хотя на самом деле некоторые вещи вообще нигде не фиксируются, а возможные доказательства уничтожаются.

— Так я и знал, что нас не посветят во все секреты сразу, — вздохнул Даниэль.

— Правильно знали, но сейчас я передам вас с рук на руки мистеру Постеру, и секреты для вас продолжатся.

— А зачем нас передавать? Мы и сами не заблудимся.

— Заблудитесь, поверьте, — вновь улыбнулась девушка.

А дело было в том, что Арахна провела их тайным ходом, который начинался недалеко от архива, прямо на тот этаж, где Кервин с Даниэлем работали, показав при этом скрытые рычажки.

— Святые угодники! Сколько же во дворце вообще ходов? — восхищенно спросил Даниэль, когда стенная панель перед их глазами бесшумно встала на место.

— Хм.

— Снова секреты?

— Мне кажется, — заметил Кервин, — ответ на твой вопрос знает только лорд Ветинари.

— Я бы и за это не поручилась, — отозвалась Арахна. — Дворец — сущий лабиринт, если посмотреть, так сказать, изнутри. Каждый правитель что-то строил и переделывал, если, конечно, ему удавалось хоть сколько-нибудь продержаться у власти. Кстати, здесь находятся ваши новые рабочие места, — она взмахнула рукой в сторону двери слева.

* * *

Свежие новости вызвали у Лайма Тынкера противоречивые чувства. Мерзавец-патриций казнил его брата! Однако вследствие казни прибыльный и частично незаконный бизнес Джошуа переходил к Лайму, как к ближайшему родственнику. Корабли, особняки в разных городах-государствах равнины, огромные банковские счета тоже теперь были в полном его распоряжении. Правда тут стоило заметить, что находящееся в Анк-Морпорке имущество Джошуа было конфисковано в пользу города, а это означало, что лорд Ветинари был наглым вором. Но разве это можно считать убытком по сравнению с остальным огромным наследством? Сущая безделица! Хотя глодало, конечно. Всё равно глодало.

Тынкер расположился в своём просторном особняке в элитной части города. Раз такое дело, и деньги сами свалились на голову, стоит заказать ещё пару мраморных статуй для сада в виде каких-нибудь полуголых существ с копытцами или дев в драпировках, прикрывающих только самое важное*. Однако первым делом Тынкер занялся размещением своих живых трофеев: птиц, рептилий, земноводных, насекомых, пауков, ракообразных. А следом за ними и неживых. Он ещё в море воображал, как замечательно мумифицированный хвост сумтрийского бобра будет смотреться на каминной полке! Своим необычным богатством Тынкер охотно похвастается, но, разумеется, только заслуживающим доверия ценителям. Не ценители могли бы обозвать его каким-нибудь обидным словом.

________________

*И то не факт.

________________

Окончательно разобравшись с размещением, Тынкер приступил к подробному изучению бумаг о наследстве. Самым трогательным открытием был удав, которого ему передали удивительно быстро и которого Джошуа каким-то образом уберег от конфискации. Лайм, получивший одним махом огромные богатства в дополнения к имеющимся, в этот день особенно любил покойного брата и при виде змеи даже попытался пустить скупую мужскую слезу.

* * *

— Ничего себе смена рабочего пространства! — Даниэль распахнул окно и высунул голову.

Выходило окно в сторону дворцового сада, порождённого безумным гением Чёртова Тупицы Джонсона.

— Да, но я не предлагала вам облазить тут всё.

— И это на двоих? — Кервин, стоя на стуле, разглядывал книги на верхней полке.

— Да, и полистать их вы ещё успеете.

Арахна скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку.

— Вы вообще дойдёте до мистера Постера?

— Так мы всего на минутку, — Кервин покладисто спрыгнул со стула. — Раз ты показала, почему бы и не посмотреть.

Арахна вздохнула. Она никак не ждала такой бурной реакции на личное рабочее помещения. Почти личное, всё-таки оно было рассчитано на двоих.

— Даниэль?

— Да? — Даниэль закрыл окно. — Я уже собрал свою волю в кулак.

— Слава богам.

Постер сидел в своём кабинете, прямой и сухой, как палка, и разговаривал сварливо, как вредная занудная старуха. Никаких черных перчаток, масок и пафосных воззваний. Если бы Кервин не был уверен, что его проводником был бы именно Постер, то никогда не поверил бы, расскажи ему кто-то подобную историю.

— Помимо функций помощника мистера Бриджа мистер Постер контролирует секретную часть работы иностранного отдела, — пояснила Арахна.

— А мистер Бридж тоже имеет отношение к... — начал Кервин.

— Кинжалами он не владеет, если вы об этом, — проворчал в ответ Постер. — Спасибо, Арахна. Думаю, дальше мы справимся.

— Желаю успехов, — Арахна улыбнулась немного иронично и вышла.

Кервин увидел, как чёрный, словно пещерная тьма в безлунную ночь, уголок её платья, мелькнул за закрывающейся дверью. Мда, кажется, он превращается в поэта. Не ровен час начнутся неумелые сонеты о всяких легкомысленных вещах, связанных с ночными прогулками, летучими мышами и кладбищами.

Постер покашлял в кулак, привлекая его внимание, и взялся показывать молодым людям шифры, с которыми им предстало работать, и дал несколько предложений потренироваться. На каждом знаке подглядывать в таблицу было муторно, но Кервин и Даниэль успешно справились с этой задачей. Постер проверил их записи и удовлетворенно крякнул.

Потом были несколько шифров, применяемых другими странами и семафорные коды, как обычные, так и шифрованные. Последние называли чёрным кликами. Вслед за этим Постер решил убедиться, что юноши не напортачат в работе с документами и корреспонденцией и поручил зашифровать и расшифровать последние пришедшие письма в своём присутствии. В итоге провозились они почти до вечера. Постера никогда особо не волновало, закипят у вас мозги или нет.

* * *

Около полуночи кто-то постучал в дверь чёрного хода роскошного дома в Анке. Дворецкий с неохотой открыл дверь.

— Добрый вечер. Я пришел навестить мистера Тынкера, — произнёс незнакомец.

— Он никого не ждёт.

— Когда мистер Тынкер узнает, кто я, то не будет возражать, — улыбнулся незнакомец белозубой улыбкой.

Он говорил на чистейшем морпоркском, глаза хитро блестели.

— Как о вас доложить?

— Благодарю, но я предпочту представиться сам.

Через несколько минут Тынкер, потягивавший дорогое вино в гостинной, принял нежданного гостя. Незнакомец почтительно поклонился.

— Здравствуйте, мистер Тынкер. Я очень рад, что вы приняли меня.

— С кем имею честь?

— Шалита, чрезвычайный и полномочный посол Истанзии в Анк-Морпорке. Вот моё удостоверение личности, чтобы вы не сомневались.

Тынкер взглянул на бумагу и взмахом руки предложил гостю сесть рядом.

— Чем я обязан вашему позднему визиту?

— Я получил аккредитацию от лорда Ветинари совсем недавно, — произнёс Шалита, — поскольку в отношениях между нашими странами держалась некоторая напряжённость. Мой предшественник был выслан из Анк-Морпорка после разоблачения заговора, из-за которого пострадал ваш брат.

— Пострадал — мягко сказано. Его повесили!

— И теперь, как я понимаю, его дело возьмёте в свои руки вы.

— Допустим, и что?

— Ваш брат продавал нашей стране оружие. Много оружия. Истанзия заинтересована в том, чтобы так продолжалось и дальше. Наш правитель генерал Атылла готов продлить договорённость на ничуть не менее выгодных условиях.

Тынкер поставил бокал на резной столик.

— Хм, не уверен, что дам согласие, но я готов поторговаться. На Клачском континенте уважают тех, кто владеет этим искусством, не так ли?

Шалита с готовностью улыбнулся.