Воля (гет)

В лесу и именно на этом самом месте, где луна выплясывала своим светом на земле больше всего, царил настоящий праздник. Голубоватое блюдце дарила мягкий дружелюбный свет всем зверям, которые с благодарностью отвечали ей своим гулом и криками. Даже растения и травы ходили ходуном от тёплого ветра и танцевали свой незамысловатый танец. Совсем небольшое озерце служило для круглой королевы своеобразным зеркальцем, в ответ украшая гладь своими звёздами.

Но вот, близлежащие кусты развеялись и в свою обитель вошёл настоящий повелитель. Сатклифф приветливо, однако непреклонно вступил на излюбленную территорию и весёлый лунный праздник тут же прекратился. Все животные и растения припали к земле и боялись лишний раз шелохнуться, а что если им тут же отрубят головы или поотрывают все лепестки?

Видимо, предводитель Тьмы не заметил такого холодного приёма и сладко потянувшись, снял с себя всю верхнюю одежду и аккуратно сложил у берега. Затем войдя в воду всего лишь по ступни и привыкнув к холоду, вошёл по горло. Лунная вода сверкала на его поджаром теле, придавая ему сияние величия. Наконец, совсем закалившись, он полностью скрылся под водой. Долгое время озеро прибывало в тишине. На мгновенье показалось, что весь лес сговорился между собой, дабы свергнуть и погубить предводителя, но видимо план сорвался и Сатклифф вынырнул из воды, разбрызгивая по воде капли, которые преобразовывались в прекрасные круглые узоры.

Натренированные до предела инстинкты предводителя Тьмы кричали ему о том, что сейчас за ним наблюдают и даже не скрывают этого. Однако он лишь тихо улыбнулся и обернулся к своему глашатаю.

— Рад тебя видеть, Микки, как прошёл твой день?

Воин сидел на берегу, сложив колени под себя и с любопытством наблюдал за Сатклиффом. В следующую секунду он опустил голову к земле в поклоне.

— Прошу меня простить, мой господин, кажется, мне так же не спалось как и вам. Я увидел вас через окно своего дома. Как я и думал, что на земле, что в воде, лишь вы достойны величия...

Сатклифф вышел на берег и тяжело вздохнув, сел рядом с ним.

— Подними голову, Микки, я не сержусь на тебя. Напротив, я был бы рад поговорить с кем нибудь в эту замечательную ночь.

— Вы слишком благородны ко мне, я этого не заслуживаю! — не унимался глашатай.

Сатклифф втянул носом сладковатый запах поляны и чуть сполз назад, упираясь на свои локти.

— Микки, позволь задать тебе два вопроса. Только учти, они оба с подвохом.

Глашатай выпрямился и навострил все свои чувства, приготовившись слушать. Он прыснул со злости — даже собственное сердце казалось слишком громким и мешало ему.

— Я весь во внимании, Господин!

— Как ты думаешь, что правит миром обычных людей и что правит нашим? Можешь подумать хорошенько.

Микки сложил ноги бабочкой и забавно сморщил нос, пытаясь сосредоточиться на вопросах. Он не мог позволить себе ударить в грязь лицом и дать неверный ответ, ведь это будет означать, что он опозорит не только своего предводителя, но и весь клан. Однако, как бы он не повторял про себя эти вопросы, так и не смог прийти к логическому ответу. Наконец, он нерешительно ответил:

— Может быть... Чувство власти?

Сатклифф посмотрел на глашатая, затем на удивление громадную луну, казалось, если присмотреться, то на ней можно было увидеть кратеры.

— Замечательный ответ, Микки, ты молодец. Однако, если всё так просто, то отчего же наши миры так координально отличаются? Почему же мы не слышим отсюда, как кричат и плачут от потери родителей маленькие дети, внутри междоусобиц и нескончаемых войн? Всё чуточку сложнее, но если присмотреться, даже новорождённому малышу не составит труда понять эту простую истину. Ведь на деле, миром обычных людей правит один человек, который является среди них сильнейшим. Он оставляет своих подчинённых на произвол судьбы, а маленькие дети и их родители должны идти у него на поводу и полностью зависеть от него. Такой простой принцип можно сравнить с ребёнком, который всегда побеждает в драках и ведёт за собой испуганный ребятишек. Их же миром, правят как раз такие люди. Микки, вспомни любого ныне живущего предводителя или давно почившего. Все мы без исключения нуждаемся в своих людях, а они правят нашими действиями, желаниями и чувствами, уничтожая нас изнутри, но оттого сильно закаляя. Вот почему, лесные люди сильнее обычных.

Хоть у Микки и не было такой способности, но кажется он смог заставить силой мысли остановить своё сердце. Он неожиданно для себя приблизился к предводителю, чтобы не упустить ни единого малейшего словечка, произнесённого его устами. Может, сейчас Сатклифф и выглядел небрежно и слишком легкомысленным, однако Микки был твёрдо уверен в том, что во всём лесу не сыскать такого же мудрого человека как он, который никогда не боялся высказать всё, что думал, а оттого он его безмерно уважал.

— Я запомню ваши слова на всю жизнь, мой Господин!

Глашатай и предводитель просидели так некоторое время, полностью погружённые в затухший лесной праздник. Микки то и дело оборачивался на мирно дремлющего Сатклиффа, но это так казалось всего лишь на первый взгляд. На деле же он не упускал ни единого шороха своими чуткими ушами.

Микки не был до конца уверен, не снизошёл ли ангел с небес в лице Господина, дабы подарить небрежным людям спокойствие и тишину в их прогнивших сердцах.

— Можно встречно задать вам один маленький вопрос, Господин? — не выдержал глашатай.

— М? — открыл глаза Сатклифф.

— Что вы собираетесь делать с кланом Солнца?

Сатклифф закрыл один глаз и будто бы снова погрузился в мимолётный сон.

— Не переживай, у меня созрел совсем крошечный план. Микки... — Сатклифф привстал на одно колено и приблизился к глашатаю, коснувшись лбами. — Прошу тебя, что бы ни случилось, пообещай мне, что вместе со мной мы построим тот самый мир, в котором наши дети никогда не будут знать, что значит война и плакать они будут только лишь от счастья, в объятиях своих родителей.

В глазах Микки пронёсся ослепительный свет. Нет, больше у него не было ни единого сомнения в том, что его предводитель был спослан на землю самим богом.

— Конечно, Господин! — горячо воскликнул он.

Однако Микки не знал, что сидящий перед ним человек в скором времени станет известным на весь лес под именем "Кровавый Король", и те самые дети, которых он хотел защитить будут дрожать по ночам, вспоминая его поступки...

Ронни и Изао просто навсего задыхались от изнеможения. Один от физической усталости, а другой от моральной. Мальчик — Лис небольно шлёпнул друга по голове.

— Честно, более никудышного ученика попробуй поди поищи...

Однако Ронни его даже не собирался слушать. Он направил все свои толики оставшихся сил на то, чтобы всего навсего остаться в сознании. Все его ноги ломили, он даже не мог твёрдо встать на землю, а дыхание уже давным давно сбилось. В горле пересохло, а сердце стучало словно ошалелое. Бедный мальчик жадно хватал ртом воздух, пытаясь хоть как нибудь освежиться.

— Отцепись от меня, это мой второй день тренировок, чего ты от меня хочешь?

Внезапно, взгляд Изао скользнул к ногам Ронни. Мальчик держал на коленях небольшого размера красиво завёрнутую коробку.

— Что это у тебя?

— А тебе всё скажи! — передразнил его Ронни. — Знаешь, скольким трудом мне достались эти сэндвичи? Ты попробуй пройти мимо чуткого сна Айзека. Если бы что то пошло не так, он бы не только мне, но и тебе уши повыдёргивал!

Изао задёргал ладонями.

— Ладно, ладно, не кипятись ты так, я же просто шучу.

— Ещё одна такая шутка и думать не буду делиться с тобой!

Хоть Ронни казалось и готов был взорваться от возмущения, однако в следующую секунду мальчики разразились громогласным хохотом. Однако тут же прикрыли рты руками, ведь дом Айзека находился всего в полминутах ходьбы от этого места. Изао перестал смеяться и с какой — то животной тоской наблюдал за посмеивающимся Ронни. Он никак не мог разобраться, что же его тяготило...

Ронни развернул ткань. Коробка представляла из себя подобие шкатулки с различными квадратными отделениями, в которых находились маленькие бутербродики. Мальчик щедро протянул коробочку своему другу. Изао взял сэндвич, с которого щедро вытекал плавленный сыр. Ронни злобно ухмыльнулся. План удался на славу! Сейчас то он узнает, кто скрывается за этой дурацкой маской. Он во все глаза уставился на друга, который приподнёс к маске сэндвич. Ну же! Ещё чуть чуть! Ещё немного! И... Внезапно, чёрная противная субстанция закрыла весь обзор, покрывая всё лицо Изао. Послышался хруст помидоров и спустя несколько секунд, всё вернулось на круги своя. Ронни устало вздохнул. Видимо не сегодня и не в этой жизни...

И всё же, Ронни был всего лишь маленьким мальчиком, который слишком резко вошёл в новую жизнь жестоких тренировок, а именно поэтому усталость неумолимо одерживала победу в этой односторонней борьбе. Ронни пошатываясь уронил голову на плечо Изао и тут же тихо засопел.

Изао долго всматривался в лицо Ронни и он словно взбешённый, громко прыснул со злости. Кажется, теперь он наконец понял, в чём заключалось его недовольство... Ведь совсем не так должен был вести себя тот, кто потерял всё, что ему дорого! Он должен был не смеяться вместе с ним, а гореть пламенем ненависти ко всему живому! Отдать всего себя тренировкам и мантрам обещаний мести! У него был самый... Самый что ни на есть сильнейший стимул жизни! Но видимо из за маленького возраста и неопытности, он не мог развить в себе его в полной мере! Почему Ронни вёл себя в точности так же как он сам, как тот, у которого за всю его жизнь не было никакого стимула! Видимо, в нём играла юношеская ревность... Однако... В таком случае, почему он прямо сейчас не оттолкнёт Ронни прочь от себя? Почему его хвост бережно и весело гладил его по спине, убаюкивая и посылая в самые далёкие спокойные миры снов?

Кажется он противоречил самому себе. Хоть он и не мог понять почему, он поклялся себе, что ни за что и никогда не предаст надежд, возложенные на него этой маленькой глупой несмышлённой детской головушкой, поэтому уронил свою голову ему на макушку и уснул вместе с ним.

Ронни виновато опустил голову вниз, словно стоял на эшафоте, на котором его обвиняли в самых смертельных грехах, а если призадуматься, то Айзек сейчас так и выглядел... У мальчика закружилась голова. Что же учитель с ним сделает? Может быть накричит на него, обвиняя во всём, что только можно, а может, просто покачает головой и отвернётся, будто бы не собираясь даже тратить свои силы и голос на неудачливого ученика? Почему то именно второго варианта он не хотел больше всего.

Ронни долго перебирал ногами, пока Айзек наконец не сложил ладони треугольником и сказал:

— И так, давай подитожим...

— Угу... — буркнул мальчик.

— Пока я спал, ты тайком пролез в мою кладовую, стащил оттуда дорогое вино и пошёл пьяным дрыхнуть как ни в чём не бывало на улицу?

Ронни словно опешил от такого высказывания. Уж чего — чего, а таких слов он никак не ожидал.

— Что... Нет! Конечно же нет! Какая выпивка? Мне же всего одиннадцать лет! Да и к тому же, я не могу понять, как вы, взрослые можете употреблять эту дрянь...

Айзек подозрительно уставился на Ронни сквозь закрытые веки. Мальчик был готов поклясться, что сейчас его словно испепеляют взглядом.

— Живо дыхни...

Ронни готов был разреветься от такого отношения к себе, но сделал так, как ему велели. Кажется, Айзек не ожидал итога, поэтому произнёс, словно обращаясь к самому себе:

— Не пойму, в таком случае, почему ты снова спал на улице, а мои запасы почти полностью опустели?

Ронни лишь пожал плечами, но тут же встрепенулся от неожиданности — это Айзек со всей дури вмазал ладонью по столу, да так, что тот угрожающе накренился набок.

— Значит снова эта дура никак от меня не отвяжется...

Ронни с интересом поднял одну бровь, явно не понимая о ком идёт речь, но решил промолчать, чтобы не попасть под раздачу.

— Не важно... В любом случае, выходя на улицу, будь предельно осторожен, эта женщина любого сопьёт до смерти! — Айзек указал пальцем на соседний стул. — Не важно, садись, ты же хотел услышать всё, что я знаю, не так ли? Значит, пришло время.

Ронни распахнул глаза и не сводя их с учителя, сел за стол.

— Почему ты не рассказывал мне раньше? — в голосе мальчика чувствовались нотки раздражения.

— Потому что я никак не мог понять, что творилось в твоей голове после смерти семьи. Я не знал, когда ты придёшь в себя, иначе я бы рассказывал полуживому озлобленному на весь мир пареньку то, что он тут же забудет, поглощая информацию своей ненавистью. Однако... — Айзек свесил руки на стуле. — Видимо что — то с тобой случилось за эти два дня, раз ты стал свеж, как огурчик. Что — то... Или кто — то... — На последних словах он сделал заметный акцент, но видимо, чтобы не отпугнуть ученика, не стал его донимать, поэтому продолжил: — Ну да ладно, с чего бы мне начать в первую очередь...

Однако, учитель тут же замолчал, увидев отрешённый взгляд Ронни, направленный куда то под стол. Айзек не торопился утешать его или как — то подбадривать, кажется, он понял в чём дело, поэтому подошёл к покрашенному в белый деревянной навесной полке и вытащил оттуда увесистую бутылку какого — то напитка. Ни слова не говоря он налил в маленькую чашку содержимое и протянул мальчику.

— Выпей, это поможет тебе прийти в себя.

Ронни беспристрастно бросил беглый взгляд на чашку и спросил:

— Что это?

Напиток был ядовито оранжевого цвета и довольно плотным. Даже с расстояния мальчик чувствовал едкий апельсиновый запах.

— Всего лишь апельсиновый сок. У меня отсутствует другая ёмкость для хранения, поэтому приходится хранить в пустых бутылках из под алкоголя.

Айзек сел напротив ученика и словно пожирал его взглядом, настолько внимательно он за ним наблюдал, но кажется Ронни не заметил этого сквозь его закрытые веки и осторожно прикоснулся губами к соку, словно опасаясь, что это может быть спиртным, затем жадно выпил пол чашки и поставил на стол.

— Лучше? — невозмутимо поинтересовался Айзек.

— Угу. — буркнул Ронни.

— И всё таки, ты всего навсего маленький мальчик, который потерял семью, однако твой возраст является в то же время и твоим антидотом от негативных чувств. Что бы не происходило, ты всё ещё проживаешь своё детство, даже после всего, что произошло. Все дети беззаботные и не умеют долго грустить. Однако, стоит тебе услышать хоть слово о трагедии, так в твоём мозгу словно срабатывает переключатель и ты в очередной раз впадаешь в депрессию. Скажи... — Айзек опустил голову вниз, так что Ронни не видел его век, спрятанных за копной коротких волос. — Тебе кто то помогает не впадать в уныние?

Ронни встрепенулся. Что — то ему кричало о том, что об Изао лучше не стоило говорить, хоть и не понимал почему. Что ж, видимо интуиция побеждала в этом поединке, поэтому Ронни покачал головой и ответил:

— Нико всегда читал мне книги перед сном, мама пела свои песни, а папа играл на гитаре. Мне правда было очень весело и спокойно в тот момент. Да, чем больше у людей накапливается добрых воспоминаний, тем больнее с ними расставаться, я это понимаю. Однако те времена я не променяю ни за что на свете и лишь вспоминая о них, я чувствую, что мне становится чуточку легче жить дальше. Мама... Папа... Нико... Хотели бы этого и я постараюсь не предать их последнюю просьбу. Я так считаю...

Ронни гордо поднял голову вверх и твёрдо сказал:

— Я готов выслушать всю правду, насколько горькой она не была! Может Нико и убивал людей... — Ронни чуть сгорбился, но хлопнув себя по щекам и снова выпрямившись, продолжил: — И даже если у него были мысли о том, чтобы забрать и мою жизнь, я уверен, у него должны были быть на это веские причины! Так что прошу, расскажи мне всё, что знаешь!

Айзек приподнял брови от услышанного, но его глаза всё так же оставались закрытыми и мальчик не мог понять, о чём он сейчас думает. Однако решимость захлестнула всё его нутро и он не отводил взгляда от наставника.

— Вот оно что... — улыбнулся Айзек. — Признаться честно, я тебя недооценил. Ну что ж, начну пожалуй с того, как устроен мир, к которому я тебя готовлю. Этот, как мы с тобой выражаемся "мир" — всего навсего огромный лес, в котором не так давно живут четыре клана — Айзек замолчал, когда увидел, как Ронни устремил взгляд в потолок, стараясь не упускать из виду ни единой информации. Он был малость удивлён — это ничего не сказать. — Я буду делать небольшие паузы по ходу рассказа, так что в это время ты можешь задавать вопросы. Не стесняйся.

Ронни несколько раз забавно приоткрывал рот, чтобы задать вопрос, но передумывал, потирая подбородок. Наконец, он спросил:

— А почему же они там живут?

Айзек испустил из себя слабый стон, будто бы вопрос ученика кольнул его сердце. Затем, чуть опустив голову, он многозначительно ответил:

— Дело в том, что история лесных кланов зародилась путём очень... Очень тяжёлых решений. — Айзек опустился на стуле и тяжело вздохнул, будто бы пробежал целый марафон, но казалось, он лишь что — то вспоминал. Возможно, о былых временах? — Я был воителем не такое долгое время, но как никто другой понимал, что в те времена в лесу царил самый настоящий ад... — Айзек, откашлялся, заметив, с каким напуганным выражением лица скрючился Ронни. — Не переживай, сейчас в лесу жизнь не так уж и плоха.

Ронни тяжело вздохнул. Услышанное не дарило ему никакого утешения. Неужели ему и правда предстоит жить в таком страшном месте? Чтобы как — то отвлечь себя, он спросил:

— Так ты тоже был воителем? Так же, как и Нико?

Но мальчик тут же замолчал, когда увидел, как нахмурился учитель и скрестив руки на груди покачал головой, будто бы не довольный вопросом.

— Не волнуйся, я тебя не виню. Ты брат Нико, — имя брата он произнёс со скрипом, будто бы оно доставляло ему боль. — а потому обязан знать. Мы с Нико вместе состояли в одном клане. Не хочу углубляться в эту историю, так что просто скажу, что наши идеалы слишком отличались друг от друга, поэтому нам пришлось расстаться. Я ушёл из клана, а твой брат продолжил делать то... Что делал...

Ронни с тяжёлым сердцем плюхнулся на стул. И вот снова, те же слова, которые ему почему то никак не хотели разъяснить. Нико говорил, что делал что — то ужасное только ради него, но что именно...

Айзек оценивающе оглядел Ронни и наконец сказал:

— Поверь, тебе это лучше не знать, иначе рискуешь возненавидеть Нико до глубины души. Я не хочу тебе такой участи, пусть у тебя будет хоть один человек, которого не опорочит страшная правда.

Ронни мрачно кивнул и вдруг задумался. Нико всегда возвращался с работы, покрытый ссадинами и синяками. Выходит... У него не было никогда никакой работы, он лишь прикрывался радостными речами о своём занятии, а на деле всё это время жил в лесу, лишь изредка возвращаясь домой? Но... Откуда в таком случае у него были деньги на сладости и книги? Лишь одна мысль о том, каким способом они были получены, заставляло мальчика дрожать в ужасе. На ум приходил лишь... Образ окровавленных рук Нико и мерцание его ледяных глаз...

Ронни зажмурился и сжал кулаки. Неужели, Нико никогда не был с ним честным и всегда скрывал эту тайну? Тайну своей лесной жизни? Его голова шла кругом и он дрожащими руками отпил из чашки остатки сока.

— Прошу тебя, продолжай! — попросил Ронни, хотя у самого ужасно разболелась голова.

Айзек долго всматривался в глаза Ронни и лишь когда мальчик принял прежний решительный вид, или по крайней мере попытался, он продолжил:

— В каждом клане существуют свои порядки и традиции. Один очень сбалансированный, другой напичкан сильными воинами, хоть той же дисциплины им может и не хватать. В общем, у каждого клана есть свои преимущества и недостатки. Так же, в каждом из них во главе стоит предводитель, отвечающий за порядок и приказы, его помощник — глашатай. За войско же отвечает командир и лейтенант. Одним словом, каждый клан это досконально проработанная система. — Айзек усмехнулся, когда увидел, как Ронни по собачьи склонил голову набок. — Скорее всего, ты думал, что лесные жители это необразованные дикари, но на деле же, каждый из них умелый тактик и сильный воин. Не стоит их недооценивать. К сожалению, когда рядом существует несколько правителей, то кровопролитных войн не избежать и дело не редко доходит до битв, где может оборваться несколько жизней. Я, как и твой брат так же принимали в них участие...

Не успел Айзек договорить, как Ронни вскочил со своего стула и ударил ладонями по столу.

— Так значит... — глаза его сияли, а дыхание сбилось в приступе счастья. — Так значит Нико просто защищал свой клан, так ведь? Он никакой не хладнокровный убийца! Я так и знал... Я так рад!

Комната утонула в непроглядной тишине и Айзек был неприклонен в своих словах и будто бы нарочно разбивая все мечты и надежды ученика, ответил:

— Если ты так уверен в невиновности своего брата... Тогда почему твой голос так дрожит? Ты не веришь в добрые намерения Нико и я скажу тебе — будешь прав. Твой брат — чудовище, которое заслужило своей смерти. — Айзек поспешно добавил, увидев разъярённый взгляд ученика: — Прошу тебя, успокоится, мне нужно тебе ещё многое рассказать. Возьми себя в руки.

Лишь когда мальчик перестал шумно и тяжело дышать от злости, Айзек встал со стула, подошёл к середине комнаты и его тут же окутал чёрная склизкая масса, точь в точь такая же, как у Изао. Спустя секунду, учитель стоял в своём привычном волчьем костюме.

— Это моя стихия. Она заключается в том, что я могу перевоплощаться в различных существ; не важно, живущих в реальной жизни или же в мифологии. Как не трудно догадаться, я так же перенимаю их свойства. Так вот, в лесу в буквальном смысле этого слова абсолютно у каждого есть своя стихия, которую они получают с рождения и оттачивают их от и до. Тебе придётся жить вместе с этими монстрами.

Ронни так и распахнул рот от шока и его глаза забегали по комнате.

— Но... Но у меня нет никакой стихии. Я же... Я же просто навсего умру там, в лесу. — Ронни снова вскочил со стула и приложил ладонь к сердцу, усиливая смысл своих слов. — Да и к чему это мне рисковать своей жизнью среди таких опасных личностей и подвергать себя опасности, когда я могу жить рядом с тобой в полной безопасности?!

— Именно об этом я и хочу с тобой поговорить! — Айзек повысил голос, заставляя Ронни прогнуться под взрослым авторитетом. — Вспомни слова своего брата! Вспомни, что он тебе сказал перед смертью!

Ронни закрыл глаза, пытаясь выстроить разбегающиеся по разным углам мысли и выстроить их в одну большую линию. Голова гудела, а в висках что то стучало. Перед глазами снова выстроились тела родителей и опечаленный взгляд Нико. Борясь с подступающим притоком слёз и горечи, Ронни услышал слова Нико:

— "Найди друзей, в которых ты будешь нуждаться и которым будешь доверять. Однажды они спасут тебя от пучины отчаянья и станут для тебя настоящей семьёй."

Ронни медленно раскрыл глаза и свесил голову вниз.

Айзек подошёл к Ронни и положил свою мягкую ладонь ему на плечо.

— Я не смогу дать тебе то, что завещал тебе Нико перед смертью. Не здесь и не сейчас. Лишь там, где товарищи спят под боком друг у друга, сражаются за свою жизнь, там где каждая жизнь соклановца на вес золота — лишь там ты найдёшь тех, о ком говорил твой брат. Или же что, ты готов отбросить всё, о чём он надеялся и то, что всеми силами пытался защитить?!

— Нет! — запротестовал Ронни. — Я обязательно выполню последнюю волю брата!

Айзек был прав. Здесь он не сможет найти друзей, за которых он смог бы отдать жизнь и полностью им довериться. Лишь в пылу битвы, где каждый может умереть и надеется на своего товарища можно обрести наикрепчайшие узы. К сожалению, в этом мирном месте, где он жил вместе с учителем и тренировался вместе с новообретённым другом он не мог сказать, что его смогут связать эти самые узы.

Айзек взъерошил голову ученика и сел на своё место.

— Ты хороший и сильный мальчик Ронни, я верю, что у тебя всё получиться. На счёт стихии можешь не волноваться, она у тебя обязательно появится, как только ты вступишь в территории клана. В таком случае, нужно лишь спросить у предводителя о своей стихии и вы проведёте обряд, в котором она у тебя и появится. Конечно, я мог бы обучить тебя своей стихии, но к сожалению или счастью, она не будет настолько эффективная, как та, что уготована тебе по судьбе. Стихия — зеркало твоей души. Запомни это.

Ронни долго обдумывал и переваривал слова Айзека и к удивлению для него самого, они дались ему с большой лёгкостью, будто бы учитель объяснял какую нибудь школьную тему а не то, что можно с чистой душой назвать магией. Всё было так мимолётно и неожиданно, словно во сне, а потому всё давалось мальчику спокойно и просто.

— Ты уж прости, что нагружаю тебя этой информацией, но сегодня лучшего дня для этого не придумаешь. — Айзек издал странный горловой звук и презрительно зарычал. — Эта дура уже здесь. Можешь познакомится с ней, вы проведёте вместе много времени. А когда настанет день твоего выхода в новую жизнь, она пойдёт вместе с тобой.

— О ком ты говоришь? — наконец спросил Ронни.

Айзек ударил ладонями по столу с такой силой, что мальчику казалось, сейчас он расколется пополам.

— Я не хочу лишний раз видеться с ней, понятно?! Это животное любого сведёт в могилу за несколько минут!

Айзек бесцеремонно приподнял Ронни со стула и стал подталкивать его к выходу из дома. Наконец, он захлопнул за ним дверь, что то бормоча себе под нос.

— "Что это с ним? — пронеслось у мальчика в голове. — Мы же с ним живём вдвоём, кто тут ещё может быть, кроме нас?"

Однако, на всякий случай, он решил оглянуться, но не увидел никого, кроме копыт маленького оленёнка, который скрылся в зарослях лопуха. Он продолжал долго вглядываться в лесные дебри, но никого так и не нашёл. Наконец, Ронни присел у крыльца и сунул соломинку в рот, представляя себя главным героем фильма о ковбоях. В любом случа, ему нужно было переварить всю информацию. Мальчик закрыл глаза и бормотал про себя о лесных кланах, о стихиях, о предводителях с глашатаями. Как это всё странно...

— Надо же, смотри, не подцепи какую нибудь заразу, малыш!

Мальчик тут же вскрикнул от неожиданности, но тут же пристыженно одёрнул себя. Как он мог испугаться такого сладкого очаровательного женского голоса? Ронни оглянулся, но не увидел хозяина голоска и лишь небольшая рыжая лисичка смешно пробовала носом воздух, высунув приплюснутую симпатичную голову из зарослей. Словно не веря своей догадке, мальчик ещё раз оглянулся. Не может этого быть...

— Говорящая... Лиса?

Совсем небольшого размера плутовка довольно смело и грациозно выбежала из кустов и мальчик издал приглушённый звук удивления, не то крик, не то стон, когда увидел, что в пасти лиса крепко сжимала какую то бутылку, наполненную прозрачной жидкостью.

Рыжая подруга подошла вплотную к Ронни и старательно втянула в себя воздух, изучая нового знакомого. Затем её большие изумрудные глазки вспыхнули весёлым огоньком и она с наслаждением распушила пышный хвост, поставив одну лапу ему на колени.

— Надо же, как ты вкусно пахнешь! — проговорила лисица, осторожно выпустив из пасти бутылку. — Такой большой, а я до сих пор чувствую запах молока.

Она бесцеремонно и нескрывая восхищения потёрлась щекой об лицо мальчика, а он и не был против. А чему тут собственно удивляться, когда он только что узнал о том, что где — то в соседнем лесу живут дикари и наличие у них магических стихий, совсем как в сказках о волшебниках? Подумаешь, говорящая лисица, видели мы таких и не раз.

— Прости, что спрашиваю, — неуверенно сказал Ронни, вдыхая в себя запах тёплой шерсти. — А кто ты такая?

Ронни и не расстроился бы, если оказалось, что всё что с ним сейчас происходит было галлюцинацией и совсем обычная лисица подошла к нему чтобы попросить кусочек мяса, ведь единственную лисицу, которую он когда либо видел, сидела в клетке в зоопарке. Она была совсем худая и шерсть её была выцветшей и тусклой. Тогда мальчику было очень жаль бедное животное и лишь когда пришлось позвать Нико с работы, только тогда он успокоился и перестал плакать. С того дня он не ходил в зоопарки, да и желания не было абсолютно никакого. А эта лисица была огненная и пышная, совсем совсем на вид сытая и довольная жизнью. Лишь одно её расположение грело душу мальчика и он посмеиваясь обнял новую подругу, прижимая к себе. Лисица игриво вырвалась из его хватки и прижалась передними лапами к земле, а заднюю часть тела высоко задрала вверх, готовясь к нападению. И лишь когда они вдоволь наигрались и дышать от изнеможения обоим стало до боли груди тяжело, они замерли и смотрели друг на друга явно наслаждаясь весёлым времяпрепровождением.

— Я совсем совсем обычная лисица, не бери в голову. Просто навсего увидела тебя задумавшимся на крылечке и мне стало интересно. Раньше я тебя здесь не видела. Как тебя зовут?

Говорила она так сладко и очень искренне, что Ронни тут же почувствовал нарастающее к ней доверие, поэтому, он без утайки сказал:

— Меня зовут Ронни. Ронни Кримсон. Айзек взял меня в ученики и теперь я живу с ним до поры до времени.

Мальчик протянул ладонь в знак приветствия, но подруга лишь склонила голову набок и поинтересовалась:

— С тобой... Что то случилось?

Ронни отшатнулся назад в удивлении, явно не ожидая такого прямого вопроса. Кажется Айзек был прав, когда что то касалось его семьи, его настроение тут же падало, словно кто то игрался с выключателем в его мозгу.

— Твой взгляд... Ты словно закрыл своё сердце от чего то и боишься выговориться. — сочувственно продолжила лиса. — Если ты не хочешь рассказывать, я не буду тебе досаждать. Прости меня.

— Нет... Всё... Всё хорошо. — Ронни посмотрел в глаза подруги и по её слезящимся глазкам, он понял, что никакой она не враг, а самый настоящий друг, а значит довериться он может ей безгранично. Такие глаза не способны на ложь.

— Моих родителей и брата убили... — тихо прошептал он. — Айзек подобрал меня по просьбе Нико и взял меня в ученики. Он готовит меня к воинской жизни.

Ронни твёрдо уверил себя, что такими разговорами он напрочь лишил себя настроя, а потому всё стало таким безразличным и серым, что мальчик обхватил колени руками и положил на них свой подбородок. Однако когда он услышал тихий всхлип, то тоска тут же сменилась удивлением. Он обернулся к подруге и с ужасом заметил, как она плачет.

— Что ты...

— Прости меня. — снова всхлипнула лисичка. — Когда я слышу такое, я тут же становлюсь сентиментальной и кажется во мне просыпается материнский инстинкт. Я понимаю, сейчас лишняя жалость тебе никак не поможет, но я не могу смотреть без грусти на то, как кому — то до смерти плохо. Мы лисы такие... Очень эмоциональные, когда дело касается наших детей и в нас просыпается чувство, которое помогает бороться за них, даже когда кровь льётся ручьём, а сердце полностью разбито. Закрывая их... Своим телом...

Ронни тут же почувствовал себя полным неудачником. Кажется этой на вид глупенькой добренькой дурочке сейчас было намного хуже, чем ему. Он тут же со злостью одёрнул себя. Какой же он дурак. Снова пошёл на поводу у эмоций, а они могут быть главным фактором в сражении... Как с собой, так и с другими. Он тут же вытер слёзы рукавом и поспешил улыбнуться, чтобы успокоить взбунтовавшиеся лисье сердечко.

— Это ты меня прости, повёл себя как маленький ребёнок. Я понимаю, нужно принять смерть родителей как должное и двигаться дальше, но мне всё ещё нужно время. Понимаешь, это как закалять себя ледяной водой, поначалу просыпается желание бросить эту затею, а на душе становиться так тяжело, но со временем ты к этому превыкаешь и вода становиться едва едва холодной... Так же и с душевными травмами. Я не собираюсь жалеть себя и жаловаться, как сложилась моя судьба, но я ведь всего навсего маленький несмышлёный мальчишка, у которого забрали всё, что ему было дорого... Конечно, к такому долго привыкаешь.

Мальчик сделал глубокий вдох и снова улыбнулся, искренне, слегка одиноко, но очень по нежному, совсем как его мама. Его рыжая подруга совсем стихла и свесила голову вниз. Ронни даже не слышал её дыхания.

— С тобой всё хорошо? — он протянул к ней руку.

Однако он испуганно вздохнул, когда лиса молниеносно положила передние лапы ему на грудь и повалила на спину, нависая над ним всем своим телом.

— Дурак... Дурак! Дурак! Дурак! Не говори так, словно твои слова должны приносить тебе только боль и страдания! Если ты так тепло говоришь о своей семье, разве они не были потрясающими?! Я слышала, как ты говорил с Айзеком! Слышала, твои слова о том, что добрые и светлые моменты должны всегда нависать над тяжёлыми и страшными!

Говорила она горячо и страстно, от всего сердца, будто бы наставляет сбившегося с пути собственного члена семьи, да так, чтобы не дать шанса мальчику и на сопротивление.

— Но я ведь... — совсем ранимо запротестовал мальчик.

— Никаких но! Почему в таком случае я не увидела в твоих глазах ни единой толики светлого и яркого?! Ты же так совсем умрёшь! Ты навсегда отвернёшься ото всех и тебе больше никто никогда не поможет! Прошу тебя, не сдавайся! Глупый маленький несмышлёный болван!

Несколько горячих капель слёз шлёпнулась об его щёку и покатились вниз по подбородку.

— Почему... Почему ты так ко мне добра?

Подруга знаком лапы попросила мальчика приподняться и положила голову ему на плечо.

— Не знаю... — боль в её сердце совсем отступила, когда она почувствовала нежные прикосновения по своей спине. — Наверно, я очень люблю потерявшихся детей, которым нужна поддержка, иначе я совсем не могу.

Теперь пришла пора проливать слёзы и Ронни, на этот раз от чувства счастья и благодарности. Никто и никогда с ним не был так же добр, кроме Нико и родителей. Он обнял подругу обеими руками, совсем как маленькие дети, когда прижимают к себе четвероногих друзей.

Следующие минуты новых друзей проводились в оживлённо и весёлом разговоре. Если посмотреть на них со стороны, то создавалось ощущение, что они знакомы несколько лет, а то и десяток.

— Кстати говоря, ты так и не сказала мне своего имени. — с интересом обернулся к лисе Ронни.

Она с гордым видом подняла голову и вздёрнула хвостом.

— Ах, у меня нет имени. Люди так любят вешать ярлыки на всё подряд. Однако я буду не против, если ты дашь мне имя.

Ронни в который раз за день удивился и вскричал.

— Это так неожиданно, я не могу вот так сразу! Если я дам тебе имя, оно же навсегда останется с тобой. Ты уверена?

— Конечно. — в знак своей решимости, она весело завиляла своим хвостом.

— Ну раз ты настаиваешь... — Ронни прикоснулся указательным пальцем к подбородку и засмотрелся в небо, явно соображая. — Знаешь, Нико мне читал одну сказку, которая мне очень понравилась. В ней говорилось о лисе, которая помогала заблудившимся путникам. Она была такой же доброй и нежной как ты. А звали её Алиса. Как тебе? — смущённо пролепетал мальчик.

— Алиса... — лисица мечтательно закрыла глаза, будто пробуя на вкус новое имя. — А что, мне нравится. И просто и со вкусом.

Ронни растянулся в счастливой глупой улыбке и положил голову на кисть руки, внимательно изучая Алису.

— И почему Айзек тебя так не любит...

В ответ, Алиса указала лапой на бутылку, одиноко лежащую в стороне за высокой травой.

Внезапно, мальчика осенило и он угрюмо покосился на подругу.

— Так это ты воровала у учителя алкоголь! Знаешь, ты меня очень некрасиво подставила...

От былой ранимой и глупенькой лисички не осталось ни следа. Она оскалила клыки в усмешке и вздёрнула носиком.

— Будешь знать, как заставлять меня лить крокодильи слёзы.

В следующую секунду друзья весело рассмеялись. Разговаривали они очень непринуждённо и ярко.

— Слушай! — Ронни приблизился к Алисе. — Я хочу познакомить тебя с одним парнем, который мне помогает с тренировками. Мы будем все вместе проводить время, что скажешь?

Алиса опустила взгляд и улыбнулась. Она со скучающим видом стала перебирать лапами.

— Я знаю Изао. Он и правда замечательный парнишка... Ты уж постарайся стать для него хорошим другом, Ронни.

Что то Ронни показалось странным. Алиса вела себя так же, как и Айзек, когда догадывались об Изао, но приставать с этим вопросом он совсем не хотел.

— Скоро солнце будет садиться, мне пора домой. Ты уж не скучай без меня. — проговорила Алиса.

— Как? Ты уже уходишь? — грустно переспросил Ронни. — Ты наверно голодная, давай я попрошу Айзека накормить тебя, уверен, он не откажется!

И в подтверждение слов, в животике у Алисы жадно звучало и она неуверенно покосилась на дверь дома.

— Даже не знаю...

— Отказы не принимаются! — твёрдо заявил Ронни. — Если Айзек будет против, уж я ему устрою взбучку!

— Ну раз уж ты настаиваешь...

Ронни удовлетворённо хмыкнул и вместе с Алисой вошёл в дом. Шёл он впереди, но обернулся, когда услышал тяжёлые человеческие шаги позади себя и длинные рыжие волосы промелькнули перед его носом. Он снова обернулся и увидел необычную картину: высокая, совсем юная девушка с длинными лисьими ушками и пышным хвостом, сжимала в одной руке бутылку, а другой заключала в тисках голову разъярённого Айзека, который весь посинел от натуги. Учитель увидел Ронни и в его глазах мальчик прочитал явную жажду убийства.

Девушка с интересом посмотрела на Ронни.

— Чего это ты рот разинул, словно привидение увидел?

— Алиса?! — мальчик взревел на весь дом.

— Да, а кто же ещё? Проходи, не стесняйся, сейчас Айзек нас с радостью накормит. Ведь так, дружище?

Казалось, Алиса находилась в алкогольном опьянении, а ведь и правда, за одно мгновенье бутылка почти полностью опустошилась и Ронни, который поклялся, что больше нечему не удивиться, хлопнул себя по лбу.

— Теперь ты понимаешь, почему я эту дуру на дух не переношу? — отрешённо сказал Айзек, который полностью поник в объятиях Алисы.

— Никакая я не дура! — икнула девушка. — Теперь у меня есть имя! Алиса!

Айзек оттолкнул от себя развесёлую Алису, которая споткнулась и повисла на Ронни, который прогнулся под её весом.

— Алиса, не Алиса, мне без разницы! Это не отменяет того, что ты всего навсего хитрая воровка, которая обдирает всю мою коллекцию! Проваливай отсюда!

Алиса подошла вплотную к Айзеку и нагнулась, игриво поводя пальцем по его груди.

— Но ты же не оставишь бедную испуганную девушку совсем одну в диком лесу, голодную и дрожащую?

— Ха! Ты меня переоцениваешь! — усмехнулся учитель, сложив руки на груди и с вызовом уставившись на девушку. — Плевать я на тебя хотел.

Алиса демонстративно опустила ручки и медленным шагом стала отступать к двери, изредка оборачиваясь.

— Что ж, в таком случае пора мне умереть от клыков бешеных медведей... Прощай, Ронни...

Ронни наблюдал за происходящим и едва сдерживался от приступа смеха.

— Не дави на жалость, ничего не выйдет! — отвернулся Айзек.

Алиса сделала ещё несколько шажков и остановилась, когда услышала недовольные стоны мужчины.

— Тьфу ты! Я накармлю тебя, но после этого ты уйдёшь и никогда не вернёшься! Усекла?

Девушка весело обернулась и протянула руку Ронни. Раздался шлепок ладоней и друзья заговорщицки улыбнулись.