Небесные родители (джен)

Георгий и Демон-Отец летели недолго, пролетели оранжевую струну — вход в Лету. На лету Демон-Отец разговаривал с Георгием.

-Ты, когда умер, сразу попал в Лету, вот для чего были слабы твое крещение и крест. Крест, небось, купил недавно?

— Как Вы догадались?

— Догадался. Как я ненавижу этот цирк с крестами. Талантливых людей обрекают на десятилетия на кладбищах. Моих детей проводят через цирк с крестами, когда если и должен судить своих детей, так только я.

— Вы будите меня судить?

— Обязательно. Есть те, кто минует всяческого суда, некрещённые, не отпетые и те, у которых нет ангела-хранителя (по крайней мере на христианской земле так). Но такие счастливчики быстро узнают, что нужно явиться в Небесную канцелярию за новой астрологической картой. Там ее по одному отпечатку пальца составляют. А в астрологической карте — назначение на будущее воплощение.

— То есть любой некрещенный преступник может проснуться в раю?

— Называй этот рай Летой. За преступниками следит особый отдел, и сразу попадают к ангелам-оперативникам, когда умирают. Их отправляют на кладбища на подольше, либо в специальные желтые дома в Лете, это для тех, у кого сознание окончательно ебнулось: психи, маньяки, даунов — солнечных детей туда же, если даун не смог за жизнь хоть как-то развиться, а то почти поголовно своих матерей насилуют. За всеми этими личностями в желтых домах особый пригляд, их даже пытаются лечить.

За разговором Георгий и Демон-Отец добрались до дома, где жили родители Георгия. Это был уютный дом из красного кирпича. Вокруг был сад, очень похожий на картины Моне, необычайно красочный и прекрасный.

— Открывайте, свои, — сказал Демон-Отец, перелая через ограду.

Из дома вышли мать и отец Георгия.

— Его амнистировали, — сказал Демон-Отец. — И смотрите, что у него сейчас есть — крылья.

— Да, нам так и говорили, когда отправляли на землю, что у нас родится демоненок и его задача заполучить в этом воплощении крылья, а для этого нужно встретить великую любовь или получать вдохновение от тяжелой работы, написании книг, например, а наш стихи писал — сказал отец Георгия.

— Я тоже писала стихи, — сказала мать Георгия, — но я не демон, поэтому без крыльев.

— Мы ждем твою сестру, она только наша, а ты как подкидыш, тебе наша мама словно сурогатная, у тебя другие мать и отец, — сказал отец Георгия.

— Мама, ты у меня единственная, — сказал Георгий и обнял мать, объятие было приятным, таким же как в Клоаке.

— Как хорошо, что Софа-мяу этого не слышит, — сказал Демон-Отец. — Софа-мяу твоя настоящая мать, демонесса с детьми так их и называют: Даша-мяу, Маша-мяу, Софа-мяу. И Софа-мяу сейчас где? На Земле в теле твоей дочери.

Георгию стало внезапно понятно то единение душ в разговорах, которое было с Соней.

— И ты, сука, о ней не заботился, даже не навещал, — сказал Демон-отец.

— Вы за это его накажете? — спросила мать Георгия.

— Обязательно. Накажу ремнем, когда долетим до дома он примет облик ребенка.

Мать Георгия вздохнула.

— Но ты не забывай нас, навещай, — сказал отец Георгия.

Накажет ремнем, — пронеслось в голове Георгия, для него для пятидесяти пятилетнего мужчины было это дико, наказание кладбищем, пожалуй, получше будет.

— Полетели, — позвал Демон-отец.

Лететь было не долго, они снова пересекли оранжевую струну. Здесь было еще прекраснее, чем в Лете. Здесь все было как на картинах не только Моне, но и Густава Климта. Долго ли, коротко они летели, но долетели до двухэтажного особняка. Дом показался Георгию необычайно знакомым. Георгий посмотрел на Демона-Отца, «Нил» выскочило из памяти.

— Вы Нил? — спросил Георгий

— Смотрите-ка память возвращается, — усмехнулся демон.

В памяти всплыло еще «надзиратель Нил» и «злыдень Нил», — но Георгий не стал об этом сообщать.

Тем временем Нил с Георгием вошли в дом. В прихожий было большое зеркало, Георгий посмотрел на себя, на него смотрел мальчик лет пятнадцати, совершенно на него в детстве не похожий.

Навстречу выскочили разные дети и кинулись его обнимать.

— Георг вернулся! Мы открыли праздничную скатерть-самобранку.

— Как открыли? Вы не в курсе, что праздничную самобранку можно открывать лишь на день рождения или Новый год. Значит, кто-то из вас в день рождения будет без праздничной скатерти-самобранки.

— Не важно, зато Георг вернулся! Мы думали еще пять лет ждать. А он вырвался от этих крестоносцев.

— Не вырвался, а я его уговорил вернуться, еще сомневался, — сказал Нил.

— Георг вернулся! Георг вернулся! — кричали дети.

— Праздновать будем, когда я его накажу.

— Нет сначала праздновать, а потом накажи, тем более уже поздно, а скатерть-самобранка долго ждать не будет, скатается, — сказала самая младшая — Маша — всплыло в голове Георгия

— Хорошо, празднуйте, а накажу утром, — Нил поцеловал Машу.

— Спасибо, отец, — зазвучал гул голосов.

Георгия усадили за скатерть-самобранку, чего только на ней не было: пироги, икра красная, икра черная, блины, всевозможные салаты. Георгию тем временем возвращалась память и о днях в отчем доме и о предыдущих воплощениях. После каждого воплощения была порка, от порки было очень плохо морально и физически — словно теряешь всю внутренную энергию, а затем его утешала и питала энергией Мама-мяу и он восстанавливался. Но сейчас Мама-мяу в теле его дочери, кто будет его утешать и питать?