Фальшивая л... (гет)

Я сидела на остановке, когда Пит подъехал на старенькой темной «хонде». Он, как обычно, улыбался. Я села в машину и поздоровалась.

— Ты неважно выглядишь, — осторожно проговорил он. — Что-то случилось?

— Нет, всё в порядке, — ответила я, не глядя ему в глаза.

— Я тебе не верю. Вы поссорились?

— Нет. Пит, какое это имеет отношение к работе? — спросила я, начиная злиться.

— Хорошо, — он положил ладонь на руль, а другой рукой дотронулся до ключа. — Просто мне совсем небезразлично, что происходит с тобой.

— Я ценю это, правда, — опуская глаза, проговорила я. — Но я должна сама во всём разобраться.

Он больше ничего не сказал. Машина поехала. Я смотрела в окно на мелькающие дома, деревья и не задерживала ни на чем взгляд. Я чувствовала себя уставшей и разбитой, мне не хотелось говорить и не хотелось что-либо делать. Каждый из нас имеет право на счастье, мы все должны быть любимыми и должны любить сами, по-настоящему, без лжи. Но как понять, что этот человек не лукавит и не использует тебя? Как узнать, что он чувствует к тебе: любовь или ненависть? Это никогда не узнать, ведь мы не способны залезть в чужую голову, и даже если спросить, это может оказаться неверным. Кто-то недаром говорил о том, что сказанное слово — есть ложь. Может, потому монахи и дают обет молчания? Хорошее решение: уйти в лес, жить отшельником, не разговаривать даже с животными; так все проблемы хорошо решаются. Да, но сейчас я не могу всё бросить, как сделала это три года назад. Сейчас или никогда!

Я встрепенулась, и, кажется, напугала этим Пита. Он внезапно повернул голову в мою сторону, отвернулся и снова посмотрел на меня.

— Ты спала? — спросил он меня хриплым голосом.

— Не знаю, — приподнимаясь, ответила я.

— Мы скоро приедем. Не хочешь позвонить Эдварду?

— Он знает, где я.

— Ты не любишь его, верно? — спросил он прямо.

Моё сердце затрепетало, я в упор смотрела на Пита с широко раскрытыми глазами. Он лишь глядел на дорогу. Я опустила голову, вздохнула и закрыла глаза ладонью.

— Я не знаю…

— Неужели этот лживый лицемер может тебе нравиться? — Пит сощурил глаза, и губы его скривились.

— Пит, я не могу ответить тебе, ведь я сама не могу разобраться в себе, — потупив взгляд, прошептала я.

— Я понимаю, — его рука легла на мою, я снова вздрогнула. — Но ты не должна никого обманывать. Будь сама собой.

— Я так запуталась, что уже не знаю, где правда и что считать верным, — я положила ладонь на щеку и вздохнула, сдвинув брови.

— Я думаю, скоро это закончится.

— Надеюсь, — я повернула к нему голову и увидела его теплую улыбку, от которой мне стало легче.

Когда я была с Питом, мне становилось лучше. Я, к сожалению, не забывала свои проблемы, но он делал что-то такое невозможное и поднимал мне настроение. Только я могла сказать то, что чувствую, и я знаю: он не осудит меня, а, наоборот, поддержит и поможет. Я не говорила ему всего, что хотелось, потому что боялась. Но скажи я ему всё, он бы бросился бежать от меня.

Машина остановилась, и я снова вернулась в реальность.

— Это летний дом Сабрины? — выглядывая из открытого окна, спросил Пит.

— Нет, это всего лишь дом с бассейном. В большом доме сейчас ремонт.

Я вышла из машины, открыла ворота ключами, которые когда-то дала мне Сабрина. Помнится, тогда мы еще учились в университете. «Хонда» скрылась за аллеей высоких деревьев, я зашла на территорию дома и закрыла ворота.

— Ух, ты! Смотри, какая водичка! — воскликнул Пит, выбираясь из машины.

— Да, точно. Здесь всегда открывался красивый вид на пляж и озеро.

— Эх, жаль мы здесь по делу. Так охота искупаться!

Как ребенок! Но это мудрый ребенок, который понимает тебя и может дать тебе дельный совет. Он побежал по крутым ступенькам, ведущим к берегу озера. По пути он сбросил с себя рубаху и брюки, одним махом вошел в воду и радостный вынырнул оттуда.

Я прошла к главному входу и позвонила. Ничего не произошло. Я снова нажала на звонок. Далеко раздались шорохи. Вскоре дверь открылась, и я увидела Пенелопу в легком халате.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я резко.

— Это что ТЫ здесь делаешь? Никто не приглашал тебя, — злобно глядя на меня, прошипела она.

— Мы договорились с Сабриной об интервью. Где она? — выглядывая из-за её плеча, говорила я.

— Она пошла в «Lex», — бросила Пенелопа, складывая руки на груди.

— Так рано? — спросила я, приподнимая бровь.

— Ей нужно было выпустить пар после того, когда я сказала ей, что предложение, которое ты сделала моему брату, было лишь твоим планом, чтобы отбить Дарена, — спокойно проговорила она, разглядывая свои длинные блестящие ногти.

— Нет!!! Неужели… ты сказала? — вскрикнула я.

— А я предупреждала тебя! — яростно вскричала она и захлопнула дверь перед моим носом.

Стараясь не упасть, я сбежала к берегу, прокричала Питу, что заберу его машину ненадолго и умчалась. Дорога показалась мне еще более долгой, чем, когда мы ехали в Хамптон. Я едва не врезалась в другую машину, но, думаю, Пит простит мне царапину на левом заднем крыле.

Я забежала в «Lex», столкнувшись с какой-то дамой, пробурчавшей о моей невоспитанности. Я спросила у бармена, где я могу найти Сабрину, на мои невнятные слова он указал на дальний угловой столик, где сидела одинокая девушка, смотревшая в окно. Я долго не решалась подойти к ней, я смотрела на нее с того места и не хотела идти туда. Она сидела, подперев ладонью подбородок, и смотрела на прохожих. Я видела, как нервно дергаются её длинные ресницы, как пухлые губы шепчут что-то. Я тихо приблизилась к столику и села на против. Сабрина повернулась не сразу и не резко, будто знала, что я приду.

— И это после того, как всё наладилось, — начала она, опуская руку на стол. — Пенелопа мне всё рассказала.

— Мне бы так хотелось, чтобы это не было правдой… — умоляюще проговорила я.

— Мы уже проходили это, — холодно оборвала она меня и отвернула голову к окну. — Ты врала мне в глаза, — шепнула она и обернулась ко мне с глазами, полными слезами. — И не раз, не два, а сотни раз.

— Я никогда не хотела причинять тебе боль, — опуская взгляд, сказала я.

— Тебе нужно разобраться со всем этим, — она поводила руками по воздуху, — со всем, что произошло между тобой и Дареном, — она сощурила глаза и внезапно вскричала: Ты уехала! Ты не просто бросила его! — она приблизилась ко мне и указала на себя. — Ты бросила меня!

— Я не знала, что ты чувствовала, — шепнула я. — Извини.

— Я… я не могу и не хочу простить это всё просто так. Ты не добьешься от мне никакого сочувствия, — она скрестила руки на груди и откинулась на спинку дивана.

— Я и не прошу, — поднимая голову, проговорила я, — только дай всё объяснить, — я положила ладони на стол и посмотрела на неё.

— Объяснить что? — зло посмотрела она на меня. — Я уже всё слышала. Достаточно!

— Это всё… это был план Эдварда. Он хотел, чтобы ты ревновала, — выпалила я, прикладывая одну руку к груди, а другую откидывая назад.

— Почему я должна тебе верить? — еще больше сдвигая брови, спросила она.

— Ты можешь мне не верить. Но поверить Эдварду ты должна, — также откидываясь, ответила я.

— Неужели, это всё так? Эдвард… — шепнула Сабрина, снова подставляя ладонь под челюсть. — Почему он не мог просто поговорить со мной? Почему ради этого нужно было затевать нечто серьезное?

— Это же Эдвард. Ему всегда нужны были воздыхатели и преклоняющаяся публика, — сказав это, я внезапно поняла всё. Актер играет всегда. Ему нужны были слава и известность. Он добился её с моей помощью. Утопив меня, он стал богом в глазах других.

— Ну… я должна поговорить с ним. Извини, я пойду, — кратко добавила она и ушла в сторону к выходу.

Я кивнула и встала из-за стола. Мои ноги сгибались, я едва дошла до барной стойки. Краем глаза видела, как Сабрина набирала номер и говорила с кем-то по телефону. С Эдвардом, и так понятно. С Эдвардом, который вечно играет. Который запудрил мне мозги и воспользовался этим. Ох, Эдвард. Ну и самовлюбленный же ты эгоист!

— Джесс? Всё в порядке? — услышала я знакомый до скрипа в зубах голос.

Я была готова зарыдать: Дарен смотрел на меня нежным взглядом. Он взял меня за руку, и я внезапно улыбнулась.

— Знаешь, ты лучшее, что я видела сегодня за весь день…

— Правда? — его глаза загорелись, рука сжалась сильнее. — Хочешь посмотреть на дельфинов у берега?

Как ребенок свою мать, он вел меня за руку. Мы запрыгнули на только что подошедший автобус до озера и сели в конце салона. Я почувствовала себя школьницей, подменившей оценку в школьном журнале. Во мне бурлила смесь возбуждения и страха. Дарен до сих пор держал меня за руку, он смотрел вперед и улыбался. Пассажиры сначала оглядывались на нас, потом стали шептаться. Чувство неловкости охватило меня, я осторожно высвободила ладонь, но Дарен посмотрел на меня и снова взял мою руку в свою. Я подумала, что это очень похоже на наш выпускной вечер, когда мы с ним вдвоем сбежали с церемонии награждения короля и королевы бала. Мы сели на… тот же автобус и поехали… туда же…

Я встрепенулась.

— Что случилось? — спросил он, глядя на меня испуганными глазами.

Я молчала. Интересно, а он помнил тот день?

— Верно, ты думаешь о нашем выпускном балу, — ухмыляясь, проговорил он. Его рука сжалась, и я, сама того не желая, посмотрела на него. — Да, я тоже заметил, что мы едем на том самом автобусе, на то самое место. Как думаешь, это знак свыше? — он мягко улыбнулся.

— Возможно, — ответила я робко.

Автобус остановился, и мы вышли. Держась за руки, мы перебежали дорогу и спустились к берегу. Вода с шумом прибывала и забирала с собой песок. Он оглянулся, нашел длинное бревно, куда мы и сели.

— Я надеялся, что мы сможем провести больше времени вместе, — начал он, отпуская мою ладонь. Во мне возникло желание схватить его руку и прижать к щеке, но я сдержалась и опустила глаза. — Было бы неплохо наконец поговорить, — более холодно сказал Дарен, поднимая глаза на волны.

— Что ты хочешь знать? — тихо спросила я, стараясь не смотреть на него.

— А мне казалось, что Сабрина хотела побыть одна, — не слыша моего вопроса, проговорил он, собирая пальцы в замок. — Итак, — он вздохнул, я чувствовала, что ему было тяжело, — ты и Эдвард, — он остановился, — это действительно происходит?

— Нет, это всё обман, — вскинула я голову и умоляюще сложила ладони, — всё обман, — шепнула я. — Извини… Мне очень жаль, но это фальшивая любовь…

— Не понимаю, — он повернулся ко мне, его глаза сощурились. — Почему ты делала вид, что ты с ним?

— Я… Я уже и не рада тому… Но тогда, — расправила пальцы и положила их на колени, — я хотела, чтобы ты ревновал.

— Ну, — он снова посмотрел на озеро, расправляя брови, — отчасти это сработало. Джесс, — Дарен снова взглянул на меня, но теперь я не могла догадаться, о чем он думал, его лицо ничего не выражало, — когда ты уехала, я практически забросил учебу. Чуть не завалил экзамен по экономике, чуть не вляпался в криминальное дело, чуть не сломал себе позвоночник, — он положил ладонь на лоб. — Дедушка отправил меня на лечение на Арубу. А когда я вернулся, — он сжал одну руку в кулак, — Сабрина стала меня навещать. И мне было хорошо просто от того, что у меня кто-то был, — он придвинулся ко мне ближе и заглянул в мои глаза. — Но она никогда бы не смогла конкурировать с тобой.

— Никогда не говори ей об этом, — шепнула я свои мысли.

— Да, это убьёт её, — он склонил голову, на секунду повернул её к озеру и снова посмотрел на меня. — С того момента, как ты вернулась, я старался сделать всё правильно. Но я не знал, не понимал, что считать правильным, — он положил свои ладони на мои.

— Следовать за сердцем — не лучший ли совет? — поднимая брови, спросила я.

Его губы слегка улыбнулись, он наклонился, и я почувствовала тепло его дыхания. Да, в тот вечер мы тоже сидели здесь, на этом обваленном дереве, и целовались. Тогда казалось, что вся жизнь впереди и всё можно изменить, а сейчас ты боишься сделать шаг, потому что знаешь: он может быть роковым.

Дарен отстранился и глазами напуганного животного смотрел на меня. Он положил на лицо ладонь, поднялся и направился к берегу. Внезапно я вскочила и бросилась за ним, моя рука сжала его локоть. Он от испуга резко развернулся, и моя нога предательски подвернулась. Я, потеряв равновесие, упала, потянув за собой Дарена. Почувствовала, что упала на колени и локти, и услышала, что он упал рядом со мной. Я не удержалась и, перевернувшись на спину, легла на песок. Яркое солнце, пробивающееся сквозь листву деревьев, голубое небо, поблескивающее и переливающееся. Я повернулась к Дарену, он завороженно смотрел за движением листьев, я придвинулась ближе, и мои губы сами потянулись к нему.

— Дарен, давай забудем всё, давай начнем всё с начала, — взахлёб твердила я, не помня себя.

Он холодно отвечал на мои поцелуи, отстранился и лишь произнес:

— Джесс, я не могу…

— Да, извини…

Мы больше не говорили, сели на такси и уехали в Хамптон. Там нас ждал сюрприз.