Предательство (гет)

Они очень тихо прошли к башне Гриффиндора, прислушиваясь, доносятся ли голоса из факультетской гостиной. Грифон чувствовал себя не очень уютно, так как вся его семья, включая всех братьев и сестру, были здесь. Он мог легко почувствовать их присутствие. Взглянув на своих друзей, он увидел, что Гермиона нервно играет с кулоном, посылая взгляды на приближающийся портрет толстой леди. Гарри оставался спокойным, он шел впереди, засунув руки в карманы и, время от времени поглядывал по сторонам. Наконец он подошел к портрету и повернулся к друзьям:

— Вы как — в порядке?

Он волновался. Конечно, Гарри собирался снова встретиться с Сириусом, что само по себе, было очень тяжело, но он даже не мог представить, что переживали сейчас его друзья! Они ведь знали своих родителей всю свою жизнь, и связь с ними была куда сильнее, чем та, которая возникла между ним и крестным.

— Давай быстрее покончим с этим! — Гермиона кивнула, и Гарри, взглянув на них, повернулся к портрету. Толстая Леди глядела на них большими глазами. Казалось, что она узнала ребят, но Гарри решил не терять время на выяснения:

— Маггл!

Портрет повернулся на петлях и открыл вход в гостиную.

Когда он вошел, головы всех присутствующих повернулись к нему. Гарри отошел на шаг, пропуская своих друзей в комнату. Грифон, войдя последним, закрыл за собой дверь и осмотрелся. Напряжение в комнате было очень сильным — никто не двигался и никто ничего не говорил. После продолжительного молчания Гермиона сказала:

— Я иду в душ. — И исчезла в спальне девочек. Грифон и Дракон обменялись взглядами и решили последовать ее примеру.

Сириус дрожал. Он знал об этом, но не обращал на это внимания. Его крестник наконец-то приехал, но все происходило хуже, чем он ожидал. Гарри очень вырос и изменился не только физически, в его глазах читалась усталость человека, намного старше, чем он думал, и это очень сильно испугало Сириуса. Это, а также то, что парень едва взглянул на него, не вселяло надежду. В конце концов, не справившись со своими чувствами, он выбежал из гостиной как раз в тот момент, когда из спальни спустился Гарри. Дракон, увидев, как его крестный выбежал из комнаты, нахмурился, он раньше никогда не видел Сириуса таким обиженным и потерянным. Он увидел, как Люпин пытался пробраться к выходу из гостиной, что бы догнать своего друга, но все же решил пойти сам.

— Подожди, Люпин! — Все были удивлены, никто не заметил, когда Гарри появился на лестнице. — Я пойду за ним. Скажешь Рону и Гермионе, что мы увидимся позже.

Больше ничего не говоря, он вышел из комнаты, что бы найти крестного.

Поиски Сириуса не заняли много времени — тот сидел у окна в пустом кабинете. По его щеке катилась одинокая слеза. Его удрученный вид разбивал сердце Гарри, и злость сама собой проходила. Когда он, закрыв дверь, подошел к крестному, тот не поднимая взгляд, заговорил:

— Лунатик, пожалуйста, уходи. — Гарри слегка улыбнулся, поняв, что Сириус был настолько погружен в себя, что перепутал его с Люпином.

— Во-первых, мое прозвище не Лунатик, а Дракон. — Сириус резко поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза. — И, во-вторых, мне кажется, что нас ждет длинный и обстоятельный разговор.

Он сел на стул и посмотрел на Сириуса, который был, как бы загипнотизирован присутствием Гарри. Дракон терпеливо ждал, когда же его крестный выйдет из шокового состояния. Через десять минут Сириус сел напротив парня. Дракон заметил, что его руки слегка дрожат. Он никогда не видел, что бы его крестный так нервничал из-за чего-нибудь, обычно он был уверен в себе.

Он мог сказать что-нибудь, что бы помочь Сириусу, но понимал, что тот должен сделать первый шаг, что бы разобраться во всем сразу. Сириус боролся сам с собой — почему он так сильно нервничал, ведь его крестник дал ему то, чего он сам так хотел: поговорить с ним, выговориться, даже притом, что он смертельно боялся ответа Гарри. С глубоким вздохом он начал говорить — его голос был настолько тихим, что он сам удивлялся, слышит ли его Гарри?

— Гарри, я знаю, что не имею ни малейшего права разговаривать с тобой, после того, как я тебя предал. Я должен был тебе доверять, или хотя бы попытаться найти правду. Глупо говорить, что я не верил в твою вину, ты знаешь, что так оно и было, хотя мне сейчас тяжело в этом признаться. Мое единственное оправдание в том, что я пережил подобную ситуацию раньше — с Питером. Я слепо ему доверял, а он предал нас. Я знаю, что для тебя это уже не имеет значения, ведь я причинил тебе боли намного больше, чем все остальные, но все же, я прошу у тебя прощения.

Дракон увидел слезы в глазах Сириуса, когда его крестный повернул голову. Конечно, он понимал, что тот хотел сказать, ведь потеряв друга из-за этой маленькой крысы, он и не мог вести себя иначе.

— Я понимаю. — Сириус поднял глаза.

— Я действительно понимаю, но почему ты сравнил меня с Питером, а не с собой? Вещи не всегда такие, какими они кажутся. Я думал, тебе это известно лучше, чем кому-либо другому.

Сириус снова опустил взгляд — его крестник был прав. И он начал винить себя в том, что не попытался найти тогда истину.

— Я... я не решился тогда.

Брови Гарри удивленно поднялись — это был совсем не тот ответ, которого он ожидал от своего крестного. Злость начала возвращаться.

— И почему же нет? — Его тон был настолько резким, что Сириус вздрогнул.

— В начале мне было слишком больно. Мысль о том, что ты убил всех этих людей и предал нас, напомнила мне о том, что случилось с Питером, но потом она отошла на второй план. Я не хотел знать, зачем ты это сделал, мне не хотелось иметь ничего общего с тобой. Это убивало меня, как только я начинал думать о твоем предательстве. Несколько месяцев я просто существовал, и то — благодаря Ремусу. Если бы я остался сам, я просто сел бы где-нибудь в уголке и постепенно умирал.

Теперь Сириус плакал, спрятав лицо в ладони, отчего его голос был почти не слышен. Гарри не нуждался в его объяснениях, так как он хорошо понимал, что жизнь Сириуса была в очередной раз разрушена. Грустно взглянув на крестного, он почувствовал, в этом и частичку своей вины. Встав, парень подошел к окну, что бы разобраться со своими чувствами, пока Сириус придет в себя. Как только крестный успокоился, Гарри заговорил.

— Мне очень жаль, Сириус. — Блэк резко взглянул на отвернувшегося юношу. — Если бы не я, тебе не пришлось бы через все это проходить. Ты не заслужил этого.

Дракон прислонился головой к стеклу. Сириус быстро подошел к нему и резко развернул его лицом к себе.

— Сейчас же прекрати нести этот бред! Ты что, сошел с ума? Ведь это я предал тебя! Это была моя вина — моя и Волдеморта!

— Но...

— Никаких "но", Гарри, ты ведь знаешь, что я прав! — Он крепко обнял юношу и почувствовал, как тот напрягся, но не смог его отпустить. Гарри очень удивился, когда Сириус обнял его — любовь и нежность, исходящие от крестного захлестнули его. Через некоторое время он расслабился и склонил голову на грудь крестного, так как тот все еще был намного выше его. Это было то, за чем он так соскучился — отеческое объятие, которое мог дать ему только Сириус. С закрытыми глазами, парень прислушивался к дыханию и сердцебиению крестного, это успокаивало его намного лучше, чем что-либо другое. Сириус с удивлением смотрел на крестника, тот был таким умиротворенным в его объятиях. Мужчина все еще не мог поверить, что Гарри нашел силы простить его, или хотя бы попытался это сделать.

— Гарри?

Не глядя вверх, Гарри ответил:

— Что, Сириус?

— Теперь все в порядке? — Его голос был тихим, и он снова взглянул на крестника, который стоял неподвижно и, казалось бы, обдумывал ответ.

— Нет, еще не все, — дай мне немного времени.

Сириус кивнул и крепче обнял Гарри. Они долго еще так стояли, пока Сириус не отпустил парня и тот не отошел на шаг назад. Взглянув на крестного, Дракон улыбнулся:

— Пойдем в гостиную. Люпин, наверное, волнуется. — Сириус кивнул, и они вдвоем направились к Гриффиндорской башне.