Судьба (гет)

Когда утренние занятия наконец-то закончились, Рон, Гарри и Гермиона быстро вышли из класса. У них не было настроения разговаривать ни с гриффиндорцами, ни с Ремусом. Как только они вышли на улицу, ребята направились в укромный уголок сада и, убедившись, что их никто не видит, перенеслись на крышу, уверенные в том, что там их никто даже не заметит.

Грифон вздохнул и распластался на крыше, благополучно забыв о лежащем рядом бутерброде:

— Как мне это не нравиться! Почему Дамблдор с нами так поступил? Чего он пытается достичь? Мы все равно не вернемся до следующего года. У него совсем не было необходимости отправлять их всех сюда.

Дракон и Феникс легли рядом с ним, тоже позабыв о еде. Гарри тяжело вздохнул. Он уже давно перестал догадываться, что твориться в голове у Дамблдора. Некоторое время они молчали, так как у них совсем не было настроения для разговоров. Неожиданно снизу послышались громкие голоса:

— Оставьте меня одну, вы, толстые придурки!

— О, перестань, лапочка! Мы можем и поиграть вместе!

Троица вздохнула, узнав голоса Лаванды и Гектора. Грифон закрыл глаза руками:

— Неужели опять? Что с ним такое? Ему что — вчерашнего мало?

Феникс вздохнула:

— Похоже, нет! Подождите минутку. Я пойду, помогу ей, пока не случилось чего-нибудь плохого.

Но было уже слишком поздно. Они вздохнули, услышав возглас "Ступефай". Дракон перегнулся через край крыши и посмотрел вниз. Как раз под ним стояла Лаванда, нацеливая палочку на двух парней. Дракон заметил, что Гектор уже лежал в отключке. Феникс, которая находилась слева от него, неожиданно спрыгнула вниз и перекрыла возможность для отхода двум парням, с ужасом оглядывающихся вокруг себя. Увидев ее, они застыли на месте. Гермиона, не теряя времени, "отключила" их. Лаванда с удивлением уставилась на нее. Гермиона изогнула бровь и сухо сказала:

— Убери палочку подальше, пока ее никто не заметил.

Девушка покраснела и спрятала в карман палочку.

— Извини за это, но он пытался до меня дотронуться.

Гермиона понимающе кивнула:

— Мы слышали, но тебе не надо было применять против него заклятие. Теперь необходимо стереть его воспоминания.

Мужской голос перебил ее:

— А мы уже это сделали.

Обе девушки повернулись, и увидели, как спускаются вниз Рон и Гарри. Рыжий внимательно осмотрел Лаванду:

— С тобой все в порядке? Этот кусок дерьма тебя не обидел?

Девушка покачала головой:

— Нет, я его заколдовала раньше, чем он успел что-нибудь сделать.

Грифон с облегчение вздохнул, тогда, как Дракон внимательно посмотрел на трех толстяков:

— Нам лучше быстрее уйти отсюда. Еще не хватало, что бы нас кто-нибудь увидел рядом с ними.

Остальные кивнули и пошли за ним. Гарри спросил гриффиндорку:

— Лаванда, а почему ты одна?

Девушка немного застенчиво улыбнулась:

— Я, как и остальные, искала вас. Мы подумали, что если разделимся, то дело пойдет быстрее.

Феникс удивленно изогнула бровь:

— А почему вы нас искали? Что-то случилось?

Лаванда покачала головой:

— Нет, все в порядке. Просто, мы хотели поговорить с вами.

Троица переглянулась и, наконец, Грифон кивнул:

— Ну ладно, а где остальные?

— Мы договорились встретиться вон там. — Она указала на большое дерево, стоящее немного удаленно от дорожки. Дракон уже разглядел двух подростков, ожидающих их под ним. Приблизившись, они увидели Невилла и Дина. Оба парня тихо переговаривались между собой и, увидев, с кем пришла Лаванда, улыбнулись.

Все вместе они сели возле дерева, поджидая, когда к ним присоединятся остальные. Гарри чувствовал висящее в воздухе напряжение, но у него не было настроения исправлять ситуацию. Наконец-то, через пять минут, к ним присоединились Симус и Парвати, которые присели между Невиллом и Лавандой. Еще пять минут ушло на то, что бы Дин набрался смелости и прервал молчание:

— Э-э... Нам... Нам действительно жаль, что мы поверили в то, что вы убили всех тех людей... Нам жаль, что все это случилось с вами. Если есть что-то...

Дракон поднял руку, заставляя Дина замолчать:

— До того, как ты продолжишь, давай объективно посмотрим на вещи.

Остальные подростки посмотрели на Гарри, не понимая, что именно он имел в виду. Даже Рон и Гермиона об этом не догадывались, хотя и поняли: то, о чем собирается сказать Гарри — важно.

— Итак. Вы знали каждого из нас более четырех лет до того, как случилось первое убийство, не так ли?

Гарри не ожидал от них ответа, поэтому продолжил:

— Теперь кто-нибудь из вас может сказать, что вы знали меня так же хорошо, как Рон и Гермиона?

Гриффиндорцы покачали головами, и Парвати заговорила:

— Я не знаю, как парни, но я и Лаванда знали о Гермионе только то, что она любит учиться. Она практически все время проводила с вами, тогда как я почти всегда была с Лавандой.

Три парня, подтверждая, кивнули — никто из них действительно не знал Гарри и Рона очень хорошо. Конечно, они общались и жили в одной комнате, знали о ребятах больше, чем все остальные ученики школы, но близкими друзьями не были.

Дракон кивнул:

— Итак, мы не были близкими друзьями, и вы не очень хорошо нас знали, несмотря на то, что жили с нами в одних комнатах и учились в одном классе. — Гриффиндорцы кивнули. Феникс и Грифон улыбнулись, наконец-то догадавшись, к чему ведет Гарри. — В таком случае, надеюсь, вы понимаете, что на вас мы не злимся? Я не хочу вас обидеть, но если бы кто-нибудь обвинил вас в аналогичном преступлении, я, наверное, ему поверил бы, хотя мне это было бы и не легко сделать. Но вообще-то именно Министерство и Дамблдор убедили всех в том, что виноваты именно мы, и даже наши семьи поверили в эту ложь. У вас не было шанса узнать, что это были не мы, так как все доказательства были против нас.

Гриффиндорцы сидели, задумавшись — до них начал доходить смысл слов Гарри. Невилл решил уточнить:

— Но, Гарри, если ты именно так смотришь на это, то почему вы злитесь на директора и ваши семьи?

На этот раз ответил Грифон, несмотря на то, что вопрос был предназначен Дракону:

— Мы злимся на Дамблдора, так как он не пытался узнать правду о том, что именно случилось. Он просто безоговорочно принял точку зрения Министерства и был готов без возражений отправить нас в Азкабан. Я уверен, что над нами даже не было бы и суда. — Он ухмыльнулся и добавил: — Но мы решили не выяснять этого.

После небольшой паузы Рон продолжил:

— Что же касается наших родственников, то это просто — они же наши семьи, и при этом так легко поверили. Они же знали нас с детства. Я ожидал, что они хотя бы попытаются добиться рассмотрения нашего дела в суде, но единственное, что я услышал от них, это то, что они больше не считают меня своим сыном. Надеюсь, вы понимаете, что такие слова забыть совсем не легко.

Гриффиндорцы понимающе кивнули. Но до того как кто-либо сумел ответить, прозвенел звонок, объявляющий о начале урока. Троица встала и Гермиона сказала приехавшим:

— Пошли, начинаются вечерние занятия.