Если бы... (джен)

ДЕНЬ 74

Болотный лагерь

Над сборищем, что окружило возвышение в центре старинной площади перед обиталищем Ю-Бериона, возвышались фигуры Кор Галома и Идола Кадара. Галом вещал что-то, потрясая воздетыми к небу руками и напрягая голос, чтобы покрыть ропот толпы, в которой смешались послушники, ещё не получившие повязку членов Братства новички, воины и младшие гуру. Все кричали и размахивали руками. Чуть в стороне виднелась закованная в стальные пластины фигура Кор Ангара, рядом с которым пристроился Лестер. Оба они с неодобрением наблюдали свару, готовую перерасти в драку.

Оглядев всё это безобразие, Ю-Берион, сопровождаемый двумя стражами, легко сбежал по широким ступеням и приблизился к толпе.

— Говорю вам, Спящий явился мне прошлой ночью! — с надрывом кричал Галом. — Он горько сетовал на то, что Ю-Берион, любимый его ученик, предал его. Проклятые маги Воды нарушили обряд и не дали Спящему пробудиться и освободить нас. Это они во всём виноваты! Верьте мне, братья! А Ю-Берион сбежал ночью, и теперь никто...

— Кто это здесь сбежал?! — Просвещённый произнёс это не особенно громко, но шум почему-то сразу же смолк, а Кор Галом и поддакивавший ему Идол Кадар замерли как громом поражённые.

Ю-Берион направился к возвышению сквозь торопливо расступавшуюся перед ним толпу, не сводя взгляда с возмутителей спокойствия. Оба стража не отставали от Просвещённого ни на шаг, и позади них сразу же пристроились ещё несколько воинов и послушников, всем своим видом выражая преданность предводителю и готовность выполнить любую его волю.

— Галом, я разрешил тебе послать несколько человек за железами ползунов для общего дела, а не для того, чтобы ты наварил себе из этой дряни дурного пойла и потом принародно нёс всякую чушь, — наставительно произнёс Ю-Берион, приблизившись к каменному помосту и глядя на смутьянов снизу вверх. — Галом-Галом, я же предупреждал тебя! Разве болотника тебе мало? Ну, когда ты хлебал свою отраву, запершись в лаборатории, это ещё ничего. Я болел за тебя душой и молился Спящему, чтобы он избавил тебя от опасного пристрастия. Просветляющие сознание средства даны нам не для низменных удовольствий, а чтобы очистить разум и дух перед встречей с нашим богом!

В толпе послушников кто-то непочтительно рассмеялся.

— Я же говорил!.. — толкнул товарища в бок какой-то темплар.

Довольный произведённым эффектом, Ю-Берион с затаённой улыбкой оглядел толпу. Братья загалдели, одни довольно, другие — с сомнением.

Сухое, с резкими чертами лицо Кор Галома закаменело и пошло багровыми пятнами. Казалось, он не нашёлся с ответом. Зато Идол Кадар за словом в карман не полез.

— Ты! — закричал он, выставив руки со сжатыми кулаками в сторону Ю-Бериона. — Предатель, отступившийся от Спящего! Ты смеешь прилюдно оскорблять одного из самых уважаемых людей Братства и смеяться над нашей верой?! — он воздел руки к небесам. — Слушайте, братья! Этот человек больше не верит в Спящего! Он поносил его священное имя, а когда я стал возражать, запер меня в подвал и держал там до сего дня...

— Я запер? — очень естественно изобразив изумление, всё так же негромко перебил Кадара Просвещённый.

— Кор Галом запер, но... — начал было Идол Кадар, однако Ю-Берион властным жестом вскинул руку, заставив его умолкнуть. Снова возроптавшая было толпа тоже вмиг затихла.

— Вы с Кор Галомом можете запирать друг друга сколько душе угодно, если уж вас посещает такое желание после ваших одуряющих напитков, — насмешливо проговорил глава Братства, поднимаясь на возвышение и оттесняя своих оппонентов в сторону. — Но почему все мы должны выслушивать тот бред, что вы тут нагородили? Подумать только, будто бы какие-то маги помешали Спящему пробудиться! Да какое ему дело до всех этих магов и их лжебогов?! С чего вы вообще взяли, что он не проснулся?.. Молчи уж, Галом! — резко остановил Ю-Берион собравшегося подать голос Кор Галома. — Мы уже достаточно от тебя сегодня наслушались... Внимайте же, братья! Спящий пробудился в тот день, когда мы провели обряд. Да, я едва не погиб, ибо силы мои ничтожны перед мощью нашего бога. Но милостью его дано мне было восстать со смертного ложа и самому узреть приход в мир того, кому мы столько лет верно служили. Я восстал, чтобы сказать вам, что Спящий проснулся, и что имя его отныне Пробуждённый! А мы — Братство Пробуждённого. Пророчество исполнилось, первый шаг на пути к нашему освобождению сделан!

Кто-то в толпе радостно завопил, но многие стали недоумённо озираться и переговариваться. Кор Галом мигом заметил это, и на его хищном лице зазмеилась ядовитая усмешка.

— И где же твоя свобода, Просвещённый? — разведя руки в наигранной растерянности, спросил он. — Барьер по-прежнему на месте, даже стал ещё больше, чем был до обряда. Или твой взгляд столь зорок, что прозревает даль до границ мира, а эту призрачную помеху не замечает? Но мы-то люди простые, и нам хотелось бы выбраться отсюда, чтобы вновь увидеть свои покинутые дома и несчастные семьи. Чтобы вновь потолкаться на рыночной площади, посидеть в таверне и увидеть своих повзрослевших детей, у кого они есть. Но Барьер по-прежнему убьёт всякого, кто попытается его пересечь. Так, братья?

— Так! Верно сказал, Идол Кадар! — раздались голоса в толпе.

Ю-Берион слушал своего бывшего уже друга, сложив руки на груди и глядя на него с какой-то смесью жалости и насмешки.

— Ты глуп, Галом, раз не замечаешь очевидного, — отрезал он. — Если Барьер рухнет, и все мы разбежимся отсюда по своим домам, то не пройдёт и недели, как нас переловят поодиночке и водворят обратно на каторгу. И всем нам придётся махать киркой в рудниках под свист плетей охранников, а не покуривать болотник под сенью этих прекрасных деревьев.

Ю-Берион умолк, выдержав длинную паузу, во время которой медленно обвёл взглядом толпу. Встретившись с этим взглядом, роптавшие умолкали. Площадь погрузилась в мёртвую тишину.

— Пробуждённый мудр, — веско произнёс Ю-Берион, убедившись, что все слушают его, затаив дыхание. — Он печётся о нашем благе и провидит будущее. Поэтому он увеличил Барьер, приблизив наше освобождение. Вы думали, что освобождение — это разрушение Барьера? Нет! Мы можем быть свободными только под его благословенным куполом, который Пробуждённый возвёл, ещё будучи Спящим, для чего использовал глупость присланных королём магов. Придёт время, когда весь Мордраг окажется под Барьером. И править в этом новом мире будем мы! А чтобы купол рос и дальше, прежде надо сделать так, чтобы число верных последователей Пробуждённого под ним превышало количество неверных. Поэтому мы должны проповедовать и молиться, молиться и проповедовать! Только так мы приблизим свою свободу и свободу всего этого несчастного мира!

— Что он несёт?.. — простонал Идол Кадар, но тут же слетел с помоста, сброшенный поднявшимися вслед за Просвещённым темпларами. Послушники внизу придержали низвергнутого гуру, не дав ему упасть, но тут же затолкали за спины, чтобы не мешал слушать.

— А дабы укрепить нашу веру и убедить сомневающихся, Пробуждённый послал нам знак и откровение, явленное через его нового пророка, Кор Нетбека! — неожиданно заявил Ю-Берион. — Да, да, Галом, твои зелья нам больше не нужны. Сонный бред был необходим, чтобы прозревать волю Спящего, но стихия Прбуждённого — жизнь! Ступайте вслед за мной, братья, и убедитесь в этом своими глазами. Я покажу вам рощу священных деревьев, взращённых волей Пробуждённого за одну ночь. Идёмте, там ждёт нас Кор Нетбек! Он откроет нам волю Пробуждённого!

— Ловок, шельмец! — покрутив головой, одобрительно проворчал Кор Ангар. Однако кроме Лестера этих слов никто не услышал. Толпа взорвалась криками — удивлёнными, восторженными, недоумёнными...

ДЕНЬ 75

Южный Хоринис, город Дракия

Улочки и переулки Дракии отличались малой шириной и извилистостью. Почти все они, извиваясь, наклонно сбегали к морю по склону холма. Верхние этажи домов местами почти смыкались друг с другом, так что два горожанина, протянув руки из окон на противоположных сторонах улицы, запросто могли бы поздороваться друг с другом, приди им в голову такая странная фантазия. Единственной широкой улицей в городе можно было назвать Торговую. Она шла от Северных или Главных ворот и неторопливо спускалась к Портовой площади, на которой вяло копошился местный небогатый рынок.

В день, о котором мы ведём речь, значительная часть населения Дракии толпилась или прогуливалась в верхней части Торговой улицы. На восточной стороне здесь возвышался старый, весьма благолепного вида храм, посвящённый Инносу. Но вовсе не он и не расположенные ниже по улице дома местных купцов и богатых ремесленников интересовали сейчас горожан. Время от времени их взволнованные, а порой испуганные взгляды открыто или украдкой обращались в сторону ратуши — массивного одноэтажного здания из крупных каменных блоков, украшенного по бокам узкими островерхими башенками. Любопытство и беспокойство дракийцев объяснялось просто: отцы города принимали в ратуше необычных послов. Очень необычных.

— То есть, вы утверждаете, что эта проклятая колдовская стена неодолима, и мы обречены пребывать под ней вечно?! — подавшись вперёд, взволнованно спросил Бенно, градоначальник Дракии.

Прежде чем ответить, Ларс откинулся на резную спинку скрипнувшего под ним высокого стула, поковырял в зубах рыбьей косточкой и лишь после этого соизволил обратить свой взор на главу попавшего в западню города.

— Именно так, почтенный Бенно, — сказал он. — Боюсь, ваша судьба теперь навсегда или очень надолго связана с Минентальской каторгой.

В ответ раздались взволнованные голоса и мольбы к Инносу, который неизвестно за что прогневался на несчастных дракийцев. Пока отцы города выплёскивали свой ужас и пытались выбрать лучшую линию поведения на будущее, а воры невозмутимо продолжали поглощать изысканные блюда и запивать их отличным вином, Ларс внимательно оглядел представителей городской верхушки. Пожилой, с заметно выдающимся сытым брюшком Бенно, судя по жестам и выражению лица, не отличался решительностью, но был добряком. Он в растерянности сидел во главе стола и печально оглядывал всех собравшихся. Маг Огня Адельгариус, седой и сухощавый, воспринял грозное известие спокойно. Его умные глаза сухо блестели, когда он спорил с молодым широкоплечим начальником городской стражи по имени Вальберт. Тот предлагал перекрыть перевалы и держать оборону против каторжников, не пропуская ни одного из них на эту сторону гор. Старшина торговой гильдии Викер, степенный благообразный мужчина в богатом одеянии, обменивался короткими репликами с главой ремесленников, рыжебородым и широкоплечим Лавардом. Лица обоих были напряжены и встревожены.

Дождавшись, когда спорящие исчерпают свои аргументы, и шум поутихнет, Ларс вновь взял слово.

— Скажите, уважаемые, вы уже имели возможность убедиться в непроницаемости магического барьера, не так ли? — спросил он.

— Два стражника, посланных на разведку, сгорели. Та же участь постигла нескольких рыбаков, пытавшихся покинуть город морем, — неприязненно глядя на каторжника, отвечал за всех Вальберт.

— Вам ещё нужны какие-то доказательства наших слов, или сказанного и увиденного вами лично достаточно? — уточнил Ларс.

Все умолкли и начали переглядываться. Наконец, слово взял Адельгариус.

— Я скромный служитель Инноса, но на своём веку повидал немало, — сказал он. — И мне вполне известна природа магического купола, устроенного моими собратьями над Минентальской каторгой. Как это ни прискорбно, но я должен подтвердить, что выбраться наружу нам не удастся, и мы обязаны подумать, как сохранить город и помочь его жителям в этом печальном положении.

— Может быть, молодой человек имеет какие-то определённые предложения? — подал голос Бенно.

— Да, имею, — решительно заявил Ларс. — У вас тут, насколько я успел заметить, не более двух сотен жителей?

— Только в городе, — поспешил добавить Бенно. — Ещё несколько десятков человек живут на окрестных фермах и в доме покойного барона Айры. И хотя две трети жителей города составляют сейчас женщины, но...

— Дом барона Айры? Это не те ли постройки с красными крышами, которые стоят на выдающемся в море мысу на востоке? — вмешался вдруг Волк, до того момента вместе со всеми усердно набивавший желудок щедрым дракийским угощением. — Мы заметили их, когда спускались по склону, и подумали, что это какой-то замок.

— Да, это и есть баронский дом. Замком его назвать трудно, хотя ограждающая его стена достаточно высокая и прочная, а внутри находятся несколько опытных воинов и слуг...

— Не будем отклоняться от темы, — строго произнёс Ларс. — Итак, даже если город сможет выставить полсотни воинов, да ещё десятка три наберётся в окрестностях, вы всё равно не сможете противостоять ни одному из наших лагерей. Разве что с болотными придурками управитесь, но они и сами не нападут на вас. К тому же, есть ещё орки...

— Ты смеешь угрожать нам, каторжник?! — вскочил, потеряв терпение, Вальберт. — Напрасно я приказал своим стражникам пропустить вас в ворота! Нужно было ещё на подходе нашпиговать стрелами ваши грешные тела.

— Вы и сейчас можете перебить нас, — спокойно отвечал Ларс. — Правда, мы прихватим с собой с дюжину твоих бездельников, а через пару дней здесь появится сотня закованных в броню наёмников генерала Ли, и от вашего городишки не останется камня на камне. Вы этого добиваетесь?

— Ах ты!.. — ладонь начальника стражи рванула из ножен меч, но неожиданно была остановлена Адельгариусом, с нестариковской силой перехватившим руку молодого воина.

— Именем Инноса! — провозгласил старик. — Убери оружие и сядь на место.

Пыхтя и бросая свирепые взгляды в сторону Ларса, Вальберт подчинился. А маг вновь обратился к пришельцам.

— Насколько я понял, вы предлагаете нам присоединиться к одному из этих ваших лагерей? — уточнил он.

— Только таким образом вы сможете сохранить свою жизнь и свободу, — кивнул Ларс. — Поймите, в Миннентале сейчас несколько сотен мужчин — сильных, голодных и злых. Среди них, конечно же, немало безвинно осуждённых, однако большинство — настоящие разбойники, дезертиры и убийцы. Мои ребята, — при этих словах он кивнул на четвёрку воров, вольготно расположившихся у другого конца стола, — по сравнению с остальными вполне приличные люди. А если, не приведи Иннос, вам доведётся познакомиться со стражниками рудных баронов или бандитами Квентина, то вы вообще сочтёте нас овечками.

— Да уж... — сердито проворчал Вальберт, но умолк под направленными на него грозными взглядами Адельгариуса и старшин городских гильдий.

— Поэтому, — продолжал Ларс, — я предлагаю вам препоручить свою судьбу нашему предводителю Ли. Думаю, что ни для кого не составляет тайны, что он был оклеветан и несправедливо осуждён. Но при этом сохранил всю свою справедливость и благородство. Приняв нашу сторону, вы сохраните свои жизни и имущество в неприкосновенности, а также получите надёжную защиту от Гомеза и его шайки.

— А что вы потребуете взамен? — деловито осведомился Викер, пытливо глядя на посланца Нового лагеря.

— Мы нуждаемся в продовольствии и изделиях городских ремесленников, — ответил тот. — Кроме защиты, Новый лагерь сможет предоставлять вам также и магическую руду, за которую под Барьером можно получить что угодно. К тому же, многие крестьяне с рисовых плантаций и рудокопы могли бы поселиться у вас, чтобы заняться мирным трудом. Угрозы эти люди не представляют, хотя не все они праведники. Однако против полутора-двух десятков обученных стражников, которыми располагает ваш город, они бессильны. Ну, что скажете, почтенные?

Наступило недолгое молчание, которое нарушил Бенно.

— Нам нужно обсудить ваше предложение между собой и хорошенько подумать, уважаемый... э-э-э... Ларс, — нерешительно ответил он.

— Конечно, — широко улыбнулся глава воров, сморщив рассечённое давним шрамом энергичное лицо. — А мы пока, если не возражаете, прогуляемся по вашему замечательному городу. Время до темноты ещё есть.

— Разумеется, — чуть помедлив, согласился Бенно. — Надеюсь, вы будете вести себя достойно. А я прикажу Вальберту, чтобы он распорядился не чинить вам препятствий.

— Мы не заставим вас пожалеть о доверии, — с достоинством ответствовал Ларс. Изящный поклон, который он затем отвесил отцам города, мог бы сделать честь любому придворному, числившему среди своих предков по отцовской линии не меньше десятка поколений королевских паладинов.

Воры потянулись к выходу в сопровождении с трудом подавлявшего негодование начальника стражи. Вслед за ними поднялся и Адельгариус.

— Пойду, помолюсь Инносу, чтобы он даровал нам всем так необходимую в этот трудный час мудрость и рассудительность, — склонив голову, произнёс маг и направился к двери.