Записки юного целителя (джен)

Из зеркала на меня смотрит чужое лицо. Растерянно моргает неожиданно выразительными ресницами. Краснокожая забрачка-парикмахер добродушно улыбается за спиной.

— Юная леди осталась довольна?

— Да, да, очень!

— Всегда будем рады видеть вас в нашем салоне.

Иссан Айсард ждала меня в холле, лениво листая яркий глянцевый журнал. Она поднимается мне навстречу и оценивающе осматривает.

— Ну как?

— Нормально. Надо же, даже глаза на лице появились.

Я знаю, что не красавица, никогда на это не претендовала, но слова Иссан показались обидными. Та видимо почувствовала, что сказала лишнее, но сдавать назад не стала, а продолжила развивать мысль, только в несколько иную сторону, да так ловко, что я в какой-то момент даже смутилась тому, что слишком рано начала обижаться.

— Вообще, таким, как ты, симпатичным, но неярким, русоволосым, со светлыми бровями и ресницами, можно только завидовать: легкое движение руки, и любой образ создать можно. Хорошо, что волосы совсем коротко стричь не стала. С распущенными или собранными в тугой узел — два разных образа. Плюс косметика…

— Но косметика — это вульгарно?

— Вульгарно в вечернем макияже в офис приходить. А ты — доктор, значит, должна вызывать у пациентов волю к жизни в том числе и своим внешним видом. А коли работать тебе на флоте, то пациентами будут преимущественно молодые мужики…

Развивать мысль дальше Иссан не стала, и мы двинулись в «приличное кафе», ибо надо же мне показать нормальный столичный уровень, а не ширпотреб всякий. Кафе действительно оказалось очень уютным, еда вкусной, а болтовня Иссан легкой. После некоторого периода настороженности по отношению ко мне она определилась с линией поведения — покровительство над глупенькой, провинциальной дурочкой. В первый момент показалось обидным, но пока я не возражаю. Мне действительно катастрофически не хватает опыта жизни вне стен Храма, и я действительно не собираюсь бороться с мадмуазель Айсард за гипотетических женихов.

Откуда такая мысль? Из болтовни самой потенциальной соперницы. Проскользнуло у нее упоминание о том, что директор Айсард видит альтернативу университета для дочери в удачном замужестве. Сама Иссан прокомментировала эти планы замечанием о том, что полезные знакомства много для чего пригодиться могут.

В общем, у меня есть основания надеяться на нормальные отношения с моими новыми коллегами. Размышляю об этом, пока моя спутница отлучилась в дамскую комнату. Только додумать мысль мне помешали.

— Привет, Инэри.

За наш столик садятся трое парней и девушка. Забрака Амани я знаю. Он стал падаваном вместе с Ксененом. Девушку видела в компании Йошки, в то время, когда та работала в секретариате Совета. Наши?! Но откуда?

— Ой, ребята! Здравствуйте! Как я рада вас видеть! Вы?..

— Скрываемся.

-Тогда вам нельзя здесь. С минуты на минуту Иссан вернется.

— Не-а. Она уже забыла, что была здесь не одна, зато вспомнила, что ей срочно надо на другое полушарие.

— Вы не голодные? — уточняю, глядя на то, как один из парней сметает содержимое тарелок.

— Нет. Просто глупо оставлять жрачку, когда есть возможность, которая еще не ясно, когда снова представится, — хохочет тот, облизывая пальцы.

— Тогда, пошли отсюда. Едва ли поездка на другое полушарие возможна: сумочка Иссан вместе с платежной картой вон на спинке стула висит.

— ОК.

Я едва успеваю расплатиться за заказ, как вся компания вываливается на улицу. Радость от встречи, на которую я уж и не рассчитывала, перемешалась в душе с тревогой за чрезмерную беззаботность товарищей. Если даже нижние и средние уровни Корусанта нашпигованы уличными видеокамерами… Впрочем, мы так быстро меняем направления движения и виды транспорта, что я начинаю чувствовать себя уверенно. В конце концов, со дня падения Храма уже больше полугода прошло, а они не попались.

Прошло около часа. Наконец мы оказались возле затянутых строительной сеткой лесов, закрывающих часть небоскреба. По лесам поднимаемся на пару уровней. Потом пробираемся техническим коридором и наконец оказываемся в пустой квартире без межкомнатных дверей и с проломом в стенах. Судя по нарисованной на стене эмблеме Ордена, это логово спасшихся. Убого, конечно. Хорошо, хоть вместо окон дыр нет. То есть они есть, но фанеркой забиты.

Выглянула в щель и в голос расхохоталась. Через площадь напротив та самая парикмахерская, где я была около двух часов назад.

— Ага! — вместе со мной хохочет Амани. — Тогда-то мы тебя заметили и решили перехватить.

— За стол! — весело кричит из соседней комнаты девушка, чьего имени я все еще не знаю. — У нас, конечно, не ресторан семь звезд с кабаре в придачу, но чем богаты.

Действительно, после часовой пробежки на свежем воздухе и лапша быстрого приготовления на «ура» пошла. Но радость — радостью, а пора говорить о серьезном.

— Ребята, с Корусанта надо выбираться. Здесь нам жить не дадут. Деталей не знаю, но я так поняла, ситхи провоцируют падение во Тьму части плененных наших, с тем, чтобы их силами проводить облавы на выживших. А до регионов Внешнего кольца, типа… — называю один из секторов, упомянутых Палпатином как район желаемого сосредоточения джедаев, — руки у Империи дойдут еще ох как нескоро. Если вообще дойдут.

— А мы не собираемся спрашивать у ситхов, чего они нам дадут, а чего — нет. Убираться отсюда имеет смысл только если хорошенько хлопнуть дверью напоследок, — посерьезнел Амани.

Остальные радостно закивали. Впрочем, их лидер веселость настроения возвращать не стал. На меня обращен выжидательный взгляд. Откликаюсь.

— Как?

— Дарт Вейдер.

— Есть среди ситхов такой персонаж. И что?

— И он начал выходить на прогулки.

— Вы хорошо осведомлены!

— Стараемся.

Амани бросил короткий и, скорее всего непроизвольный, взгляд на одного из парней, что, едва отодвинувшись от стола, воткнулся в свою деку. Компьютерный гений.

— Влезли в систему городского видеонаблюдения?

— Допустим.

— Слушай, Амани, странный разговор у нас получается. И эта странность мне не нравится. Мы либо товарищи и доверяем друг другу, тогда говори начистоту, либо…

— Либо что?

Действительно, что? Замираю в недоумении. Пауза не затягивается совсем до неприличия только потому, что Амани заговорил сам.

— Мы не хотим обвинять тебя в чем либо, Инэри, но пока ты проводила время во дворце, мы уже больше полугода существуем в подполье. И сначала нас было пятнадцать. Сейчас осталось столько, сколько осталось. Нет, мы видим, ты осталась на светлой стороне. Однако дело не только в стороне Силы, но и в политическом выборе. Впрочем, хочешь прямого разговора, пусть. Так даже лучше. Что ты делала во дворце?

— Странный вопрос. Я — целитель. Лечила.

— Дарта Вейдера?

— Да. И продолжаю это делать.

— Ты можешь вывести его из строя?

— В смысле — убить? Нет. Для меня это равнозначно падению во Тьму.

— Жаль, но мы уважаем твое решение. Хотя, это не вполне честно. Гибель ситха от удара мечом, куда правильнее, чем смерть в постели. Справедливое возмездие предателю должно быть максимально очевидным.

— Вы, вообще, о чем?

— О том, что ты поможешь нам выйти на ситха, и мы осуществим возмездие.

— Всего и делов? А вы в курсе того, что Дарт Вейдер — это рыцарь Скайуокер?

— В курсе. Именно поэтому воздаяние должно быть не только неминуемым, но и быстрым.

— Да Сила с ним, с воздаянием! Вы серьезно полагаете, что сумеете справиться с одним из лучших бойцов Ордена? То, что вы задумали, не возмездие, а самоубийство.

— Против призрачной мощи темной стороны Силы мы возможно и не устоим. Но выбраться из оцепленного Храма нам помог случайно найденный артефакт — блокиратор Силы. Мы вышли почти открыто. В нас просто не признали одаренных. Сейчас эта штука помогает нам скрываться. Но у нее есть один эффект: она не прячет Силу, а реально отключает ее. Так что драться мы будем не с лордом ситхов, а просто с человеком, к тому же с, как бы это сказать…

— С глубоким инвалидом.

— Тебе не угодишь. То ты за нас переживаешь, то ситха жалеешь, — ухмыляется Амани.

— Знаешь, а нам все равно, — вступает в разговор девушка. — Это трудно объяснить, тому, кто не видел. Но мы три дня после ТОЙ ночи прятались в Храме. И все эти три дня на площади сжигали трупы погибших. Запах того дыма нам уже не забыть. Пепел тех костров стучит в наши сердца.

— Чего конкретно вы хотите?

— Для начала уязвимые места ситха узнать не помешало бы.

От возвышенного настроения девушки не осталось и следа, теперь она деловита и азартна. Амани куда сдержанней.

— Тебя, наверняка уже хватились и ищут, ты просто вызываешь Вейдера, типа тут гнездо джедаев, и он попадает в засаду.

— Гениально. А если сюда прибудут штурмовики вместо Вейдера?

— Едва ли. Они слишком часто упускают добычу. Впрочем, если у тебя есть идея выманить ситха лучше…

— Какое предложение? Это же бред какой-то! Покушение в центре столицы. Вы как террористы какие-то. Причем из плохого боевика! Поймите, у вас просто нет шансов. Совсем! Хорошо, допустим, что у вас получится. Смысл? Кому от этого станет легче?

— Об этом не беспокойся. Второе нас просто не волнует. Возмездие должно осуществиться. Точка.

— В чем возмездие-то? Погибнуть по-дурацки? Наш Храм погиб, и смерть даже обоих ситхов его не воскресит. Это можем сделать только мы и только при условии, что останемся живы!

— Опять к идее драпануть куда подальше?

— Да, ситх вас побери! Потому что только в мирах Внешнего кольца мы сможем не просто выжить, но и развиваться, и быть полезными разумным!

— Каким это образом?

— Сформироваться как мастера владения Силой и сформировать организацию одаренных. Потом — по обстановке. Если Империя начнет массовые притеснения, то вступить в ряды сопротивления. Но серьезного, такого, которое может победить и предложить альтернативу. Если в Империи установится приемлемый для большинства мир, то мы сможем помогать слаборазвитым мирам фронтира, возвращая авторитет в глазах народов Небесной Реки. Не факт, что получится, но так есть шанс со временем стать серьезной силой, с которой будут считаться и в имперском центре.

Мне не возражали. В какой-то момент показалось, что внимательно слушали. А потом… Я просто не помню, что было потом.

* * *

Потом появился потолок и, если постараться и чуть повернуть необыкновенно тяжелую голову, то еще и окно больничной палаты медцентра дворца. Что я здесь делаю? Не помню. Попробовала повернуть голову в другую сторону. Там обнаружился сидящий у моей постели лорд ситхов. Обычно было наоборот: он на больничной койке, а я рядом.

— Что со мной?

— Ничего особенного. Просто сотрясение.

Бр-р-р… Легкие — легкими, но и ожогами на лице Вейдера заняться надо. А то, когда он улыбается, выглядит это слишком по-ситхски.

Додумать не успела, потому что вспомнила. Не все, но до момента, пока Амани подал кому-то знак, и меня ударили сзади. Выдавить из себя вопрос получилось с большим трудом.

— Вы убили их всех?

— Да, — уже без улыбки, но спокойно отозвался ситх. — Ты предпочла бы, чтобы я сдал их Айсарду? Или повелителю? Благо, тот днями на Коррибан собирается.

Очень захотелось выкрикнуть что-нибудь про то, почему же не сдал. Только сил не хватило. Их даже на то, чтобы сесть не достало. Или это меня тяжелой, обволакивающей силой ситха накрыло. Словно безлунная ночь опустилась на землю, гася суету и заботы минувшего дня.

— Ну, ну, доктор, не рыпайтесь. Сидеть вам пока не по здоровью. А гнев — удел ситхов, прочим он просто не идет. Так что расслабьтесь.

Сейчас бы расплакаться. Но выпускающую слезы наружу кнопку тоже заело. И ситх не уходит. Сторожит он меня, что ли?

— Теперь моя очередь сидеть у постели больного, — миролюбиво отзывается тот.

— Почему я не в камере?

— За что? Твои действия даже опрометчивыми можно назвать с большой натяжкой. С учетом того, что девица-джедай была весьма сильным и уже неплохо обученным менталистом.

— Я не чувствовала попыток внушения.

— Внушения не было. Зачем? Достаточно снизить критичность восприятия, а эмоциональный отклик на встречу со своими наоборот усилить. Впрочем, на то, чтобы склонить тебя к участию в их авантюре, этого не хватило. Усиливать ментальное давление они не стали. Убивать безоружного оказались не готовы. А может, опасались, что я почувствую твою смерть. Короче, огрели по голове, забрали комлинк и, якобы случайно его включив, принялись спрашивать у «магистра Кеноби», что делать с захваченной изменницей. Примитивно, конечно, но пришлось вмешиваться, коли так просят.

— Артефакт не сработал?

— Очень даже сработал. Этим хаттовым костюмом без применения Силы оказалось очень тяжело управлять.

— Тогда как же?..

— Сила вырубилась у всех, так что ничто не помещало отделению штурмовиков зачистить помещение. Недооценка возможностей простых разумных и их технологий — типичная ошибка форсюзеров. Директор Айсард вычислил это логово за пятнадцать минут, после сообщения о странном. Вы до точки еще и не дошли, небось. И надо было для этого просто позвонить начальнику криминальной полиции. У него на заметке два десятка таких джедайских гнездышек имеется. Ощущение такое, что в Храме про обязательные датчики движения в недостроенных, заброшенных и иных подобных помещениях просто не слышали.

— Остальные девятнадцать джедайских гнезд уже зачистили?

— Нет. Полиция их либо упустит, либо понесет слишком серьезные потери. Я пока не вполне готов к бою с кем-то серьезней падавана. А специальное подразделение по борьбе с джедаями, Инквизиторий, еще не до конца сформировано. Да и наблюдать за тем, как беглецы пытаются адаптироваться к миру, повелителю показалось занятным.

-Занятным? Смотреть на то, как несчастные пытаются выжить?

— Выжить-то все стараются. А вот на хлеб насущный зарабатывают по-разному. В основном мелкими кражами и жульничеством в стиле «Отведи глаза кассирше», но иные уже до разбойных нападений и рэкета доросли. Но есть один индивид, рыцарь, между прочим, который частным сыском промышлять начал. И если в охотника за головами не превратится, то что-то мне подсказывает, что инквизиторы, если к нему и заглянут, то исключительно за советом.

И тут слезы полились сами собой. Да так, что рада бы остановиться, да невозможно. Почему все так? Жестоко, кроваво, подло. Но, прежде всего бессмысленно и глупо!

— Я не знаю, — глухо отозвался на мои мысли Вейдер.

— Это Палпатин во всем виноват! — пробиваюсь через волну всхлипываний и принимаюсь рыдать уже в голос.

— А это так важно?

— Тогда что важно?

— Наверное то, что мир стал иным. И с этим надо учиться жить.

— Это ужасно! Ужасно!! Ужасно!!!

— Ужасно. И самое ужасное то, что изменились мы. И вернись завтра милый прежний мир, мы не смогли бы жить в нем по-прежнему.

— Неправда.

Уже не рыдаю, недовольно бурчу, успокаиваясь осознанием того, что это ситху Вейдеру нет места в прежней жизни, а вот мне там было бы хорошо.

— Угу, — покладисто кивает ситх. — Жить и знать, что Орден прогнил и серьезно болен, но никто не желает заниматься его лечением. Что сотня рыцарей не сможет защитить Храм, и он ухитрится пасть усилием одного ситха и легиона солдат. Что народам Небесной реки глубоко насрать и на Орден, и на Республику. Что ради пользы дела кто-то из твоих друзей приложит тебя по затылку…

— Вы забыли добавить про ситхов, которые не совсем чудовища, и с ними вполне можно жить под одной крышей.

— Ну так ведь можно, — фыркает лорд.

Мне показалось, или он обиделся? А потом в голове мелькнула мысль, которую я до конца осознала, только озвучив.

— Старый мир умер. А новый еще не возник толком. И мы слишком дорого заплатили за смерть старого мира, чтобы позволить новому стать абы каким.

Наверное, зря я это сказала. От воспоминаний о сенаторе Наберрие лорд сжался как от удара. А ведь он так и не узнал о том, что потерял не двоих, а троих… И чтобы спрятать эту очевидно лишнюю мысль, я заговорила не о другом, но не совсем об этом.

— С оставшимися в умершем мире надо хоть попрощаться по-людски. Вам на Набу, мне на развалинах храма.

Грозный лорд ситхов сжался еще плотнее. Ему даже думать о ритуале прощания с ушедшим в иную плоскость Силы страшно.

— Давайте вы сходите со мной в Храм, а я когда-нибудь слетаю с вами на Набу?

— Повелитель хочет, чтобы я в ближайшие дни отбыл на флот.

— Значит, договорились?

* * *

— Они бы еще на старое ситхское кладбище средь ночи поперлись, — тихо ворчит за спиной Иссан Айсард.

Ситхское кладбище? На Корусанте есть такое? Никогда не слышала.

— На Корусанте все есть, — тихо ухмыляется под шлемом сидящий за штурвалом флаера Вейдер.

Я устроилась рядом. Айсард и О’Рега сзади. Вейдер пригласил их в Храм «в целях сплочения коллектива и ради наилучшего понимания коллегами того, с кем им предстоит работать». Короче тихо радуюсь тому, что ситхи нас не на Коррибан поволокли.

Мы уже несколько минут стоим на парковке Храма, но выходить не торопимся. По идее первой это должна делать я. Но мне просто страшно. Дарт Вейдер опять тихо ухмыляется и выпрыгивает первым. Я выбираюсь следом. За нами — наши сопровождающие.

Ночной Храм производит жутковатое впечатление страшной и не очень детской сказки. Но так даже лучше. Днем впечатление оказалось бы гораздо тягостней. Сейчас же запустения особо не видно. Только грохот башмаков по камням кажется нестерпимо громким, отдаваясь в груди синхронно ударам сердца.

Мы в центральном атриуме. Кремация погибших проходила не здесь, но мне это неважно. Это место полно отпечатков Силы тех, кто ушел за ее грань. Этого достаточно, чтобы попрощаться с ними. Едва ли кто-то из моих друзей и просто знакомых был силен настолько, чтобы остаться личностью и за гранью бытия. Если кто и мог бы, после пережитого краха, едва ли этого хотел. Значит, они давно растворились в Великой. Что ж, я просто вспомню лица и помашу им рукой.

Погружаюсь в транс. Количество оборванных нитей Силы вокруг поражает и отталкивает, как грязный комок паутины в углах заброшенного дома. Почему они не растворились более чем за полгода? Может быть именно потому что их слишком много. Не знаю. Пытаюсь найти последний след кого-нибудь из знакомых. Нет, не получается. Разве что лицо мастера Че мелькнуло. Но я не вполне в этом уверена. Слишком силен остаточный фон боли, страха, растерянности, смерти вокруг. Не пытаясь вычленить отдельные лица, улыбаюсь им всем. Покойтесь с миром, друзья мои, а я постараюсь, чтобы новый мир хотя бы отчасти был достоин вашей памяти.

Тени прошлого отступают. Обрывки нитей уже несуществующих жизней тают в Великой. По моим щекам текут слезы, но я продолжаю улыбаться. Стоящий в нескольких шагах лорд ситхов низко опустил голову. Сейчас он практически не читается в Силе, хотя щитов нет. И Тьмы вокруг нет. Просто мысленно он где-то очень далеко отсюда. Я не лезу. Ему тоже есть, с кем проститься в этих стенах.