Генерал и графиня (гет)

Примечания:

Слово: гром

Октавия никогда не думала, что будет жить во дворце покойных родителей, ибо при жизни они неоднократно говорили, что каждому аристократу положено иметь собственный дворец, в котором он встретил бы Старушку Смерть. Но вот оказалась здесь. Почему-то для неё это не стало удивительным открытием. Империя захватила её страну, истребила практически всех дворян, соответственно, поменяла правила. Но свыкнуться с ними оказалось гораздо труднее, чем Октавия думала. Впрочем, это уже неважно.

Она уже давно не посещала родительский дом. Наверное, с восемнадцати лет. Верховный знал об этом, а потому, отдав ей приказ поселиться в отдалённом дворце, мол, так никто не посмеет навредить, упомянул родительский дворец. Конечно, Октавия хотела возразить из-за нарушения древних традиций, но он даже не захотел слушать.

— «Делай, что хочешь, но чтобы через неделю тебя не было в столице», — сказал он напоследок.

Ей пришлось подчиниться, однако причину такого поспешного отъезда она не смогла узнать. Верховный уклонялся от ответа, переходил на другую тему — в общем, всячески старался не отвечать на поставленный вопрос. Это злило, но сделать Октавия ничего не могла. Она посетила родительский дом и была потрясена до глубины души, увидев, в каком состоянии он находился. На месте прекраснейшего, когда-то благоухающего сада её встречал заросший, чуть ли не проходимый лес; белоснежные скульптуры неких богов, которыми при жизни восхищался отец, разрушились, оставив после себя только части тела. Стёкла уличных фонарей разбиты, не говоря уже про обычные. И это был только внешний вид. Что творилось внутри, Октавии не хотелось даже думать. Появлялось лишь огромное желание вырвать клочок волос и зарыдать от горя, которое ей придётся пережить с строителями. На ремонт дворца ушло слишком много средств, однако сейчас всё хорошо.

Октавия постаралась сохранить то, что оставили родители. Она восстановила скульптуры и поставила их на том же самом месте — во внутреннем саду, где нынче покойная матушка сидела в белоснежной беседке и занималась любимыми увлечениями, например, читала книги о политике или вышивала платочки. Также Октавия сберегла семейную библиотеку, галерею, в которой собраны портреты всех членов её семьи. Последнее, что осталось от них.

Всё хорошо. Октавия жила в отремонтированном дворце, частенько списывалась с дочерью — от сыновей письма кое-как получишь —, от которой получала все известия. Пока снова не приснился этот сон, в котором постоянно участвовали витражи, гром и молния, а позже раненная она лежала на полу.

* * *

Октавия проснулась в холодном поту посреди глубокой ночи. Стая маленьких мурашек мигом пробежались по спине. Она, судорожно дыша, вскочила с постели и подбежала к окну, сделанном во французском стиле. На улице шёл обильный ливень. Где-то вдалеке могла сверкнуть молния, а через несколько секунд, казавшихся ей целой вечностью, — тяжело пророкотал гром.

— У меня плохое предчувствие… — шепнула во мрак Октавия, сжав ткань накинутого на плечи пеньюара.

Пелену звенящей тишины прорвала мелодия, установленная на «смарт-часы». Кто-то звонил. И похоже, не раз. Октавия подбежала к ним и, приняв звонок, увидела голограмму дочери. Вид её был крайне встревожен. Из голубых глаз лились слёзы, катились по худым щекам.

— Мамочка… — всхлипывала она, попутно вытирая слёзы. — Герман… Убил Альберта!

Октавия застыла. Сердце где-то болезненно закололо. Земля ушла у неё из-под ног. В голову начали приходить разные мысли. Неужели Герман на такое способен? Что между ними случилось, и почему она об этом не знала? А может, это всё дело рук Верховного… Что же произошло на самом деле?