Красавицы и чудовища (джен)

Палпатин задумчиво проводил взглядом сорвавшегося с места ученика. Здесь и сейчас у Сидиуса нет основания сомневаться в его верности, что бы там не голосил обворованный по причине собственной жадности Таркин. Проблема не в этом.

Сразу после получения известия с Альдераана Палпатина скрутил приступ ревности. Дарт Вейдер — это только его! И ничье более! Он слишком много вложил в ученика, чтобы делить его хоть с кем-то, тем более, с какой-то соплячкой. И дело вовсе не в том, что появившиеся дети могут как-то поколебать лояльность младшего ситха. Скорее уж наоборот. Палпатин сумеет использовать новую привязанность как дополнительный поводок. И даже не в том, что после Мустафара старший ситх вынужден вкладывать в ученика гораздо больше сил, времени, умений, чем это обычно принято у ситхов. Тут, опять, скорее — наоборот. Сидиусу удалось не просто восстановить жизнеспособность тела, техники владения Силой, но и подкорректировать личность. Дарт Вейдер — не Энакин Скайуокер. Хладнокровнее, сдержаннее, расчетливее. Правда, появилась некая усталость, из-за которой этого всего лишь двадцативосьмилетнего человека не получается назвать молодым. Мелочь? Возможно. Но она вполне устраивала Палпатина, делая младшего ситха куда более предсказуемым, чем был молодой джедай.

А тут — на тебе! Под маской не видно, но Палпатин готов поставить на кон пол-империи, за то, что у уносящегося ловить Кеноби Вейдера глаза горели шалым, молодецки веселым и не факт, что желтым огнем. Но главное, что вышибало старшего ситха из равновесия, это понимание того, что у его ученика впервые за несколько лет появилось нечто вне интересов империи. Нечто свое, интимное, не то, чтоб закрытое, но отдельное. И это оскорбляло лучшие собственнические чувства Дарта Сидиуса. Да и просто обидно стало: растишь ученика, растишь, душу, можно сказать, вкладываешь…

Первым ответным порывом было свернуть головки соплякам и вернуть статус кво. Вторым — посмотреть на одаренных малолеток и, если они в папашу уродились, то сменить увечного ученика на двух необученных, но здоровых. Только Шив Палпатин давно зарекся действовать, повинуясь эмоциям и капризам. Ситуация изменилась и изменилась кардинально. Его задача использовать эти изменения с максимальной пользой для своей Империи. Остальное — побоку.

Несколько дней на Коррибане восстановили ясность ума и душевное равновесие. А известие о воскрешении сенатора Наберрие вообще создало новый, занятный расклад. Ну, не совсем новый. Он думал о чем-то подобном до Мустафара, да не срослось тогда. А пока…

— Пойди и приведи мне Кеноби, мой мальчик.

Проводив уносящегося с заданием ученика задумчивым взглядом, Шив Палпатин обернулся к все еще стоящей поодаль Падме Наберрие.

— Простите, что услал вашего благоверного, но он — человек государственный.

Женщина молча склонилась в почтительном поклоне.

— Вы действительно ничего не помните?

— Да, сир. Увы, но это так.

— А привитые с детства манеры никуда не делись. Вы ведете себя в строгом соответствии с этикетом. А воспоминания… Следует ли жалеть об этой потере? Во многом знании многие печали.

— Мне нечего ответить вам, сир. Трудно оценить горечь потери, когда не знаешь, что именно потерял.

— Браво, девочка, природный ум тоже никуда не делся. Идемте, думаю, вам будет небезынтересно узнать чуть больше про собственного мужа. Да и с детьми познакомиться пора, не так ли?

* * *

А летящий в логово залетных якобы тускенов Дарт Вейдер про жену практически не думал. Потянулся в Силе к детям. Просто убедиться, что с ними все в порядке. Нет, чего-то реального он не опасался, но старший ситх рядом. Так что мало ли. Дети оказались в порядке. Связь еще недостаточно окрепла, чтоб было можно разобрать детали, но ощущение спокойствия и детской беспредметной радости воспринималось четко. Словно греющийся на ласковом солнце ранкор, ситх минутку понежился в лучах давно забытого восторга не по поводу чего-то конкретного, а просто так, и разорвал связь. Делом пора заняться.

Все равно к месту предполагаемого боя подлетел в состоянии расслабленном, почти благостном. Сделал круг над лагерем беженцев. Фермеры с округи сбились возле одной из ферм в надежде всем вместе пересидеть смутные времена. Следов серьезного боя не видно. По периметру дежурят хорошо вооруженные люди. Причем, как явные фермеры, так и парни с повадками профессиональных бойцов. Кеноби не видно. Зато в Силе отпечаток жуть какой интересный.

Завидевшие его машину часовые замахали руками. Мало того, сигнальными ракетами обозначили место посадки. К вылезшему из кабины ситху, правда, близко подходить поостереглись, но дорогу преграждать не пытались, а куда идти, он и сам знал.

Штабную палатку, между прочим, могли бы и силовым щитом прикрыть. А то, чтоб покончить с собравшимися, одной выпущенной со штурмовика ракеты хватило бы. Если бы не приказ императора, очень соблазнительный вариант, между прочим.

— Вау! Ё..! Дарт Вейдер приперся!

Судя по сленгу не вполне трезвая Асока Тано бросила карты на служащий собравшимся столом оружейный ящик. Карты, к слову сказать, отнюдь не топографические — игральные. В сабакк она резалась с Оби-Ваном Кеноби и Рамом Котой.

— Здравствуйте, господа джедаи. Привет, Шпилька. По какому поводу водку пьянствуем?

— Полегче с выражениями, ситх! — заорала тогрута. — Шпилькой меня мог называть только один разумный в галактике — мой учитель! А ты заткнись, ибо харей не вышел!

— Девушке больше не наливать, — обратился не к ней, а к Оби-Вану ситх, но выждав секунду, все же обернулся к даме. — Только он один? Но помнится, и моя жена вполне безбоязненно называла тебя Шпилькой.

— Заткнись, падла!

— Оби-Ван, коллеги не в курсе? Ну, и темнила же ты, рыцарь Светлой стороны Силы.

— Позвольте представить, господа. Энакин Скайуокер — темный лорд ситхов Вейдер, мой бывший ученик, — огрызнулся Кеноби.

Кота только удивленно присвистнул. Асока же перевела на Кеноби мутный ненавидящий взгляд.

— Ты! Ты! Ты почему молчал?!

— Боялся за тебя, Асока, — скорбно опустил глаза долу тот.

— Боялся, что я вслед за учителем паду во Тьму?

— Если это так, то это он зря: упасть куда бы то ни было ты едва ли сможешь, а вот сигануть сдуру — запросто. Так что правильно делал, что не говорил, — решил не обострять ситх.

— Ну, и как там — на Темной стороне? — и верно немного успокоилась Тано.

— По-всякому. Как и везде, впрочем.

— Оно того стоило? — не унималась тогрута.

— Не знаю. Может быть и нет. Но по-другому не получилось.

Не смотря на презрительное фырканье бывшей ученицы, ситх оставался на удивление спокоен. Сдерживать привычную при появлении джедаев на горизонте ярость сегодня не пришлось. Не было ярости. Еще совсем недавно от одного намека на адептов Света словно повязку с незажившей раны срывало, и душу корежила нестерпимая боль. А сегодня осталась только горечь. Рана не исчезла, но ее словно бактовый пластырь прикрывал. Неужели простая детская радость, сочащаяся по возникающему каналу, способна действовать как заживляющий гель? Впрочем, все это лишь скользнуло по краешку сознания, в основном же — только удовлетворение тем, что выполнить приказ повелителя и доставить джедая живьем оказалось гораздо проще, чем можно было предположить.

— Итак, господа, вернемся к нашим шаакам. За что пьем?

— За упокой собственных душ. А чего время терять, пока ты не приперся! — уже не агрессивно, скорее обиженно забухтела Асока.

— Почто так? Подводная лодка в лесах Татуина погибла в неравном воздушном бою. А убечь не пробовали?

— Не канает. Здесь собралось почти две тысячи разумных — практически все обитатели этого района. А вокруг ходят несколько банд. Оставить лагерь сейчас — обречь их на смерть. Значит, сидеть и ждать твоего прибытия.

— С каких это пор джедаев стали волновать жизни случайных разумных?

— Ты прав, — не стал спорить Кеноби. — При других обстоятельствах сохранение жизней трех джедаев было бы важнее. Но сейчас наш уход преподнесли бы как бегство, трусость, оставление беззащитных в опасности и еще Сила знает, какой мерзостью Имперская пропаганда это умеет. Это способно породить сомнения почти у всякого. Слишком немного в галактике осталось тех, кто способен разъяснить истинное значение поступка джедая.

— Что, Кеноби, перестали в галактике считать верным любой поступок джедая, просто потому, что это — джедай?

— Да, теперь так оценивают действия имперцев.

— А еще твое предложение драпануть, пока не поздно, не поддержали даже Асока с Котой? Всегда неполноценными джедаями были они, да. Сорт второй и неправильное воспитание.

— Не глумись над памятью Йоды! — неожиданно вспылил Оби-Ван.

Но Дарт Вейдер его проигнорировал, повернувшись к Раму.

— Реально хорошему боевому генералу-джедаю драпать честь не позволила, Шпильке — гонор. Но что мешало поднять задницы от стульев и прогуляться вокруг лагеря, дабы банд вокруг просто не осталось, а уж потом гордо удалиться?

— Ты же сам знаешь ответ, Вейдер. Зачем сотрясать воздух попусту?

— Знаю, пожалуй. Но хочу услышать подробности. Хотя… Вы ж их не знаете. Вам, Кота, просто повезло: в вашем подразделении не было клонов и приказ 66 оказалось некому выполнить. Вот и шлялись вы пять лет по задворкам галактики с бригадой наемников, обеспечивая силовую поддержку всяких щекотливых дел. По ходу к вам прибилась Асока Тано. Хатт, Шпилька! Кто бы мог подумать, что то, что я не сумею защитить тебя от ложных обвинений и не дать изгнать тебя из Храма, спасет тебе жизнь!

— Давай без лирики, а?

— Не вопрос. Короче несколько дней назад вас наняли для некоей силовой операции на Татуине. И нанимал вроде бы приличный персонаж — кто-нибудь типа Иблиса.

— Мотма, вообще-то.

— Один хрен. Но происходящее здесь вам крайне не понравилось. Тут еще Кеноби подоспел. Короче, наплевав на контракт, вы взялись защищать тех, кого нанялись вырезать, а так как задаток и немалый вы уже взяли, то вам чем с нанимателем, лучше уж с Дартом Вейдером встречаться.

— Как-то так. Нас нанимали укоротить зарвавшихся хаттов и их приспешников, а выходит — против гражданского населения.

— Угу. Просто кому-то, думаю, император уже знает, кому именно, приглянулся тихий Татуин под место дислокации базы каких-нибудь жутко демократических воинов Света. Для чего сперва спровоцировал резню всех против всех, просто чтобы освободить планетку от излишков населения. Подразумевалось, что имперским властям дела не будет до страданий глубокой провинции. А когда слухи все же дойдут до Империал-Сити, то кто-то не столь одиозный как Мотма или Иблис, предложит решить проблему своими силами. Император не возразит, а тот блестяще справится с задачей, ибо достаточно подать сигнал, и банды тускенов-террористов буквально в одночасье исчезнут, превратившись в отряды освободителей. После чего на то, что планету покинет меньшая часть освободителей, а большая предпочтет остаться на опустевших землях, никто внимания не обратит, — вальяжно развалившийся у импровизированного стола и разглагольствующий ситх вдруг смолк и подобрался. — А про датомирскую ведьму среди отирающихся поблизости «тускенов» вы зря не сказали…

— Мы не…

— Мои ни разу не одаренные клоны, зачищающие окрестности, ее заметили, а вы нет? Это не смешно, Кеноби.

Дарт Вейдер поднялся и направился к выходу.

— Эй, ситх, ты про нас не забыл?

— Да куда вы денетесь? Ждите, пока.

— Почему бы сразу нас не убить?

— Ты так низко оцениваешь шансы троих против одного? Спасибо, мастер. Но у меня приказ доставить вас к повелителю.

— Убивать нас будет Сидиус? — усмехнулся Кота.

— Не уверен. Когда Дарту Сидиусу надо спустить пар, он обычно находит себе жертв сам. Меня отпускает порезвиться с напутствием «Иди и убей». Ситхи вообще ребята крайне эгоистичные: каждый развлекается как умеет. Приказ «Пойди и приведи ко мне» я исполняю впервые.

— Скайуокер, я с тобой! — неожиданно вернулась в разговор задремавшая, было, Тано. Мало того, весьма четко и уверенно поднялась на ноги.

— Не возражаю. Но если это попытка покончить с собой, то не дам.

* * *

Ведьма ему попалась знатная. И как ее Рекс обнаружил? Впрочем, такого опыта загонять одаренных под меч ситха больше ни у кого в галактике не было. Штурмовики не просто обнаружили и окружили логово в пещерах небольшой горной гряды, но и не спугнуть ухитрились. Хотя, скорее, ведьма солдат поблизости заметила, но внимания этому особого не придала, на накрывающую ее логово пелену невидимости понадеявшись. А когда почувствовала приближение ситха, стало уже поздно.

Схватка в узком коридоре — в данном случае просто песня. Ширина коридора — как раз чтобы ситх занял боевую стойку. Места для маневра Асоки Тано не остается. Шансов выскочить из-за спины бывшего учителя у нее категорически нет. Она гарантированно весь бой из-за его плеча наблюдать станет. Оно и хорошо, ибо даже если в последние годы уровень мастерства Шпильки несколько вырос, то шансов против датомирской дамочки у нее все равно мало.

Сам же бой стал столкновением двух стен силы. Плести кружево техник негде. Две стены силы, как два ползущих на встречу друг другу проходческих шита, уперлись лоб в лоб. Столкновение чистой Силы. Это то, что ситху доктор прописал. Противостояние на равных продолжалось минуты три. Потом чаша весов медленно, но верно начала склоняться в сторону Вейдера. Ведьма пятилась. Наверное, ей следовало отойти в просторную пещеру гораздо быстрее, а не цепляться за каждый метр коридора. На деле до зала они добрались тогда, когда соперница выдохлась и сражаться на равных уже не могла. Теперь можно и Шпильку вперед выпустить. Пусть девочка порезвится.

Наконец, сбитая с ног и оставшаяся без оружия ведьма плотно зажата силовой петлей.

— Шпилька, пойди-ка, прогуляйся. Посмотри, что на свежем воздухе делается, а я пока с дамочкой неспешно пообщаюсь, на предмет цели ее визита.

— Ты не хочешь, чтобы я видела, как ты будешь ее допрашивать?

— Да, и я настоятельно прошу тебя выйти.

— Стесняешься?

— Нет. Просто не хочу, чтобы ты слишком жестко осознала, что Дарт Вейдер — это не Энакин Скайуокер. Оскал не тот. Уж извини.

— Пожалуй, я, действительно не хочу этого видеть.

Асока стояла у входа в пещеру и смотрела на звезды. Деловито снующие вокруг солдаты внимания на нее не обращали. Думать о чем-о конкретном не получалось. Слишком резко и кардинально изменился мир вокруг. Слов нет — одни эмоции. Даже точно определить, сколько времени прошло, не получилось. Но, наверное, много.

Наконец, в проеме появилась темная фигура ситха. Рука лежит на мече. Не потому что опасается нападения снаружи. Потому что просто не успел убрать руку, возвращая меч на пояс.

— Световой меч — как орудие пыток. Новатор, — решила не оставлять жест незамеченным Асока.

— Увы, старая добрая ситхская традиция — не таскать с собой еще и паяльник, если есть световой меч.

Продолжать не хотелось обоим. Поэтому пока грузились в шатл, молчали, а в салоне тогрута заговорила совсем о другом.

— Ты действительно нашел жену и детей?

— Да.

— Поздравляю.

— Спасибо.

Помолчали. Первым его нарушил ситх.

— Ведьма прилетела сюда с заданием убить персонально одну из танцовщиц хатта Джаббы и некоего джедая, отдаленно напоминающего нашего друга Обика. Приказ отдавала старшая ведьма клана, но это ниточка, за которую есть смысл тянуть.

Шатл тем временем опустился у лагеря беженцев. Кеноби и Кота их ждали и запрыгнули в машину без лишних приглашений. О том, по чью душу новопреставленная ведьма прилетела, Кеноби в курсе.

— Летим к сарлакку в пасть — ситху в лапы, — с каким-то странным удовлетворением вымолвил Оби-Ван.

— Не гунди, джедай. Сам знаешь, с появлением у меня одаренных детей, ситуация, когда право на жизнь всякого одаренного получается из рук императора, а иное карается смертью, меня перестала устраивать категорически. Я тебе больше скажу: я вовсе не исключаю, что, потянув за датомирскую ниточку, я в конце концов не приду к моему повелителю.

— Мы летим мочить Сидиуса? — оживилась Асока.

— С чего бы? Между утверждениями «это могло быть» и «это так и было» лежит смысловая пропасть. Вот чего я постараюсь добиться, так это признание статуса одаренного к Силе. А для этого как минимум нужны не просто одаренные, но интегрированные в имперские социальные структуры одаренные. Например, первый учитель лорда ситхов Кеноби, вывезший из зоны боевых действий его ребенка, а потом вернувшийся, чтоб защитить простых людей, или генерал Кота, наплевавший на опасность и деньги, вставший на защиту гражданского населения. Асока Тано так вообще датомирскую наемницу почти в одиночку завалила.

— «Интегрированные», «социальные». Блин, мастер, тебя Палпатин часом не в крон-принцы готовит?

— Это не обсуждалось. Но голокронов по политологии, социологии и теории управления за последний пять лет прочел куда больше, чем по военному делу или техникам владения Силой. Подозреваю, что повелитель вкладывает несколько иной смысл в понятие «Избранный».

— Конкурента боится, — не согласилась с мнением бывшего наставника заметно повеселевшая Асока.

* * *

— Главный имперский палач халтурку на дом волочет! — язвительно прокомментировал появление сразу трех джедаев вслед за учеником Палпатин. — Я вроде бы одного Кеноби заказывал?

Вейдер развеселого настроения своего повелителя не разделял. Чем только еще больше раззадорил императора.

— Есть время разбрасывать камни, и есть время собирать камни. Что еще из когда-то разорванных связей вы прячете за пазухой, Вейдер? Это же госпожа Асока Тано — жертва джедайской педагогики, я правильно узнал?

— Да, мастер, — не поторопился преклонить колено младший ситх.

Зря. Не сделал добровольно — пришлось почти падать от удара силовой волны по ногам. Только еще унизительнее вышло: вместо в общем формального жеста, на четвереньки перед повелителем плюхнулся, а уж потом предписанную протоколом позу занял. Хорошо, хоть внимание Асоки Палпатин переключил на себя.

— На «жертву педагогики» не обижайтесь, мадам. Но уж больно очевидный косяк. Собрать в пару двух ярких холериков, где у «учителя» жизненного опыта и мудрости просто в силу юного возраста такие же крохи, как и ученицы. До такого еще додуматься надо.

Асока недовольно фыркнула, а вот что именно вызвало ее недовольство, пойди догадайся. Палпатин же надежно перехватывал инициативу.

— Вейдер, мой мальчик, не принимайте мои слова слишком близко к сердцу. Я вами доволен. Пойдите к жене и детям. Вам надо общаться побольше, чтоб наверстать упущенное. А о деле мы и потом поговорить сможем. Идите, идите уже. И бандитку свою с генералом недорезанным с собой прихватите.

— Да, повелитель.

Поклонился Вейдер уже спине императора, направившегося к прикрытому силовым куполом шатру своих походных апартаментов. Двое бойцов Алой гвардии вежливо препровождали Кеноби следом.

Вейдер же шел своей дорогой. Куда идти — ему объяснять не надо. Что его близкие делают в просторном, сарайной архитектуры здании, он не знал. Но что они там, и с ними все нормально, чувствовал.

В сарае сортировали гуманитарную помощь Два десятка дроидов во главе с вездесущим R2-D2 (нет, во дворце хаттова Органы в боевом роботе несомненно чего-то поломали) разгружали контейнеры с вещами, сортировали и собирали посылки в соответствии с распоряжениями Падме.

Королева ругалась сразу с пятью водителями грузовых флаеров о том, какой груз куда отправлять. Впрочем, это они пытались с ней ругаться. За место в очереди на погрузку или из-за объемов груза, лорд вникнуть не успел. Падме навела порядок в рядах получателей груза уверенно, стремительно и почти без докерских выражений.

Дроиды начали споро грузить какие-то лекарства. Судя по расположению грузов, следующими будут посылки для бойцов ополчения. На лежащие в штабеле картонные коробки Люк и Лея споро наклеивали детские рисунки с надписью: «Нашим защитникам от детей Татуина»

«Вы рисовали?» — осторожно уточнил Вейдер у детей.

«Я рисовал, Лея подписывала. Я это… пишу еще плохо» — отзвался Люк.

«Правда, здорово получилось?» — перебила его Лея: «Сейчас с этим закончим и будем рисовать открытки для деток в госпитале».

«Молодцы», — встряла в их разговор Асока, тут же подскочив и принявшись помогать.

«А ты рисовать умеешь?» — подозрительно покосился на нее Люк.

«Не-а!» — беззаботно отозвалась Асока: «Вы будете рисовать, а я подписывать. Идет?».

«Идет».

Вейдер тихо отошел в сторону. Занятые серьезным взрослым делом дети отвлекаться на пустые разговоры не склонны. Тут и Падме наконец его заметила. Чуть смутилась. Шагнула навстречу. Только сказать ничего не успела.

— Мать-одиночка с детями без документов ты, что ли?

На пороге ангара возникла статная дама с датападом в руках.

— Да, наверное. Вы от господина Ларса? Он говорил, что пришлет кого-нибудь из мэрии документы выправить побыстрее.

— Ох, дамочка! «Побыстрее» только фелинксы родятся. А у нас — серьезное учреждение: запись — день, роспись — день и выпись — день, — сердито протараторила дама.

От услышанного Вейдер громко хрюкнул, а принявшийся за починку барахлящей линии транспортера Кота разводной ключ на ногу едва ни уронил. Дама из мэрии шума не одобрила и грозно повернулась на звук лязгнувшего о бетон пола ключа.

— Ты папаша?

Кота интенсивно замотал головой.

— Ты?

Немигающий взгляд ощупал Дарта Вейдера словно луч радара.

— Я.

— Идентификационную карту, пожалуйста.

Тон ничего не выражал, но что дама думает про столичного козла, который сделал девушке двух бэйбиков и был таков, читалось более чем отчетливо. Как и то, что на просьбу новоявленного мэра Ларса никто из кабинета «в поле» оформлять документы не пошел бы. Вот его величество — совсем другое дело. От мысли о Палпатине взгляд дамы чуть потеплел. Дарт Вейдер едва сдержался, чтоб вновь не хрюкнуть.

— Тут отмечено «вдовец», — вновь посуровела дама.

— Ошибка.

— Бардак, — кратко оценила чиновница работу столичных коллег. — Распишитесь здесь и здесь по очереди.

«Чего это они делают?» тревожно присматривалась к действиям грозной тети Лея.

«Женются», — отмахнулся не отрывающийся от очередной картинки Люк.

«Так, когда женятся, надо кричать «Горько!» — не отвлекаясь от рисунка, деловито сообщила всезнающая принцесса.

«Чего это горько? Мне сладко!» — недоуменно сообщил отложивший карандаш для того чтобы засунуть в рот очередную конфету Люк.

«Это подарки для детей Татуина! — завистливо присмотрелась к подозрительно оттопыренному и чудовищно глубокому карману брата Лея.

«А я по-твоему кто? Эвок эндорский?»

«А, по-моему, тебе просто надо поделиться» — вмешалась в их разговор Асока.

«Ну, да! Самой надо было запас делать, когда тот дядька, что конфеты привез разрешил взять, сколько хочешь. Сама тогда одну конфетку взяла, а теперь завидует».

«Жадина!» — обиделась принцесса.

«Я не жадина, я — практичный. Ладно, куда от непутевой деваться. Какая ни есть, а родня. На, держи уж».

Люк степенно извлек из кармана свернутый из газеты кулек и тщательно распределил его содержимое на две кучки.

«На, держи. Да в бумажку заверни, карман замараешь!»

Асока невольно заулыбалась, наблюдая за этой сценкой. Но тут же выставила силовой щит. Не надо, чтобы дети почувствовали волну вейдеровской боли. За то, что его дети ссорятся из-за десятка карамелек-«голышков», мастер точно кому-нибудь голову оторвет.

Девушка мысленно покачала головой от понимания, с какой легкостью она вновь назвала его мастером. Кеноби прав: за тем, кто верил в нее, несмотря ни на что, она пойдет хоть за край галактики. Лишь бы он позволил идти за собой.

Падме тоже наблюдала за детьми. Сразу идти к ним было просто страшно. Но император обращать внимание на чьи-то страхи намерен не был. Собрал всех троих. В детской, максимально облегченной форме рассказал историю Энакина Скайуокера, подтвердил неуверенное мнение Леи о том, что двух мам и пап иметь гораздо лучше и попросил помочь с разбором прибывающей со всех концов галактики гуманитарки.

Она, естественно, согласилась, даже и не подозревая о том, насколько это облегчит ее общение с детьми. Поначалу все трое безумно стеснялись, но, когда пришлось заняться общим делом, к которому малыши подошли не по-детски серьезно, и общие темы для разговора возникли сами собой, и волнение растворилось.

Какого-то особого материнского чувства она в себе пока не ощущала. Но дети оказались на редкость славными. Ей их было искренне жаль. Как и этого странного человека — своего мужа. Хотя, не только в жалости дело. Глядя на детей, ей хочется улыбаться. А думая о Вейдере, вспоминала не изувеченное тело в ванне с бактой, а ласковое прикосновение невидимых рук. Вот уж чего от себя не ожидала. При ее-то опыте общения с гостями дона Джаббы.

— Теперь все будет хорошо. Я обещаю, — пророкотало над ухом.

— Я верю вам, милорд.