Две жизни - одна судьба (гет)

Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы.

Библия. Новый Завет, «Евангелие от Луки»

Драко сидел на диване в гостиной, опустив голову на сцепленные в замок руки. Поттер был в кабинете. Он занимался изготовлением порт-ключа, а остальные мужчины отправились в Министерство. Гарри настоял на том, чтобы собрать авроров и еще раз обсудить план спасательной операции.

Малфой разглядывал безвкусную, на его взгляд, подушку, стараясь не думать о Забини. Тревожное чувство не покидало его: он знал, что за дружеской любезностью Блейза может скрываться холодная расчетливость. Повертев нелепый предмет интерьера в руках, он раздраженно отбросил его в сторону.

Важно найти Розу до того, как мракоборцы ворвутся в поместье. Противоречивые чувства боролись в Драко — проявить инициативу и попытаться вытащить девочку самому или же положиться на святого Поттера. Похоже, общение с гриффиндорцами давало о себе знать.

Погрузившись в свои мысли, гость не заметил, как в комнату кто-то вошел. Подняв голову, он увидел перед собой Гермиону. Она держала в руках бронзовую статуэтку, напоминавшую не то кошку, не то лису. Наступило неловкое молчание.

— Гарри просил передать тебе порт-ключ, — наконец произнесла миссис Уизли, — а сам он отправился в Министерство.

— Даже не попрощался, — съязвил слизеринец, поднявшись. Гермиона, никак не отреагировала на колкость, продолжая стоять неподвижно. Складывалось впечатление, будто она сейчас где-то далеко.

Их взгляды встретились, и в этот момент весь малфоевский развязный тон куда-то улетучился. Меж бровей залегла глубокая морщинка.

— Если я попрошу, ты же все равно не послушаешь и помчишься в поместье?

— Зачем задавать вопрос, на который и так знаешь ответ? — задала встречный вопрос Гермиона.

Драко не отрываясь вглядывался в любимые черты. Он понимал — такое поведение было под стать семнадцатилетнему мальчишке, но сил контролировать нахлынувшие чувства уже не осталось. Столько лет убеждать себя, уговаривать и сломаться за несколько минут, проведенных с ней. Как же можно было так ошибаться? Тогда казалось, что пройдет время, и все забудется. Но этого не случилось. Только рядом с Гермионой его сердце начинало биться чаще, а по телу пробегала легкая дрожь. Себя обмануть невозможно.

Драко приблизился и забрал статуэтку, осторожно сжав ледяную ладонь гриффиндорки. Время будто остановилось. Словно в этой вселенной не было ничего кроме двух пронзительных взглядов и прерывистого дыхания, заполняющего тишину комнаты. Едва касаясь ее щеки, Малфой заправил за ушко непослушную прядь волос. Девушка вздрогнула, резко развернулась и направилась к выходу.

— Я буду рядом, — шепотом произнес Драко.

Она кивнула едва заметно и, на мгновение замерев у двери, бросилась обратно. Гермиона обняла Малфоя, а он в ответ крепко прижал ее к себе, жадно вдыхая родной аромат. Руки сжимали хрупкие плечи, пальцы путались в каштановых волосах. Эти объятия заменили слова, которые, каждому из них были сейчас не под силу...

Свечение от порт-ключа озарило комнату. Малфой не без усилий отстранился, стараясь не смотреть Гермионе в глаза:

— Пора.

Девушка сделала несколько неуверенных шагов назад. Вспышка. И она осталась одна. Тяжело вздохнув, миссис Уизли вышла из комнаты.

* * *

У каждого человека свое индивидуальное мышление. Кто-то не может понять прямых намеков, а кто-то способен раздуть из одного слова целую историю. Джинни Поттер, в девичестве Уизли, нельзя было с уверенностью отнести к определенному типу. Она не спешила навешивать на людей ярлыки и торопиться с выводами, отталкиваясь от сплетен или же от первого обманчивого впечатления. Однако, как и любая женщина, привыкла доверять своей интуиции.

Обхватив себя руками, она ждала Гермиону в коридоре. Джинни стала случайным свидетелем их с Малфоем разговора и у нее появилась масса вопросов к супруге брата. Только сейчас было не время спрашивать. Не произнеся ни слова, миссис Поттер устало посмотрела на вышедшую из комнаты подругу и отправилась наверх по широкой массивной лестнице.

«Нужно помнить две вещи, — постоянно поучала когда-то мать, — во-первых: всему свое время. А во-вторых: все тайное когда-нибудь станет явным». Как нельзя кстати, младшая из четы Уизли вспомнила сейчас материнские наставления.

* * *

Было почти шесть вечера, когда Блейз Забини поднялся по узким каменным ступеням из подземелий поместья. Скоро должен был вернуться Малфой, а значит, им предстоял серьезный разговор.

Мать Блейза была очень загадочной личностью. Всякий раз, после смерти очередного супруга, она искусно скрывала свою сопричастность. А затем, без особых усилий, ей удавалось увильнуть от налогов и прибрать к рукам все наследство. Сын перенял у матери хитрость. Блейз не понаслышке знал все лазейки и ошибки в законе, за которые можно было ухватиться. С детства миссис Забини поощряла хитроумные планы сына: лицемерие, расчетливый обман сверстников, предательство друзей ради собственной выгоды. Подобное воспитание помогло Блейзу не сорваться и не погореть после проигрыша Темного Лорда, сохранив при этом бόльшую часть имущества семьи.

Все эти годы он жил, словно в клетке: жесткие рамки, правила и иллюзия свободы — брошенная подачка от Министерства. От этого тошнило. Блейз не понимал вечно спокойного и смиренного ко всему Драко:

— Куда же делся юнец, который постоянно жаловался на школу, однокурсников и Дамблдора?

Не таким они представляли свое будущее в юности, собираясь вечерами в гостиной Слизерина. Наследники древних фамилий, многовековых семейных традиций и внушительных счетов в банках, они могли запросто заставить весь магический мир валяться у них в ногах. Сам Темный Лорд видел в них достойных и амбициозных последователей. Но в один момент все изменилось. После смерти Волан-де-Морта заведомо неудачники вмиг оказались победителями, а грязнокровки получили полную свободу действий. Сам же Блейз считал, что в тот момент магическому сообществу пришел конец.

Потом были аресты, допросы, бесконечные обыски в доме и надменный голос верховного судьи:

— Вы освобождаетесь из-под стражи. Служба надзора будет осуществлять контроль над вашими действиями в последующие пять лет.

Каждый норовил ткнуть в них пальцем, упрекнув в незаслуженной свободе. Словно стая стервятников, они ждали, пока оправданные Пожиратели смерти оступятся.

Всякий раз, входя в кабинет инспектора, приставленного к нему, Забини представлял, как стер бы с его лица нахальную улыбку круциатусом. Но Блейз всегда тщательно обдумывал свои действия. Найти инакомыслящих, обратить их к своей вере в безрассудность нынешних законов, подкрепить слова финансами, и готово. Безвольные куклы идут за тобой и выполняют все, что необходимо.

Вот только Малфоя ему никак не удавалось убедить. Он, казалось, вообще не разделял взглядов старого приятеля:

— Месть Поттеру? Блейз, это очень низко, — произнес он в баре недалеко от Косой Аллеи одним майским вечером. Тогда они решили напиться так, чтоб не помнить своего имени. Причина была — годовщина победы Великого Мальчика. Тогда-то Забини и решил поделиться с товарищем своей идеей. Но Драко искренне не понимал, зачем нужна месть. Разве от этого станет легче?

Его слова сбили спесь с темнокожего слизеринца, но сама мысль о сладких страданиях врагов не давала ему спокойно жить, преследуя на каждом шагу.

Следующие ненавязчивые попытки вернуться к этому разговору были неудачными и, в конце концов, свелись не нет. Блейз понимал, одной настойчивостью всего не добиться. Нужно подождать. И он ждал. С каждым годом злость и обида росли, превращая душу в камень, а самого Забини — в бесчувственное чудовище.

Было нелегко, но спустя время, на письма, разосланные в самые разные уголки света, начали отвечать. Заручившись поддержкой, он разработал продуманный план, на который потратил не один год. «Месть — блюдо, которое подают холодным» — эта фраза занимала важное место в лексиконе Люциуса Малфоя. Знал бы он, каких идей теперь придерживается его сын.

Блейз давно заметил, что в скрытности друга замешаны сердечные дела. Ну и что? У всех могут быть тайны. Разве какая-то девица способна навредить их дружбе? Драко был истинным Малфоем и прекрасно умел контролировать себя.

Но обрывки пьяных фраз, какие-то незначительные мелочи, на которые раньше Блейз просто не обращал внимания, говорили об обратном. И однажды, маленькие кусочки мозаики сложились в одну до абсурда неправдоподобную картину. Поняв, кто замешан в переменчивом настроении Драко и его напускном безразличии, Блейз чуть не расхохотался. Грязнокровка и потомок древнейшей магической семьи! Такого он и представить себе не мог.

— Хозяин, лорд Малфой прибыл, — в углу кабинета стоял, съежившись от страха, старый домовой эльф.

Блейз неспешно поднялся, поправил галстук и пошел встречать старого друга. Невежливо демонстрировать свою негостеприимность.

* * *

— Говоришь, она не ранена? Серьезных повреждений нет? — как можно равнодушнее спросил юноша, отпивая из своего бокала.

Собеседник лишь хитро улыбнулся.

— Нет. Пока что.

— Хочешь прикончить малышку на глазах у родителей? — осторожнее, Малфой, не переигрывай.

— Не совсем. У меня на нее другие планы, знаешь ли.

— Не доверяешь мне? — приподнятая бровь, шутливый тон.

— О-о, дорогой друг, в нашем мире никому нельзя доверять! Казалось бы: ребенок, вместилище невинности и чистоты. Сколько греха он может таить в себе? — Блейз не спеша пригубил свой напиток, устремив взгляд куда-то сквозь собеседника.

— Говоришь, как маггловский проповедник. Как сказал один немецкий писатель: «Мораль лучше излагается в кратких изречениях, нежели в длинных речах».

Тут же наступило молчание. Забини поднялся и, неспешно, подошел к камину.

— Какое интересное слово — мораль... Твоя жена, Драко. Ты ведь раньше не особо церемонился с ней и не гнушался любых методов воспитания? Распускал руки.

Малфой внутренне напрягся, хоть и не показал этого.

— Астория? Причем здесь она? Тебе не кажется, что ты забываешься?!

— Так! О чем это я? — Блейз будто и не услышал упрека. — О детях, — демонстративный щелчок пальцами. — Я давно заметил, что для тебя Астория не больше, чем часть роскошного интерьера поместья. Но Скорпиус. Ты бы никогда не причинил вред своему ребенку умышленно...

— Конечно, нет, — жестче возразил Драко, — послушай. Я не понимаю, к чему эти слова?

Слушая путанную речь Забини, Малфой терялся. А от внезапных перемен интонации его голоса становилось не по себе.

Блейз откупорил вторую бутылку вина, разлив очередную порцию по фужерам.

— Потому, что ребенок — вместилище чистоты и морали.

— Ты где этого понабрался? Может, хватит уже пить? — Малфой пока не спешил продолжать спор.

— Да, брось! Раньше бутылка вина — была лишь разминкой, — с вызовом произнес Забини и отсалютовал своим фужером.

Драко нехотя сделал большой глоток.

— Знала ли Астория о твоем безумии, когда выходила замуж? — Блейз с довольной улыбкой поставил нетронутый бокал на столик.

— Безумии? — переспросил Драко. Он попытался подняться, но ноги не слушались.

— Ведь мы оба знаем, что удерживает тебя все эти годы от мести. Это отнюдь не страх Азкабана, и тем более не желание уподобиться гриффиндорским показушникам. Скелет в твоем шкафу — это гадкая грязнокровка. Ведь так, Драко? — с каждым произнесенным Забини словом Малфой все больше бледнел.

— К чему ты клонишь? Говори, как есть, — Драко ослабил узел галстука.

— Я восхищаюсь тобой, Малфой. Только ты мог крутить шашни с осквернительницей магического общества, а жену выбрать по лучшим меркам чистокровных волшебников.

До Малфоя донеслись лишь обрывки слов. Он уже понял свою ошибку: Забини не притронулся к напитку, разлитому из второй бутылки, в то время как его фужер был почти пуст. Перед глазами тут же возникли темные круги, и бывший слизеринец обессилено растянулся в кресле. Из руки выпал, разбиваясь на мелкие осколки, недопитый бокал вина.