Жизнь продолжается (джен)

Оставалось только ждать, что удастся выяснить Поттеру: на мгновение — лишь на мгновение — Драко допустил, что Номед не лжет. Но даже если бы это было и так, Драко переполняла ненависть к этому человеку, изуродовавшему и без того увечное его сознание. Он хотел мести. А Поттер все не извещал его о результатах своего расследования. Оставалось только ждать. Но ждать сложа руки Драко не мог. Даже у Пэнси не получалось отвлечь его от мыслей о безвременной кончине Номеда, хотя девушка очень старалась хоть как-то скрасить будни Малфоя.

Все чаще и чаще Драко метался между Выручай-комнатой и библиотекой, раздумывая, как наилучшим образом лишить Номеда жизни. И в последний день зимы блестящая идея посетила его.

Начался март. Снег покрылся плотной коркой, дни стали длиннее, и в воздухе по-особенному запахло весной.

В один из таких вот весенних дней Драко получил извещение от Министерства о смерти отца. Через день ему сухо предписывалось явиться на похороны. Странно, но Драко остался абсолютно спокойным. Он не почувствовал ни тоски, ни боли — только пустоту от очередной утраты. День смерти отца показался ему даже в чем-то символичным — именно его он выбрал для установки орудия своей мести Номеду и, закончив это дело, с чувством выполненного долга направлялся на урок к Хагриду, стараясь не думать о том, что будет, если его причастность к преступлению раскроется.

Неожиданно его окликнули. Обернувшись, Драко увидел профессора Номеда.

— Что вам еще от меня надо?! — в глазах Драко читалась холодная ярость.

— Просто хотел отдать тебе вот это, — Номед протянул ему папку, которую сжимал под мышкой, — вообще-то я думал отдать тебе ее после того, как ты сдашь выпускные экзамены, но поскольку Люциус умер... Я подумал, тебе это будет нужнее именно сейчас.

— Что это? — Драко поднял бровь.

— Сам увидишь, — Номед пожал плечами, — если что — я буду у себя, — и он пошел по направлению к замку.

Драко открыл папку. На листке, лежавшем сверху, было написано: «Договор дарения». Драко потребовалось несколько минут, чтобы пробежаться по документам, в соответствии с которыми имение Малфоев переходило в собственность Драко Люциуса Малфоя в качестве предмета дарения, и дарителем выступал Тобиус Руфус Номед, и... документы были датированы тем днем, когда Драко навещал на каникулах отца. А это значило, что Номед принял решение переписать имение обратно на Драко еще до того, как состоялся их разоблачающий разговор. Но, кроме того, зто значило, что Номеду ничего от Драко было не нужно...

В глазах потемнело. Как подорванный, он бросился за профессором в надежде предотвратить непоправимое, но Номед уже скрылся из вида. Забыв об осторожности, Драко обернулся хорьком — так бежать было быстрее и легче.

Стремглав принесясь в замок, Драко, путаясь под ногами у удивленных студентов, в считаные секунды проскочил с дюжину лестничных пролетов и, повернув в коридор, который вел к кабинету ЗОТИ, снова приобрел человеческий облик, когда увидел спину преподавателя.

— Профессор! Профессор! Тобиус, стой! — заорал он, в надежде не дать Номеду переступить невидимую черту, за которой жизнь останавливалась. С разбегу он схватил Номеда за мантию и развернул его от опасности, но, не успев затормозить, влетел одной ногой в зону ловушки, умело расставленной им самим перед входом в кабинет. Раздался хлопок, и нога, попавшая в зону поражения, распалась на мельчайшие частицы плоти. Малфой истошно заорал и от боли потерял сознание...

...Драко пришел в себя. Первым, кого он увидел в тусклом свете ночника, оказался, как ни странно, Поттер.

— Как ты, Малфой? — хрипло спросил он.

— Понятия не имею, — честно признался Драко, — ничего не помню...

— Совсем ничего?

— Ну, что-то помню... — Драко вздохнул: безумно болела правая нога ниже колена, — у меня что-то с ногой...

Он потянулся пощупать ногу и заорал в ужасе: ноги не было. Он орал так истошно, что Поттеру пришлось держать его, чтобы он не упал с кровати, пока не пришла мадам Помфри и не утихомирила его каким-то заклинанием. Драко безвольно обмяк в постели.

— По всей видимости, кто-то хотел убить профессора Номеда, — сказал Гарри, когда Малфой снова открыл глаза, так до конца и не осознавая свою потерю.

— Поттер, скажи мне, что я сплю... — взмолился Малфой, — скажи мне, что этого не было...

— Это все было, Малфой, — Гарри казался сейчас Драко не менее жестоким, чем поверженный им год назад волшебник, — ты хотел убить брата, но в последний момент передумал, так ведь?

— Откуда ты знаешь?.. — у Малфоя не было сил препираться.

— Я проверил информацию, которую ты мне сообщил, и она подтвердилась. Это раз. Ты знал, где начинается зона ловушки, иначе вы пропали бы оба. Это два. И ловушка, как сказали авроры, ведущие расследование, сделана без использования палочки. Это три.

— В школе около десятка студентов, лишенных палочки. Это раз. Если бы я знал, где начинается ловушка, я не лежал бы сейчас здесь. Это два. И с чего бы мне убивать брата, который вернул мне мое фамильное имение. Это три. Ты ничего не докажешь, Поттер, — Драко было безумно тяжело говорить, но нежелание получить поцелуй дементора было сильнее боли.

— Посмотрим, — Гарри нахмурился и вышел.

Драко остался один. Постепенно до его сознания начало доходить, в какой ужасной ситуации он оказался и каким ничтожным вышел он из нее. Инвалид? Инвалид. Инвалид! Все надежды на возможное счастье с Пэнси разлетелись на такие же мелкие части, как и его нога в зоне терминации. Он очень хотел заплакать, но не мог. Он больше не мог плакать.

Заснул он только под утро, изможденный мыслями больше, чем фантомными болями в несуществующей ноге. Сквозь сон он слышал чьи-то голоса, но все они сливались в его сознании в монотонный гул.

Когда он пришел в себя в следующий раз, возле него стоял Номед, а чуть поодаль — директор МакГонагалл.

-... Я уверяю вас, Минерва, — говорил Номед, — Драко не мог этого сделать — слишком искусные чары, слишком сложная темная магия. Она не может быть подвластна школьнику.

— Но Драко не простой школьник, а бывший Пожиратель смерти, Тобиус, не забывайте об этом! — строго прошептала директор.

— Но какой у него, по-вашему, должен был быть мотив убить меня? — Номед хорошо изобразил недоумение.

— Это-то я и хочу спросить у него. Мистер Малфой, — видя, что Малфой открыл глаза, директор сделала шаг к нему, — я понимаю ваше состояние, но мне необходимо, чтобы вы рассказали нам свою версию произошедшего. Поймите, пожалуйста, вы — главный подозреваемый. К ому же, незарегистрированный анимаг...

— Больше нет, — горько усмехнулся Малфой, — что за хорек без ноги... он на костыле не побежит...

— И все же... — настаивала МакГонагалл, — Ваша версия...

Драко знал, что такое очная ставка. Хоть Номед и уверял директора, что считает Драко непричастным, все равно угадать, как выглядит его версия событий, невозможно. Поэтому нестыковки будут в любом случае — ведь Номеда наверняка уже допросили. И тогда все. Конец. Драко поежился, стараясь хоть как-то потянуть время. От окна потянуло холодом, и Драко понял, что там, снаружи, его ждет дементор...

— Директор МакГонагалл, — появление Поттера еще никогда не было столь своевременным, — министр магии приехал, он также хочет присутствовать при допросе... — Гарри покосился на Малфоя, и по его лицу было понятно, что он считает Драко виновным.

— Хорошо, пусть заходит, — кивнула директор и отошла к дверям, чтобы встретить нового министра магии.

— Говори все, что угодно, — одними губами сказал в этот момент Номед, и Драко вздохнул с облегчением. По какой-то неведомой причине он доверял профессору.

— Итак, добрый день, мистер Малфой, — подошел к его кровати Кингсли, — мы очень внимательно слушаем вас.

— Я не все помню из того, что случилось... — начал Малфой, судорожно продумывая следующую фразу, — понимаете, в тот день мне сообщили о смерти отца, и я был очень расстроен... Я шел на урок к Хагриду, ну, вы знаете, и вдруг вспомнил, что отец перед смертью... он уже не узнавал меня... он говорил о том... что... хочет передать имение Малфоев профессору Номеду, чтобы он мог вступить в наследство сразу после его смерти... и из-за этого, понимаете, я не питал к профессору никаких симпатий... Во время нашего последнего разговора я наговорил ему много... эээ... дерзостей... — Драко перевел дух, — но в тот день, по дороге к Хагриду...

— Мы поняли, что вы шли к Хагриду, мистер Малфой, — Кингсли сделал неприязненное лицо, — давайте по существу...

Драко похолодел, но продолжил:

— Так вот, по дороге к Хагриду я встретил профессора, и он передал мне дарственную на имение... и я понял, что он не хотел на самом деле захватить мой родной дом и... Я побежал, чтобы поговорить с ним, чтобы извиниться...

— И вы прямо вот так спешили извиниться, что даже использовали свои анимагические способности? — похоже, Кингсли начинал допрос с пристрастием.

— Ну, вообще-то... — холодный пот выступил у Драко на лбу, — я просто очень обрадовался... тому, что Номед... профессор Номед... не мошенник... я всегда перевоплощаюсь, когда у меня хорошее настроение... я люблю гулять по опушке Запретного леса...

— Но вы «гуляли» в тот раз вовсе не по опушке леса, — вставила МакГонагалл, и Драко совсем сник.

Его все ненавидели и желали ему скорейшей смерти — это было понятно. Драко откинулся на подушки и, мертвецки бледный, замолчал, чувствуя, что все сильнее запутывается, затягивая и без того крепкий узел на своей шее.

— Куда же вы так спешили, мистер Малфой? Передумали убивать профессора? Хотели его спасти и — вот незадача — пострадали сами?! — похоже, Кингсли уже давно прочел его мысли. Да и зачем нужны все эти расспросы, когда достаточно пары капель Веритасерума, чтобы получить всю необходимую информацию?!

— Оставьте его, Министр, он очень слаб, — тихо сказал Номед, — вы же знаете, я не буду выдвигать обвинений ни в чей адрес. Полагаю, тут имело место недопонимание...

— Тобиус, у вас доброе сердце, — тихо сказала МакГонагалл, — но вы не можете не понимать, что закон есть закон...

— Минерва, мальчик потерял мать и отца, одновременно обретя множество врагов и неспособность колдовать... И все это менее, чем за один год...

— Но все это не дает ему права...

— Позвольте напомнить вам, Минерва, сколько раз вы лично преступали закон, покрывая вашего протеже, Гарри Поттера, — голос Номеда стал жестче.

— Мистер Поттер действовал в интересах всей страны! — МакГонагалл вспыхнула, — и он никогда никого не убивал, да еще с применением темной магии!

— Допустим, он действовал, прежде всего, в интересах Ордена Феникса, — тут же парировал Номед, — и Драко тоже никого не убил, между прочим.

— Но он пытался, и уже неоднократно. Когда он учился на шестом курсе...

— Я знаю, что было на шестом курсе, — отрезал Номед, — и знаю получше, чем вы можете вообразить!

— Это бессмысленный разговор, — вздохнула МакГонагалл. Она устала препираться.

— А я так не считаю, — Номед был похож на вихрь, готовый снести все на своем пути, — я желаю продолжить этот разговор, только не здесь!

— До встречи, мистер Малфой, — сухо попрощалась МакГонагалл и деловито покинула палату. Номед, подмигнув Драко, последовал за ней, а министр, все это время молча следивший за перепалкой, ушел, и вовсе не попрощавшись.