Есть только миг... (гет)

Два года спустя

— Ой, да ну тебя, Драко, вечно ты из себя самого умного строишь, а всего на полтора месяца меня старше, — Гарри обиженно посмотрел на светловолосого мальчика.

— А потому что так оно и есть, — Драко сел рядом с Гарри и слегка тронул того за плечо. — Что здесь плохого? Все-таки на моей стороне жизненный опыт.

— Какие мы умные: «жизненный опыт». А я, значит, и не жил?

— Жил, — не по-детски серьезно ответил Драко, — но по-другому. Тебе было легче.Гарри замолчал, признавая правоту брата… Да, брата, пусть и сводного. Когда чуть меньше года назад их родители заявили о своем желании сочетаться узами брака, никто из детей не высказал удивления.

— Эй, Драко, сюда, — да, к тому времени мальчики уже стали хорошими друзьями. Общение друг с другом пошло на пользу обоим. Гарри мало-помалу учился у Драко понимать окружающий мир, ведь далеко не все на деле оказывалось таким же простым, как выглядело на первый взгляд. Юный Малфой, как истинный слизеринец (пусть еще и не распределенный, но никто из Поттеров не сомневался в выборе Сортировочной Шляпы), понимал эту нехитрую истину, стараясь объяснить ее Гарри. Последний же, частенько не понимая жизненную позицию друга, учил Драко доверять людям, сам того не осознавая. Да, пусть не всем, пусть не всегда, но есть такие люди, близкие, которым можно открыться, не боясь предательства. Гарри и Джинни стали такими людьми для Драко. У них практически не было секретов друг от друга — разве что те маленькие, настолько близкие сердцу тайны, что раскрыть их просто не возможно. Когда-нибудь они несомненно достигнут такого уровня взаимопонимания, когда не останется никаких секретов, но пока… пока они были просто детьми, детьми, которым еще стоит многому научиться и многое понять.

— Ну, и что же мы здесь делаем? — Драко шепотом спросил друга.

— Скоро сюда придут твоя мать и мой отец, — ответил Гарри таким тоном, будто это было нечто само собой разумеющееся.

— И что? — Драко недовольно скривился — его очень сильно раздражало сидеть в колючих кустах непонятно зачем.

— Как что? — Гарри с удивлением посмотрел на товарища. — Мы же хотим узнать, что они от нас скрывают? Чего они постоянно от нас прячутся. Да и вообще, это просто интересно.

— Ну-ну, — буркнул светловолосый мальчик. — А почему не найти более удобное укрытие?

— Какая разница? Главное, чтобы все получилось, — Гарри отмахнулся от друга.

— Какая разница? Гарри, ты иногда меня удивляешь. Как можно быть насто…— Тихо, идут.— Джеймс, я полагаю, что детям уже давно надо рассказать о нас, — мелодичный голос Нарциссы.

— Ты права, но я даже не знаю, как к этому подступиться, хотя уверен, что Гарри не станет резко реагировать на такое заявление. А вот…

— Драко? Он понятливый мальчик, — легкая улыбка скользнула по ее губам, — не думаю, что он сильно расстроится из-за этого. Он необычайно развит для своего возраста.

— Может, их надо как-то аккуратно подвести к разговору? Нельзя же вот так просто взять и сказать: дети, мы собираемся пожениться, — Джеймс даже улыбнулся, представив себе такую сцену.

— Почему нельзя? Я уверена, что они все поймут… — пара не спеша ушла в глубь сада, а в кустах стало явно заметно шевеление:

— И что ты на это скажешь?

— Что-что? Может, подойдем и… — Гарри выбрался из кустов и встал в позу. — Отец, миссис Малфой, когда же вы наконец пригласите нас на свадьбу?

Драко, который в тот момент недовольно отряхивался от листочков, прицепившихся к одежде, скривился в улыбке.

— Представляю, как крестный будет «рад» этой новости.

— Да уж, — нахмурился Гарри, по-видимому, вспомнив свою первую встречу с грозным Мастером Зелий

Взрослые всегда думают, что дети ничего не понимают, но все далеко не так. Они многое слышат, многое знают, многое постигают, многое запоминают и используют. И все это складывается в полноценную картину, картину жизни. У каждого она своя: у кого-то проще, у кого-то сложнее, но она есть…

— А во сколько Джинни обещала придти? — Драко постарался сменить тему разговора, и ему это удалось.

— Джин? В два. Ее отец проводит.

* * *

— Хей, Джин, привет, — Гарри широко улыбнулся и по-детски обнял подругу. — Привет, — гораздо скромнее выразил свои чувства Драко.

За прошедшие два года юные волшебники стали близкими друзьями.

— Парни, — Джинни широко улыбнулась. — Смотрите, что нашла у отца в лаборатории, — она повернулась к сумке, в которой обычно были сложены все самые важные для девочки вещи.

— Ты уверена, что это безопасно? — Драко с сомнением посмотрел на находку юной Уизли.

Ее отец работал в отделе конфискованных вещей. И частенько эти самые вещи отбирали у матерых темных магов, и нельзя было сказать, что конфискованные предметы были безобидны.

— Да, конечно, уверена. Он у меня уже больше четырех месяцев. А тут мне такое рассказал! Смотрите, — она вытащила из кармана таинственную вещицу, ребята испустили вздох разочарования: это была старая потрепанная книжица.

— И это ты хотела нам показать? — Драко брезгливо посмотрел на грязную обложку.

— Да ну вас, смотрите же, — девочка достала обычную магловскую шариковую ручку, и, открыв книжку, написала:«Привет!»

Оба мальчика внимательно следили за действиями подруги. Каково же было их удивление, когда надпись исчезла и появилась новая:

«Привет, Джиневра. Как твои дела?»

«Отлично. Ты можешь еще рассказать ту историю, которая случилась в Хогвартсе пятьдесят лет назад?»

«Могу, но зачем?»

«Здесь мои друзья. Я хочу, чтобы они тоже ее узнали…»

«Друзья? Хорошо».

Все трое не отрывали взгляда от книжки, по которой словно невидимым пером выводили буквы, складывающиеся в слова и предложения. А книга меж тем красочно описывала один из самых страшных хогвартских секретов: тайну комнаты Слизерина. Гарри внезапно почувствовал страшную усталость, голова закружилась, краем глаза он заметил, что Джинни ничуть не лучше его. Драко меж тем тряс его за плечо, но юному Поттеру было уже все равно. Последнее, что он услышал, был испуганный крик Драко:

— Мистер Поттер!

* * *

— У детей сильнейшее истощение магических сил, сэр. Они теперь не скоро придут в себя. Кто-то сильно напитался их силами. Вы уверены, что рядом с поместьем не обитает энергетический вампир? Это очень страшная угроза, — семейный лекарь Поттеров сидел в кресле и внимательно изучал свои сцепленные пальцы. — Такие случаи даже среди волшебников очень редки.

— Хорошо, мистер Орлан. Мы благодарны вам за помощь. Вы уверены, что с детьми все будет в порядке?

— Да, но не скоро. Они придут в себя минимум через неделю. Я сейчас напишу вам список зелий, которые они обязательно должны принимать, — перо лекаря быстро застрочило латинские названия.

— Спасибо, мистер Орлан, — мистер Поттер приподнялся и протянул ему руку.

— До свидания, мистер Поттер. Всегда рад вам помочь, — лекарь хорошо понял намек — не вмешиваться.

Гарольд Поттер сел обратно в кресло и хмуро уставился на огонь, который весело плясал в камине. Он думал, следует ли оповещать о происшедшем сына и его жену — те уехали во Францию, надеясь немного отдохнуть. Тогда он только скривился: любое путешествие такого рода заканчивалось лишь еще большей усталостью. Нигде не отдыхалось так хорошо, как дома…

— Нет, — решил он, — не стоит тревожить сына. А вот кое-кого другого потревожить придется. Все-таки прадед Гарри трепетно относился к своему правнуку. Гарольд ухмыльнулся: как же тогда он был поражен, узнав о чистокровности Лили. А ее родство с Дамблдором только усилило удивление.

— Драко, выходи; я знаю, что ты там, — светловолосый мальчик тут же вышел из-за портьеры, за которой скрывался — ни тени смущения на лице, несмотря на то, что его уличили в подслушивании. — Собирайся, мы сейчас кое-кого навестим.

* * *

— Гарольд, — если Дамблдор и удивился приходу незваных гостей, то не показал виду. — Представишь меня своему юному спутнику?

— Конечно, Альбус. Драко — это Альбус Дамблдор, директор школы Хогвартс, Альбус — это мистер Драко Люциус Малфой.

— Приятно познакомиться. Чаю?

— Нет, спасибо, Альбус. Я прекрасно осведомлен, что ты любишь подмешивать туда успокаивающее зелье.

Еще одна морщинка появилась на лбу уважаемого профессора:

— Тогда сразу к делу.

— Пожалуй, в этом ты прав. Драко, начинай…

— Сегодня к нам в поместье должна была прибыть Джинни Уизли…

Следующие полчаса Дамблдор внимательно выслушивал версию событий Драко. Когда мальчик закончил, Альбус попросил Гарольда показать ту книжицу. Он долго разглядывал ее, поднеся к своему крючковатому носу, а потом сказал, что этот дневник нужно немедля уничтожить, пока он не принес еще больших бед. На вопрос, что же он несет в себе, Дамблдор ответил:

— Здесь заключена часть сил его владельца.

— Его владелец, точнее бывший владелец, — тот, о ком я думаю? — спросил Гарольд.

— Боюсь, ты прав, мой друг. Драко, сколько времени эта вещь была у Джинни?

— Она, сказала, что около четырех месяцев.

— Надеюсь, что еще не поздно, — прошептал Дамблдор и, посмотрев на людей сидящих перед ним, добавил: — Вам лучше выйти, не думаю, что за обрядом, который я собираюсь провести, стоит наблюдать.

— Хорошо, Альбус, — кивнул мистер Поттер. — А нам, пожалуй, следует связаться с семейством Уизли. Поговоришь с ними этим вечером? Я не уверен, что смогу правильно объяснить им, что случилось.

— Хорошо, Гарольд. Вам следует идти, — еще раз настойчиво попросил старый директор. — Что ж, попробуем, — прошептал он, склонившись над дневником, когда посетители вышли.

Сложное заклинание, которое для непосвященного уха могло показаться лишь непонятной тарабарщиной, — и от злополучного дневника осталась лишь горстка пыли. А где-то далеко рыжеволосая девочка закричала от сильнейшей боли, а маленький черноволосый мальчик, пытаясь ей помочь, схватил ее за руку, неосознанно взяв часть боли на себя. Сиделка-волшебница, которую оставили присматривать за детьми, упала замертво: мощная волна темной магии прокатилась по комнате, и каждая ее частичка пыталась зацепиться за хоть малейшую возможность существования. Но тот самый мальчик, что восемь лет назад с помощью самой чистой силы на этой земле смог остановить величайшего Темного волшебника двадцатого столетия, и сейчас не дал злой, безжалостной силе навредить любимой подруге.