Седьмая Звезда (гет)

Дамблдор на секундочку замолчал, после чего прикрыл глаза — казалось, о чем-то задумался. Потом он вновь взглянул на ребят своими чистыми голубыми зеницами, которые так часто по-детски смеялись и никогда не были похожи на глаза дряхлого старика, прожившего жизнь и собирающегося нравоучительно дать наставление на будущее. Профессор с виду был спокоен, и все же что-то во взгляде выдавало его тревогу…— Министерство Магии. Да, — тихо произнес он, потом уже более бодрым голосом продолжил. — Уверен, что вы читали недавние газеты… Дамблдор получил в ответ утвердительные кивки. — Да, действительно в Министерстве шныряет шпион. И, как ни странно, его не могут вычислить… — Почему? — брови Гарри в удивлении взлетели вверх. — Я сам задаюсь этим вопросом, Гарри, слишком Министерство медлит, такое чувство, как будто… как будто оно покрывает этого шпиона. — А вы знаете, кто этот человек? Дамблдор чуть испытывающе взглянул на юношу, потом улыбнулся и замотал головой. — Нет, не знаю. Но догадываюсь. Не буду делиться своими выводами сейчас, так как они могут быть ошибочны, но все же, чтобы в дальнейшем продолжить наш разговор мне следовало затронуть эту тему. Ну а теперь перейду к основному… Мисс Грейнджер, кем бы вы хотели работать после окончания школы, пройдя какие-либо курсы подготовки по специальности? Гермиону этот внезапный вопрос удивил и поставил в странное положение. Она как-то и не задумывалась, чем займется в дальнейшем. Вот именно, а чем?..— Эээ… Ну… Профессор тихо рассмеялся и мягко произнес:— А, в общем-то, это не так уж и важно, просто поинтересовался... Да. И опять мне придется начать издалека, раскрыть вам кое-что и пролить свет на то, как дела обстоят с Орденом Феникса, Министерством, армией Мракоборцев и другим. Ребята обратились в слух, затаив дыхание и не отрывая глаза от Дамблдора, который тем временем продолжил: — Итак, то, о чем мне придется сейчас завести разговор, для меня неприятно, я хочу сказать, что я был против этого, и остаюсь против по сей день. А дело вот в чем… Вы, молодые люди, смышлены, поэтому, наверняка, догадываетесь, что осталось совсем немного до тех пор, когда начнется самая кровавая развязка драмы нескольких столетий. На этих словах директор грустно улыбнулся, вздохнув, он снова заговорил: — Силы Волан – де – Морта велики, как никогда. Нам известно, что совсем недавно к нему примкнули великаны и пара тысяч оборотней. По слухам, которые, к моему сожалению, думаю, правдивы, к его армии присоединилась одна из последних групп укрывавшихся вампиров. Их примерно сто – сто пятьдесят «человек». Но поверьте, это опасная шайка; достаточно двух-трех нападений на мирное население; им довольно только вкусить крови людей – и они превратятся в машину добычи крови, которую уже невозможно будет остановить… Война никого не жалеет. А Азкабан?.. Дементоры, которые уже не подвластны Министерству? Сотни, тысячи ведьм и темных магов, как тучи, сгустившиеся над светлым уголком земли, скапливаются и ползут муравьями к своему муравейнику, хозяин которого — Волан – де – Морт. Невозможно предугадать дату, когда он подаст им всем клич выйти из своего сумрачногологова и пролить море крови… Знаем только одно – скоро. Но как скоро? Может быть, сегодня ночью, а, может, через два-три месяца или полгода. Все наши недавние попытки внедрения в круг приближенных Темного Лорда, в круг Пожирателей, закончились неудачей, которые стоили нам слишком дорого – жизней пяти лучших борцов и работников Ордена. Тела этих мужественных волшебников до сих пор не найдены… И что самое ужасное – Орден Феникса истощил почти все свои рабочие кадры, делом которых является защищать мир… Отряды Мракоборцев тают на глазах, многие, как тараканы, разбегаются по всем углам страны. Но только не понимают одного: и их, и их семью все равно рано или поздно найдут приспешники Лорда. И именно сейчас, накануне войны, и Министерство, и Орден вспомнили о самом главном, – о какой защите может идти речь, когда защищать некому? Я с большим трепетом просматриваю ежедневно пополняющиеся списки участников Ордена и Министерства. Пускай волшебников еще не так много, и нам дорога каждая секунда, но все же юные, и не очень, маги идут к нам, записываются, проходят специальные ускоренные обучающие курсы… Дамблдор замолчал. Было видно, что он собирается с мыслями, чтобы сказать что-то еще. Пауза затянулась, и Гарри, не выдержав, спросил: — Профессор, вы хотите сказать что-то более важное. Ведь так? — Да, Гарри. Именно то, с чем я не согласен, но отчего зависит многое. Совсем недавно Орден был на грани распада. Он был организован по моей воле, и я думал, что если когда-либо и придется закрыть его, то так же по моей. Я просчитался… Орден стал организацией многих, он набрал силу и пусть его деятельность из — под полы, но он занимает наиболее важную ступень в обороне, в сравнении только с Министерством. И вот, не так давно была вынесена на обсуждение такая идея: коль уж такая нехватка волшебников, хотя постепенно, повторюсь, мы занимаемся восстановлением нашей армии, да еще и успеваем вмешиваться частично в дела Министерства, почему бы нам не составить еще и отряды из тех, кто должен окончить школу в этом году. Гермиона замерла, чувствуя, что глаза в недоумении расширяются и смотрят на профессора с нескромным непониманием. — Да-да, мисс Грейнджер, сама только идея подключить в это кровавое дело учащихся привела меня в шок. Я сразу же высказал свою точку зрения. Если Орден не может обеспечить должную защиту, а хочет втянуть сюда еще и совсем неопытных молодых людей… Не смотри на меня так, Гарри, по сути это так, зачем тогда существовать такой организации? Но все слова мои, разъяснения были бесполезны. В Ордене случился бунт! Меня осуждали очень многие и во многом. Всё было спланировано без меня: и то, какая ускоренная программа защиты и атак будет преподаваться в школах с нового учебного года, и как будут формироваться группы из учащихся для будущей работы. Теперь оставалось дело только за мной – согласиться на это дело. Иначе… Я никогда не думал, что некоторые члены Ордена могут быть настолько глупы! Их главной угрозой было: «Если не вы, профессор Дамблдор, так Министерство!». Уже с того времени стали поговаривать о некоем шпионе, которого не могут поймать. Это настораживало. Да и с каждым днем я стал понимать, насколько это серьезно, и если бы этот план был представлен Министерству (уж у него-то вполне хватило бы глупости сразу же его утвердить), то не исключено, что это было бы сразу же доставлено Волан – де – Морту. И мне пришлось согласиться… Итак. Думаю, вы с лихвой вкусили труды десятков умных голов Ордена, составляющих план на практику и теорию предметов, изучаемых в этом году? И вот, вы сейчас сидите здесь, и моей задачей является просить вас вступить в ряды Ордена… На этих словах Дамблдор грустно улыбнулся, тяжело вздохнув, он добавил: — Никогда бы не подумал, что мне придется вербовать собственных учеников… Но главное – вы никому и ни чем не обязаны! Ваше право посчитать меня сошедшем с ума стариком, отказаться и высказать всё, что накопилось по этому поводу… Тогда я просто прошу вас держать всё, что было услышано в этом кабинете, в тайне. На секунду повисла тишина. Гермиона, нахмуренная, покосилась сначала на Гарри, потом на Рона, а затем и на профессора Дамблдора. В свою очередь Гарри, помедливший поначалу с ответом, сказал: — Думаю, профессор, Темный Лорд уже давно стал моей судьбой… Темноволосый юноша улыбнулся. — Вы можете рассчитывать на меня. Я скорее с удовольствием вступлю в этот… круг, чем просто потому, что так необходимо. — Я знал, Гарри, что ответишь примерно так, но хорошенько подумай… — Профессор Дамблдор, к чему эти слова? Вы прекрасно понимаете, что рано или поздно я встречусь с ним лицом к лицу…если это можно называть лицом как таковым, — Гарри язвительно улыбнулся. — Тем более, профессор, если так близко подступила война, скорее всего в недалеком времени нас всё равно призовут на борьбу с Темным Лордом. Какая разница, когда это будет? А может, чем раньше, тем и лучше. Я пойду с Гарри… — Рон улыбнулся, но было видно, что это решение ему далось, не так легко, как его другу. — Ведь мы всегда были вместе, когда вновь грозила опасность со стороны Сами – Знаете – Кого. Рон выжидающе посмотрел на Гермиону.— Что? — девушка недоуменно взглянула на друга. — А, ну да, я полностью согласна с Роном! — Это действительно так, мисс Грейнджер? — глаза Дамблдора сейчас были наполнены смешинкой. — Абсолютно, профессор. — Гермиона от души рассмеялась. — Но если серьезно, знаете, я думаю, нет никакой разницы, где встретиться с Пожирателями: неожиданно в собственном доме или все же хоть как-то подготовленным в сражениях. Тем более, последним мы окажем большую услугу миру, чем трясясь где-нибудь от страха за свою шкуру… — Это вы говорите так сейчас, мисс Грейнджер. А какую услугу вы окажете своим родителям?..— Профессор, — Гермиона, нахмурившись, прямо посмотрела в глаза Дамблдору. — Вы же сами сказали: «Война никого не жалеет». Мое мнение не переменится. На секунду Дамблдор прикрыл усталые глаза, облокотившись о стол, и слегка помассировал виски, как будто у него болела голова. Потом он вновь посмотрел на ребят и более бодрым голосом заметил: — Если так… Мне бы хотелось поблагодарить вас. Вы решаетесь на опасное, но нужное миру дело. Спасибо… — Профессор, — Гарри перебил Дамблдора и спросил, — извините, могу я задать вам пару вопросов? — Конечно. Просто обязан. Гарри улыбнулся ему в ответ и продолжил: — В общем, вот что. Мне немного непонятно, вы будете проводить такое эээ… собеседование с каждым учеником школы? Это не слишком ли опасно? — Нет, Гарри, я думаю, что с трудом наберется учеников эдак пятьдесят. Я опираюсь в этом случае лишь на тех, которые действительно, думаю, знают толк в магии, обладают реакцией. Наверное, на тех, у кого это в крови. К примеру, как у тебя. Профессор снова улыбнулся.— Но если каждого из этих пятидесяти учеников будут приводить в кабинет, вы не находите это подозрительным?— А здесь, Гарри, все дело, скажем так, в актерских умениях преподавателя. Да, кстати, думаю, вы убедитесь в этих способностях примерно через три минуты. А теперь… Может быть, вы хотите задать еще какие-то вопросы? Ребята отрицательно затрясли головой. — Что ж, вам не следует пропускать урок. Гарри, Рон и Гермиона заторопились к выходу. Но на пороге кабинета Рон вдруг остановился: — Профессор, а когда мы…— Скоро, Рон, скоро. Вы поймете это, вас найдут. О родителях не беспокойтесь… С ними всё будет улажено. На этих словах дверь кабинета директора школы Хогвартс закрылась. Гермиона лишь мельком, выходя самой последней, смогла заметить издалека, насколько изможденным было лицо профессора. Он тяжело вздохнул и проводил ребят взглядом, полным беспомощной задумчивости. Примерно с минуту они спускались вниз, в Большой зал, так же следуя за профессором МакГонагалл, которая ожидала их в коридоре, рядом с горгульей. Еще через минуту они уже стояли перед дверью кабинета Защиты от Темных искусств. Пропустив троицу вперед и дождавшись, пока те переступят порог класса, МакГонагалл достаточно-таки громко, явно желая, чтобы слышали все, проговорила: — И если я еще раз узнаю о подобной выходке, мистер Поттер, Уизли и мисс Грейнджер… Поверьте мне, я сделаю всё, чтобы в школе вы надолго не задержались! Минус пятьдесят очков с Гриффиндора. На этих словах МакГонагалл вышла из кабинета и с громким хлопаньем закрыла дверь. Гарри, Рон и Гермиона замерли, не успев дойти до своих мест. Неожиданно, к их счастью, раздался звонок с урока. Похватав сумки и рюкзаки, все устремились прочь на перемену. Все, кроме Гарри, Рона и Гермионы… Первым подал голос Рон: — Что это было?.. Гермиону как током пробило, до неё только сейчас дошли слова Минервы МакГонагалл: — Похоже, это есть обещанный безопасный пропускной режим в кабинет Дамблдора. Гарри и Рона тотчас же пронял смех. Через какое-то время, не переставая улыбаться, последний заметил: — Если именно таким образом будут каждый раз проявляться актерские способности преподавателя, то, пожалуй, через несколько дней Гриффиндор вовсе останется без очков!— Ладно тебе! Я так понял, надолго мы здесь не задержимся. Пойдемте. У нас сейчас Зельеваренье. * * *

— Как прошёл день? Ммм… — Джинни, как кошка, выгнув спину, грациозно потянулась. Присев на край стола, она внимательно посмотрела на тот текст, который писала Гермиона. Было девять часов вечера, а девушки всё еще сидели в библиотеке. — Как всегда, Джин… — почувствовав, что подруга ждет ответного вопроса, Гермиона добавила. — А у тебя? — Лучше не бывает! Представляешь, Гарри подарил мне метлу! Я просто была в шоке! Это совсем-совсем новая метла, недавно выпущенная «Максимум»! Это супермощная вещь… Представь себе, что… Вдруг Джинни замолчала, и Гермиона сначала взглянула на девушку, а потом, проследив за её взглядом, наткнулась и на виновника. В дверях библиотеки стоял, чуть прислонившись об её косяк… Сейфер. — Ой, — глаза Джинни лукаво блеснули, она тихо прошептала Гермионе. — Ну, я пойду. Ага? А то думаю, что я тут лишняя. Хихикнув, словно маленькая, рыжеволосая девушка тут же скрылась за дверью библиотеки. На секунду повисла тишина. Гермиона усердно пыталась делать вид, что работает. Но вдруг её рука с пером задрожала, и она почувствовала у своей шеи горячее дыхание. — Что пишем? — голос Сейфера был хриплым. Гермиона тут же ощутила, как по всему телу пробежала волна мурашек. Какая-то сухость появилась во рту, а руки просто не хотели слушаться. Девушка отложила в сторону перо и, собрав последние силы, все же решилась взглянуть на парня. — Информацию по теме сегодняшнего урока Трансфигурации. Обычное домашнее задание, Сейфер. Глаза обоих встретились. Но Гермиона не стала избегать его взгляда. Что-то было странное в нём: казалось, Сейфер был иногда холоден с ней, но какие-то его движения говорили об обратном, он не мог себя в чем-то сдерживать; очень часто она замечала, как он изучает её. Фразы его порой были двусмысленны, и это вызывало тревогу и привлекало одновременно. Иногда Гермиона задавала себе вопрос: «Ну, зачем? Зачем он появился на моем пути?! Не будь его – было бы одной проблемой меньше…». Но он стоял рядом с ней, и проблема, кто он для нее, оставалась. Да, она обещала сама себе, что даст ему шанс. Но как-то стеснялась говорить с ним на эту тему, да и некогда было… А может она просто искала причину. Вдруг Сейфер неожиданно протянул ей руку. Гермиона непонимающе взглянула на него, но он сразу ответил, тихо, все с той же хрипотцой в голосе: — Дай мне свою руку… Помедлив, Гермиона все же положила свою руку на его ладонь. Он тут же сжал её. Следующее, что девушка смогла вспомнить, прежде чем волнение и трепет завладели ею полностью, то, что Сейфер резко поднял Гермиону и притянул к себе. Его губы были мягкими и горячими... Он крепко обнимал её одной рукой за талию, а другой обхватил плечи. Гермиона почувствовала, как её сердце чуть ли не выскочило, когда Сейфер захотел полностью завладеть её ртом. И она позволила ему сделать это… Она не сразу поняла, что Сейфер чуть приподнял её и посадил на стол. Гермиона услышала, как разбился флакончик с чернилами, задетый ею. Но ей было все равно. Сейфер запустил руку в её волосы, не отрываясь от губ девушки. Неожиданно она почувствовала боль: обхватив кольцом вокруг ладони волосы, Сейфер, таким образом, заставил Гермиону полностью опуститься на столешницу. Девушка протестующе забилась. В сознание проскользнуло: «Что он делает?!» Но вырываться было бесполезно. Сейфер просто навалился на девушку и, обхватив запястья её рук, прижал их к столу, продолжая целовать Гермиону. Она начала ощущать, что задыхается. Пытаясь отстранить Сейфера, Гермиона собрала весь остаток своих сил и попыталась встать, но это дало лишь обратный результат: парень лишь сильнее сжал её запястья. И вдруг… Резкая головная боль, туманящая взгляд. Казалось, на протяжении нескольких секунд в голове не было ни одной мысли. Только какой-то странный звук шипения раздавался в собственном сознании. Но и он, как внезапно появился, так же неожиданно и стих. И опять резкая, слепящая боль. Гермиона вдруг осознала, что не дышит… Вертя головой, она пыталась кричать, отбиться от Сейфера. «Воздух…! Помогите!» — казалось, эти фразы пробегают в её сознании уже вечность. Еще секунда — и она перестала бороться… Все, на что она была сейчас способна – это одинокая слеза, которая скатилась по щеке… Почему-то именно в этот момент, когда она медленно стала погружаться во тьму, какой-то шум заставил её «не уйти» полностью. Правда, ненадолго... Что это за шум, звук ли чьих-то шагов или что-то еще — было не до того… Просто шум… А потом ощущение свободы. «Воздух!» — врезалось в сознание. Она попыталась еще сказать лишь одно слово, но вдруг все резко кануло в темноту…— Гермиона, — чей-то знакомый милый обеспокоенный голос. Веки были словно свинцовые. А вокруг – темнота. «Боже, как больно!» — голова будто трещала по швам, что-то неприятно пульсировало в висках. Она попыталась издать хоть какой-то звук, но горло совсем пересохло, и она так и не смогла произнести ничего, что вообще бы могло напоминать нечто из человеческой речи. Потом опять все тот же голос немного тише:— Как вы думаете, она скоро придет в себя? Ну да, конечно! Это же Рон! — Думаю, утром вы сможете навестить свою подругу. Она будет вполне здорова. А сейчас – марш в свои комнаты! Уже почти десять часов. Последний, более строгий, голос принадлежал мадам Помфри, что говорило о том, что Гермиона находится в больничном крыле. «Нет!» — возопила про себя Гермиона. Сглотнув ком в горле, она еще раз попыталась разлепить свинцовые веки. Наконец она увидела тусклый свет и совсем тихим, охрипшим голосом проговорила: — Рон?.. Гарри?.. — Гермиона! — оба сразу же подскочили к её кровати. На их лицах читалось столько беспокойства, что, наверное, если бы не то дурацкое положение, в котором она находилась, она бы заплакала от счастья, что имеет таких друзей. — Тихо! Это больничное крыло! Вам пора, молодые люди! — голос мадам Помфри был не на шутку строг. Гермиона смогла различить, как она тут же схватила сначала Гарри, потом Рона за руки и повела их с собой прочь. — Мы зайдем завтра! — более оживленно прокричал Рон. «Нет! Стойте!» — в голове девушки было столько вопросов, путавшихся в кашу, что она почти и забыла про боль. Но, дернувшись с подушки, тут же откинулась на нее обратно и громко ойкнула.— Что со мной случилось? — сиплым голосом она все же успела прокричать ребятам. Уже выходя за дверь, Гарри на секунду высунул голову и ответил: — Ты в обморок упала. Сейфер сказал. И тут же исчез. «Ай!» — снова эта тупая головная боль. Больно, больно, больно!.. Девушка с силой сжала зубы, чтобы не закричать. В глазах плясали странные туманные круги, то сужающиеся, то вновь расширяющиеся. С уходом ребят свет потушили, и комната погрузилась в темноту. Наконец боль, от которой все мысли путались, стала постепенно исчезать. А сама Гермиона, не замечая, провалилась в сон. Но последнее, что держало её в бодрствующем состоянии, было, то, что из всей ложки лжи была одна капля правды – ни о каком обмороке не могло быть и речи.